***
Когда я ехал спасать Сириэн, я иногда позволял себе мечтать о том, что явлюсь, как рыцарь из сказки не белом коне, да обратно вернусь с торжественной победой и, хоть себе могу признаться, невестой в придачу. Да, я питал крохотную надежду, что прекрасная дева бросится в объятия спасителя и тут уж я не упущу свой шанс. В общем, надежды мои пошли Варгу под хвост… Путь обратно был еще хуже, чем бешеная скачка туда. И шел я отнюдь не с победой. Я прекрасно понимал, что Сириэн осталась лишь благодаря уговорам Галадриэль. Не знаю, на чем они сторговались, но на мои плечи лег еще один долг. Проклятье, я, Торин, сын Траина, внук Трора, прямой потомок Великого Дурина, был мало того, что в долгу у Лориэнской колдуньи, так еще и прислушивался к ее советам. А не прислушаться я не мог, ведь своими мыслями я пока что вел отношения с Сириэн лишь к катастрофе. А значит, буду впредь действовать чужими… Около полутора суток заняла у нас обратная дорога. Погода разыгралась не на шутку, вываливая на нас кучи снега и подгоняя порывами шквального ветра. Варг Сириэн плелся вслед за отрядом, держась на расстоянии. Я боялся, что если нас атакуют с тыла, девушка первой окажется под ударом, но сделать ничего не мог - она ясно обозначила границу. А еще боялся, что когда оглянусь в следующий раз - эльфийки уже и след простынет. И, чтобы уж до конца свести меня с ума - боялся, что она замерзнет, или снова заболеет: если опять увижу ее в бреду в постели - не выдержу и сойду с ума. Я не был слепцом, видел, что платье ее напоминало скорее жалкие грязные тряпки, а рукава от плеча и по самые запястья были разодраны, не прикрывая нежную кожу от зимнего буйства погоды. Думать о том, что платье ее из некогда бежевого, стало практически темно-коричневым от количества впитавшейся в него и высохшей крови - было отдельной мукой для меня. Все вернулось на круги своя. Я снова боялся. И не мог ни поделиться с кем-то, ни показать своего страха. Как же я скучаю по Фили и Кили… И как же я устал. Я много размышлял о том, что поведала нам Галадриэль. Особенно про проклятье… Оно страшило меня. Точнее, не проклятье, а то, какой должна была быть тяжкой судьба эллет… И тех других, кого постигла такая же страшная участь. Это обескураживало и внушало какой-то благоговейный трепет. Всего четыре, за всю историю Средиземья, за многие тысячелетия, лишь четверо. И она - одна из них… Это ужасало… Как и понимание, что Сириэн изначально была с нами честна, а я… Я не заслуживаю ее… И это разбивало все мое нутро вдребезги. Черное отчаяние владело мной всю обратную дорогу, и внутри, глубоко в мозгу, билась отвратительная мысль: а что, если и в истории с моим дедом эллет - лишь жертва? Что, если она, подобно случившемуся сейчас, оказалась в плену у чуждых и не известных ей традиций? Как узнать, что на самом деле происходило в Эреборе два столетия назад? Я жаждал знать ответы на эти вопросы, но не мог их задать. Во всяком случае, не сейчас… Признаюсь, я надеялся, что, подобно гномке, или тому, как было раньше, Сириэн будет обижаться пару часов, а потом, конечно, не забудет, но может даст нам хотя бы приблизиться, даст шанс объясниться и извиниться. Но нет. Весь путь она держалась в отдалении, и, кажется, спала. Этот ее сон. Он, отчего-то, совершенно мне не нравится. Хотя народы наши особой дружбой никогда не славились, но я знал хотя бы на примере той же Тауриэль, что эльфы не нуждаются во сне так же, как люди и гномы. Отчего же тогда Сириэн постоянно спит? Что такого в ней происходит, и что за темный шлейф упоминали и Леголас, и Галадриэль? Я бы очень хотел знать об этом проклятье как можно больше… Видя, что я весь погружен в не самые приятные мысли, спутники мои держались также молчаливо. Бильбо явно мерз, даже несмотря на то, что я снял со своего плеча плащ и отдал ему. Двалин был хмур, и я даже задумался, не сказала ли ему Лориэнская колдунья чего такого, что знать не стоило бы? Вдруг она ему смерть предсказала, или что похуже? Надо бы разговорить его, когда приедем, и когда я остыну и перестану злиться на них за… За все это… И с остальными надо поговорить. С теми, кто остался и ждал на постоялом дворе. Они не знают. И большой вопрос: как воспримут? Как только мы выбрались из подлеска на задний двор подворья, погода испортилась настолько, что из-за метели я не видел даже на пять метров перед собой. Все остановились и спешились. - Добрались… - с облегчением простучал зубами Бильбо. - Да… - устало вторил Балин. Я же вглядывался в подлесок, ожидая, когда появится эльфийка и краем глаза отмечая, что за мной внимательно наблюдает Двалин. Он смотрел лишь пару мгновений, затем покачал головой и подошел ближе, кладя мне на плечо руку, которую я тут же сбросил. -Сходи к ней… - предложил татуированный кхузд. Я был сильно удивлен, что услышал подобное предложение именно от него, но постарался не показать виду. Определенно, я должен узнать, что колдунья сказала ему! А еще я понадеялся, вдруг прошедшего времени было достаточно, и Сириэн хоть немного успокоилась? Я молча кивнул Двалину, передавая ему поводья от пони, и направился к девушке. О том, что из-за проклятой метели