Я - Торин II Дубощит

Естественно, стоило мне сказать, что все несогласные могут выметаться из отряда без последствий для своих кошелей - все тут же заткнулись. Среди гномов бросить начатое дело не завершенным считается позорным и недостойным - все мы прекрасно это знаем. Пришлось ещё раз разжёвывать всем и каждому, что до тех пор, пока ведьма не вскроет нам гору - ни один волосок не должен упасть с ее головы (а уж после того я снова что-нибудь придумаю). И даже здесь возникли проблемы, и начались они с Глоина: - А если она и правда одержима?!  - В таком случае мы поступим так, как велят наши древние обычаи! Но, только после того, как на вече подозрение в одержимости подтвердят большинство! До тех пор не смейте даже пальцем ее тронуть! - взревел я, теряя терпение.  И, дабы уже окончательно расставить точки над «и», добавил: - Если ещё хотя бы раз случится нечто подобное, я отправлю нарушивших мой приказ в Синие горы и разорву наш с ними контракт за невыполнение обязательств и неподчинение приказам. Да, не трогать ведьму - отныне приказ! Поэтому если вы не в состоянии держать себя в руках - я внимательно посмотрел на Двалина - лучше уходите сейчас!  На этом наша очередная, и очень надеюсь, что последняя стычка завершилась, а я тяжело выдохнул от усталости: как долго мне ещё придётся выступать щитом для девчонки? Дежурными сегодня ночью оставил Двалина и Бомбура и, как только эльфийки вернулись, да ужин был завершён, завалился спать.  На следующее утро мы продолжили путь до Дарема. И хотя проходил он, в сравнении с нашим путешествием до этого, довольно спокойно, но все же и здесь не обошлось без проблем: у нас закончились припасы. Еды было рассчитано на дорогу до города верхом на пони и без простоев. А у нас: и простои, и пони нет. Заодно, я заметил, что Бомбур начал все чаще приглашать остроухих вместе с ребёнком составить нам компанию за ужином. Естественно, я не имел ничего против и даже наоборот радовался, что к эльфийкам потихоньку привыкают, вот только радовался до тех пор, пока в один из вечеров Сириэн не подарила что-то Бомбуру, предварительно шушукаясь около его спальника. Ревность накрыла волной, а вместе с ней и страх: а не влюбился ли наш тучный товарищ? Ещё этого мне не хватало.  Впрочем, неприятные догадки довольно быстро рассеялись, стоило толсяку запустить руку в подарок и попробовать из него что-то. Похоже, девчонка все таки решила угостить чем-то кхузда в благодарность за совместные с компанией ужины. А когда на следующий день мы все вкушали потрясающе вкусное рагу, расхваливая Бомбура, который то и дело стрелял взглядом в Сириэн - все дороги сошлись - специи, вот чем она угостила его. А девчонка не промах: и как подмазаться к здоровяку знает, да и благодарная она, выходит, раз при первой возможности постаралась ответить добром на добро. Если, конечно, она ему яда вместе со специями не подсыпала. Но это тогда поздно теперь что-то делать. Ну, посмотрим. Как и предполагалось, после рагу никто не умер - это плюс. Но вот так наши припасы и кончились, когда до города оставалось ещё несколько дней пути - это минус. Один день мы перебивались остатками эльфийских хлебцев. И хотя все старательно делали вид, что жуют этот их лембас нехотя, лично я должен признаться, что не так уж и плох этот хлеб остроухих. Сытным особо, его, конечно, не назовёшь, все таки не кусок отменно прожаренного мяса, но хотя бы на вкус съедобно. Также, уж для справедливости, должен признаться, что удивил меня не только лембас… Ребёнок, который по всем канонам должен был представлять для всех нас обузу, наоборот, не доставлял вообще никаких проблем. Девочка вообще была тише воды и ниже травы: не капризничала, ела мало, спала много, практически ничего не говорила и постоянно жалась к Сириэн, зажимая в крохотном кулачке полу эльфийкиного плаща и не отпуская его обладательницу от себя ни на шаг.  Я-то, раньше судил будучи наученным весьма горьким опытом с племянниками: таких шалопаев ещё поискать надо было, им лишь бы удрать из под надзора да напакостить. Я первые лет десят с момента их рождения спать не мог нормально, чтобы не ожидать от них какой очередной сумасбродной выходки. А эта девочка явно была им не чета. И может поэтому так быстро заручилась расположением всех нас. Даже Двалин не устоял: в одну очень холодную ночь принеся свой плащ, чтобы укутать малышку. Вскоре Сириэн дала ей имя, видимо так и не сумев добиться от ребёнка информации о настоящем. Она назвала ее Люэн. Эльфийское, конечно, но оно ребёнку шло, и вскоре мы все стали так ее величать.  Когда запасы кончились, всем было тяжело, но опять же, никто не возмущался - все терпеливо шли дальше. Меня, должен признаться, постоянно тянуло быть ближе к Сириэн. Разбалованный несколькими возможностями украдкой коснуться девы, я жаждал ощутить эти прикосновения вновь и вновь, снова почувствовать ее в своих руках. Вот только никакой возможности не попадалось, поэтому приходилось сцепить зубы и надеяться, что недавние касания не были последними. Естественно, сидящие верхом на лошадях, да ещё и со своим зрением, эльфийки первые увидели Дарем. О том, что они обнаружили город, я догадался по тому, как Сириэн спешно натянула на себя капюшон, скрывая лицо. Внутри неприятно захолодело от воспоминаний о недавнем постое в Байбери: я боялся, что девчонку снова попытаются украсть… Проклятье, сам теперь становлюсь как дракон и чахну над ней, как над златом. И судя по тому, как Фили напрягся, подошел ближе к Сириэн и сказал держаться ближе к нему, я понял, что сомнения закрались не только в мою душу. Может я на самом деле не так уж сильно сошёл по ней с ума, как мне кажется? Вот только от мысли, что Фили проявляет по отношению к девчонке уж слишком много заботы, напрягли меня. Внутри зашевелилась ревность и хотя племянник сам говорил, что не питает к девушке никаких чувств кроме дружеских, я был и без того настолько взвинчен уже имеющимися рисками, что девчонку опять могут украсть, что в совокупности с этим хоть разворачивайся и иди подальше от деревни. Впрочем, деваться было некуда: у нас не было ни запасов, ни пони, ничего - без постоя никак.  Ну и, естественно, стоило нам въехать в больше напоминающий глухую деревушку Дарем, как все взгляды местных тут же были обращены к остроухим. Интересно, этот люд когда-либо эльфов-то видел? Впрочем, кого я обманываю, конечно две величественные девы верхом на лошадях не могли не привлечь внимание. И хотя лицо Сириэн скрывал капюшон, угадывающиеся под плащом стройные формы все равно привлекали множество взглядов. А так как они были лишними, я приказал быстренько перегруппироваться, пряча девушек в середину отряда.  