Boy Toy

Чимин вновь в попытке безнадёжной трётся о простыни, жалобно поскуливая от того, насколько трение ткани о его чувствительную кожу словно бы огнём обжигающее. Омега, сотрясаясь от судорожных всхлипов, перешедших в беззвучный плач, сердито цепляет зубами подушку, пытаясь заглушить собственный голос, но как бы он ни старался довести свой член до разрядки, у него ни черта не получается. Ощущение чистейшего наслаждения поднимается к дрожащей груди мальчика, вынуждая сердце плавиться, колотиться бешено, а затем раскаленным каскадом стекает в живот, сжимается в тугой обжигающий узел, и на этом, к сожалению, всё заканчивается. Комната вся пропахла его семенем, хотя после встречи со змеем времени прошло всего ничего... Два часа, а может уже и три? Отчего-то именно сегодня тело Пака особенно чувствительно, и даже самые невесомые прикосновения пальцев к паху способны вызвать боль, обжигая нежную кожу и превращая всякого рода попытки ослабить своё возбуждение в настоящие мучения. Кролик оттого и мечется безустанно среди простыней, пытаясь напрасно угнаться за долгожданной разрядкой, поскольку даже сквозь ткань любое касание к члену опаляет невыносимым жаром. По всему периметру некогда белоснежного матраса виднеется россыпь белёсых пятен вперемешку с красными, медленно растекающимися по ткани. Казалось бы, всё тело Чимина исколото крошечными иголочками: он крупной дрожью дрожит, чувствуя, как от болезненного возбуждения отчаянно сжимается его порозовевшая дырочка, неестественно обильно испуская естественную смазку и оставляя на грязных простынях мокрые разводы. Омеге же совершенно плевать — ему любой ценой, чего бы это не стоило, хочется избавиться от мучительного напряжения в собственном изнемогшем теле. Действие разлившегося по венам змеиного яда в который раз убеждает Пака в том, насколько губительный эффект на тело добычи оказывает тесный контакт с Чонгуком. И в первую очередь, сильно страдает психика. Всего секунда слабости, и так некстати помутневший рассудок услужливо подкидывает образ ядовитого хищника, невольно внушая омеге слепую надежду на то, что только касания альфы могут помочь излечить его измученное тело, положив конец страданиям. Чимин с ног до головы охвачен ядовитой смесью двойственного чувства — откровенного вожделения и одновременно жгучей ненависти. А всё потому, что кролик грезит наяву, представляя перед собой змея, и стонет бесстыже громко, ощутив, как медленно стекает с его собственной прокушенной губы вязкая слюна. Омежье тело готовится всецело принять в себе змеиного гибрида. Бесстыжая шлюшка. У Чимина глаза на мокром месте и под собой безобразное мокрое пятно; взгляд в потолок пустой, затянутый дымкой; пухлые губы искусаны в кровь, дышать тяжело. Грязные мысли бродят в голове, посылают огненные импульсы аккурат в низ живота, а сам он тихо дрожит, беспомощно постанывая. Каждая клеточка в теле мальчика не в силах больше сдерживать прошибающую его насквозь боль. На нежной коже от простыней точно останутся несводимые ожоги. На колени, Чимин. Голос альфы, что в голове звучит, не излучает никаких эмоций — он холодный, безразличный, расчётливый. В точности такой же, как и у Чонгука. Змей запускает пальцы в пшеничные волосы, накручивает светлые пряди на кулак, толкаясь глубже в горячую глотку, выбивая из груди своей добычи высокие стоны. Едва ли не задохнувшись, омега нехотя выпускает змеиный член изо рта, языком рисуя влажную дорожку от начала ствола, испещрённого вздувшимися венами, прямиком к розовой головке. Одна только картинка, что предстаёт перед глазами, возбуждает в кролике ненасытное желание, но почему? Мальчик, сколько себя помнит, в постели с другими альфами всегда привык быть ведущим, контролируя весь процесс, но вот с Чонгуком всё отчего-то по-другому — змею инстинктивно хочется подчиниться, позволяя себе быть всецело хищником ведомым. И Чимина тошнит от самого себя. Почему же Пак относится к змеиному гибриду совершенно не так, как к остальным, а по-другому? Мягко и податливо? Внутренний омега, вопреки робкому голосу здравого разума где-то на подкорке сознания, рвётся всячески ублажить альфу, требуя взамен столь желанное внимание. Приятная дрожь пускается по груди вниз, лишь туже сворачивается горячим узлом в животе, подстрекаемая образом, что рисует омежье затуманенное сознание под закрытыми веками. У блондина сил больше не остаётся. Добыче сейчас же необходимо избавиться от кипящей лавы, что бушует безжалостно у него в груди. И это вовсе не от того, что в комнате, по ощущениям, очень влажно и душно, нет — кондиционер почти весь вечер работает на полную мощность, охлаждая помещение, но даже так, на дрожащем теле неизменно рассыпаются капельки пота. И Чимину в какой-то момент по правде начинает казаться, что вылечить его от неизбежных мук способен только тот, кто с ним подобное сотворил. Один лишь только человек — Чонгук. Каждый раз омежье тело реагирует на отравление по-разному, и значит это лишь то, что подозрения, давно созревающие в голове Пака, наконец-то оправдались: Чон способен контролировать яд по своему желанию. И хищный гибрид, несомненно, желал как следует отомстить добыче за невиданную накануне своевольность, вызывая именно такую побочную реакцию. Блондин только и может, что беспомощно скулить, наконец ощущая приближающийся оргазм, который не приносит ему и доли облегчения, на которое он так надеялся — совсем малая часть невесомого удовольствия напрочь заглушается неприятным жжением в паху. Чимин в одиночку не в силах справиться со всеми этими муками. В довершение всего, выпитая предварительно таблетка, по всей видимости, нисколько мальчику страдания не облегчает: любые средства против змеиного яда совершенно бесполезны, от них только живот пуще прежнего болит. Оттого, собравшись с духом, кролик онемевшей рукой спешит нащупать в кромешной темноте свой телефон, и, еле отыскав гаджет в спутанной простыни, тут же принимается названивать лучшему другу. Но на том конце провода бета трубку брать не торопится. По и так расшатанным нервам режет череда бесконечных гудков. Омега пытается звонить снова и снова, но... Безрезультатно. Куда же испаряется Хосок всякий раз, когда он так Чимину нужен? Закон подлости, иначе никак. Кролик теперь уж точно понятия не имеет, как решить свою незначительную (значительную) проблему. Да и ему слишком больно, думать адекватно не сильно получается. Посему не покидая попыток до Чона дозвониться, омега набирает его номер вновь, уставившись пустым взглядом в непроглядную темноту комнаты. Скорее всего, Хоби просто жутко напился и спит, мало ли, ведь обычно он никогда не игнорирует звонки омеги. И после четвертой безуспешной попытки