Я - Торин II Дубощит

Стоило Глорфинделю взмыть в воздух на орлах, прихватив с собой любовь всей моей жизни, я позволил себе полностью потерять контроль над происходящим. Отдаться мучившей меня все это время панике хотя бы на крошечное мгновение. Отпустить ситуацию и предаться своему горю. Я потерял отца. Я могу потерять Сириэн. А без нее… Если она не выдержит, я никогда не прощу себе… Я ведь предал ее, думая только о себе и своих чувствах, я не заметил ее страданий, а ведь они были у меня прямо перед носом, но нет, я снова смотрел не туда, понимал не так, да думал не о том… А еще, я никогда не замечал за Двалином склонности к излишнему драматизму… Более того, пожалуй, мой лучший друг являл собой одного из самых хладнокровных представителей нашего вида. Именно поэтому я не ожидал от него никаких импульсивных выходок, это у нас больше по части Фили и Кили. Особенно сейчас: ну право же, мрак Кхазад-Дума позади, Балрог… Сириэн сейчас на пути к своему единственному шансу на спасение, Саурон свалил, ну не мог же один проклятущий день приготовить для нас еще «сюрприз». И все же, мог… Мы сегодня явно любимчики судьбы… Пока я стоял на коленях, силясь справиться с захлестнувшей меня паникой, парни о чем-то обеспокоено переговаривались с магом и все мы были настолько шокированы свалившимися на нас словно из рога изобилия хлопотами, что едва не прошляпили Двалина.  О, Махал, этот идиот воспользовался всеобщим замешательством и решил втихаря наложить на себя руки! Так как оружие мы у него предусмотрительно отобрали, на случай, если магия волшебника не подействовала и татуированный кхузд очнется снова не в себе… Однако, даже этого оказалось не достаточно. Никто из нас и предположить не мог, что гном попытается утопиться в небольшом пруду с черными стоячими водами, что располагался буквально в десяти метрах от Врат Дурина, и клянусь Аулэ, если бы не неожиданный плеск воды, на который я не иначе как в результате провидения обратил внимание в гуле голосов переговаривающихся парней, все бы пропало!  Гномы не умеют плавать… Дед говорил, что это от того, что мы созданы из камня и слишком тяжелы. Поэтому я не знаю, каким чудом мне удалось среагировать достаточно быстро, чтобы успеть вытащить Двалина еще до того, как он забрел бы слишком глубоко и мы оба утопли бы, до того, как все стало бы непоправимо. Я тащил его из воды, и чувствовал омерзительное, тошнотворное чувство дежавю, ибо второй раз за один день кхузд яростно вырывался из моей цепкой хватки да во все горло орал, чтобы я его отпустил. Он кричал до тех пор, пока мне на помощь не подоспели Фили и бледный как мел Балин. Втроем мы вытянули здоровяка из воды, и я второй раз в жизни увидел, как один из наших лучших воинов, один из сильнейших виденных мною наугрим бьется в истерике. Первый был, когда мы нашли изрубленное тело Фундина в той жуткой резне Азанулбизара. - Отпустите меня! - кричал кхузд - Я все вспомнил! Каждую проклятую секунду! Я не достоин жизни! Не достоин ни суда, ни честной смерти! Сдохнуть в этой черной луже - единственный способ хоть как-то искупить тот грех, что я совершил! Отпустите меня!  Боль и безнадежность, что я видел в глазах друга отрезвили мой поплывший от усталости и постоянного стресса разум. Двалин страдает, а я… Даже несмотря на то, что он сделал, я не мог злиться на него… Да, он заслужил наказание за то, что подверг Сириэн экзорцизму, за свою предвзятость и нежелание видеть и признавать правду, но ведь он не один заблуждался… Почти все мы виноваты перед эллет, но это… То, как сейчас ломало столь сильного гнома, я не мог этого вынести, и не мог позволить другим смотреть на его мучения. К тому же, я ведь не знал наверняка что случилось там в арке, а жизнь довольно жестоко научила меня не делать выводов, не разобравшись… Тем более, что сейчас мне было чем облегчить его душу хоть немного, настолько привести гнома в себя, чтобы он мог хотя бы объясниться… - Все прочь! - жестко скомандовал я успевшим собраться вокруг нас перепуганным парням - Тауриэль и Таркун благоразумно держались в сторонке. - Живо!  