я подошел слишком близко, узнал лишь благодаря рычанию варга. Дремавшая на его спине Сириэн тут же подскочила, смерила меня холодным взглядом, и в руке ее моментально образовался длинный ледяной хлыст. Начало не очень обнадеживающее. Снова. Но я постарался быть мягким, припоминая, опять же, совет Галадриэль: - Твоя комната все еще ждет тебя... Метель разыгралась не на шутку. Пойдем греться и отдыхать. Я скользил по ее телу взглядом, чувствую, как внутри разгорается беспокойство: зима, холод, метель, а она в тонком платье из под которого торчит, судя по всему, ночная рубаха или что-то вроде того. - Ты предлагаешь мне заночевать с вами под одной крышей?! - с вызовом и надменной ухмылкой спросила Сириэн, тут же меняя выражение лица на полное ненависти и заставляя меня прекратить разглядывания и потупиться - Я быстрее замерзну от холода, чем еще раз доверюсь гномам. Вот и поговорили. Я, честно, пытался быть спокойным. Но она… Как же глубоко она запустила в меня свои нежные пальчики, что одной фразой смогла так быстро и легко вывести из себя? Я прекрасно знаю, что не являюсь образцом покладистого и мягкого нрава. Но сейчас… Я боялся демонстрировать себя таким, каков есть. Боялся, что испорчу все только еще больше. Поэтому, несмотря на то, что таким решением она вредит только самой себе, я развернулся и пошёл прочь, повторяя крамольное «не дави!». Когда вошел в нашу гостиницу, сразу же заметил на первом этаже в трактире всю компанию в полном сборе. Моего появления, казалось, никто и не заметил: все их внимание целиком и полностью было отдано Балину, который устроился в большом кресле у камина и, словно страшилку на ночь, пересказывал собравшимся события последних нескольких дней. Я, признаюсь, обрадовался такому повороту событий: устраивать вечер откровений не хотелось совершенно. Я устал. И хотел побыть один. Поэтому, толком даже ни с кем не поздоровавшись, поспешил в свою комнату: кому надо - сами придут. Видимо прибывшие парой минут ранее уже успели сообщить о нашем возвращении, так как в уборной меня ожидала лохань с нагретой водой. И хотя купание вряд ли можно было назвать комфортным, и уж точно оно не тянуло на звание долгого, все же, мне стало легче: вода словно смывала с меня тяготы прошедших дней, попутно опустошая заодно и разум от черных мыслей. Помывшись, я вернулся обратно в комнату и собирался было лечь спать, но сон не шел. Я ворочался в постели с добрых пол часа, пока не встал, подходя к окну и силясь сквозь снегопад разглядеть подлесок: я места себе не находил от беспокойства. Уже не злился, нет, переживал… И сердце болело за нее от мысли о том, сколько горечи и боли ей пришлось вынести по моей вине… В таком положении, стоящим и с тоской смотрящим в окно, меня и застал стук в дверь. - Входи! - коротко бросил я, по манере стука догадавшийся: кто скрывается за дверью. Отлично, сам пришел. - Я ненадолго… - сообщил закрывающий за собой дверь Двалин - Наши уже все разошлись. Балин взял на себя смелость объявить сбор к рассвету и обещал, что подготовит контракт к этому времени. - Хорошо. - согласился я, все еще глядя в окно, а не на кхузда. - Я пришел извиниться перед тобой… - продолжил Двалин, все еще стоя у двери. Что ж, это тоже было ожидаемо. Хотя, не могу сказать, что мне не было приятно, но что теперь толку от его извинений? А между тем татуированный гном продолжил: - Я виноват, и не знаю, как исправить сделанное. Оправдания мне нет, поэтому я вверяю свою судьбу в твои руки и выполню любую твою волю, узбад. Я тяжело вздохнул. По нашим порядкам, самовольная отлучка без разрешения командующего в первый раз карается плетью. Вот только, здесь не военные сборы, не осада и не отражение атак неприятеля… Да и что толку от плети, не нашкодивший безмозглый юнец же?! - Прошу, скажи хоть что-то… - с болью в голосе прошептал Двалин - Мне невыносимо твое молчание и мысль, что наша дружба безвозвратно утеряна и теперь так будет всегда. Я виноват, я раскаиваюсь, но я клянусь, все что я сделал… Это было не из ненависти! Ну, она тоже была, но не такая. Я ненавидел девчонку за то, что она тебя околдовала, как я думал. Ничего личного к эльфийке. Я боялся, что она сведет тебя с ума также, как твоего деда! Боялся увидеть пустоту в твоих глазах… Я снова задумался. Я видел его боль, чувствовал его отчаяние. Но понимал, что все, что устроил Двалин, было сделано с моей подачки и молчаливого попустительства. Это я запустил травлю против нее. И отвечать нужно мне… Я бы очень хотел, чтобы Сириэн когда-нибудь нашла в себе силы простить меня. Мне уже даже наплевать, что там было у них с Трором, лишь бы простила. А оттого, я подумал, что, может, чтобы мир вокруг меня стал лучше, мне надо начать с самого себя? Поэтому, затолкав поглубже всю свою гордость, я повернулся к другу и от чистого сердца сказал: - Я прощаю тебя… Двалин сначала недоверчиво уставился на меня, а потом его как прорвало: - Я обещаю, впредь я буду вести себя с ней, как с сестрой! Я ни словом, ни взглядом не посмею больше оскорбить ее. Я сделаю все, чтобы сгладить образовавшуюся ситуацию. Хочешь, я пойду к ней и расскажу правду. Что ты не виноват, что