Я - Торин II Дубощит

Мы шли и шли, а эта проклятущая метель все никак не заканчивалась! Меня бесило и угнетало, что даже после недавнего оскорбления, девчонка продолжает помогать нам и делать вид, будто ничего не случилось, а мы, в свою очередь, принимаем все ее старания, как должное. Но Сириэн словно бы и не замечала ничего вокруг.  Вон, даже рыжая все ещё кипела от негодования да дулась, а эта - нет, она была окружена молчаливым спокойствием. Уж не знаю, необходимо ли ей для использования магии быть такой сосредоточенной и холодной, как снег, который она разводит в стороны, или все дело в том, что ей действительно плевать на нас с высокой башни Ортханка. А может у девчонки есть какие-то проблемы похуже, чем горстка готовых вот вот подвергнуть ее пыткам гномов? Не знаю…. Хотя, куда уж хуже?! Все что угодно может произойти, и если хоть один из моих сторонников передумает - судьба ведьмы решится даже не доходя до горы. И что я тогда буду делать? Как спасти ее? Пока что единственное на что я мог уповать, так это то, что Балин - более сведущ в тонкостях подобного рода вещей, нежели я. Может есть какой-то способ? Хоть что-то? Надо поговорить с советником как можно скорее, вот только в данных условиях организовать приватную встречу - задача практически невыполнимая.  Как и всегда, когда дело касалось Сириэн, у меня была из-за неё свора проблем, куча вопросов и ни одного ответа или решения. И ведь не спросишь ее ни о чем теперь: Двалин и Глоин во главе своих единомышленников хоть и топали сзади, всем видом показывая своё несогласие с нашим мнением, а все же видно было, что глаз с ведьмы не спускают, да прислушиваются к каждому шороху.  А ну как спрошу, да девчонка опять ляпнет что-то своё замудрое и двусмысленное, а ты потом разбирайся что к чему и почему. Или вовсе соврёт. Нет уж. Кровь из носа, а надо найти способ переговорить и с ней без лишних свидетелей, и с Балином. Все таки я предпочитаю всегда иметь запасной план.  Вот только в реальности я столкнулся с огромной проблемой этот запасной план даже составить: стоило только отдать приказ о ночлеге, как не проходило и пяти минут, а ведьма уже спала без задних ног. Мне кажется она даже толком не ела. Участники отряда косились на неё подозрительно. Рыжая, когда ловила эти взгляды, пыхтела и краснела, но упорно молчала. Интересно, как много она знает о своей подруге? Впрочем, если и больше нашего, то точно делиться сведениями не станет… А девчонке и тут все равно было, она спала и не замечала подозрительных взглядов. Только плечи ее слегка подрагивали, вероятно от холода. Опять мёрзнет. Ну что за эльф? Игнорируя собственное требование оставаться наблюдателем, я подошёл и осторожно накрыл хрупкие плечи своим плащом, который, к слову сказать, после пользования остроухими пришлось мучительно долго оттирать в холодном снегу, чтобы вернуть ему родной чёрный цвет. Девчонка в ответ на прибавившуюся сверху тяжесть завозилась, но не проснулась, и притеревшись прижалась лицом к отороченному мехом воротнику.  Наутро я встал одним из первых и осторожно стащил с девичьих плеч плащ: не скажу, что я боялся быть пойманным с поличным: чего уж тут, Двалин на пару с Глоином наверняка уже растрезвонили всем о моих чувствах. Сплетни - это ж святое… А кому не растрезвонили, те и сами могли догадаться: с чего бы давшему клятву убить до последнего пытаться сохранить обещанную жизнь? Тут и дураку понятно, что не просто так я за девчонку вступаюсь. Поэтому того факта, что меня осудят свои же я не боялся. Рыжая, наблюдая за мной, лишь молча отвернулась. Думаю и она догадалась что к чему, но, кажется, в глазах ее светилось некое понимание, когда наши взгляды на мгновение встретились. Она меня не выдаст… Тем более, что больше всего я сейчас боялся засветиться именно перед девчонкой. Не хочу, чтобы она узнала о чувствах, которые я питаю. По крайней мере сейчас, после того как я в очередной раз явно обидел ее, а она в очередной раз молчаливо это проглотила. Да и к тому же, на подкорке все ещё сидели сомнение: а вдруг она и правда одержима? Тогда сидящий внутри демон сможет увидеть в ней мою слабость. А ну как начнёт шантажировать чем или попробует к рукам прибрать? Нет уж, я лучше пока буду осторожнее.  Плащ мой, к слову сказать, пах теперь также, как девчонка и почти весь путь до вечера я тихонько принюхивался и наслаждался. От этого запаха внутри разливалось тепло и грело душу. А в следующий вечер все повторилось: я снова объявил привал, девчонка опять уже спала через пару минут. И снова я укрыл ее своим плащом. И снова встретился взглядом с рыжей. Опять это «снова» и «снова». В общем как ни старался, все бестолку, девчонку поймать было из разряда чего-то невозможного. И Балина на серьёзный разговор не удавалось вывести: злосчастная метель заставляла нас всех кучковаться, встань я да удались с советником прочь от любопытных глаз - сразу поползут шепотки. Вот дерьмо!  