Потупив взгляды, члены отряда засеменили прочь, тихо перешептываясь, однако Двалин истолковал мой гнев совершено неверно. Он бросился мне в ноги и принялся хрипеть: - Прости меня! Умоляю, прости! Я не хотел! Я не мог остановиться! Тело не слушалось! Я не хотел, чтобы тебе пришлось пережить это! Я же обещал тебе отказаться от нее… - и тут гном заозирался, словно на мгновение вынырнув из пучины истерики. Глаза его расширились еще больше и принялись метаться по округе, в то время как руки судорожно хватались за полы моего мокрого после неожиданного купания кафтана. Губы кхузда дрожали, когда он, так и не найдя искомого, срывающимся голосом спросил - Где она?  Я осторожно отцепил от себя пальцы Двалина и уселся рядом, устало прикрыв глаза да потирая переносицу: Махал, помоги не свихнуться… - Ее здесь нет. - и почувствовав, как судорожный вдох сорвался с губ гнома, поспешил разъяснить, пока он не принялся топиться с новым энтузиазмом - Пока ты был в отключке, явился Глорфиндель. Слыхивал про такого?  Гном кивнул, сбитый с толку столь неожиданной сменой темы. - Вот и я слыхивал… - обреченно добавил я, толкая несколько камушков в воду носком сапога - Эльф спас девушку из лап Балрога и увез на орлах в Ривенделл. Сириэн была ранена Ангмарцем у Великих Врат. Пока я обижался и выискивал очередную ложь в ее словах и поступках, моргульский яд пожирал эллет прямо у меня под носом. Именно поэтому она была столь слаба, держалась в стороне и еле поспевала за нами.  - Махал… - прошептал кхузд, пряча лицо в ладонях - Так вот отчего она упала… - Упала? - не понял я. - Упала! У самого входа в арку, я обернулся, чтобы проверить сколько времени у нас есть, прежде чем проклятье Дурина нагонит нас, и именно в этот момент Сириэн упала. Я налетел на нее, а дальше все было словно в тумане. Только страшная жажда и желание…  Ауле, смилостивись над нами… Так вот что произошло на самом деле! Это многое меняет! Двалин не касался Сириэн нарочно, а ведь он до сих пор не знает, что именно собой представляет ее проклятье! Он винит себя за то, над чем не имел никакой власти. Он такая же жертва, как и Сириэн! И хотя эллет сама призналась мне в том, что чары вызывают низменные желания, увидеть это воочию оказалось ужасным… Впервые я наконец-то понял, что на самом деле представляла собой жизнь женщины, которую я люблю. И от этого осознания меня едва не стошнило. Однако, я постарался взять себя в руки, ведь есть еще Двалин, которому сейчас в разы хуже, чем мне… - Ты не виноват… - я судорожно пытался подобрать слова грамотно, но как на зло, все мысли спутались в клубок, поэтому пришлось говорить как есть, не стесняясь в выражениях - Есть кое что, из того нашего разговора с Сириэн в купальне, чем я не стал делиться с отрядом. Проклятье эллет не убивает мужчин, оно вызывает в них желание. Бесконтрольное и сводящееся с ума. Падая, ты случайно коснулся ее, и сам знаешь, что было дальше. Ты стал жертвой черных чар и если бы Таркун не подоспел, да не снял с тебя чары, то, вероятно, вскоре сошел бы с ума как мой дед… Вот что на самом деле произошло с Трором. Мое признание имело на кхузда ошеломляющий эффект. Он перестал стыдливо отводить взгляд и теперь смотрел мне прямо в глаза, оттого я смог заметить, как боль и отчаяние сменяются гневом. Признаюсь, на мгновение во мне затрепетал страх, что после случившегося Двалин может возненавидеть Сириэн еще больше, однако злость его была направлена вовсе не на эллет, когда он сказал: - Будь проклят тот, кто посмел так извратить саму женскую суть! Кто посмел превратить в орудие то, что должно служить любви и продолжению рода.  - Он уже проклят. И не единожды. Пока ты пребывал в забытьи у выхода из Мории нас поджидал никто иной, как Темный Властелин Саурон собственной персоной! - я старался быто спокоен, и все равно от воспоминания того, с каким удовольствием Майар поливал нас всех грязью и обрекал Сириэн на страдания, руки сжались в кулаки. - Саурон… - непонимание быстро сменилось на лица Двалина осознанием, а затем и шоком - Тот самый Саурон?! Преспешник Моргота и его преемник?!  - Он… Именно он, как оказалось, скрывался за личиной некроманта и столетиями сидел у нас под самым носом в Дол Гулдуре. Именно он проклял Сириэн… А мы были так слепы и наивны, не желая признавать очевидного… - Но это невозможно! Его же убили! - отказывался верить гном, и я прекрасно понимал весь резон этого желания. - Я тоже так думал, и тоже не поверил бы, если бы не видел его собственными глазами не далее часа назад… - признался я, устала потирая виски - голова раскалывалась настолько, что казалось, еще немного и лопнет как перезрелый помидор. - Однако, и это еще не все… - Не все?! - ошеломленно повторил мои слова Двалин - Проклятье, я же был в отключке меньше суток?!  - Меньше… Однако, упаси Махал, чтобы на мою долю выпал еще один такой день! - тяжело вздохнул я, силясь отыскать в себе силы, чтобы рассказать, что за дело - помимо, само собой Сириэн - требует нашего присутствия в Ривенделле. - Не томи уже! - взвился Двалин, слишком хорошо меня знающий, чтобы понять, что новость будет воистину дерьмовой.  Да уж, сегодня хладнокровие явно не его конек. Однако, и в себе нести эту ношу я тоже больше был не в силах: - Таркун нашел в Дол Гулдуре моего отца. Лицо кхузда осветилось робкой не верящей улыбкой, которая померкла вскоре после моего очередного признания: - Его тело ожидает меня в Ривенделле.  - Тело? - тяжело выдохнул гном - Я не понимаю… Торин, расскажи мне все и начни с начала. Пожалуй, с того момента, как мы вошли в Кхазад-Дум. Чтобы наверняка.  Дважды просить меня не пришлось. Я больше не мог молча нести это тяжкое бремя, и поведал Двалину все. Каждое произошедшее событие, каждую встречу и каждую свою мысль… Я поделился с другом не только своим горем от потери, но и страхом, а мне было чего бояться. И было много вопросов, на которые у меня не было ответов, и почти все они были связаны с Сириэн.  Я боялся, что эллет не выдержит, что уже слишком поздно, что яд убьет ее раньше, чем Лорд Элронд успеет вмешаться. Боялся, что даже если все пройдет успешно, к моменту, пока мы доберемся до Ривенделла Сириэн возьмет, да ответит на чувства этого «светлейшего»… Что, если я приеду, а она уже будет замужем?! А что, Тауриэль же помогло спастись от участи желанной девы замужество, ведь так? Вдруг и с Сириэн все еще можно как-то исправить?! И я же видел, как лорденыш держал ее нагое тело своими идеальными пальцами, поотрубать бы ему их к орочьей радости! Проклятье, а ведь я даже не успел открыть девушке свое сердце… Махал, страхов и вопросов было так много, что пока я рассказал все Двалину, парни уже успели и костер разжечь, и заняться приготовлением ужина, да еще и Бильбо, судя по активной жестикуляции, вновь принялся спорить с волшебником. От негодования хоббит тараторил так громко и так быстро, что мы с Двадином не могли разобрать: что именно он говорит, а потому решили, что надо бы подойти разобраться, продолжить разговор мы еще успеем, да и рассказал я почти все, теперь обоим надо бы спокойно обдумать... Я уже успел подняться и сделать несколько шагов в сторону взломщика, когда кхузд окликнул меня: - Торин… То что ты рассказал мне… О Сириэн… И хотя я был не в себе, все же, чувство чести не позволит мне оставить все как есть. И никакого золота, никакой виры не хватит, чтобы облегчить нанесенный мной вред. Я непозволительно перешел черту… Когда мы доберемся до Ривенделла, если полуэльф вылечит ее, а ты позволишь, я буду проситься к ней в услужение, дабы искупить свою вину перед ней годами верной службы. - Хорошо. - согласился я после минутной заминки. Нет, ну а что я еще мог сказать?! Что я против? Но ведь желание Двалина вполне понятно. Я даже не хочу думать, как бы чувствовал себя, окажись на его месте. А судя по тому, что гном все еще был сильно бледен и явно на взводе, чувствовал он себя весьма паршиво… И какая бы магия тут ни была замешана, это дело чести. Мужчина по отношению к женщине должен оставаться мужчиной всегда… А мы и так дров наломали и вели себя, хуже чем безбородые орки! Мы направились в сторону отряда, чтобы как раз успеть услышать гневный ответ Таркуна на очередной выпад хоббита: - Да, я думал о всеобщем благе и, поверь мне, Сириэн прошла этот долгий путь не для того, чтобы сдаться практически в самом его конце! Что-то грядет. И, судя по всему, будущая война будет всецело зависеть от того, на чьей стороне окажется эта девушка. Если она выступит за тьму - у нас нет шансов! Все Средиземье сгорит в багровом пламени! Такой судьбы ты хочешь для Шира?! - кустистые брови волшебника от вспыхнувшей злости сошлись на переносице. Он говорил быстро и громогласно, разве что не брызжа слюной.  