"Кухня. Иная история"

«Паршивенько» — первое слово Лаврова. Нет, не вообще, а именно в это утро. Парень еще не до конца проснулся, хотя в его случае, пожалуй, лучше подойдёт «очнулся». Да, так и запишем. Парень еще не до конца очнулся после вчерашней поистине бурной и незабываемой ночки. Хотя нет, ночка-то выдалась как раз забываемой, потому что Лавров не помнил ровным счётом ничего. В голове творился полный хаос, мысли крепко сплелись в тугой клубок, не давая парню возможности ясно вспомнить, где, с кем и что он делал вчера. Последнее, что Лавров ещё кое-как смутно помнил, было то, как он пьяный пригласил Катю в «Claude Monet». А дальше всё. Голова будто вылета из чугуна. Сплошной густой туман. Макс действительно чувствовал себя паршиво: его подташнивало, но голова, к счастью, болела не сильно. А вот в теле чувствовалась сильная слабость, оно ломило и ныло, будто Макса избили, или он попал под дорожный каток. А, может, и то и другое. «Нифига не помню! — констатировал для себя Макс. — Но нужно вставать, а то на работу опоздаю.» С трудом открыв глаза, Лавров понял, что ночка, скорее всего, была действительно бурной. Перед Максом лежала Катя. Они раскрыли глаза одновременно и, лёжа друг напротив друга, столкнулись недоуменными и ошарашенными взглядами. Удивление, растерянность, изумление, страх, непринятие действительности — всё это сразу читалось на лицах парочки. Макс и Катя с целью окончательно подтвердить свои опасения резким движением подняли одеяло и заглянули под него. Прогноз сбылся. Одежды на них не обнаружилось. А на что они надеялись? Наивно полагали, напившись и проснувшись в одной кровати, что будут одеты в парадную форму? В вечернее платье и смокинг? Нет уж. — Нифига себе, — пораженно воскликнул Лавров. Катя тут же, буквально молниеносно, судорожно прижала к себе одеяло, натянув его аж до подбородка. Да уж, выглядела она смущенно и пристыженно, как маленькая девчонка. «Черт! — выругалась девушка про себя. — Дура! Как это вообще могло произойти?!» Нет. Она не хотела этого. Вернее, хотела, но совсем не так. Не в пьяном угаре, когда оба не помнят, как они переспали. По мнению девушки, это мерзко и похабно. Да и я, пожалуй, соглашусь с ней. Об этом точно никто не должен узнать. А Макс и она — забыть, как страшный сон. Просто вычеркнуть вчерашнюю попойку и это утро. Хотя, попойка была довольно славной и душевной, на сколько ее запомнила Катя, так что ее, пожалуй, можно оставить. — Ты мои джинсы не видела? — сонно спросил Лавров, прервав мысли девушки. Катя вместо ответа молча швырнула в Макса искомый элемент одежды, почти попав в лицо — джинсы упали прямо на подушку, которой Лавров прикрывал наличие на нем одних лишь трусов. Трусы свои он, к слову, нашел по счастливой случайности: они лежали под одеялом. — Давай сразу договоримся: ничего не было! Просто уснули и просто проснулись, — твердо сказала Катя, попутно натягивая на себя футболку и джинсы. В голосе Бариновой слышались приказные и стальные нотки, так что Лавров сразу понял, что это не просьба или уговор — это, считай, был приказ Кати. Макс не без удовольствия наблюдал за тем, как Катя со смущенным видом и обозлённой мордашкой пыталась как можно скорее одеться. Парень буквально пялился на нее. Особенно на стройные белые ножки и аккуратные, словно детские, ступни. Что-что, а вот женская красота для Макса — святое. Неужели у них всё-таки что-то было? Максу почему-то с трудом верилось в это. Неужели? Новая жизнь? Новая девушка? А при чем здесь девушка? Катя ведь сама настояла на том, чтобы об этом никто не узнал. Просто уснули и просто