другу дозвониться кролик наконец-то сдается. На улице пустынно, стоит глубокая ночь, вполне разумно предположить, что Хосок скорее всего ответит только к утру, сразу после пробуждения. Пак старательно отгоняет грызущие его мысли по поводу внезапного исчезновения беты. С ним ведь ничего не случилось? Волна жгучей боли в паху выводит кролика из мрачных мыслей, и мальчик вновь сосредотачивается лишь только на том, как бы не закричать истошно, во время зажимая себе рот рукой. Такими темпами он эту ночь точно не переживёт. Блондин лишь мельком бросает взгляд на соседскую дверь, озадаченно прикусывая губу, сомневается всерьёз: «А разве у него есть другой выбор?» Кролик очень медленно поднимается с кровати: весь влажный, липкий от пота и спермы, с эрегированным членом. «Да уж, прикрыться чем-нибудь не помешало бы…» Чимин едва ли не ползет к двери, сцепив зубы, чтобы ненароком не задохнуться от боли, потому что отравленный орган мучительно больно трётся о банное полотенце, которое омега только что в спешке накинул на свои оголённые бедра. И оказавшись у желанной цели, мальчик дважды стучит в двери. А в ответ тишина. Спустя всего несколько секунд по пустой комнате опять эхом разлетается стук. Чимин к этому моменту успевает растерять всю свою напускную уверенность, как вдруг с той стороны двери слышится поскрипывание кровати, и следом раздаются приближающиеся быстрые шаги. И вот наконец соседская дверь перед блондином открывается настежь. Быстро, ничего не скажешь. — Чимин? — на лице старшего искреннее удивление, но в тот же миг некая озадаченность в глазах Сокджина сменяется ужасом, едва он замечает весьма плачевное состояние мальчика. — Божечки, что с тобой?! Из-под полотенца, прикрывающего нагие бёдра блондина, на пол стекает капельками вязкая смазка, собираясь вокруг пока ещё маленькой лужицей, оттого Джин впопыхах приходит к выводу, что у соседа, скорее всего, самый разгар течки. — Прошу... помоги мне, — слабым голосом шепчет омега, и плевать ему, как ничтожно он выглядит прямо сейчас в глазах щенка, лишь бы только боль поскорее закончилась, и разум перестал принадлежать змею. Омега истощён физически и ментально. Маленькое существо будто бы одолела страшная лихорадка, что, как жар, накапливаясь внутри, не даёт дышать, сковывает тело, и в конце концов, мешает жить. Ким безмолвно проглатывает лёгкую обиду, что с недавних пор затаилась в нём на светловолосого мальчика, и тотчас дотрагивается до влажного лба тыльной стороной ладони — у него предсказуемо высокий жар. — Яд, — сокрушенно вздыхает Чимин, одним лишь простым словом соединив все точки в единую цепочку в голове щенка. Хищник отходит от двери подальше, не сводя с юноши тяжёлого взгляда: — Проходи. Сокджин электронным термометром принимается измерять омеге температуру, пока сам кролик, стараясь абстрагироваться от боли в паху, с интересом осматривает идеально отшлифованные голубые стены в комнате соседа. Джин пригласил его к себе впервые. Их спальные комнаты ничем не отличаются от любой другой спальной комнаты в общежитии: всё та же широкая кровать и единственный громоздкий шкаф, переполненный одеждой. На прикроватной тумбочке стоят очень симпатичные рамочки, а в них фотографии Джина и ещё каких-то других молоденьких гибридов, которых блондин не узнает. Высокий омега бурчит что-то себе под нос и выходит из комнаты, оставляя соседа наедине с самим собой, но ненадолго, вскоре возвращаясь с чистой одеждой и упаковкой таблеток, зажатой в руке. — Извини, что разбудил тебя, — Чимин поднимает нерешительный взгляд на Кима, нервно перебирая пальцами ткань полотенца. Ревнивые подозрения по поводу щенка неустанно крутятся в омежьей голове, омрачают разум, но, к сожалению, пока он слишком слаб, чтобы предпринимать какие-либо действия, попытавшись вывести Джина на чистую воду. Оттого кролик просто молча за хищником наблюдает. Сокджина так-то обижать совсем не хочется, но простить тоже никак не получается. При осознании того, что сосед тайком по ночам убегает в общежитие альф, умудрившись закрутить роман со змеем, добычу враз захлёстывают жгучие волны ярости. И хуже всего то, что вспышки слепого гнева в нём порождает смешанное чувство ревности и обиды, поскольку Чонгук — что ни на есть заклятый враг Чимина. И возможно всё же нечто большее и серьёзное, чем просто враг, но мальчик предпочитает делать вид, что между ними ничего не происходит. Как бы там ни было, Джин своего друга предал, и нет ему за это прощения! Хищный омега со стороны наблюдает за поникшей маленькой фигуркой блондина, немного грустно улыбаясь. — Ты меня не разбудил, — тихо отвечает Ким после краткого молчания, а затем осторожно приближается, пытаясь разглядеть в темноте болезненный стояк между ног младшего. Чимин тут же сводит ноги вместе, густо краснея. — Можно мне взглянуть? Поначалу кролик всячески противится оголяться перед чужим ему человеком, но после всё же решает проглотить гордость, нехотя соглашаясь и мигом стягивая со своих бёдер полотенце, чтобы сосед мог беспрекословно мальчику помочь. Вид разбухшего омежьего члена, сплошь покрытого зелёными пятнами, который Джину открылся, шокировал хищника до глубины души — такое он видит впервые. И зрелище это поистине ужасающее. — Мне так больно, — тихо лепечет кролик, явно досадуя на собственное тело и мельком поглядывая на соседа, что склонился над кроватью для лучшего обзора. — Почему тебе не спалось? Сокджин озадаченно чешет затылок, целиком погружаясь в свои мысли, и выглядит при этом гибрид так, словно ему отчего-то совсем уж не хочется отвечать на такой безобидный, на первый взгляд, вопрос. — Из-за тебя, а точнее, твоих стонов. Чимин густо заливается краской и тут же опускает глаза в пол, сгорая от стыда — от неловкости и смущения, пережитых за весь учебный период, юноша точно не оправится, кажется, теперь до самого выпуска из университета. — Ты мог бы просто попросить меня… А вот теперь краснеть до ушей настаёт черёд Джина. — Не хотел прерывать тебя. Омега готов прямо здесь и сейчас провалиться под землю, да так, чтобы больше никогда не показываться щенку на глаза. — Прости, — едва слышно отзывается шёпотом мальчик, что сидит сгорбившись, втянув голову в плечи. — Ладно, проехали. Для начала тебе срочно нужно принять ванну, — по-прежнему мягким тоном перебивает соседа Сокджин и участливо глядит на омегу сверху вниз, всеми силами стараясь незаметно сменить тему разговора, чтобы сгладить между ними возникшую неловкость. Да и к тому же, кролику отмыться не мешало бы — за ним по всему полу тянутся вязкие белёсо-красноватые следы. Чимин поднимает виноватый взгляд на щенка. — Холодная вода облегчит твою боль. Пак молча кивает