Сначала я намеревался отправиться на постоялый двор, но урчание в животе шустро изменило мои планы: надо найти таверну. О постое договориться ещё успеем, вряд ли здесь очень много заезжих гостей и желающих снять комнаты, поэтому, идя по единственной улице, мы миновали подворье и отправились дальше. Да уж, Дарем по своим масштабам был довольно скромен: один трактир, один постоялый двор, не более трёх десятков жилых домов, одна продуктовая лавка, небольшой домик, где ютились два мастера по пошиву одежды: обувщик и кожевенник. Также в деревушке была маленькая лекарская лавочка и, о услада моих очей, деревянная, большая, добротно сделанная баня прямо на берегу широко разлившегося болота, которое, больше походил на тёмную грязную лужу. В общем, кроме бани, ничего примечательного.  До трактира с говорящим названием «У хозяина болота», хорошо не лужи, добрались споро и без приключений. Как только эльфийки спешились и мы зашли внутрь, я сразу оправился напрямик к трактирщику: низкорослому для людей и с весьма выдающимся вперёд, явно пивным, животом. С мужичком я договорился о том, чтобы на всю нашу компанию принесли горячего, если таковое имеется, и второе, мясное и чтобы пожирнее да побольше. И лошадей с пони попросил определить на постой и хорошо за ними присмотреть. Трактирщик согласился и ушёл на кухню, а я заметил, что все участники похода уже уселись за свои места.  Естественно, я заказал еду на всех… Зная Сириэн, и то, что денег у неё если и осталось, то совсем мало, а с ее гордостью с эльфийки станется и голодной просидеть. Хотя, сам ведь однажды попрекнул ее в Озёрном городе куском хлеба. Конечно, энта лысого она ко мне за помощью обратится. В общем, когда на всех принесли и стали расставлять миски с горячим, я получил достойную награду: лицо эльфийки хоть и было по самый нос скрыто полой капюшона, но по слегка приоткрывшимся губам и тому, как она осторожно старалась взглянуть на меня, я понял, что девушка жест оценила. И ладно, будет. Пусть ест на здоровье, ей оно явно не помешает: слишком уж бледная и худая.  Далее наблюдать за остроухими сил у меня уже не было: выставленные на стол суп и свиные рёбрышки полностью завладели моим вниманием. Я ел и никак не мог насытиться, а когда все же закончил, обратился к сидящему по правую руку и тоже порядком наевшемуся старшему племяннику: - Фили, сбегай, будь добр, на постоялый двор: надо бы на всех комнаты снять.  - Без проблем. На эльфиек с Люэн тоже? - как бы невзначай спросил кхузд, но я-то видел, как внимательно он следит за моей реакцией… - Да, и на них тоже. Не оставим же женщин на улице!  Фили довольно улыбнулся, а я подозвал обслуживающую нас девицу, что носила непозволительно глубокий вырез и так и трясла перед лицом его содержимым. Я оставил разносчице заказ на четырнадцать пинт пива и быстро отвернулся обратно к столу: не то, чтобы женские прелести не радовали глаз, просто, я хотел бы лицезреть красоты другой особы… Сразу вспомнилось то мгновение у цепи озёр, когда Сириэн стояла обнаженная. Воспоминание было таким приятным, что я невольно потянулся к своей трубке и принялся раскуривать ее. Парни тоже последовали моему примеру, а вскоре принесли и хмельное. Не успели мы ещё даже по второй опрокинуть, как вернулся Фили, явно озадаченный: - Дядя, подворье-то совсем крохотное оказалось. Всего три комнаты свободные: одна двухместная, одна на троих и одна большая, на четверых. Что делать будем?  Однако, какое удачное стечение обстоятельств… - А ничего… В большую поселим женщин с ребёнком, и мы с вами втроём, заодно присмотрим за ними, чтобы как в Байбери не случилось. В других парни поселятся, не впервой в тесноте - главное: тепло, сытно и крыша над головой. - ответил я, вручая племяннику пенящуюся кружку. Должен отдать должное: пиво здесь оказалось совсем не дурным. Мы опустошали пинту за пинтой, Бильбо уже во всю храпел, осилив всего одну, мы же с парнями пустились во все тяжкие, даже Тауриэль не смогла остаться в стороне, Сириэн же просто наблюдала, но к хмельному не прикасалась. Ну и ладно, вдруг не по вкусу ей пиво? За столом мирно текла беседа, все невзгоды и разногласия словно остались позади. Мы настолько расслабились и осоловели от еды, что как только другие немногочисленные посетители покинули помещение, затянули песню. Свою, старую, застольную.  За синие горы, за белый туман В пещеры и норы уйдет караван; За быстрые воды уйдем до восхода За кладом старинным из сказочных стран. Волшебники-гномы!В минувшие дни Искусно металлы ковали они; Сапфиры, алмазы, рубины, топазы Хранили они и гранили они. На эльфа-соседа, царя, богача Трудились они, молотками стуча; И солнечным бликом в усердье великом Украсить могли рукоятку меча. На звонкие цепи, не толще струны, Нанизывать звезды могли с вышины; В свои ожерелья в порыве веселья Вплетали лучи бледноликой луны. И пили они что твои короли И звонкие арфы себе завели; Протяжно и ново для уха людского Звучало их пенье в глубинах земли. Шумели деревья на склоне крутом, И ветры стонали во мраке ночном; Багровое пламя взвилось над горами — И вспыхнули сосны смолистым огнем. Тогда колокольный послышался звон, Разверзлась земля, почернел небосклон. Где было жилище — теперь пепелище: Не ведал пощады свирепый дракон. И гномы, боясь наказанья с небес, Уже не надеясь на силу чудес, Укрылись в богатых подземных палатах — И след их сокровищ навеки исчез. За синие горы, где мрак и снега, Куда не ступала людская нога, За быстрые воды уйдем до восхода, Чтоб золото наше отнять у врага. Это было приятно. Не то, чтобы я очень любил петь, но иногда, вот так, за большим столом да с пенным, в кругу друзей! «Что может быть лучше?!» - думал я, пока вдруг не заметил, что Сириэн исчезла. Люэн тихо спала, свернувшись калачиком на лавке, а вот ведьмы и след простыл. Проклятье! Я решил не поднимать панику заранее и разобраться во всем сам: все таки оплошность с историей деда научила меня некоторой осторожности. Встав из-за стола я почувствовал, как руки слегка занемели, а перед глазами все покачнулось. Встряхнув головой и отгоняя хмельное марево, отправился прямиком к выходу.  Холодный воздух приятно наполнил лёгкие, слегка освежая голову и покалывая разомлевшие с горяча щеки. Красота. Но наслаждаться ею долго времени не было, я спешно принялся обшаривать глазами окрестности: не могла же она сбежать? Взгляд выхватил в темноте крохотную фигурку, склонявшуюся над тёмными водами болота. Вот где она… Не знаю отчего, но я ускорил шаг: что-то в этой чёрной, стоячей воде внушало тревогу. Мне не хотелось, чтобы Сириэн касалась ее и даже просто подходила близко - от воды веяло какой-то враждебностью. Я ускорил шаги и, приблизившись, заметил, что дева вот-вот коснётся рукой темной глади.  - Сириэн! - окликнул я, замечая, как от разрезавшего тишину моего голоса девушка подскочила на месте - Зачем ты ушла? Эльфийка, словно вырванная из колдовского марева, вздрогнула и снова оглянулась на воду. Что она увидела там? Не знаю, но мне это определённо не нравится. Я подошел ближе и осторожно взял эллет под локоть, слегка потянув на себя: очень уж хотелось оттащить ее подальше от воды.  - С тобой все в порядке? - я медленно наклонился, заглядывая под ее капюшон прямо в глаза. Соскучился по ее янтарному взору, да и хотел удостовериться, что она в норме. - Я… Да, все нормально, просто в таверне было душно, и я… - принялась оправдываться дева, споро натягивая перчатку на место. Ее движения были очень плавными, но в них все же сквозила усталость, а потому, мой бескостный от количества выпитого язык выпалил то, что было у меня на уме: - Ты устала… Она не ответила, лишь слегка повела плечом и двинулась в сторону таверны, но я не отпустил, наоборот притягивая деву обратно и стараясь поставить даже ближе ко мне, чем она стояла до этого. Нет, я не был готов сейчас отпустить ее. Там, на глазах у всех, я не мог ничего ей сказать, даже коснуться ее не мог, в то время, как весь день, да что уж, почти неделю, только и делал, что мечтал хоть ненадолго ощутить ее рядом.  - Что-то случилось? - поинтересовалась напрягшаяся эллет. Я видел, как она выискивает ответы на свой вопрос в моих глазах, я сам занимался сейчас тем же самым. Я так хотел знать: чувствует ли она ко мне хоть что-то? Будет ли она сопротивляться, если я прямо сейчас поцелую эти сладкие розовые губы? Или наоборот, ещё крепче прижмётся своим нежным телом ко мне, обвивая шею руками и вплетая тонкие пальчики в мои волосы. Отрезвил меня поток крови, живо ринувшийся на столь разыгравшиеся фантазии к паху. Порыв холодного ветра, сбросил с лица девушки часть капюшона и слегка охладил мой пыл, что помогло окончательно вынырнуть из мечтаний. - Нет. Я просто хотел сказать, чтобы ты держалась меня или племянников. Не ходи одна. - я сам не успел себя остановить, когда увидел, как моя собственная рука поправляет сбившийся капюшон на место.  - Хорошо. - шепнула явно удивленная Сириэн, я же воспользовавшийся ее замешательством и во всю кляня себя за слабость, направился прямиком в таверну, руки девушки, однако, так и не выпуская. Я не мог найти в себе достаточной силы, чтобы отпустить эльфийку. Вот словно прирос к ней рукой: хотелось как можно дольше продлить это прикосновение.  -Собираемся, парни, нас давно уже ждут на постоялом дворе. - никто из ребят, кажется, даже не заметил нашего отсутствия. Хотя, кого я обманываю: глаза Фили озорно поблескивали, когда он увидел, что я держу Сириэн под руку.  Я наблюдал за сборами, когда почувствовал, как на мое плечо легла крошечная ручка. Это было так…так, я даже не знаю, что сказать, чтобы описать: как именно. Она впервые сама прикасалась ко мне просто так, а не с целью лечения.  - Я пойду заберу Люэн, пусть спит. Ее касание приободрило меня и вселило надежду. Так захотелось ещё хоть что-то для неё сделать, показать себя с лучшей стороны. А учитывая, что девушка явно очень устала, я решил, что и носить малышку ей тоже будет не просто… - Я возьму ее сам! - сказал я и нехотя отпустил локоть Сириэн.  Я оставил на столе горсть монет, оплачивая ужин и добавляя щедрые чаевые. Подошел к девчушке и осторожно поднял с лавки. Такая крохотная, кажется, даже мой парадный доспех в Эреборе весил больше, чем это дитя. Путь до постоялого двора был очень близким. Подворье было маленьким, как и сказал Фили, поэтому, как только парни разбились на группы, я направился на второй этаж, прямиком к нашей комнате. От мысли, что буду вот так спать с Сириэн в одном помещении, приятно бросало в дрожь. Интересно, что подумают местные? Может, что Сириэн - жена одного из нас? Нет, моя. Даже думать не хочу, что она может выбрать кого-то другого. Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы она смогла разглядеть во мне нечто большее, нежели упрямого и грубого гномьего короля.  Что могу сказать: комната была неплохая. Здесь располагалось два небольших окна, четыре одноместные кровати, камин с уютно потрескивающими горящими брёвнами, пара мягких кресел и софа перед ним. Я выбрал одну из самых дальних кроватей и положил туда малышку: уже заранее зная, что Сириэн будет спать с ней же. В это время позади послышался насмешливый голос Кили: - Сириэн, ты чего? Обещаем, приставать не станем!  - Отвечай за себя! - отпустил шутку Фили, или все же не шутку? - Тише! Разбудите Люэн! - зашипела на мальчишек Тауриэль. Я развернулся и выбрал себе дальнюю кровать от той, на которую положил Люэн, но сделал это специально: с того места можно было лежать и наблюдать за спящей Сириэн, не будучи пойманным за подсматриванием. Уверен, мне будет явно спокойнее, если эллет будет у меня на виду, хотя, если честно, ее близость в столь неформальной обстановке невероятно будоражит кровь.  Кстати о Сириэн: странное дело, она, кажется, была явно сильно смущена происходящим. Всех присутствующих сторонилась и пока мы устраивались, так и глядя в пол, прошмыгнула в ванную, скрываясь от всех нас.  - Тауриэль, ложись здесь, рядом с Сириэн. - с придыханием позвал возлюбленную Кили.  Такое чувство, что от переполнявших парня чувств, когда он обращается к рыжей, его голос даже понижается на одну октаву, или даже на две… - Спасибо, но я спала недавно. Отдыхайте все, а я посижу почитаю ночью. Идти в этом захолустье все равно явно некуда. - ответила рыжая, подходя и стягивая с Люэн сапожки и выуживая девчушку из дубленки, пытаясь не разбудить.  Вскоре полу-раздетая малышка мерно посапывала в кровати, укрытая одеялом, Тауриэль, как и говорила, устроилась на софе, парни разделись до нижних рубах и прямо в штанах завалились по кроватям, а дверь ванной со скрипом распахнулась, являя моему взгляду полностью одетую, но умытую и с расплетенной косой деву. До чего же прекрасна! Даже ссадина на скуле нисколько не сможет испортить ее красоту. Эх, а я-то, идиот, конечно, представлял себе, что она сейчас выйдет в одной нижней рубахе. Размечтался…  Воспользовавшись тем, что уборная освободилась, я проскользнул в неё следующим. Кожа лица горела то ли от моего возбуждения и трепета перед всей этой возникшей ситуацией, то ли от количества выпитого накануне. Да что уж скрывать, я хотел эльфийку до одури. Пришлось дрожащими пальцами стаскивать с себя штаны и давать волю своим рукам, дабы хоть немного сбросить накопившееся внутри напряжение. О, Махал, я же не смогу иначе толком даже уснуть, так и буду за девчонкой всю ночь наблюдать, представляя, как могла бы развиваться ситуация, окажись мы с ней в комнате вдвоём…  Впрочем, стоило мне умыться и привести себя в порядок после «снятия напряжения», да выйти из ванной комнаты, подмечая, что все кроме рыжей уже крепко спят, как я и сам провалился в глубокий сон, когда только голова моя коснулась подушки. И, естественно, мне снилась она: словно мы уже вернули Эребор и гуляли ночью по опустевшим переходам и залам. Держались за руки, обнимались и смеялись как влюблённые подростки. Такой счастливый и приятный сон… Пробуждение, правда, было отнюдь не таким радужным. Голова болела так, словно меня всю ночь держа за ноги этой самой многострадальной головой троль наотмашь об скалы бил. Похмелье, будь оно неладно! Это ж сколько я вчера выпил?! А не наделал ли чего? Я принялся тут же вспоминать все, что происходило накануне и успокоился лишь когда понял, что вроде никаких страшных ошибок не наляпал.  