проснулись… Проснись Лавров не с Катей, он был бы только рад услышать от другой девушки подобные слова, но сейчас ему было… обидно, что ли. Причем парень и сам не понимал, почему он не рад тому, что Катя и сама не против забыть обо всем этом. Ведь раньше Лавров только и добивался девушек ради одной ночи, а потом сбегал, желая сжечь все мосты. А тут сама Катя просит сделать вид, что ничего не было, а Макс не радуется. Наоборот, это всё лишь подогревает интерес парня к этой девушке. Странный всё же народец — эти женщины. Есть в них что-то, что порой заставляет даже самого заядлого бабника усомнится в своих доминантных качествах, в сомнительных, но на удивление стойких, моральных ценностях, раззадоривает сердце, казалось бы, ярого бабника. А, может, странные как раз не женщины? Хотя, нет. Все мы странные. Но нужно признать, что женщины способны творить с мужчинами чудеса: менять их, укрощать, вдохновлять, делать счастливыми и несчастными. Парень, вне всяких сомнений, прекрасно понимал состояние и настроение Кати, догадывался каково ей и почему она так резко и остро реагирует. Конечно, не очень удачное начало дня — проснуться рядом с парнем и даже не помнить, было у вас что-то или нет. Хотя, отсутствие на парочке всякой одежды говорило само за себя. И что Макс, что Катя — оба прекрасно понимали, что вчера между ними всё-таки что-то произошло. Более того, Лавров даже был готов войти в положение Кати, подбодрить, успокоить что ли, однако у самого парня настроение сегодня по какой-то загадочной причине было что надо. Язвительно-стёбное, если быть точным. Макс решил немного подколоть Катю: всё же парня слегка задело, что она хочет забыть обо всем. И ещё чисто для профилактики, чтобы не расслаблялась и не отвыкала от боевых будней. Ну, и не грустила, конечно. — Не знаю, не знаю, — лукаво протянул Лавров. — Пришла ко мне с бутылкой, напоила… Баринова метнула в парня острый и укоряющий взгляд. «Тебе и поить-то не нужно было: вливал в себя сам, как миленький». — подумала девушка. — А-а рубашка где? — переключился парень. Катя вновь без особого радушия метнула в Лаврова рубашку. — Знаешь где мои вещи, значит ты их и снимала, — с сонной ухмылкой подметил Макс. Катя, впопыхах заправляя футболку, раздраженно покосилась на своего горе-любовничка. Угораздило же. — О! — усмехнулся парень, внимательно осмотрев рубашку. — Даже пуговицу в порыве страсти оторвала. Лавров, приобретя уже более культурный и приличный вид, встал и, застегивая последнюю пуговицу, серьезнее сказал: — Слушай, я реально ничего не помню. — Ага, я тоже, — ответила Катя. И тогда Макс кое-что заметил: что у него, что у Кати голоса были довольно хриплые и осипшие, будто они всю ночь пели в караоке или горланили на кого-то. Может, даже друг на друга. Ну, песни там пели, смеялись, хохотали. Возможно, активно спорили и яро дискутировали о чем-то. Например, Сеня с Федей дебилы или просто притворяются. Хотя, да, согласен: тут бы эта парочка спорить не стала. А может… Да, тогда Лавров решил списать всё это на кипящую страсть и подумал, что ночка была ещё более горячей, чем он предполагал. Но почему Катя говорила в нос Макс так и не понял. Может, окно открывали, и она ночью простыла. Спала ведь без одежды, как никак. А может и наоборот не спала… Девушка как-то устало-задумчиво уселась на кровать, слегка согнувшись и скрестив руки на груди. Состояние у нее было не очень: она испытывала недомогание и слабость, голова просто трещала. — Главное: как мы могли так уделаться с одной бутылки? — недоумевала Баринова. — С одной не могли, — уверенно ответил Макс и лукаво