головой, решив, что в такой ситуации ему лучше не перечить. Ким помогает ему подняться с кровати, провожая в ванную комнату. Следом, хищник наполняет ванну ледяной водой, и обернувшись к нагому мальчику, поддерживает того за талию, пока омега медленно переставляет ноги через бортики, в конце концов, окунаясь всем телом в обжигающий холодом просторный белоснежный сосуд. Добыча до последней минуты думал было отказаться от этой идеи, но резкие вспышки боли в паху заставили его передумать — тут хочешь не хочешь, а надо. По ванной вихрем проносится сдавленный всхлип, что вот-вот перейдет в плач. Блондин крепче сжимает зубы, с трудом подавляя в себе последующие крики, поскольку омежий член вмиг сжимается от резкого перепада температуры, спровоцировав нестерпимое пульсирующее жжение по всему отравленному змеем органу. Джину очень хочется помочь соседу, искренне, но с другой стороны, между ними стоит огромная стена, выстроенная кроликом собственноручно, и хищный гибрид не имеет никакого права её пересекать. В воде Пак всё больше покрывается испариной, дрожит крупной дрожью то ли от холода, то ли от желания расплакаться навзрыд, но благо через какие-то пару минут, кажется, ему становится легче: боль стихает, словно бы развязывая жгучий узел внизу живота и тем самым принося ему долгожданное облегчение. Чимин молча взирает перед собой пустым застывшим взглядом, попросту уже не обращая ни на что внимания и даже не замечая отсутствие Сокджина, который возвращается со стаканом воды и невиданной омегой до этого лекарственной пластинкой, неуверенно сжав её в руке.   — Ты ел что-то? В ответ гнетущее молчание. — Чимин, я спрашиваю, ужинал ли ты? Блондин чуть вздрагивает, но наконец-то отмирает, одобрительно кивнув головой, всё это время не прекращая дрожать, как осиновый лист. Мальчику приходится через силу привыкнуть к боли в паху, принимая её как неизбежную часть себя, иначе он скоро просто сойдёт с ума. Джин выдавливает из пластины маленькую голубую таблетку, протягивая её соседу вместе со стаканом воды: — Держи, её нужно выпить.   — Откуда тебе известно, чем лечится змеиный яд? Вопрос эхом отбивается от стен и проникает будто бы под самую кожу хищника, который, несколько опешив от такого напора, останавливается на полпути к омеге. Вода в стакане, наполненная до половины, из-за столь резкого движения едва ли не переливается через край. Изрядно продрогший Чимин смотрит на Кима совершенно безучастно, равнодушно, обняв себя за плечи в ледяной воде, пытаясь хотя бы отчасти согреть своё посиневшее тело. — Пожалуйста, давай без лишних вопросов, — Сокджин ворчит недовольно, присаживаясь рядом с ванной. Видимое нежелание хищника утолять нескрываемое любопытство омеги, только больше усиливают подозрения Пака в сторону щенка, подтверждая их правоту. Кролику даже на грани потери сознания, несмотря ни на что, нужно узнать всю правду — он уж точно имеет на это право. — Не соскакивай с темы, — возмущённо шипит блондин, окинув соседа холодным взглядом. — Тебе срочно нужно сбить температуру, пей, — Джин пихает стакан воды упрямому мальчишке едва ли не под нос, пропуская мимо ушей явные провокации. Он решительно настроен напрочь игнорировать блондина, пока тот не выпьет эту чёртову таблетку. Чимин надолго замолкает, смотрит своими покрасневшими глазами точно в уставшие напротив, долго и неотрывно, а после с неохотой всё же цепляет стакан дрожащими пальцами, открывая посиневшие губы, чтобы закинуть в рот лекарство. Хищный омега от добычи ни на шаг не отходит, сидит подле, как верный пёс, скрестив руки на груди и сосредоточенно хмуря идеально прямые брови. Закутанный в одну лишь только мешковатую ночную рубашку, с лёгким беспорядком на голове и не скрытыми залегшими под глазами тёмными синяками, Сокджин выглядит очень уставшим и сонным. Он молча забирает стакан из холодных рук и вновь усаживается напротив мальчика, на крышку унитаза, упорно глядя в пол и совершенно не зная, что сказать. Сейчас или никогда. — Ответь на вопрос: ты трахаешься у меня за спиной с Чонгуком? — нехорошие подозрения с дрожащих уст блондина срываются сами, непривычно уверенно. Между гибридами воцаряется полная тишина, которую только изредка нарушают тихие всплески воды и еле слышный шум капель, что с характерным звуком стекают с металлического краника. У Джина на лице красуется выражение самого что ни на есть брезгливого отвращения. — Что ты сказал?! — хищник едва ли не кричит, с трудом сдерживая себя от истерики. Да ему банально даже думать мерзко о змеином гибриде, не то, чтобы какого-то чёрта делить с ним постель! — Ты спятил? — Огрызаешься, потому что я прав? — Чимин, что за шутки такие тупые? — Ты можешь ответить нормально? Да или нет? — Я никогда в жизни не лягу под этого психопата, о чём речь вообще? Как ты вообще додумался до такого?! — обиженно поджимает искусанные губы щенок. В тёмных уставших глазах напротив таится странный нечитаемый блеск, и если верно истолковать его, можно понять одну простую вещь: сосед вдоволь натерпелся необъяснимого поведения кролика, ни с того ни с сего вдруг ставшего подозревать друга во всех существующих и несуществующих грехах. Ким кривится в печальной улыбке, руками обнимая себя за талию. — Ты не поэтому ли перестал со мной общаться, встреч нарочно избегая? Как можно было взять и так просто без причины пресечь на корню нашу с тобой дружбу? Ты даже по утрам со мной не здороваешься, и знаешь, у меня такое чувство возникает нехорошее, будто мы вообще на разных планетах живём, а не в одной комнате! Оу.   — Пожалуйста, не драматизируй ситуацию, — это, пожалуй, единственное, что выдавливает из себя хриплым голосом добыча, первым нарушая тягостную тишину, что повисла после громких слов Кима. Сам по себе ироничен тот факт, что омега затеял весь этот разговор, сидя полностью обнажённым в ванне с эрегированным членом. Хищник, рукой придерживая себя за талию, продолжает нервно кружить туда-сюда по комнате, до последнего отказываясь верить своим ушам. — Я просто не понимаю одного, как можно было подумать, что я и этот ублюдок… — Ты каждую ночь сбегаешь к альфам в общежитие, — резко перебивает Пак, и взгляд, которым Сокджин омегу награждает, совершенно кролика не удивляет: хищный гибрид опускает голову виновато, так будто его поймали с поличным. — Я не глухой, Джин. Твои попытки остаться незамеченным провалились в первую же нашу совместную ночь. В комнате воцаряется тишина. Вновь. — Не делай поспешных выводов, — начал было оправдываться парень, нервно топая ногой по полу, чтобы хоть как-то унять тревожность, ползущую судорогой по телу. — Я не сбегаю… — Хочешь сказать ты в карты бегаешь с альфами поиграть или что? Чимин ведь тоже по