***
Атриум встретил волшебника промозглым ветром из каминов и жуткой суетой. Драко машинально ссутулился, чтобы удержать папку с ценными документами под мышкой и не дать торопливым служащим оттолкнуть его. В такой толпе и шуме он чувствовал себя откровенно паршиво и совершенно незащищённо. Казалось, что каждый здесь совсем скоро узнает его и так или иначе захочет ему навредить. Близкие часто довольно прозрачно намекали Малфою, что после войны он страдал натуральной манией преследования, но, как и другие личные проблемы в его жизни, этот вопрос по-прежнему оставался нерешённым. На подходе к лифтам волшебник опять отвлёкся на подозрительный шум позади себя и налетел прямо на полную дамочку в вульгарном пальто с перьями. Он не успел вовремя попросить прощения — и теперь брюнетка со вздёрнутым носом картошкой и по-индюшачьи натянутой шеей смотрела на него, как на настоящего мерзавца. — Могли бы извиниться, — недовольно пробормотала женщина, но, кажется, даже не собиралась слушать его ответ. Шепча ругательства под нос, она понеслась дальше в сторону открытой кабинки. Он решил подождать нового лифта, чтобы не заходить вместе с ней к волшебникам, плотно упакованным в кабинке на манер сардин в консервной банке, и нервно поправил квадратные очки. Наверное, Драко давно должен был уже к ним привыкнуть, но за месяц на этом поприще так и не появилось успехов. Они всё ещё сползали по его длинному прямому носу через каждые пять шагов, а он всякий раз комично поправлял их, усаживая обратно на переносицу. Его мало беспокоил этот факт: хоть где-то в его жизни существовала стабильность. После войны прошло уже пять лет, и всё это время Малфой чувствовал себя неприкаянным. Сначала они с матерью горевали по отцу и пытались наладить хозяйство без него, после того как правительство фактически оставило их без гроша. Потом какое-то время по просьбе Нарциссы он тщетно пытался устроиться на работу в министерство, но после нескольких десятков отказов бросил это бесполезное занятие. В итоге сейчас Драко уже некоторое время работал на мистера Гринграсса и был его личным помощником. Про себя Малфой называл свою должность не иначе как «мальчик на побегушках». Ему было совершенно нечем гордиться. Он разносил бумажки важным спонсорам банка «Гринготтс», заполнял отчёты, от которых постоянно болели глаза, и неустанно ругался с гоблинами из-за всякой ерунды, потому что эти создания обладали по-настоящему несносным характером. Да и работал он здесь только потому, что мистер Гринграсс сжалился над их семьёй и устроил Драко к себе в помощники по старой дружбе, что в переводе с аристократического означало «ты будешь обязан жениться на моей дочери». Астория Гринграсс была милой девушкой со светлыми шелковистыми волосами и доброй улыбкой, но Малфой был ей интересен примерно так же, как Нюхлеру — недрагоценные металлы. У него даже не возникло необходимости как-либо перечить начальнику и сопротивляться навязанным отношениям, потому что Астория сама прекрасно справлялась с выносом мозга своему отцу. И всё же сейчас Малфой искренне радовался такому раскладу. Он был относительно свободен и относительно стабилен в доходах, а о большем не приходилось и мечтать. — Купи себе очки, — проворчал однажды мистер Гринграсс, когда Драко стоял перед ним с отчётами. — Ты постоянно щуришься, это вредно для кожи. В его нынешнем положении это звучало как шутка, но Малфой согласился и купил очки. ~ — Позови Тори на свидание, — заявил мистер Гринграсс на их традиционном совместном обеде во вторник. Было обречено на провал, но Драко согласно кивнул. ~ — Я подготовил проект реформ банка. Будешь носить их ежедневно в министерство лично Гермионе Грейнджер, пока она их не подпишет. Грейнджер? Интригующе, но даже на это Малфою было наплевать. Он постучал в её кабинет без особого энтузиазма, перекинувшись перед этим дежурными фразами с секретарём, и немного удивился, когда внутри неожиданно затрепетало нечто похожее на волнение.***
Грейнджер неловко поёрзала на месте, прежде чем собраться с силами и попросить его войти. Она ожидала чего угодно. Уже повзрослевшего Малфоя, с лёгкой небритостью и впалыми щеками, в дорогом костюме с иголочки, или всё ещё трусливого сокурсника, в неизменно чёрном одеянии и водолазке, натянутой до ушей, или даже счастливого мерзавца, в кожаной куртке, как у байкера, который бросил вызов самой судьбе и жил наперекор всему и вся. Однако Грейнджер точно не ожидала увидеть высокого застенчивого парня в больших квадратных очках и голубой шерстяной жилетке в синюю клеточку. Ей не хотелось выглядеть перед ним глупо, однако она всё равно еле переборола желание протереть глаза, чтобы убедиться, что ей не почудилось и перед ней и правда стоит тот самый Малфой. Но ей точно не почудилось. Чуть выше оправы прямо на лоб спадала знакомая длинная блондинистая чёлка, а коварный блеск в глазах хоть и стал немного тусклее, всё ещё ослеплял своей голубизной через толстое стекло очков. Драко немного сутулился, но и так он был выше её минимум на голову и не терял своей исключительности. — Добрый день, — выдавила Гермиона довольно скомканно, однако Малфой даже не съязвил в ответ, просто кивнул и подошёл ближе. — Мистер Гринграсс приготовил пакет реформ для банка. Он хотел, чтобы вы с ними ознакомились и подписали их, — безэмоционально произнёс Драко, передавая ей пожелтевшую подшитую папку с гербом «Гринготтса». Грейнджер подняла на него глаза, будучи немного дезориентированной от формального обращения, но после недолгой паузы всё-таки взяла документы. Пока девушка открывала папку и вчитывалась в безумные планы менеджера банка, из её головы не выходил Малфой и его пугающе странное поведение. В отличие от своих друзей по факультету, Гермиона никогда не питала к Драко откровенной ненависти. Она прекрасно видела, что этими грязными словечками и невпопад брошенными шутками в её адрес он просто пытается укрыться от внешнего мира. Спрятаться за статусностью и одобрением окружения, как за своеобразной скорлупой. И это работало почти всегда, кроме шестого курса, когда ему в силу обстоятельств попросту расхотелось выплескивать на неё показную желчь. В то время он в принципе напоминал ей скорее живого трупа, чем предвкушающего победу служителя тьмы. Но теперь… теперь перед ней стоял совершенно другой Малфой. С той же аристократической выправкой и длинными бледными пальцами, украшенными платиновыми перстнями, но всё же другой. Без показной язвительности, неизменной надменности, интеллигентный и тихий, он не произнёс ни слова, хотя она уже десять минут глупо пялилась на первую страницу документа.***