ухмыльнулся. — А вот с трёх, — Лавров продемонстрировал ещё две пустые бутылки из-под виски, которые он нашел возле раковины, — Легко. — Где мы их достали? — резонно спросила Катя. — Ночью не продают. — Хороший вопрос, — устало протянул Макс. — Впервые в жизни я пытаюсь выяснить, что делала вчера, — краем губ иронично улыбнулась Баринова. — Совершенно ничего не помню… — Так бывает, — ухмыльнулся Макс и присел рядом с девушкой на кровать. — Похмельем называется. — Да знаю я! Со мной уже бывало подобное, но чтобы напрочь память отшибло… Никогда, — возразила Катя. — Ну, тогда поздравляю с твоим первым отменным похмельем, — хихикнул Лавров. — У меня, кажись, температура поднялась, — выдала Баринова, пощупав лоб тыльной стороной ладони. — Это что тоже признак твоего отменного похмелья? — скептически спросила Катя. — Может быть. А может, ночь была настолько жаркой, что ты до сих пор буквально горишь, — пошутил Макс. — Дурак, — отмахнулась девушка и поморщилась. — Мне так паршиво давненько не было. — Но посидели мы с тобой вчера хорошо, — улыбнулся Макс. — Ты что-то всё-таки помнишь? — с надеждой в глазах спросила Катя. — Потому что я почти ничего. — Ну, есть немного. Да и вообще: мы с тобой проснулись в одной кровати. Как ты думаешь, мы вчера хорошо посидели? — с сарказмом спросил Лавров. Девушка невольно ухмыльнулась: — И всё же, где мы достали эти бутылки? — Говорю же: не знаю! — слегка раздраженно ответил Макс. — Может у Вики здесь где-то заначка была… — А если не было? — настаивала на ответе девушка. — Слушай, что ты не угомонишься никак? — хихикнул Лавров. — Всё нудишь и нудишь… Какая разница, откуда взялись бутылки? Мне лично пофиг. Главное, что они оказались у нас, и мы здоровски напились. Будь проще, Катюх. Не парься. — Ну, мне просто интересно, — честно ответила Баринова. — Не могли же они сами появиться? — Так, ладно, — хлопнул себя по ляжкам Макс. — Давай, что ли, позавтракаем? — Не хочется, — махнула головой девушка. — Тогда, может, кофе в постель? — ухмыльнулся Лавров. Опять подколол. Ну, Огузок без этого — не Огузок. — Макс, я же просила! — возмущенно выдала Катя. — Давай забудем об этом. — Нет, а что такого? — продолжал ёрничать парень. — Ты не забыл, что нам на работу нужно? — напомнила Катя. — Что мы, даже кофе не выпьем? — удивился Макс. — Не хочешь в постель — я не заставляю. Но на кухне-то можно? — В смысле? — не поняла девушка, а потом раздраженно выдала. — Макс, давай без твоих дурацких шуточек? — Да я серьезно, — ухмыльнулся парень. — Я с утра предпочитаю выпить чашечку крепкого бодрящего кофе, — паясничал Лавров. — Тем более, ты же сама этого хотела? Ну, когда меня от Нагиева спасла. Вот, считай, что теперь мы квиты. Произнеся это, парень включил электрочайник. Катя невольно улыбнулась. «Вот дурак!» — подумала девушка. — Мне нужно умыться. Где здесь ванная комната? — спросила Баринова. Макс молча указал на дверь. Девушка благодарственно угукнула и отправилась приводить себя в порядок. Умывшись и почистив зубы, нанеся на указательный палец зубную пасту, Катя пришла на кухню, где всё уже было готово к обещанной и долгожданной кофейной церемонии. — Please, — со смешным воронежским акцентом произнес Лавров, указывая на стул напротив девушки. Катя хихикнула и присела, а Макс устроился возле девушки, опершись спиной о барную стойку. Спокойствие и умиротворение. Тишина, и лишь из открытого окна доносится далёкий шум суматохи утреннего города. Катя глубоко задумалась, мирно попивая горячий терпкий напиток и наслаждаясь моментом. Люди нехотя просыпаются, готовятся к тяжёлым рутинным будням и