природе своей омега, и он прекрасно знает, каково это — посредине ночи удирать из дома, чтобы просто потусоваться с ребятами на вечеринке. Бог весть знает, сколько раз он сам такое проворачивал за спинами своих родителей. Этим бесценным опытом обладают только омеги, так как альф предки особо никогда не контролировали, позволяя творить тем всё, что только в голову взбредет. «Альфы же честь семьи и чистоту крови своими глупыми выходками не испортят, вот и незачем их в чём-то ущемлять». Несправедливо, не так ли? Возвращаясь к насущному вопросу, допустим, пару раз глубокой ночью Сокджин сбежал бы в чужое общежитие, но делать так постоянно... Что-то не укладывается в светлой голове Пака, разве это не нормально? Поначалу, омега допускал мысль о том, что Ким бегает к Дэхёну, но после старательно отгоняет её от себя, поскольку хищные гибриды и так проводят всё свое время вместе в университете, так к чему тогда скрывать отношения, если о их близости и так не по наслышке знают? Бессмысленно. Но что ранит больше всего, так это бурная реакция Кима, а точнее, его упорное сопротивление. Казалось, хищника действительно воротит от одной только мысли о Чонгуке, но почему же тогда он всё ходит вокруг да около, отвечать не спешит и всячески избегает разговоров, если щенок действительно ничем не связан со змеем? — Ты следил за мной, — запоздало соображает сосед. — И что? А ты бы не также поступил на моём месте, узнав, что твой сосед каждую ночь к кому-то бегает? Можешь растерзать меня за это, — невозмутимо в ответ парирует Чимин, решив, что в данном случае лучшая защита — это нападение, и несмотря на своё плачевное состояние, характер, конечно, у него удивительно сложный. — Просто скажи мне к кому ты бегаешь, и если это Чон, то я за себя не… — Это не Чонгук, ясно!? Я бы никогда так с тобой не поступил! — огрызается хищный омега, сокращая в широких два шага между парнями расстояние. — Ты хоть понимаешь, насколько человек в принципе должен быть отмороженным, чтобы чувствовать хоть капельку влечения к этому ублюдку? Он психопат, Чимин. В самом прямом смысле этого слова. И вот прикатились, ты вбил в себе голову какую-то грязь, сам же в неё и поверил, а после возненавидел меня за то, что я якобы облюбовал член монстра, который травмирует тебя каждый божий день? — добыча пытается вставить хоть слово в свою защиту, но куда там, Джин затыкает ему рот бесконечным словесным потоком. — Думаешь, я не почувствовал сегодня запах змея у нас в коридоре? Или считаешь, может, что мне так запросто закрывать глаза на то, что этот мудак с тобой творит? Включи мозги, хищник снова зажимал тебя насильно! От твоего запаха ничего не осталось, а ухо, ты вообще видел, что происходит с твоим ухом? Мать твою, Чимин, очнись! Ты больше переживаешь по поводу того, не трахается ли кто-то с твоим змеем, чем о том факте, что он тебя истязает на ежедневной основе, лишь потому что ему так хочется?   — Он не мой, — тонким голоском отвечает Пак, с трудом проталкивая слова сквозь ком в горле, а после на мгновение замирает, когда парни ненарочно встречаются взглядами. Сокджин раздражённо закатывает глаза. — Чон практически присвоил тебя, но тебя это нисколько не огорчает. Я не тупой, друг мой, и прекрасно вижу, какими глазами ты на него смотришь. И знаешь, я вовсе не удивлён, что именно ты возненавидел меня, вбив в себе в голову тупую мысль, якобы я трахаюсь с Чонгуком у тебя за спиной. Пак сжимает губы в тонкую линию, виновато уставившись на воду и перебирая в голове тяжёлые мысли. Отчасти всё то, что говорит сосед — почти чистая правда, но с другой стороны, проблема кролика лишь в том, что он просто очень беспокоился о том, как бы Джин не водил его за нос. — Я не ненавижу тебя... Просто... Испугался, что ты строишь козни против меня, — хищник беспомощно опускает руки — глупая добыча отнюдь не отрицает ни единого слова, сказанного в адрес его неправильной связи с Чонгуком. Безнадежная ситуация. Чимину же кажется, что он упускает что-то очень важное, если не самое главное, ибо Сокджин смотрит на него в упор также, как обычно на Пака смотрит родной отец. Разочарованно и устало. — Джин, пойми меня тоже, ты не прекращал извиняться за тот случай в бассейне, и со временем мне стало казаться, что это ты всё изначально между нами подстроил. Мне было легче думать, что ты виноват, нежели выслушивать объяснения и оправдания. И мне было страшно пытаться решить ситуацию как-то по другому. Я остался совершенно один. И как только мы с тобой перестали общаться, казалось, будто каждая моя догадка против тебя обретала всё больше и больше смысла. Прости меня. Порядком уставший за долгий вечер высокий омега внимательно наблюдает за блондином, смиренно сидящим в ванной, и размышляет долгие пару минут о том, стоит ли Чимину доверить одну очень важную тайну. И несколько погодя Ким крепко стиснув зубы, тяжело вздыхает, обращаясь к соседу: — Тэхён.   Что? — Причём тут он? — кролик поднимает ошарашенный взгляд на рядом стоящего враз отчего-то поникшего парня. — Я сбегаю в общежитие к Ким Тэхёну. Этого достаточно? — делится самым сокровенным хищник, подавляя в себе предательскую слабость. Ему тоже страшно. Чимин даже представить себе не мог, что их связывает нечто большее... — Значит, всё дело в том, что ты крутишь шашни с другом Чонгука?! Джин снова принимается нервно шагать по ванной комнате, стыдливо опустив взгляд на свои босые ноги. Кажется, хищник глубоко сожалеет о том, что поторопился раскрыть все карты перед едва знакомым ему человеком. Малейшая небрежность будет стоить ему жизни. — Не бери в голову, это долгая история. Мы встречаемся ещё со школьной скамьи, — Сокджин интуитивно ищет поддержку в глазах омеги, но кролик упорно сидит молча, пытаясь осознать тревожную истину. — Ты злишься на меня? — осторожно интересуется шатен, сразу заприметив полное отсутствие реакции блондина. Ким останавливается рядом с ним, присаживаясь на колени прямо у ванны, крепко держась за её края, и ни на секунду не отводит глаз с лица мальчика, вовсе не обращая внимания на его ничем не скрытую под прозрачной холодной водой наготу. Чимин отвечать не спешит, нырнув глубоко в свои мысли. Рассуждая разумно, Тэхён — лучший друг змея, но с другой стороны, Ким лично никогда на блондина не нападал, да что там, хищник даже в сторону кролика впринципе лишний раз не смотрел. По хорошему, обвинять Джина действительно не в чем. Да и Пак толком ни черта не знает о том, какие отношения связывают двух хищных гибридов, чтобы делать какие-то окончательные выводы. Омега постепенно расслабляется и значительно смягчается, чувствуя как тени сомнений и лишних подозрений в сторону соседа валятся, как огромные камни с плеч. Джин не заодно со змеем, и это уже радует! И всё же какое-то неясное предчувствие скребётся у него внутри, никак не даёт Паку покоя. Одна единственная недостающая деталь. — Но почему вы скрываете свои отношения? — через какое-то время тихо интересуется Чимин, глядя аккурат на застывшего перед ним в нескольких сантиметрах парня. Что-то в выражении печальных глаз напротив кролика немного настораживает. Шатен отвечать не спешит. — Не похоже, что у Кима кто-то есть, да и ты тоже свободен. Зачем вы скрываетесь? Джин лишь грустно улыбается, под рёбрами у него тревожно давит и он пальцами сжимает край ванны так, будто бы слишком боится правду высказать. — Я помолвлен. У добычи в груди на миг замирает сердце. Здорово, вечер прекрасных открытий.