Должен признаться, я впервые видел, чтобы маг был настолько зол. Неужто и он лишился привычной ему мудрости и рассудительности за сегодняшний непростой день, ведь тут и гением быть не надо, чтобы понять, что все метания Бильбо вызваны единственно его добросердечием и взбунтовавшимся чувством вины… И мои подозрения о первопричинах конфликта живо нашли свое подтверждение в том, как взломщик пристыжено опустил глаза в землю и отрицательно покачал головой. - Долг Сириэн - выдержать. А наша задача - облегчить ее тяжкий путь по битому стеклу настолько, насколько это возможно! - тоже уже более спокойно продолжил Таркун, понимая, что инцидент, вероятно, исчерпан.  Надо признать, не только я, Двалин, Бильбо или Таркун были на взводе после сегодняшнего. Выпавшие на нашу долю испытания отразились на всех присутствующих, только если те, кто обычно были вспыльчивы и шумны, как например Тауриэль, сейчас, пребывая в шоке, отмалчивались, то те, кто наоборот славился терпением и рассудительностью теряли голову в вихре эмоций. Во всяком случае я так думал, пока и тут сгустившееся напряжение не решился разрядить Кили. Вот правда, у этого парня вообще когда-нибудь заканчивается заряд оптимизма? - Полно Вам сидеть, носы повесив! - Кили даже попытался улыбнуться, хоть и вышло немного натянуто - Владыка Ривенделла вылечит Сириэн. Мы скоро отправимся вслед за ней и на этот раз все будет совсем иначе!  - Ага, как же! - буркнул ему в противовес бледный и хмурый Двалин. - После того, что мы сделали у реки, и того, что я сделал в той проклятущей арке в Мории… - А что вы такого сделали у реки? Искупались нагишом, не постеснявшись дамы? И вообще при чем здесь река? Про арку-то мы все уже поняли, но ты же не нарочно… - подключился к разговору Фили, куда же одному скомороху без другого?  Пожалуй, я бы даже рассмеялся, не будь все так паршиво… И пламенная речь вступившего в разговор Балина только окончательно уверила меня: какой же дерьмовый день - ибо гном затронул именно ту тему, разговаривать на котораю я точно не был готов сейчас: - У реки случилась огромная непростительная ошибка… И я обязательно расскажу о ней. Расскажу сразу, как только ты, Кили, расскажешь нам о своей… Проклятье!

***

Вот за что я уважаю Кили, так это за то, что несмотря на кажущуюся несерьезность кхузда, иной раз на поверке оказывается, что у этого парнишки яйца покрепче, чем у большинства бывалых гномов. И то, как спокойно он рассказывал нам о своей свадьбе с эльфийкой: о свадьбе, ради которой он оказался готов стать изгоем среди своего же народа - лишь еще раз подтверждало мое мнение и заставляло испытывать гордость за наследника.  Нет, я не гордился его поступком: жениться на эльфийке - опрометчиво и глупо, тем более проигнорировав наши родные традиции. По факту, среди наугрим никто не признает их брак действительным, а если, упаси Махал, на зло словам Саурона, Тауриэль уже носит под сердцем дитя, ребенок будет признан бастардом и не будет ни отражен в родовом древе, ни признан как потомок великого рода… Если такой ребенок вообще сможет появиться на свет и оказаться жизнеспособным… А Кили еще и рассказывает о свадьбе с таким явным счастьем в глазах, что невольно начинаешь сомневаться, не растерял ли он от любовной горячки весь разум... Я бы злился на него, очень злился, что и делал сейчас вместо меня Балин, однако, причина, вынудившая парня принять столь непростое решение и вызывала у меня упомянутую только что гордость: он сделал это ради того, чтобы спасти любимую женщину. И я гордился им за это, потому что не знаю, хватило бы у меня самого духу и решимости отказаться от своего народа, добровольно стать изгоем и все это - ради Сириэн.  Осознание собственной несостоятельности причиняло боль: зачем эллет даже шанс завоевать свое сердце мне давать, если я сам не уверен, что смогу предложить ей хоть что-то стоящее взамен? Однако, кое-что я все же пока могу: оказать поддержку Кили и его… Тауриэль. И я сделаю это.  - Ну, а потом Владычица рассказала нам, что виделась с Вами, имела договоренность с Сириэн и посоветовала идти к вратам Дурина. Здесь мы и встретили ожидающих Таркуна и Лорда Глорфинделя. Правда даже не успели распаковаться, когда из недр Кхазад-дума послышался грохот. А дальше вы и сами знаете. В общем, как-то так… - выдохнул Кили, когда история подошла к завершению. Я видел, как племянник бросает на меня обеспокоенные взгляды, и радовался, что несмотря на ужасную усталость мне удалось изобразить на лице что-то нормальное, потому как глаза Кили светились надеждой. Однако, большая часть отряда этой надежды, похоже, особо не разделяла. Среди нас снова сгустилось напряжение. Бильбо молчал весь рассказ и жался поближе к Таркуну и залившейся стыдливым румянцем да опустившей глаза в землю Тауриэль. Парни переглядывались и перешептывались между собой. Я напрягся, готовясь в случае чего заступиться за оболтуса, однако, это не понадобилось: хвала Махалу, ситуацию спас Бомбур. - Ну что ж, поздравляю! - закричал тучный гном столь резко, что все присутствующие подпрыгнули на своих местах.  Бомбур тем временем подскочил со своего места, сгребая Кили в охапку, и принялся кружить его, выкрикивая:  - Ах ты, сорванец! Молоко еще на губах не обсохло, а всех нас перещеголял!  От лицезрения этой картины в груди у меня хоть немного, но потеплело. Признаюсь, я сомневался: стоит ли брать Бомбура в поход. Он не раз создавал нам проблемы, однако, оказался практически душой нашего отряда… Именно он одним из первых принял Сириэн, и именно он сглаживал множество острых углов, возникавших за время пути…  Заливистый хохот толстяка, и некоторых присоединившихся к нему парней, порядком разрядил обстановку. Однако, когда единственные, но столь неожиданные и оттого еще более приятные проявления радости подошли к концу, настало время вспомнить, что долг платежом красен. О чем и поспешил добавить все тот же любитель поесть за троих: - Подумаешь, всего-то женился по эльфийским обычаям! Да я вообще каждый день такое вижу, вот не удивил ни разу… Подожди, вот сейчас мы тебе расскажем, что учинил Двалин, за компанию с Балином, Оином и Нори - вот тут-то вы точно свои челюсти с земли соскребать будете…  - Что-то я сильно сомневаюсь! - хмыкнул Кили, выбираясь из крепких объятий порядком потрепанным. «А зря…» - подумал было я. Признаюсь, я опасался реакции парней на то, что им еще только предстоит узнать… - Как знаешь! Наши блюстители обычаев подвергли Сириэн экзорцизму… - хмыкнул Бомбур. - ОНИ ЧТО?! - взревел Фили, вскакивая на ноги. Твою ж мать!

***

Надо отдать должное, выбранный в качестве рассказчика по причине незаинтересованности и склонности ладно рассказывать Бильбо, смог опустить приличное количество подробностей проведенного экзорцизма, чтобы рассвирепевшая Тауриэль не поубивала причастных к данному событию парней. Всю застенчивость и непривычную скромность эльфийки как ветром сдуло. Рыжим росчерком она рванулась на Оина с Нори и к тому моменту, как воительницу успел оттащить Кили, умудрилась сломать одному нос, а другому оставить под глазом знатный фингал.  Я же стоял и наблюдал, отчасти подло злорадствуя, но с другой, надеясь, что во гневе эльфийка и мне засветит. Моя вина была не меньшей, а наоборот, даже большей, чем у всех гномов здесь вместе взятых… И хотя моя физиономия была и так порядком разукрашена Двалином, о чем и без всяких зеркал свидетельствовал заплывший левый глаз, я все же думал, что может, если к душевной боли добавится еще порция новой физической, это уменьшит первую хотя бы на толику… - Как вы посмели?! - вырывалась и орала Тауриэль, силясь дотянуться еще и до Двалина если не кулаком, то хотя бы ногой. - Как вы могли! Она же лечила Вас! Не единожды спасала! Слова грубого ни разу не сорвалось с ее уст в адрес кого-либо из вас! - Горький всхлип вырвался из горла разгневанной эльфийки, и попытки выбраться из объятий Кири прекратились, сменяясь надрывной истерикой. - Как же так?!  Не проходит и часу, чтобы я тоже не мучил себя этим вопросом: «Как же так?»… - Я совершил ужасную ошибку… - Тем временем тихо ответил здоровяк, виновато отводя взгляд. - А еще что-то про меня говорили! - зло выплюнул Кили. Фили сидел неподвижно, закрыв лицо руками, словно и не замечая разразившейся бури. И это его молчание пугало меня до мурашек по коже.  - Я все исправлю! - решительно заговорил Двалин, оглядываясь на брата, Оина и Нори - Мы все исправим! Как только мы разберемся с драконом - выплатим Сириэн виру…  Странно… О желании уйти в услужение гном умолчал… Неужто передумал?  - Если будет кому выплачивать… - задумчиво, как бы нехотя, протянул маг, в конец разрушая и так шаткую надежду, что еле теплилась во мне. А я-то думал, у него есть план, думал, он уверен в успехе… Вот дерьмо! 