это все я…? Только скажи… Я подошел и положил руку другу на плечо, прерывая поток его слов. - Не нужно… Ведь я действительно виноват… Да и, думаю, нам надо оставить ее в покое сейчас… Дать ей время… - Но, Торин, там самая настоящая вьюга разыгралась. А девчонка одна ночью в лесу… Хочешь, я пойду и буду присматривать за ней? Я буду держаться в стороне, и… - все продолжал тараторить Двалин. Да уж, давненько я не видел этого обычно собранного гнома в таком раздрае! Не напился ли он часом? Я осторожно втянул воздух носом, но никаких подозрительных ароматов в воздухе не обнаружил. - Двалин, успокойся… - не знаю, откуда на меня самого снизошли такая легкость и уверенность. - Я попробую поговорить с ней завтра. Если хочешь быть полезным - разыщи ее рюкзак… - Конечно! Все что угодно! - тут же закивал здоровяк. - Вот и договорились. А теперь давай ложиться: подъем ранний, впереди долгий путь. Спи спокойно, друг мой, и пусть ничего не тревожит твое сердце. Я со всем разберусь. - уговаривал я. - Но ты же не перестанешь пытаться…? - снова обеспокоено спросил гном. - Пытаться что? - не понял я. - Ну… - Двалин замялся, что было настолько ему не свойственно, что я не сдержал ухмылку - Пытаться добиться ее…? Ухмылка тут же сползла с лица. Я и сам не знал, что буду делать дальше. Есть ли вообще, после всего произошедшего, надежда, что Сириэн посмотрит на меня? Или хотя бы шанс даст? - Я не знаю… - честно ответил я. - А златовласая Владычица тебе что-нибудь сказала про это? - спросил гном и тут же осекся - Если не хочешь, можешь не говорить! Я думал было смолчать, но потом решил: хватит уже этих недомолвок и раздробленности в отряде. Я хочу видеть от них честность, и оттого впредь буду честен сам. - Она сказал, что если смогу добиться ее любви, то буду очень счастливым… Я был смущен. Говорить про дела сердечные без пары бочек хмельного было сложно. Но и не говорить, уже невозможно… - Послушай, так если она сказала, что будешь счастлив, коли добьешься, значит надежда еще есть! - спохватился Двалин, ободряюще подмигивая - Клянусь, я буду любить ее как сестру, глаз не спущу с нее! Буду защищать и сделаю все, чтобы она стала твоей! Мне нравился его энтузиазм. Пожалуй, оттого, что я его был напрочь лишен… - Ладно, заболтал я тебя! - снова спохватился гном, разворачиваясь к двери - Доброй ночи! И спасибо тебе… - Доброй… - ответил я. Двалин уже переступил через порог, когда неожиданно замер, и прошептал, не оборачиваясь: - Торин… Каково это, любить? - Больно… - все, что я нашелся ответить. Дверь за визитером закрылась, а я все не мог выкинуть из головы один единственный вопрос: что же такого поведала Двалину Галадриэль?***
Я спал плохо: постоянно ворочался и снилась мне полнейшая дребедень. Проснулся еще даже до подъема, но укладываться обратно уже не стал, предпочтя этому возможность помыться еще раз: уж очень благотворное влияние на меня вчера вода оказал - и заодно неспешно собраться. Во время сборов наткнулся на костюм, пошитый для Сириэн по моему приказу. Осторожно развернул его, пройдясь рукой по нежной ткани, и убрал на дно походного мешка: предложить его ей сейчас, так воспримет как оскорбление, не иначе… Когда раздался стук в дверь, я укладывал последнее. Балин вошел в комнату, пожелав доброго утра, и молча протянул мне контракт. Я видел, что гном недоволен, но о причинах мог только догадываться, а оттого, чтобы не бояться очередного бунта, решил сразу расставить все точки над «и»: - Ты считаешь, что я поступаю неправильно? - И да, и нет… - в духе Таркуна ответил мой советник. - Объясни… - Я считаю, что мы действительно очень виноваты перед девушкой. Но не думаю, что ее заинтересует золото Одинокой горы… Как бы ты не нанес своим предложением ей еще большее оскорбление, чем мы уже преуспели сделать. Я прикрыл глаза и потер рукой переносицу: - Тогда как бы ты поступил!? - невольно я начал раздражаться, но не на Балина, а от того, что меня и самого пол ночи терзали эти же мысли - Мне больше нечего ей предложить… Балин осторожно потоптался на месте, прочистил горло, и ответил: - Из того, что я заметил, и того, что услышал: наша эллет - изгой везде и всюду. Чужой даже среди своих. Я, признаться, сомневаюсь, что ей есть куда идти. Может именно поэтому, несмотря на все наши…. поступки, она все равно была рядом. Из того, что мы узнали от тебя, она раньше жила в Эреборе, в отдельных покоях. Может, правильнее будет предложить ей возможность вернуться в них и жить под защитой нашего народа? От его идеи у меня тут же перед глазами замелькали обрывки того видения, что показала мне Сириэн. Признаюсь, идея Балина была очень даже неплоха… Вот только, от счастливой жизни никто не бежит по склонам горы, обдирая ладони в кровь об камни. Нет… Будь моя воля, я бы с радостью согласился на такое соседство, вот только, захочет ли она? Что если жизнь в Авен Арман принесла ей лишь горе и боль, захочет ли она вернуться? И как примет ее народ? Я сам, хоть и не нашел о ней никаких упоминаний в летописях Эребора, но, если допустить, что Гуда не соврала, согласятся ли другие наугрим соседствовать с опорочившей себя подобным образом девушкой. Ведь