добираются на работу. И всё это, наверное, часть чего-то великого. А может, цель всех этих людей быть массовкой, показывать, что жизнь вокруг кишит и бьёт ключом специально для таких как Макс или Катя? Конечно, ведь все мы люди, все мы личности и у каждого из нас свой путь. Но каждый из нас сталкивался с «пустыми» людьми, у которых, казалось, и вовсе нет никакой жизненной цели, нет ценностей, взглядов, принципов. Они попросту бесцельно скитаются в этом мире, словно заблудшие души, пытаясь что-то сделать, но при этом все равно оставаясь лишь перекати-полем на фоне остальных людей. Они не борются за свое счастье, как правило они болеют пофигизмом в самой его хронической и тяжёлой форме. Ну, да ладно. Мы не можем знать наверняка, зачем всё это. Иначе было бы неинтересно. Девушка засмотрелась на пихту, стоящую напротив дороги. Ее ветви слегка покачивались, будто убаюкивая. И всё же, как же ей хорошо. Пробираясь сквозь занавески, в квартиру залетает прохладный и свежий ветерок. Уже и голова не так сильно раскалывается, да и вообще Катя теперь чувствует себя намного лучше. Макс щурится от ярких солнечных лучей, которые, казалось, освещали всю квартиру, наполняя ее светом. Катя улыбается. Вокруг тишина. Слышно лишь, как парень забавно посербывает свой кофе, причмокивая от удовольствия и задумчиво, даже по-философски глядя куда-то в окно. Почему ей так хорошо? «Сколько на этой кухне всего произошло… — с теплой печалью вспоминал Макс. — Казалось, ещё вчера я с Викой сидел за этим столом, и мы болтали обо всем на свете. А теперь… она ушла. И на ее стуле сидит Катя. Зачем я указал ей именно на этот стул? Да и не девушка она мне вовсе. Подумаешь, один раз переспали по пьяни. И то, не факт, что что-то было. Черт, я не понимаю что делать! Что мне чувствовать? Вика. Может, хотя бы попытаться перестать думать о ней? Изо всех сил попытаться раз и навсегда выбросить ее из головы и вычеркнуть из жизни? Хотя нет… Как я могу просто взять и вычеркнуть ее? Она ведь не чужой мне человек, она мне очень дорога. Так, всё, Лавров, расслабься. Просто расслабься, перестань думать. Жизнь продолжается, верно? А время лечит. Надеюсь. Надежда. Сколько раз она меня спасала? И не сосчитать.» Катя раскинулась на стуле, полностью облокотившись о спинку и закинув ногу на ногу. — Как себя чувствуешь? — вдруг спросил Макс. Парень и сам не знал, зачем задал этот вопрос. На него это не похоже. — Замечательно, — радостно выдохнула Катя и посмотрела Лаврову в глаза. — Начинать утро с чашечки кофе — отличная привычка. А вот с двух чашечек — вообще бомба, — тонко намекнула Баринова. — Добавки и не проси! — хихикнул Лавров. — Иначе опоздаем. — Да ну? — усмехнулась Катя и лукаво осмотрела Макса с ног до головы, остановившись на черных глазах. — Чтобы ты, Огузок, боялся опоздать? В жизни не поверю. — Ну, во-первых, Огузком меня может называть только твой отец… — запротестовал Макс. — Ага, а ещё Федя с Сеней, — хихикнув, перебила парня Катя. — Ну, они в виде исключения, — замялся парень. — Они-то «старики». — А когда я смогу тебя называть Огузком? — поинтересовалась Катя. — А зачем тебе? — удивлённо вскинул брови Лавров. — Раньше ведь и без этой клички обходилась. — Да шучу я, — спокойно протянула девушка и посмотрела в окно. Минутка неловкого молчания и неожиданный, не менее неловкий вопрос Лаврова: — Как ты думаешь, у нас с тобой что-то всё-таки было? — Честно? — Катя обернулась к парню. — Ни черта не помню. Может было, а может и нет. В любом случае, об этом никто не должен знать, ясно? — предупредила Баринова. — Воу-воу, — Макс с улыбкой вскинул руки