*
«Ты должен понять, это для твоего же блага». Со стороны кухни доносится приглушенный звон посуды и открывающихся шкафчиков. Закрываются они с такой силой, будто делает это не мужик метр с кепкой, а кентавр как минимум. Чимин откидывает подушку в сторону и морщится, в который раз за последние дни ощущая глухое раздражение. Он всю жизнь нарушал запреты и рушил чужие границы. Это то, кем он является, и менять он ничего не хочет. И тут его как потерянного котенка тыкают носом в ошибки, заставляя терпеть то, чего он терпеть не желает. То, что произошло, ужасно. Он опять сорвался, и ему самому не нравится результат. Он словно вернулся на много месяцев в прошлое, когда еще не знал, какого это - жить без ежесекундного желания закинуться. Теперь даже его челюсть ноет, настолько он не в порядке. Но это все равно не дает Намджуну права приставлять к нему няньку. Чертову сиделку для больного мальчика, не умеющего себя контролировать. Сраный балласт на шее Чимина. - Иди хавать, – орет тот самый балласт, судя по всему, уже приготовивший «тюремное» блюдо. Чимин скоро волосы на себе не от ломки, а от ярости рвать начет. - Юнги-я, заткнись по-хорошему, – сейчас это максимальная вежливость, на которую он способен. - Если ты сейчас же не поднимешь свою ноющую тушку с дивана, я вылью тебе это дерьмо на голову, – угрожает, моментально вспыхивая от ярости. Как эмоционально неуравновешенному после срыва Чимину в няньки достался эмоционально неуравновешенный по жизни Юнги, сам Посейдон не разберет. Все время, что они вынужденно сожительствуют, на территории квартиры не прекращаются военные операции. Чимин не переваривает лезущего во все щели Юнги, а Юнги не переваривает желающего закрыться в своем панцире Чимина. В моменты, когда желание мужчины притвориться доморощенным психологом и вывести парня из скорлупы, достигает пика, происходят такие взрывы, что вулканы бы позавидовали. Чимин Юнги ненавидит всей своей прогнившей до основания сердцевиной. А еще больше он ненавидит Сокджина, и пошедшего у него на поводу Намджуна. «Это всего на пару месяцев, пока ты не придешь в норму». Кажется, любимый друг понятия не имеет, кого к Чимину приставили, иначе бы не считал, что прийти в норму в такой обстановке реально. С психом Чимин поднимается с постели, не потрудившись накинуть на себя хоть что-то, кроме боксеров, и шлепает босыми ногами в сторону кухни. Садясь за стол и втыкая ложку в пригоревшую кашу, Чимин морщится, в который раз изучая обстановку кухни, чтобы не смотреть в лицо своему надзирателю. Интерьерчик в квартире подстать надзирателю. Все в одном оттенке, и за последние дни Чимин настолько преисполнился голубым цветом, что в пору волком выть. Его будто в психиатричке заперли, только не с белыми, а голубыми стенами. Юнги как-то заявил, что это называется цветотерапией и превосходно работает. Вроде как, это должно Чимина успокаивать. Чимин ни капли эффекта не ощущает. А еще у него отобрали телефон, планшет и ноутбук. В общем все с выходом в интернет, чтобы обезопасить его от «негативного влияния внешней среды». Юнги порой как дед выражается, хотя Чимин и знает, что тому тридцать семь лет, и он один из приспешников Сокджина. Вассал моего вассала во времена абсолютной монархии. Где он его нарыл, даже Намджун не знает. Но Сокджин Юнги доверяет, поэтому Чимина и определили под его опеку. Чимин мало что помнит после того, как закинулся таблетками. В голове сплошной туман, обеспокоенное лицо Намджуна и рассерженное Сокджина. Чимин только знает от Юнги, что какой-то пацан возле клуба – в котором он черт знает, как очутился – позвонил Намджуну, а затем Сокджин не дал ему «склеить ласты». За это Чимин Сокджину благодарен. И все же не настолько, чтобы танцевать вокруг него благодарственные танцы с бубном. У Чимина отношение к Сокджину в высшей степени презрительное. Благо, у того такое же отношение к нему самому. На следующее утро Чимина привезли в эту квартиру и сдали как собачонку Юнги, и с того дня Чимин ни друга, ни Сокджина не видел. Тэхена с Чонгуком он не видел и того дольше, что мучает его сильнее всего. Зная обоих, Чимин прекрасно понимает, что те о нем волнуются. Но возможности передать им сообщение у него нет. Он даже номеров их на память не помнит, так что воровать мобильник у Юнги – что и без того бессмысленная затея, Юнги явно на воришках собаку съел – бессмысленно. Остается Чимину лишь выжидать окончание своего срока. - Не веди себя так, – фыркает мужчина, наблюдая за изменившимся лицом Чимина, стоило тому положить кусок каши в рот. Именно кусок, Юнги засыпал слишком много крупы – не так уж это и плохо. - Даже я готовлю лучше, – заявляет, опуская ложку на стол и впиваясь в мужчину нечитаемым взглядом. Но Юнги это не трогает. На глубине глаз мальчонки сверкает презрение, но боже, когда Юнги было не плевать на чувства мальца? Он его даже не раздражает сверх меры. Неуважение никогда не бывает приятным, но встречать его Юнги не впервой. Чимин ведет себя так с момента появления на пороге. Самому Юнги от Чимина ничего не надо, кроме того, чтобы его мозги встали на место, и он перестал капать