есть же те, кто наверняка знают и помнят ту историю. Просто молчат, так как о таком вслух говорить не положено… И тут меня осенило: как я собираюсь добиться расположения девушки, которую, вероятно, не пожелает принять мой народ? О, Махал, я всю свою жизнь столько мечтал о ней, всегда зная, что все это останется лишь пустыми мечтами, что так ни разу и не подумал: а что, если она и правда осуществится? Как я могу жениться на Сириэн, если мой народ не пожелает видеть ее своей королевой? Мало того, что она эльф: одно это уже могло бы стать достаточным препятствием. Так до кучи… - Кхм-кхм… - тактично постарался выдернуть меня из размышлений Балин, попутно протягивая свернутый трубочкой контракт - Ты подумай над моими словами… А я пойду собираться: скоро подадут завтрак. - Спасибо! - сказал я, забирая пергамент - И за контракт, и за совет, и за то, что принял вчера на себя весь шквал расспросов. - Всегда пожалуйста, узбад! - ответил гном и, расплывшись в улыбке, добавил - Теперь, когда мы все знаем, дела обязательно должны пойти на лад… Проклятье! Неужто я выгляжу настолько жалко, что все принимаются меня подбадривать да успокаивать?! Да и, признаюсь, в Балиновом «на лад» я сильно сомневаюсь: знаем «все», да не все… Я с величайшей радостью предложу Сириэн и золото, и контракт, и Авен Арман - все что хочет, но лишь после того, как узнаю, что именно случилось с ней в Эреборе. А пока, подобно костюму, пергамент будет надежно храниться в моем вещмешке, дожидаясь подходящего часа. Только дверь за Балином закрылась, как снова раздался стук. Не покои, а проходной двор какой-то! На сей раз пожаловал его братец. - Держи. - сказал кхузд, протягивая мне маленький кожаный рюкзачок Сириэн - Тауриэль оставила его Бильбо. Все ж таки эта рыжая бестия не промах. Глаз у нее хорошо наметан. Не удивительно, что Кили так крышу снесло… - Да… - согласился я - Как бы парень не наворотил чего… - Не переживай, Глоин присмотрит за мальчишками. - попытался успокоить Двалин. - Это сейчас… А потом? - не унимался я. - А потом будем решать, когда доживем. Жизнь непредсказуема, Торин, тебе ли не знать этого… - что-то в его словах заставило меня насторожиться. - Двалин… - прищурившись, позвал я - С чего это ты вдруг таким философом заделался? Что сказала тебе колдунья? Я понимал, что это личное, и что, наверное, не имел права спрашивать… Но я же своим поделился. К тому же, кхузд может и не отвечать на мой вопрос. - Ничего существенного… - отмахнулся татуированный гном - Я пойду, у меня дел еще много. Гном ушел поспешно, пряча взгляд, что совершенно мне не понравилось. И хотя, с одной стороны, давить я не имел совершенно никакого права, но, с другой, вот нутром чую - это «ничего существенного» каким-то образом относится ко мне… Завтракали все молча и быстро, видимо, чувствовали мое настроение, а было оно довольно паршивым. Я переживал, найдем ли мы в подлеске Сириэн, или она все же решила покинуть нас, воспользовавшись удобностью ситуации. И хотя я понимал, что такие мысли довольно оскорбительны по отношению к девушке, не раз спасавшей нам жизнь и никогда не бросавшей, я все равно нервничал и ничего не мог с этим поделать. А еще я буквально чувствовал, что тени вокруг как будто сгущаются. Такое чувство, словно впереди нас ждет что-то нехорошее… В общем, еле заставил себя поесть и как только доели остальные, расплатился и тут же отдал приказ трогаться. Сказать, что в первые минуты поисков и окликов меня буквально пожирали собственные страхи - не сказать ничего. Сириэн нигде не было. Мы разделились: основная часть отряда осталась стоять и ждать, я, Двалин и Бильбо спешились и разбрелись в разные стороны. С каждым новым ударом сердца я все больше отчаивался. И к своим вернуться не мог - не хотел, чтобы они увидели меня в таком состоянии. Бродил бесцельно между деревьями, держа в руках рюкзак эльфийки, будто он может помочь мне найти хозяйку, но сам уже ни на что не надеялся. Спустя еще десять минут поисков пришлось взять себя в руки и идти обратно - признаваться парням, что мы остались без эльфа. Я уже почти дошел до отряда, как вдруг сугроб, находящийся в паре метров от меня поднялся и принялся рычать. В центре сугроба, свернувшись калачиком, видимо, спала Сириэн. Разбуженная рычанием зверя, она тут же подскочила на ноги, окидывая меня оценивающим взглядом. Увидев в моих руках рюкзак, девчонка совершено бесстрастно потребовала: - Положи, где стоишь и трогайте. Я догоню. И все. Ни приветствий, ни учтивости, ни диалога - ничего. Но, Великий Махал, как же ликовало мое сердце! Вот она! Здесь! Никуда не ушла, не замерзла насмерть, а просто крепко заснула… Я сделал все, как она велела: положил рюкзак, развернулся и пошёл к своим, впрочем, не в силах скрыть довольной ухмылки. Это ведь уже успех, то что она осталась. Хоть маленький, но все же… Бильбо и Двалин, к тому моменту, как я вернулся, уже сидели на своих пони, так что, вскочив в седло, я отдал приказ трогаться. А дальше, впереди, нас ожидала неделя пути. Ровно столько нам потребовалось, чтобы добраться до Андуина. Отряд был молчалив и, как я заметил, многие бросали обеспокоенные взгляды