***
В Понтар мы пришли к вечеру следующего дня. Уставшие и голодные. После почти двух дней молчания и угрюмости, что довольно несвойственно обычно шумному и переговаривающемуся отряду, приятным сюрпризом стало то, что в одном из домиков у самой окраины нас поджидали Всполох, Азарель и Люэн. Все целые, живые и здоровые, а еще и сохранившие наши припасы. Мы живо забрали своё, не забыв при этом отплатить приютившим девчушку людям златым, да отправились на поиски постоялого двора. А я никак не мог не восхищаться: что Сириэн, что ее конь - диво дивное! Таких больше, наверное, во всем Средиземье не сыщешь… Вот уж правильное слово я когда-то подобрал: уникальные… Это же надо: и поклажу Всполох спас, и Азареля увёз, и Люэн до ближайших людей доставил, а то, как он озирался в поисках своей хозяйки и вовсе разбивало мне сердце. И когда конь поплёлся вслед за нами, я понял - все мои надежды рухнули: она на пути сюда. Иначе, он бы ушёл… Долго ходить в поисках постоялого двора не пришлось: я выбрал далеко не самое лучшее, но зато наиболее близкое к той дороге, откуда должна была появиться Сириэн, подворье. Дом был довольно большой, двухэтажный, а его задний двор выходил на небольшой подлесок. На первом этаже постоялого двора располагался маленький трактир и длинный коридор с номерами, мимо которых надо было пройти, чтобы оказаться около лестницы на второй этаж. Мы заняли почти все номера второго этажа и я, предварительно, правда, крадучись, подобно вору, поинтересовался: есть ли на всякий случай ещё свободный номер рядом с нашими - да, я ждал ее… И забавным было то, что теперь я словно поменялся местами с мастером Бэггинсом, ведь все, что касалось Сириэн, я мог делать только тайком, при прочих демонстрируя наигранную ненависть и злость. Последнее у меня получалось лучше всего. Я остановился в номере с племянниками, но спать нормально не мог - все переживал и думал. Еще и Кили постоянно влюблённо вздыхал, чем вызывал у меня вспышки недовольства: я завидовал. Как бы подло это ни было, завидовал собственному наследнику - его чувства приняли и уважали, он мог проявлять их свободно, в то время как я… Глупо надеяться хоть на что-то… Даже если мне каким-то чудом удастся вытащить Сириэн из болота под названием «обвинение в одержимости» целой и невредимой, она все равно никогда не посмотрит на меня после того, как отвратительно я с ней обращался. Что уж говорить, обращался и буду вынужденно обращаться впредь. Но, так для неё безопаснее. Пусть не моя, но хотя бы живая… В этой игре за ее жизнь я, наверное, буду готов идти до последнего, и пусть правила для меня новы, я сделаю все, что мне под силу, чтобы спасти девушку. Как и думал: долго ждать Сириэн себя не заставила, но то, как именно она появилась, до сих пор вызывает во мне боль и трепет одновременно. Я заподозрил неладное, когда вместе с Балином ходил договариваться насчёт купли пони для дальнейшей дороги. Слишком подозрительно люди притихли, а некоторые даже побежали прятаться по домам, когда мы стали приближаться к нашему постоялому двору. Кто-то кричал, кто-то охал и ахал, нашлись и охотники до впечатлений, которые наоборот спешили посмотреть: что же там случилось. И вскоре, моим глазам предстала шокирующая картина: на заднем дворе нашего подворья, припадая к земле, рычал варг. Животное уже окружила большая часть нашего отряда: Глоин, Оин, Двалин, Дори, Нори и Бифур с Бофуром были тут как тут. Напротив них, лицом к парням и спиной к зверю стояли мои племянники в компании Бильбо. Не было только Тауриэль и Люэн, а варг не давался: рычал, скалил пасть и бережно прятал ото всех свою ношу... Она лежала на его спине, распластавшись и, кажется, не дышала. Весь ее серый костюм был перепачкан, правая рука вплетена в шерсть зверя, а левая безвольно висела. Коса растрепалась и набралась грязи и мелких веток, а перепачканное кровью лицо было необычайно бледным и пугающе спокойным: она выглядела неживой… Мы с Балином пришли как раз вовремя, чтобы услышать возникшую между парнями перепалку: - Отойдите в сторону и не мешайте нам! - ругался Глоин. - Глупые юнцы! Это наш шанс! Просто дадим девке сдохнуть и дело с концом! - вторил ему Нори. - Вы не можете ничего решить без узбада! Все должно быть сделано по-чести и по-справедливости! - не уступал Фили. На этом уже и я успел присоединиться к спорщикам: - Что здесь происходит? - смерил я недовольным взглядом присутствующих, вставая обособленно, чтобы всем своим видом показать, что не занимаю ещё ничью сторону. - Девчонка еле живая! У нас есть идеальная возможность расправиться с ней - просто оставим умирать, но твои племянники уперлись рогом, дескать так нельзя! - ответ мне дал Двалин. - И правильно сделали. Не ты ли, Двалин, втолковывал, что все должно быть в соответствии с нашими законами, обычаями и традициями? - я решил зайти издалека. - Торин, к чему ты сменил тему, ты и так прекрасно знаешь, что мы все чтим память и заветы предков?! К чему сейчас поднимать эту тему? - Балин решил заступиться за опешившего брата. - Тогда вы позабыли про один из главных наших обычаев: «долг жизни». Девка, плохая она или хорошая, ни много ни мало спасла все до единой наши с вами задницы. В пещере. И мы с вами все теперь ей обязаны. - Технически, ведьма ведь попросить вернуть должок не в состоянии и мы…. - хитренько ухмыльнулся Нори. - И мы поступим так, как велят обычаи и совесть! - перебил его я. - Неужто ты решил в уплату долга отпустить девчонку? - с прищуром посмотрел на меня Двалин. Один Махал ведает, как же сильно мне хотелось ответить согласием. Вот только тогда все точно пропадёт пропадом. Я обязан выиграть хотя бы немного времени, а потому… - Нет. Я предлагаю нам с вами вылечить ведьму, а потом провести обряд очищения. Наши жизни в обмен на освобождение ее души. Что скажете, хорошая уплата долга? Чтобы никто в будущем не посмел обвинять кхазад в мелочности и бесчестье! Ребята поощряющие закивали, послышалось одобрительное улюлюканье. Варг в ответ на подозрительный шум заревел ещё громче, а из подворья к нам со всех ног уже неслась Тауриэль. Хвала Махалу, кажется, мне снова удалось выиграть этот маленький поединок… Вот только вскоре начался самый настоящий кошмар. Сириэн была ранена, и ранена очень сильно. Я полагал, что девчонка находится в отключке, но когда Тауриэль принялась стаскивать ее обмякшее тело со спины варга, я могу поклясться, что услышал тихий плач… Он резанул по мне, словно острым зазубренным клинком, оставляя в душе глубокие раны: она страдает… Рыжая была перепугана дальше некуда. Она со всех ног бросилась в нашу гостиницу, а варг тем временем поспешил удрать в подлесок: Кили даже хотел подстрелить зверя, но я запретил ему, припомнив, как огромные глаза остекленели и заполнилось тьмой, когда Сириэн коснулась его. Мало ли, как он теперь с ней связан. Нет, варга надо оставить в живых, хотя