на мозг Сокджину. Сам Юнги таких хлюпиков как Чимин не переносит. Они считают, что, один раз попав в тяжелую ситуацию, могут после этого всю жизнь плакаться и рассчитывать на поддержку. Юнги же живет совсем по другим правилам, и совершенно в другом мире. Если Чимин мог годами сидеть на шее родителей и развлекаться с наркотиками, то Юнги, оставшемуся без поддержки семьи, пришлось зубами выгрызать себе путь к достатку. Чтобы оказаться на той ступени, где он находится сейчас и не сторчаться в процессе, Юнги потребовалось много усилий. Чимин же и сотой доли не приложил. Мальчишка просто плыл по течению и в итоге оказался на его попечении. Какая ирония, что именно они двое очутились здесь вместе. И все же ничто человеческое Юнги не чуждо. Несмотря на то, каким куском дерьма он считает Чимина, нельзя отрицать, что Юнги смотреть на мальчишку и ничего не делать просто не в состоянии. У него у самого есть сын, который не дай бог вырастет и начнет ныть вместо действий. Юнги никогда этого не допустит, но сама мысль о том, что Чимин тоже чей-то сын, пускает дрожь по коже. Родители в пацане должны быть чертовски разочарованы. - Так приготовь, – пожимает плечами, прекрасно зная, что тот этого делать не станет. Чимину доставляет удовольствие оскорблять навыки готовки Юнги, рассчитывая задеть его таким образом. Словно ребенок, он не может найти ничего, что могло бы вывести Юнги из себя, и останавливается на самом не перспективном варианте. Юнги плевать хотел, нравится ли Чимину его стряпня. Он и не готовит особо, у него для этого есть жена. Милая Ена, которая уже вторую неделю не видит мужа, так как тот уехал разбираться с проблемами главы синдиката. Ена очень понимающая, и знает, что для Юнги его работа много значит. Она не была против, когда муж сообщил ей, что поживет в другой квартире пару месяцев, чтобы помочь Чимину. Но это не означает, что Юнги не лишился ее превосходной готовки, так как супруга у Юнги все же с характером. В такие моменты даже Юнги свою работу не особо-то и любит. - Вот еще, это ты должен заботиться обо мне, а не я о тебе, – фыркает парень, складывая руки на груди, и Юнги усмехается. Чимин такой разговорчивый, когда ему что-то не нравится. Сначала он таким не был. Смотрел на Юнги, словно старый пес на башмак, а затем начал проявлять характер. Чимину не стоит открывать рот в принципе, как только это происходит, повышается шанс получить по морде. Но Чимину явно плевать на это, хотя Юнги никто портить упаковку и не запрещал, так что при сильном желании он может показать, что бывает за неуважение старших не словами, а действиями. Пока же Чимин испытывает его терпение, что действительно безгранично. Юнги пусть и срывается на крики, но избивать хлюпиков, которые от этого разноются еще больше и станут вести себя еще отвратительнее, он не любит, за глаза насмотрелся подобного. - Доедай и катись отсюда, – советует, выходя из кухни и прикрывая за собой дверь. В ответ ему прилетает звук разбившейся тарелки. Сучонок опять ищет повод вывести Юнги из себя. В этот раз Юнги даже не обращает на это внимание, доставая мобильник и набирая босса. Через несколько гудков трубку снимают. - Надеюсь, это что-то срочное, – лаконично отвечает Сокджин, очевидно выбивая информацию из очередного отброса. На фоне слышатся хрипы и звуки ударов, а затем приторно вежливое «сплюнь сюда, пожалуйста», после которого до Юнги долетает глухой стук сплюнутых зубов. Работка по части прихлебателей. Сокджин, будучи боссом, просто наблюдает. Короли рук не пачкают. Но Юнги все равно Сокджина уважает, хоть и сам стоит на ступени обычного исполнителя. Босс не раз вырывал свой клан и клан, к которому формально принадлежит Юнги, из задницы. Сокджин стратег, а не каратель, ему ни к чему мараться в крови еще и физически. И без того на совести Сокджина полно смертей и трагедий. - Очередной отчет, – отвечает, прикрывая дверь в свою спальню, – малец в порядке, ведет себя по-прежнему. - В лоток ходит, похлебку лакает? – насмешливо фыркает мужчина. - Да, босс, – посмеивается Юнги, – на промывку мозгов не реагирует. - Забей на это. Мне нужно лишь, чтобы ты проследил за ним еще полтора месяца, а потом можно и на улицу выбрасывать. Возможно, он окажет мне услугу и в петлю полезет, – последнее предложение озвучивает громче, так как крики на фоне становятся звонче, – заткни ему пасть! – раздраженно бросает в сторону, и в следующую секунду крики мужика заглушаются, судя по всему, рукой. Но Юнги успевает услышать имя, которое, пожалуй, знает даже слишком хорошо. А еще имя Чимина в придачу. Если в этом замешан Сокджин, мужчине уже это не нравится. Тем не менее, он старается не показать своей осведомленности. Чревато. - Вряд ли, – пожимает плечами Юнги, откидываясь на кресло в такой же голубой, как и вся квартира, комнате, – он, конечно, размазня та еще, но в петлю не хочет. - О, ты сильно удивишься, узнав его историю, – громко хохочет босс, заставляя Юнги заинтересованно приподнять бровь. Он чего-то не знает о своем пациенте? - Не горю желанием ее узнавать, – тем не менее отвечает, так как не хватало ему еще проявлять излишнее любопытство на работе. Любопытных в его мире находят в мусорных баках первыми. Юнги быть там найденным никогда не планировал. - Вот и славно, – довольно отвечает Сокджин, – если что изменится раньше следующей недели, звони. - Да, босс, – кивает, положив трубку. Юнги задумчиво перебивает ручки на резном столе и заглядывает в свой блокнот, который ведет уже лет пять и в котором ничего, кроме списка покупок, не бывает. В этот раз ему хочется записать что-то новое. «Каннам стрит, 13. Чхве Дохва. 5:00. Вечер». Чего хочет его уважаемый босс от старого наставника Юнги? И, главное, как все это связано с мальчишкой?*