на эльфийку. Держались довольно крутые морозы… Гномы, народ довольно привычный и стойкий к любым погодным условиям. Эльфы, как я слыхивал, тоже. Но мы, похоже, настолько привыкли к людской компании за время своих скитаний, что волей-неволей приписывали человеческую мерзлявость и Сириэн, тем более, что эльфа в ней выдавали лишь спрятанные под капюшоном ушки. Вот и вышло, что по ночам, сидя рядом с потрескивающим костром, то один, то другой участник отряда вызывался попытаться пригласить эльфийку погреться к огню. Впрочем, после небольших дебатов, на второй день пути все мы решили, что наилучшим кандидатом на роль парламентера будет Бильбо. Взломщик наш не отнекивался, пошёл к девчонке с явной охотой, похоже, совесть бедолагу совсем замучила, вот только вернулся он все равно ни с чем. Мы посылали хоббита еще несколько раз, но все без толку. Видимо, его эллет тоже больше знавать не желала. Хотя, в одну из последних попыток, когда вернулся, Бильбо отозвал меня в сторонку и тихонько сообщил: - Знаешь, Торин, мне кажется, дело сдвинулось, и у нас все же есть шанс на прощение! - улыбался хоббит. - С чего ты решил? - тут же встрепенулся я, надеясь наконец-то услышать хорошие новости. - Она раньше и близко меня не подпускала: варг преграждал дорогу. А сегодня, впервые отозвала зверя и сообщила, что ей ничего не нужно и беспокоиться не стоит. Не Валар много, конечно, но лучше, чем раньше-то было… - рассказывал хоббит о своих рассуждениях. Вот удивляюсь я нашему взломщику: и откуда в нем столько веры в хорошее? Я бы, признаюсь, воспринял это как то, что меня в очередной раз послали… Дескать, не понимаешь намеками, так я тебе лично прямо сообщу. А он - нет. Положительную динамику умудрился рассмотреть… Махал с ним, пусть я ошибаюсь и правда будет на его стороне! Зато, я не смог не воспользоваться своим шансом и осторожно спросил: - Как она? - Ну… - хоббит замялся - Признаться, в темноте я мало что смог разглядеть, но она выглядела уставшей. Очень. И грустной. А еще какой-то слегка настороженной… Уж не знаю, может все еще нас боится… И, мне даже показалось, что она будто стала еще меньше, чем была. Тоненькая, словно веточка… Я опять не смог не восхититься… И это он «мало что смог разглядеть»! - Спасибо… - поблагодарил я. - Ох, скорее бы все как-нибудь наладилось - запричитал мастер Бэггинс - У меня за нее сердце не на месте. Знаешь, я тут подумал, а ведь вы с ней и правда могли бы быть отличной парой. - Да ну? - не смог сдержать усмешки: мне-то казалось, что мы с ней различны как огонь и вода. - Ну да… - простосердечно продолжал размышлять Бильбо - Она красивая. Ты - сильный и знатный. Ты бы смог защитить ее от чужого внимания. А если надо - и по зубам обидчику дать. А еще, она так хорошо умеет контролировать себя, в отличие от… - я нахмурился и хоббит тут же замялся - Она бы сдерживала твои порывы, как плотина бурную реку. И есть что-то в ней такое. Я даже не у всех эльфов подобное видел, хотя в подземельях Трандуила их повидал не мало, но в Сириэн есть какая-то царственность, что ли. Она бы стала прекраснейшей из королев.. Я на мгновение замечтался, покоренный его словами, пока не опомнился: - Среди эльфов… - Да… Среди эльфов… - сразу понял, к чему я клоню, Бильбо. - А среди гномов? - Только если вы научитесь открывать свои сердца не для одних лишь сородичей. Думаю, если бы твой народ дал ей шанс - она бы не разочаровала… - Но ведь он уже давал его ей когда-то… - припомнил я. - Давал… Но мы же не знаем, как было на самом деле… - Это ты намекаешь, что моя бабка была лгуньей? - фраза прозвучала воинственнее, чем я думал. Бильбо тут же напрягся, но заметив, как смягчилось мое лицо, изрек: - Знаешь, мой батюшка, Бунго Бэггинс, как и все «правильные» хоббиты, всегда отличался важностью, спокойствием и непричастностью к «приключениям», а также солидным состоянием, за что был весьма уважаем всеми соседями. Поэтому, когда он женился на матушке, и построил для нее самую роскошную нору во всей округе… А матушка, к слову сказать, была из Туков… - в ответ на мой непонимающий взгляд, Бильбо пояснил - Ходят легенды, что Туки отличаются от остальных родов хоббитов, так как когда-то давно кто-то из них породнился с эльфами, и в связи с этим Туки время от времени покидают родину, пускаясь на поиски приключений. Так вот к чему это я. Матушку многие невзлюбили: и за то, что она - Тук, и за построенную шикарную нору, дескать, она вышла за батюшку только ради его собственных денег. Так вот, мало кто знал, что Бэг Энд, на самом деле, не в половину, но все же основательной своей частью был построен именно на ее деньги… Я постарался кивать весь рассказ, но так и не смог свести концы с концами, а учитывая, что хоббит прожигал меня ожидающим ответа взглядом, пришлось признаться: - Прости, Бильбо, но я, кажется, не уловил смысла… Взломщик вздохнул, как бы укоряя: «Какие же вы, гномы, твердокожие!», но пояснил: - Я это к тому, что мы ведь не знаем, что на самом деле произошло тогда в Эреборе… И Гуда тоже могла не знать: что конкретно между Трором и Сириэн. Она могла лишь предполагать, как хоббиты предполагали о моей матушке, но так