*******

Лучи яркого субботнего солнца щедро освещают фасад дорогого поместья. В коридорах стоит привычная утренняя суета: то тут, то там раздаются чьи-то голоса, шорох и торопливые шаги челяди, пока в самих спальнях для постояльцев повсюду слышится храп.   Чонгук выходит из одной из таких комнат, переодевшись в чистую, идеально выглаженную одежду, оставляя за закрытой дверью вчерашнего мальчика, что лежит неподвижно с ночи на кровати, оставшись почти без чувств от пережитого ранее изнеможения и насильного принуждения. Альфе плевать на истерзанного омегу, поскольку он никогда не жалеет тех, с кем делит на одну ночь постель. Дальнейшая их судьба змею совершенно безразлична. На устах Чона красуется довольный оскал, лёгкая полуулыбка. Утром поместье Кима смахивает больше на убогий дешевенький мотель.   Холодный душ мигом хищника отрезвляет, смывая с тела гибрида размазанные по коже кровавые следы вчерашней ночи. Порой, перед его глазами отчётливо мелькают картинки избитого беты, изнывающего от боли, и Чонгук в такие моменты не в силах сдержать улыбку и рвущийся наружу мальчишеский смех. В хорошем настроении Чон выходит из душа, первым делом проверяя время на экране смартфона. Должно быть, какой-нибудь мимо проходящий зевака уже нашёл измученного парня, оставленного лежать без сознания в переулке перед безликой серой высоткой, и Хосок, скорее всего, сейчас отходит от всего произошедшего в больнице.   Чонгук спускается вниз по ступенькам, совершенно игнорируя приветливые голоса слуг, обращённых к нему. Стоило ему только ступить за порог спальни, как тут же змей завладевает вниманием всех присутствующих. Среди них особенно жадно облизывают взглядом высокого красивого мужчину молоденькие омеги, коих прижимали к себе старые альфы, от которых на километр разит потом и спиртным перегаром. Чона от всех тут тошнит.   Змеиный гибрид достаёт свою первую сигарету за утро, поджигая свёрток зажигалкой и без промедления затягиваясь желанным никотином во все лёгкие. Просторный светлый коридор, ведущий к гостиной, довольно длинный и запутанный. Хищник перед завтраком решает немного прогуляться, осматривая помещение и посетителей. В конце пролёта виднеются столы, накрытые белоснежными скатертями и не сочетающимися с ними вычурными украшениями. В хаотичном порядке столики разбросаны по огромному залу, и за каждым из них восседают гости.   В помещении гостиной играет мягкая ненавязчивая музыка, на которую сидящий Тэхён попросту уже не обращает внимания, безучастно копаясь в телефоне и преднамеренно игнорируя обилие оповещений с разных социальных сетей. Всё равно ни одно из уведомлений не принадлежит тому, чьё сообщение он так сильно ждёт. Словом, утро младшего Кима не задалось с самого начала — у него болезненно пульсирует в висках от недосыпа и выпитого на ночь непомерного количества алкоголя. Ко всему прочему, гибриду приходится терпеть выговоры сидящего подле него старшего брата, Намджуна, и вкупе с головной болью, для Тэхёна завтрак в кругу семьи подобен средневековой изощрённой пытке. Но сбежать альфа никак не может, поскольку строить из себя хорошего мальчика — одна из его прямых обязанностей. Старший Ким с деловым видом копается в куче документов, выискивая какую-то бумажку, не прекращая усиленно дымить толстой сигарой. Стол давно уже накрыт для завтрака, но кроме пузатых бокалов, наполненных янтарной жидкостью, на нём больше ничего не разложено из сервиза. Но это и хорошо, змей в присутствии чужих всё равно никогда не ест. Тихий стук каблуков становится всё громче, невольно привлекая взгляды всех присутствующих в зале гостей, и Тэхён даже оборачиваться не стал, и так прекрасно зная, чьё существо вызвало настоящий фурор.   — Приятно видеть тебя отдохнувшим, — со смешком в хриплом голосе отзывается Намджун, оценивающе оглядывая с ног до головы хищного альфу, что предстал пред ним, как всегда, в идеальном виде. — Старик, не смеши. Услуги твоих проституток просто отстой, найми кого-нибудь получше, — криво усмехается Чонгук, присаживаясь рядом с лучшим другом, в приветственном жесте хлопая того по плечу.   — Ты остался чем-то недоволен? — жадное любопытство, что проскакивает в голосе старшего Кима, слишком очевидное для змея — от него никогда ничего не скроешь. Хищник ловким движением пальцев откидывает мешающие взору угольные пряди с лица, тёмными глазами внимательно сканируя пространство вокруг себя.   — Даже член нормально сосать не умеет, — ворчит змеиный гибрид и тонкой струйкой выпускает дым из лёгких, улавливая боковым зрением подошедшую к нему сбоку официантку.   — Что пожелаете, Господин? — симпатичная омега робко встревает в разговор, жадно пожирая Чона глазами, словно заворожённая, попросту игнорируя тот факт, что альфа абсолютно не обращает на неё никакого внимания. Вскоре от созерцания красивого хищного гибрида девушку отвлекает глубокий голос, и её внимание моментально переключается на не менее прекрасного парня, что улыбается ей своей сладкой фирменной улыбкой. Видно, не зря от младшего Кима все без ума.   — Два кофе, красавица, — произносит Тэхён завораживающе мягким тоном, сильно смущая официантку, что слегка краснеет, и согласно кивнув головой, ретируется спеша выполнить просьбу красивого парня.   Чонгук с укоризной смотрит на друга, приподняв игриво идеальную бровь: — И с каких пор ты пьёшь кофе?   — С тех пор, как этот гавнюк сидит рядом, составляя нам компанию, — шепчет Ким так тихо, чтобы расслышать его мог только змей, искоса поглядывая на старшего брата и едва заметно кивая в его сторону. Чон не скрывает хищной улыбки, переключая всё своё внимание на экран телефона. Змеиному гибриду искренне повезло иметь рядом с собой такого друга, как Тэ, поскольку сколько он себя помнит, они всегда оставались преданными друг друга, несмотря ни на что.   