Какое-то время Драко смотрел на спинку стула для посетителей, мечтая туда сесть, но потом понял, что для таких манёвров уже поздновато, а лёгкая боль в ногах хотя бы немного отвлекает от сложившейся неловкой ситуации. Он заклинал себя даже не смотреть в сторону Грейнджер без надобности, но вскоре не выдержал и обвёл взглядом до боли знакомую девушку. Она всегда казалась ему какой-то шуткой. Девочка из семьи маглов, с безупречной успеваемостью и золотыми друзьями. В ней бесило так много всего, что в какой-то момент Малфой бросил затею хоть что-либо из этого анализировать. Чёрт, даже сейчас, сидя в кабинете грёбаного министра магии во время деловой встречи, она додумалась закрепить пучок каштановых волос волшебной палочкой. Если это было для неё не кощунством, то что она позволяла себе наедине с собой? Грейнджер словно существовала вопреки всем законам логики, поэтому он совсем не удивился, когда впервые за столько лет почувствовал по-настоящему сильные эмоции: что-то среднее между восторгом от её делового костюма и лютой ненавистью к такому невероятному преображению внешности.***
— Мистер Гринграсс хочет получить практически полную автономию, — заключила Грейнджер, закрывая папку с документами. — Это исключено. Драко вытер о твидовые брюки пот, вызванный непонятно откуда взявшимся волнением, с ладоней и сделал один шаг вперёд. — Я передам, — так же сухо, как и до этого, ответил Малфой. Они почти столкнулись кожей к коже, когда он забирал папку, и оттого, что этого не произошло, Грейнджер испытала необъяснимое разочарование. — Малфой, — сорвалось с губ, стоило ему потянуться к ручке входной двери, — я рада была тебя видеть. Он даже не удосужился обернуться, но она слышала его глубокий выдох, который смерчем пронёсся по этой переполненной звенящей тишиной комнате.***
Драко зашёл в уборную на первом этаже министерства и безжалостно выкрутил холодный кран. Сбросив очки, он трижды брызнул на себя ледяной водой и грозно посмотрел в зеркало. Его вечно пустое невозмутимое лицо отражало давно забытые эмоции. В глазах плескались растерянность и боль, а по шее, под самым воротом застёгнутой на все пуговицы рубашки, ползли розовые пятна возмущения. Никто на этой земле больше не мог заставить его сменить холодный выверенный тон, отработанный до совершенства, и она не заставит. Как бы внимательно на него ни смотрела, как бы учтиво с ним ни общалась, как бы тупо себя ни вела — он справится. Неделя? Отлично. Он будет терпеть её столько, сколько понадобится.***
— Ты не понимаешь, Джинни, он вёл себя странно, — не унималась Гермиона, нервно поджимая ноги. — Это же Малфой. Он всегда ведёт себя странно. Уизли, казалось, абсолютно не хотела обсуждать с ней Драко, сторонясь любой информации о нём. Это было неудивительно, потому что всё, что было так или иначе связано с семьёй Малфой, автоматически ассоциировалось у подруги с войной и чудовищными потерями. Грейнджер оказалась более терпима к призракам прошлого и не забывала постоянно напоминать себе, что не в её воле судить каждого, кто был запятнан связями с Волдемортом. Половину из его приспешников уже успел оправдать независимый суд, и причин тому всегда находилось множество. Кто-то был порабощён Тёмным Лордом под страхом кровожадных пыток, у кого-то не было другой возможности спасти свою семью, а кто-то не смог противиться сильному заклинанию контроля. Мир не делился только на чёрное и белое, и это стало очевидно, когда Гермиона наблюдала за последовавшими за войной расправами, готовясь к политической карьере. — Он очень закрытый, — добавила Грейнджер и посмотрела на порядком притихшую Джинни. — Если бы я не знала, кто передо мной стоит, я бы никогда не признала в нём того наглого парня со Слизерина. — Отлично. Хорёк теперь ходит по струнке, — заключила Уизли. — У него жилетка в клеточку и квадратные очки, как у тридцатилетнего девственника, — не выдержав критики Джинни, выпалила Грейнджер. — Тебе-то какое до этого дело? — спросила подруга, но её глаза почти сразу же округлились от осознания. — Гермиона, ты этого не сделаешь! Грейнджер отвернулась в сторону мягкой обивки дивана, но на этот раз уже Уизли не на шутку завелась. — Гермиона, посмотри на меня! — грозно попросила она. — Пообещай мне, что ты не будешь ставить над ним свои странные эксперименты. Грейнджер лишь поджала губы. — Я знала, что эти твои «увлечения» ни к чему хорошему не приведут. — Не будь такой ханжой, как Рон, — едва слышно промямлила девушка. — Ханжой? — переспросила Уизли. — Я защищала тебя до последнего, даже когда уши братца стали краснее маминых помидоров, но Малфой… это уже слишком. — Я не буду ничего ему предлагать, если не увижу, что он сам этого хочет, — уверила её Гермиона. — Ты же знаешь, как это помогло мне. Если бы не мои, как ты выразилась, «увлечения», я бы никогда не почувствовала такой прилив сил и точно бы не смогла занять руководящую должность. — Мы говорим о сексе с Драко Малфоем, — с нотками неприкрытого презрения перебила её Джинни. — БДСМ — это не просто секс.***
Малфой устало переставлял ноги, проходя по уже приевшемуся за эти два дня коридору министерства. Поразительно, но он успел искренне соскучиться по своей маленькой каморке в «Гринготтсе», где не было столько людей и шума. Он с лёгкой ностальгией вспоминал то время, когда мог часами перебирать бумаги в одиночестве, а не стучать в дверь гриффиндорской выскочки. — Войдите! — послышался приглушённый голос Гермионы. Мужчина тут же вошёл внутрь и следом аккуратно прикрыл за собой дверь. — Добрый день, Драко. От своего имени, легкомысленно слетевшего с её губ, Малфой на долю секунды опешил. Он посмотрел на Грейнджер с небольшим раздражением, но надеялся, что она этого не заметила. — Принёс новую версию? — как ни в чём не бывало уточнила Гермиона и сделала то, что никогда не делала в его присутствии, — поднялась из своего кресла. Малфой заставил себя твёрдо стоять на месте и крепко держать папку в руках, пока девушка зачем-то приближалась к нему грациозной походкой на совсем недопустимое для его окружения