и не набраться смелости подойти и спросить в лицо… А учитывая то, как Кили ревностно провожает Тауриэль взглядом, да и ты тоже самое делаешь с Сириэн, когда думаешь, что никто не видит, не могла ли твоя бабушка, прости, но, приревновать Трора…? Я нахмурился, и Бильбо тут же начал отправдываться: - Я не хочу сказать ничего плохого, ты не подумай, но, Сириэн очень красива. И хотя у вас стандарты красоты немного отличаются от общепринятых, но все же, даже парни из отряда не стали отрицать очевидного… И судя по тому, что я наблюдал исходя из вашего конфликта, она не похожа на того, кто с пеной у рта будет отстаивать свою правоту или защищать свою честь… Я нахмурился еще больше: они что это, выходит, у меня за спиной всей толпой уже внешность эльфийки обсудить успели? И при чем здесь ее честь? Настроение стремительно ухудшалось. - Ой, да что я несу… - запричитал Бильбо, видя, что рассказом своим только суеты навел - Я лишь хотел сказать, что, может быть, если вдруг нам все же удастся наладить контакт с Сириэн, было бы правильно спросить ее версию произошедшего? Думаю, она оценила бы подобный жест… А еще, там, кажется, Бомбуру помощь нужна с ужином… Я это, пойду. А ты подумай над моими словами, хорошо? Хоббит неуверенно похлопал меня по плечу, вставая, и поспешил удалиться. А я же принялся думать. И думал долго, вплоть до следующей стоянки, вынужденный признать, что в словах Бильбо действительно имелось здравое зерно. Что если Гуда приревновала? И как бы узнать наверняка, ведь, сколько бы я ни храбрился, что мне плевать на прошлое Сириэн, все ж таки, от этого прошлого очень многое зависело… Помимо этого, нельзя было забывать, что мы практически добрались до феху… А значит, в обозримой перспективе очередная попытка попасть в Одинокую гору. Я так устал от перехода, тревог и собственных размышлений, что как только мы добрались до переправы, обустроили лагерь и отужинали, тут же назначил Оина первым в караул, а сам, успокоенный мыслями о скорой встрече с Фили и Кили, да близостью великой реки, заснул практически сразу. И проснулся от криков парней. Оин во всю глотку трубил тревогу, гномы повскакивали кто с чем, Бомбур даже приготовился обороняться чугунным котелком, но врагов нигде не было. Я никак не мог взять в толк: что происходит, пока не увидел Сириэн. Она стояла буквально в метре от мешка Оина, крепко держа за загривок большого ощерившегося волка с красными глазами. Зверь скулил, метался и брыкался, но укусить эльфийку попыток не делал, что, честно говоря, было довольно странным. На заднем фоне я заметил мелькающего варга: он гнал прочь от нас стаю таких же красноглазых волков. Значит, Сириэн поймала вожака… - Передай хозяину, чтоб больше не смел за мной следить. Еще раз увижу тебя или кого-то из твоей поганой стаи - выпотрошу. - наклонившись и заглядывая зверю в глаза, буквально прорычала Сириэн. С этими словами эллет со всей силы отбросила от себя скулящего волка. Тот встрепенулся, несколько раз тряхнул головой и бросился прочь вслед за скрывшейся в ночной темноте собственной стаей - только яркие красные глаза и блестели. Я стоял в шоке, с мечом в руках, готовый защищаться, а от кого - не понятно. Что за дикость тут только что произошла? И в шоке пребывал явно не я один. Все ребята озирались вокруг в поисках врагов, никак не в силах понять: неужто на нас пыталась напасть стая волков? Это же… В уме не укладывается. И при чем тут слежка, которую упоминала Сириэн? Сама же девчонка удивленной совсем не выглядела… Однако, заметив наш переполох, решила все же объясниться: - Это всего лишь шпион. Спите. Все встало на свои места. Но за кем следят на этот раз: за ней, или за нами? - Вы уверены, что они не вернутся? - неожиданно официально обратился к ней Двалин. Я видел, как сама эльфийка, да и порядочная часть отряда, уставились на татуированного кхузда так, словно впервые видят. Впрочем, это не помешало девушке довольно быстро сориентироваться и коротко ответить: - Уверена. Более разговаривать она, видимо, была не намерена. Поэтому поторопилась забраться на спину вернувшегося Варга и отойти от нашей стоянки. А я все размышлял. Орки ведь и раньше устраивали за нами слежку. Но делали это самостоятельно. А вот волки, да еще и красноглазые… Нет, сдается мне, кто-то ищет Сириэн, и шпионили именно за ней. Не тот ли, кого мерзотный сыночек Азога величал хозяином? Проклятье, как в сказке живем: чем дальше - тем страшнее. Вот только, было во всей этой отвратительной ситуации и кое-что положительное: эльфийка пришла нам на выручку… Она не позволила волкам напасть, несмотря на все разногласия и обиды, уже в который раз, пришла, чтобы защитить и помочь. А ведь все должно быть наоборот: это мы должны защищать ее, я должен… И все же, ей не все равно… И эти мысли согревали мое сердце следующие несколько дней. Переправу мы пересекли без каких-либо происшествий. Останавливаясь на очередной ночлег или обеденный привал у реки, я наблюдал, как девчонка с помощью магии ловит рыбу, и радовался как ребенок, зная, что она хотя бы ест. Мы тоже рыбу ловили, но, должен признать, не так эффективно. Вообще я заметил, что после того