- Он должен быть здесь, – успокаивающе проговаривает Тэхен. За последние два месяца лишь он один не потерял веру в то, что Чимин вернется. Чонгук, и тем более Хосок, который хена и не знал особо, уже давно опустили руки. Чонгук понятия не имеет, что позволяет Тэхену оставаться таким неунывающим. Кажется, в мире нет такой ситуации, в которой друг опустил бы руки. Стоять перед этой железной дверью с каждым днем становится все большей мукой. Квартира Чимина. Они были здесь пару раз еще до исчезновения парня, а после стали наведываться ежедневно. Каждый угол и неправильно положенный кирпич врезался в память, и теперь ощущение прохладного железа, остужающего горячие пальцы, въелось под кожу, не принося ни капли покоя. - Чимин-хен? – повышает голос Чонгук, не обращая внимание на слова Тэхена, и решительно стучит по двери. Звук его костяшек, соприкасающихся с дверью разносится по пустому коридору и отскакивает от равнодушных стен. Тэхен рядом прикладывает свою руку к двери и стучит громче. Вместе они начинают выстукивать известный лишь им двоим ритм, раз за разом срываясь на отчаянные крики. Кто его знает, сколько бы еще они так простояли, не заметь их старушка, вышедшая из соседней квартиры. Та подошла незаметно и совсем легко. Будто и не было тех бесконечных лет, что она оступалась и падала, в стремлении преисполниться мудростью этой планеты. Она взмахнула руками, и порывы ветра обдали спину Чонгука прохладой, от чего он вздрогнул и испуганно обернулся, прекрасно понимая, что ничего не увидит, но готовый защищаться сам, и защищать хена. - Мальчики, что же вы тут опять творите? – разочарованно проговаривает та, и Чонгук в замешательстве опускает плечи. Он узнает голос, естественно он его узнает. Бабушка Ли, это соседка Чимина, которая рассказала парням о друге многое. Большую часть из этой информации они знать не хотели. Хотя бы потому, что новость о наркозависимости Чимина заставляет переживать о нем еще больше. Бабушка Ли заявила, что не раз заставала Чимина в измененном сознании, в компании незнакомцев и свертков травки. Компания проходила по коридору, нередко поднимая шум на всем этаже, а на утро расходилась как ни в чем ни бывало. Только в последние месяцы все стихло, чтобы в день, когда Чимин перестал отвечать на сообщения и звонки, вспыхнуть с новой силой. Снова компания, снова наркотики, снова нетрезвый Чимин. Чонгуку было настолько больно это слышать, что он до последнего отказывался верить. Он хотел думать, что Чимин никогда бы так с собой не поступил. Что это на того совсем не похоже. И раз за разом вспоминал о том, что Чимин способен с собой сотворить. Тогда у него неизменно опускались руки. Он больше так не страдает, как раньше. Так не лелеет мысль о возвращении Чимина, как прежде. Так не горит идеей с ним объясниться, как во времена былые. Еще месяц назад Чонгук стремился найти Чимина и рассказать ему о своих чувствах. Дать тому знать, что, если Чимин позволит, Чонгук будет рядом. Не то, чтобы Чонгук когда-либо собирался его оставить. Чимин стал настолько неотъемлемой частью его жизни, что даже мыслить себя без него не представлялось возможным. И все же этот месяц изменил в Чонгуке многое. Он потерял надежду. Разбился в кошмарах. Захлебнулся в отчаянии. Ведь если Чимин наркоман, это значит, что он может умереть, и они никогда не узнали бы этого. Он мог уже лежать мертвым на пустынных улицах. Никем не опознанный, всеми забытый. Чонгук буквально кожей ощутил какого это скорбеть по кому-либо. Как это ломает и разрушает личность. Как это вырывает душу и оставляет сердце в осколках. Чонгук на себе прочувствовал, что сердце может буквально болеть от горя. И если первые недели он захлебывался в истериках, мечась по городу и разыскивая Чимина, постоянно сбегая от сопровождающего его Тэхена, то в последние дни силы из него словно выжали. Чонгук больше не мог продолжать свои поиски. Все эмоции, что в нем были словно вырвали из него, оставив наедине с пустотой и скребущим ощущением глухой утраты. Чонгук узнал, какого это жалеть о чем-либо. Чонгук жалел, что не рассказал Чимину о своих чувствах, пока у него еще была такая возможность. Как никогда пожалел о том, что позволил Чимину спрятаться от своих очевидных чувств к нему. Тогда Чонгук по глупости мечтал о том, что времени у них много. Мечтал о том, что, если потребуется, Чимин сможет месяцами разбираться в себе, а Чонгук будет рядом, держа его за руку и страхуя от падений. Чонгук просто хотел, чтобы у них