На утро девчонка выглядела лучше, нежели накануне вечером, но все равно была излишне бледна и выглядела так, словно захворала. Я начал нервничать и старался держаться ближе к ней: вдруг ещё в обморок грохнется? За последнее время она оказывалась в отключке уж слишком часто, любая нежнейшая тепличная барышня королевских кровей позавидует. Но Сириэн всегда приходила в себя, упорно поднималась и просто шла дальше, никого не замечая, только плечи ее по мере пути опускались все ниже и словно пригибались к земле невидимой ношей. Она изредка чесала запястье у левой руки и я припомнил, что именно туда по словам Тауриэль ведьму цапнул паук. Я занервничал ещё больше, переживая, не будет ли каких последствий укуса и невольно вспомнилось, как Сириэн лечила меня. Это такое невероятное чувство, тепло, проникающие кажется в самую душу, и такая нежность. Нечто невероятное. По коже от воспоминаний пронёсся рой мурашек.  Рядом со мной шёл Кили и сверлил грустными взглядами рыжую. Вот же бестия, ну совсем парня измучила! Отчасти, я понимал племянника и его боль, а с другой: этак Тауриэль его и вовсе под себя промнет да в бараний рог скрутит. Нееее, это слишком! Кили - гном! Он один из наследных принцев и вести себя должен как следует, а не вестись на поводу у бабы. Я хотел было даже сделать мальчишке внушение и потому, слегка попридержал его, чтобы мы немного отстали от остроухих.  - Кили, ты совсем на себя перестал быть похож! - осторожно шепнул я, замечая, что эльфийки тоже воспользовались уединением и принялись перешёптываться, а значит - вряд ли станут нас подслушивать. - Я ничего не могу с собой сделать! Она даже не смотрит на меня и слышать не хочет! - сокрушался оболтус.  - Кили! Возьми себя в руки! Ты - гном! Ты - мужчина! Не хочет идти на попятную сама, так свяжи да заставь тебя выслушать! - прищурил глаза я, зная, что такой взгляд всегда прошибал засранца. Только на этот раз не сработало: кхузд вспылил. - Это я-то возьми да заставь?! Да ты сам вон с Сириэн глаз не спускаешь! Плащом укрываешь в ночи втихаря, и на утро, как вор, убираешь! А я еще в руки себя бери и действуй!  - Я - дело другое! Мне никто не давал обещаний, и даже о взаимности речи тут нет.  - А какие она должна тебе дать обещания? И уж тем более ответить взаимностью! Прости, дядя, но при всем уважении, твои ухаживания больше похожи на попытки со свету сжить! Я бы от этакого ухажёра бежал подальше сверкая пятками. Так что не тебе в таком вопросе советы давать, да и почти никому из отряда, разве что может Глоину, он хоть женат… Или Бильбо, у них, я заметил, обычаи с эльфийскими всяко более схожи, чем наши. Пойду-ка как раз со взломщиком и переговорю сейчас, все равно он один в хвосте плетётся.  Я был доволен, наблюдая как племянник отстал и поджидает хоббита. Хоть и не с моей помощью, но главное, что из угнетенного оцепенения Кили вышел и наконец-то начал действовать. Вот уж никогда не думал, что скажу это, но пусть лучше действует не подумав, чем вот так тоскливо и мучительно бездействует. Пока оглядывался, поймал на себе выразительный взгляд Фили: опять поди за братца боится, не скажу ли гадость какую. Но я же обещал, а слово гнома - тверже…тьфу ты пропасть! В общем поторопился нагнать остроухих. Они уже перестали секретничать и молча шли дальше.  Ведьма выглядела ещё бледнее и я решил прислушаться к словам племянника: раз уж даже он счёл мои ухаживания настолько провальными, то может и правда стоит пойти по пути иному: в общем, я объявил ночлег раньше положенного. Видно же, что девчонке паршиво, и сила ее великая, саму же остроухую к земле и пригибает. Моя воля, лучше б лишилась она своей магии. Стала бы обычной, зато явно в большей безопасности, и ребята перестали бы ее в одержимости обвинять. И может сговорчивее все вышло бы, да и сладилось как-нибудь между нами.  Пока наблюдал за тем, как ведьма практически танцуя плавными движениями рук расчищает полянку для привала (эх, до чего же красива: и сама, и магия ее), думал о том, как бы все таки к остроухой подладиться. Не скажу, что по части ухаживаний я полный ноль. Все ж таки был у меня опыт с Агот. Правда я там брал измором. Ну а что, она была девка замужняя, ко всякому уже привыкшая. И замуж ее не по любви отдали, а за старика какого-то. Да и Балрог меня попутал тогда, уж если даже Двалин говорил, что это с моей стороны глупость невиданная… А я что? Я был именно что глуп и горяч, да всей душой надеялся стереть так вырезанный на сердце облик с портрета Авен Арман. Только не вышло, ибо Агот хоть и не была сильно похожа на Сириэн, а все равно именно некоторое сходство меня и привлекло… А сейчас, нет, с ведьмой так не пройдёт… Эльфийка, наверное, от такого напора ещё больше испугается и вовсе зажмётся. К тому же, с Агот все было проще: если бы она отказала, мне было бы, в целом, плевать. А сейчас нет. Сейчас я боялся испортить все окончательно и бесповоротно. Если уже не испортил.  