бы пока что. Когда мы нагнали рыжую, она уже успела заказать пустой номер на нашем этаже и уложить девчонку на постель. Эльфийка что-то напевала, положив руки Сириэн на грудь и заливая комнату золотистым сиянием, вот только, судя по рваному дыханию и искривлённой грудине девушки - ничего не происходило. Мы всей грудой столпились в маленькой комнатке, каждый, думаю, размышляя о своём. Я молился, чтобы любимая не покидала меня. Двалин, скорее всего, чтобы она больше никогда не очнулась. Почти десять минут Тауриэль меняла напевы один за другим, прикладывала разные сушеные травки и делала пассы руками. Пока в один момент дыхание Сириэн не стало практически неслышным. - Она уходит! - завопила Тауриэль и принялась метаться по комнате - Нужен лекарь. Нет, знахарки. Самые лучшие! Ваше величество! - ее взгляд обратился ко мне - Я прошу! Я заплачу, сколько надо. Только прошу вас! Я… Я не мог больше находиться здесь, в этой комнате. Я так старался держать напяленную ещё на заднем дворе маску холодности и спокойствия, но эти слова «Она уходит!», они чуть было не раскрошили все мое самообладание в каменную крошку. А потому, мольбу рыжей я воспринял с огромной радостью. Лишь бы не быть здесь… Я кивнул Тауриэль и медленно вышел за дверь. Спросил у трактирщика самую лучшую знахарку, и он отправил меня к некой Сирше, что живет на соседней улице с лекарней, попутно объяснив мне, как добраться до оной. Я также спокойно вышел из дома, дошёл до следующей улицы и, убедившись, что за мной не пошёл никто из наших, сорвался на бег. Я бежал так, будто сама смерть преследует меня по пятам. От меня в разные стороны расступались люди, да провожали удивлёнными взглядами, и никогда в жизни я бы не стал так унижаться ради себя! Но ради неё… Сразу вспомнилось ее бледное, неживое лицо и затихающее дыхание - я ускорился ещё больше. Знахарку, благо, я нашёл быстро. Правда была она не одна, а в компании своих учениц, а потому, дабы не тратить время понапрасну на разговоры, я забрал их всех скопом. Не знаю на кой Балрог мне сдались все эти бабы, но если поговорка «много - не мало» сработает в данном случае, то пусть соберётся хоть вся женская половина Понтара, лишь бы Сириэн не погибла. Обратно, правда, бежать уже не получилось. Я снова напялил свою отчуждённую маску и шёл чинно и благородно, чем опять вызвал кучу удивленных взглядов прохожих, но самое главное - мы успели. К тому моменту, как мы всей толпой заявились на постоялый двор, жизнь в девушке еле теплилась. Отряд тут же был изгнан из комнат, а освободившееся место заняли приглашённые мною женщины. Люэн тоже выставили вон, да прямо перед нашим носом бесцеремонно закрыли дверь. Делать нечего, мы с племянниками забрали малышку к себе в комнату и принялись ждать. И это было лучшее из возможных решений: здесь, вдали от посторонних глаз, можно было не притворяться. Я мог свободно метаться по комнате раненным зверем, останавливаясь всякий раз, когда за дверью слышались шаги. Я видел, как играющий с Люэн Кили бросает на меня сочувствующие взгляды и от его жалости становилось ещё более тошно. Фили же сидел неподвижно, спрятав лицо в ладонях. Примерно через час к нам постучала одна из приведённых мною знахарок, дабы передать неутешительный прогноз «Шансов мало» и спросить, нет ли среди нас родственников или желающих попрощаться. Это было невыносимо. Я от ярости захлопнул дверь прямо перед носом шокированной таким поведением девушки. Ведьма решила бросить меня, перестать бороться, даже не дав мне шанса проявить себя! Она, наверняка, и к змею тому ушла, лишь бы сбежать подальше от нас! Ярость слепила меня, я не мог нормально соображать, продолжив свои метания по комнате до тех пор, пока Фили не остановил меня, положив руку на плечо: - Дядя, остановись… Ты должен верить в неё. Она сильная, она справится… Он заглянул мне в лицо и лишь по тому, как его образ расплывался, я понял, что мои собственные глаза застилают не пролитые жгучие слёзы. Я… Я не помню, когда последний раз позволял себе такое. Что эта девчонка сделала со мной?! Я заморгал, прогоняя застилающую взгляд пелену и вместе с этим жестом пришло отвратительное, мерзкое осознание: неужто последними сказанными ей мною словами станет та омерзительная реплика «Ты слишком много думаешь! Напомнить, к кому твои думы привели тебя в последний раз?» Нет, Махал не может быть настолько жесток ко мне. Она обязана поправиться! Сил сидеть в комнате, словно в клетке, больше не было, и я решил отправиться к покоям девчонки, чтобы самостоятельно переговорить с Сиршей: а вдруг можно сделать ещё хоть что-то? Все, что угодно! Вот только не успел даже ручку двери повернуть, как по всему этажу прокатился дикий надорванный крик, переходящий в звонкий визг. Я знал этот голос. Но, не может быть… Неужто она все же очнулась? Я рванул со всей силы дверь, но Фили вцепился в меня сзади и буквально повис всем своим весом, в то время как его братец захлопывал открывшийся проход у меня перед носом. - Куда?! - вопил старший принц, пока я пытался высвободиться из захвата - Нельзя! Тебя же раскроют! Ты не можешь сейчас пойти, ты не сможешь помочь, а сделаешь только хуже. Он был прав. Я перестал сопротивляться, лишь развернулся и крепко обнял Фили. Когда-то давно, когда оба парнишки были ещё совсем детьми, если кто-то из них падал, я ощущал их боль, как свою собственную. И то, как кричала Сириэн ощущалось также. Меня словно самого одна за другой пронзали волны мучений. Я все бы отдал, чтобы забрать ее боль себе… Этот кошмар длился почти сутки - ровно столько девушка балансировала на грани жизни и смерти. Я был измучен неизвестностью, а потому при первой же возможности воспользовался преимуществом ночи и, внимательно проверив, чтобы за мной никто не следил, отправился в ее покои. Там была только Сирша. - Как она? - с порога начал я: вся эта нервотрёпка так меня вымотала, что сил притворяться не было. - У неё сломаны почти все рёбра с одной стороны, и ещё три с другой… Внутреннее кровотечение… и да, рука левая была выбита из плеча. Все эти ее раны… Эта боль… С каждым новым перечисленным ущербом, что был ей нанесён, мне хотелось зажмуриться все сильнее. Я даже дыхание задержал - боялся сорваться на вой. Она ведь могла отскочить, но вместо этого предпочла спасти Ори… - Можно сделать что-то ещё? Я готов заплатить! Я заплачу тебе три златых сверх прочего, если сможешь выходить ее! Женщина покачала головой. - Ее раны слишком велики, господин… Будь она человеком, давно бы уже отправилась к праотцам. Я не могу ничего обещать, я и так сделала все, что могла. Нам остаётся лишь ждать… Ждать… Ждать я, пожалуй, умею лучше всего. И я буду. Всегда буду ждать ее… Я поблагодарил знахарку и перед уходом посмотрел на большое ложе, в середине которого, со всех сторон обложенная подушками, лежала она. Сириэн казалась такой крохотной и одинокой, на этой