было это время. Он знал, что ему будет больно. Знал, что собственные чувства ежедневно станут выламывать тело в желании прикоснуться и прочувствовать парня в полной мере. И все же Чонгук умеет терпеть. Он хорош в понимании и сочувствии. Он был готов ко всему, и даже больше. К чему Чонгук готов не был, так это к тому, что их месяцы превратятся в пыльное крошево. Зачем сейчас Чимину способность Чонгука ждать его, если Чимин, возможно, действительно умер? Зачем чувства в принципе существуют, когда принять их некому? - Госпожа Ли, мы рады вас видеть, – отвечает за них обоих Тэхен, и Чонгук неосознанно поднимает голову выше, стараясь выдавить из себя улыбку. - Мальчики, почему вы здесь? Разве Чимин с вами не связывался? – голос старушки наполнен непониманием и опаской, и это пронзает измученное сердце Чонгука шипами. - Он приходил? – надежда, такая очевидная и необузданная просачивается в его тон, и заставляет старушку с сожалением посмотреть на парня, который, по ее мнению, уже пережил слишком многое, чтобы теперь ежедневно обивать пороги друга. Но что она может сделать со стремлением мальчика вести себя так безрассудно? - Он вернулся вчера вечером, через несколько часов после того, как вы ушли. Он не очень хорошо выглядел, а когда я спросила, что произошло, он ничего мне не ответил и просто зашел в свою квартиру, хлопнув дверью. Я никогда с ним и не общалась, так что не обижаюсь, я полезла не в свое дело. Но я так волновалась, – сердце Чонгука наполняется трепетом. То, что Чимин жив, меняет все для него. Значит, для них еще не все потеряно. Значит, это еще не конец. Одинокая слеза скатывается по щеке парня, и он просто надеется, что никто за темными очками этого не заметит. В этот момент он настолько счастлив, настолько неописуемо оглушен и переполнен этим светом, что разливается лишь от мысли об одном человеке, – но сегодня утром он ушел снова. Точнее… его вынесли, – ее голос понижается до шепота, и она приближается к парням ближе, – я не знаю, кто эти люди, но я смотрела через глазок, так как моя дверь упирается прямо в дверь Чимина, я все видела. - Что вы видели? – также шепчет Тэхен, и в его голосе очевиден испуг, что все еще не доходит до Чонгука, потерявшегося в своих мыслях. В этих мыслях он признается Чимину, тот признается в ответ, и они идут на их первое свидание. - Их было пятеро. Огромные, с такими злющими глазами. Не азиаты. У каждого по татуировке змеи, пожирающей собственный хвост на шее, – добавляет, оглядываясь по сторонам и приближаясь еще ближе, шепча последнее Тэхену на ухо, – сказали, что их босс будет очень доволен, если Чимин проявит послушание. - А что Чимин? - Это самое непонятное, – Тэхен облизывает губы и хватает Чонгука за руку, вырывая того из мыслей, – Чимин рассмеялся и сказал, что ему не впервой слушаться этого человека. - Так он знал их, – задумчиво потирает подбородок Тэхен, пока Чонгук рассеянно перебирает пальцы на правой руке парня. - Кто знал? Чимин? – переспрашивает он. - Он самый, – отзывается старушка, – я не знаю, что и думать. Было похоже на то, что его похитили. - Похитили? – в ужасе вскрикивает Чонгук, и его тут же затыкает Тэхен, испуганно оглядевшись по сторонам и прижав руку ко рту парня. - Будь тише. Даже у стен есть уши. - Я думала, что вы знаете, – шепчет бабушка, – прошло часов пять, и он до сих пор не вернулся. - Мы найдем его, – заверяет Тэхен, чувствуя разливающееся по телу напряжение. Чего он никак не ожидал, так это похищения Чимина. - Мне не очень нравится этот парень, но, если вы его друзья, значит он не так плох. Да и никто не заслуживает того, чтобы быть похищенным. Он выглядел плохо. Очень плохо, – Тэхен устремляет на старушку вопросительный взгляд, и она поясняет, – его одежда была порвана, а лицо все в синяках. Но глаза его выражали смирение. Понятия не имею, что там произошло, но Чимин не выглядел довольным. - Спасибо, что рассказали, – кивает Тэхен, отрывая руку от чонгукова рта и таща того за собой вниз по лестнице, получив ответный кивок от старушки. - Что происходит, Тэхен? – испуганно вопрошает Чонгук, как только они выходят из подъезда. Тэхен же воровато оглядывается по сторонам и тянет Чонгука дальше. - Ты все прослушал? Зачем ты вообще там стоял в таком случае? – он старается не срываться на Чонгуке, но это почти невозможно. Он переживает и за Чимина, и за Чонгука, который превратился в тень, потеряв былой облик. Единственный шанс вернуть все на круги своя – это найти Чимина. Задача, что с каждым днем становится все сложнее. Тернистый путь обрастает новыми шипами, и Тэхен понятия не имеет, что еще должно произойти, чтобы проверить его нервы на прочность. У него есть идея, как можно вытащить Чимина из западни, в которую тот попал. Но сама мысль о том, что может произойти, пойди все не так, как запланировано, заставляет кровь стыть в жилах. - Я немного… - Чонгук смущенно прикрывает лицо рукой и опускает голову вниз, – я немного увлекся. - Не важно, – бросает Тэхен, передавая Чонгуку запасной шлем от байка и помогая тому на него забраться. Следом пристраивается и сам, – нам нужно переговорить с Хосоком, а затем мы начнем поиски. - Хочешь использовать его связи? – интересуется Чонгук, крепко хватаясь за чужую талию. Тэхен лишь хмыкает, заводя мотор. - Хочу начать играть по-крупному, – и, если его голос и звучит обреченно, Тэхен лишь надеется, что рык мотора заглушит эти опасные для психики Чонгука звуки. Черный ворон срывается с туманной улицы, разрывая тишину громким криком Чонгука и неукротимым ревом мотора.*
