Я - Торин II Дубощит

Я паниковал и не знал, что делать? Пока Тауриэль занималась ребёнком, а я нёс Сириэн ближе к костру, заметил, что вся ее одежда промёрзла до состояния ледяной корки, а сама девчонка казалась и того холоднее. Я старался положить ее на свой плащ как можно бережнее, помня о том болезненном стоне, что сорвался с ее губ, когда я снимал ее с коня. И не знал наверняка, была ли она ранена, или просто замёрзла так сильно, что даже двигаться не могла, впрочем оба этих варианта были один другого хуже.  Рядом со мной сразу же оказались племянники, помогая как можно бережнее уложить драгоценную ношу, а девчонка, похоже, уже успела отключиться. Во всяком случае, она не реагировала ни на оклики, ни на попытку Кили подёргать ее за руку. Я не знаю, спала она или была без сознания, но выглядела картина в целом устрашающе: эльфийка была очень бледной и грязной. Невольно я испугался, не может ли она погибнуть от обморожения? Наугрим ничем подобным не страдают, а с эльфами вообще бывает такое? Хотя, из неё эльф, как из меня цветочная фея!  Пока я судорожно размышлял: что же делать, Двалин все повторял как полоумный: - Откуда она взяла дитя? Здесь на десятки километров живой души не сыщешь! Торин, ребёнку не место в отряде!  - Да знаю я, что не место! - не выдержал и таки огрызнулся я - Но что ты заладил?! Хочешь чего толкового предложить, так говори. А если просто языком чешешь - не дури мне голову, и без тебя забот не продохнуть!  Двалин гневно сверкнул глазами и отошел к наблюдавшему за происходящим Глоину. Послышались шепотки. Твою ж мать! А в прочем, плевать! Пусть хоть ушепчутся до посинения, сейчас не до них. Я снова вернул все своё внимание к Сириэн. Она лежала все в том же положении и не подавала никаких признаков жизни. - Тауриэль, эльфы могут умереть от холода? - глядя на посиневшие губы девчонки, задал вслух волновавший меня вопрос Фили. Рыжая ненадолго оторвалась от растирания ножек ребёнка и фыркнула: - Если уж очень постараются... - О, это наш случай! - присвистнул Кили - Сириэн такая старательная!  Я сдержался из последних сил, чтобы не отвесить племяннику подзатыльник. А вот Фили - нет, и по поляне разлетелся звонкий шлёпок. Кили недовольно потёр ушибленный затылок и надулся, а меня осенило: точно, потереть! И глядя на то, как Тауриэль растирает теперь уже ручки малыша, я поудобнее устроился в ногах у ведьмы и принялся расшнуровывать длинные сапоги.  - Ээээ, дядь, я же пошутил, может отойдёт ещё? Куда ты ее уже раздевать кинулся, дай хоть в себя прийти девке! - опять заговорил горе-шутник и тишину поляны снова нарушил звук подзатыльника, на этот раз от меня.  - Все, молчу-молчу.  - Ты б лучше пошёл снега в котёл набрал: нам не помешает горячая вода! - осадил я мальчишку, и как только Кили встал и отправился выполнять поручение, скосив глаза на Фили, добавил - Иди-ка присмотри за ним: не нравится мне его прыть. Наследник в отличие от братца шутить не стал, как, впрочем, и отпираться. Лишь смерил Сириэн грустным взглядом и скрылся вслед за Кили из вида. Теперь меня никто не отвлекал и я смог продолжить начатое. По одному я снимал с ее ног длинные сапоги и не смог не обратить внимание, что они хоть и добротные, а сделаны не по размеру: велики на порядок. Сама бы эльфийка себе такие не купила, а значит, обзавелась ими с чьей-то помощью… Внутри заворочалась хорошо знакомая ревность, но я поспешил затолкать ее обратно. Сейчас все это не важно.  Не удивительно, что она замёрзла: штаны ее хоть и были довольно плотными, вот только судя по чёрным разводам от бёдер вниз почти до самого уровня сапог чуть выше колена, насквозь пропитались кровью и схватились на морозе. По-хорошему, снять бы их, но об этом и речи быть не может: и дело даже не в проклятье, а в том, что по нашим обычаям ни один мужчина не имеет права даже прикасаться к женщине, не будучи с ней помолвленным. А то, что делал сейчас я, и вовсе, уже переходило все границы. Хотя, признаюсь, мне нравились мысли, что я уже второй раз за последнее время касаюсь ее вот так, неподобающе… Очень хотелось верить, что это все не с проста, что это как своего рода напутствие Махала, что она все же достанется мне… Я уж очень замечтался, задержав руку на бедре, отчего ледяная корка эльфийских серых штанов в месте соприкосновения с моей ладонью растаяла, окрашивая руку в чёрный цвет орочьей крови. Я поторопился переместить ладонь и перевёл взгляд ниже. На сами ножки Сириэн были натянуты шерстяные носки, хоть это хорошо: шерсть всегда отменно греет.  Осторожными движениями я принялся растирать сначала одну крохотную стопку, затем вторую. Ножки у неё были маленькие: каждая легко помещалась в моей руке, а потому, боясь, что если она отморозила пальцы, то своими неловкими действиями я могу ненароком что-то ей сломать, я просто стал держать каждую стопу в ладонях, грея их теплом своих рук. Вскоре ноги ее перестали казаться подобными ледышкам и я переместился сначала на икры, растирая и их, а затем и выше колена…  - Оригинальное признание в любви, а дама сердца так точно запомнит его на всю жизнь! - шёпотом раздалось у меня над ухом. Проклятье, вот же поганец, я аж подскочил от неожиданности! А Кили уже ставил на костёр до верху набитый котёл снега и выглядел как ни в чем не бывало. Ну, если это он мстит мне за то, что я полез с нравоучениями, пытаясь их с рыжей примирить, то он у меня ещё получит! Как есть выпорю и даже на зазнобу его не посмотрю!  Закончив с ногами я перешёл на руки, осторожно растирая и их: такие маленькие пальчики… Вспомнилось, как я впервые нашел ее перчатки в Авен Арман… Так, надо собраться и выкинуть все это из головы! Я сконцентрировался на своём занятии, обошёл своим вниманием лишь ладони, не рискуя коснуться оголенной кожи в тех местах, где перчатки были порваны.  