***
Первое утро, начавшееся для него не с однотипной рутины, к которой он так привык за годы, проведённые в клане. Расположившись на циновке, Кадзу наблюдал за девушкой, раскладывающей перед собой снаряды для метания. До сих пор не мог однозначно ответить себе на вопрос, почему согласился помочь и тогда, когда она едва не попала в него, и сегодня. Хотя определиться с тем, почему вчера решил помочь, было проще: просто желал обезопасить себя от второй такой внезапной атаки. Ещё не хватало по деревне ходить, выискивая угрозу на каждом шагу. А сейчас… Мог бы спокойно Сатоши её вернуть: раз начал, то пусть отвечает до конца. И всё же тренировать поселившуюся в клане кицунэ было явно интереснее, чем в очередной раз пытаться через медитацию достучаться до того, что утратил с месяц назад. Когда девушка отмеряла шагами дистанцию до мишени, его взгляд зацепился за перстень с крупным фиолетовым камнем. — Постой, старательная, — остановил он уже вставшую напротив цели кицунэ. В ответ на вопросительный взгляд Мэй пояснил: — Кольцо сними. Мешаться будет. Или, что хуже, утопишь. — Прости, — смущённо улыбнувшись, она сделала, что просили, и тут же заозиралась по сторонам в поисках надёжного места для своего украшения. Шагнув ближе, Кадзу протянул руку: — Подержу. Не съем. Изящный перстень опустился ему в ладонь. Поблагодарив мужчину поклоном, Мэй вернулась к своему занятию. Кадзу повертел в руках кольцо. Глаза вдруг зацепились за знакомое клеймо. Присмотрелся. «Точно оно». Такую отметину оставляет на своих изделиях один столичный ювелир. Знакомый Кадзу. Однажды ниндзя довелось ему помочь: спас от пары грабителей поздно вечером. Те вознамерились поживиться драгоценностями в его лавке, но не учли, что хозяин ещё был там: доделывал в мастерской срочный заказ. Кадзу был неподалёку, явился на шум раньше стражи, которую в тот вечер почти всю перебросили охранять порядок на празднике урожая. Выручил. Кадзу хотел было отнести украшение в дом, чтобы самому случайно не потерять, но внезапное лёгкое головокружение пригвоздило его к земле. Через подёрнутое дымкой сознание вдруг пробилось смутное, похожее на мираж, воспоминание. Из мелькающих перед глазами неясных картин всё же удалось выловить несколько отчётливых. Изделия в небольшой ювелирной лавке на окраине главного рынка столицы, как обычно, ослепляли блеском драгоценных камней и металлов. В каждое мастер вложил свою душу, каждое — уникально. Оттого и ценили его работы жители главного города империи. Мужчина средних лет, с тонким шрамом на подбородке, полученном в ночь, когда Кадзу спас того от грабителей, протянул кольцо. — Сделал всё, как просил. Думаю, ей понравится. Ниндзя повертел перстень в руках и, довольный результатом, передал ювелиру мешочек с монетами. — Должно понравиться, — губы сами растянулись в довольной улыбке. — Спасибо. Мужчина попытался ухватиться за ускользающий образ, выцепить из него хоть какие-то подробности, но тщетно. Воспоминание развеялось, как растворяются остатки мрака с первыми лучами солнца. Понять, кому «ей» так и не вышло. Неужели… для Мэй? Или оно попало к кицунэ иным способом? Или, может, в том видении было только похожее? Скверно. Сейчас даже себе не мог полностью довериться. Недовольно скривился. Точно в тот момент, когда один из метательных ножей улетел прямо в озеро. Посчитав, что так он отреагировал на её промах, девушка принялась кланяться и извиняться. Жестом велел ей продолжать. А сам в этот раз устремил всё внимание на Мэй. Старательная. Несмотря на хромоту, продолжает бороться, идти вперёд. Наверное, потому и согласился ей помочь. Понравилась её внутренняя сила. Упорство. Он не помнил её. Равно как и большую часть своей жизни за прошедший