- Тук-тук-тук, – постукивает костяшками по двери парень, – мы давно не ходили на свидание, – улыбается Тэхен, заглядывая к Хосоку. Рядом с ним ему сразу становится легче, и на время он даже забывает о проблемах. Его мужчина, как и всегда в первой половине дня проводит свои часы за бумажной работой в офисе. Наверное, не стоило мистеру Чон, секретарю Хосока, впускать Тэхена, когда тому вздумается. Однако Тэхен еженедельно подкупает парня его любимыми пирожными, так что эта сделка выгодна для обеих сторон. Тэхен понимает, как получить внимание и любовь окружающих, и для этого он никогда не старается сверх меры. Тэхен просто знает, что порой то, что нравится тебе, понравится и другим. - Малыш, я почти закончил, – убеждает Хосок, несмотря на то, что Тэхен точно знает, у него работы еще на целый день, и вмешательство Тэхена в его планы крайне нежелательно. Но у них с Хосоком всегда была особая договоренность из разряда чрезвычайно важных. Это те договоренности, которые возникают, чтобы сохранить отношения. Ни один не может пренебречь ей. Одна из них еженедельные свидания. Другая совместные ужины. Иногда Тэхен думает, что было бы с ними обоими, не встреться они тогда, пять лет назад, в том судьбоносном парке. Этот же парк свел и Чонгука с Чимином. Тэхен искренне считает, что жизнь всегда дает нам то, чего мы заслуживаем, и не посылает того, чего мы выдержать не в силах. Отец Тэхена, будучи глубоко религиозным человеком, никогда не пропускал возможности напомнить сыну об этом. Тэхен потерял веру в бога в свои пятнадцать, но уроки отца останутся с ним до конца его жизни. Это то, что мы всегда должны делать, помнить уроки своих родителей. - Как ты смотришь на то, чтобы я забрал тебя в то местечко, что мы оба любим? – говорит Тэхен, растягивая губы в улыбке. Он подходит к мужчине и кладет руки ему на плечи, начиная разминать напряженные мышцы. - Ты всегда знаешь, как меня порадовать, – соглашается Хосок, с наслаждением постанывая от действий парня. - Какие звуки, – усмехается Тэхен, наклоняясь к уху Хосока и выдыхая горячим шепотом, – думаешь, мне стоит сделать тебе массаж сегодня вечером? Может, тебе это понравится и в качестве прелюдии к чему-то большему? - Малыш, – стонет Хосок, прижимаясь своим виском к теплой щеке Тэхена, – ты жестокий. - Почему же? – облизывает мочку его уха Тэхен, прекрасно понимая, о чем толкует мужчина. - Как мне дожить до вечера, зная, что ты собираешься меня радовать? - Тебе придется сделать это, ты ведь не хочешь меня расстраивать? – притворно вздыхает Тэхен, кладя руки на шею Хосока, разминая ее уверенными, но аккуратными и мягкими движениями, – это стоит ожидания, обещаю, – добавляет Тэхен, целуя мужчину в макушку, и тот расслабляется, позволяя Тэхену творить с собой все, что тому вздумается. - Ты демон в ангельском обличии, – вздыхает, не находя иных слов, и Тэхен коротко посмеивается, заканчивая с массажем и кладя локти мужчине на плечи, а подбородок тому на макушку. - Но это стоит того, хм? - Каждой секунды. Тэхен улыбается и отходит от Хосока, подходя к двери и разворачиваясь, уже занеся руку для того, чтобы открыть ее. - И да, Хосок-и, нам нужно обсудить кое-что касаемо Чимина. Тебе придется кое-куда съездить после свидания. Ты же не против? - Чимин дорог вам двоим, значит он дорог и мне, – ласково улыбается мужчина, позволяя себе пройтись любящим взглядом по фигуре парня, что тот замечает и кокетливо подмигивает, несмотря на серьезность темы. - Я люблю тебя, ты же помнишь? - А я тебя, – улыбается Хосок, наблюдая, как за любовью всей его жизни закрывается дверь. Ему придется работать еще шесть часов до того, как он снова сможет прикоснуться к своему парню. И почему он в принципе решил выбрать для работы офис, а не свою квартиру? Удрученно вздыхая, мужчина возвращается к бумагам, пытаясь выкинуть из головы все мысли о вечере. … - Тебе всегда нравилось это место, – улыбается Хосок, оглядывая помещение, что запомнил до мельчайших деталей, так как они с Тэхеном приходят сюда дважды в месяц как минимум. Нет ничего зазорного в приверженности привычкам. Особенно, если они такие приятные. - Мне нравится вид, – отвечает Тэхен, указывая на окно, из которого открывается потрясающий обзор на реку Хан. Они находятся в одном из многочисленных ресторанов около набережной, и, наверное, им стоило бы уже пресытиться обстановкой, но этого никогда не произойдет. Тэхен не говорил, но он любит это место не только из-за вида. Пять лет назад, когда Тэхен еще не знал, кем станет для него Хосок, тот отвел его именно в это место, после того как заметил, что тот рисует его. Тэхен по праву считает это место особенным. Именно здесь мужчина подарил ему надежду и