От близости костра и активного движения сам весь взмок. В голове невольно сама собой возникла мысль, что раздеться и положить ее рядом было бы куда как эффективнее. И приятнее. Балрог, да даже представлять себе это было довольно приятно. Вестимо, размечтался я и от всех этих манипуляций захорошело… Пока я разве что слюни не пускал от удовольствия: таки смог потискать девчонку без зазрения совести, рыжая закончила с ребёнком и подошла ко мне.  - Спасибо! - процедила она, всем своим видом давая понять, что в моих услугах более никто не нуждается, вот только в них нуждался я сам… Я заметил, что близость Сириэн, а особенно ощущение ее тела в моих руках, странным образом успокаивает. Как будто когда она рядом, ноша на моих плечах становится на порядок меньше. Голова становится удивительно ясной, мысли плавно перетекают внутри.  Невольно я сильнее сжал запястье девчонки, тем самым выказывая все своё нежелание отпускать ее, а Сириэн в ответ на мой жест болезненно замычала и постаралась руку отдернуть. Рыжая тут же оказалась рядом, выхватывая крошечную ведьмину ручку и стягивая перчатку. Проклятье, я уже и забыл, что ее тогда тоже укусили, однако, если честно, представлял себе все это как-то иначе… Пауки-то были здоровенные, а этот укус: его оставил скорее обычный лесной крошка-паучок.  Вот только радужно все было лишь на первый взгляд: вокруг двух маленьких ранок расползалось большущее красное пятно, которое с запястья распространилось уже даже на часть ладони. Тауриэль начала так и сяк вертеть руку Сириэн, рассматривая воспаление и что-то причитая на синдарине. Я не понимал: что именно она говорила, но явно ничего хорошего. Затем я заметил, как от рук рыжей начало распространяться золотистое сияние. Зрелище, конечно, потрясающее, но как оказалось - бесполезное. Несмотря на все целительские потуги, рана выглядела все так же скверно.  - Почему не выходит? - наконец заставил себя прошипеть я. - Я не знаю... - выдохнула лучница - Она всегда воздействию наших целителей не особо-то поддавалась, а куда уж мне до их мастерства…  - А мази? Может какие настои?  - Мы уже перепробовали все, что было в моем арсенале.  - Тогда может посмотрим, вдруг у Оина что-то найдётся? - не унимался я. Рыжая прищурила глаза и внимательно на меня посмотрела, будто размышляя: рискнуть или нет. И, судя по всему, перейдя к выводу, что вряд ли станет хуже, наконец кивнула. - Я пойду распоряжусь… - мне пришлось таки нехотя отпустить Сириэн  - Спасибо! А я пока раздену ее. - Зачем? - тут же взвился я. Мысль, что Оин, пусть он и врачеватель, а все же увидит девчонку даже если не голой, а в нижней рубахе, все равно неприятно колола внутри отравленными иглами. Да, я знал, что выгляжу со своей ревностью неуместно и глупо, ведь эльфийка мне ничего не обещала, я не имею на неё совершенно никаких прав. Вот только поделать с самим собой ничего не мог и, кажется, Тауриэль все это читала в моих глазах сейчас как открытую книгу.  - Затем, что вся ее одежда промёрзла, а оттаивая, становится мокрой… Даже эльфу не пойдут на пользу мокрые тряпки зимой. - и уже тише, отвернувшись от меня, добавила - Хотя какое уж там, эльф…. Эта брошенная фраза, явно не рассчитанная быть услышанной, очень взволновала меня. Что имела ввиду Тауриэль? Сириэн же не могла быть, скажем полуэльфом? Я размышлял об этом слишком мало, так как Оина отыскать в нашем небольшом лагере не составило труда.  - Оин, ты не мог бы помочь? - гном, уже собравшийся укладываться на ночлег, завозился, приподнимаясь - И чемоданчик свой захвати, будь добр.  Позади меня послышалось недовольное пыхтение. Глоин вставал со своего спальника… - Если ты хочешь, чтобы мой брат лечил остроухую ведьму, так этому не бывать!  - Я думал, старший из вас двоих Оин, а значит ему решать… - постарался осторожно осадить я, чтобы не вызвать нового конфликта.  Глоин демонстративно скрестив руки на груди повернулся к брату. На нас начали коситься остальные.  - Торин, я не стану лечить ведьму. - после минутного затишья все же отозвался врачеватель.  - Почему?  Проклятье, а ведь раньше никто и не подумал бы перечить мне! Сириэн стала в отряде яблоком раздора. Она мало того что не подчинялась мне, так ещё и другие теперь не хотели слушаться. Из-за неё я теряю свою власть!  - А разве нужны причины? Ты знаешь, где она достала это дитя? Что, если она украла его? Снова будешь ее покрывать?  - Если она украла, то получит заслуженное наказание! - вспылил я. - Да ну, и какое-же? - куда уж без Двалина. - У нашего народа таких случаев не было, но, поступок подобного рода не может быть наказан иначе, чем смертью! - процедил я. Парни вокруг довольно закивали, поддерживая мои слова. С противоположного конца на меня недовольно сверкнула глазами рыжая эльфийка. Понятное дело, не нравится ей все это, ну а что ещё я мог сказать?  - А сейчас, пока вина ее не доказана, я обращаюсь к тебе, Оин, не как друг, коим всем я старался быть в этом походе, а как твой узбад! Без девчонки мы не сможем узнать, откуда взялся ребёнок, это я уже не говорю о том, что не видать нам ни Эребора, ни золота - ничего! Если вы готовы вернуться в залы Торина с пустыми руками - ваше право, я же не намерен отступать ни перед какими трудностями!  Парни начали переглядываться и шептаться. Некоторые выкрикивал подбадривающие оклики, а вот Бомбур решил воспользоваться ситуацией по-своему: - Кстати о золоте, Двалин, ты мне златый должен! А долг, как известно… Подбадривающие оклики сменились смехом. Я видел, что мой некогда лучший друг пребывает в шаге от того, чтобы сорваться, однако, на этот раз Оин, видимо решивший, что за последнее время распрей и так было предостаточно, оповестил о своём решении.  - Веди, узбад, раз без меня ну совсем никак…  Глоин недовольно фыркнул и отвернулся, когда мы проходили мимо. Я понимал, что тут есть моя ошибка как командира: если бы я изначально так долго в своих чувствах не метался от любви к ненависти, то смог бы на корню пресечь все эти разногласия, просто напросто не придавая огласке подробности отношений Трора и Сириэн. Того факта, что девчонка - ключ к горе, вполне хватило бы, чтобы ее берегли как зеницу ока. А теперь вот, пожинаю плоды собственных трудов.  Когда мы пришли, Тауриэль уже успела раздеть деву до нижней рубахи и завернуть в мой плащ по самую шею. Сириэн была все также бледна, губы ее дрожали, глаза под веками бегали, а на лбу проступила испарина. Проклятье, меня не было от силы минут десять, а она тут опять решила заумирать. Сердце пропустило удар: а вдруг она тоже чувствует мое присутствие, вдруг тоже зависима от меня, хотя ещё не осознаёт этого? Да ну нет, это вряд ли, она от меня видела только злость и боль… Словно бы в подтверждение моих мыслей, ведьма дернула головой, словно уворачиваясь от пощёчины и прохрипела: - Аннике… Тем временем Оин с профессиональной сноровкой подошёл, поставил рядом с эллет чемодан и, порывшись в нем, достал продолговатую трубку. Затем лекарь откинул с Сириэн мой плащ, я невольно сжал кулаки, а Оин тем временем приложил один конец трубки к груди девушки, а ко второму приставил ухо. Он внимательно вслушивался, в итоге неодобрительно цокнув языком и повернулся к рыжей воительнице: - Ты осмотрела ее на наличие ран? Орки любят пропитывать ядом лезвия мечей, ятаганов и стрелы. - На ней нет никаких новых ран, кроме тех, что были получены у Байбери. Ее укусил паук во время стычки в Лихолесье… - Но прошла ведь уже почти неделя… Даже мы уже побороли яд! - пробурчал Оин - Впрочем, покажи-ка мне место укуса.  Тауриэль послушно опустилась рядом с Сириэн и подняла ее запястье ранкой вверх.  - Это не похоже ни на укус тех тварей, что схватили нас, ни на действие их яда… - после внимательного осмотра процедил лекарь и так всем прекрасно известное. Я видел, как при всем этом он старался отводить глаза и не смотреть на лежащую поверх моего плаща девушку. Уж не знаю, что именно смогло смутить и без того всякого повидавшего Оина, но он явно был смущён и это меня раздражало… - Трор! - неожиданно позвала Сириэн.  Проклятье! Вот как всегда! Не могла до лучших времён подождать?! На Оина это имя, произнесенное этой конкретной девушкой, произвело примерно такой же эффект, как и на меня в самом начале. Гном отстранился, сжав губы в тонкую полоску и нахмурившись, достал из чемодана какую-то мазь и сунул ее в руку Тауриэль.  - Попробуй это! - буркнул он себе под нос и поторопился удалиться.  - Мне так жаль… - почти прохныкала дева, когда Оина и след простыл. Да уж, мне тоже… А особенно, что она не сказала это при лекаре. Конечно, не знаю, о чем конкретно девчонка жалела, но она вдруг заметалась и начала звать маму, у меня от этой картины ком в горле встал: все мы, и даже бессмертные эльфы - лишь выросшие дети, все также нуждающиеся в родительской любви и ласке. Тауриэль тут же оказалась рядом и принялась накладывать мазь, а я стоял как истукан и не знал что делать: оставаться - и так выгляжу полным идиотом, уйти - не уверен, что смогу себя заставить. Как раз в пылу моих метаний сбоку раздался детский плач. В залах Торина детей было мало, а вот таких крошечных не было и вовсе уже давненько. Тауриэль подняла голову от Сириэн и бросила на меня полный надежды взгляд: - Я нанесла мазь, ты присмотришь за ней?  Я сухо кивнул, всячески стараясь скрыть, как подпрыгнуло мое сердце от довольства именно так сложившейся ситуацией. - Как думаешь, насколько быстро она сможет встать на ноги? - меня беспокоило, что мы можем застрять в этой глуши надолго. В любой момент мог появиться очередной отряд орков. Утром надо будет отдать указ основательно окопаться, на всякий случай. - О, это же Сириэн! Уверена, назавтра она встанет, как ни в чем не бывало, и пойдёт дальше, разве что не вприпрыжку.  Я удивлённо приподнял бровь, окинув взглядом ведьму: - Что-то не очень похоже… - Ты просто не знаешь ее так, как я. Хоть она и не поддаётся толком воздействию нашей магии, внутри у нее есть нечто такое, что каждый раз поднимает ее на ноги вопреки всему.  Послышался очередной хнычущий плач и рыжая поспешила к ребёнку, а я остался со своими размышлениями, занимая ее место рядом с девчонкой. Что имела ввиду лучница, когда говорила, что внутри у ведьмы есть нечто? Неужто она и правда одержима демоном и он из собственной прихоти поднимает девчонку на ноги чуть что, а нормально заживить рану на ноге или на скуле - не хочет? Или может, не в силах? Помнится, Балин говорил что-то про то, что целительство и темная сила вступают в конфликт между собой. Я ещё раз окинул Сириэн взглядом. Надо отдать должное, Тауриэль неплохо постаралась: крошечная эльфийка была раздета до длинной нижней рубахи, местами тоже заляпанной чёрной кровью, но всяко чище, чем ее костюм. Ранка на руке блестела от нанесённой мази. Нижняя рубаха доходила, наверное, примерно ей до колена, но сейчас задралась почти до самого бедра, обнажая две стройные длинные ножки, то тут то там покрытые кляксами синяков и разводами все той же мерзкой орочьей жижи. И все равно, несмотря на все это я практически пожирал ее тело глазами, и хотя мне нравилось смотреть на неё вот такую, считай, раздетую, я все же подцепил руками ворот плаща и накрыл девчонку: на улице холодно, и пусть эльфийка вряд ли это ощущает из-за жара, меня страшила мысль, что ей может стать еще хуже. Волосы девчонки были расплетены и почищены все той же рыжей. На лице виднелись чёрные разводы. Осторожно осмотревшись, я так и не нашел вокруг даже одинокого несчастного куска ткани, однако, увидел, что снег в котелке над огнём растаял, ещё не начав кипеть. Ещё раз безуспешно порыскав взглядом по округе, от нечего делать я встал, приподнимая края собственного камзола и добираясь до нижней рубахи, чтобы с противным треском оторвать от неё кусок ткани. Когда дело было сделано, направился к котелку и опустил туда тряпицу, наблюдая, как намокая синяя ткань становится практически чёрной. Вода была немного горячей, но, наверное, так даже лучше: Сириэн и так достаточно намерзлась за сегодня. Возвратившись к эльфийке я обмотал руку тканью и принялся осторожно, чтобы не коснуться кожи, стирать с ее лица запекшуюся черную кровь.  