год. Последнее неповреждённое воспоминание — как его везли в город на севере после не совсем удачного закрытия контракта на Джиро Кривого. Попал в плен к стражникам, был посажен в клетку, доехал до постоялого двора. Дальше — лишь обрывки. Кадзу ненавидел это состояние. Но больше всего его раздражал тот факт, что даже Такао, которого считал за брата, не спешил раскрывать правду. Все ответы дзёнина ограничивались лишь равнодушным: «это из-за травмы», «возможно, со временем память вернётся» и «я не в праве вмешиваться в твои воспоминания». И даже медитации не помогали достучаться до того, что скрылось по ту сторону разума, за толстой тёмной стеной неведения. Снова всплеск воды. Очередной снаряд отправился на дно озера. Перевёл взгляд на мишень: два попадания, ещё три ножа упали неподалёку. Заставил себя сосредоточиться на занятии. Нехорошо выходило. Помочь согласился, а сам думал о чём угодно, только не о деле. — Дёргаешься сильно, мыслей лишних много, — констатировал ниндзя, понаблюдав за Мэй ещё немного. — Задумаешься, про технику забываешь, ошибаешься. Кицунэ тихо вздохнула, явно ощущая неловкость от его замечания. — Сделаем перерыв, — предложил, сам до конца не осознавая, кому из них это сейчас нужнее. — Угостишь чаем, искусная? Такао говорил, у тебя он вкусный. И это, пожалуй, один из немногих фактов, что Кадзу знал об этой девушке. Помимо того известно, что она бывшая майко, кицунэ, единственная дочь императора, пожелавшая скрыться от придворных интриг и аристократии, получила травму, помогла сделать горы собственностью клана, живёт у Чонгана. И что его последнее перед потерей памяти задание было связано с ней. — С удовольствием, — очаровательно улыбнулась она и первым делом отправилась собрать не утопленные в озере снаряды. Пока Мэй умывалась, поставил греться воду, подготовил всё необходимое. Затем, устроившись за столом, не без интереса наблюдал за увлечённой чайной церемонией девушкой. Держалась так естественно. Впрочем, иное было бы странно для бывшей майко. Изящная. То, как сосредоточенно она просеивала чайный порошок, как мило хмурилась, когда проверяла температуру воды, выглядело так элегантно. Впрочем, этому гейш и учат. Вызывать восхищение каждым своим движением, взглядом. И она хорошо усвоила эту науку. И несмотря на хромоту очаровывала, даже когда просто шла навстречу. Красивая… Наблюдая за ней, Кадзу не заметил, как сам расслабился, позволяя Мэй очаровывать своим тонким искусством. В дверь громко постучали, тем самым резко выдернув ниндзя из не успевшего охватить его умиротворения. Стараясь не показывать недовольства слишком явно, вышел проверить, кто к нему пожаловал. Оказалось, Такао. Пригласил друга внутрь. Мэй, заметив гостя, попросила Кадзу принести ещё одну чашку. Пока девушка колдовала над напитком, дзёнин то и дело бросал на неё короткие, но исполненные едва уловимым тоскливым восхищением взгляды. Нравится ему? Однозначно… А он ей? Судя по тому, что движения стали напряжённее, резче, а сама она принялась работать венчиком несколько интенсивнее, сомневается. В нём или в себе? Внутри что-то тоскливо заскреблось, но ниндзя быстро отогнал это чувство. Как только с чаепитием было закончено, Такао заговорил о том, за чем пришёл: — Простите, что отвлекаю вас от тренировки. Кадзу, у меня есть к тебе дело. — Слушаю, загадочный. Колдун перевёл задумчивый взгляд на Мэй. Та сразу уловила намёк. Глубоко поклонилась дзёнину. — Я пойду, — затем она развернулась к хозяину дома: — Кадзу, спасибо тебе за сегодняшний урок. Ниндзя на мгновение поймал взгляд Мэй. Одобрительно улыбнулся. Даже обидно стало, что продолжить не смогут. Хотел показать ей пару медитаций, концентрации поучить. Пригодится. Что ж, значит, не сегодня. Обсудив насущные дела, связанные с одним из работающих на клан людей, мужчины простились. И только после ухода друга Кадзу заметил, что кольцо Мэй он так и не вернул…***