предназначенной людям постели. Ее переодели в чистую ночную рубаху. Расплетенные волосы окутывали ее со всех сторон подобно облаку, а на фоне их черноты кожа казалась белой, точно только выпавший снег. Она была очень красива, несмотря на зафиксированную руку и иссиня-чёрные раны на горле, оставленные когтями Больга. Ничто не могло сделать ее менее привлекательной для меня. Очень хотелось остаться здесь, с ней… Или хоть что-то сделать полезное… - Где ее прежняя одежда? - спросил я у Сирши, пока в голове формировался план. Я осмотрелся и не нашёл в покоях ее рюкзак. - Мы хотели было выбросить, но не нашли никаких иных вещей и подумали, раз у неё больше нет ничего… И правильно сделали - рыжая эльфийка забрала то что было, и сама отдала здешней прачке. - Спасибо. - коротко кивнув, ответил я и наконец-то ушёл. Я уже продумывал план о том, как бы стащить незаметно костюм и отдать его местным швеям, чтобы сделали новый, получше, как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. И верно: в самом углу, у лестницы вниз, в тени от небольшой лампады стоял Двалин. - И что ты позабыл в комнате ведьмы, могу я спросить? Проклятье! - Фили места себе не находит. Пришлось пойти самому: его я к девке и близко не подпущу. - на ходу врал я, надеюсь, достаточно убедительно. - Ты же понимаешь, что рано или поздно ведьме конец. Не наломает ли парень дров? - здоровяк смотрел на меня с прищуром, и это напрягало: а того ли «парня» о котором мы говорим, он на самом деле имеет ввиду? То ли обманщик из меня был паршивый, то ли Двалин слишком внимательный стал, но мне казалось, что он обо всем догадывается. - Не наломает. Я прослежу… - ответил я, смерив друга уверенным взглядом - А ты чего здесь? - Да так, не спится… - уклончиво ответил гном. - Раз так, может по пенному? - предложил я. Двалин расплылся в широкой улыбке и мы вместе отправились по лестнице вниз. Пожалуй, это было самое умное из того, что я мог сделать: добротная выпивка никогда не помешает.***
Весть о том, что в Понтаре появились гномы с эльфийкой облетела весь город за сутки. Весть о том, что верхом на варге прибыла раненная девушка невероятной красоты, разнеслась по всей округе менее, чем за час. Поэтому не было ничего удивительного в том, что на следующее же утро к нам пожаловал местный градоначальник. Как по мне, очередной зарвавшийся мелкий вельможа. А по тому, с каким рвением он хотел лично убедиться в состоянии больной, я тут же смекнул: в гости он на самом деле наведался не по наши души… Я сделал выводы, что в Дареме, что в Байбери, а потому, к Сириэн никого не пускал. Через Кили я договорился с Тауриэль, что малышку Люэн мы возьмём на себя, а она все время будет проводить в покоях девы. Я же раздавал указания направо и налево: следующая возможность обзавестись припасами выпадет не скоро: до цели осталось всего-то полторы недели пути, а потом ещё столько же обратно. На самом деле, я не верил, что вот оно: гробница, если это можно так назвать, деда так близко, мы почти добрались… И ещё меньше верилось в удачу, что Сириэн доживет до того момента, когда сможет лично показать вход в гору, если она вообще переживет ближайшие несколько суток. Эх, нам бы сейчас явно не помешал волшебник… Уж он-то наверняка защитил бы девчонку и придумал как вылечить. И, кстати, мне таки удалось раздобыть костюм остроухой. Я стянул его с бельевой веревки в прачечной, пока никто не видел, а потому, сразу по уходу градоначальника, поторопился в местную швейную мастерскую. Я выбрал для ее нового костюма качественный нежнейший хлопок ее неизменно любимого серого цвета, позволив себе добавить на рукава темно-синюю строчку: так он будет идеально сочетаться с теми перчатками, что я купил Сириэн ещё в Дареме и сложил в ее рюкзак. Осталось только придумать, как бы незаметно передать костюм девушке, когда она поправится. Все мысли о том, что этого может не произойти, я всеми силами гнал прочь. И уж не знаю, что именно сработало: мое самовнушение или действительно удивительная живучесть девчонки - но когда я вернулся на постоялый двор меня ожидали прекрасные новости: она пришла в себя. Причём не просто пришла в себя, а умудрилась ещё и ляпнуть что-то рыжей, которая сейчас в бешенстве металась по комнате и поливала отборной бранью всякого под руку попавшегося. Плевать на Тауриэль, плевать на всех: Сириэн очнулась! Я старался делать каменное лицо, но сердце в груди пело от счастья. Я беспрестанно благодарил Махала за оказанную милость и даже поклялся, что как только нам удасться решить вопрос с обвинением в одержимости (а я не собирался позволять кому-либо подвергать Сириэн хоть каким-то пыткам), я обязательно признаюсь ей в своих чувствах и будь что будет. Не хочу скрываться и прятаться по кустам, как стыдливый юнец! Я сделаю все, что смогу, чтобы она стала моей, но только после того, как ее жизни перестанет грозить опасность от руки моих же родичей. Естественно, счастье мое не могло продлиться долго. Теперь, когда эллет пришла в себя, Двалин, кажется принялся следить за каждым моим шагом: куда бы я ни пошёл, настырный любитель татуировок был неподалёку. И это стало только началом моих злоключений: Тауриэль рассказала Кили, что именно сделала Сириэн, дабы снискать такую бурную реакцию. А когда Кили, в свою очередь, рассказал мне, я весь буквально кипел от злости. Подумать только, эта идиотка, пока я тут всеми силами пытаюсь ужом выкрутиться, дабы хоть ненадолго продлить ее жизнь, решила упростить дело Двалина и отослать свою воинственную подружку вместе с ребёнком в Лориэн! Дура, ну какая же дура! Да, я понимал, что она поступает, как хороший друг, ведь теперь, когда за Тауриэль начнут охоту по приказу некроманта, рыжая в огромной опасности. Но никак не мог совладать с собой. Моей злости, кажется, не было предела, а усугубилось все еще и тем, что рыжая так бурно возмущалась о планах девчонки, что не услышать ее мог разве что только глухой, и скрыть все теперь не представлялось возможным. Естественно, со стороны большей части отряда посыпались подбадривающие фразочки, дескать, ребёнку не место в таком походе, в то время как мы с племянниками еле сдерживались, чтобы не ляпнуть ненароком ничего лишнего. Дело дрянь… Я боялся, что Тауриэль примет предложение Сириэн и уедет, ведь тогда мне придётся действовать в открытую, а значит, мои мальчишки последуют за мной и тогда, в случае неудачи, всех нас клеймят предателями и казнят. Нет, я готов рискнуть собой, но ими - никогда. Решение пришло в голову почти сразу. - Ты не поедешь с ребёнком сама. - уверенно заявил я, пока мы все столпились в одной комнате и обсуждали новость. - В смысле? Я вообще никуда не собираюсь ехать! - фыркнула рыжая. - Но девочку надо спрятать! - тут же вступился за собственные интересы Двалин. Деваться было некуда, пришлось играть свою роль: - Мы могли бы предложить укрыть ее в залах