Девчонка в ответ на каждое мое прикосновение вздрагивала, иногда открывала глаза, в которых не было ни тени узнавания, да постоянно шептала разные имена, половину которых из-за охрипшего голоса невозможно было разобрать. Сначала я даже испугался, что причиняю ей боль, но потом осенило: интересно, как долго она не чувствовала прикосновений к открытой коже? Ведь, в теории, если все таки история с проклятьем правда, наверняка она все время всячески избегала любых контактов… Во всяком случае, я бы сделал именно так, окажись на ее месте. В теории, разумеется. На практике же я мог наблюдать закрытые донельзя одежды, а значит, не так уж и далеко я ушёл от правды. Если конечно, всему виной проклятье, а не сидящий внутри демон, что ревниво стережёт свою жрицу.  - Не бойся! - послышался рядом оклик Тауриэль, прерывая мои мысли и заставляя обернуться. Мдаааа… С ребёнком у рыжей наладить контакт никак не получалось. Маленькая русоволосая девочка затравленно поглядывала на Тауриэль и стоящих рядом Кили с Ори. Она прибилась спинкой к колючим веткам кустарника и чуть ли не рычала при каждой попытке к ней приблизиться.  - Оставьте ребёнка в покое! - рыкнул я, обращая всеобщее внимание на нас с Сириэн. Взгляд девочки скользнул по лежащей рядом со мной деве и, воспользовавшись всеобщим отвлечением она шустро рванулась в нашем направлении. Мне пришлось отбросить в сторону испачканный некогда подол собственной нижней рубахи и перехватить дитя, чтобы она с разбегу не плюхнулась на Сириэн.  - Куда?! К ней нельзя. Девочку мой протест явно не устроил: она принялась кричать, брыкаться и даже попробовала укусить меня, прорываясь к своей цели. Ага, украла, как же! Да ни один ребёнок, которого украли, не будет так отчаянно стремиться в объятия собственного вора. Интересно, что же там произошло на самом деле?  - Пустите ее… - раздался позади слабый шёпот. От удивления я выпустил ребёнка и повернулся, вглядываясь в лицо эльфийки, но оно не выражало никаких чувств. Скорее, сказанное было сделано в полу-бреду, но малышку это не смущало: она подобно крохотному зверьку юркнула под бок девы, забираясь под мой плащ и обвивая тоненькими ручками шею и прижимаясь к груди Сириэн. Краем глаза я отметил, что и от прикосновений ребёнка эльфийке явно было дискомфортно, но вмешиваться не стал, лишь подсел рядом, да поплотнее укутал их обеих плащом.  Вскоре почти весь отряд улёгся на ночлег, оставляя меня (я бы и так не смог уснуть) в компании Балина в качестве дозорных. Я напряжённо вглядывался в уснувшую крепким сном Сириэн. Похоже, жар наконец-то отпустил ее. И естественно, мое пытливое изучение эльфийки не осталось незамеченным советником.  - Пошли слухи, что она украла ребёнка… - как бы размышляя в слух сказал пожилой гном. - Стал бы украденный ребёнок так прижиматься к своему вору? - парировал я. - И того верно. И все же вся эта истерия выглядит не очень хорошо. Как она узнала? Ты же сам рассказывал как накануне она сорвалась посреди ночи… - Я не знаю… - честно признался я. - В прочем, рано или поздно Сириэн придёт в себя и мы сможем обо всем ее расспросить.  - Даже если так, ты сам понимаешь: ребёнку не место в таком рискованном предприятии.  - Понимаю… - на выдохе. - И что ты будешь делать?  - Прикажу оставить дитя в Дареме. - бросил я. - Прикажешь ей? Ну-ну… - хмыкнул Балин.  На этом наш разговор прервался тяжелым вздохом. Я развернулся, чтобы посмотреть на девчонку и заметил, что она снова мечется на месте: жар вернулся. В своих метаниях она сбросила мой плащ и разбудила перепуганного ребёнка, что цеплялся за неё подобно утопающему за спасительный канат. Тауриэль тут же оказалась рядом, но как бы она ни порхала над подругой - все было бестолку. Деваться некуда, мне пришлось идти будить Оина.  Лекарь был явно не очень доволен таким поворотом событий, но на этот раз перечить и спорить не стал, поднимаясь и прихватывая с собой темный кожаный чемоданчик. Сириэн, когда мы пришли, была на удивление спокойна, казалось даже, что она просто спит, вот только все это было обманчиво. Оин, ещё раз послушав ее своей трубкой, запричитал да заохал, достал из чемодана какой-то настой, кучку бинтов и принялся натирать остроухую настоями. Так и промучились считай до самого рассвета. Там ведьму отпустило, парни аккурат начали подниматься со сна. Я раздал указаний и вместе с Оином без сил свалился неподалёку, моментально засыпая.

***

Пробуждение было довольно болезненным. От неудобного положения затекла спина, голова раскалывалась так сильно, что мне все мерещилось, будто рядом кто-то орет так, что уши закладывает. Постойте, или не померещилось?  - Отвечай! - раздался неподалёку больше похожий на рёв крик Двалина. Я подскочил на месте, забыв про несчастную спину, и раскрыл глаза, шаря вокруг в поисках потасовки. И таки нашел… - Ты украла ее для какого-нибудь чёрного ритуала?!  Двалин стоял почти в десяти метрах от меня, схватив Сириэн за волосы и разве что не вздёрнув на них девчонку. Он тряс ее, как будто этой встряской сможет выбить из неё ответы на свои вопросы, а она с трудом стояла на дрожащих ногах, даже не пытаясь вырваться, обеими руками крепче прижимая к себе вцепившуюся в неё испуганную кроху, словно пыталась защитить ребёнка, хотя сама более чем кто-либо здесь нуждалась в этой самой защите. Я был так шокирован, что сидел как вкопанный, однако слетевший с плеч Сириэн мой плащ, показывающий собравшимся вокруг застывшим мужчинам то, что должно быть сокрыто и предназначаться только для созерцания мужем, стало для меня последней каплей. Девчонка тихо что-то пролепетала в ответ, но я не слышал. Зато мое оцепенение наконец-то спало. Как. он. посмел?! От гнева перед глазами поплыли темные пятна, когда я рванул с места. Краем глаза заметил метнувшегося с другой стороны Фили. Практически одновременно мы с ним вдвоём буквально влетели в Двалина, сшибая его с ног. Крепкая хватка здоровяка и тут не ослабла, утаскивая Сириэн за волосы вместе с девочкой вслед за нашим покатившимся по земле трио. Я больше не мог сдерживаться и нанёс лучшему другу первый в жизни настоящий удар.  - Как ты посмел?! - орал я во все горло, перемежая удары с криками. Двалин, не ожидавший нападения, быстро пришел в себя и начал отбиваться. Мне удалось увернуться от одного удара, вот только по дальнейшей траектории он прилетел Фили в челюсть.  - Она околдовала вас всех также, как и это украденное дитя!  Упрямый идиот! Я опять продолжил наносить удар за ударом, но Двалин уворачивался и закрывался, от чего мои кулаки наносили довольно несущественный урон. А вот Фили, молодец, таки смог воспользоваться тем, что соперник большую часть внимания сосредоточил на мне и вдарил собственному наставнику под дых.  - Очнитесь! Она пожираемая демоном ведьма! Ничего достойного ни любви, ни даже дружбы или жалости в ней нет! - сдавленно прохрипел Двалин. - Заткнись! - не выдержал и завопил Фили. Никогда ещё мой племянник не позволял себе подобного отношения к наставнику. Да вообще такое обращение к старшему в нашем народе непозволительно! И пока шокированный собственным выпадом старший принц переваривал произошедшее, я заметил, как быстрее оправившийся здоровяк замахивается, чтобы нанести свой удар, а потому, не дожидаясь, пока Фили получит на орехи, выставил блок, со всей силы заряжая Двалину в нос свободной рукой. Послышался громкий хруст и мой некогда лучший друг обмяк и затих.  Содранные в кровь костяшки рук неприятно ныли, но это было ничто в сравнении с той болью, что я испытывал внутри. Как он мог? Он же знает, что я люблю ее! Он же, Балрог меня подери, единственный, кому я доверил свою постыдную тайну, выложив за кружечкой хмельного все подчистую: и про портрет, и про историю Гуды, про все! И теперь, когда у меня появился хоть сколько-то невеликий шанс завоевать Сириэн, он старается сделать все, чтобы никогда она даже не посмотрела в мою сторону!  Боль от предательства в очередной раз пронзила грудь и в то время, когда Фили выскользнул из под навалившегося на него тела Двалина, я уже лежал рядом, закрыв глаза. И слышно было только наше с племянником сбившееся в результате драки рваное дыхание. Не в силах пошевелиться от переполнившей меня боли, я лежал и старался отдышаться, в то время как противоречивые чувства раздирали меня изнутри на куски. Я ведь только что набил морду лучшему другу. Всерьёз набил, а не как это порой бывало раньше, в мальчишеских боях или спаррингах. И сделал это ради женщины, которая, возможно, никогда не будет моей. Которая, возможно, одержима демоном. Которая, возможно, была любовницей моего деда. Которая, возможно, не стоит испорченной верной дружбы...  Нет, все это бред! Она стоит! Я сердцем чувствую, что она стоит каждую каплю крови, что мне придётся за неё пролить. Я видел, сам видел, как она отчаянно прижимала к себе чужое дитя. Не может она беречь малышку ради чёрного ритуала! Да, может и есть в ней какой демон, но он все равно не может выбраться наружу, она заперла его глубоко внутри и не выпускает. Она не может быть плохой… И вслед за этой мыслью пришла куда более страшная: что она сделает в ответ на поступок Двалина? Я, проклятье, я должен срочно извиниться, пока ещё не слишком поздно!  И почему, каждый раз, как я хочу сделать по отношению к эльфийке какой-то хороший душевный порыв, обязательно что-то встаёт у меня на пути. Из пучины мыслей меня вырвали голоса разгорающегося спора. Вестимо, сторонники Двалина схлестнулись с моими. И хотя из того, что я слышал, ничего опасного сказано не было, все же мне не понравилось, что была затронута тема жертвоприношения невинного дитя в угоду демона. Это очень скользкий и опасный путь, а посему, воровато покосившись на ведьму и замечая, что она сидит на земле да о чем-то шепчется с ребёнком, снова завёрнутая в мой плащ, я облегченно выдохнул: значит, в смысл спора она не вникала, это хорошо.  Я кивнул Фили в сторону девчонки: пусть отвлечёт ее, пока я буду улаживать возникшие недомолвки, ведь если она узнает о том, что причина нашей ссоры: желание половины отряда подвергнуть ее смертельному обряду очищения, она уйдёт… А я, я не могу ей этого позволить. Не теперь, когда я узнал ее ближе. И хотя я все ещё боюсь, что она действительно спала с Трором, кажется, я приму ее даже такой, согласись она ответить на мои чувства. О, Махал, я наверное и правда одержим ей… Пока племянник отвлекал на себя внимание Сириэн, я быстро поставил парней на место, пообещав лично разобраться во всей этой истории с ребёнком. Пока мы улаживали все недомолвки, а Оин приводил в себя Двалина, я заметил, что место Фили подле остроухой заняла Тауриэль. Странно, отчего-то называть остроухой рыжую уже и язык как-то не поворачивается. Незаметно эта хитрая бестия стала в отряде «своим парнем».  Я хотел было подойти к Сириэн и наконец извиниться за случившийся инцидент, когда случайно подслушал брошенную ей Тауриэль фразу: - Принеси, пожалуйста, так. Я ухожу… В глазах второй раз заплясали чёрные круги: только не это! Я не видел ее лица, заходя со спины, но так надеялся, что она не серьезно… Она не может уйти! Неужели после всего, через что мы прошли, она может так легко отказаться от всех нас? От меня? Неужто ей наплевать? Впрочем, было нечто ещё, чего я боялся также сильно, как и ее ухода: что она увидит этот страх в моих глазах. Поэтому набрав в грудь побольше воздуха я постарался сконцентрироваться на зарождающейся злости: я тут за неё лучшему другу морду бью, а она готова так легко меня бросить?!  - Ты никуда не уйдёшь!  Я заметил, как в ответ на мой разгневанный рык ее плечи вздрогнули и замерли, а сама она будто вся съёжилась под моим плащом, сидя тихо и даже не оборачиваясь. И я понял: она боялась, ожидала от меня очередной гадости… Чувство вины неприятно кольнуло внутри, моментально гася разгоравшийся пожар гнева. Я сделал очередной глубокий вздох и сказал таки то, ради чего шёл изначально: - То что случилось - больше не повторится. Я приношу официальные извинения.  Она несмело повернулась ко мне, видимо до конца не веря своим ушам, а я смог увидеть, что ободранная ещё злосчастным похищением в Байбери скула, только недавно схватившаяся и начавшая заживать, снова кровила, оставляя на отмытой мною накануне щеке кровавые потеки и разводы. А она все вглядывалась в мои глаза. Я изо всех сил постарался натянуть на лицо непроницаемую маску: нельзя, чтобы она увидела, как сильно я боюсь ее потерять. Не знаю, что именно ее отпугнуло… Она резко отвернулась к рыжей и прохрипела: - Тауриэль, принеси мои вещи.  Нет! Нет! Нет! - Хорошо. - ответила лучница и споро скрылась из виду. Я уже плохо контролировал себя, когда подошёл вплотную к девчонке и развернул за укрытые плащом плечи к себе лицом. Я все вглядывался в ее янтарные глаза, силясь найти там хоть каплю эмоций, хоть немного доказательств того, что ей не все равно, но видел только усталость: все прочее ведьма очень искусно прятала. - Ты не можешь уйти! У нас договор! - прошипел я.  - Как здорово, что ты вспомнил! - прохрипела в ответ эльфийка - Однако, раз так, потрудись припомнить и условия. Вы нарушили первое и самое главное из них: никаких оскорблений и попыток сжить меня со свету! Я же свои обязанности выполняла исправно. А раз так, теперь я свободна и вольна идти куда пожелаю. Разве нет? - Сириэн с силой дернула все ещё зажатыми в моих руках плечами и гневно прошипела - Пусти!  Вот оно, искренние эмоции! Значит ее холодная маска уже трещит по швам, значит, ещё не все потеряно! Ей не все равно… Я придвинулся к ее лицу ближе, отчасти, хотел посмотреть как она на это отреагирует, но на самом деле в душе мечтал, что в пылу ссоры она поцелует меня, как иногда описывают в глупых детских историях о любви.  - Я же сказал, это была ошибка! - я понизил голос до шепота. - Когда кто-то из вас убьёт меня в следующий раз, ты тоже скажешь это моему хладному трупу? - тоже понизив хриплый голос до шепота ответила эллет и уже громче добавила - Отпусти! Я забираю ребёнка и мы уходим! Тауриэль сама вольна выбирать, с кем продолжит путь.  Сама мысль, что кто-то может причинить ей вред была отвратительна, уже не говоря об убийстве… Я никому не позволю! Хотел было начать уговаривать ее, как вдруг заметил, что ее руки инстинктивно ещё крепче прижали к себе дитя. Хммм, однако, это может сыграть мне на руку. Не хочет по-хорошему, так возьму хитростью. - Ребёнок останется с нами! - Ни за что! - завизжала Сириэн, ещё крепче сжимая в объятиях дитя. Моя наживка схвачена. Вот оно, ее слабое место… Что такого эдакого в этом ребёнке, что она в него так вцепилась? Или может взыграл материнский инстинкт? Впрочем, сейчас не это важно, теперь надо умело выудить рыбку, чтобы не сорвалась, а потому я продолжил:  - Двалин напал на тебя оттого, что решил, будто ты выкрала дитя из какого-то каравана! Это так?  Я-то уверен был, что не так. Но раз начал расставлять силки, то делать это надо до конца. - Нет, конечно! - предсказуемо взвилась дева - На караван напали орки! Я успела как раз вовремя, чтобы отбить девочку. Больше никто не уцелел. Я был доволен результатом, а потому громко, чтобы все собравшиеся вокруг зрители слышали, сказал: - Докажи! Я видел, как она шокировано оглядывается в поисках поддержки, и не находит ее. - Почему я должна вам что-то доказывать? - прищурив глаза девчонка уставилась обратно на меня, и от моего взгляда не укрылось, как она скосила взгляд на все ещё зажатые в моих руках хрупкие плечи. А я, что я? Я не мог заставить себя отпустить ее. - Можешь не доказывать. Но тогда мы разберёмся сами, а дитя остаётся. - я не смог сдержать ухмылку. Я видел, как умные глаза изучают меня, пытаясь найти выход. Однако, выхода нет. Она знает, что я поймал ее в ловушку. И знает, что я это прекрасно знаю. Всегда уважал умных женщин.  - Как скажешь. - сквозь зубы процедила эльфийка.  Вот и Тауриэль как раз подоспела со все ещё мокрой после стирки одеждой ведьмы. Как удачненько. Впрочем, Сириэн явно моей радости не разделяла, а мне, в свою очередь, тоже пришлось чем-то пожертвовать, в конце концов отпуская хрупкие плечи. - Собирайтесь, путь вам предстоит не близкий. - громко объявила девчонка и почувствовав свободу, потянулась за своей одеждой к рыжей, всячески избегая моего взгляда. А я же наоборот, все старался заглянуть в эти ее янтарные омуты, в надежде увидеть там таящиеся глубоко под маской чувства. Почему она избегает сейчас смотреть на меня? Чего страшится? Увы, так и не поймав ни одного ответного взгляда, я вынужден был отправиться к своему мешку и собираться в путь наряду с остальными. Краем глаза я наблюдал за тем, как воспользовавшись моим плащом словно ширмой, Сириэн спешно натягивала свою одежду. Представляю, как неприятно ей должно быть было натягивать на себя непросушенную ткань. Впрочем, это ее выбор… Мы ведь могли и подождать, торопиться некуда. Все мы были уже собраны и готовы продолжить путь, что и сделали, как только вместе с малышкой ведьма взобралась на коня да направилась в известном только ей направлении, разгребая в стороны все сугробы на своём пути. Мы шли следом, шли, как она и обещала, долго. И хотя погода за последние сутки значительно улучшилась: на смену метели пришло яркое солнце и морозец, идти было тяжко. Двалин, Глоин и Оин бросали на нас хмурые взгляды, которые лично я игнорировал. Видно было, что снова