Облегченно выдохнул и открыл глаза. Оболтусы не спали. Фили лежал, как и я, наблюдая за измеряющим комнату из одного конца в другой братом. Больше в помещении никого не было. Что за?  - Где остроухие? - выпалил я, ощущая, как каждое слово отдаётся в голове набатом.  - Ушли! - рявкнул Кили и все тут же встало на свои места: похоже, девчонки так и не дождались нашего пробуждения, да отправились в таверну, или ещё куда.  Они же вместе, город маленький, мы только приехали. Никто не успел бы никакого злого плана состряпать за такое короткое время. К тому же, мы живем в одной комнате, уверен, их приняли за жён или невест. Даже люди уважают брачные законы… Правда не все… - Да дело не в этом! - взорвался мой младший племянник - Я просил Тауриэль держаться рядом, а она опять ушла! И даже не предупредила! Хоть бы записку оставила, но нет - ни-че-го! «Понеслась…» - с ухмылкой подумал я. Вот тебе и вдребезги разбивающаяся влюблённость о реалии культурных различий. Не желая смотреть, как Кили мечется из угла в угол, аки варг в клетке, я сел к нему спиной в мягкое кресло и взял лежащую тут же рядом на софе первую попавшуюся книгу. Чтиво, к слову сказать, оказалось довольно паскудным, о том как столетие назад один местный крестьянин решил озеленить бурые равнины и высадил неподалёку от Дарема целую дубовую рощу. Ну что ж, посмотрим, наш путь, если мне не изменяет память, аккурат лежит через те места.  Всеми этими чтениями про чудаковатого фермера, да размышлениями о доле Кили, я всячески старался отогнать от себя две назойливые мысли: первая была наименее деструктивной - я боялся, а не столкнёмся ли мы с Сириэн, если Махал будет милостив и она обратит на меня свой взор, с теми же проблемами, и не станут ли они фатальными в нашем случае? У Кили-то характер всяко попроще моего будет. Ну а вторая - всепоглощающая злость: ну как можно быть такой беспечной и глупой, чтобы второй раз пойти таскаться по городу, будучи после первого похищенной? Опять двадцать пять, да на те же грабли! Прямо злость берет!  Вскоре и Фили не выдержал созерцания мечущегося по комнате брата, судя по тому, как с громким хлопком закрылась дверь в ванную, мой наследник явно тоже злился. Только вопрос: на кого именно - Тауриэль, или Кили? И надо же было случиться такому «удачному» совпадению, не прошло и пяти минут, как входная дверь в нашу комнату открылась, и на пороге очутилось загулявшее трио. Обычно в таких случаях младшего оболтуса часто притормаживал Фили, но сейчас его не было, а потому как только дамы вошли в комнату, Кили сразу же ринулся в бой: - Вот вы где! Тауриэль, я же говорил, чтобы ты никуда не уходила, не предупредив меня! Я даже не стал оборачиваться, и так знаю, какое у парня сейчас лицо. Как пить дать, еще брови на переносице свёл - мою манеру поведения копирует! Интересно, на этот раз Сириэн тоже предпочтёт политику невмешательства? Видимо да, потому как я только успел додумать этот вопрос, а эльфийка в сопровождении малышки уже показалась рядом со мной, усаживая Люэн на софу и стягивая с неё верхнюю одежду.  - Сииэн… - осторожно позвала девочка, привлекая внимание остроухой, когда та отошла повесить свой плащ и крохотную детскую дубленку на вешалку - А то такой полос?  - Полоз, это змея, милая. Они обитают у русла рек, в тростниках да болотах. - спокойно ответила ей эллет. - А как ты стала невестой змее? Лазве можно? За змея замуж? А как же молодец?   Не понял! Что за бред?! Я начал внимательнее концентрировать взгляд на книге, сам при этом прислушиваясь, чтобы не пропустить ни слова и в то же время стараясь не выдать своего беспокойства. Малышка же явно была взволнована и о чем-то переживала. Проклятье, вот тебе и про те же грабли! Ну и кто оказался прав?! Во что она на этот раз вляпалась?!  - Что ты, милая… Я не невеста полоза. А молодца я жду! - довольно правдоподобно хихикнула Сириэн, вот только я не ребёнок, меня этим не проведёшь… - Но бабушка сказала… - видимо, и Люэн тоже. Что за бабка?  - Она просто старенькая и больная. Она, скорее всего, обозналась, Люэн. Такое иногда бывает, когда люди становятся слишком старыми. - увещевала дева, одну за другой расплетая косички малышки. - Давай помоем тебя? Шея вон вся чёрная, беги в ванную, вот и Фили как раз вышел.  И правда: в этот момент дверь ванной отворилась и из нее вышел Фили, тут же помрачнев от представшей перед ним картины ругающихся возлюбленных, однако, заметив бегущую к нему девочку, племянник разулыбался: - Оооо, там воды мало осталось, я сейчас мигом сбегаю и прикажу принести! Фили тут же скрылся за дверью, Люэн тем временем забежала в ванную, а ругающейся парочке до нас явно не было никакого дела, поэтому я прихватил собравшуюся было спастись бегством Сириэн за локоть и поспешил поймать с поличным: - О чем она? - я кивнул в сторону скрывшейся в недрах уборной Люэн. Ожидал, что Сириэн начнёт отпираться, но нет. Она затараторила с такой скоростью, что я даже удивился: - На обратном пути мы встретили женщину, она явно была не в своём уме и видимо обозналась. Несла какую-то неразбериху про свою младшую сестру: дескать полоз ее утащил. А потом и меня назвала новой невестой. Но это ведь глупо… Я никаким змеям никаких клятв не давала.  Глупо, да не глупо. Ой и не нравится мне все это… Надо разузнать у местных о старухе хорошенько, а до тех пор… - И все же, от меня или племянников ни на шаг. И не так как сегодня утром! Чтобы ты была или здесь, или в сопровождении кого-то из нас. Или хочешь повторения Байбери?  В глазах Сириэн блеснула обида, рывком выхватив из моей хватки свой локоть она произнесла одну единственную фразу «Хорошо.» и поспешила скрыться в ванной вслед за девочкой. И хотя с одной стороны я не хотел обижать эльфийку, но с другой: пусть лучше обижается, но будет рядом, чем опять ходит без защиты сама. Интересно, а она во всем этом сможет увидеть мою заботу? Или опять привет злой и жестокий Король под горой? Да и плевать! Нет, зря я был так мягок, пусть лучше здесь сидит под защитой одного из нас - я не готов ею рисковать. Снова.