Торина, и тебя заодно, если хочешь? - Вы кажется, не жаловались на слух, ваше величество? Я никогда не оставлю Сириэн … - Тауриэль обвила нас всех подозрительным взглядом - …одну. И к тому же, тут до Лориэна ближе. Я бы предпочла оставить Люэн там, коли нет иного пути. - Тебе не обязательно оставлять насовсем. Ты можешь взять с собой, скажем Фили и Кили. - Двалин в ответ на эту мою фразу хмыкнул в кулак и поспешил отвернуться. - Они подождут тебя у переправы через Андуин, а там уже и мы вас догоним, или на обратном пути нас встретите. - Маловато будет… - заворчал Глоин - Если нет возражений, я тоже готов сопровождать ребёнка. - Принимается! - согласился я. Хоть что-то хорошее! Может без ярой поддержки рыжего кхузда Двалин свою экзортическую прыть поумерит? - А что, это вариант… - призадумавшись согласилась эльфийка - И Люэн будет в безопасности, и я вернусь быстро, вряд ли Сириэн сможет скоро встать на ноги после таких травм… В этой недосказанности я почувствовал скрытый и явно ничего хорошего не предвещающий подтекст. Раньше ведьма после практически любых ранений через пару дней была в строю. Что изменилось? Впрочем, на том и порешили. Осталось только рыжей уговорить свою лежачую подружку. Да, я все ещё злился на Сириэн. Вечно она все мои планы пытается порушить. И хотя этот план не был идеальным, он хотя бы был…***
Они уехали утром следующего дня и только после того, как комната, бывшая нашей с племянниками, опустела, я понял, насколько важна была для меня их поддержка. Теперь мне приходилось круглые сутки держать на лице холодную маску. Я мог довериться только Бильбо, но даже это не помогало так, как мои мальчишки… Я скучал и мне было одиноко. О том, чтобы пойти к Сириэн, хотя бы просто увидеть ее, или может, справиться о здоровье, и речи быть не могло - Двалин следовал за мной подобно тени. Мне лишь дважды удалось вырваться из под его неусыпного внимания: первый - чтобы оплатить обещанные три златые Сирше, а второй - чтобы забрать готовый костюм. Кстати, рюкзак девчонки Тауриэль отдала хоббиту. Видимо, доверяла ему касательно Сириэн более, нежели всем остальным. Костюм получился добротный и очень красивый. Я спрятал его покамест в собственный рюкзак, но в ночи, когда никто не видит, доставал и представлял, как он будет смотреться на хрупком, изящном теле любимой женщины. Да уж, никогда не думал, что с общепринятых у гномов подарков в виде украшений и феху, скачусь до тайной покупки одежды… Что бы сказали отец или дед… Позорище… Впрочем, лучше ведь так, чем совсем ничего. Старый костюм, кстати, я подкинул обратно в прачечную. Надеюсь никто не заметил пропажу. По мере того, как медленно тянулись дни один за другим, выдержка моя давала все большую трещину. Унизительность того, что я должен прятать свои чувства, как нечто недостойное, тяжко давила на плечи. Постоянный присмотр Двалина раздражал неимоверно, но помимо этого, в голову все чаще закрадывался вопрос: а что, если девчонка узнала о моих чувствах тогда, в Дареме, и решила уйти к змею потому, что я ей противен? Неужто она предпочла мне его? Я ведь король без королевства, как любят подначивать люди; «Король без горы», как говорят орки. И даже собственный народ вместо принятого на кхуздуле «Тан»*, обращается ко мне не иначе, чем просто «Узбад»**. Помнится, белобрысый сынок Лихолесского фея называл ее принцессой. Кто она, по рождению? Вдруг начнёт нос воротить? Эти мысли не давали мне спать всю ночь, ворохом наводнив голову и не желая убираться прочь. Поутру же меня ожидал новый сюрприз: в комнату мою постучали. На пороге оказалась здешняя служанка, которая, похоже, порядком меня побаивалась, ибо заплетающимся языком сообщила: - Господин, простите. Та девушка, что прибыла раненной, просила Вас зайти в ее покои. - Хорошо, передай ей, что я буду вечером. - ответил я, собираясь закрыть дверь. Сейчас я пребывал в слишком дурном настроении и боялся наговорить эльфийке глупостей. Да ещё и не спал толком, отчего голова туго соображала. - Простите, господин! - снова позвала служка, не давая закрыть балрогову дверь - Она выглядела напуганной, думаю, дело срочное… Проклятье, ну что там у неё снова стряслось?! Я быстро накинул на себя камзол и поторопился в столь желанную мне комнату, путь к которой оказался свободным в самое не подходящее для этого времени. Я даже не стал стучать, просто открыл дверь и уже заходя краем глаза заметил, как в нашу сторону направляется Двалин. Дважды проклятье! Уверен, он собрался подслушать! Я нацепил на себя с добрый десяток своих холодных и отстранённых масок, оставляя на поверхности лишь усталость и раздражение, да постарался плотнее закрыть дверь. - Ты звала меня. Зачем? - с порога начал я. - И тебе доброго дня, Король под горой. - не удержалась от колкости девушка. Замечательно, она ещё и недовольна! - Ты звала меня, чтобы с порога начать ёрничать? - нахмурился я - Тогда я пойду, у меня и без тебя забот хватает. Половица за входной дверью скрипнула - ну точно, Двалин. Твою ж мать! Я развернулся, в надежде, что смогу уйти и мне не придётся быть грубым с девчонкой напоказ татуированному гному. Но нет, увы, она окликнула: - Постой. Я… Я… - Ты стала заикой? - поддел я, прожигая ее взглядом и пытаясь донести «Не сейчас! Давай поговорим потом!». - Мне нужна ваша помощь… - сквозь стиснутые зубы прошипела девушка. - Неужели? - вот это неожиданный поворот, и как официально, я даже не смог скрыть ухмылку, которая, правда, благодаря общему моему настроению и куче масок вышла, скорее всего довольно неприятной. - Ночью в мои покои приходил мужчина. Я не знаю кто он и зачем пожаловал. Но мне бы не хотелось повторения истории Байбери… Так что, я подумала, может ты бы мог попросить кого-то из ваших... - по мере того, как злость закипала во мне подобно лаве в вулкане, Сириэн все сильнее сбивалась, пока и вовсе не начала мямлить. - Может Бомбур, он вроде не очень меня ненавидит. Или Ори… Я обещаю не создавать проблем… Здесь есть софа… И… Я была бы благодарна… Я могу даже заплатить… О, Махал, как же я злился! Проклятые люди без их понятий о приличиях и дурном тоне! Как посмел этот жалкий мужлан, кем бы он ни был, заходить в покои женщины, а тем более в покои моей женщины! Смотреть на неё, вот такую: прикрытую тонким одеялом, под которым нежное девичье тело скрывает только полупрозрачная белая сорочка… Я убью его, найду, и убью! Я не мог больше слушать ее: злость во мне готова была вырваться в любую минуту, а потому, я прервал ее, не дав договорить: - Хватит! Я услышал твою просьбу. Довольно! Стремглав я вылетел из комнаты, чуть не сметя при этом Двалин. Думал гном устыдится, ан-нет, пошёл следом за мной, да ещё и наглости хватило заговорить: - Что будем делать? - А что мы должны сделать, по-твоему?! - я боялся, что если не переведу вопрос на него, то выплесну все те картины зверского убийства