новую жизнь. Именно здесь сердце Тэхена забилось быстрее от чистой души мужчины, что открыл перед ним Вселенную. Именно здесь Тэхен в свое время признался Хосоку в чувствах и получил ответное признание. Многие важные моменты в его жизни и в их отношениях произошли в этих стенах, и Тэхен никогда не забудет, сколько счастья и радости, это место принесло им. - Тебя что-то тревожит, – замечает мужчина, скользя взглядом по своему бойфренду. Тэхен сначала удивленно его оглядывает, а затем ласково улыбается. В этом весь Хосок. Он чрезвычайно умен, а еще умеет с легкостью считывать эмоции окружающих. Для него никогда не составляло труда понять Тэхена. И сейчас он сразу понял, что Тэхен испытывает нервозность, совсем ему не свойственную. У него есть на то причина. Начать следует с того, что Тэхен принял Чимина не сразу. Этот парень и вовсе показался ему не подходящей партией для Чонгука. Слушая рассказы об удивительном парне с Аляски, покорившем сердце Чонгука, Тэхен отмечал его холодность и грубость, что никак не добавляло тому очков в глазах Тэхена. И все же этот человек стал первой любовью Чонгука, а Тэхен всегда знал, что тот способен принимать верные решения и чувствовать людей до молекулы. С первой минуты знакомства Тэхен привязался к парню, и стал для него ближе даже Хосока, к которому того и отправили. Чонгук с детства лелеял мечту поступить в Университет Коре, так как точно знал – там он сможет найти свое место в мире. Ради осуществления мечты, он учился на отлично в школе, и развивал свои навыки. Нотную грамоту он выучил самостоятельно, голос поставил, слушая видео-уроки в интернете. Когда Тэхен узнал об этом, он заявил сходу – самородок. Сам Тэхен, учась в Сеульской Академии Искусств на факультете живописи, потратил большую часть жизни на занятия с преподавателями с различных континентов. Его мать была художницей, и рисовала иконы в стенах монастыря, из которого позже ушла, чтобы жить с отцом Тэхена. Поэтому открывшееся в Тэхене стремление поддержала со всей горячностью, на которую только была способна. У Тэхена никогда не было недостатка в инструментах или инструкциях, и родители никогда не говорили ему «нет». Он совершал ошибки, достигал высот, падал с вершины своего гения. Сотни раз зазнавался и сотни раз был возвращен на место родителями. Талант, что так быстро развился в нем, восхищал окружающих и делал Тэхена великим в своих собственных глазах. Вместе с тем ему дали религиозное образование, основанное на почитании каждого и любви к ближним. Тэхен научился смотреть на мир широко раскрытыми глазами. Оказался способен преодолеть множество трагедий. Был вынужден пережить предательство самых близких, отказавшихся от него. Но чего он никогда не терял, так это силы, что была дана ему при рождении. Храбрости, что произросла в нем в процессе испытаний. Мудрости, вросшей в него при падениях. И когда Тэхен увидел Чонгука – совсем юного, и такого целеустремленного, он почувствовал одновременно восхищение и стыд за себя, которого не ощущал прежде. Чонгук, несмотря на то, что младше, учил и принимал его, привязав к себе стальными лентами. Как Чимин смог поменять сложившееся о нем мнение, объяснить и сам Христос будет не в силах. Тэхену хватило одного взгляда на парня, чтобы разрушить все сложившиеся о нем впечатление, а затем и найти для него место в своем сердце. И теперь Тэхен просто не представляет, как он сможет смотреть на сломленного Чонгука, ощущать две зияющие льдом полости в сердце и продолжать жить, как ни в чем ни бывало. Присутствие Хосока успокаивает, как успокаивало всегда. И все же даже эффект от его улыбки не может длиться вечно. У каждой горы есть вершина. У каждой реки есть устье. - Чимина похитил клан триады, – поднимает взгляд на мужчину Тэхен. Тот шокировано распахивает глаза и в непонимании произносит. - Но как ты… - У них был символ уробороса на шеях, и не говори, что не помнишь, что это значит. Я не знаю, что мафии нужно от Чимина, но они явно не в нарды там играют. Чонгук ничего не знает, – Хосок пытается вмешаться, но Тэхен поднимает руку, – ты сейчас скажешь, что я должен был рассказать ему. Но правда в том, что я не могу. Я недостаточно силен для этого. Чонгук будет в ужасе, узнай об опасности, что грозит Чимину. Если триада им заинтересовалась, значит, он влез в какое-то дерьмо, из которого тяжело будет его вытащить. Но я знаю одного человека, который на это способен. Он сидит передо мной, – добавляет, опуская глаза, – мне нужен ты. Ты нужен нам. - Ты понимаешь, о чем меня просишь? – хрипло выдает Хосок. - Это не нет, – находит его руку на столе и сжимает Тэхен, – скажи, что это не нет. Ты обещал, что поможешь, помнишь об этом? - Я не знал, что… черт, – вздыхает, вырывая руку и сжимая переносицу, – скажи, что ты понимаешь, чего это может мне стоить, и все равно просишь об этом, – умоляет, потому что знает, решение прийти с этой просьбой нелегко далось Тэхену. Оно слишком жестокое, слишком болезненное и чрезвычайно опасное. Потому что не справься Хосок, и Тэхену останется лишь винить себя до конца дней своих, а Хосок ему помочь уже будет не в