расстояние. Он самодовольно отметил, что даже на десятисантиметровых чёрных шпильках Грейнджер с трудом достаёт своим носом до его подбородка. — Можно? — слишком тихо спросила министр, но он моментально протянул ей документы. Всё, о чем Драко думал, свелось к волнующему сладкому аромату её духов и мягкому тембру голоса, который умудрился запустить стаю холодных мурашек по спине, несмотря на плотную шерстяную жилетку. — Покажи мне, что именно исправил на этот раз мистер Гринграсс, — попросила девушка и, подойдя ещё ближе, без всякого стеснения прикоснулась своей правой грудью к его бицепсу. Он прикрыл глаза всего на секунду, но Гермиона всё равно это заметила, потому что ожидала увидеть именно такую реакцию. Драко сглотнул и постарался перелистнуть страницы так, чтобы не столкнуться концом бумаги с её приоткрытой белой блузкой. Это получалось с трудом, и мужчине пришлось откровенно изворачиваться, чтобы не заглянуть в вульгарный вырез из-за целых трёх расстёгнутых пуговиц сверху. — Вот здесь, — с выдохом произнёс Малфой. — Пункт пять и шесть. Она кивнула, задевая своими кудрями его щёку, и он чуть не выругался от цветочного шлейфа её шампуня, нагло ворвавшегося в лёгкие. Ни одна дама в обществе благородных волшебников не одобряла такой близости с едва знакомым мужчиной. Драко не был ханжой и когда-то мог позволить себе довольно многое с девушками статусом ниже, но сейчас ему всё равно стало чересчур неловко от первого за долгое время тесного контакта. Наконец не сдержавшись, мужчина отошёл всего на шаг назад и засунул руки в карманы брюк в попытках успокоить своё предательски участившееся дыхание. Конечно же, она обратила на это внимание и посмотрела на него, удивлённо вскинув правую бровь. — Я ценю личное пространство, — оправдался, как какой-то школьник, Малфой. — Оу, — Грейнджер понимающе кивнула, словно это не она по-кошачьи тёрлась о него всего минуту назад, — я тоже его ценю. Он чуть не прыснул со смеху от этого замечания, но Гермиона отвлекла его продолжением своего незапланированного шоу. Оглянувшись назад, девушка кинула папку из банка к остальной кипе документов. И на этот раз Драко почти не дышал, пока она бесцеремонно садилась на край стола в узкой юбке-карандаше и тончайших чёрных колготках вместо того, чтобы дочитать чёртовы бумажки. — Мне кажется, тут стало душно. — На последнем слове её миниатюрная рука ловко двинулась вверх, минуя края блузки, и, остановившись на шее, слегка сжала ту под самым подбородком. Ни толстые линзы в очках, ни хвалёная железная выдержка не спасли Малфоя от откровенной демонстрации шока. Он слегка приоткрыл рот и закрыл его сразу же, как только начал приходить в себя. Если сначала Драко списывал странное поведение Грейнджер на её врождённое сумасшествие и бестактность, то сейчас он ясно понял, что она преследует какие-то неясные ему цели. — Я… — Мужчина прокашлялся, и в первый раз за годы своей работы своенравно расстегнул самую первую пуговицу под кадыком, чтобы впустить немного бодрящего воздуха. — Мне надо… мне надо знать, согласна ли ты на проект. Гермиона ухмыльнулась. Эта чертовка, зубрилка, бордовая мышь ухмылялась ему прямо в лицо, а он ничего не мог поделать, кроме как сжать кулаки в карманах твидовых брюк с диким желанием прикоснуться к ней и наконец-то поставить её на место. — Пока нет.***
Когда дверь кабинета закрылась, Грейнджер сию же секунду сбросила с себя жакет. Несмотря на ту театральную сцену, что ей удалось разыграть перед смущённым Малфоем, в кабинете действительно было нечем дышать. Она думала, что собирается ловить Драко на крючок, соблазнять; чтобы он наконец-то понял, кем должен быть на самом деле; чтобы он перестал быть всего лишь зачуханным протеже мистера Гринграсса. Гермиона хотела снова увидеть его эгоцентричной, высокомерной, избалованной задницей, которая была готова перечить ей и вызывать давно забытое чувство адреналина. Это почему-то казалось ей справедливым и правильным, но Малфой не намерен был уступать. У неё и раньше были подозрения насчёт сурового воспитания чистокровных аристократов, но сейчас они только подтвердились. Если Рон, выросший в довольно либеральной волшебной семье, с трудом осознавал, что такое секс, прежде чем она первый раз предстала перед ним обнажённой, то Драко, на первый взгляд, мог запросто покраснеть от слова «пенис». Это было в какой-то степени особенно забавно — наблюдать, как парень, который раньше дразнил тебя по всяким пустякам, так неловко мнётся и стесняется из-за лёгкого флирта. Она бы соврала самой себе, если бы не признала, что это её заводит. Разве что совсем немного.***
Утренний ритуал Малфоя всегда был одинаковым. Он вставал ровно в семь часов, шёл в душ, принимал от эльфов чистые поглаженные вещи, брал очки с тумбочки и бросал один скромный взгляд на себя в зеркало, но сегодня всё с самого начала пошло не так. Во-первых, Драко проснулся на двадцать минут позже из-за непрекращающихся эротических сновидений, затем провёл в душе намного больше времени, успокаивая свой неожиданно оживший после долгого затишья член, после в спешке накинул на себя первую попавшуюся одежду и чуть не забыл очки. Итогом всего этого кошмара стало опоздание на работу, которое, естественно, не осталось незамеченным от весьма пунктуального и скрупулёзного Гринграсса. Малфой встретил его прямо возле своего кабинета и успел нервно поправить очки, прежде чем начальник наконец высказал претензии. — Опоздание на полчаса, — сухо констатировал мистер Гринграсс. — Что за недопустимое поведение, Драко? Поёжившись от стыда, Малфой пригладил жилетку. — Такого больше не повторится, сэр. — Ты какой-то странный сегодня. Это что, румянец? Драко посмотрел на начальника с лёгким испугом, абсолютно не ожидая сейчас именно этого вопроса. — Э-э, нет. Вроде всё как обычно. — Смотри не найди себе девушку, — нравоучительно предупредил мужчина и передал ему очередную исправленную папку с проектом. — Я на тебя рассчитываю. Кажется, все возможные слова застряли где-то поперёк горла ещё две реплики назад, поэтому следующую минуту Драко молча наблюдал за удаляющейся спиной начальника.***