Из размышлений меня выдернули все те же остроухие: закончив с нашей поляной обе засеменили куда-то в сторону. На недоуменный вопрос Кили «Вы куда?» отмахнулись какими-то своими бабьими делами. Что у них там, у обеих что ли эти, как их, женские крови? А оно вообще у остроухих бывает? Блин, зараза, ещё об этом думать не хватало, гадость какая. Ребята вокруг видимо тоже о чем-то подобном подумали и оттого вопросов дополнительных никто задавать не стал. Я тем временем воспользовался отсутствием эльфиек и подсел к Бильбо: уж очень мастер взломщик был грустным в последнее время. Сначала между нами царила напряжённая тишина, но вскоре добродушный от природы хоббит не выдержал и заговорил: - Торин, неужто это правда? Ты что же, поклялся убить Сириэн?  Я тяжело вздохнул: мастер Бэггинс как всегда прямолинейный. - Да, Бильбо, это действительно так.  - Но за что? Кому ты поклялся? Как же так? Неужто ничего нельзя сделать? Она же хорошая, ты же сам знаешь сколько раз она всех вас спасала! И меня спасала! И тебя! И Кили считай из тьмы вытащила даже после того как ты унизил ее при всех тогда! - ну, спасибо, дорогой друг, что напомнил! А хоббит все сокрушался -  Так нельзя! А ещё это обвинение в одержимости! Прошу, ты должен что-то сделать! - слова лились словно ручьём и за их потоком я не заметил, как все члены отряда замерли и принялись прислушиваться.  Я видел, как парни переглядываются и стараются разузнать побольше, и не хотел унижать их, заставляя подслушивать... Оглянувшись и заметив, что поблизости нет остроухих, я встал и громко заговорил: - Что ж… Вижу, всем нам не помешало бы внести немного ясности. Обещание убить ведьму при встрече я действительно дал. Дал его нашей почившей в огне Смауга Ужасного королеве, моей бабушке. Я тогда был глупым юнцом, обуреваемым обидой и гневом, когда Гуда рассказала мне о постыдной связи Трора с ведьмой. Я поклялся, даже не задумываясь о том, что нельзя осудить другого вот так, без доказательств. Но сделал это.  - Торин, а что, если Ваша уважаемая королева приревновала просто? - спросил Бильбо и тут же стушевался от разгневанных взглядов, да поспешил тоненьким голосом добавить - Ну а что? Вы же сами говорили, что женщины ваши ревнивы до ужаса и до этого же самого ужаса вспыльчивы. А Сириэн красивая, к такой сложно не заревновать. К тому же одна единственная эльфийка на весь Эребор, да ещё какая: чудо чудное и диво дивное. Объявись она у нас в Шире, всякому было бы интересно с ней познакомиться.  Я заскрежетал зубами, пытаясь унять возникшую внутри вспышку ревности. Воспользовавшись моим молчанием вперёд выступил Глоин: - Гномы не такие! - взревел он - У нас не принято выказывать интереса к чужакам, равно как и допускать их до наших обычаев!  - Но ее же как-то допустили! - парировал хоббит - Значит она сделала что-то такое, за что ее приняли!  Множество глаз обратилось ко мне. Вот же засада! Не по этому руслу я хотел пустить данный разговор, но теперь отмалчиваться уже поздно.  - Однажды дед попал в плен и несколько месяцев провёл в Дол Гулдуре. Все уже отчаялись вновь увидеть его живым, отец готовился взойти на трон. Вот только ведьма каким-то способом ухитрилась выкрасть Трора и вернуть живым и относительно невредимым.  - Относительно? - удивился хоббит. На этот раз вмешался Фили: - Мама рассказывала, что в плену Трор лишился нескольких пальцев. Их Сириэн уже не могла излечить и вернуть. - Да, все верно… - согласился я. - Так вот как она оказалась в Эреборе! Ее пригласили в благодарность за спасение Короля под горой! - мне не понравилось восхищение, заблестевшее в глазах взломщика.  - И вот как она отблагодарила нас! - зашипел Двалин - Подчинив себе разум нашего короля да соблазнив его!  - А ты сам лично поди видел все это? Свечку держал? - неожиданно для меня поддел брата Балин. Все засмеялись. Понятное дело, Балин был старшим из братьев и даже ему на момент нападения Смауга было всего лишь семь лет, куда уж там Двалину, который и вовсе не видел Эребор изнутри. Наконец-то, напряженная атмосфера последних пары дней немного развеялась. Мы все поужинали и к данному разговору больше не возвращались, однако, перед самым ночлегом, когда дозорные уже были выставлены, ко мне пришёл хоббит и запричитал: - Торин, ну как же так?! Без доказательств! А ещё это нелепое обвинение в одержимости. Неужели ничего нельзя сделать? Я же видел как ты смотришь на неё… Ну вот, прекрасно. Теперь и Бильбо в курсе. А раз так, какой смысл притворяться? Я осторожно оглянулся, не слышит ли нас кто, и склонился к взломщику: - Даже если на моей стороне будет меньшинство, я все равно не позволю им сжечь ее… И обещаю не исполнять клятву, пока не разберусь: действительно ли она приворожила Трора. Но это будет нашим секретом.  Бильбо посмотрел на меня неверящим взглядом, растянулся было в улыбке, но вовремя опомнился и снова надвинул на себя хмурое выражение. Он лишь кивнул и поспешил к своему спальнику, пока мы не привлекли к себе ненужное внимание. Что не говори, а такта мастеру Бэггинсу не занимать. Я тоже засобирался ложиться: завтра моя очередь дежурить, надо хорошенько выспаться.  Утро встретило нас хоть и в печенках сидящей все продолжающейся метелью, но явно более приятное, чем предыдущие: атмосфера в отряде хоть и не была как прежде комфортной, но и накаляться перестала. А проклятущего снега за ночь намело столько, что все мы проснулись в выросших прямо на наших телах за ночь сугробах. Я запереживал: не замело ли там остроухих, а Кили бегал по кругу, пытаясь найти проторенную тропинку к их стоянке. Вот только ни тропки, да куда уж, из-за снега мы даже не видели: что творится с противоположного конца собственного лагеря. Когда все поняли, что все наши поиски бесполезны, вооружившись поддержкой наследников, а также Бильбо и Ори, мы разошлись по кругу в разные стороны и принялись раскапывать проходы в попытках таки отыскать пропавших эльфиек.  На удивление, в кои-то веки повезло именно мне. Да причём ещё как повезло: когда я наконец-то докопался до них, глазам предстало поистине удивительное зрелище. Рыжая сидела на страже, а ведьма спала, причём судя по сведённым к переносице бровям, сон ее был не очень приятен. Их небольшая стоянка, в отличие от нашей, снегом завалена не была, зато над головами девушек витал словно бы прозрачный купол, удерживающий весь снег. Чудеса, да и только, это ж какая сила нужна, чтобы даже во сне колдовать!  Дабы не быть пойманным на разглядывании, я нарочито громко зашумел, отчего, как оказалось, таки дремавшая, правда отчего-то с открытыми глазами, Тауриэль резко дёрнулась и посмотрела на меня.  - Вот вы где! - громко оповестил я о своём присутствии. И тут девчонка буквально взвилась на своём плаще. Она молниеносно подскочила на ноги, купол над теперь уже и моей головой растворился, а снег мелкими брызгами полетел в разные стороны, словно его оттолкнула неведомая сила. Я так залюбовался необычным зрелищем, что пропустил, в какой именно момент девчонка успела разжиться хлыстами. Она замахнулась и оружие стальной лентой взвилось в воздух и готово было уже ударить меня, но девчонка резко вздрогнула и отвела руку в сторону. Кончик одного из хлыстов проскользнул и рассек воздух в нескольких сантиметрах от меня, но я не дрогнул, хотя и не ожидал такого поворота.  Девчонка же загнанно тяжело дышала: похоже не только меня порой мучают кошмары. Ужасно захотелось подойти и обнять ее, вдохнуть преследующий меня запах яблок, мёда и цветов, как тогда, в тот день, что мы провели вдвоём. Воспоминание мягкости и нежности ее волос вызвало в душе тёплую волну. Сириэн же потупилась, приходя в себя, и промямлила: - Прости… Мне приснился дурной сон… Таки угадал. Интересно, что же такого было в ее прошлом, отчего подскакивают и бросаются на первого кто оказался рядом. Я нахмурился своим мыслям, а затем вспомнил о цели своего визита: - Собирайтесь. Выдвигаемся через десять минут. И поторапливайтесь! Замело все так, что я вас пол часа сначала разыскивал, а потом дорогу к вам откапывал.  Не желая выдавать чувств, что снедали меня изнутри, и так, судя по взгляду рыжей, она меня как открытую книгу разве что не читает, я развернулся и пошёл прокапываться обратно к своим. Не прошло и десяти минут, как к нам присоединились остроухие. Мы как раз уже были почти готовы и вновь разделились на противоборствующие стороны для продолжения пути. Между нами уже не было прежней обиды и непонимания, но точку зрения каждого гномы всегда уважали, а потому в душу не лезли. Меня сложившееся положение дел вполне устраивало: не в первой. А вот остроухие были явно озадачены, да настолько, что ведьма даже вышла вперёд и толкнула речь: - Уважаемые господа гномы, так больше продолжаться не может. Сейчас нам надо как никогда держаться вместе, а у вас тут… - она обвела присутствующих взглядом, впрочем, ни на ком конкретном не задержавшись - Это… Сдаётся мне, что причина вашей недомолвки кроется в каком-то нарушении одной из ваших традиций. А посему, если мы с Тауриэль случайно имели к этому отношение, то я прошу покорнейше простить нас. Мы сделали это разве что по незнанию.  