***

- Как ты мог допустить это! - рычал на меня Фили, когда весь отряд наевшись насколько это было возможно в условиях довольно скудного провианта, улегся наконец-то отдохнуть и поспать, а я вместо заслуженного перерыва был любезно отозван племянником «в сторонку на разговор» - Ты заключил с ней договор! Ты должен был остановить все это, уберечь ее!  Собственный наследник отчитывал меня как нашкодившего юнца и, видит Махал, я изо всех сил старался сдерживаться, я правда не хотел срываться на нем, пока он не произнес тихим, затравленным шепотом следующую фразу: - Ты не достоин даже смотреть на нее… Это был удар ниже пояса. Последняя капля моего терпения испарилась под гнетом бушующего подобно лаве гнева. Специально, или же случайно, не знаю, но Фили попал в самую точку, подтверждая своими словами все мои внутренние страхи, оттого реакция моя была бурной и скорой: - Как ты смеешь?! Я сделал все, что только мог! И даже больше! Пока вы шиковали на эльфийской свадьбе, даже не подумав о последствиях оной, я был вынужден выставить меч против той, которую люблю! Я был вынужден не единожды выбирать между чувством и долгом, я был вынужден оттаскивать своего лучшего друга, когда тот пытался изнасиловать МОЮ любимую женщину! Я был вынужден смотреть, как багровое пламя Балрога пожирает ее одежду и был вынужден отступить, оставляя ее во мраке, потому что иначе погиб бы весь отряд! А теперь, когда вы оба по самые уши в дерьме благодаря собственному безрассудству, угадай, на кого обратил свой взгляд Кили, когда ему оказалась нужна поддержка, чтобы не быть изгнанным здесь же?! И я поддержу его, но ни один из Вас не имеет ни малейшего права обвинять меня в том, что я сделал недостаточно! Я бы умер за нее, если бы это помогло ее спасти!  Я даже не стал смотреть в затравленные глаза Фили, развернулся и ушел. Блять! 

***

Таркун нашел меня в той самый расщелине, из которой несколькими часами ранее вылез Саурон. На поверку это оказалась крохотная пещера, тремя метрами глубиной, однако, даже этого мне было более чем достаточно, чтобы спрятаться от всех прочих. После разговора с Фили я не мог спать, заведенный, я хотел побыть в тишине и покое, без расспросов, без очередных «новостей», в попытках обрести хоть какое-то равновесие и чувство контроля над ситуацией, прежде чем сорвусь еще на ком-то. Конечно, маг внял моим желаниям и решил наведаться.  - Я хотел поговорить с тобой, Торин, прежде чем пути наши завтра снова разойдутся. - осторожно начал Таркун, с кряхтением усаживаясь на камни рядом. - Говори. - с трудом выдавил из себя я, подавляя желание выгнать мага взашей или по-детски заткнуть уши руками. - Во-первых, я хотел спросить: почему Вы пошли через внутренний город, а не обошли его кругом? - послышался треск огнива и в темноте загорелся огонек раскуриваемого табака, а воздух наполнился пряным запахом. С одной стороны, я обрадовался: этот вопрос не был сложным. Но с другой: за «во-первых» последуют и многочисленные «во-вторых; в-третьих» и так далее… И все же, чем раньше мы начнем, тем быстрее закончим, и, может быть, тогда я наконец-то останусь один.  - Когда мы увидели, что ворота во внутренний город закрыты, я понадеялся, что оркам так и не удалось туда пробраться, а значит, мы сможем пройти, не встретив сопротивления. Ну а когда мы все же решили на всякий случай проверить другие пути и на нас лавиной хлынули твари, спустившиеся с Башни Дурина, то и вовсе не осталось выбора. Откуда же мне было знать, что Балрога заперли именно там… - Но как вы смогли пробраться внутрь, если ворота были закрыты? - спустя минуту размышлений спросил Таркун. - Сириэн перебралась на другую сторону по креплениям для люстр и пролезла в бойницу, опустив мост. Сумасшедшая… - я не смог сдержать ухмылки… Отчего-то сейчас эта ее выходка уже не вызывала больше моего гнева, а наоборот, перешла в разряд забавляющих своим безрассудством воспоминаний, которые закончились хорошо, и потому было даже приятно их вспомнить. Она ведь тогда спасла нас всех… В который раз… - Что ты теперь будешь делать? - задал очередной вопрос волшебник. - То, о чем мы и договаривались. Сначала отправлюсь в Ривенделл и распоряжусь касательно останков отца. Затем продолжу поход. - постарался как можно более равнодушно ответить я, однако, прекрасно понимал, что спрашивает меня маг не об этом… И очень надеялся, что ему хватит такта не уточнять, впрочем, совершенно напрасно… - Что ты будет делать с Сириэн? - все ж таки проигнорировал все приличия Таркун. - Я не знаю… - как есть ответил я. Помолчали. - Знаешь, я помню тот опасный огонь, что горел в глазах твоего деда при