***

В общем, как решил, так и сделали. Я отдал распоряжение, чтобы Сириэн оставалась в нашей комнате. Поочерёдно Фили или Кили оставались с ней. Я же, старался аккуратно разузнать о таинственной старухе, но вот незадача: лично я ее не видел, описать не мог. Ищи свищи, как иголку в стоге сена! Первый день не принёс совершенно никаких результатов, радовало лишь одно: ведьма своё заключения восприняла спокойно и переносила весьма достойно - никаких жалоб, причитаний и прочего, что временами устраивали в Синих горах запертые излишне ревнивыми мужьями гномки. Да, у нас не зазорно жену в покоях запереть, если поймал на ней чей-то слишком заинтересованный взор. Это наоборот, даже почетно, эдакое истинно гномье проявление любви.  Так вот, первый день поисков не принёс результата: я даже по улице прогулялся пару раз, в надежде тоже на эту женщину нарваться - все бестолку. Единственный плюс - познакомился с местным банщиком и организовал для нас парную через два дня. А уж банщик так старался и столько про баню свою расписывал, дескать даже вода в ней из этого болотца используется в купели, типа она какая-то волшебная, будто мы и без того не были согласны. То-то парни обрадуются.  Ночью же толком не мог заснуть: то ли распереживался - уж очень вся ситуация дурно пахла - то ли был слишком взбудоражен присутствием Сириэн со мной в одной комнате. По нашим обычаям это ужасно непристойно - делить комнату с женщинами, не будучи с ними в браке. В походе, на улице - дело одно, а вот в помещении - совсем иное. Именно поэтому я и заметил, как всю ночь Сириэн металась по постели, словно ее кошмары преследовали, может это из-за той старухи? Я сначала наблюдал, а затем один раз даже подошел ближе и хотел было разбудить, но девчонку видимо попустило и она успокоилась. А я так и стоял, глядя на неё, почти пол ночи, не в силах заставить себя уйти… Как же так, я ведь мечтал о ней почти всю свою жизнь, а сейчас она так близко, руку протяни, но одновременно так далеко… На второй день, удача была на нашей стороне, даже ведь и напрягаться не пришлось, как на зло. Мы с Фили сидели в трактире и обедали всей нашей компанией. Не хватало только Кили, стерегущего эльфиек. Все мирно уплетали суп и тихо беседовали, старательно отводя глаза от так и трущейся вокруг нас пышногрудой разносчицы. - Так что, девка ваша так и сидит под замком из-за воплей полоумной старухи про ужасного полоза? - с довольной ухмылкой спросил Глоин.  Неожиданно, убиравшая мою тарелку девушка обернулась на гнома и спросила: - Вы о полоумной Маре?  - Что ты знаешь? - тут же взял я ситуацию в свои руки.  В ответ на это разносчица повернулась ко мне, придвигаясь ещё ближе, и разве что в лицо мне своей грудью не тыкаясь.  - Сейчас все называют ее Марой, но когда-то она была Мариеттой, дочерью здешнего фермера, что высадил неподалёку от Дарема дубовую рощу. Так вот, ее младшая сестра влюбилась в проезжего купца и понесла от него. Видимо он обещал ей, что увезёт с собой и я не могу ее винить… - понизив голос до шепота девчонка провела рукой по моей груди - Я бы и сама поступила также, пообещай кто забрать меня из этой дыры…  - К делу! - перебил я разносчицу, скидывая с себя ее руку и отмечая, как парни за столом начали ухмыляться.  - Утопилась та девка. - обиженно продолжила рассказчица, отодвигаясь  - А сестра ее с горя с ума сошла, все ходит и причитает, что это ее здешний хозяин болота, он же полоз, приметил, околдовал да сделал своей невестой, утащив на дно. Да уж… вот так история, должен сказать… И почему Сириэн всегда притягивает к себе нечто подобное? - Вот видишь, Торин, сдалась кому твоя ведьма! - хохотнул Двалин, стоило разносчице удалиться - Но что взапрети сидит, это хорошо, пусть привыкает…. Я сделал вид, что пропустил «шуточку» мимо ушей. Уж не знаю на что конкретно мой бывший друг намекал в данном случае, но сейчас до этого дела не было. Надо скорее пойти и рассказать Сириэн обо всем. Видел же, что хоть девка и вела себя спокойно, а все равно некие сомнения в ее душе зародились. Пусть успокоится, да спит спокойно. Не грозят ей никакие полозы, а все это лишь бред полоумной старухи.  Мы с Фили поняли друг друга без слов, оплатили обед и поспешили откланяться, не забыв прихватить еду также в наши комнаты для тех кто остался. Пока я держал дверь, пропуская племянника вперёд, по комнате разнеслось довольное громогласное: - Все, красотка, можешь быть свободна! Я надеялся сам принести эту добрую весть. И мне не понравилось, что он назвал ее красоткой. Поэтому не смог удержаться от метко пущенного хмурого взгляда на племянника, а он тем временем продолжал: - Мы все узнали! Ваша бабулька на самом деле просто тронувшаяся умом несчастная женщина. Ее младшая сестра загуляла с проезжим купцом, купившись на обещание забрать ее с собой, когда караван тронется дальше. Когда купец уехал, выяснилось, что она понесла. С горя девушка бросилась в пруд и утопилась.  - Ужасная судьба! - громко воскликнула Тауриэль, а Сириэн тем временем сидела, потупив глаза в пол.  Казалось бы, новость должна была обрадовать ведьму, но та сидела, словно бы глубоко задумавшись. Она кажется даже не слушала дальнейший рассказ, так погрязнув в своих мыслях, что только повторный оклик рыжей смог вывести ее из оцепенения. - Сириэн! Ты в порядке?  - Да, прости, я задумалась.  - Раз тебе теперь можно выходить, давайте завтра утром отнесём твои шедевры в лавку, а заодно заглянем в местную лекарню? - кажется, нашей рыжей воительнице не терпелось вырваться на свободу.  Что тут скажешь - Кили будет непросто с ней… - Только не забудьте, послезавтра с обеда Торин заказал для всех банный день! Вы бы видели, какая баня здесь отменная! Ох и пропаримся! - вклинился в разговор Кили - Местный банщик даже хвалился, что для омовения используется вода из этого больше похожего на болото пруда! Сказал, что она дескать какими-то целебными свойствами обладает и так бодрит! Кстати, пруд-то за все четыре столетия с основания Дарема так ни разу и не замерзал зимой даже в самые лютые морозы. Может и правда вода какая чуднАя? Так и начался наш вечер страшилок. Все рассказывали на перебой всякие небылицы. Я слушал в пол уха…. У меня из головы не шла мысль: что-то совсем мне не нравится, как Фили со всех сторон ведьму обхаживает. Видно прямо, что бережёт ее, что пытается подладиться всячески, в доверие втереться, будто и так не преуспел уже. Зачем…? Неужто все ж влюбился?  Остаток дня и вечер так и прошли сначала в росказнях и моих собственных темных мыслях, а затем Бильбо зашёл перекинуться парой партий в кости, два раза проиграв мне и разок обыграв Кили - остальные предпочли от игры воздержаться. А там и спать все улеглись. Я так устал с прошлой бессонной ночи, что буквально провалился в блаженную дремоту, стоило только коснуться подушки. Правда, покой мой был недолгим. Да что уж мой, покой всех нас был нарушен глубоко за полночь криками Сириэн. И, видимо, я проснулся не сразу, ибо Фили уже сидел на краю кровати и тряс несчастную девушку за плечи, силясь разбудить.  Пока я вставал и подходил ближе, эллет наконец проснулась, подскочив в постели с криком. Несколько мгновений, тяжело дыша, она оглядывалась по сторонам, а потом расслабилась и привалилась лбом к плечу моего племянника. И должен сказать, в этот момент я завидовал ему. Я хотел сам быть именно тем, кто будет дарить Сириэн упокоение. Я с трепетом ждал, отведя глаза в сторону, не в силах смотреть, как она прижимается к другому, когда же Фили наконец-то встанет, ведь все что надо было он уже сделал… Я даже успел выдохнуть сжатый воздух, услышав, как кровать скрипнула и с надеждой поднял глаза, чтобы увидеть, что Сириэн успокоилась, а кхузд отошел от неё, но вместо этого лицезрел, как эльфийка буквально потащила парня к себе на кровать, обвивая руками за шею и укладывая на себя сверху.  