Говорил ему Сатоши, не ходи с утра пораньше к Чонгану. Кадзу, конечно, сам прекрасно знал, чем чреваты ранние визиты в дом к старому лекарю, но наивно полагал, что сегодня ему повезёт. Он ведь просто собирался вернуть Мэй её вещь… А теперь они вдвоём сидят и перемалывают лечебные травы на ручной мельнице, пока сам хозяин дома ищет себе новую жертву, чтобы поручить ей очередное муторное задание. Точнее, перемалывает он, а кицунэ просто подаёт ему травы и аккуратно пересыпает полученный порошок в отдельную ёмкость. Он всегда воспринимал работу на благо клана как тренировку. Перетирая травы, часто впадал в состояние, близкое к медитативному. Но не сегодня, когда ему нужно было успеть сходить в ближайшую деревню, чтобы обсудить с работающим на клан человеком возникшие у него проблемы. Дело может затянуться, а Кадзу всё же планировал вернуться до захода солнца. Когда девушка протянула ему следующий пучок, он в очередной раз невольно задержал взгляд на её руках, которые снова украшал знакомый ему перстень. Так дорожит этим кольцом? Надела, не успел прохладный металл коснуться её ладони. Может, его воспоминания были ложными? Кто знает, что случилось с сознанием Кадзу после того, как его накрыло обломком врат? Всё перемешаться могло. Может, это не его он купил тогда у ювелира? Он же почти не знаком с Мэй. Хоть это и казалось ему довольно странным. Как тогда заказ выполнял, не зная заказчика? Или он почти не взаимодействовал с самой Мэй, выполняя лишь поручения Такао, а те редкие моменты общения затерялись в небытие? Вполне возможно, ведь в столице работал только с Масамунэ и его волшебной избранницей. В любом случае, странно, что это кольцо оказалось у Мэй. Такао понравилась. Не стал бы мешать другу, отвечай она колдуну взаимностью. Он бы списал всё на травму, если бы не другая находка, сделанная у него дома. По возвращении из столицы обнаружил у себя на столике белоснежный платок с вышитой на нём сосновой веточкой. Видел похожую где-то в городе на севере, точнее вспомнить не мог. Но даже не это смущало его. В бане обнаружились масла для тела и пакетик с травами, которые девушки так любят добавлять в воду. Мог бы на Азуми списать, вот только она не жила у него, сама не захотела переезжать. А других женщин после их разрыва он к себе не приводил. По крайней мере, не припоминал. Слишком много странных деталей, не вписывающихся в общую картину его жизни, и это раздражало Кадзу, так привыкшего держать всё под контролем. Заметив его долгий взгляд, Мэй несколько смутилась, однако прямо спрашивать о чём-либо не осмелилась. Неуверенно положила руку с перстнем себе на бедро. Понимая, что это, возможно, его единственная возможность разобраться хоть в чём-то, решил хотя бы попытаться. Если, конечно, и ей Такао не велел молчать. С другой стороны, попробовать стоило. К тому же, девушку разговорить всегда проще. Сколько раз пользовался этим на заданиях, когда нужно сведения добыть. Начал издалека: — Тебе подходит. Кольцо. Смущённо улыбнувшись неожиданному комплименту, Мэй поблагодарила ниндзя поклоном. Неосознанно провела кончиками пальцев по фиолетовому камню. Точно нравится ей. — Подарил кто? Кицунэ неуверенно повела плечом. — Наверное… Кадзу вопросительно вскинул бровь. Немного помолчав, Мэй продолжила: — Было среди тех вещей, что я привезла из столицы. Возможно, одно из тех, что сёгун подарил, когда узнал, кто я. Надежда хоть что-то понять растворялась, подобно утреннему туману. Неужели в том воспоминании мелькал перстень, просто сильно похожий на этот? — Сино-Одори