Гермиона снова распустила волосы, прежде чем попросить Малфоя войти. Если она правильно услышала информацию от своего протеже Джона на утреннем совещании, то мистер Гринграсс будет изводить её этим странным проектом не больше недели. Простая математика подсказывала, что на спасение утопающего в серой рутине Драко у неё оставалось всего три встречи, а значит, нужно быстрее идти в наступление. Сегодня Малфой выглядел немного иначе, чем в прошлые визиты. Он, безусловно, был в своём классическом обличье ботаника, но теперь Драко, казалось, совершенно не позволял себе смотреть ей в глаза. Это в равной степени как смущало, так и интриговало. — Здравствуй, — осторожно произнесла она, но мужчина в ответ дежурно передал ей документы. Девушка принялась читать новое предложение от Гринграсса, но практически сразу увидела неподобающие пункты, поэтому оставшееся время размышляла исключительно о своём госте. От Малфоя всегда очень приятно пахло — скорее всего, это был классический мужской парфюм с нотками свежести и ярким шлейфом мяты, но она чувствовала в нём кое-что ещё. Что-то личное, что-то нетривиальное. Например, его гель для душа с оттенком хвои и едва уловимый аромат чернил и пергаментов от рубашки. Гермиона не любила угадывать парфюмы и выделять нечто конкретное, потому что для неё все люди пахли прежде всего собой. Пауза затягивалась, поэтому Грейнджер решительно подняла глаза на блондина и отметила, как неухоженно смотрится его вечно идеальная чёлка, словно он собирался утром впопыхах и забыл как следует причесаться. — Подойди, пожалуйста, — попросила девушка и наконец-то смогла поймать его взгляд. Чёрт, эти чёрные, как огромное блюдце, зрачки заставили её неловко поёрзать на месте. Малфой сомневался несколько секунд и вскоре без особого энтузиазма двинулся к её столу. Когда он остановился, Гермиона покачала головой и указала на место прямо возле своего кресла. Драко прикусил нижнюю губу, прежде чем неуверенно двинуться к цели. Огибая её массивный стол, Малфой по-прежнему неисправимо сутулился. — Что означает пункт номер пятнадцать? — спросила Гермиона, максимально правдоподобно изображая интерес. Ему пришлось опуститься корпусом ещё ближе к ней, чтобы заглянуть в бумаги, и теперь его левая штанина упиралась в ручку её кожаного кресла. Пока Малфой изучал длинное описание, предшествовавшее этому пункту, Грейнджер искала повод. И когда Драко наконец-то отстранился, она ловко скинула своё любимое перо на пол. Малфой разочарованно выдохнул и уже хотел присесть за ним, но Гермиона осторожно толкнула парня в грудь и сама медленно наклонилась к его ногам. Отметив про себя огромный размер обуви Драко, Грейнджер так же выверенно начала подниматься. Её лицо было в считаных сантиметрах от его брюк, и стоило Гермионе достичь зоны паха, как она бесстыдно устремила глаза вверх. Реакция Малфоя превзошла все ожидания, потому что он отпрянул от неё, как от огня, комично споткнувшись на пустом месте. — Я заберу документы завтра, — на одном дыхании выпалил Драко, фактически сбегая от неё к двери. — Я всё узнаю у мистера Гринграсса. Ей оставалось лишь победно улыбнуться.***
Последние несколько дней казались ему настоящей пыткой. Грейнджер вела себя так, как не вела ни одна знакомая ему девушка. Она была настоящая, откровенная в своих словах и, чего уж тут, преступно сексуальная. Да! Гермиона, сука, Грейнджер была долбаным синонимом секса. Либо его контузило, когда он ударился неделю назад о низкий дверной косяк своего кабинета, либо её юбка действительно становилась всё короче и короче с каждым его новым визитом. Она не оставляла его в покое своими полупрозрачными блузками, которые демонстрировали цвет её лифчика яснее, чем аристократки когда-либо говорили о своих намерениях. В какой-то момент он решил, что нет смысла скрывать то, как инстинктивно ползут на лоб глаза от вида её небольшой груди, плотно обтянутой изумрудной рубашкой. Ему незачем было иметь девушку, да и о возможной связи на одну ночь он не задумывался с тех пор, как началась война, — ровно до того момента, как в его жизнь ворвалась развратная Гермиона Грейнджер. Драко снова чувствовал себя тринадцатилетним, пока успокаивал нервы, заперевшись в личной ванной и фантазируя обо всём, что только придёт в голову. Но правда состояла в том, что практически всё, о чем он мог думать в этот момент, так или иначе было связано с новоиспечённым министром магии. Иногда в своих фантазиях он прижимал её к стенам Хогвартса, будучи студентом, а иногда грубо брал прямо на парте в кабинете Зельеварения, воображая себя профессором, но перед ним неизменно мелькали кудрявые каштановые волосы, глаза цвета плавленого шоколада и гриффиндорский галстук, зафиксированный где угодно, но только не на её рубашке. Если бы Грейнджер знала, сколько раз он представлял, как трахает её до истошного крика прямо на этом столе в её грёбаном кабинете, то точно бы не лезла к нему, как ненормальная. — Драко. Он посмотрел на неё, игнорируя ритм совсем свихнувшегося сердца. — Ты меня слушаешь? Она опять делала это: нагло посасывала кончик пера, пока читала документы. — Нет. Ему показалось, что он произнёс это про себя, но, судя по тому, как дико Грейнджер на него уставилась, он умудрился сказать это вслух. — Салазар. — Он надавил пальцами на переносицу. — Продолжай, пожалуйста. Вместо того, чтобы избежать неловкостей, Гермиона решила попытать его затяжным молчанием, прежде чем повторить важную информацию: — Завтра в министерстве будет делегация из Штатов, я смогу рассмотреть новый проект только ближе к вечеру. И лучше, если это будет у меня дома. Нет. Нет. Нет. Он почти замотал головой от абсурдности этого предложения. — Не стоит. Я приду после выходных, — постарался холодно прокомментировать Драко и для пущего эффекта профессионально пригвоздил свои громадные очки к переносице. Грейнджер облокотилась на спинку кресла и недовольно постучала кончиками пальцев по дубовой столешнице. — Я думаю, твой начальник не любит, когда его задерживают. Как и я. Её хитрые глаза бегали по его острой скуле и подбородку, затем прошлись по почти белоснежной зачёсанной чёлке и в конце концов остановились на голубых радужках, в которых метались искры сомнения. Малфой наблюдал за Грейнджер так же, как однажды рассматривал магловский телевизор. По количеству сумбура и непонятных ощущений внутри эти два мгновения его жизни казались практически идентичными. Разве что расширенные зрачки Гермионы гоняли кровь по венам с гораздо большим напором, чем короткий фильм про мир диких животных в самом