обнаглевшего мужлана, что стояли сейчас у меня перед глазами. - Вдруг ведьма врет? Сидеть в комнате сутки на пролёт одной, поди не сахар. Вот и привлекает к себе внимание всеми доступными способами… - раздумывал гном, пока мы спускались на первый этаж. - А если нет? - парировал я, изо всех сил стараясь успокоиться. Сейчас гнев - явно не лучший мой советник. - Не собираешься же ты ещё и охрану этой продажной выделить? Парни и так целый день по поручениям носятся: в дорогу готовятся. - Не собираюсь… - вторил я - Я сам прослежу, чтобы эта ночь прошла без названных гостей… - заметив его нахмуренный взгляд, добавил - И ты вместе со мной. Двалин хищно улыбнулся: - Как скажешь, узбад. И правильно, нечего, парней к ней пускать, ещё заколдует кого, как тебя раньше… - Твоя правда… - солгал я. План был составлен очень быстро. Стоило луне высоко подняться над горизонтом, а большинству постояльцев удалиться восвояси, как мы с Двалином, в компании бочонка пива, засели в углу коридора, сбоку от лестницы. Мы сидели тихо, периодически потягивая пенное из кружек. Не переговариваясь и стараясь не издавать ни звука. Мы были на охоте и затаились, подобно двум готовящимся к прыжку варгам. И добыча не заставила себя долго ждать. Он явился менее, чем через два часа и был узнан мною практически сразу - местный градоначальник. - Вы должно быть, решили ко мне пожаловать, не иначе? - хмыкнул я, глядя на опешившего мужичка. Его счастье, что я уже успел порядком захмелеть. - Я… Я… - поначалу принялся мямлить он, но быстро выпрямился и взял себя в руки - Я пришел лично доставить приглашение на праздник. - А до утра это не могло подождать? - хмыкнул Двалин, делая большой глоток пива и с шумом ставя кружку на пол. - Так утром уже может поздно быть, вдруг вы уже планы какие составите, а у нас ведь не часто бывают такие гости… - нашёлся градоначальник. - Что ж, приглашение принято. Мы придём! - ситуация начинала меня забавлять. - Куда? - брови мужчины взлетели вверх. - Так на праздник же… - пояснил я. - Оооо, неужто и правда придёте?! - Конечно! И даже вербункош спляшем! - хихикнул Двалин. Мужчина, впрочем, шутки не понял: - Прекрасно! Ловлю вас на слове, господин гном! Доброй ночи. Градоначальник шустро засеменил вниз по лестнице, а в голове у меня билось одно единственное слово: «Мразь!». Следующий день я провёл будучи нагруженным делами. С Двалином мы ночью продолжили пить и как полоумные смеяться над ситуацией, а улеглись лишь под самое утро. Спал я мало, вымотался и так порядком, поэтому когда вечером шёл в таверну нашего подворья, предвкушая сытный ужин и скорый сон, был очень неприятно огорошен, когда практически в дверях на меня накинулась Сирша. Парни мои оказались тут же и, как я позже узнал, распекала их знахарка на чем земля держится. Дескать, эльфийка наша, от одиночества перестала есть, а мы, хуже всякого зверья, ведь даже те раненных своих не бросают. О как! И мол не для того она девушку выхаживала, чтобы мы ее в могилу свели. Знахарка говорила ещё много чего, но я прослушал. Сириэн стало хуже… Все мои страхи снова вернулись и навалились на плечи с новой силой. Только на этот раз рядом не было ни Фили, с его: «Дядя, остановись…», ни даже Кили, с его сочувствующими взглядами и грустными вздохами. Зато был Двалин, который тут же предложил решение всех проблем: - Торин, ты, пожалуй, единственный из нас, кто смог побороть… - он сверкнул глазами на знахарку - Давай ты сходишь, посидишь там для… компании… А я покараулю, на всякий случай? Дело плохо. Или друг пытается меня так на вшивость проверить, или задумал чего… Я быстренько оглядел парней: удручало, что почти все они явно боялись Сириэн… Только Бильбо, Ори и Бомбур смотрели на меня ободряюще. Хотя, для меня ведь это отличная возможность и рыбку съесть, и косточкой не поперхнуться. Пусть я буду нем, как эта самая рыбка, дабы Двалин чего не услышал в моем голосе, но ведь смотреть-то мне никто не может запретить. А увидеть девчонку ужас как хотелось… И все же, я отчего-то ужасно нервничал. Ужин еле лез в глотку, а сон как рукой сняло. Вот же, орка пьяного мне в постель, западло-то какое: мы на постоялом дворе, здесь можно расслабиться и не ждать сиюминутного нападения. А я, наоборот, весь на нервах: ни пожрать нормально, ни поспать… В общем, стыдно за малодушие, но я оттягивал момент встречи так долго, как только мог. И на то у меня были две причины: первая, это Двалин, который будет сидеть под дверью и слышать каждое сказанное слово… Вторая же проистекала из первой: мне совершенно не хочется быть с Сириэн грубым или холодным, но, опять же, при соседстве Двалина у меня нет выбора - назвался изумрудом, полезай в ожерелье. Однако, как бы я ни старался, а ближе к полуночи в дверь ко мне постучал Двалин: - Перед смертью не надышишься… - пошутил он, видимо истолковав мой удрученный вид по-своему. Я же крякнул в ответ что-то неразборчивое и отправился к эльфийке. Надо отдать должное моей выдержке: в покои я зашёл с совершенно каменным лицом - ни один мускул не дрогнул. Успел бросить на девчонку лишь один мимолетный взгляд и уселся на софу, всем своим видом демонстрируя, что к общению не расположен. За дверью скрипнули доски пола - Двалин усаживался на ночь поудобнее. Проклятье…. Пожалуй, это была самая долгая ночью в моей жизни. Мне безумно хотелось двух вещей: посмотреть на эльфийку и поговорить. Есть так много вещей, о которых я хотел бы спросить ее. И, пожалуй, одна из главных: зачем она пошла тогда к змею в Дареме? Неужто она и правда хотела нас всех обмануть и сбежать вот таким способом? Несколько раз я порывался встать и подойти к ней, чтобы задать свои многочисленные вопросы. Но вовремя себя останавливал. А мои предательские глаза нет-нет, да пытались скосить на девчонку, чтобы посмотреть на любимые черты. Ближе к рассвету я уже настолько извёлся, что злой был как сам Моргот, когда Лутиэн стащила у него из-под носа сильмарилл. Бесило все: и молчаливое принятие Сириэн, и мерзкое «прикрытие» Двалина, да даже то, что я впервые оказался с ней рядом, а даже поговорить не мог нормально. Когда за окнами занялся рассвет, я не выдержал: резко поднялся, подошел к постели и выпалил давно меня беспокоившее: - Зачем ты это сделала? - Сделала что? - эльфийка распахнула глаза и с удивлением уставилась на меня. - Зачем ты пошла к змею в Дареме? - неужто не понятно, что меня интересует именно это?! Но удивление в ее глазах, кажется, было искренним. Впрочем, быстро с собой совладав, она ответила: - Он не спрашивал моего желания… Он зачаровал меня, когда я заснула в купели с чёрными болотными водами, проникнув в мой сон. Тело не слушалось меня после пробуждения и само стремилось к нему. Так вот в чем дело… Он околдовал ее… - Значит это было не для того, чтобы обманом сбежать от нас? - я хотел ещё добавить «Значит, ты не предпочла его мне?», но вспомнил про