Все внутри болезненно замерло, даже сердце, кажется, перестало биться. Это было так больно, что я даже растерялся, забыв о сотне произошедших на моих глазах только что нарушении приличий. Но ей было мало... Она не унималась, что-то нашептывая ему, и призывно терлась о моего племянника, соблазняя и подчиняя своей воле. Внутри вспыхнула злость. В два счета я оказался рядом с обжимающейся парочкой и рывком начал стаскивать Фили за нижнюю рубаху с девчонки, сопровождая все это яростным воплем: - Да прекратите же...! Я должен был остановиться, но не смог, с силой, до синяков хватая Сириэн за плечи и встряхивая: - Ведьма! Какого Балрога ты тут устроила?!  И тут она встрепенулась и уставилась на меня во все глаза. Она что же? Не осознавала, что делает? Все это время была под властью морока? Или это тайные желания воспользовались ее слабостью и полезли наружу? Я видел как одна за другой появляются эмоции на ее лице: сначала удивление и непонимание, затем осознание и, наконец, ужас. Сириэн резко вскочила, взглянула на Фили и разрыдалась, постоянно прося прощения и всхлипывая.  Я видел, как это подействовало на племянника, пока меня все ещё душила злость. Девчонка или слишком искусно притворяется, или и правда с ней что-то не то происходит.  - Эй, ну что ты…? Это же просто кошмар… - хотел было пожалеть девушку Фили, но я выставил руку, запрещая наследнику даже приближаться к эльфийской колдунье. - Ложитесь спать! - отдал приказ всем проснувшимся обитателям комнаты я и за руку увёл Фили к его постели.  Понятное дело, я не сомкнул и глаза оставшейся ночью, все пытаясь справиться с разливающейся внутри болью. Разум подсказывал, что она выбрала его. Его, не меня. И что надо смириться. Но сердце отказывалось верить и болело, припоминая слова Фили, что они просто друзья. На утро я старался вести себя, как обычно. Видно было, что девке стыдно за ночную выходку, и это немного успокаивало меня, позволяя не сорваться и удержаться от рвущихся наружу раскатов брани.  Завтрак в таверне тоже прошёл спокойно, хотя Двалин и бросал на меня озадаченные взгляды. Нечего теперь строить из себя заботливого друга. На эти грабли я уже наступил однажды, хватит с меня шишек. Ну а потом, стоило всем вернуться на постоялый двор, как Фили тут же улёгся досыпать, остроухие собрались за покупками вместе с Кили и Люэн, а я решил направиться в ванную в надежде смыть с себя всю злость и боль прошедшей ночи. И все вроде бы шло нормально и даже по плану, если бы сквозь плеск я не услышал мужской стон. Решив, что мне показалось, ну и, мало ли, все-таки Фили ещё совсем молодой парень… Однако вскоре раздался до боли знакомый женский всхлип и о стену, где стояла кровать Фили с громким стуком ударилось изголовье. Злость и боль, ставшие за прошедшие сутки уже привычными, с новым потоком обрушились на меня. Я даже не заметил, как натянул на мокрое тело штаны, бегом распахивая входную дверь.  - Какого Балрога здесь… ! - я не успел договорить. Сердце болезненно сжалось, когда глазам предстала картина. Они двое стояли посреди комнаты, стояли непозволительно близко. Волосы Сириэн растрепались и вся она была зарумянившаяся. Фили, тоже порядком потрёпанный, стоял рядом, одной рукой обнимая эльфийку, а второй - удерживая штаны на поясе. Оба тут же устремили на меня свои испуганные взоры, как два любовника, попавшиеся на глаза рогатому супругу одного из них. Это было больно. Очень больно. Но куда больнее были следующие слова Фили: - Дядя, это не то что ты думаешь!  Парень в примирительном жесте выставил вперёд руку, которой до этого удерживал брюки, и они тут же скользнули вниз, оставляя еле-еле прикрытым его начавшее спадать возбуждение лишь краем нижней рубахи. Ага, не то что я думаю, как же. Я не знаю, что ранило меня больше: ее выбор другого, или предательство Фили. Ведь он же знал о моих чувствах. И я собирался было обрушить на него весь свой гнев, если бы ведьма не решила спастись бегством, вместо того, чтобы принести извинения за неподобающее поведение. Она выбежала из комнаты стремглав, подействовав на меня этим как кусок мяса на голодного варга. «Ну нет, так просто она не отделается!» - думал я, когда ринулся следом.  Однако, шустрая дрянь! Когда я выбежал из подворья, девка была уже в паре десятков метров от меня. И тогда я не выдержал и окончательно вспылил: - Ты - проклятая шлюха! Она резко остановилась, словно громом поражённая. Медленно обернулась и, смакуя каждое слово, произнесла: - Да? Ну, а ты - полный идиот! По крайней мере, Фили знает, как угодить женщине!  Не знаю, был ли я когда-либо в своей жизни в таком же бешенстве, как сейчас. В глазах потемнело и мне казалось, что я сейчас убью ее, придушу собственными руками. Собравшиеся вокруг бабы что-то судачили и трещали, но мне было наплевать, пока в голове отдавалась одна единственная мысль: «Значит, между ними все уже было…» - Ах ты…! - заорал я и почувствовал, как сзади меня сковали медвежьей хваткой руки Фили, а спереди набросился неизвестно откуда взявшийся Кили.  Я вырывался и бросал в девчонку одно ругательство за другим, пытаясь тем самым хоть немного уменьшить скопившуюся внутри боль и злость, пока меня не утащили в дом. Само собой, затащить брыкающегося меня на лестницу им не удалось, а потому мы втроём буквально ввалились в комнату, где из всех жильцов находился один лишь Бильбо.  - Что происходит? - выпалил мастер Бэггинс, вставая с кресла. - Бильбо, дружок, а ты не мог бы выйти ненадолго? - пропыхтел позади все ещё не отпускающий меня старший племянник.  Хоббит кивнул и спешно засеменил прочь.  - Отпустите меня! - взревел я, прекратив вырываться.  Мальчишки отошли в стороны.  - Какого Балрога тут стряслось?! - возмутился Кили - За что ты так с Сириэн, дядя?  - А ты это лучше у братца спроси! - выпалил я, снова пытаясь вызвать в себе злость: все что угодно, лишь бы только не эта предательская жуткая боль внутри.  - Фили? - посмотрел на принца лучник, вопросительно приподнимая бровь.  - О, Махал! Все вышло совсем не так. Я, проклятье, мне надо было выпустить пар и я… Я не дал ему договорить, ринувшись в его сторону: - Вот как это теперь называется?! Решил выпустить пар, значит?! С той, что занимает все МОИ мысли и сердце! Предварительно пообещав не смотреть на неё иначе, чем как на друга!  Глаза Кили расширились от шока, пока сам он вставал между нами, закрывая от меня своего старшего братца. - Все не так! Я… О, Махал, будь милостив! Я решил ублажить себя рукой! А она ворвалась в комнату без стука и поймала меня, за этим самым… Так испугалась, что чуть было наутёк не пустилась! Ну я и ринулся за ней, едва штаны натянув, хотел извиниться, да объяснить все. А тут ты ещё как на зло вышел, злой, как дракон, разве что огнём не дышал. Ну и понеслась.  - Да ну, серьезно? - Кили начал ржать в своём стиле. Спасибо, по полу ещё не катался.  - Серьезно… - краснея ещё больше, промямлил старший племянник и отвернулся.  - Ага, как же! - наконец смог совладать с голосом я - Тогда почему она сказала, что ты знаешь, как угодить женщине?!  