высоком качестве на этом странном аппарате. Хотя у той львицы и Грейнджер было поразительно много сходств. Помимо эгоизма и упрямства, Драко до сих пор не победил в себе желание во всём оказываться первым. Что бы эта чертовка ни задумала, в одном она была права: мистер Гринграсс не оставит от него и следа, если он не закроет дело с реформой банка до конца недели. «Хочешь поиграть, Грейнджер? Мы поиграем». — Предлагаю сделку, — осторожно начал Драко и заметил, как девушка мгновенно напряглась от неожиданного предложения. Наверняка совсем забыла, что имеет дело с истинным слизеринцем, хоть и сильно побитым жизнью. — Я приду к тебе домой с новыми документами завтра, но ты гарантируешь мне прогресс. Хотя бы несколько реформ из списка будут приняты. Это был настолько большой риск, что сердце заколотилось быстрее обычного. Если он правильно её понял, Грейнджер втайне очень мечтала затащить его к себе, а значит, пойдёт на всё, чтобы это произошло. Не дожидаясь её ответа, он хрустнул костяшками пальцев и демонстративно развернулся лицом к двери. «Ну же. Тебе это нужно. Давай». — Стой! Он уже отвык от ощущения натянутой кожи после своей привычной когда-то ухмылки. Малфой повернулся к Гермионе и увидел, что девушка ещё и нелепо вскочила со своего места. — Я согласна. Завтра в 18:00, адрес тебе даст секретарь. Гермиона не могла поверить, что играет с ним по его же правилам. Но эти проклятые ямочки, которые расцвели на его лице от первой за их долгие встречи улыбки, стоили всего, чтобы решиться.***
Она подозревала, что он раскусил её. Его зажатый образ явно был лишь искусно выстроенной ширмой, скрывающей от мира прежнего Малфоя. Но его прошлый характер вместе со всеми вытекающими всё ещё сидел глубоко внутри и ждал подходящего момента, чтобы наконец-то вырваться на волю. И чёрт, Гермиона неистово нуждалась в этом. Она хотела, чтобы он наконец снял свою треклятую жилетку и откинул в сторону толстые очки. Хотела, чтобы он вспомнил, кем являлся до переломных событий; почувствовал сладкий вкус власти, которой когда-то совершенно не брезговал пользоваться. Наверное, она совсем сошла с ума, если так обречённо бросалась на спасение судьбы Малфоя. Но зато она была честна перед собой. От волнения перед встречей Грейнджер металась по квартире, пошагово продумывая свой план. Девушка уже три раза сменила образ, но ни брюки, ни юбка не смотрелись так, как она хотела. В итоге Гермиона решилась на откровенный риск и остановилась на кружевном красном белье с чёрными чулками, которое скрывал тонкий шёлковый халатик в цвет. Малфой её не разочаровал и позвонил в звонок минута в минуту. Почему-то с ним она всё ещё чувствовала себя совсем неопытной пятикурсницей, хотя давно познала свою сексуальность и утвердилась в предпочтениях. Возможно, сказывался их длительный опыт взаимных распрей, но позволить Драко снова унижать её — пусть и на добровольной основе — было одновременно интригующе и пугающе. Когда дверь открылась, голова парня тут же опустилась. Несколько томительных мгновений он с неприкрытым недоумением рассматривал весь её внешний вид. — Какие-то проблемы? — отвлекла его Грейнджер и непринуждённо облокотилась о косяк. — Ни-каких. Он говорил так же, как и ходил — немного неуклюже и то и дело спотыкаясь, — но она на молекулярном уровне почувствовала, как неистово рвёт когти его скрытая внутри тьма. — Присаживайся. Девушка указала рукой на большой кожаный диван в центре зала и, дождавшись, когда Малфой пройдёт, закрыла за ним дверь. Видимо, она немного переоценила его решимость после вчерашней сделки, потому что при виде неё в коротком чёрном халате Драко побледнел, от волнения практически сливаясь цветом лица с белыми документами, которые держал в руках. — Вот, — отрывисто прошептал Малфой и выложил папку на кофейный столик вместо того, чтобы отдать её лично. Гермиона ещё раз оценивающе посмотрела на него сверху вниз и устроилась рядом, примерно в метре, вчитываясь в разложенные документы. Всё время, пока глаза бегали по строчкам, Грейнджер чувствовала его непривычный взгляд на себе, поэтому позволила правому плечу немного оголиться, когда потянулась за дополнительными файлами. Долгий выдох Драко был лучшей наградой, и она продолжила изводить его, перебирая прядки между пальцами, прикусывая нижнюю губу и постоянно перекидывая ногу на ногу так, чтобы он видел границу её чулок. Бедняжку Малфоя хватило лишь на десять минут подобных пыток, прежде чем он обратился к ней хриплым от возбуждения голосом: — Тут немного жарко. Я сниму жилетку? Потребовались недюжинные усилия, чтобы скрыть от него ликование, и Грейнджер равнодушно кивнула. Боковым зрением она видела, как он тянет шерстяной клочок ткани вверх, меняя бежевую жилетку в зелёную клеточку на простую шёлковую рубашку. Оглянувшись всего на мгновение, девушка подметила, какие широкие у него были плечи, когда он не пытался их так безвкусно скрыть. Грейнджер молча продолжила читать безумные пункты в планах, подыскивая хоть несколько, на которые она теоретически могла бы согласиться, потому что уговор в любом случае должен быть выполнен. — Я могу помочь, — неожиданно включился Малфой. — Перед приходом я пробежался по документам, можно? Она протянула ему папку и подвинулась поближе, чтобы видеть, какие именно страницы он пролистывает. — Мистер Гринграсс бывает наглым, но он умён. Вот здесь есть вполне нормальные предложения. Он сам не заметил, когда наплевал на свои важные принципы. То ли сказывалось желание побыстрее выйти из квартиры полуголого министра, то ли Драко со временем действительно почувствовал себя с ней немного более расслабленно. — Ты прав, — радостно подчеркнула Гермиона, — идея со сберегательными счетами для маглорождённых студентов Хогвартса неплохая. Мне было безумно сложно с переводом в магическую валюту, когда я первый раз попала в Косой переулок. Если обязывать создавать ячейки в хранилищах заранее, проблем будет гораздо меньше. — Мне нравится идея касательно усиленной охраны для государственных сбережений, — добавил Драко. — Гоблины привыкли фиксировать внимание на чистокровных владельцах и зачастую игнорируют безопасность важных общественных реликвий. Она улыбнулась и приняла у него папку. — Уже два пункта есть. — Поставив шариковой ручкой в пустых квадратах две галочки, Гермиона взглянула в самый низ документа: — Вот