взгляде на нее. Если бы ты смотрел также, я бы и на километр тебя к ней не подпустил. Но все же, ее судьба таким странным образом переплелась с вашей… А то, что она пыталась укрыться от Саурона во мраке Кхазад-Дума наводит меня на определенные мысли… Однако, сейчас, пока у меня нет точных ответов, я уже поговорил с Бильбо, и попрошу тебя о том же: постарайся присмотреть за Сириэн. Ее будущее страшит меня, и чем сильнее она становится, признаюсь, тем больше я боюсь… А теперь, когда Темнейший открыто заявил о себе, он устроит за ней самую настоящую охоту, и я хочу, чтобы вы взяли на себя ее защиту, пока меня не будет рядом. Больше я никому не могу ее доверить, даже белому совету…   - Защиту? - я горько усмехнулся пропустив отпущенный комплимент о доверии мимо ушей - После всего, что мы сделали, ты думаешь она примет нашу помощь, какой бы та ни была?  - Все мы порой допускаем ошибки. Иногда большие, а иногда малые. Однако, раскаяние, которое Вы испытываете, и уроки, которые из этого вынесли, иной раз стоят ошибок даже куда как более ужасных. Когда я встретил Вас в доме Бильбо, я увидел тринадцать гордых, наглых, надменных, излишне самоуверенных, фанатичных, недоверчивых, недоброжелательных гномов. И посмотри какими вы стали: да Кили женился на эльфийке, одно это чего стоит! Не говоря уже о том, что отряд принял ее, пускай и скрепя зубами. Вы поубавили спеси и набрались мудрости. Стали терпимее не только друг к другу, но и к чужакам. А что до Сириэн… Попробуй поговорить с ней, на чистоту, и умерь свои гордыню да жажду контроля, с ней не пройдет ни то, ни другое. Она - душа необычайно чистая. Если кому и под силу простить все что произошло между вами, так это ей… - маг тяжко вздохнул и добавил - И все же, Торин, на твоем месте, я бы постарался избавиться от твоего чувства. Такие, как она… Жили долго и счастливо - не их сказка. А после того, сколько горя и посягательств ей пришлось вынести от лиц, скажем так, мужского вида… Сомневаюсь, что хоть когда-нибудь она сможет подпустить кого-то близко к себе… Разве что Лорд Глорфиндель чудом сможет пробиться. С этими словами Таркун тяжко поднялся и заковылял прочь, оставляя меня наедине с еще более мерзкими думами, чем те, которые витали до его прихода.  Задница Дурина! Да чтоб тебя! 

***

Как и условились, отправились сразу после привала. Я так и не смог сомкнуть глаз, а когда под конец мои мысли стали настолько темными и безнадежными, что самое время в петлю лезть, я и вовсе постарался перестать думать, сконцентрировав все свое внимание на предстоящей дороге.  Я ожидал нападения в любую минуту и с любой стороны, не зря же Саурон выжидал нас тогда. И это состояние постоянной готовности спасало от мрака, что царил в моей душе. Я держался особняком, однако, не мог не поглядывать на Кили и Тауриэль. Я боялся, что в случае нападения, парень не сможет сосредоточиться, боясь за рыжую, и допустит роковую ошибку… А еще с этим их «браком» надо было что-то решать, и делать это быстро…. Так, в один из ближайших дней, заметив, что во время ночлега парочка попыталась ускользнуть от посторонних глаз, я выловил Кили почти у края нашей стоянки и позвал на «разговор по душам». - Я знал что так будет… - понурив голову и тут же растеряв все свое «приподнятое» настроение, заныл кхузд. - Ты не признаёшь наш брак, верно?  - Признаю… Но вместе как муж и жена впредь вы будете лишь тогда, когда церемония будет заключена в соответствии со всеми нашими традициями. - ответил я - Это единственное, что может укрепить положение Тауриэль и спасти ее от участи любовницы, коей она сейчас и является для тебя в глазах нашего народа. А до той поры, вы не будете оставаться наедине, я понятно объясняю?!  - Но почему?! - тут же взъерепенился парнишка. - Может, хотя бы потому, что это не честно по отношению к Тауриэль? - ответил вопросом на вопрос я, начиная раздражаться - Что будет, если она понесет дитя, ты думал об этом?! - А ты думал об этом, когда раз в пару месяцев тайком бегал на свидания к той замужней девке?! - тоже мгновенно завелся Кили.  И снова удар ниже пояса. Я опешил и замер: не думал, что мальчишки, знали… Вот только им явно было невдомек: насколько сильно я жалею о собственной глупости и содеянном. И все же, племянник перешел черту. Я пытаюсь помочь им, а он… - Разговор окончен! - рыкнул я и развернулся, возвращаясь к огню. Я понимал его. Он только познал «эту» сторону жизни и явно не желал отказываться от нее так быстро. И все же, он попросил моей помощи, и я готов навлечь на себя гнев моего народа ради него! А он… Такое чувство, будто весь мир против меня! Сука! Как же задолбало! 