должна помнить. Она часто перебирала мои украшения. Некоторые я ей разрешила забрать. Кадзу уже было поверил, что ошибся. Наверняка Савада не поскупился на драгоценности, которыми одарил принцессу Нойрё. Вполне мог поручить и тому ювелиру сделать что-то особенное для принцессы. Вот и не заметила сразу среди такого обилия роскоши. Понимая, что единственный след, который мог привести его к правде, оборвался, мужчина полюбопытствовал об ином: — Не жалеешь, что от престола отказалась? Во дворце жила бы. Ни в чём не нуждалась. Разум добавил: «Возможно, женой Савады стала бы». Эта мысль мужчине не понравилась, и он отогнал её. Хорошо, что здесь осталась. Немного смутившись, девушка покачала головой. — Не уверена, что такая жизнь для меня. К тому же… — она замялась. Откровение давалось кицунэ с трудом, хоть он точно видел: ей нужно хоть кому-то выговориться. — Такао убедил переехать сюда. Сказал, здесь мне будет безопаснее. Это прозвучит странно, но… Во время битвы с Привратницей меня накрыло обломком врат, отчего пострадала моя нога. Но это не всё. Я забыла половину событий, что произошли со мной за последний год. Кому нужен правитель с таким недугом? Мужчине пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выронить из рук мельницу. Замаскировав нервное напряжение за кашлем, передал ей очередную порцию перемолотых трав. Пока девушка отвернулась, прикрыл веки и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить вихрь мыслей. С ней случилось то же, что и с ним, только ему больше повезло: отделался ушибами. Оба потеряли память. В магии он не разбирался, поэтому сказать наверняка не мог: вероятно, это такой эффект врат? Любой, кто прикоснётся к ним, лишится воспоминаний? Но почему они оба утратили только один год своей жизни? — Кадзу… — мягкий голос девушки вывел его из тяжёлых размышлений. Он медленно моргнул, словно просыпаясь после тяжёлого сна. — Всё хорошо? Только сейчас он заметил, что Мэй сидела, протягивая ему очередной пучок. Её рука так и замерла в воздухе. — Да, красивая, — вдруг сорвалось с губ. Он выхватил травы, слегка задев её ладонь. Нежная... Сам удивился тому, как легко он назвал её красивой. Такое простое слово, но вдруг отозвалось в сердце чем-то тоскливым, давно позабытым, словно колыбельная, которую мама пела ему в далёком, кажущимся таким сказочным, детстве. Сам растерявшись от собственных эмоций, чуть резко спросил: — Много там осталось? — Только это, — девушка показала ему два пучка. — Вот негодники! — вдруг раздалось с другого конца комнаты. Едва не подпрыгнув на месте, Мэй и Кадзу повернулись на голос. Сурово нахмурившись, на них строго взирал хозяин дома. И как они не заметили его появления? Хотя стоило отдать Чонгану должное: несмотря на свой возраст он умел, если хотел, подкрадываться неслышно. — Я думал, они уже всё перемололи, а они тут языком мелют! Старый лекарь громко ударил палкой по полу. Вздрогнув, Мэй тут же принялась глубоко кланяться. — Прости, дедушка Чонган! Мы уже почти закончили! Кадзу лишь насмешливо хмыкнул в ответ, забирая у кицунэ травы. Надо скорее заканчивать с этим. А о том, что у них внезапно исчезла часть воспоминаний, они ещё поговорят. Но позже. Продолжать затронутую тему при Чонгане не стоило.***