вверх. — Полегче. Я никому не собирался говорить: твой папаша точно не обрадуется этому. — Вот именно, — пригрозила пальцем девушка. — А теперь без всяких глупых отговорок сделать мне ещё кофейку. — Ла-адно, — сдался Лавров и выхватил у девушки чашку. — Кстати, к тебе память понемногу начала возвращаться? — поинтересовался парень, наливая напиток. — Частично, — ответила Баринова. — Помню только фрагменты наших застольных диалогов. — Та же фигня, — кивнул Макс. Опустошив вторую чашку, Катя встала из-за стола: — Ладно, так уж быть, подвезу тебя, — девушка наигранно жалостно вздохнула и похлопала Макса по плечу. Лавров ухмыльнулся. Через пару минут они уже покинули двор Гончаровой и во всю неслись по забитой огромным количеством машин дороге сквозь улицы и площади. И опять Катя на большой скорости умудрялась петлять между автомобилями, вызывая у водителей, мягко скажем, ярое неодобрение, которое они с маниакальным удовольствием выражали в виде громких гудков и острых фразочек. Про маты молчу, так как это само собой разумеющееся. Макс в который убедился в безбашенности девушки, когда та, услышав от одного особо яркого и впечатлительного кадра, слишком колкое словцо, не поленилась свернуть, подъехать к его машине и с криками «Козёл!» отбить ему боковое зеркало. — Ты что творишь? — пытаясь перекричать гул мотора и яростный поток ветра, спросил Лавров. — А пусть знает, — послышался крик девушки. — К тому же, это весело, — раздался искренний глухой смех из-под шлема. В общем, до работы парочка добралась без особых происшествий. Катя отправилась работать, а Макс по старой привычке направился проведать своего дружка. Уже возле бара парень понял, что что-то не так. — Че случилось? — с интересом спросил Лавров и присел за барную стойку. — Неудачное бармен-шоу? — Ага! — с сарказмом ответил Костян. — Узнаю, кто здесь ночью жонглировал — руки поотрываю. Макс заметил, что тон у бармена был на удивление спокойный, взгляд холодный, разум, наверное, расчетлив и трезв как никогда. В общем, Лавров напрягся. — Айнура, можно быстрее?! — сдержанно попросил Костя. — Слушай, не мешай, а? — возмутилась женщина. — Дай мне дорогим коньяком подышать немножко! — Три бутылки разбили! — вспыльчиво выдал Анисимов и продемонстрировал тройку пальцами. Да уж, спокойствие бармена начало улетучиваться, заменившись на страх и жгучее чувство собственного бессилия перед своей же судьбой. Наверное, это было не спокойствие, а отчаянная попытка успокоиться и сделать вид, будто хотя бы что-то осталось под его контролем. Но, как уже стало ясно, попытка не удалась. Попытка — не пытка? Вранье. Еще та пытка. — Три спёрли, — горько добавил Костян. Казалось, парень был готов зареветь от безвыходности, ведь он — его величество Бармен, а значит царь, правитель в своем алкогольном королевстве, и за каждую бутылочку, за каждый сосуд с драгоценной жидкостью он отвечает собственной рыжей умной и светлой головой. А Нагиев, узнав об этом инциденте, собственно, гладить по этой светлой головушке Костю точно не собирался. И наш бармен это прекрасно понимал. — Две! — поспешил поправить своего друга Лавров, но когда увидел, что Костя недоумевающе опустил брови и посмотрел ему прямо в глаза, то осознал, что спорол фигню. Макс решил быстро реабилитироваться и попытаться исправить свой косяк. — Две… ри забыли закрыть, и ночью кто-то забрался. — Кто? — с серьезным видом спросил бармен. — Ну, не я же? — натянул глупую улыбку Макс и попутно, обнаружив под ногой пуговицу, чертовски похожую на ту, которой не хватало на его рубашке, незаметно отбуцнул ее в сторону. Подальше