силах. - Я понимаю, – соглашается Тэхен, по щекам которого текут слезы. Он безуспешно стирает их обеими руками, но они никак не желают останавливаться. - Боже, солнце, иди сюда, – шепчет Хосок, вставая со своего места и садясь рядом с Тэхеном, притягивая рыдающего парня в свои объятия, – поверить не могу, что до этого дошло. - У нас нет выбора, – захлебываясь в слезах, силится объясниться Тэхен, который слишком любит Хосока, чтобы позволить ему встретиться с триадой, и слишком любит Чонгука и Чимина, чтобы позволить последнему страдать и быть убитым. – Каждая секунда промедления может стоить Чимину жизни, и я знаю, что ты обещал никогда не возобновлять связи с этим миром, но сейчас это единственный вариант. - Тогда мы поможем ему, да, детка? – шепчет Хосок, мимолетно целуя парня в висок. Тэхен кивает, и Хосок кивает вслед за ним. Решение принято. Они это сделают. – Я должен позвонить, – шепчет Хосок, доставая телефон и набирая номер единственного человека, который сможет гарантировать ему безопасность на этой самоубийственной миссии. И все равно этого может оказаться недостаточно. Но от Тэхена он не отстраняется, наоборот, прижимает крепче, чтобы парень ни на секунду не усомнился в том, что Хосок рядом. Когда через пару гудков трубку снимают, Хосок вдыхает и бросается в пучину событий, – Сокджин, я знаю, что мы давно не общались, но мне нужно поговорить с тобой о кое-чем важном. Не могли бы мы встретиться как можно скорее? - Конечно, Хосок-и, – улыбается мужчина, – все, что угодно для старого друга.*
Этот подвал не должен был быть использован таким образом. Он должен был быть помещением для вечеринок, или на крайний случай для закаток бабушки. Хотя, бабушка Чимина никогда закаток не делала, она считала, что, если все можно купить в магазине, делать закатки и не требуется. В принципе, это то, что Чимин в своей бабуле и любил, та всегда шла в ногу со временем. Своего внука она учила тому же. Это были самые светлые моменты его жизни. Мог ли тогда он представить, что вся его жизнь после смерти старушки изменится? Наверное, все же мог. Будучи прыщавым подростком, уминающим за обе щеки бабулины пироги, он не представлял себе без нее жизни. Она и была его жизнью. Родители всегда уделяли больше внимания брату, к Чимину же проявляла внимание лишь бабушка. Они могли часами обсуждать любимых героев книг, смотреть вместе фильмы, Чимин даже научился вязать, так как бабуля считала, что каждый обязан уметь это. И в какой-то степени он был прав. Так как бабуля была его жизнью, после ее смерти Чимин последовал за ней. Ему было всего одиннадцать, когда рак начал пожирать ее душу. Ему было всего пятнадцать, когда он понял, что никому больше не нужен. Возможно, все могло быть иначе. Возможно, Чимин мог бы быть другим. Он мог бы быть общительнее, добрее, счастливее. Он мог бы быть менее сломленным. Но кому теперь ему плакаться, кому изливать душу? - Проснулся? – усмехается Чед, заглядывая ему в глаза. Чимин поднимает на него мутный взгляд и сразу вздрагивает. Он понятия не имеет, сколько времени здесь находится, и сколько еще будет. Его жизнь превратилась в ручной механизм, где на одной стороне находится его измененное наркотиками сознание, а на другой Чед, не стесняющийся развлекаться с его полу-бессознательным телом. Ну и пытать его, как же без этого. Возможно, его жизнь могла бы повернуть в другую сторону. Сколько у него было шансов – иллюзорных и вполне реальных. Чимин никогда не считал, что возможность сменить тропу реальна. В картине мира прежнего Чимина это было невозможно. В картине мира Чимина нынешнего все сомнения кажутся упущенными возможностями. Как можно назвать человека, сознательно отказавшегося от людей, протянувших ему руку? Глупцом или же трусом? А может, и тем и другим одновременно? - Я… - горло нещадно пересохло, и Чимин не может произнести ни слова. Невозможно описать степень отчаяния человека, похищенного однажды. Нестерпимо больно описывать степень отчаяния человека, похищенного вновь. - Будь послушным, у нас насыщенная программа, – посмеивается мужчина, хлопая Чимина по разорванной от бесконечных ударов щеке. Все его тело похоже на поле боя. Внешняя оболочка совпала с внутренней. До этого Чимин считал, что сломан изнутри, внешне же это отражалось лишь в потухшем взгляде. Сейчас Чимин и внешне представляет из себя ничто иное, как кровавое месиво. Чед подходит к стене, на которой как на подбор подвешены различные молотки, ножи и пистолеты. Каждый висит на резном крючке серебряного цвета. Каждый тщательно отполирован и очищен от крови, что была на них прежде. Чимин помнит каждый. Удар, порез, пулю. И все же, жизнь порой помогает даже Чимину. Накачать наркотиками человека, который проходит через нечеловеческие пытки и изнасилования, разумная идея. Чеду они помогают держать Чимина в сознании. Чимина же избавляют от боли. Большую часть времени парень даже не ощущает себя в своем теле. Он будто парит и со стороны наблюдает за творящимся с его телом безумием. Все демоны ада не смогли бы сотворить с ним подобное. Порой Чимин посмеивается, и почти видит прикрывающих глаза