это тоже интересно. Привлечение инвесторов в международные проекты. Драко машинально засмотрелся на неё, пока она зачитывала ему ещё несколько пунктов, потому что вдруг поймал жуткий эффект дежавю. Точно так же Грейнджер когда-то сидела за дальним столом в библиотеке Хогвартса и переписывала тысячу бесполезных конспектов. Обычно он наблюдал за ней откуда-то со стороны, потому что не мог поверить, что за такой бешеной успеваемостью у маглорождённой волшебницы не стояло ничего, кроме смекалки и блестяще выученного материала. Но все его теории каждый раз терпели неизбежный крах, разбиваясь о реальность. Гермиона и вправду училась больше остальных и работала в поте лица, чтобы доказать себе и окружающим, что достойна находиться в мире волшебников. Малфой видел, как близко к сердцу Грейнджер воспринимала слова Северуса, когда он критиковал её упорство. Она обожала принимать похвалу и всегда была безумно услужлива, когда хотела её заполучить. — Вот тут, но… — Гермиона не договорила, потому что неожиданно наткнулась на откровенный взгляд Драко, бесстыдно пожирающий её из-под толстой оправы очков. Малфой знал, что, вероятно, удивил её, когда не отвернулся, как делал миллион раз до этого. Но ничего больше не имело былого значения. Ему так надоело летать на каком-то чёртовом воздушном шаре, уносясь прочь от реальности, что он наконец-то решил рискнуть и хоть один раз опуститься на землю. Его прошлая жизнь до встречи с ней была сносной. Он выбрал безусловно выигрышную тактику, благодаря которой смог прожить целых пять лет среди людей, искренне желающих ему смерти или чего похуже. Однако Драко чувствовал всеми фибрами своей прогнившей души, что Грейнджер именно та, кого не устраивает его услужливая безличная версия. Никто до неё не пытался заглянуть так глубоко в его адский омут. Гермиона же смотрела прямо туда, наплевав на его скверное прошлое и пустое настоящее. Девушка ещё несколько секунд играла с ним в возбуждающие гляделки, после чего смело отложила папку на столик и двумя руками потянулась к дужкам его очков. Она чувствовала, как он постоянно задерживал дыхание, стоило её запястью лишь на мгновение коснуться его кожи. Снимая очки почти с филигранной осторожностью, Грейнджер невольно заметила, как перекатывается кадык на его длинной шее от этих невинных действий. — Драко, — тихо произнесла Гермиона, когда очки наконец-то оказались на столике, а он продолжал смотреть только на неё, словно испытывая на прочность психику и самообладание. — Грейнджер, — как будто специально игнорируя её имя, ответил Малфой, — чего ты добиваешься? Она шумно выдохнула и подалась вперёд, вплотную приближаясь к его твидовым брюкам. — Мне кажется, я знаю, чего ты хочешь на самом деле. — Его слегка дезориентированный от плохого зрения взгляд скользнул по её волосам и крошечным веснушкам на кончике носа в ожидании ответа. — Ты забыл, кем ты был, и я хочу тебе напомнить. Пульс в ушах стучал так громко, что Драко казалось, словно он слышит её вкрадчивый голос, находясь глубоко под водой. — Я хочу, чтобы ты злился на меня, — медленно проговаривала каждое слово Гермиона, направляя руку к поясу на кимоно. — Хочу, чтобы ты делал со мной всё, что только пожелаешь. — Последняя шёлковая преграда перед её кружевным бельём пала, и Малфой инстинктивно опустил глаза. — Я упаду на колени перед тобой, если ты мне прикажешь. — Она поймала взгляд его переполненных желанием зрачков и поняла, что находится на верном пути. — Уничтожь меня, Драко Малфой. Он почувствовал, как она прислонила его широкую ладонь к своей горячей груди, и прикрыл глаза, как будто боролся с наваждением. Это было более нереально, чем самая безумная нереальность. Даже в своих извращённых фантазиях он не мог представить, что Грейнджер скажет это вот так — и никак иначе. — Блять, — вырвалось автоматически, — что ты творишь? Оторвав руку от груди, он дотронулся ею до подбородка девушки и провёл большим пальцем под нижней губой, слегка приоткрывая манящий рот. — Ты вообще реальная? Гермиона хитро усмехнулась и, поймав его палец, принялась посасывать грубую подушечку, как самый вкусный леденец, который когда-либо пробовала. Она могла бы вечно смотреть на его внутреннюю борьбу, но решила подтолкнуть его и произнесла на выдохе: — Проверь сам. Если это был какой-то безумно реалистичный сон, то Драко принял окончательное решение не просыпаться. В конце концов, сдерживать себя с ней было просто невозможно. Грубо схватившись за затылок девушки, он заметил, как от этого резкого действия безбожно закатились её тёмно-карие глаза. Малфой застонал и, притянув её ещё ближе к себе, впился в горячие губы страстным поцелуем. Он кусал их и зализывал свои же отметины, чередуя действия снова и снова, пока Гермиона натурально плавилась под ним. Ей, очевидно, нравилось всё, что приносило сладкую боль, и, рискнув, он отстранился, схватившись за её шею. — Смотри на меня, — приказал Драко, всё сильнее сжимая пальцы на бархатной коже. — Ты хочешь меня? Грейнджер кивнула, а на глазах от удушья проступили первые слёзы, но Малфой, похоже, окончательно спятил и продолжал давить. — Чего ты хочешь? Ослабив хватку, чтобы она могла ответить, он моментально почувствовал приятные покалывания на руке в тех местах, где её касался. Гермиона целенаправленно пробуждала внутри что-то безумно сильное и неподвластное; что-то, что он так старательно зарывал в себе. И после её слов мужчина почти физически почувствовал толчок. — Отсосать тебе. Драко со всей силы оттолкнул ботинком кофейный столик, бездумно опрокидывая его, и посмотрел на Грейнджер снова — в тот момент, когда она наконец-то скинула с плеч свой шёлковый халатик. Оставшись перед ним в одном красном кружевном белье — настолько прозрачном, что у любой правильной аристократки от такого вульгарного вида непременно отвисла бы челюсть, — Гермиона нетерпеливо прикусила губу. Ему никогда никто не делал минет; чёрт, он и слышал об этом крайне мало, но представить её маленький ротик, который вбирает внутрь его крупный член, было совсем не сложно. У Грейнджер натурально плыла комната перед глазами, пока она послушно опускалась на колени между его широко расставленных ног. Она уже не раз была в роли сабмиссива, после того как познала свою истинную сущность, но с Драко всё было совершенно иначе. Гермиона ярко чувствовала, как