Лилий

      Старый парк. Возле здания библиотеки за десять лет тут многое поменялось. Вот и так любимая в детстве скамейка. Лилий только грустно улыбнулся, осторожно и с какой-то нежностью смахивая со скамейки жёлтые листья. Осень в этом году тёплая, сухая и золотая, как он и любил. Присев на край, он положил конверт на колени, смотря на него, не решаясь открыть. Что там страшного. Ну, его документы и карточка с несколькими сот, а может, тысяч баксов. Всё же за десять лет, даже получая всего двенадцать процентов, можно заработать, правда, немного, ведь основной заработок идёт на погашение долга, остальное Витору и ему.       Руки дрожат, рюкзак поставлен рядом, за него не страшно, если украдут — там кроме трусов и носков ничего нет. Наконец конверт вскрыт. Паспорт с его фотографией двухлетней давности. Медстраховка с открытой датой. Диплом об окончании школы и золотая медаль, уютно лежащая в бархатной коробочке. Теперь ему это не нужно. А это что? Белый конверт поменьше, без всяких надписей. Лилий не знал что и думать, но любопытство — это черта многих. Тихий шорох, и в руке чек с его именем и суммой почти на сто тысяч. Маленький аккуратный листок, и всего несколько слов: «За твой характер, Лилий. И за то, что выжил. Уважаю».       Усмехнувшись и сунув чек в карман потёртых джинсов, Лилий убрал остальное, кроме паспорта, во внутренний карман рюкзака. Осталось узнать, сколько денег на его карточке. И дарственная на домик его родителей! Он, конечно, знал, что его семья уехала почти сразу, как только он попал к Витору, но это! Руки задрожали, а в глазах подозрительно защипало. Он стремительно поднялся со скамьи и, не обращая больше ни на кого внимания, двинулся таким родным и забытым маршрутом. Листва приятно шуршала под ногами, над головой ясное небо, и тихая, светлая грусть внутри. Лилий вздохнул полной грудью. Люди вокруг такие правильные, а тут он.       Старый дом встретил его запустением, сантиметровым слоем пыли и отключенными светом, газом, отоплением и водой. Но это не страшно. Бросив рюкзак прямо на грязный пол коридора, Лилий осторожно двинулся вперёд. Вот гостиная, где они любили собираться всей семьёй по вечерам, а по выходным и праздникам здесь всегда было много народу. Кухня, как же он любил, когда мама начинала печь что-нибудь вкусное, дабы просто побаловать их. Но теперь здесь пахнет плесенью и затхлостью.       Скрип лестницы, ведущей на второй этаж, там — он точно знал — находятся четыре комнаты: его и сестры рядом и даже со смежной дверью, комната родителей чуть дальше и ещё одна, для гостей. Осторожно коснуться деревянных дверей и улыбнуться. Нажать на ручку со всей нежностью и вспомнить то счастливое время. То же запустение, что и везде. Но, в отличие от остального, здесь была мебель, новый белый конверт лежал на пыльной поверхности его письменного стола. Сглотнув, Лилий распечатал конверт, доставая несколько листов бумаги. Пара секунд, и листки выпали из рук, покрывая собой пол. Свидетельство о смерти его родителей и сестры в автомобильной аварии три года назад — а он ведь даже не знал об этом, и Витор молчал, — завещание отца, по которому всё имущество и счёт в банке теперь его.       Слёзы бесшумно катились по щекам, а рядом с ним, на полу, стояла непочатая бутылка виски и стакан. Он сидел в пустой гостиной, в окружении нескольких свечей, что были куплены в ближайшем магазине. Так он и уснул на грязном полу своей теперь гостиной, не выпив ни капли.       Утро началось с сильного стука в дверь, и тихого собственного стона, всё же спать на твёрдом полу — занятие малоприятное. Лилий не знал даже сколько сейчас времени — сотовым он так и не обзавёлся, а в доме часов не наблюдалось. Медленно двинулся по коридору, мечтая настучать тому дятлу по темечку.       Дверь, как показалось, он распахнул излишне резко. На пороге стоял Генри, личный помощник Витора. Высокий, с чёрными как смоль волосами и тёмно-карими глазами, и в светлом брючном костюме. Красив, умён, идеален и опасен, и Лилий это знал. А ещё женат на дочери одного из партнёров своего босса.       — И чем обязан? — Хамить не хотелось, но и видеть эту наглую рожу тоже — слишком много крови тот у него попил.       — Ты теперь не работаешь у Витора, поэтому у меня к тебе предложение. — Нагло отталкивая Лилия, Генри вошёл во внутрь.       — Я не приглашал.       — А я и не спрашивал.       Наглый заносчивый ублюдок, как же Лилий его ненавидел.       — Хорошо. Зачем пришёл? — Лилий двинулся на кухню.       — Хочу, чтобы ты стал моим любовником. — Лилий чувствует чужое дыхание на затылке, но не обращает на это внимание. — Ведь на работе нельзя иметь отношений, иначе я стал бы одним из твоих постоянных... клиентов. — Генри медленно обнял одной рукой Лилия со спины, прижимая к себе. Обидно, Генри был младше самого Лилия на три года. — Пять лет тобой брежу. — Коснулся языком его шеи, проведя до плеча влажную дорожку, целуя плечо.       — Ты женат. — Слова хлещут, словно плеть. Лилий вывернулся из объятий, отходя на безопасное расстояние.       Они сверлили друг друга злыми взглядами, но новый стук в дверь заставил обоих вздрогнуть.