Быть может, сердце тебя вспомнит?

      Утренняя прохлада, смешанная с запахом чуть влажной земли и опавшей листвы, проникая в лёгкие, приятно бодрила. Мягкой поступью двухвостая лисица с шерстью необычного угольного окраса пробиралась по лесу. Немного холодила лапки выступившая поутру роса. Передвигаться в этом теле стало делом совсем привычным, поэтому всякий раз, как выдавалась возможность, Мэй принимала свой природный облик.       Животные инстинкты обострились до предела, чуткий слух улавливал каждый звук. Вот с пронзительным воплем с ветки сорвалась птица. Где-то совсем неподалёку хрустнула ветка. Мэй двинулась на звук и вскоре заметила торчащие среди кустов ушки. Стараясь ступать как можно тише, лисица начала подкрадываться к добыче.       «Узнай Сино, чем я занимаюсь сейчас, точно одобрила бы. — Сердце кольнула лёгкая тоска. Кицунэ скучала по ёкаю, с которым в столице проводила почти всё своё время. После побега из императорского дворца паучиха вместе с Масамунэ, с которым за время их путешествия стала близка, отправилась к нему домой, знакомиться с родителями воина. — Интересно, как она там?»       Это была первая охота в жизни Мэй, и она совершенно не представляла, как нужно ловить дичь, поэтому сейчас доверяла лишь инстинктам. Хорошо, неподалёку в кустах притаился Сатоши, который должен добить их добычу из арбалета. Он же, собственно, и пригласил девушку с собой после того, как она в очередной раз заикнулась во время занятий по гриму, что чувствует себя бесполезной для клана. Поначалу его мысль показалась лисице странной, но, немного поколебавшись, она всё же согласилась. Всяко интереснее, чем который день подряд перебирать сушёные травы в доме Чонгана.       Внезапно длинные уши зверька дёрнулись. Кицунэ замерла, стараясь не дышать, а через несколько мгновений зверь её заметил и со всех ног рванул прочь. Мэй кинулась следом. На бегу сосредоточиться на образе было непросто, но ей пришлось, иначе упустит долгожданную добычу. Взмах хвостом — справа от животного вспыхнул сноп искр. Испуганная жертва рванула в противоположную сторону точно туда, где ждал её в засаде Сатоши. Кицунэ ослабила магию, чтобы от неё случайно не занялся лес, и побежала дальше. Как только зверь оказался недалеко от назначенного места, она окружила несчастного кольцом из янтарного пламени. Попавший в ловушку заяц метался из стороны в сторону, не зная, как выбраться из огненного плена, а в следующее мгновение его терзания прервались благодаря точному выстрелу из арбалета.       — Ай да Мэй! — довольно протянул парень, подходя ближе. Уставшая после охоты лисица описала вокруг него несколько кругов и лишь потом остановилась. Сердце бешено колотилось в груди. Пыл погони всё не отпускал её. — Вот это я понимаю польза! Знал бы, раньше б тебя с собой брал! Интересно, а поджарить его сможешь?       Кицунэ демонстративно отвернула мордочку от ниндзя. Ещё не хватало силу на это тратить.       Как только заяц перестал дёргаться, девушка развеяла колдовство. Подойдя ближе, Сатоши рассмотрел добычу. Поднял, прикидывая вес.       — Тяжёлый… Ты бы человеком обернулась, тащить поможешь, — в ответ лисица лишь недовольно фыркнула. — Не хочешь? Ладно, сам потащу. Но ты всё равно превратись. Поговорим хоть.       Но эту просьбу Мэй тоже проигнорировала. Игриво взмахнув хвостами, она направилась в сторону подъёмного механизма, ведущего к деревне. Сатоши что-то недовольно проворчал в ответ и поплёлся следом. Девушка уже привыкла к его компании, в последнее время они с ниндзя неплохо поладили. Даже его вечные колкости стали восприниматься как нечто обыденное.       