Двалина за дверью и смолчал. - Что? Как вы могли такое подумать?! Конечно же нет! - Сириэн, похоже, разозлилась на мое обвинение, но вдруг глаза ее распахнулись, будто от осознания - Постой! Так вы поэтому не приходили? Вы что же, решили, что я обмануть вас хотела?! Как бы мне хотелось, чтобы это действительно было так. Но не приходили мы совсем по другой причине, вот только озвучить правду я не мог, поэтому соврал: - Да… Я не мог смотреть ей в глаза и врать, а потому, пока ещё не стало слишком поздно и она не начала задавать новые вопросы, поспешил ретироваться. Вестимо, после вчерашнего активного дня, бессонной ночи и нервотрепки, я проспал практически весь новый день. Разбудили меня только к ужину и то, чтобы сообщить, что все купленные пони были успешно доставлены в конюшню при постоялом дворе. Это хорошая новость, но дальше меня ждал самый неожиданный и настоящий подарок: Бильбо, хитрец такой, взял, да незаметно подлил Двалину за обедом в кружку с компотом сонного зелья! Ну что за день! Что за день! Поэтому вечером, когда мы с татуированным гномов вновь отправились в наш ночной дозор, кхузд активно пытался подавить один зевок за другим. А я был счастлив, прямо дождаться не мог! И, о, Махал, какую же околесицу я нёс… Стыд да и только. Я успел натрепать и про сборы, и про погоду, охххх, что я нёс, ну что я нёс?! Я говорил с ней обо всем, и ни о чем конкретном, а самое ужасное, не задал ни единого так интересовавшего меня вопроса: ни про Трора, ни про колдуна, ни про засаду, подстроенную орками, ни даже про ее перфоманс в пещере. Одним словом - идиот… Но, с другой стороны, как же это было прекрасно, вот так разговаривать, словно мы старые друзья и видеть в ее глазах такой живой интерес. А глаза, ах, эти глаза. Прекрасные, нежные, чарующие! Никогда прежде не видел я таких глаз. А ещё, ночные тени и горевший канделябр со свечами сыграли забавную шутку, и глаза ее казались мне вовсе не янтарными, а словно бы темнее, светло-коричневыми. Янтарный цвет был приятнее и привычнее, но и эта чарующая ночная иллюзия очень ей шла. Рассвет наступил так быстро, что я и глазом моргнуть не успел. Уходить не хотелось, но что-то мне подсказывало, оставаться дольше - все равно что дёргать варга за усы и ждать, пока он руку откусит. Я и так благодаря мастеру взломщику получил больше, чем смел и надеяться. На прощание я пожелал Сириэн хорошего дня и она одарила меня пусть и слегка недоверчивым взглядом, но такой тёплой улыбкой, что сердце защемило в груди. До чего же красивая… Двалин ещё спал, сидя прямо на полу, и мне пришлось потормошить его хорошенько, дабы наконец проснулся. Признаюсь, даже малька струхнул: а не переборщил ли Бильбо с дозировкой… Но нет, друг мой, хоть и был неприятно раздосадован, но все же вполне бодр. А я… Что уж говорить. Я не мог спать. Весь день летал как на крыльях. И все то у меня спорилось, все получалось. Это все Сириэн, уверен, именно она на меня так влияет. Приготовления к отбытию были почти завершены и я, признаться, хотел как можно скорее отправиться дальше в путь: чем быстрее мы воссоединимся со второй частью отряда, тем быстрее вернётся рыжая бестия, и, следовательно, Сириэн будет в большей безопасности, нежели сейчас. Я так набегался за дневными заботами, так ждал вечера, особенно после того, как поймал заговорщицкий взгляд Бильбо. Вот только надо ж такой напасти, именно вечером ко мне снова нагрянул местный вельможа - на этот раз принёс официальные приглашения. Гуннар, а именно так, оказывается его звали, словно время тянул: принялся расспрашивать кто мы, откуда и куда путь держим. Затем пригласил проследовать в таверну, одним словом, еле отделался от него, а ведь уже сильно за полночь. Мысль о том, что Сириэн, возможно, будет ждать меня - приятно волоновала. А спящий и похрапывающий прямо на столе Двалин - обнадёживал на ещё одну ночь, полную счастья. Я осторожно вошёл в комнату, переживая, вдруг девушка уснула, но нет. Она лежала и, видимо, правда ждала меня. Все такая же прекрасная, как и прежде… Это согрело мне душу… Ждала… - Прости, меня задержал местный вельможа - через два дня намечается праздник и он спрашивал, останемся ли мы до тех пор, чтобы поприсутствовать. - поспешил объясниться я, заметив в ее взгляде недоверие. О, я видел, клянусь, видел, как она с облегчением выдохнула… Ей не все равно… - Ничего. А что за праздник? - поинтересовалась эллет. - Так первый месяц зимы минул. Люди в это время отмечают Новый год. - объяснил я, проходя к софе и поудобнее устраиваясь на ней, вытянув вперёд ноги. - И что ты ответил этому вельможе? - Что мы задержимся и даже покажем им наш традиционный праздничный танец - вербункош. - самодовольно хмыкнул я, припоминая, при каких именно обстоятельствах было дано такое обещание… - Да ладно?! Ты серьезно? Я думала его танцуют только на свадьбах… - глаза девушки распахнулись от удивления и столько в них было искреннего интереса, пока сама она поудобнее присаживалась в постели. - Раньше оно так и было. Но свадьбы сейчас стали довольно большой редкостью в Синих горах, а танец отменный. Вот и стали танцевать его чаще. - так легко и приятно было с ней разговаривать, а если ещё и учесть количество выпитого накануне… В общем я поздно осознал, что раньше ей про вербункош не говорил… - А откуда тебе известно про него? Сириэн замялась… - Твой дед как-то рассказывал мне про него, и даже показал пару движений, а подруга, ее звали Бертора, показала остальное… Вот значит как… Мой дед, значит… Настроение тут же пошло на убыль. Вот только, я же не знаю, вдруг дед учил из необходимости, чтобы девушка не ударила в грязь лицом на свадьбе какой… Я постарался погасить возникшую внутри ревность - не хотел портить столь редкую возможность побыть с ней… - Дед и Бертора, значит, кто бы мог подумать… Движения, получается, ты знаешь? Сириэн кивнула и тут же добавила: - Ты знаешь Бертору? - с такой надеждой в глазах она посмотрела на меня… - Кто ж не знает! - хмыкнул я - Руки у неё воистину золотые были, такое кружево плела - все гномы Арды к ней в очередь выстраивались. А теперь вот плетёт ее дочка, ничем не хуже, кстати. И славится одной из самых желанных невест залов Торина, вот только замуж она явно не спешит… Я хотел было ещё рассказать, что в неё влюблена добрая половина холостой части наших мужчин, вот только поздно увидел, что в глазах у девушки стоят слёзы. Слишком уставший и порядком захмелевший, я туго соображал… Вот значит как, на самом деле. Перед глазами всплыло старое, казалось, давно забытое воспоминание о том, как со слезами на глазах Бертора рассказывала мне о своей подруге-эльфийке. Значит, дружба из была искренней и взаимной. Тогда, давно, я не смог утешить гномку, но теперь-то я могу утешить хотя бы Сириэн… - Знаешь, она прожила долгую жизнь по меркам гномов. Спаслась от драконьего пламени - одно это уже само по себе большая удача. Вот только утешение не особо помогало и я решил сменить тему и вернуться к танцам. Точно! А ведь это отличная идея! Я же видел, каким интересом и озорством загорелись глаза эллет, когда я упомянул про праздник и вербункош, а что если…? - А давай так, если к празднованию Нового года ты сможешь встать на ноги, я сам лично станцую с тобой вербункош на главной площади? Уловка сработала: Сириэн заморгала, смахивая слезинки, и ухмыльнулась: - Неужто и правда станцуешь?! - Отлично! Двух зайцев одной стрелой! - Обещаю! - я был так доволен собой, что расплылся в улыбке - А сейчас, если ты простишь меня, я немного вздремну: слишком уж много дел завтра, а я последние несколько дней толком не спал. - Конечно! Доброй ночи. - пожелала мне девушка и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ и принялся удобнее устраиваться на софе. Даже не помню, как заснул. Отчётливо запечатлелся в памяти только скрип половиц за дверью, но я не уверен, что мне это не приснилось.***