от людских глаз. «Фух! Чуть не проболтался! — про себя нервно вздохнул Лавров. — Так, значит, весь этот погром устроили мы с Катей. Нам крышка…» Вдруг из кухни показался Баринов. Шеф устало насел на двери, потратив, наверное, свои последние силы на ее открытие, так что казалось, что дверь выплюнула Виктора Петровича из кухни, и он устало вывалился в зал и направился к бару. — Вы тут что? Коньяком полы моете? — съязвил Баринов, несмотря на свое похмелье. Это же надо, чтобы чувство юмора в человеке сохранялось даже тогда, когда ему несказанно плохо. Будто в автономном режиме. Так главное: ему плохо, а он все равно шутит. Удивительный мужчина. — Шеф, кто-то ночью устроил разгром в баре, — пожаловался Костя, указывая на бутылки, стоящие на полках. — Не знаете, кто это мог быть? — нарочито с любопытством спросил Лавров, дабы попытаться убрать себя из круга подозреваемых. — Я тебе что? ИТАР-ТАСС? — раздраженно прохрипел шеф. — Понятия не имею. Баринов тяжело вздохнул и сказал: — Ой! Костя, налей-ка мне пивка. — Виктор Петрович потер виски. Видно голова знатно болела. — Что вы мучаетесь, умники? Посмотрите в серверной запись с камер наблюдения. — Пива нет, шеф, — печально сообщил бармен. — А новые кеги еще не привезли. — Тогда хотя бы кофейку, — жалостно протянул Виктор Петрович. — Шеф, я б вот с удовольствием вам, но кофемашина тоже сломалась, — признался бармен. — Ключ от серверной он у кого? — У Вики. У кого же еще? — раздраженно ответил шеф. — Ее тоже нет. Она позвонила, сказала, что опоздает. Услышав это, Макс решил, что ему пора линять и воспользоваться отсутствием единственного владельца ключа от комнаты, в которой хранятся доказательства его диплодокости и инвалидности. Его и Кати. — Черт знает что: — пораженно констатировал Баринов. — В ресторане погром, кофемашина сломалась, директор опаздывает… В баре пива нет! — отчаянно зарокотал Виктор Петрович и, то ли от безысходности, то ли от понимания бессмысленности пребывания за баром, в котором нет чем опохмелиться, побрел обратно в свое логово. Прошу прощения: в свой рабочий кабинет. — И только наш правильный шеф-повар ищет с утра чем бы опохмелиться, — философски резюмировал Константин. Честное слово, умнеет парень. Умнеет. Наверное. Макс, войдя на кухню, тут же отправился искать свою соучастницу, дабы вместе попробовать что-нибудь придумать и как-то выбраться из этой… неприятной ситуации. Обнаружив Катю в раздевалке возле ее шкафчика, парень подошел к ней и, легонько взял за локоть: — Знаешь, откуда взялись те две бутылки? — спросил Лавров и, не дав даже предположить застигнутой врасплох девушке, быстро ответил. — Из нашего бара! Макс с озабоченным видом сел на скамью. — А точно! — губы Бариновой, к удивлению парня, расплылись в радостной улыбке. — А я думала, мне приснилось, что ты меня ночью в ресторан приглашал. — Короче. Мы с тобой там напили и набили тысяч на сто пятьдесят, — волнительно выдал Макс, прикусив губу. Тут у Кати радости заметно поубавилось. Она ошарашенно присела рядом с Лавровым, внимательно слушая состав их преступления и прекрасно понимая, что они в ж… В жестких условиях, которые немедленно и неизбежно требуют кардинальных действий. — Если начальство увидит запись с камеры наблюдения, нам с тобой будет точно капец, — констатировал парень. Катя нервно потерла ладошками ляжки, пытаясь сосредоточиться и сохранить трезвость ума. Вдруг она почувствовала, что Макс схватил ее за руку. Парочка посмотрела друг другу прямо в глаза. — Спокойно, детка, у меня есть план, — лукаво произнес Лавров. «Ну ничего себе, — усмехнулась про себя