После побега из столицы кицунэ намеревалась принять предложение Нгаи Ше и отправиться жить на острова, но Такао отговорил её, заверив, что в клане, тем более сейчас, когда горы официально принадлежат им, ей будет безопаснее. Особенно после того, как в битве с Привратницей она серьёзно травмировала ногу и, вдобавок ко всему, лишилась части воспоминаний. Немного поразмыслив, кицунэ согласилась с колдуном. Остаться с ниндзя и правда казалось ей самым разумным из всех возможных вариантов. К тому же она сможет и дальше развивать свою магию рядом с опытным колдуном.       Так странно забыть около половины того, что произошло с ней за последний год. Но девушка всё ещё надеялась, что это временно, и вскоре утраченные моменты прошлого вернутся. Несколько раз она пыталась узнать что-то у Сатоши или Такао, которые всё это время были рядом, но мужчины ничего не отвечали, утверждая, что будет лучше, если она сама всё вспомнит.       Мэй недовольно зашипела, когда второй хвост зацепился за куст. Вот уж, пожалуй, единственный минус лисьего обличия. Если с одним хвостом она ещё худо-бедно справлялась, то второй периодически становился помехой.       Только когда они добрались до подъёмника, Мэй снова стала человеком.       — Как впечатления? — с лёгкой насмешкой в голосе поинтересовался Сатоши.       — Спасибо. Это было… — Мэй замялась, подбирая слова, — необычно. Никогда раньше не охотилась.       — В следующий раз на оленя пойдём. С твоими навыками столько всякой живности поймать можно!       Кицунэ снова прокрутила в памяти, как она неслась по лесу за зайцем, как воздух обжигал лёгкие, как саднило потом лапы. Хотела бы она ещё раз через это пройти? Девушка не была уверена.       — Давай ускоримся, Такао отпустил при условии, что приведу тебя в деревню до обеда.       Мэй кивнула, прибавляя шаг. Сегодня дзёнин обещал провести небольшой урок магии. Опаздывать было бы верхом грубости.       Такао многое сделал для неё: помог выбраться из столицы, приютил в клане. Даже дом отдельный выделил, чтобы она чувствовала себя комфортно. Правда, по настоянию Чонгана, сейчас девушка временно проживала у старого лекаря. Тот, узнав о её травме, всерьёз взялся за лечение. Его стараниями уже зажившая рана стала причинять гораздо меньший дискомфорт. А настой из трав, который старик давал лисице утром и вечером, почти избавил её от судорог, которыми периодически сводило повреждённое бедро.       Правда, это всё равно не избавило Мэй от чувства собственной бесполезности. Выполнять задания для клана она в таком состоянии всё равно не сможет. Сражаться, как прежде, тоже. И это сильно угнетало её.       Когда ребята проходили мимо тренировочной площадки, кицунэ увидела там двух сражающихся девушек. Совсем юных. Точные движения, опасная грация. В сердце кицунэ заскрежетала тупыми когтями угрюмая тоска. Ведь ещё весной она сама была такой, а теперь… Хромая, никому не нужная лисичка. Ни танцевать, ни защищаться, ни тем более сражаться она больше не могла.       — Чего нос повесила? — раздался над ухом бодрый голос Сатоши.       Девушка лишь покачала головой. Натянув приветливую улыбку, ответила:       — Всё хорошо. Просто вспомнила, как тоже тренировалась здесь.       — Скучаешь?       Кицунэ не сказала бы, что ей сильно не хватало занятий по боевым искусствам. Но её расстраивал тот факт, что она теряет форму. Быть единственной в клане, кто не умеет защититься от нападения, ей не хотелось. Не всегда получится применить магию, не навредив союзникам, потому навык владения оружием терять не стоило. Ругая себя за откровенность, Мэй вдруг прямо сказала:       — Сражаться, как раньше, не смогу… Не хочу полностью зависеть от клана.       — Ты и не зависишь, — поспешил ободрить её ниндзя. — Вон какого зайца загнала! Вся деревня довольна будет!       Девушка устало вздохнула, хотя мысленно была благодарна парню за поддержку:       — Я не об этом…       Некоторое время Сатоши ничего не отвечал. Кицунэ уже решила, что пусть лучше так, чем очередные колкости или слова для утешений, как вдруг перед тем, как проститься, ниндзя предложил:       — Приходи завтра утром. Потренируемся ножи метать.       — Ножи? — не поверила ушам Мэй.       — А что? Научишься — будешь из засады всех обстреливать. Или в огненных шарах своих скрывать. Вот врагу сюрприз будет!       Она, конечно, видела, как другие жители деревни умело обращаются с метательным оружием, но и предположить не могла, что однажды будет осваивать это искусство. С другой стороны, если ближний бой теперь для неё затруднителен, то почему бы не попробовать?       — Спасибо, Сатоши! Думаю, это то, что мне сейчас нужно.       ***       Перебирать вещи за последние дни стало для кицунэ странной традицией. Даже несмотря на сильную усталость после охоты и занятий с Такао, она не могла отказаться от этого. Каждый вечер перед сном в полумраке комнаты Мэй садилась на постели и раскладывала перед собой то немногое, что удалось забрать из столицы, и долго рассматривала в надежде, что так пробудит хоть какие-то воспоминания. Но всякий раз это оканчивалось неудачей.       После победы над Привратницей прошло чуть больше месяца, но только сейчас крепкие путы, которыми последний год её крепко сковывала необходимость разобраться в своём прошлом и найти того, кто устроил травлю лис, постепенно начали ослабевать, позволяя кицунэ вздохнуть свободнее, хотя разум всё ещё противился долгожданному чувству умиротворения. Девушке постоянно казалось, что это не более, чем морок, и что впереди её подстерегал незримый пока враг.       Сегодня Мэй решила открыть шкатулку, в которой, насколько она помнила, сложены наиболее ценные украшения. Если, конечно, на её память можно полагаться сейчас. Часть событий с того дня, как она обернулась лисой во время обряда мидзуагэ, были нечёткими, словно выцветшая ткань старого кимоно, а некоторые из них и вовсе исчезли. Она помнила отдельные моменты, но никак не могла выцепить из глубин своего сознание лица некоторых людей, что были рядом. Словно кто-то опрокинул на картины её прошлого судзури с тушью, и теперь остаётся лишь гадать, что скрывается под этим чёрным пятном. Она не помнила, как сбегала из города, как умудрилась добраться сюда в первый раз. Даже детали пребывания во дворце сёгуна подёрнулись тёмной дымкой. Такао заверил, что это просто последствия травмы, но легче от этого девушке не становилось.       Возможно, стоило бы сдаться, позволить времени самому всё излечить, но странное, давящее чувство в груди, словно у неё отобрали что-то важное, подначивало кицунэ день за днём проводить этот странный ритуал. Поначалу, когда девушка только пришла в себя, оно было слабым, лишь иногда отзывалось в груди тупой болью, которая терялась на фоне более значимых событий. Сейчас же, когда Мэй нашла своё пристанище в деревне ниндзя, ощущение, что из её души безжалостно выдрали что-то важное, становилось лишь острее.       Один за другим кицунэ разглядывала дорогие украшения. Семейный перстень вместе с медальоном, серьги и кольцо, купленные во время поездки на острова, спицы с янтарём, заколки, выполненные лучшими мастерами столицы, серьги от госпожи Хатакэямы… Большая часть дорогих украшений подарена ей Савадой. Так сёгун, а ныне новый император, хотел добиться расположения найденной им принцессы Ириса.       Взгляд зацепился за перстень, инкрустированный крупным фиолетовым камнем, сильно выделявшийся на фоне других украшений. Не такой роскошный, как остальные, но не уступавший им по изысканности. Девушка поднесла его к глазам, чтобы лучше рассмотреть.       Находка отозвалась в груди теплом, смешанным с лёгкой болью. Странно, что не замечала это кольцо раньше.       — Хорошее… — губы сами расползлись в нежной улыбке. Собрав разбросанные по кровати ювелирные изделия, девушка убрала шкатулку на место. И лишь перстень так и не выпустила из рук. Примерила. Опустившись на постель, перевернулась на спину и вытянула руку вверх, продолжая рассматривать украшение. Стало любопытно, откуда оно у неё появилось? Тоже Савада подарил? Но отчего-то только это колечко казалось таким важным… дорогим сердцу. Только его захотелось носить.       