***

Кили больше не пытался улизнуть из лагеря на пару с рыжей. Это радовало. Видимо, здравый смысл все же взял верх над прочими желаниями. Однако, и извиняться за свое поведение кхузд не спешил, в отличие от своего брата. Фили подошел ко мне с повинной уже на следующий вечер после размолвки с Кили. Он, как это сотни раз бывало пока они росли, извинился и за поведение брата, но продуктивной беседы у нас не сложилось: я был, мягко говоря, не в настроении болтать по душам.  Каждый вечер мы заходили на ночлег с удвоенным караулом, я постоянно был на чеку, однако, складывалось такое ощущение, что стоило Сириэн исчезнуть с нашего горизонта, как орки тут же потеряли к нам всякий интерес. Даже Азог отвалил, чтоб его! Это-то и смущало. Если орков нет рядом с нами, значит куда-то они должны были все подеваться? И стоило нам приблизиться к границам Ривенделла, как ответ на мой вопрос нашелся сам собой.  Махал, на нас напали сразу, как только мы оказались неподалеку от тайного прохода в Долину. Орки, варги; мечники, лучники - их было так много, что шансов на успех у нас практически не было. Мы сбились в кольцо, пряча в центр Кили с Тауриэль и прижались к высокой торчащей из земли скальной породе. Проклятье, она была столь крута, что мы даже не подумали, что кто-то может вскарабкаться по ней, и совершенно зря: в пылу сражения, когда черная орочья кровь брызгала в разные стороны, стрелы свистели вокруг и казалось, что весь мир подчиняется этому ужасному танцу смерти, мы круто подставились. Первым упал Ори, в плечо которому по самое оперение вгрызлась стрела. Балин не успел увернуться от Варга, был сбит с ног и влетел головой прямо в скалу. Я бы не волновался, будь это Бифур - его голову после того злосчастного топора уже ничто не возьмет - однако, черепушка моего советника была не так крепка, о чем и говорило его осевшее на землю бессознательное тело в следующий миг после удара.  Однако, даже несмотря на раненных, отряд продолжал сражаться. Я постоянно бросал обеспокоенные взгляды на Кили: гномы никогда не участвовали в бою на пару со своими женщинами. Уж так повелось, что наши воины могли биться, не зная себе равных, до последнего сохраняя здравый рассудок, потому что знали, что их любимые в безопасности, укрытые у самого сердца гор. Но сейчас, я видел, насколько Кили не собран. Кхузд постоянно возвращался взглядом к Тауриэль после каждой выпущенной стрелы, проверяя, беспокоясь… Эта его уязвимость бросалось в глаза и делала парня легкой мишенью, отчего я и старался держаться с ним рядом.  Великий отец наш Ауле, я буду всю жизнь возносить тебе хвалу за то, что заставил меня держаться племянника. Не знаю как это произошло, как именно эта тварь умудрилась вскарабкаться практически по отвесному склону скалы, и все же, я успел увидеть ее в последний момент! Варг уже летел в прыжке с вершины скалы, выпустив острые как бритва когти и оскалив огромные зубы, и летел прямо на спину Кили. Времени на маневр не было, оттого все, что я успел сделать - столкнуть племянника с траектории атаки зверя.  Острые зубы впились мне в плечо, каким-то чудом не перебив горло, а лицо окатило зловонным дыханием из огромной пасти. Варг вцепился крепко, однако, высота прыжка была слишком большой: лапы зверя не удержали его собственный вес и подогнулись, отчего нас вместе протащило по земле на несколько метров. В голове разразилась какофония криков, от боли потемнело в глазах и я чувствовал, как отвратительно захрустела, ломаясь, моя ключица. Я толком не видел, кто из парней успел прихлопнуть эту тварь, однако последнее, что успел услышать сквозь шум криков и собственной крови в ушах было пение эльфийского рога. А затем в глазах моих все поплыло и мир начал стремительно погружаться во тьму. Вот падла, доконало таки!