Катя. — Хочет показать, что он мужчина и всё решит сам? Наверняка уже придумал какой-то хитроумный и сомнительный план, в котором я все равно приму участие. А почему? Потому что альтернативы, видимо, нет» Макс с уверенным, Кате показалось, что уж с слишком уверенным, видом принялся рассказывать план своему компаньону: — Ключи от серверной у Вики. Она подъезжает к ресторану и выходит из машины. Я отвлекаю ее непринужденным разговором, и тут вдруг… ты проносишься на своем мотоцикле мимо нас и выхватываешь у Вики сумку. Затем забираешь ключи, и пока я возвращаю отбитую у грабителя сумку и принимаю заслуженные благодарности, ты проникаешь в ресторан и уничтожаешь записи с камер. — Че прям погром? — Катя перебила струящийся поток мыслей Лаврова. — Поизящней ничего нет? Битой может? — Где ты биту возьмешь в ресторане? Погром! — настоял Макс. Парочка отправилась к серверной, чтобы проверить, заперта ли она. А вдруг? Ах, как они надеялись, что Вика забыла, что всё окажется легче, чем они предполагали и не придется действовать по плану Лаврова. Даже сам Макс на это надеялся, ведь и он был не до конца уверен в своей задумке: было в ней всё же пару ма-а-аленьких нюансов. Серверная, что вовсе неудивительно, оказалась заперта на ключ. Вика редко забывает выполнять свои обязанности, особенно, если это связано с ее работой. Тут уж она молодец, непревзойденный работник. Макс озадаченно почесал подбородок: что предпринять в этой ситуации он не знал. Точнее, знал, но не очень хотел. Оставалась лишь его задумка. — У меня тоже план есть, — вдруг хитро сказала Катя и достала из волос шпильку. Пару секунд и девушка каким-то образом, немного покрутив шпилькой в замочной скважине, открыла дверь и лукаво улыбнулась: — Пойдем улики уничтожать, Оушен? — Красава, — с уважением похвалил своего компаньона Лавров и вошел внутрь. Макс гордо улыбался. И сам не знал по какой причине. Наверное, он был приятно удивлен тому, насколько Катя многообразна. И на мотоцикле гоняет, и виски ворует, и замки взламывает… Ещё та штучка, в общем. Лавров уже не впервые в этом убеждается. Найдя вчерашнюю запись, парочка принялась пересматривать ее. Оба нервно молчали, ведь комментарии там были уж точно излишни. Макс поставил видео на паузу, не желая досматривать до конца и окончательно разочаровываться в себе. Катя тоже не возражала. — Ну? — девушка лихорадочно указала рукой на экран. — Как мы это стирать будем? Я что-то не вижу поблизости программ. — Я сейчас, — сказал Макс и направился к двери. — Куда? — удивленно спросила Баринова. — В туалет, — бросил через плече Лавров и скрылся. — Нашел время, — вздохнула девушка и села в кресло, дабы попытаться найти способ удалить эту клятую запись. Попытка не удалась. Катя уже было начала знатно нервничать, как вдруг вовремя явился Лавров. Рядом с ним ей было не так страшно: он-то сможет в крайнем случае что-то придумать и спасти их. Он-то головастый. Да и заслуженных пилюлей вдвоем получать намного легче и спокойнее: срабатывает закон распределения энергии. В этом случае штрафа и криков. В руках Макс держал ведро с водой и, судя по уверенному и воинственному взгляду парня, Катя поняла, что вода в нем уж точно не для того, чтобы мыть полы. Лавров быстрым движением опустошил содержимое прямо на системный блок, отчего тот затрещал, погас, на мгновенье вспыхнул, а затем задымился. Вдруг Баринова услышала шаги. Макс по испуганному и охваченному ужасом выражению лица девушки без хитрых умозаключений молниеносно смекнул что к чему, и затолкал вначале Катю, а затем и себя в угол комнаты. Благо, парочку прикрывал металлический