Фили молчал. - Да обиделась, поди! Ты на девку наорал и такой грязью прилюдно полил, естественно она взбеленилась! - между раскатов смеха, вместо брата кое-как выцедил Кили.  - Тогда чем вы объясните, что она терлась об Фили накануне ночью?! - не унимался я - Что она шептала тебе?!  - Да полоза она этого боится! Наслушалась бабкиных сказок, умоляла меня не отдавать ее ему. Обещала мне все что есть, даже себя всю, лишь бы не бросал одну. Кошмары девчонку мучают, ей одиноко… И страшно! И нет ни поддержки ни помощи. И, знаешь что, дядя?! Я же обещал тебе! Обещал!!! А ты, даже не разобравшись, сразу обо мне такое подумал! Как ты мог?! - Фили прорвало. - А что я должен был подумать? Какого энта ты постоянно вокруг неё трешься?! Всячески успокаиваешь, пытаешься понравиться, ходишь вокруг да около, красоткой называешь?! Ещё и… - Да я для тебя ее берег! Для тебя! Знал, что рано или поздно ты не сможешь совладать с собственным сердцем! И берег Сириэн, надеясь когда-то назвать ее тетей! Но знаешь что, с меня хватит! Разбирайся сам во всем этом дерьме, которое сам же и навалил! Я больше пальцем о палец не ударю! - Фили развернулся на пятках и вышел вон, громко хлопнув дверью. Я присел на край стоявшей тут же кровати и потёр лицо руками. Злость улетучилась, вместе с большей частью боли. Все-таки не было между ними ничего, значит... Размышления мои прервал давно переставший смеяться Кили: - Я пойду лучше тоже… И вот что, я понимаю, как тебе тяжело. Но зря ты так ее обижаешь. И Фили тоже. Она ведь с нами была на пути в лавку, когда вспомнила, что одну из своих вышивок забыла, потому и вернулась. Не виновата девка, а влетело по первое число, считай…  Кили тоже ушёл, оставляя меня наедине с самим собой. Проклятье! Да как же так?! Я не удержался и саданул кулаком в стену от злости, снова обдирая только начавшие заживать после встречи с лицом Двалина костяшки пальцев. Физическая боль отвлекает от внутренней. Это точно. Как и то, что я опять по полной облажался. Но ведь и она хороша! Зачем она сказала все то про Фили?! Задеть меня хотела или унизить?! А что, если она догадалась о моих чувствах и теперь просто-напросто решила поиздеваться?!  Я терзался и мучил себя догадками до самого вечера, попеременно то испытывая жгучую злость, то не менее отравляющую боль, пока не понял, что оставаться одному в этой комнате сил больше нет. Извинившись перед Бильбо и заверив его, как смог, что все в порядке, я отправился в нашу комнату и завалился в кровать без ужина. Сон не шёл. И девчонка домой тоже не шла - обиделась. Единственное женское трио в нашем отряде вернулось поздним вечером, и пока я старательно делал вид, что сплю, уткнувшись носом в стену, они быстро умылись и тоже пошли по кроватям. Сегодня, правда, не спала ведьма, сидя на софе и вышивая свои бесконечные узоры. Неужто денег мало заработала? Впрочем, мне-то какое дело? В конечном итоге, сон наконец-то сморил меня, но даже там не было покоя: постоянно снился обиженный взгляд янтарных глаз.  Проснулся я злым, невыспавшимся и уставшим ещё до рассвета. Быстро умылся, собрался и ушёл - подумал, что в таком состоянии как пить дать сорвусь, и ещё порцию гадостей на девчонку вылью. Надо успокоиться и отоспаться. Нет, ещё лучше, надо сбросить напряжение и обнулиться, а в этом мне лучше всего поможет она, расчудесная и захваленная местная баня в купе с парой бочонков пива! В таверне на раннем завтраке я встретил ныне неразлучную парочку Глоина и Двалина. Парни живо предвкушали банный день и я не мог не поддаться их бурному ажиотажу, всячески стараясь выкинуть из головы эльфийку. За оживленным разговором как в старые добрые времена, будто и не было этих размолвок всех, и эль хорошо пошёл:  - Что, опрокинула тебя твоя ведьма? - начал Двалин старую песню. - А ты с чего взял?!  - Да тут разве что только глухой не слышал, как ты давеча орал на неё.. - отбрил Глоин и засмеялся. То ли от пережитого накануне кошмара, в общем не знаю, отчего, но сейчас вся ситуация вызвала у меня более свойственный Кили истерический смех.  - Так и надо девке! Пусть знает своё место! И в баню пойдём, надо их запереть, чтобы потом не разыскивать по всей округе, как тогда в Байбери! - похлопал меня по плечу Двалин, наблюдая как разносчица забирает опустевшие чашки из под эля, разве что грудью на стол к нам не укладываясь в попытке дотянуться до тары. Нет, чтобы вокруг стол обойти… - Да, надо запереть! - согласился я. - Ты бы это, присмотрелся что ли… - как только девушка ушла зашептал Глоин - На что тебе эта пропащая, когда вон есть другая, на все согласная, на все готовая… Тут ведь есть на что засмотреться. И глаз с тебя не сводит… Такая в миг в плену страстей закрутит и, глядишь, отпустит тебя ведьмино марево, вдохнёшь полной грудью, а там, глядишь, влюбишься…  Короткая мысль забрезжила в голове, что где-то я уже встречал подобную ситуацию… Вот только была она слишком коротка, а эля было уже много. Ведь и правда, почему бы и нет? Поэтому, как только девка снова подошла к нам, принося новые чашки, я без зазрения совести положил руку ей на ногу и шепнул:  - Возле бани, как стемнеет.  Разносчица одарила меня широкой улыбкой и кивнула, парни загоготали. И понеслась. Одна чашка эля сменяла другую, потом в ход пошло пиво, а там уже и время бани подошло. За племянниками я отправил Глоина: раз такие обидчивые, то пусть и дальше дуются сколько влезет, а мы с Двалином собрали остальных, не забыв по несколько бочонков пива прихватить за компанию.  Ох и славно попарились! Банщик, собака такая, не соврал! И жар шикарный, и купель потрясающая, а уж эти дубовые веники чего стоили! И вода-то вправду оказалась волшебная: вмиг мои содранные кулаки зажили, а у Двалина фингал сошёл. Зря я, выходит, на болото поклёп возвёл! Красота! Мы пили, смеялись, ели прихваченные Бильбо закуски и парились, парились и ещё раз парились! Спустя добрых часа четыре, когда уже давно стемнело, меня отвлёк нетерпеливый стук в окно: трактирная девка таки пришла. Я уже и позабыл про неё, если бы не напомнил Двалин, ткнув меня локтем в бок и с ухмылкой добавив: - За тобой явилась трактирная красотка. Повеселись там! - и с этими словами, под осуждающий взгляд племянников, меня вытолкали в несколько рук из бани в предбанник - одеваться.  А почему бы и нет… Я же сделал это однажды, давно, так почему бы не попробовать снова? Может Агот была просто не та? Или недостаточно хороша, чтобы выбить из меня ведьмино колдовство? Вдруг сейчас получится. Пусть эта будет той самой… Я не хочу больше боли. Не хочу больше безнадежного чувства… Я с трудом оделся. Мысли порядком путались, как впрочем и пальцы, пытавшиеся зашнуровать брюки. Плюнув на это дело: «все равно снимать» - кое как затянув шнурки в узел я выбрался из бани, чтобы тут же угодить в объятия разносчицы. «Проклятье, даже имени ее не знаю!» - метнулось у меня в голове за секунду до того, как мою шею обвили девичьи руки, а губ коснулись чужие, другие. Мокрые губы. Мягкие губы. Девичьи губы. И все же, не те… Разносчица явно издевалась. Я думал, что все пройдёт как-то по-быстрому, но она, видимо, решила меня к себе домой потащить. Хотя, тоже деваться-то некуда, на постоялом дворе комнат свободных нет. Так и вела она меня, как оказалось, почти на другой конец деревни. А я всячески старался хоть что-то, пусть и невпопад отвечать на ее глупую болтовню. Она рисовала себе розовые замки, я же с каждым шагом чувствовал, что совершаю огромную ошибку. Трезветь, что ли, начал?! Даже уже хотел было прекратить весь этот фарс, извиниться, дать денег, развернуться да уйти, как мы вдруг пришли.  