Мы идём вместе уже почти месяц, а эта женщина каждый раз умудряется меня удивить чем-нибудь. Среди парней ее поведение вызвало неоднозначную реакцию: одни довольно хмыкали и улыбались, другие хмурились и перешептывались. Бильбо и вовсе нос повесил: я догадываюсь, что нашего борца за справедливость угнетает чувство вины. И понимаю его: расскажет ведьме про подозрения отряда - станет предателем. Не расскажет - с девчонкой может беда случиться. Если я позволю. А я не позволю.  Пока я внимательно следил за реакциями своего отряда, к ведьме подошёл Балин: - Долго ты жила среди гномов? - внимательно вглядываясь в глаза Сириэн спросил седовласый старик. - Почти полтора года… - открыто глядя в ответ призналась дева. - Мало… Значит, смекалистая. И все равно: мы сами в силах разобраться в своих недомолвках. Однако, благодарим тебя за проявленное внимание…  Что ж, как всегда, Балин дал достойный ответ. Лучше и не скажешь. И правда… Смекалистая… Уж не знаю, как к ней относились в Эреборе, пока она жила там, но хоть частично изучить наши порядки она успела. Я видел, что вне зависимости от отношения ребят к вече и девчонке, все они были довольны принесенными прилюдно извинениями. Все-таки как бы там ни было с этой одержимостью, а проявить подобного рода знак уважения - признак весьма хорошего тона. Для всякого гнома это лестно и приятно.  Я видел, как мужи спокойно расходятся по делам последних приготовлений и в душе радовался: кажется для Кили, да и для меня, ещё не все потеряно. Девчонка ведь явно пытается наладить мосты. Глядишь, в результате таких действий на мою сторону перетянется кто-то из последователей Двалина, и тогда вопрос о вече и признании и речи быть не может. Эти мысли приятно успокаивали.  Как только все было окончательно готово, ведьма снова принялась колдовать, а наш отряд двинулся дальше в путь. И хотя в компании теперь царило более благоприятное настроение, я заметил, что ведьма вся какая-то дёрганная. Может всему виной тот сон, что приснился накануне девчонке, а может и снег, которого выпало действительно очень много. Наверняка, для того, чтобы убрать такую толщу сугробов, сил надо всяко побольше, чем требовалось ранее. В общем, с этой остроухой никогда не знаешь, чего ожидать.  На привал остановились, как и положено. Я ещё с дуру подумал: «Как удачненько, три дня прошло, а на нас еще никто не напал!». Видно сглазил, да поздно это понял. Однако, все по порядку. Привал в общем тоже прошёл хорошо: мы с парнями славно отобедали, по поводу относительного перемирия позволили себе раздавить на всех завалявшуюся у Бомбура в закромах бутылку эля. На такое-то количество гномов одна бутылка это так, только разве согреться немного. Но и то приятно, хоть отвлеклись.  Кили все кругами нахаживал вокруг Тауриэль, однако, никаких действий пока не предпринимал. Ведьма о чем-то шушукалась с Бильбо. Наш взломщик нынче популярен, кто только не пришёл переговорить с ним сегодня. Интересно, что они обсуждают? Я с напряжением следил за каждой реакцией девчонки: признаться честно, боялся, что прямолинейный хоббит не сможет утаить даже монетки чужой в кармане, да все под чистую девчонке выложит: и про подозрения в одержимости, и про мою клятву. И будет тогда она бежать от нас, одни крохотные следы на сугробах и останутся. А, нет, вероятно, даже их не будет… И не зря следил: девчонка хмурилась, мастер взломщик явно мямлил, но по тому, как она затем встала и просто ушла обратно к Тауриэль я понял: хоббит моего доверия не предал. Уже одного моего слова должно быть достаточно, что я спасу ее. Вот только, воспоминание о том, что я употребил это обещание в одном предложении с готовностью нарушить данную ранее клятву, неприятно ранило и словно душило меня изнутри. Впрочем, ведьма ушла, а хоббит явно грустил. Да уж, не самое обнадеживающее завершение. Интересно, о чем же они все таки говорили? Остаток пути прошёл довольно спокойно. Когда вечером все принялись устраиваться на стоянку, я удивился тому, что остроухие снизошли составить нам компанию и нынче не отделяться. Пока все укладывались на ночлег мы с Фили остались на дежурство. В голове невольно закрутились всякие мерзкие мысли: стало любопытно об истинной причине вчерашнего отделения на ночлег. Теперь-то понятно, что это вряд ли были женские эти дела. Ну, не одну ночь же оно все длится, вроде. Или может у эльфов иначе? Тьфу ты, дожили, о такой мерзости размышлять!  