стеллаж, заставленный всяким барахлом. В серверную ворвались Виктория Сергеевна и Костя. Директор ресторана, удивленно ахнув, ошарашенно окинула взглядом место преступления. Женщина на мгновенье задумалась, положив руки на пояс, а затем резко направилась прочь. Косте оставалось лишь недоуменно почесать затылок и прифигеть. С этим он отлично справился и пошел работать дальше: преступления преступлениями, а гости без напитков оставаться не должны. Дверь захлопнулась в унисон с облегченными вздохами Лаврова и Бариновой. Всё это время они боялись не то что нос почесать, а и дышать. А нос лично у Макса чесался очень сильно, так что ему вообще очень тяжко пришлось. Так всегда: в самые неподходящие моменты у нас что-то чешется. Или чихнуть хочется. У кого как. У Кати вообще чуть ли сердце не остановилось, но несмотря на это, она посмотрела на Лаврова и тихо, но от души засмеялась. Парень слегка толкнул ее локтем в бок, мол: «Нашла время», но и сам усмехнулся: Макс-то прекрасно понимал, как это всё выглядит. Особенно смешно выглядел сам Лавров, будто намертво прижавший к себе ведро и сам пытаясь с ним слиться или мимикрировать под него. — Всё, улики уничтожены, злодеи победили. Мафия засыпает, просыпается город, — улыбнулся Макс. — Можем выходить из укрытия? — осторожно спросила Баринова. — Думаю, да, — ответил парень. — В любом случае нам нужно вернуться к работе, потому что наше отсутствие может выглядеть слишком подозрительным. — Согласна, — кивнула девушка. — Так что, на этом всё? — спросила Катя, указав пальцем на всё еще дымящейся системный блок. — Надеюсь, — искренне ответил Лавров. Парочка, выждав момент, быстро покинула серверную. Выйдя наружу, они направились в противоположные стороны, дабы разогнать подозрения. Дальше этот день ничем особо не отличался от остальных: всё та же рутина, дела, готовка… Каждый был занят своим делом и особо не распылялся на какие-то пустяки. Даже о ночном погроме в баре практически никто не упомянул. Даже Федя с Сенькой, хотя, все были уверены, что у этих двух обалдуев всё же в запасе было припрятано несколько юморных предположений и шутеек по этому поводу. Но они будто бы и не знали о произошедшем, отчего Максу показалось, что дело замялось. Не без помощи его и Кати, но это уже не столь важно. Походу, они пролетели. Лавров высказал свое предположение девушке. Баринова тут же будто посветлела, сразу повеселела. Надежда у человека родилась, короче говоря, что останется она без отцовских пилюлей. Парочка решила, что праздновать победу пока рано и договорились сегодня просто разъехаться по домам: не каждый же день бухать, правильно? Вот и новый день. В расписании утреннее проведывание Костика. — Здарова, — окликнул бармена Макс. — Здарова, — хмуро ответил Анимисов. — Говорят, воры замели следы? — уж слишком радостно спросил Лавров. — Угу, залили, — зло ответил Костя. — Фигня! В конторе, которая камеры ставила, сказали, что видео можно восстановить. Макс опешил. У бармена зазвонил телефон: — Алё. Да, по поводу ремонта ко мне. А-а, в два часа? Да, пускай спросят Константина Анисимова. — Костя завершил разговор и обратился к другу. — Макс, ты че хотел-то вообще? Но обратился бармен уже к пустоте. Красиво звучит: «Обратившийся к пустоте». Макс быстро скрылся, записав в своем воображаемом блокноте очень важную заметочку: два часа. В два часа должен прийти человек, от которого будет зависеть слишком много, чтобы допустить его в серверную, так что его радушный прием Лавров решил взять на себя. Опять. Опять парень по имени Макс влип по полной программе. Ну, зато не один влип…