годы накопленной агрессии вместе с бесконечным списком грязных измывательств сталкивались прямо сейчас в одной точке, вызывая у него такой твёрдый стояк на неё. Девушка подползла на коленях ближе и послушно замерла напротив его ширинки. Драко усмехнулся, и от этого знакомого лёгкого звука по всему телу пробежали колючие мурашки. Медленно, словно испытывая Грейнджер на прочность, он расстегнул свой ремень и, вытащив его из петель, принялся застёгивать на её тонкой шее. Салазар, он буквально посадил её на поводок и ощущал себя так хорошо, как никогда раньше. — Будь послушной девочкой. — Он дёрнул ремень на себя, и её лицо автоматически оказалось напротив молнии. — Давай. Клитор запульсировал от его просьбы так внезапно, что Гермиона инстинктивно вздрогнула. Её никто не возбуждал раньше одними словами, но с Малфоем она потекла лишь от одной мысли, что он позволил ей увидеть свой член. Грейнджер схватилась губами за замок и нетерпеливо потянула его вниз. Кажется, Драко снова выругался, прежде чем расстегнуть пуговицу и окончательно спустить штаны вместе с боксерами к ботинкам. Если раньше Гермиона ещё могла начать сомневаться, то сейчас, увидев большой пенис Малфоя, налитый кровью с манящим блеском предэякулята на головке, она чуть не потеряла сознание от желания принять его в себя. Его взгляд слегка затуманился от этой возбуждающей картины, но при этом Драко отлично ощущал, как прежняя раскованность и злость внутри становятся всё настойчивее, и не заметил, как снова дёрнул Грейнджер за ремень. Девушка ударилась губами о его горячую плоть и застонала, закатывая глаза. Она безумно хотела облизать его, попробовать на вкус, но специально ждала команды, потому что была уверена, что тот Драко, которого она так желала, уже начал просыпаться. — Соси, — низким тембром приказал Малфой, и Гермиона без промедления опустилась ртом на головку. Солоноватый вкус на языке окончательно подвёл её к пропасти. Она чувствовала бесконтрольную пульсацию между ног каждый раз, когда с мокрыми звуками выпускала изо рта головку, чтобы принять её обратно. В какой-то момент возбуждение стало таким неуправляемым, что Грейнджер, не сдержавшись, посмотрела прямо на него. Драко наблюдал за её действиями с наслаждением, но при этом как будто всё ещё сомневался. Она провела несколько раз острым кончиком языка по уздечке, упиваясь тем, как закатываются его глаза. — Я хочу, чтобы вы трахнули меня в рот, — умоляюще произнесла Гермиона и, ещё раз проведя линию языком, добавила: — Пожалуйста, мистер Малфой. В груди взорвались фейерверки от её неожиданно почтительного обращения, и он грубо схватился за её кудрявые волосы, медленно вводя толстый член до основания. — Вот так, да? — спросил Драко, когда рука зафиксировала её в одном положении, а бёдра начали инстинктивно вбиваться в её рот. — Ты хотела вот так? Она замычала от удовольствия, чувствуя, как его головка таранит заднюю стенку горла и вызывает неизбежные слёзы. Обычно Грейнджер пыталась контролировать дыхание, чтобы нивелировать рвотный рефлекс, но с Малфоем всё происходило настолько быстро и естественно, что она в принципе с трудом понимала, где находится, не говоря уже о том, чтобы вообще дышать. Когда Драко увеличил темп и зарычал, внизу живота Гермионы туго затянулся узел возбуждения, и она попыталась несдержанно закричать. Звук получился глухим и пошлым из-за члена, скользящего у неё во рту. — Ты стонешь, как последняя сучка, Грейнджер. — Властный хрип Драко захватил разум, и она снова застонала, машинально ёрзая на одном месте. — Я хочу, чтобы ты не двигалась. Хочу, чтобы ты мечтала кончить, пока я трахаю твой болтливый рот. Драко расставил ноги шире и принялся лично управлять её погружением. Длинные пальцы беспорядочно путались в её каштановых прядках, и он зашипел, когда почувствовал, как напрягается собственный пресс. От фантазий о том, как она сглатывает его семя, он окончательно потерялся в ощущениях и в какой-то момент просто перестал надавливать ей на голову. Гермиона сама принялась сосать его пенис, как одержимая, втягивая щёки и без устали работая языком. Прежде чем горячая сперма бурно выплеснулась в рот, Грейнджер ощутила, как её импровизированный поводок натягивается. Это был такой крышесносный оргазм, что Малфой до сих пор боролся с волнами электричества, раз за разом пронзающими позвоночник. Драко обмяк на диване и блаженно прикрыл глаза, когда Гермиона, вся красная от возбуждения, наконец выпустила его член изо рта. — Хорошая девочка, — тихо похвалил Малфой и большим пальцем стёр её потёкшую по щекам тушь. — Мы можем пойти в спальню, — несмело предложила Грейнджер. От контраста её безграничной власти над волшебной Великобританией и такой откровенной покорности в сексе натурально закружилась голова. Гермиона была самим воплощением желания. Кудри липли к мокрому лбу и бордовым щекам, губы ещё больше опухли, а её попытки не двигать бёдрами, чтобы создать необходимое давление, почти заслуживали уважения. Он мог поклясться, что Грейнджер промокла там насквозь и отчаянно хотела кончить. Возможно, если бы разум мог сейчас до него достучаться, Драко бы услышал этот громкий навязчивый стук. Стук, что на этом нужно остановиться, что игры давно кончились, что у этого проклятого помутнения будут последствия, а он к ним совершенно не готов. Чёрт, тот зажатый клерк в зеркале, с потеющими ладонями и колючей жилеткой, который встречал его по утрам на протяжении последних пяти лет, точно бы осмелел только ради того, чтобы набить ему морду за сказанное следом: — Веди. Гермиона моментально поднялась на ноги, слегка покачиваясь от резкой смены положения, и направилась в спальню. Малфой натянул штаны и, надев очки обратно, двинулся за ней, все ещё настырно распахивая двери в своём сознании, чтобы впустить как можно больше свободы и уверенности, что так долго прятались от чужих глаз. Зайдя в комнату, девушка включила приглушённый свет, который приятно рассеялся по потолку от светодиодов, скрывающихся за потолочным плинтусом. Глаза автоматически расслабились в такой интимной обстановке, и он продолжил наблюдать за перемещением Грейнджер с неприкрытым любопытством. Гермиона подошла к комоду возле окна и открыла третий ящик сверху, специально демонстрируя его содержимое. Малфой сделал ещё несколько шагов вперёд, чтобы получше увидеть, что именно