Мое счастье длилось ещё один день… Выспавшийся и довольный недавним общением с Сириэн, я проснулся первым и не смог удержать себя от маленькой вольности: девушка спала так крепко, что я позволил себе подойти к ней поближе и осторожно провести рукой по кончику ее туго заплетенной косы: мечтал это сделать еще с тех самых пор, как она сидела у меня на коленях после той атаки орков, когда мы спрятали почти весь отряд в Лихолесье, а сами вместе с ней и Кили пустились уводить след. И как же это было прекрасно! Такое ощущение, что под моими пальцами были не волосы, а чистейший, самый лучший и дорогой в Арде шёлк. Я простоял так несколько минут и, дабы не искушать судьбу, поспешил покинуть покои. Двалина поблизости не наблюдалось, а потому, я отправился на завтрак и принялся за дневные дела. Так как Сириэн станет моей спутницей на празднике. Я ведь правильно понимаю: раз я пригласил ее на танец, значит она идёт со мной, верно? Так вот, мне захотелось принарядиться по такому событию. Не сказать, чтобы я был очень тщеславным, но мне хотелось понравиться эльфийке… Так что часть дня я провёл у портного, который, кстати, снимая мерки, порядком исколол меня булавками! Потом вместе с Балином отправился к кожевеннику: кожаные ремешки на стременах купленных сёдел надо было подогнать под наши габариты. А также заглянул в кузницу: мы с Двалином договаривались самостоятельно переподковать всех лошадок, чтобы в пути какой оказии не случилось. Там мы и провозились почти до вечера. А ночью я снова был счастлив, меня ведь ждала любимая женщина… Когда-то давно Трор сказал, что любовь опасна… Она делает своих жертв глупыми и неосмотрительными. И он был прав. Я поступил глупо. Расслабленный махинациями Бильбо с сонным зельем, я был уверен, что мастер взломщик и на этот раз провернёт своё хитрое дельце, и как же я облажался… Я пришел к Сириэн, как и в прошлые две ночи, полный искренней доброжелательности. Двалин обещал подойти позже и я решил, что он снова заснёт, так и не добравшись до покоев девушки, а оттого снова позволил себе немного поговорить с красавицей, и вскоре мы оба, утомленные каждый своими заботами, легли спать. Гром грянул утром, когда я выходил из покоев эллет. А вслед за ним разразилась и гроза. Оказалось, что прошлой ночью, когда я обещал Сириэн станцевать с ней, если она встанет на ноги, мне не приснился скрип половицы... Двалин действительно был там и все слышал… Он пришел в мои покои утром, да с ходу выплюнул обвинение: - Я знаю, что ты сговорился с Бильбо и вы напоили меня сонным зельем! - Я ни с кем не сговаривался и ничего тебе не давал! - прошипел я в ответ. В конце концов, я не врал… Хоббит ведь и правда провернул все без моей помощи и без предварительного сговора! Я лишь молча попустительствовал… - А как ты объяснишь то, как мило вы ворковали с этой шлюхой?! Ты совсем из ума выжил, пригласить ведьму на танец, да ещё какой?! - Если ты все слышал, то должен был узнать и условие: если она встанет на ноги! - защищался я, попутно натягивая на себя непроницаемую маску - Мы до сих пор сидим здесь только из-за неё! Чем быстрее она встанет, тем быстрее я доберусь до Эребора! Я действовал исключительно в интересах отряда! - Ага, как же! И любезничал с ней тоже в интересах отряда?! - не унимался кхузд. - Да! Ты же слышал, что говорила знахарка: девчонка от одиночества жрать перестала и гасла! Я не виноват, что эльфы, оказывается, такие компанейские ребята! - я начал злиться: ненавижу оправдываться! Я король! Я не обязан ни перед кем отчитываться! - Если ты мне не веришь - твои проблемы, но я действую исключительно в НАШИХ интересах! - Будь по-твоему! Но я не позволю этой твари и па в нашем древнем танце сделать! Она и так принесла нашему народу достаточно скверны! - тоже злился кхузд. - Как скажешь. - фыркнул я, всем своим видом пытаясь показать, что мне наплевать. Больше мы не разговаривали. Весь мой день был завален делами, в том числе я зашёл забрать новый камзол, темно синего цвета, он шёл мне и был пошит довольно неплохо. О том, чтобы пойти к Сириэн этой ночью, не могло быть и речи. Я практически не спал и весь извёлся: боялся даже представить, как выглядит мой поступок со стороны девушки. Она ведь, скорее всего, решит, что я предал ее. Вдруг она теперь тоже не спит и все ещё ждёт меня? Я ворочался с боку на бок, проклиная все, на чем свет стоит. Заснуть я смог лишь к рассвету, когда в конец измучился, а проснулся за час до полудня: не выспавшийся, уставший, нервный и невероятно злой. Я переоделся в новый камзол и спустился вниз позавтракать, приняв для себя окончательное решение: я буду танцевать с Сириэн! Я дал ей обещание, и сдержу его, чего бы мне это ни стоило. А если все повернётся совсем дурно, плевать на все, я уеду, и заберу ее с собой… Именно так я и думал, когда направлялся через узкий коридор к лестнице на второй этаж, чтобы проводить девушку на праздник. Отчего-то, сомнений в том, что эта умница смогла таки встать на ноги, не было. Я был уверен в ней. И именно в этом треклятом коридоре меня застал Двалин. - Так разоделся на какой-то дурацкий праздник… - как бы между делом буркнул кхузд и с насмешкой добавил - Неужто за своей шлюшкой собрался?! И меня понесло. Я взорвался так быстро, что сам от себя такого не ожидал: - Я же уже все тебе объяснял! - взревел я. Шедший по коридору из таверны Бильбо быстро смекнул что к чему и шустро прошмыгнул мне за спину, к лестнице, явно стремясь в спор не встревать и как можно скорее исчезнуть из поля зрения. - Только твои объяснения что-то слишком подозрительно выглядят. Чутье подсказывает мне, что они и медянника ломаного не стоят! - кричал в ответ Двалин - Я подозревал, что ты ходишь к ней не только из необходимости! Ты обманул всех нас! Ты предал собственный народ и нашу дружбу! А все ради чего?! Ради распутной бабы, совратившей твоего