Рассматривая украшение, Мэй уснула. То ли она просто устала за день, то ли перстень и правда оказался особенным, но сегодня, впервые за последние месяцы, она спала, не видя гадких снов, впитавших в себя отголоски былых битв, разрушений и пожаров. А под утро ей даже пригрезилось, как кто-то, нежно сжимая её ладони в своих, покрывал их поцелуями. Но, как бы она ни пыталась, рассмотреть лица этого мужчины не могла.       ***       Найти центр тяжести ножа, взяться за клинок точно, как показывал Сатоши, расслабить пальцы, принять нужную стойку. Последовательность, которую они отработали пару десятков раз. Сделав глубокий вдох, девушка отогнала лишние тревоги, сосредотачивая всё своё внимание на оружие в руке. Замах, бросок. Перекрутившись, нож ударился о мишень плашмя и отскочил в сторону, затерявшись среди травы.       Снова не вышло. Это оказалось сложнее, чем кицунэ предполагала, когда наблюдала за тем, как метает клинки Сатоши. У ниндзя выходило легко и естественно, но теперь девушка понимала: он достиг этого не за один день. Хорошо, здесь никто не видел её позора. Мастер по гриму специально выбрал для тренировки небольшую площадку на краю деревни, аргументировав это тем, что тут мало кто появляется, а потому вероятность случайно убить кого-то неправильно брошенным ножом сильно уменьшалась. Впрочем, кицунэ за это была ему лишь благодарна.       Заставила себя откинуть нежелательные мысли. У неё и танцевать поначалу не получалось, колдовство и бой тоже поддались не сразу. Но научилась. И это освоит. Взяв новый снаряд, замахнулась. Бросок. В этот раз нож упал, так и не долетев до мишени. В груди всколыхнулась злость.       За всю тренировку она попала всего пару раз от силы. Сатоши уже давно оставил её, отправившись по своим делам. Мэй же, имея в запасе достаточно свободного времени, решила поупражняться ещё. Но, похоже, без наставника это было бесполезно. Своих ошибок она не замечала, а подсказать, что она делает не так, некому. Решив выполнить ещё пару бросков прежде, чем отправиться отдыхать, девушка подобрала нож и вернулась на исходную позицию.       «В этот раз непременно попаду!»       Вспомнила слова Сатоши о том, что на более близких дистанциях следует держать нож ближе к кончику. Замах… Пролетев мимо мишени, клинок улетел куда-то в кусты, из которых вдруг, выкрикивая не самые приличные слова, выскочила фигура в чёрном.       — Ой-ёй… — простонала Мэй, глядя на того, кого она едва не убила.       «Откуда он? Сатоши говорил, тут никого не должно быть…»       Выбежавший из кустов мужчина коротко двинул рукой. Девушка заметила, как у него в рукаве исчез сюрикэн. Их взгляды встретились, и она узнала в том, кого едва не убила, одного из жителей деревни. Кадзу. Они познакомились после победы над Привратницей, когда он помогал клану организовывать отход из столицы. Сатоши говорил, они с Мэй пересекались и раньше, но, похоже, их общение затерялось где-то среди потонувших на глубине её сознания воспоминаний.       — Прости, — пискнула девушка, глубоко поклонившись шиноби. — Я не хотела.       «Хорошо, не убила…»       — Что ты здесь делаешь, меткая? — дерзко ухмыльнувшись, ниндзя подошёл ближе.       От стыда Мэй вдруг захотелось обернуться лисой.       — Сатоши учил меня метать ножи, — стараясь, чтобы голос не дрожал, ответила лисица. — Он ушёл, а я осталась. Хотела позаниматься самостоятельно.       Кадзу внимательно посмотрел на девушку, покосился на кусты, из-за которых не так давно выскочил, затем перевёл взгляд на пустую мишень. Немного поразмышляв о чём-то, вдруг коротко произнёс:       — Показывай, сокрушительная.       Кицунэ не сразу поняла, о чём он.       — Что показывать?       — Как бросаешь.       Девушка стушевалась. Позориться перед малознакомым человеком ей не хотелось.       «С другой стороны, он сам предложил. Помощь мне и правда нужна».       Подавив смущение, девушка подготовилась к броску. Замахнулась.       — Запястье так не заваливай, — прервал её строгий голос нового учителя. Подойдя ближе, мужчина проверил, как она держит нож. Несколько скорректировал хват. — Пальцы к лезвию сильно не прижимай.       В миг, когда он прикоснулся к ней, в груди словно иглой кольнуло. Странное ощущение правильности этого жеста смешалось с растерянностью. И только сейчас тревожность последних дней вдруг ослабила стягивающие её сердце путы. Она же совсем его не знает… Почему рядом с ним чувствует себя лучше? Спокойнее. Почему так грустно стало, когда руку убрал?       Почувствовав на себе тяжёлый взгляд мужчины, спешно отогнала странные мысли. Кадзу и так тратит своё время на неё, а она отвлекается.       Кицунэ исправилась. Метнула. Сделав в воздухе пол-оборота, нож, наконец, прилетел точно в цель, пускай и рукоятью вниз.       — Неплохо. Попробуй ближе к кончику взять.       Мэй сделала, как велели.       — Давай.       Один за другим клинки летели в сторону цели. Одни, хоть и не совсем так, как нужно, её достигли, другие же отскакивали в сторону или вовсе пролетали мимо. Но под присмотром Кадзу у девушки хотя бы стало получаться. Очень скоро дискомфорт и смущение отпустили, и Мэй уже не боялась допускать при нём ошибки. Когда кицунэ заметно выдохлась, мужчина окончил тренировку. Помог ей собрать ножи. Даже проводить предложил. Отказываться кицунэ не стала: хотелось узнать ниндзя лучше. Раз они теперь состоят в одном клане, ей стоило начать присматриваться к тем, с кем отныне будет делить кров и пищу. И, если придётся, общих врагов.       Когда они уже подходили к дому Чонгана, девушка осторожно заговорила.       — Кадзу… Я понимаю, ты и так мне сегодня очень помог, и просить о большем было бы наглостью, но… Ты не мог бы потом ещё со мной позаниматься?       Тренироваться с ним оказалось куда комфортнее, нежели с Сатоши. Короткими, но ёмкими фразами многие вещи мужчина объяснял куда доступнее, нежели его многословный и куда более эмоциональный соклановец.       Какое-то время ниндзя молчал. Мэй уже успела пожалеть о своём длинном языке и решить, что ей откажут. Но внезапно её собеседник, коротко усмехнувшись, ответил:       — Только тренироваться у меня будем. Край деревни, там точно никого не убьёшь, опасная.       Сдерживая смущение от его замечания, девушка прошла чуть вперёд. Остановившись, поклонилась Кадзу.       — После завтрака зайду. Будь готова.       Мэй снова поблагодарила ниндзя поклоном. И в следующее мгновение из дома Чонгана вышел Такао. На миг на его лице отразилось едва уловимое замешательство, которое почти сразу же сменилось привычным безразличием.       — Мэй, Кадзу, — колдун по очереди взглянул на них. Затем его внимательный взор вернулся к кицунэ.       — Пойду, — словно поняв что-то, второй ниндзя поспешил их оставить.       — Такао, — девушка поклонилась главе клана. — Что-то случилось?       — Я искал тебя, — мужчина пытался казаться дружелюбным, однако в голосе сквозило едва заметное напряжение. — Думал, ты здесь. Пройдёмся, если не устала?       Мэй согласно кивнула, и они неспеша проследовали вдоль домов, где жили другие ниндзя. Девушке было любопытно узнать, чего от неё хотел дзёнин. Следующий урок магии будет только завтра после обеда, других причин искать её кицунэ не видела. Хотя с тех пор, как они вернулись, мужчина явно уделял ей куда больше времени, чем прежде. По крайней мере, если верить тем клочкам воспоминаний, что остались с Мэй.       Как только они оказались чуть в стороне от центра деревни, Такао заговорил.       — Не думал, что вы с Кадзу общаетесь. Он обычно… — дзёнин сделал небольшую паузу, — предпочитает проводить время в одиночестве.       — Кадзу просто помог мне сегодня с тренировкой, — честно ответила кицунэ.       На чуть бледном лице колдуна отпечаталось недовольство.       — Мэй, после твоей травмы прошло слишком мало времени, — строго ответил мужчина. — Тебе нельзя сейчас заниматься. Если повредишь раненную ногу, станет только хуже.       — Всё в порядке, — поспешила сгладить напряжение девушка. — Мы только ножи метали. Никакого боя. Дедушка Чонган мне разрешил.       Взгляд небесных глаз стал мягче, хоть в нём всё ещё сквозило беспокойство.       — Мэй, если тебе так угодно, воспринимай это как урок терпения. Но для начала ты должна восстановиться.       «Так беспокоится обо мне… С чего бы ему так волноваться за обычного заказчика? Тем более сейчас, когда контракт исполнен, а плата внесена».       Девушка снова вспомнила, как он уговаривал её отправиться в клан, как распорядился, чтобы отныне все относились к ней, как к равной. Показал свободные дома, позволив выбрать тот, что понравился, договорился о лечении с Чонганом. В голове вдруг всплыли слова Савады о том, что он рассмотрел бы возможность их брака, если бы не любовная связь Мэй. Связь, о которой сама кицунэ отчего-то не помнила.       «Быть может, сёгун говорил про… — она украдкой взглянула на идущего рядом главу клана, — Такао? Не может доброта со стороны мужчины, тем более его профессии, быть бескорыстной…»       Мысленно вернулась в те зимние дни, когда она готовилась к заданию, но не нашла там и намёка на их отношения. Только внимательные, несколько растерянные взгляды колдуна. Обратилась к воспоминаниям, которые выцвели сильнее всего: о поездке в столицу и на острова. Тоже ничего. Но, вероятно, именно там и скрывается ответ? Они вполне могли сблизиться во время этого путешествия.       Мэй попыталась представить, с кем ещё из знакомых она могла вступить в романтическую связь? Из тех, с кем тесно общалась, находясь зимой в деревне, были только Сатоши, который уже состоял в отношениях, да Масамунэ, который выбрал в качестве спутницы жизни Сино-Одори. Кадзу она узнала совсем недавно. А если раньше они и пересекались, то вряд ли проводили много времени, иначе у неё сохранились бы хоть какие-то крохи воспоминаний с его участием.       «Остаётся только Такао… Теперь понятно, почему он так заботится обо мне. Наверное, тяжело находиться рядом с той, кто совсем не помнит того, что между вами было. Одному хранить в сердце моменты нежности, прикосновения, откровенность, вынужденно сохранять дистанцию, боясь спугнуть излишним напором… Странно только, что, находясь с ним, я совсем ничего не чувствую. Или, может, чувства вернутся вместе с памятью?»       Вильнув, разговор коснулся их совместных занятий. Сославшись на клановые дела, мужчина перенёс урок на вечернее время. Мэй возражать не стала, радуясь тому, что ей вообще уделяют время. Затем мужчина ударился в рассказы о магии, однако сосредоточиться на его речи девушке не удалось. Она всё думала о своей догадке.       «Как бы проверить это? Спросить напрямую? Если ошибаюсь — буду выглядеть глупо».       Случай всё решил за неё. Когда они, шагая вдоль ручья, направлялись обратно в деревню, Мэй вдруг неудачно наступила на что-то влажное. Потеряв равновесие, девушка заскользила, рискуя искупаться в ручье. К счастью, дзёнин вовремя среагировал, притянув кицунэ к себе. Их лица оказались совсем близко. Янтарь встретился с небесной голубизной. Они замерли, внимательно глядя друг на друга.       Удар сердца. Другой. Мужчина всё не отпускал её. До слуха девушки доносилось его тяжёлое, чуть сбившееся дыхание. Подавшись вперёд, замер, словно сам сомневался, стоит ли продолжать. Взгляд Такао остановился на её губах.       Рассудив, что, может, хотя бы так ей удастся что-то почувствовать, Мэй потянулась за поцелуем…