Девка несмотря на юный возраст, жила одна в маленьком скромном домике почти на краю деревни. Она буквально втолкнула меня внутрь, и снова припала ко мне с поцелуями, не отрываясь до тех пор, пока мы не рухнули на кровать. Расстегивая и снимая с меня сначала камзол, затем принялась за рубашку, целуя мою грудь и шею. А я… О, Махал, я смотрел в потолок и думал, какой же я идиот, что повелся! Я не хотел ее! Более того, было во всей этой ситуации что-то ещё: я вот будто чувствовал, что не здесь сейчас должен быть. Все нутро мое взбунтовалось, будто что-то страшное происходит у меня под носом, а я не вижу. И словно в подтверждение собственных мыслей, в ушах прозвенело всего одно слово, и этого слова - имени - хватило с лихвой, чтобы я столкнул с себя назойливо трущуюся девчонку, ринулся к сброшенному на пол камзолу, выхватил из кармана горсть монет, бросая их рядом с ничего не понимающей девушкой на кровать и ринулся прочь.  На бегу я застегивал рубаху и натягивал камзол, пока ощущение близости чего-то страшного, непоправимого крепло внутри с каждой секундой. Я постоянно слышал ее имя, словно кто-то кричал «Сириэн!» у меня в голове. Я знал, где она, Глоин должен был запереть девчонку в нашей комнате, и бежал именно туда, чтобы убедиться, удостовериться, что с ней все в порядке... И стоило мне переступить порог подворья, как странные крики, что я слышал до этого в своей голове, сменились самыми что ни на есть настоящими. На втором этаже явно что-то происходило. По лестнице уже неслись вверх Двалин на пару с Глоином, я бежал практически следом за ними, чтобы, когда достиг таки второго этажа, увидеть, как бледный словно банная простыня Фили испуганно шепчет: - Она исчезла… Я потерял ее… Проклятье! Идиот, какой же я идиот! Нет, на этот раз я не сглуплю! На этот раз им не застать меня врасплох: кто бы это ни были, мы найдём их!  - Через две минуты собрать всех внизу! - отдал я приказ, тем временем подходя к Фили. - Где она была в последний раз, когда ты ее видел?!  - Мы были в бане! - тут же запричитал племянник и заметя мой хмурый взгляд поспешил поправить - Я ждал в предбаннике, как почувствовал, что тянет холодом. Зашёл внутрь, а там окно открыто. И Сириэн нет, и следов тоже.  - Хорошо. - сказал я, направляясь обратно к лестнице.  Я пытался успокоиться, пытался отдышаться, пока спускался по лестнице, и все равно ужас сковал все внутренности. Мы начали поиски с главной улицы, но и там не обнаружили никаких следов. Я уже готовился отдать приказ разделиться и прочесать окрестности, когда на встречу нам, посмеиваясь, вышла та сама Мара. - Зря торопитесь… - скрипуче хихикая завопила старуха - Поздно! Теперь она - невеста полоза!  В миг оказавшись рядом со старой каргой я схватил ее за горло и прижал к нему лезвие кинжала. - Где она?! - закричал я - Отвечай!  - Болото забрало ее… - продолжая посмеиваться несмотря на упирающийся в шею клинок ответила старуха - Поздно, хозяин болота уже коснулся ее, теперь у неё нет иного выбора, кроме как следовать за ним.  Проклятье! Только не это! Лишь бы успеть! Какой же я идиот! Прошу, Махал, не наказывай меня так! Не дай ему забрать ее! Клянусь, я усвоил урок! Только помоги мне вернуть ее! Мысли в истерике бились в голове, пока я со всех ног бежал к треклятому болоту. И добежал вовремя, чтобы увидеть одно из самых ужасных зрелищ, когда-либо представавших моему взору… Посреди болота, по щиколотку увязая в чёрной жиже, в одной белой простыне стояла она. Глаза Сириэн были открыты и отчего-то желты, словно золото в сокровищнице, а распущенные волосы длинным чёрным шлейфом струились позади девушки на лёгком ветру. Ее ноги, бедра и талия были обвиты огромным толстым телом исполинского размера серебристой змеи. Голова полоза располагалась на плече девушки, желтые глаза в пол лица неотрывно плотоядно смотрели на эльфийку, в то время как длинный раздвоенный язык касался попеременно то щеки, то подбородка, нежно лаская, проскальзывая также по бледным приоткрытым губам девушки.  Руки эллет безвольными плетями были опущены вниз. Из изрезанных запястий, по тонким девичьим кистям и пальцам струилась кровь, капая в чёрную водную гладь и оставляя в ней багровые разводы.  - Сириэн! - в панике закричала Тауриэль, выводя меня из холодного оцепенения. Однако, никакой реакции от девы не последовало. - Отпусти ее! - заорал Бильбо на полоза, делая несколько шагов и наступая в чёрную прибрежную жижу.  Но змей не шелохнулся.  - Торин! - запричитал хоббит, выдергивая ногу из трясины и оборачиваясь ко мне - Надо что-то делать! Кили, подстрели его!  Я не знал, чем помочь и как вытащить ее. Чёрное отчаяние пожирало мое сердце так, словно я уже переживал боль и горечь утраты. Кили же был, казалось, более собран. Он кивнул, натянул тетиву и прицелился, сощурив глаза и готов был уже отпустить стрелу, когда морок спал и меня вдруг осенило!  - Нельзя, вдруг пробьёшь тело змеи и проткнешь заодно Сириэн! - взревел я. - Поссссздно! - грянуло гулким эхом шипение над стоящей чёрной водой - Она - моя!  Полоз медленно обвился вокруг плеча и правой руки девушки, ближе подползая к кровоточащей ране. Замерев и приподняв голову змей принялся раздвоенным языком лакать стекающую кровь, как вдруг резко зашипел, вздыбился и раскрыл капюшон. - Чушшшшая! Твоё тттттело ужжжже принадлешшшшшит другому! Он ссссильнее меннння! Он ссссстрашшшшнее меннння!  Я замер от услышанного, наблюдая как по щекам Сириэн покатились слёзы. - Не плачшшшь! Я отправввлю к тебе моиххх ссссесссстер! Они ппппридут, когда ттты будешшшь готттова, когда зззахочешшшшь, и ззззаберут! Ззззаберут для меннняяя! Вмесссте, они ссссильнее всехххх темных ссссил.  Полоз взвился, все сильнее сжимая Сириэн со всех сторон, а затем резким рывком утаскивая ее вниз, под чёрную водную толщу. Я с ужасом и трепетом вглядывался в поверхность болота, ожидая, что с минуты на минуту эльфийка вынырнет, что покажется над водой. Время тянулось бесконечно долго, а в голове все крутились и крутились слова полоза о том, что она уже принадлежит другому. Более сильному, более страшному - неужто действительно одержима. Поэтому, стоило только Сириэн вынырнуть на поверхность у самого берега, буквально выползая из чёрных вод на прибрежную тину, я увидел, как добрая половина отряда отшатнулась от неё и новая полная ужаса мысль полоснула мою грудь болью от осознания: другие тоже все слышали. О, Махал, упаси ее душу, они же признают ее, признают одержимой! Они запытают Сириэн до смерти!