А может, хитрые девки заметили нашу разобщённость и таким образом попытались дать нам возможность примириться с разногласиями? Это было больше похоже на правду, и если оно действительно так, то догадываюсь, чья это была инициатива: рыжая точно бы не стала ради нас утруждаться? Хотя, отчего же Сириэн стала? Ее мы обидели даже поболее рыжей.  Проклятье, отчего с появлением этой ведьмы все мои мысли теперь крутятся только вокруг неё? Я же жил себе раньше, народ вёл спокойно, планы строил по возвращению Эребора… А теперь! Стоило отойти от горы хоть немного, и я стал снова думать только о девке. Неужто и правда приворожила? «Так, успокойся!» - несколько раз повторил я себе - «Я - всего лишь наблюдатель!». Не вынесу больше этих душевных метаний туда-сюда. Все как и решил ранее: не пойман - не вор. Пока вина девчонки не доказана, я сужу о ней только по тем поступкам, свидетелем которых был сам. Как бы только правду теперь узнать?  Точно! Свидетелем! Таркун! Он был дружен с дедом! Наверняка он воочию мог наблюдать, что происходило между Гудой, Трором и Сириэн. Он-то мне и ответит на все мои вопросы, когда мы встретимся, ведь не мог же он бросить нас? На самом деле столь длительное отсутствие волшебника порядком смущало меня. Что за дела могли его так задержать? Не случилось ли чего? Впрочем, мне и своих забот хватает, чтобы ещё и о его бедах переживать. Он один из мудрейших, член белого совета, могучий маг. Уж не мне за него заступаться так точно. Он вряд ли нуждается в заступничестве.  В отличие от все той же девчонки. Сила ее тоже велика, вот только убери ее, что останется? Чем, кроме магии, сможет защитить себя девчонка? Лук и стрелы - не ее песня, это я уже усвоил. С мечом Бильбо она хоть и обращалась не так уж плохо, вот только даже Тауриэль орудовала своим длинным кинжалом куда как проворней. Значит, девчонку не учили сражаться с детства. У гномов владению оружием обучают только мужчин, женщина вольна сама выбирать стезю, вот только какой смысл гномке учиться на воина, если она все равно никогда не покинет пределы подгорных чертогов. Хотя, есть среди нашего народа и те, кто хорошо обращаются с топорами, но их мало, и ни разу им не приходилось использовать свой навык за пределами тренировочной залы. Оттого другие все реже учатся этому: видят, что смысла нет, за ненадобностью.  Кроме моей сестры… Дис - принцесса, ей по праву рождения положено было преуспеть везде и всюду. А раз так, значит, и девчонка вряд ли из королевской семьи. Но тогда отчего Леголас называл ее принцессой? Может из-за помолвки с белобрысым Лихолесским королишкой она приобрела такой статус? Тогда отчего не королева? Хотя стоп, королева же после свадьбы. Тьфу, поди разбери эти их многочисленные обычаи.  О, аккурат на мыслях об обычаях передо мной воочию предстала та, что все эти мысли и породила. Я даже испугался: не всю ли ночь проразмышлял?! Но нет, прошло от силы часа полтора с отбоя. Сириэн спокойной тенью прошла в сторону своего коня громадного. Ха, неужто теперь ещё и во сне будет шастать? «Вот умора, а ещё эльф называется!» - подшучивал я в своих мыслях, сохраняя на лице каменную маску. А в это время добравшаяся до Всполоха девчонка шустро взлетела на коня и пустилась в скач. Смешно сразу быть перестало, я было рванулся за ней с криком: «Куда?!», но в ответ получил лишь окрик «Скоро вернусь!» и горсть снега в лицо из под лошадиных копыт. Твою ж мать!  На крики всполошился весь отряд. Только Бомбур продолжал спать да храпел так, что земля под ногами вибрировала. - Сириэн! - завизжала рыжая, ринувшись к Азарелю, но на середине пути была перехвачена бросившимся ей на перерез Кили.  Оба покатились по земле, поднимая в воздух вокруг себя ворох легких снежинок, а затем послышалась отменная брань. Должен сказать, рыжая ещё и бранилась похлеще любой известной мне гномки. Нееее, Дис нервно куёт свой молот у кузни поменьше…  Между влюблёнными началась самая настоящая потасовка. Только и слышны были крики Кили: «Ты никуда не пойдёшь!» и ответная нечленораздельная брань рыжей. Голубки так увлеклись, что племянник мой обзавёлся фингалом и парой ссадин, воительницу от него пришлось буквально оттаскивать. Орала и полыхала покруче пламени в печи, но мы быстро скрутили и усадили поближе к огню. На моменте скручивания от воплей проснулся Бомбур. Кили же, вопреки моему удивлению, смотрел на в конец взбесившуюся лучницу таким восхищённым взглядом, в общем на лице прям было написано, что в штанах парня тесно. Я смутился и поспешил отвернуться, и не только я. Вот тебе и на: тихие воды глубоки. Поженить что ли их поскорее, пока делов не наделали!Проклятье, о чем только думаю?! Какая свадьба?! Какие «дела»?!  