Дом, в котором он некогда обрёл новую семью, пускай приёмного, но отца, близкого друга… почти брата. И хоть теперь они, будучи взрослыми, жили порознь, всякий раз приходя сюда, Кадзу ощущал, как внутри разливается уют. Вот и сейчас. В воздухе витал запах лекарств, который уже давно ассоциировался у ниндзя с этим местом: только что закончил перевязывать израненные ладони дзёнина. Попутно Такао поделился деталями нового заказа, поступившего в клан. Дело несложное: всего-то подбросить в дом одного влиятельного чиновника несколько документов. — Я понимаю, прошло не так много времени с тех пор, как ты вернулся из столицы. К тому же, твои воспоминания ещё не восстановились. Понимая, к чему клонит друг, Кадзу спокойно ответил: — Говори, как найти. Завтра отправлюсь. Такао благодарно улыбнулся. Поднявшись с места, достал из шкафа несколько свитков и протянул ниндзя: — Через пять дней в его дом ворвётся стража. Это должны обнаружить в кабинете. Кадзу коротко кивнул. Должно быть несложно. Сколько раз доводилось проворачивать подобные делишки, причём с довольно известными личностями. И тут справится. Разобраться только, как охрану обойти, и всё. — Будь осторожен, — в голосе дзёнина звучало неприкрытое волнение. Решение отпустить друга на задание явно далось ему с трудом. С другой стороны, Кадзу уже устал безвылазно сидеть в деревне, потому всю последнюю неделю сам ненавязчиво выпрашивал у дзёнина хотя бы самое простое дельце. — Воспоминания утратил, не форму, — сухо фыркнул ниндзя. — Скверно, но терпимо. Стоило Такао заговорить о проблеме Кадзу, как в голове снова всплыл вчерашний разговор с Мэй. Оба после того, как их задело обломком врат, потеряли память. Причём только последний год. Версия о том, что во всём виноваты врата, казалась самой гладкой. Но почему только один год? Если это такая магия, может, получится её развеять? Такао колдун. Наверняка должен знать, как поступать? Или сам пока не разгадал эту задачку, потому и молчит? Понять бы, что ему известно. Подступаться к другу решил издалека. — Виделся вчера у Чонгана с пушистой. О себе рассказала. От Кадзу не утаилось, как изменилось выражение лица друга. Хоть тот старательно старался это скрыть, но было заметно, что затронутая тема ему пришлась не по нраву. Подумал о том, как Такао смотрел на Мэй. Не хочет, чтобы общались, из-за того, что чувствует к ней? Зря переживает: между ним и красивой вставать не станет, не посмеет мешать, если у них гладко всё. Или дело в другом? — Говорит, тоже утратила часть воспоминаний. Выражение лица Такао стало совсем нечитаемым. Стараясь оставаться невозмутимым, колдун несколько устало произнёс: — Кадзу, я уже говорил тебе. Это из-за травмы. — Знаю. Но оба забыли последний год. Сам скривился от того, как это прозвучало. Словно не доверяет другу. Но это не так. Доверял. Просто разобраться хотел. Жить мешало. Неизвестность давила, нарушая внутреннее спокойствие, которое до этого оставалось верным спутником Кадзу. Раздражало, что никто не хочет просто ответить на его вопросы, помочь хоть немного восстановить случившееся. — А если среди утраченных воспоминаний было что-то неприятное? — неторопливо протянул дзёнин. — Всё равно хотел бы узнать? Младший по статусу ниндзя нервно дёрнул щекой, невольно подумав о детстве. Как сжигал тела бывших односельчан, как потом боролся за жизнь на белой арене. Много ужасов повидал за это время. Привык. — После всего, что было, уже не страшно, — иронично хмыкнул он в ответ. — Полагаю, то, что вы забыли примерно один период времени — лишь совпадение, — продолжил колдун уже спокойнее. — Вы оба занимались поиском врат, многое пережили. Они, рэйки. Возможно, для вас оказалось проще забыть эти ужасы, нежели жить, храня воспоминания о случившемся. Вроде складно получалось. Хотя прекрасно развитое внутреннее чутьё кричало о том, что он что-то упускает. Не бывает таких совпадений. Было в словах друга ещё что-то, что беспокоило Кадзу, но он никак не мог выцепить, что именно. Сейчас бы сесть, помедитировать, но время поджимало. Нужно торопиться, чтобы выполнить заказ в срок. Уточнив некоторые детали задания, Кадзу отправился собираться в путь. А полученные сведения он обдумает в дороге.