отряд сковало неприятное напряжение: никогда бы не подумал, что внутри нашей небольшой группы может произойти такой серьёзный раскол. Ещё и теперь этот ребёнок. Дитя - обуза в походе, уж как ни крути… В голове опять застучали мучившие меня слова «Ребёнку не место в нашем пути!». Вот как теперь быть? Если подтвердится, что ведьма действительно спасла дитя от неминуемой смерти, после выходки Двалина у меня нет никакого иного выбора, как отпустить ее, если она того захочет. А если вдруг Махал будет благоволить нам и поможет удержать девчонку рядом, о том, чтобы потребовать от неё оставить девочку на попечение людей в ближайшем городишке и речи быть не может, она просто откажется идти без дитя дальше. Вот же, Двалин! Наломал дров, а я, как всегда, разгребай теперь. Ближе к обеду, наконец, впереди замаячила остаточная от пепелища дымка. Девчонка, притормозив коня, встала посреди дороги как вкопанная: - Дальше я не пойду. - твёрдо заявила дева - Я уже насмотрелась прошлой ночью.  Я осмотрелся по сторонам. Если Сириэн говорит правду и впереди нас ждут остатки каравана, негоже ребёнку смотреть на все это… Решение пришло довольно быстро: - Фили! Ты останешься здесь вместе с эльфийками и девочкой.  - Торин, это не ра… - начал тут же протестовать Глоин, но я лишь смерть его злым взглядом: и так дров наломали, хватит! Вестимо, кхузд заткнулся. - Остальные за мной! - рявкнул я, уводя парней вперёд. Нашим глазам предстало малоприятное зрелище: теперь понятно, почему ведьма наотрез отказалась идти. То, что осталось от каравана, больше походило на остатки кровавой бойни: повсюду валялись трупы и оторванные конечности, снег был окрашен смешавшимися и промерзшими пятнами чёрной и алой крови, вокруг валялись обломки телег, а в некоторых местах оставшиеся от оных чёрные головешки.  - Бедные люди… - вырвалось у Кили, застывшего рядом с посиневшим телом совсем ещё молоденького юнца. - В таком месиве никто не мог бы уцелеть… - подытожил Двалин. - У них не было шансов… Надо отдать должное: я был доволен. Лицо лучшего друго светились фингалом под левым глазом, а нос был сломан. - Именно. Как смогло уцелеть дитя? - присоединился к нему Нори. - Да, вот-то какое неожиданно удачное совпадение для нашей ведьмы! - хмыкнул Глоин. - Прекратить! - взревел я - Вы не понимаете, что творите?! Девчонка после твоей выходки - я ткнул пальцем в татуированного гнома - Собирается уйти от нас! И если она все-таки уйдёт, вы будете с подпаленными драконом задницами ходить и разыскивать скрытую дверь до тех пор, пока не найдёте!  Все тут же затихли и потупились. Я было собирался в очередной раз разразиться бранью, но внимание мое отвлёк взломщик: - Смотрите! - указал Бильбо пальцем в сторону покрывшегося льдом русла реки. Как по команде мы все развернулись, чтобы увидеть, как в блеске солнечных лучей на небольшой земляной куче возвышается ледяная статуя. Два человека, судя по всему, мать и дочь, были изображены на ней прильнувшими друг к другу в крепких объятиях. Не было никаких сомнений, чьей руке принадлежит столь прекрасное творение. Я ещё раз удивился: насколько все в этой эльфийской ведьме прекрасно: и лицо, и магия ее. Эх, знать бы наверняка, истинное ли ее обличие все это время было перед нами, и тогда можно было бы уверенно заявлять, что она самое прекрасное и совершенное создание Арды.  Возвращались обратно с тяжелым сердцем. Невозможно привыкнуть к витающей вокруг смерти, даже если сегодня она поймала в свои цепкие лапы не тебя и не кого-то из твоих близких. Однако в отличие от всех прочих, меня беспокоило ещё одно мучительное предчувствие: ее невиновность доказана, она уйдёт…  Фили с компании эльфиек, девочки и лошадей мы обнаружили ровно на том же месте, где и оставили. Вот только не успели мы ещё даже локонов дойти, как Сириэн выпалила: - Все необходимые доказательства получены, я могу быть свободна, верно?  - Как девочке в одиночку удалось выжить, да к тому же спрятаться от чуткого нюха варгов? - не унимался Двалин, задавая еще совсем недавно озвученный вопрос, глядя на деву исподлобья. - Она и не спряталась. Я нагнала прихвативших трофеи орков в часе езды отсюда, там и обнаружила ребёнка. - было видно, что девчонка старается сдержать злость и разве что не через силу из себя слова выдавливает.  - И ты, конечно же, смогла положить отряд, оказавшийся не по зубам многочисленной охране каравана? - зловредно ухмыльнулся здоровяк. - А у тебя есть сомнения? Так не хватай со спины, выйди против меня в открытую. Не сомневайся, я и тебя положу!  Я не смог сдержать вырвавшийся смешок, и не только я. Однако, зубы у этой тихони на месте. А тем временем выступил Балин: - Как ты узнала, где и кого искать?  - Говорю же, мне было видение! - закатив глаза принялась говорить девчонка так, будто уже несколько раз талдычит одно и то же   - Эта малышка важна! Не знаю зачем, но я получила указание спасти ее.  Дело скверно… Даже я уловил двусмысленность, спрятанную в ее словах. Естественно, от Балина такая деталь не могла укрыться: - От кого указание? - прищурив глаза продолжил допрашивать он. - Я не могу сказать, да и это не важно! Ребёнок спасён, дело сделано! Ну так что, теперь я свободна?  Я видел, как вслед за моим советником напряглась большая часть отряда. Проклятье! А ведьма смерила нас взглядом, словно и не замечая, да, видимо решив, что теперь она может быть свободна, наклонилась к своему коню. «Сейчас уйдёт!» - билась в моей голове паника - «И я больше никогда ее не увижу!». Надо было срочно что-то сделать, я уже готов был схватить ее за ногу, останавливая и начать умолять не покидать меня. Докатился… Но эльфийку неожиданно остановил окрик Тауриэль: - Сириэн, прошу, останься…  - Ты нужна нам! - присоединился к просьбе Фили. Я видел, что на наследника многие бросили недовольные взгляды. Но не я… я был благодарен ему, как никогда раньше, ведь видел, как под тяжестью просьбы Фили плечи девчонки словно бы придавило к земле. В ее глазах появилось сомнение и я практически видел, как она борется внутри сама с собой. Это длилось всего лишь пару секунд, а потом Сириэн тяжело вздохнула и выпалила: - Оооо, я чувствую что ещё очень пожалею об этом... Ваша взяла, но послушайте, второй раз вам нечто подобное с рук не сойдёт. И мне будет плевать, случайное ли это недопонимание… - дева стрельнула взглядом на Двалина - Или злонамеренная попытка причинить мне вред!  