собственного деда! Как ты мог забыть об этом?! Он надавил на самое больное, и он знал об этом. - Я никого не предавал! И ни-че-го не забывал! - с трудом выдавил из себя я от перехватившей горло злости. - Ты врешь! Ты все ещё хочешь ее, иначе не позвал бы на этот праздник, не сидел бы с ней по ночам словно сторожевой пёс на цепи! - гном выплюнул обвинение мне в лицо и явно пересек черту. Я вспыхнул ещё больше. Так хотелось из мести сказать ему, что он прав! Прав во всем! Но тогда это может стоить Сириэн жизни… - Ты забываешься! - отпихнув руку гнома, взревел я - Я уже говорил тебе, и повторю вновь: я позвал ее на этот праздник только чтобы девчонка быстрее встала на ноги и мы могли отправиться в путь! Ты же сам слышал знахарку: от одиночества ведьма чуть не скопытилась! Мне нет дела ни до неё, ни до ее демонов! Все что меня интересует - выведать расположение тайной двери, а там можете проводить хоть два десятка обрядов по ее очищению! Хотите экзорцизм - будет вам экзорцизм. Но только после того, как я узнаю путь к тайной двери! Вот. Я сказал то, что должен был. Если слишком часто и убедительно повторять ложь - в неё поверят. - Я не верю тебе! А если она не расскажет?! - давил Двалин. Проклятье! Решение пришло само по себе из слов знахарки: - Расскажет! Она так погрязла в своём одиночестве, что любой жест в свою сторону воспринимает, как великое чудо… - зашипел я. - К Морготу экзорцизм! После всего, что она сделала твоей семье, продажная тварь не заслуживает очищения! Я не раз говорил тебе это и повторяю вновь! А между тем, ты дал слово нашей почившей королеве! Так исполни его и убей девчонку, как ты и обещал! Сними со своих плеч эту ношу, неужто тебе прочих забот не достаточно?! Да сколько можно?! До чего же упёртый! - Я же сказал, только после того, как девка проговорится! - повторил я как мантру то, в чем уверял отряд с момента появления моего «гениального плана по спасению». - Прекратите! - раздался у меня за спиной крик Бильбо. «Ну что там ещё стряслось у хоббита?!» - думал я, оборачиваясь. Сердце глухо дёрнулось и остановилось, пропуская удар. Там, на лестнице, рядом с Бильбо, стояла она… Сириэн была одета в закрытое бежевое платье, что очень ей шло, а ее глаза… В них было столько эмоций и чувств. Я впервые видел ее настолько открытой и незащищенной. И чувствовал, как в ответ на эту искреннюю глубочайшую боль девушки, сам покрываюсь ледяной коркой. Иначе я не выдержу этого, я сойду с ума от того, что вижу в ее глазах. Столько боли и отчаяния. Но вот, девушка моргнула несколько раз, словно до неё дошёл смысл всего того, что она только что услышала, того, что я наговорил… - Ты… - прошипела эллет, медленно шаг за шагом спускаясь с лестницы и наступая на меня - Я никогда не судила других за грехи предков, но вы, гномы… - она обвела нас с Двалином взглядом - Все, от мала до велика - гнильё! Вы хуже орков, ведь те хотя бы не скрывают своих подлых намерений! Ваши предки предали эльфийского короля Элу Тингола, разорили и разграбили Менегрот, уничтожили почти всю мою семью, а вы, прикинувшись порядочными, честными, заключив со мной договор, решили за моей спиной закончить начатое предками и добить?! Я не мог вымолвить ни слова, так сильно оцепенел от сковавшего меня ужаса. Зато Двалин, естественно, нашёлся, что сказать: - Заткнись! - заорал на неё кхузд, но Сириэн это не остановило, она как раз успела подойти вплотную ко мне. - Ты… - она ткнула пальцем мне в грудь - Ты такой же бесчестный, хитрый и жестокий, как твоя бабка! Даже методами теми же не брезгуешь, хорош, внуч… Что она несёт?! При чем здесь Гуда?! Мое терпение лопнуло, я собирался было потребовать от неё объяснений, когда она договорит, но снова Двалин решил все за меня: он ударил ее. Звон от пощёчины разлетелся по всему коридору, а во мне закипала злость! У нас же был договор! Как он посмел?! А гном заговорил: - Не смей так говорить о нашей королеве! Ты не то что говорить о ней, ты одним воздухом с ней дышать была не достойна! - Конечно, куда уж мне… - с горькой ухмылкой прошипела девушка, рукавом вытирая выступившую на разбитой губе кровь. - Ты… - она снова посмотрела на меня - Ты хотел знать дорогу к тайному проходу? Так смотри! Я не успел ничего ни сказать, ни сделать, когда Сириэн вцепилась в ворот моего камзола. Она уставилась мне в глаза и все вокруг вдруг исчезло в странном водовороте, а потом я словно погрузился в сон. Я был в горе, но словно усох и стал меньше. Шёл по темному тоннелю, пока не упёрся в дверь. Трясущимися крошечными руками вложил в маленькое отверстие феху с до боли знакомыми рунами, и дверь распахнулась, являя передо мной склон Одинокой горы. Я сразу же узнал место, на которое вышел, и тут меня осенило: это ее воспоминание, и я вижу его, словно сам проживая вновь, но только в ее теле. Я видел, как она бежит по склону, словно за ней организована погоня. Видел, как падает, обдирая руки в кровь, и цепляется шлейфом платья за скалы и острые камни. Видел и узнавал ту дорогу, через которую пролегал ее путь. Я даже чувствовал ужас, отчаяние и чувство вины, что мучили Сириэн в тот момент. Что же произошло на самом деле в тот роковой день? Мне казалось, словно ее спуск длился долгие месяцы, и когда она достигла леса, растущего у подножья горы, видение померкло и исчезло, возвращая меня в реальность. Я был так шокирован, что никак не мог отдышаться. В то время как девушка, отброшенная от меня Двалином к стене, пыталась встать и выпрямиться. О, Махал, он слишком сильно толкнул ее! Она ещё не до конца поправилась, она может серьезно пострадать! Но нет… Медленно выпрямившись, Сириэн молча отвернулась, больше не глядя мне в глаза, а ведь я так молил, чтобы она посмотрела, чтобы увидела всю ту боль, что сейчас отражались в них… Но нет, она, не оборачиваясь, пошла к лестнице, где все так же стоял шокированный хоббит. Поровнявшими с Бильбо девушка замерла и тихонько спросила: - Ты что же, дружочек, знал все? Знал… и молчал? Как она догадалась?! Бильбо не был хорошим лжецом, он вообще не умел врать. И сам выдал себя своим же виноватым взглядом. - Что же, выходит, вы все знали… И Фили тоже… - услышал я тихий шёпот, когда она продолжила подниматься по лестнице. - Сириэн! Я… Постой… - Бильбо схватил ее за руку, виновато всматриваясь в лицо девушки. - Убирайтесь прочь… Лишь одна тихая фраза, и она ушла. Я потерял ее. И потерял навсегда. За такое невозможно простить… Пусть даже я мог бы объясниться. Но, что-то подсказывает, что она вряд ли станет слушать. Махал, видимо, решил, что в моей жизни нет места счастью и любви. Есть только долгу перед народом. А сейчас долг короля велел мне отправляться на праздник, дабы выполнить данное градоначальнику обещание принять участие. Я развернулся и молча ушёл. Всю злость как рукой смыло, осталась лишь боль. Которую я и решил утопить в реках льющегося на мероприятии пива.