Когда все вокруг наконец-то стихло, отряд уселся кружком вокруг скрученной рыжей и огня.  - Что делать-то будем? - угрюмо поинтересовался Двалин. - Вернётся… - лениво бросил Фили - Сама ж сказала. - А коли соврала? - не унимался мой татуированный «лучший друг». - И бросила с нами Тауриэль да все свои пожитки? - вставил Балин. - Откуда нам знать как прочна их с ведьмой дружба? - начал было подключаться к спору Глоин, но я его оборвал. - Довольно! - рыкнул я, выразительно стрельнув взглядом в притихшую да внимательно слушающую эльфийку - Если ведьма не вернётся, через сутки пойдём по следу. - А как догоним ее на таком скакуне? - спросил Нори. - С ее любовью поспать - догоним наверняка. - парировал я. Все довольно закивали, смекнув, что при острых ушах лучше помалкивать о дальнейшем, да принялись возвращаться к своим спальникам. А я вдруг сообразил, что сейчас идеальный вариант для разработки запасного плана.  - Балин, можно тебя на пару слов? - громко спросил я, руководствуясь тем, что все сейчас и так слишком увлечены иными заботами, а я вроде как не прячусь и оттого ничего не скрываю, по-логике.  Седовласый советник кивнул и мы проследовали к краю нашей стоянки, аккурат к тому месту, откуда скрылась всадница на лихом жеребце.  - О чем ты хотел спросить меня? - сразу перешёл к делу он. - Отчего ты решил, что именно спросить? - поинтересовался я, пока сам собирался с силами. - Я слишком давно тебя знаю. Тебя что-то беспокоит и ты нервничаешь, мне это очевидно. А значит, пришёл ко мне за советом. Я ведь на то и советник твой, узбад.  Логично, не придерёшься.  - Меня беспокоит вече. И обвинения в одержимости ведьмы... - выложил я начистоту. - Так и знал, что дело вертится вокруг Сириэн… - грустно выдохнул Балин, однако, заметив, что невольно смутил меня, поспешил добавить - Полно, Торин… Плох тот король, что не ведает любви. Он обречён быть жестоким и озлобленным, да не видеть ничьих проблем, кроме своих собственных… - Но она эльф… А я… - Она женщина. Из плоти и крови, как все мы. Возможно, даже больше всех нас вместе взятых нуждающаяся в том, чтобы быть хотя бы кем-то понятой и принятой, для начала... Я вижу в ее глазах много боли и горя, но вижу и потрясающий темный шлейф, что тянется за каждым ее шагом. И вижу его не только я… - Это меня и беспокоит… Есть хоть кто-то из нашей стороны передумает, то… то… - я силился подобрать, да никак не находил нужное слово. - То Сириэн умрет. - закончил за меня советник.  Я сухо кивнул. - Можно ли что-то сделать? Должен же быть какой-то способ! - я рыскал глазами в окружающей ночной мгле, словно надеясь найти там ответ на мои вопросы. - Что-то сделать можно всегда… - глубокомысленно изрёк Балин - Вопрос лишь в том, на что ты готов будешь пойти?  - А какие у меня есть варианты?  - Ты мог бы ее предупредить… Она бы сбежала… - Гном начал пристально вглядываться в мое лицо. - И предать тем самым собственный народ?! Ни за что!  - Даже во имя любви? - не отступался кхузд. - Долг перед народом и честь - превыше всего! - я очень старался, чтобы голос мой звучал непоколебимо.  - Тогда остаётся лишь один вариант - экзорцизм!  - Что, прости? - не поверил я собственным ушам.  - Экзорцизм - это обряд изгнания демона. Но сразу предупрежу: обряд непростой и довольно болезненный. Для обоих. И нет гарантии, что он точно сработает, зато есть вероятность, что оба участника погибнут.  - Почему я никогда раньше не слышал о нем? - удивился я. - Потому что за всю историю времён нет ни одной летописи, в которой было бы описано, что нашёлся безумец, готовый так рисковать и тягаться с тёмными силами.  - А если я рискну, ты подскажешь мне: что нужно делать?  - Торин, ты мой король, мне достаточно твоего приказа. Но, если ты спросишь мое мнение, как друга… - Балин внимательно всмотрелся мне в глаза - Я бы попытался отговорить тебя. От девчонки буквально в глазах тьмой бликует. Я не берусь утверждать, что она одержима: уж слишком в большом конфликте темная сила с целительской и теми поступками эллет, что я лицезрел воочию. Ну не могут два этих взаимоисключающих источника таиться в одном теле. Но и отрицать не могу. Если Сириэн проявит себя, скажем, неподобающим образом, я бы не хотел, чтобы ты пытался остановить вече. Если мы все таки имеем дело с демоном, он должен быть невероятно силён. Не уверен, что даже Таркуну было бы под силу изгнать это… - А если я все же попробую, гипотетически? - не унимался я. - Тогда тебе достаточно приказать, мой король. Но, Торин, в таком случае, гипотетически, я бы задумался, а не одержим ли ты сам этой девчонкой?  