Перед Намджуном же младший Ким должен поддерживать роль идеального альфы и в тоже время жестокого хищника, чтобы без единой слабости. И если уж совсем простым языком: быть кем-то вроде Чонгука. Гибрид пумы явно уже не может дождаться конца всего этого наигранного спектакля.   Заказ приносят на удивление быстро, спустя всего пару минут. Старший Ким хватает с подноса кружку, поднося её к губам и делает первый глоток, неотрывно глядя на Тэхёна, что отчего-то всё никак не может отвлечься от созерцания потухшего экрана смартфона. От умеренной горечи кофе Намджуну сводит желудок. Официант, который принёс хищникам напитки, на первый взгляд кажется очень скромным, и робко опустив последнюю кружку на стол перед Чонгуком, он отходит на метр от стола, оставшись стоять подле змея, уважительно склонив голову. Чон откладывает в сторону свой гаджет, делая глоток чёрной жидкости. А после поднимает потемневший взгляд на парня, кой не сулит ничего хорошего, всем своим видом не выражая ни капли дружелюбия. — Иди и сделай кофе заново, — резко и холодно выдаёт змей, больше не глядя в сторону челяди. Намджун отодвигает чашку в сторону, по тонким губам его скользит насмешливая улыбка.   — Что-то случилось, Гук? — насмешливо интересуется мужчина, в упор не замечая первых тревожных звоночков в изменившемся поведении хищника. Тэхён в свою очередь улавливает каждую мелочь в движении и жестах лучшего друга, вплоть до того, как Чон принимается медленно пальцем постукивать по столу. А это очень плохой знак.   — Ничего, — отнекивается с лёгкой улыбкой змеиный гибрид, поворачиваясь к альфе, что стоит подле него в чистенькой униформе. У парня на лице ни намёка на испуг, а такие экземпляры, на памяти Чонгука, правда, являются большой редкостью. На удивление крепкий орешек. — Принеси мне новый кофе.   Небольшой переполох за столиком продолжается ровно до тех пор, пока официант, молча следуя приказу, покорно не поднимает чашку, унося её на кухню. Намджун никак происходящее не комментирует, бросив на Тэхёна ещё один пронизывающий взгляд.   Намджун свято верит в то, что Тэхён к нему, как к родному брату, ближе, нежели к Чонгуку, и это воистину забавно, так как братья Ким, по правде говоря, очень разные и близки никогда не были. Любое неаккуратно брошенное слово в сторону змея за его спиной младший Ким моментально доносил лучшему другу, и наоборот. Парни существовали, как две части единого неделимого организма, словно они самые настоящие кровные братья-близнецы.   Змеиный гибрид хватает чашку Тэ с кофе и крепко удерживает её возле себя, презрительно хмыкнув себе под нос: — Твой хотя бы удосужились сделать горячим.   Намджун смеётся нарочито громко и как-то фальшиво, осознав, что только что произошло. На смех главного хищника оборачиваются сразу несколько посетителей, устремляя любопытные взгляды в сторону гибридов. — Тебе принесли холодный кофе? Подумай хорошенько, почему такое происходит всегда только с тобой, — Ким не прекращает улыбаться, пока Чонгук безучастно наблюдает за старшим мужчиной, маленькими глотками потягивая горький напиток из чашки Тэхёна, к которому тот всё равно не притронется.   — Пытаешься отвлечь таким способом внимание моего ненаглядного братца? Благодарю тебя, мой благородный принц, — одними только губами насмешливо шепчет Тэхён, едва только Намджун возвращается к своей бумажной волоките, вновь принимаясь копаться в разбросанных по всему столу документах. Чонгук выпускает струю сизого дыма прямиком в идеальное лицо Кима, вызывая у того квадратную улыбку.   — Будь добр, заткнись, ты действуешь мне на нервы, — вяло отмахивается от него змей. Вскоре возвращается слуга с горячим напитком, белый пар струится клубами из чашки, будто бы воду только-только вскипятили. Альфа ставит новый кофе аккуратно подле змея на стол, склонив покорно голову.   — Нам очень жаль о проявленной в вашу сторону халатности, — просит прощение за грубость официант. На какое-то время за столом воцаряется тишина. Все взгляды скрестились на змеином гибриде, от которого не исходит ни единого слова и на лице тоже не отражается ни единой эмоции. Чонгук долго смотрит на чашку перед собой, но прикасаться к ней не спешит. Атмосфера вокруг него заметно сгущается, становится всё тягостнее, и каждый из присутствующих вдруг отчётливо ощущает, что что-то не так.   Змей хватает золотую ложечку, что покоится на маленьком блюдце, и, совершенно не глядя на слугу, демонстративно швыряет её на пол, давая всем вокруг понять, что сделал он это нарочно. Золотой металл бьётся о виниловую плитку с характерным звоном, привлекая внимание любопытной публики и Намджуна, что отложив свои бумажки в сторону, заинтересованно наблюдает за происходящим.   — Верни мне ложку, — холодно отрезает Чонгук и делает глубокую затяжку, терпеливо постукивая подушечкой пальца по столу, после слов своих ожидая безусловной покорности официанта. Змеиная сущность Чона порой сильно пугает, а в особенности то, как кричит каждый его властный жест, каждый пристальный взгляд, каждое медленное движение о том, что змей всегда начеку и вот-вот готов на жертву наброситься.   — Господин... — в тоне голоса альфы проскакивают едва заметные нотки раскаяния, пока сам паренёк постепенно впадает в панику, впервые сталкиваясь так близко с ядовитым хищником и совершенно не зная, чего от него ожидать. Тэхён, как только слышит намёк на приказ в голосе друга, сразу понимает, что сейчас полетят головы — слишком уж хорошо Ким знает Чонгука.   — Подойди ближе и подними её, — вновь приказывает мужчина нарочито спокойно, без эмоций, пятернёй аккуратно зачесав волосы назад, всем своим холодным видом показывая, что возражений никаких не допускает. Ритм, который хищник продолжает отбивать пальцем правой руки, напоминает гипнотизирующую, только одному Чону известную мелодию. И решая всё же гостю не перечить, осекаясь под мрачным взглядом неподвижных чёрных глаз, официант робко присаживается и тянется к ложке, что лежит возле ног альфы.   И ни секунды немедля, змей одним быстрым движением хватает со стола чашку, чтобы после безжалостно вылить кипяток прямиком на голову чем-то серьёзно провинившегося парня. По помещению разносится душераздирающий утробный крик боли, что эхом отбивается от пустых стен и богато заставленных столов, заставляя каждого посетителя в ужасе наблюдать за тем, как официант пред их глазами скручивается в агонии. Звук всплеска горячей жидкости короткий, до костей пробирающий. Мальчик в этот момент будто бы в замедленной съёмке запоздало пытается отпрянуть от хищника, не сдерживая болезненных вскриков. Кожа слуги вздувается, багровеет, наливается страшным ожогом.   — В следующий раз, прежде, чем плюнуть мне в кофе, ты хорошенько подумаешь, — шипит Чонгук, приближаясь лицом близь к лицу официанта, что сидит перед ним на коленях, стыдливо прикрываясь красными, дрожащими руками. От него исходит сильный кофейный запах, особенно от испачканной одежды. — Помни, я по щелчку пальца могу превратить твою спокойную жизнь в этой стране в ад, не давая тебе ни шанса на побег.   Альфа дрожит, рефлекторно съёживается под жёстким взглядом мужчины, не выражающим ни капли сострадания — он уж точно сдерживает свои обещания. На дне зрачков Чона тлеющее пламя и плещется пустая бездна. Слуга тихо плачет, от покрасневшей от кипятка кожи, заляпанных кофейной гущей волос и испачканной коричневой жидкостью униформы исходит едва заметный пар.   — Нам очень жаль, — к их столику подбегает другая официантка, кланяясь в ноги змеиному гибриду и униженно просит у альфы прощения.   Чонгук небрежным жестом руки только отмахивается от них, прогоняя с глаз долой, устав выслушивать жалкие оправдания ничтожных существ. Суматоха немного утихает. Змей беспристрастно продолжает не спеша потягивать кофе с чашки Тэхёна, выдерживая пристальный взгляд Намджуна. Младший Ким, в отличие от старшего брата, никак на выходку Чона не среагировал, поскольку привык к тому, что никто безнаказанным от хищного гибрида не уходит, обязательно получая по заслугам. Особенно если дело касается змеиной чести.   — Как ты вообще умудрился заметить плевок в кофе? — Ким косится недоверчиво на альфу, кой перед тем как ответить, медленно делает затяжку и после также лениво выдыхает клубок дыма.   — Мы ведь животные, — тонкие губы трогает жестокая ухмылка. С того самого момента, как змей взял в руку чашку, он сразу понял, что с ней что-то не так. Официант пах до тошноты знакомо, и его взгляд… альфа глаз от Чона не отводил, смотрел пристально, будто бы намеревался прожечь дыру в хищнике. И змеиному гибриду совершенно не составило труда проанализировать ситуацию, сложив пазл воедино — запах вчерашнего омеги и запах слуги идентичны, будто бы гибриды давным-давно слились в одно целое. Чонгуку совсем не интересно знать, кем этот паренёк приходится той шлюхе: другом, братом или парнем, но отчётливо ясно одно: глупый мальчик пытался отомстить змею за то, что тот сотворил с блондином. Хищный гибрид готов был спустить официанту с рук холодный кофе, но последней каплей стал наглый поступок парня, что попытался опорочить честь и имя Чона, плюнув ему в кофе. За такое хищник не прощает.   Оставшееся время за завтраком проходит в тишине. Намджун и Чонгук размеренно пьют свои напитки, докуривая. Тэхён же всё это время как на иголках сидит, умело притворяясь, будто бы он наслаждается компанией своего старшего братца, когда на самом деле это было отнюдь не так. Альфа считал минуты до того момента, когда наконец-то он сможет спокойно выдохнуть, избавившись от старшего Кима.   Спустя час гибриды стоят на крыльце пансиона, каждый из них поглядывает на часы, держа наготове ключи от машин. Идеально вылизанный белый мерседес, конечно же, принадлежит старшему мужчине, Намджуну. И возле пассажирской двери автомобиля уже дожидается своего господина личный шофёр.   Рядом стоит чёрный спорткар Чонгука. В отличие от старшего Кима, змей неизменно за руль своей тачки никого не подпускает. За весьма редким исключением, Чон, бывает, позволяет вести Тэхёну, но остальным смертным альфа ни за что не доверяет свою драгоценную жизнь, считая всех, кроме себя слишком уж ненадёжными. Младший Ким на неуёмное желание змея всё держать под контролем не жалуется, да и спорить с Гуком это всё равно что биться лбом об стенку — бесполезно. Потребность контролировать всех и вся это словно программа, вшитая в змеиное днк, и её нельзя изменить.   Ким Намджун поправляет свой пиджак, выпрямляясь. На нём чёрные солнцезащитные очки, а в руке привычно покоится яркая папка. Мужчина делает несколько шагов в сторону автомобиля, но останавливается, обернувшись к хищникам, что стоят всего в паре метрах от него. По правилам приличия: они уйдут только тогда, когда старший сядет в салон машины.   — До скорой встречи парни, — на прощание бросает Ким, то и дело поглядывая на наручные часы.   — Да неужели, дождались! — саркастически усмехается Чонгук. По правде говоря, мало кому нравится чёртов Ким Намджун.   Альфа широко улыбается Чону и затем оборачивается к брату, на что парень всем телом напрягается. — Следи за оценками, — абсолютно серьёзным тоном произносит Ким, тяжёлым взглядом пригвоздив младшенького к месту, казалось бы пронизывая им до самых костей. — Без тебя разберусь. Намджун лишь отмахивается и в мгновение ока исчезает в салоне автомобиля. По двору разносится мягкое урчание двигателя, и уже через несколько секунд белый мерседес трогается в путь, выезжая по парадной дорожке на тихий проспект.   Тэхён враз сбрасывает с лица натянутую улыбку, чувствуя на собственном затылке мрачный змеиный взгляд. Ким молча садится в спорткар и захлопывает за собой дверь, стараясь игнорировать повисшее в салоне напряжение.   — Я не умею читать мысли, солнышко, — вздыхает кошачий гибрид, картинно закатив зелёные глаза. Змей сидит за рулём, полуобернувшись к другу, и языком задумчиво перекатывает очередную сигарету из одного уголка рта в другой.   — Хорошо, что мне не приходится выслушивать всякое дерьмо от старшего брата, — слова Чона тонут в едком дыме. Вибрация громкого двигателя резонирует в висках Кима, едва только змей плавно трогает мазерати с места. Спорткар ловко выезжает из подъездной дорожки, сворачивая к перекрёстку. — Чонгук, у тебя их целых пять.   — Эти бесполезные сосунки не в счёт, — отрезает Чон, прокручивая руль и заводя машину в плавный поворот. Тэхён пускает смешок, приоткрывая окно, чтобы хотя бы немного проветрить накуренный салон, впустив свежий утренний воздух, просачивающийся между кожаными сидениями. Ким наконец-то даёт себе дышать полной грудью.   — Знаешь, мои родные всё же лучше кучки ядовитых гадюк, — Тэ глядит в окно на яркое солнце, краем уха улавливая хриплый смех Чонгука. Слова его правдивы. Ким имел честь знать Чонов лично, хоть и не всех. И они воистину ужасные. Из всех семей чеболей, наверное, именно змеиный клан отличается особенной кровожадностью. Радует в этой ситуации только то, что худший представитель ядовитого рода — это его величество Чон Чонгук. Но дружба гибридов нисколечко не отменяет того факта, насколько змеиная семейка устрашающая. В их клане есть место лишь борьбе за власть и кровные узы, к сожалению, для каждого из них не играют абсолютно никакой роли. Простыми словами, Чоны отвратительно властные и непомерно жестокие хищники.   — Твой брат, считай, ещё безобидный божий одуванчик. Тэхён снова закатывает глаза, свесив одну руку из окна спорткара, позволяя сильному ветру непроизвольно поднимать её, направляя кисть следом за потоком ветра.   — Я не могу ему даже в глаза смотреть. Он заставляет меня чувствовать себя настоящим преступником.   — Это только так кажется. Намджун тебя вовсе не ненавидит, — говорит неторопливо змей, слегка приподнимая чёрную бровь.   Тёхен в ответ брезгливо морщит нос. От одной только мысли о старшем брате, ему становится не по себе. Младшему Киму порой кажется, что от такого количества стресса он поседеет раньше положенного возраста. — Рядом с ним я чувствую себя параноиком.   Чонгук выбрасывает окурок в приоткрытое окно, и сразу тянется за новой сигаретой, поджигая её свободной рукой, другая же намертво вцепилась в руль. Альфа вдыхает никотин, чувствуя приятное расслабление в теле. — Перестань трахать его сучку, и всё у вас наладится, — подтрунивает лучшего друга хищник. Младший Ким метает в ответ убийственный взгляд, но змеиному гибриду, безусловно, всё ни по чём.   — Джин мой, он никогда не принадлежал ему.   — Думай как хочешь, если тебе жить от этого легче, но мой тебе совет: поскорее выбрось этого бесполезного мальчика из головы. Он не твой. Джин помолвлен с твоим старшим братом, и если ты продолжишь трахать чужую сучку, выкопаешь не только себе яму, но и потянешь своего ненаглядного за собой.   — Ну уж прости, что я не беру пример с тебя и не вышвыриваю омег за дверь, — буквально рычит хищник. Разговор их абсурдный. Тэхён устал от того, что они заводят об этом речь каждый раз, едва кто-то из них упоминает Намджуна.   Чонгук окидывает альфу пристальным, изучающим взглядом. — Ты крутишься вокруг омеги со времён старшей школы, ну и что с того? Сколько ты ещё будешь стоять в сторонке и как самый настоящий неудачник наблюдать за тем, как твой старший брат метит сучку, от которой ты без ума?   — Если ты пытаешься дать мне совет, у тебя хуёво получается, друг. Тэхён может поклясться, что змей только что что ни на есть демонстративно закатил глаза. — Хочешь, чтобы я тебя по головке погладил за то, что ты так и не научился держать член в штанах?   — Я не виноват в том, что Джина фиктивно женили на моём брате, — не желая больше спорить, Ким отворачивается к окну.    Перед глазами Тэхёна вновь и вновь стоит картина того, как в один из вечеров он застывает за дверью, подслушав разговор отца с Намджуном. Между старшими прозвучало имя омеги, что могло означать только одно — кажется, хищнику не судьба быть со своим истинным вместе. Нехорошие подозрения Кима вскоре подтвердились, когда на одном из благотворительных ужинов отца, Сокджин появился вместе со своей матерью, сжимая её руку в мольбе и глядя на бывшего возлюбленного заплаканными глазами.   Видеть, как Намджун смотрит на его омегу по-животному дико, с нескрываемым желанием обладать им, было невыносимо. С того дня младший Ким решил мстить своей семье, хотя по-хорошему, он сам не до конца понимал отчего именно в нём бурлит настолько жгучая ненависть. Хищник и не думал разрывать отношения с Джином, несмотря на то, что у омеги близилась свадьба. Ким просто не в силах был отпустить его. Хотел бы он быть хотя бы капельку жёстче и бессердечней. Например, как Чонгук. Тогда бы, вероятно, ему было бы проще.   Змей с юных лет слишком отвязный и свободный. Сколько Тэхён себя помнит, змеиный гибрид ни разу не упускал возможности поставить кого-нибудь на колени, несмотря на то, что в отношения хищник принципиально никогда и ни с кем не вступал. И как результат, у альфы абсолютно нет никаких проблем, связанных с омегами, о которых сейчас приходится переживать Киму. Несправедливо.   — Я ведь говорил тебе ставить метку, если мальчишка действительно что-то значит для тебя. — Ты ведь прекрасно знаешь, что я не могу, Чонгук. Я не пойду против семьи.   «Я не ты», — думает про себя Тэхён. И это чистая правда. Змей по природе своей обладает сильным собственническим инстинктом, и едва его что-то либо кто-то привлекает — он сделает всё, но желаемое в конце-концов получит. И словно прочитав мысли Кима, уста змеиного гибрида расплываются в хитрой улыбке.   — Мы действительно с тобой разные, Тэ. Поставить метку? Нет, слишком просто. Я бы сразу обрюхатил своего омегу, — холодным тоном заявляет альфа. Его лучший друг несколько секунд смотрит на привычно холодное выражение лица змеиного гибрида, с озорством сверкая зелёными глазами, пытаясь разглядеть что-то за тёмными линзами солнцезащитных очков Чона. И судя по выпирающим венам на руках, что намертво вцепились в кожаный руль, парень, вероятно, думает сейчас о светловолосом омеге. Одна только мысль о кролике, казалось, не на шутку выводит его из себя.   — Вполне в твоём стиле, придурок, — Тэ наконец-то позволяет себе немного расслабиться, откинувшись на сидение и уплывая в мир грёз, пока сильная ладонь Чонгука неторопливо массирует напряжённые мышцы на шее друга, пальцами вырисовывая маленькие круги. — Твой брат вышвырнет Джина за дверь, разорвав брак. Ни один альфа в здравом уме не согласится растить чужого детёныша. — А ты бы на его месте выставил бы своего омегу за дверь? — Ким на самом деле уже давно ничему не удивляется. Отчасти он согласен со своим другом, но всё же считает, что не стоит все ситуации грести под одну гребёнку. Змей сладко улыбается, оголив две пары острых, сверкающих клыков.   — Я бы убил плод, заставив своего партнёра сделать аборт. Понимаешь, я не собираюсь порочить свою фамилию, заботясь о чужом выродке, — Ким смотрит на змеиного гибрида с едва заметной улыбкой на губах. Смысл в его словах есть. — В этом мире полным полно омег, Тэ. И ты скоро обязательно забудешь свою сучку, просто нужно больше времени отучить себя от губительной привычки.   И Чонгук абсолютно прав. Джин ничем не отличается от других омег, он не незаменимый. Нужно всего лишь сделать правильный выбор. Что для Тэхёна важнее — семья или истинность? Ответ предельно ясен. — Хотел бы я видеть тебя на моём месте, если бы вместо Сокджина был тот сладкий омежка, которого ты так хочешь заклеймить своим, — неожиданно вырывается из уст кошачьего гибрида, пока на лице его расползается зловещая улыбка. Порывы холодного ветра играются с волосами Кима, гоняя волнистые локоны по разным сторонам. И именно в этот момент хищник чувствует себя как никогда живым и по-настоящему свободным. Чонгук молчит несколько секунд, прежде чем снова заговорить. В запахе змея что-то заметно меняется. — Поверь, мне совершенно не составит труда убить тебя, твоего братца или же любого другого альфу, кто посмеет положить взгляд на мою добычу, — слова Чона звучат как неотвратимая угроза, несокрушимая клятва. Тэхён пускает забавный смешок, не сдержав широкой улыбки. Глупый кролик понятия не имеет во что он вляпался.