Хвала Махалу! Я так старался не расползтись в счастливой улыбке, но от радости душа разве что чуть было в пляс не бросилась: она остаётся! Ей не плевать! Я же видел, как отчаянно она хотела уйти, но не смогла. Мы, наши судьбы все-таки не безразличны ей. Дабы поскорее скрыть своё состояние, я направил все свое внимание на организацию дальнейшего пути: чем скорее все вернётся в прежнее русло, тем лучше. Я постановил сегодня двигаться по тракту, чем мы и занялись сразу же: и так потеряли более чем достаточно времени в простое. Почти сразу шедшую в начале колонны эльфийку нагнал Бильбо: - Сириэн, а что это там за прекрасная ледяная статуя? Это ведь ты сделала? - поинтересовался как и всегда слишком внимательный хоббит. - Это надгробие, друг мой, единственное, которое у меня хватило сил создать… - грустно ответила девушка, пока я старательно прислушивался к их разговору, силясь не упустить ни слова. - Почему такое? Ты знала кого-то из этих людей? - удивлённо спросил взломщик. - Да, моей милостью тут непосчастливилось оказаться пожилой женщине и ее внучке, что приютили меня в Озёрном городе, когда… - Сириэн стрельнула в меня взглядом, но все же продолжила - В общем они предложили мне выставлять на продажу мои вышитые рубахи в своей лавке и помогли поднакопить денег, сами, конечно, не оставшись в накладе. А деньги они собирали аккурат на проезд в караване до Гондора… Ненадолго воцарилось молчание, а потом эллет все же грустно добавила: - Знала бы, что так будет, лучше бы с голода умерла…  - Мне очень жаль. - сочувственно ответил мистер Бэггинс. - Не казни себя, такова жизнь… Вот оно как все вышло. В груди неприятно кольнуло от ее напоминания о моем, без преувеличения, недостойном поведении. И это ещё мягко говоря. Я был так виноват перед ней. И мне было больно видеть, как близко к сердцу она приняла это случайное стечение обстоятельств с девочкой и бабушкой. Она же не виновата. Удивительно, откуда в ней столько сострадания?  Мы шли долго, пока не стемнело настолько, что идти дальше было просто напросто опасно.  Я постоянно оборачивался назад, так как не мог не заметить, как недовольно ворчит Двалин в компании своих сторонников. Что было совсем нехорошо: сейчас рядом с ним следовал брат… Проклятье, не мог же Балин передумать?  Когда сил терзать себя подозрениями больше не осталось, я объявил привал, решив заодно поговорить с собственным советником с глазу на глаз, но девчонка, как и всегда, нарушила мои планы, неожиданно засобиравшись к реке. Вот же Балрог ее несёт туда ночью?!  Обстановка в отряде была неспокойной, отпускать остроухих одних тоже слишком рискованно. Поэтому, кивнув Фили и Кили, чтобы присмотрели за происходящим, я неслышной тенью последовал за остроухими и ребёнком. Хотя, с их-то слухом, куда уж не слышной! Но держался я все равно на приличном расстоянии, стараясь не мешать и не смущать: нет, ну не собрались же они купаться, в самом деле в такую холодину?  Выбравшись к руслу реки эльфийка осторожно поставила девочку рядом с собой на берег, оставляя стоять вместе с рыжей лучницей, а сама сделала шаг вперёд по тонкому, едва-едва схватившемуся льду. Медленно расставляя руки в стороны, Сириэн запела. Ай, волна, ай… Ай, волна, ай… Запел нежный переливчатые голос девы. Я думала, что подвал — темно. Думала, не найду окно, Ай, мне сказали, что уже давно, Что глаза давно, света не знали. Лёд под ее ногами начал трескаться и истаивать, оставляя Сириэн стоять на гладкой глади темных вод. Незрячая я… Ай, волна, ай… Думала, что земля дрожит, Поверхность воды покрылась рябью Может ее туман страшит? Ай, мне открыли, что по морю мы, Три чужих страны переплыли. С воды на деву начал наползать туман, медленно клубясь и завиваясь вокруг ног, тягуче обволакивая ее силуэт. Соленому… Ай, волна, ай… Думала, что свирель звонка, Думала, тоньше тростника. Сириэн взмахнула рукой и прямо из воды вылетел десяток мелких птичек, принимаясь кружиться в воздухе вокруг Тауриэль и малышки. Девочка с удивлением смотрела за представлением и захлопала в ладошки, когда наиболее смелая птичка села ей на плечо и легонько ткнулась клювиком в щеку. И тогда я наконец понял, что за представление она устроила: пытается расположить к себе дитя… Хотя, судя по тому, как малая цеплялась всю ночь за шею Сириэн, сомневаюсь, что в этом была необходимость.  Эльфийка продолжала петь, но я уже не вслушивался. Внимательно оглянувшись на предмет опасности, так и не найдя таковой, я развернулся и поспешил обратно к отряду: чует мое нутро, что там я сейчас куда как нужнее… И чутьё таки не подвело. Когда я вернулся, на нашей стоянке царила отменная брань на всех поддающихся гномам наречиях.  - Прекратить! - взревел я, про себя зарекаясь ещё хоть раз оставлять оболтусов за главных - Что вы тут устроили?! - Двалин снова за старое! - буркнул раскрасневшийся Кили. - Утверждает, что Сириэн спасла девочку, так как та должна совершить какое-то великое злобное деяние и все это в угоду темных сил.  Да твою же мать!!! Не собираясь больше терпеть все это, я решил пресечь неповиновение раз и навсегда.  - Двалин, Глоин а также все, кто придерживается описанного Кили мнения, вы можете возвращаться в Синие горы. Я считаю ваше обещание следовать за мной исполненным. Как только мы с оставшимися вернём гору, в соответствии с составленным ранее контрактом, вы получите свои доли.