Балин попал в самую точку. Он выбил из под моих ног тот самый камень, на котором держатся своды чертога. И он, в свою очередь, с хрустом и скрежетом обрушился мне на голову, заваливая обломками да мешая вдохнуть. Я всегда страшился, что чувства мои - результат темных ведьминых чар. Но как узнать правду? Как понять, что это все - настоящее, а не морок?! Воспользовавшись моей задумчивостью, Балин положил руку мне на плечо и тихо сказал: - Тяжела твоя доля, узбад… Но я уверен, что за все твои страдания Махал ещё пошлёт тебе огромное счастье. Что до Сириэн: оставь все как есть, время расставит все на свои места…   На этом гном удалился, оставляя меня наедине с неприятными мыслями. Я рассчитывал в результате этого разговора обрести надежду, а остался с горьким послевкусием разочарования. Я не знаю, что делать и как найти выход из всей этой ситуации. Я не знаю, что будет, если Сириэн все же умрет: я испытаю горечь утраты, или вдохну полной грудью, наконец-то свободной от чар? Сердце цеплялось за первый вариант, но разум твердил о втором. Нет уж, довольно метаний. Я - наблюдатель. 

***

Мы провели так на этой самой стоянке весь день. Парни выспались и отдохнули, даже принялись делать ставки на возвращение эльфийки. Разбились на три команды: одни утверждали, что вернётся до темна, другие, что ночью, а третьи - что не вернётся вовсе. Кили помирился с Тауриэль. В общем, всем этот вынужденный простой оказался полезным.  Кроме меня… Внутри я метался похлеще дикого зверя в клетке. Я боялся за Сириэн и не мог найти себе упокоения даже в мыслях, ибо их, тех самых, что трупными червями ползали внутри, страшился не меньше. Я пытался прятаться в собственном мире грёз, раз за разом возвращаясь воспоминаниями к тому тихому, полному счастья дню, что я украл у судьбы, проведя рядом с ней, но и это было тщетно. Ведьмы не было рядом, и это разрывало мое сердце. Я скучал и казнил себя за собственную слабость одновременно. И постоянно повторял: «Я - наблюдатель!». Я ожидал, что она появится так же неожиданно и также шумно, как и исчезла. Но вышло все не так: она выступила из ночной темноты верхом на Всполохе медленно и плавно, словно тень. Лицом белая, как окружающий нас снег, даже губы поблекли почти в тот же тон. Вот только все остальное, было черно, словно ночь. Я слишком много раз видел тёмную вязкую жидкость, что покрывала почти весь ее костюм, волосы и большую часть лица - орочья кровь. Во что она снова ввязалась?!  Вокруг послышались крики: - Явилась!  - Где ты была?!  - Какого Балрога?!  - Проклятая ведьма, да как ты… - Сириэн!  - Я ж говорил, вернётся!  - Ты проспорил, давай златой!  Я, как и все, бросился к ведьме и подоспел аккурат вместе с рыжей. А девчонка опять была словно пьяная. Глаза ее бегали по освещённой костром поляне, явно кого-то ища и не находя. - Тауриэль? - прошептала девчонка надломленным голосом и только тогда заметила рыжую рядом.  - Сириэн, зачем? Где ты…? - затрещала лучница. Я готов был взорваться от злости, что вспыхнула внутри от снедавших меня весь день переживаний. Но тут девчонка с хрустом разжала промерзшие руки и я заметил странный мешок, прижатый к ее груди и животу. - О, Эру! Ребёнок! - завизжала лучница, забирая дитя себе и утаскивая к огню. «Вот почему она сорвалась так резко, она знала! Она каким-то чудом узнала, что нужна ее помощь. И помогла!» - размышлял я, пока рыжая суетилась вокруг ребёнка, пытаясь привести его в чувства. Я же смотрел на Сириэн, боясь, что подобно Бильбо, лицо мое выражает сплошь восхищение. Но оно быстро исчезло, стоило только мыслям закрутиться в голове: «О чем она думала? Ребёнок в нашем и без того нелегком пути? В этом холоде? Он не выживет…» А девчонка смотрела пустым взглядом и выглядела так, словно прошла сегодня ночью через врата Ангбанда и вернулась обратно. И лишь когда Тауриэль закричала: - Живая! Скорее, несите одеяла и плащи, надо как можно быстрее отогреть ее!  Я увидел, с каким облегчением выдохнула дева. Увидел, как вдруг расслабился ее взгляд и опустились измученные плечи. И вовремя сообразил, что ещё немного и она свалится с коня. Так как все суетились теперь вокруг ребёнка, а рядом со мной остались лишь Фили и Двалин, я потянулся, обхватывая стройную ножку эллет у самого бедра и потянул вниз. Как и следовало ожидать, обессиленная девчонка без малейшего сопротивления соскользнула со спины Всполоха и приземлилась прямо в мои подставленные руки. Судя по раздавшемуся хрусту промороженной ткани и слетевшему с губ девушки болезненному мычанию, она промёрзла разве что не насквозь, потому я заторопился отнести ее к костру.  - Дуреха… - не выдержал я и прошипел себе под нос, в душе наслаждаясь ее близостью. А на два корпуса отстающий от меня Двалин озвучил и так очевидное: - Торин, ребёнку не место в походе…