демонят с вилами. - Мы вчера это обсуждали, – проговаривает Чед. Впрочем, впустую, Чимин едва его слышит. Его воля, упал бы на этот бетонный пол и потерял столь ценное для многих сознание. Разве может человек испытать столько боли и не свихнуться в процессе? Чимин едва уверен, что не стал психом, – но есть смысл повторить. Знаешь, мне нравится повторять уже изученные уроки. Так они лучше запоминаются. Не думаешь? – хмыкает и оборачивается к осоловело смотрящему в стену Чимину. Его губы растягивает в ужасающий оскал, и шепчет он одними губами, стоит Чимину сосредоточить на нем взгляд, – красавчик, – следом отворачивается к стене снова, кончиками пальцем прикасаясь к массивным молоткам, – ты так и не сказал, откуда знаешь Дохва, но это моя вина, недостаточно мотивации. Я пол ночи не спал, думал, как тебя убедить. И знаешь, мне в голову пришла гениальная идея, – мужчина снимает со стены один из молотков и задумчиво вертит его в руках, – раньше была такая пытка, людям забивали под ногти деревянные стержни, а затем медленно вытягивали обратно. В результате под ногтями оставались куски дерева, что довольно сильно мешало им оставаться молчаливыми. Можно было не обрабатывать раны, и тогда они и вовсе загнивали. Думаю, при желании можно дойти до гангрены. Как думаешь? – Чед оборачивается к Чимину, – у нас полно времени. Твой друг вряд ли найдет нас, так что мы можем развлечься. - Он не мой друг, – выплевывает Чимин, отгоняя саму мысль о том, что этот человек мог решить, что Юнги может быть как-то с ним связан. Это способно разрушить жизнь Юнги, поставить под угрозу его семью, уничтожить возможность спокойной жизни после падения клана. За последние два месяца общения с Юнги Чимин проникся к мужчине уважением. Меньше страдая от ломки, Чимин потерял остатки агрессии и сумел взглянуть на мужчину по-новому. Былая ненависть переросла в трепет. Былое презрение обратилось в почтение. Юнги стал для Чимина близким другом. Это Юнги сказал Чимину, что он должен перестать ныть и начать действовать. Это Юнги справлялся с его истериками. Это Юнги придумал план, который они сейчас и разыгрывают словно по нотам. Завершись все удачно, никому больше страдать не придется. Триада падет, а мир вздохнет спокойно. Люди никогда не узнают имен тех, кто позволил им прекратить порочный круг боли и унижений. Но за сам факт того, что мир будет свободен, не жалко и жизнь отдать. Так Чимин теперь считает. В это он теперь верит. Встреча с Чонгуком, Тэхеном, а теперь и Юнги не изменила Чимина кардинально, но позволила ему вдохнуть по-новому. Чонгук и Тэхен показали ему путь, по которому Чимин захотел пойти тогда, когда желаний у него и вовсе не было. Юнги же помог на него встать. - Ох, милый, не волнуйся ты так. В конце концов, волнение приводит к непослушанию, а это, как ты сам знаешь, я просто ненавижу, – Чед приближается к Чимину и вытягивает его несопротивляющуюся руку себе на колено. Следом он прижимает под ноготь кусок дерева – Знаешь, я никогда не считал себя особо способным в пытках, но экспериментировать все равно интересно. К тому же, зачем оставлять черную работу другим, если можно пообщаться с кучей разных людей, не правда ли? Моя работа довольно любопытна, – пожимает плечами, на секунды уходя в воспоминания, а затем крепко сжимает чужую руку, – но что-то я заболтался, – хмыкает мужчина, поднимая голову Чимина указательным пальцем и заглядывая ему в глаза. – Последнее слово? Чимин переводит взгляд в испещренный трещинами потолок и пытается вспомнить лицо того, кто помогает ему проходить через этот ад снова и снова. Почему-то каждый раз перед глазами встает мальчишка с призрачными глазами и в соломенной шляпе. Чонгук так прекрасен в его воображении, и разве может Чимин запретить себе о нем думать? Через минуту помещение пронзает вой человека, потерявшего все и добровольно согласившегося на ад, в попытке спасти других. Чимин знал, что может никогда не увидеть мир, созданный его руками. Знал, что может навсегда остаться привязанным к стулу с запекшейся кровью и историей пыток на коже. Знал, что может вновь не увидеть близких. И сознательно пошел на этот риск с надеждой, что ни одному из его опасений не суждено сбыться. С надеждой, что способна провести человека сквозь самые тяжелые испытания, не повредив душу. Возможно, жизнь Чимина могла бы быть иной. Он мог бы быть бухгалтером, адвокатом, уличным танцором. Он мог бы быть оперным певцом, бизнесменом, художником. Он мог бы пойти по любому пути из всех существующих. Он мог бы не встретить боли, и даже не знать о ней. Он мог бы видеть загадочные вещи и чарующие закаты. Он мог бы выиграть эту жизнь, и получить восхищение и зависть окружающих. Но был бы он тогда Пак Чимином, и что бы случилось с людьми, что знают Чимина этого? Что бы случилось с Намджуном, Чонгуком, Тэхеном, не встреть они того, кто им так дорог? И смогло ли присутствие Чимина изменить их жизни? Разве не стоит вся боль, что он переживает сейчас, и переживать будет, возможности увидеть Чонгука? Разве не в этом смысл жизни, в переживании трудностей на пути к свободе и счастливому будущему?