случая со стаей волков напряжение стало покидать отряд. Видимо, парни сделали те же выводы, что и я, и рассчитывали, что девушка скоро оттает и тогда у всех появится возможность извиниться. А я смогу наконец-то подарить костюм: хотя Сириэн и достала из рюкзака плащ, но смотреть на ее изорванное, покрытое кровавыми разводами платье было невыносимо… А еще предложу ей контракт. И, если смогу вытянуть на разговор - Авен Арман. А пока… Пока что мы оставались на месте, недалеко от переправы, с условленной стороны реки, ожидая Фили, Кили, Глоина и Тауриэль. Словами не передать, как же я соскучился по племянникам. Я постоянно вглядывался в лес на Востоке, ежеминутно ожидая их появления. Ждал до тех пор, пока следующий утром не пришла Сириэн… - Они не придут. Двигаемся дальше. - холодно сообщила эльфийка, даже не удосужившись смягчить наносимый удар. В моей душе все оборвалось. Неужели Лориэнская колдунья обманула всех нас? Сговорилась с Сириэн и пока девчонка отвлекала нас своим присутствием и заварушкой в виде стаи Волков, сама вероломно убила моих племянников? Иди держит их в плену? Я уже начал обдумывать план по осаде Золотого леса. - Что с ними случилось?! - тут же насупился Оин, опережая мое молчаливое негодование своим вопросом. - Они наверняка в плену у эльфов! Мы не можем их бросить! - тут же ощетинился Бифур. Видимо, не только в моей голове зародились мысли о подлости и коварстве эльфов. - Нет никакого плена! И ничего с ними не случилось! - поспешила остановить разгорающийся спор Сириэн - Они гостят в Лориэне и нагонят нас позже. Все это звучало обнадеживающе, вот только…: - С чего бы вдруг такое гостеприимство? - прищурившись, спросил я, прожигая девушку взглядом, надеясь уловить даже малейшую ложь, если она произнесет таковую. - Дальше им дороги нет. На этом пути их ждет смерть. Так увидела Галадриэль. Мы заберем феху без них и встретимся позже. Мы с парнями были недовольны, но вслух никто ничего говорить не осмеливался, все ж таки объяснение Сириэн выглядело весьма правдоподобно… Отряд начал переглядываться и перешептываться между собой, а девчонке хватило такта удалиться. - Что если остроухие сговорились? - обеспокоено заголосил Бифур - Вдруг они водят нас за нос? Кто-то принялся поддакивать, другие же, как Бильбо, наоборот яро отстаивали честность и порядочность Сириэн, дескать не могла она соврать. Я же места себе не находил: пожалуй, единственное, что я готов поставить выше своих чувств к эльфийке - это мои племянники. Ну, и еще, пожалуй, долг перед народом… - Тише! - прервал я гул голосов - Мы уже усомнились в правдивость Сириэн, и все знаем, чем это обернулось. Сейчас у нас нет оснований к недоверию, да и маловато нас, чтобы Золотой лес брать. Как бы там ни было, остроухие, в случае обмана, долго держать нас за дураков не смогут. Вот тогда и будем думать как действовать. Сейчас же нам ничего не остается, кроме как продолжить путь. - Но узбад…! - запротестовал было Бифур, и тут же был мною грубо прерван. - Я все решил! Идем дальше! И мы пошли. С тяжелым сердцем, переживая за своих, но пошли. Еще почти трое суток прошло, пока не достигли реки: - Кибиль-нала… - громко сообщил я, останавливая отряд и всматриваясь в медленно текущие воды - Нам здесь не пройти… Река разливалась не очень широко, но не была покрыта льдом. В брод не перейти, из-за бурного течения и порогов - не переплыть, даже если плот построим. Тем временем Сириэн медленно нагнала нас: - Келебрант почти никогда не покрывается льдом - даже будучи холодными, ее воды приносят необходимые для Мэллорнов минералы, поэтому магия Лориэна не позволяет льду на реке стать. - Нам нужна переправа! - тут же нашелся Балин - Мы могли бы нарубить деревьев и сделать мост. - В этом нет нужды… - отрезала девушка. Спешившись с варга дева подошла к самому берегу, сняла перчатки и осторожно положила ладони на водную гладь. Стоило только ей коснуться поверхности реки, как от рук тут же начали расползаться ледяные круги. Они росли и росли до тех пор, пока не сковали бурное русло реки прочной коркой. А я не мог не любоваться эллет в этот момент: такая красивая, такая могущественная и такая идеальная… Как только с волшебством было покончено, эльфийка неторопливо натянула перчатки, развернулась к нам и сообщила: - Лед достаточно прочный, чтобы выдержать вас, но лучше спешиться и переходить по одному. Я заметил, как большая часть отряда сверлила ее недоверчивыми взглядами. Хотел было выйти вперед и отправиться первым, но девчонка опередила: - Если хотите, я могу пройти первой. - фыркнула она, не дожидаясь ответа взбираясь на варга и направляя того к импровизированной переправе. Эллет верхом на Варге прошла по мосту так быстро, что это даже казалось насмешкой. Мы-то переправлялись очень медленно, но верно. И в кои-то веки без происшествий. К долине мы вышли на следующий день к полудню и все замерли, рассматривая столь болезненные сердцу места… Обширная, лежащая близ Восточных Врат Мории и у подножия Мглистых гор, должно быть, она поражала своим великолепием, если бы в моем последнем воспоминании о ней не была усеяна трупами родичей в перемешку с орками и залита слезами оплакивающих своих павших отцов, братьев, родственников и друзей. Лицо Фрерина тут же всплыло перед глазами так, словно я видел его вот только вчера. Еще живого и такого родного… Я не мог больше стоять и смотреть… Поэтому, заставив себя сбросить с плеч муки воспоминаний, направил отряд дальше, в сторону озера Келед-Зарам. И все равно не мог не думать о них, о павших… И, судя по молчанию у меня за спиной, тяжелые мысли тяготили и довлели не только надо мной. Я так и вел их вперед, к озеру, желая как можно скорее выполнить то, зачем мы все сюда пришли. Когда до Келед-Зарам оставалось буквально сотня метров, меня совершенно неожиданно нагнал варг со своей наездницей. Сириэн выглядела испуганной и я даже подумал, а не призраков ли она боится? Хотя, о чем я, все знают, что духи не могут причинить вред живым… А эллет снова обеспокоенно огляделась, и тихонько прошептала, чтобы слышал только я: - Мне здесь не нравится! Нам лучше уйти… - Но мы ведь почти у цели! - я смерил ее недовольным взглядом, гадая, откуда вдруг в ней взялось это малодушие и вера в бабкины сказки- До гробницы рукой подать… - Торин, мне кажется, здесь кто-то есть… - снова зашептала эльфийка. Глупенькая, такая могущественная, а все же девчонка! Долина как на ладони, здесь же нет никого кроме нас. - Здесь погибли тысячи гномов, конечно, ты не можешь не чувствовать этого. Но мы сможем защитить тебя. - я внимательно всмотрелся девушке в глаза, пытаясь успокоить - Уверяю, тебе больше нечего бояться… Я видел, как ошеломил ее мой взгляд. Видел то удивление, что отразилось на ее лице, а затем, глаза ее подернулись словно дымкой воспоминания, и уж не знаю, что именно Сириэн вспомнилось, но она тут же закрылась, прошипев: - Еще чего! Сдалась мне ваша защита! Мое дело - предупредить. Она снова ушла, но я был доволен уже и этим: она пришла ко мне, и заговорила первой. Я лелеял в душе надежду, что еще есть шанс наладить общение, и с каждым подобным жестом эта надежда разгоралась в груди все большим пожаром. Мы двигались медленно, продираясь через сугробы. Когда на долину начали опускаться сумерки, отряд наконец-то достиг своей цели: мы остановились на ночной привал прямо у Столпа Дурина. Я видел, как парни с благоговейным придыханием поглядывают на столп. Он представлял собой каменную колонну, установленную на берегу Келед-зарам в том месте, откуда Дурин Первый впервые заглянул в озеро. У нас даже есть поверье, что прямой потомок Дурина, приложив к колонне длань, может загадать одно единственное желание, и оно обязательно сбудется. Сам столп от времени частично разрушился: верхушка была сбита, поверхность растрескалась, а нанесённые на неё рунические надписи под многовековым натиском дождей и ветров уже не поддавались прочтению, но все мы и так прекрасно знали, что они гласили: «Приложи длань да загляни в озеро, чтобы пожелать». Когда я был здесь в последний и единственный раз, вестимо, до всех этих суеверий не было ни дела, ни желания, ни силы. Но сейчас, чувствуя, как парни украдкой поглядывают на меня, я знал, чего они ждут. И знал, на какое мое желание они рассчитывают: чтобы наш поход увенчался успехом. И я обязан был сделать это. Сделать ради своего народа, ради тех, кто рискнул всем, сопровождая меня в этом «безрассудстве», как выражалась Дис. Естественно, стоянку на ночь мы решили организовать здесь же. Пока разложились, пока ужин сготовили, пока поели - успело стемнеть. Я как раз убирал свою миску, когда услышал, как парни начали улюлюкать и тихонько напевать гимн моего рода. Я знал чего они хотят, и не мог отказать им в этом. Осторожно поднявшись, я подошел к реке и почтительно ополоснул в ней руки. Парни улыбались мне, подбадривали криками и улюлюканьем, и я не мог не улыбаться в ответ. Осторожно приложив ладони к столпу, я принялся думать о том, чего хотел бы, представлять перед собой Одинокую гору, освобожденную, снова ставшую домом для моего народа. Я так долго мечтал об этом, что мысли превратились в видение. Я будто стоял у заново отстроенных главных ворот и смотрел на Эребор. Знамена развивались над шпилями дозорного помоста, один за другим к горе тянулись караваны и вот, широкие створки ворот с тихим стуком открываются, а на встречу мне бежит Сириэн, в длинном темно-синем платье, пошитом на наш манер и украшенном по подолу вязью рун королевского дома. Одинокая гора исчезла, вместе со знаменами и караванами, а эллет все бежала, широко улыбаясь и расставляя руки, готовая вот-вот броситься мне в объятья. Я встрепенулся, и открыл глаза. Я не знаю случайно ли опустил голову, или так было задумано высшими силами, но перед взором моим предстало собственное отражение в зеркальной глади Келед-Зарам, а над головой, словно корона, мерцали звезды. Я отнял ладони от столпа, под громкие крики и аплодисменты, уже не разделяя никакой радости. О, Махал, что же я пожелал? Эребор, или все же девчонку…? Неужто я не оправдал их ожиданий? Неужели предал их доверие? Я не мог смотреть парням в глаза. Настроение тут же испортилось. А раз так, хуже быть уже не может, я отозвал Двалина в сторону вместе с Балином и сообщил: - Достаньте лопаты, пора…