она пытается ему показать, и с трудом сглотнул, успокаивая першение в горле, когда наконец-то увидел. Внутри деревянного комода вечно правильная идеалистка Гермиона Грейнджер держала свои грязные игрушки. Из того, что он хотя бы отдалённо мог узнать, там лежали плётка, наручники, множество различных верёвок и держателей странного назначения. — Это всё твоё? Несмотря на очевидную глупость сказанного, он был просто обязан убедиться в этом. — Да, — стеснительно ответила Гермиона, как будто это не её богатый арсенал покоился в комнате. — Я сабмиссив. Она не ожидала от него мгновенного понимания, поэтому быстро пояснила: — Мне нравится роль подчинённого в сексе. — В садомазохистском сексе, — поправил Драко и сразу же посмотрел на Грейнджер. Ей однозначно было немного неловко вести с ним подобный разговор: мужчина хорошо видел этот привлекательный небольшой румянец и попытку смущённо скрестить длинные ноги. — Как давно ты этим занимаешься? — не сводя с неё откровенного взгляда, спросил Малфой. Отчего-то захотелось, чтобы она поделилась с ним подробностями. Это всё было похоже на те самые тёмные секреты, которые другим знать не положено, которые люди обычно скрывают под семью печатями даже от самых близких. Драко был знаком с этим: возможно, в другом обличье, но он хорошо знал, что тайны объединяют людей лучше, чем что-либо ещё. — У меня было два доминанта. Первый научил меня всему несколько лет назад, а со вторым у нас бывают короткие свидания в Париже. Он француз. Не нужно было уточнять, какого рода были эти свидания. Его голова немного гудела от количества пережитого за последние полчаса адреналина, но он жаждал узнать всё. — А это? — Малфой указал рукой на вещи, половину которых видел первый раз в жизни, а другую половину мельком замечал у своего коллеги из офиса в неподобающем для рабочего времени журнале. — До сих пор лежали без дела, — с ноткой грусти пояснила девушка. — Я очень долго искала своего доминанта. Мгновенное осознание происходящего практически ослепило его. Гермиона Грейнджер не просто положила на него взгляд — она страстно желала, чтобы он стал её господином. Первым, кто смог бы использовать всё это с ней. Хотя скорее на ней — или в ней. — Почему я? — не удержав любопытства, спросил Драко. — Я не знаю, я чувствую это. Это было честнее любого другого ответа, потому что он ощущал абсолютно то же самое. Малфой понимал, что они с Грейнджер были навечно разделены: они жили разными жизнями, имели совершенно непохожие привычки, и их окружение никогда бы не смирилось с этим странным симбиозом, но его, чёрт возьми, тянуло к ней так, как будто никого другого и вовсе не существовало. Она ему верила, а он предал свою веру ради неё. Звучало как отличный союз. — Я согласен. — Он сразу же захотел повторить то, что сказал секунду назад, потому что выражение её лица было по-настоящему великолепным. — Ты будешь моей. Гермиона еле сдержалась, чтобы не закатить глаза от этой реплики, а затем заставила себя потянуться за несколькими вещицами в ящике. Её выбор пал на довольно элементарные вещи, чтобы не грузить Драко с самого начала чем-то очень изощрённым. — Мне стоит объяснить? Малфой усмехнулся и важно поправил очки на переносице. — Ложись, Грейнджер. Песня: Black Sea — Natasha Blume Она вздрогнула от очередного приказа, но быстро взяла себя в руки, чтобы отойти к кровати и разложить перед ним свой скромный выбор. — Я спрошу, если потребуется, но впредь, — Драко в два шага настиг изножье и принялся расстёгивать ширинку, — ни звука. Гермионе пришлось сглотнуть вязкую слюну, когда она устроилась по центру на мягкой шёлковой простыне. Пока блондин размещался в одних боксерах и очках на коленях перед ней, Грейнджер внимательно наблюдала за тем, как играют мышцы на прессе, которые он так тщательно скрывал от окружающих под толстой тканью вязаных жилеток. — На живот. От глубоко бархатного тембра и его обворожительного вида девушка снова почувствовала, как внизу становится влажно. Задумав эту невинную игру, она явно не рассчитывала, какого Малфоя сможет заполучить в итоге. Ей не нужны были никакие другие комментарии, потому что жар от его тела моментально опалил поясницу, подобно жгучему пламени. Гермиона инстинктивно выгнулась, приподнимая ягодицы к нему навстречу, но сильная рука Драко остановила её, замерев на талии. — Это побудет в тебе, — томно прошептал Малфой совсем близко к её уху, и следом она почувствовала, как он снимает её бельё, чтобы окатить приятной прохладой от металлической пробки. Драко поражался, как Гермиона держалась, учитывая, какой мокрой она была. Он собрал скопившуюся влагу и, двинувшись в сторону ануса, стремительно погрузил в него пробку. Она ахнула от проникновения, но по-прежнему старательно молчала, как он и просил. — Ты такая послушная, — похвалил Малфой, звонко ударяя по правой ягодице. Мышцы тут же напряглись, плотнее сжимая металлический предмет внутри, и девушка с трудом заставила себя устоять на локтях. — Нужно выбрать стоп-слово, — практически проскулила она. — Пускай будет твой любимый благородный факультет, Грейнджер. Не забудь имя самого великого волшебника. Гермиона сделала несколько отрывистых вздохов от этой показной двусмысленности, прежде чем услышала, как соблазнительно он усмехается. Драко повторил шлепок несколько раз, после чего благодарно погладил её по раскрасневшейся от его рук коже. — Перевернись. — Новая команда послала волны предвкушения в каждую нервную клетку на спине, парализуя её их взаимным электричеством. Девушка всё ещё не привыкла к постороннему предмету в себе и постоянно чувствовала давление, особенно когда стенки смыкались, требуя немедленного проникновения. Прикусив губу, Гермиона наконец-то разместилась подле него на спине в ожидании дальнейших указаний. Она выглядела как сущий ад, когда смотрела на него так, изнемогая от желания. Малфою нравилось её контролировать — так сильно, что он напрочь забыл о болезненно твёрдом члене, пробравшемся уже под резинку боксеров. — Раздвинь ноги, — прохрипел Драко и потянулся за чёрной кожаной плёткой. В её глазах читалась мольба вперемешку с лёгким страхом, пока он нежно гладил её мягкими кисточками. Ему стоило лишь стрельнуть в неё ледяным взглядом, чтобы она отбросила в сторону ненужный лифчик. Поборов желание сжать подушечками пальцев такие прекрасные возбуждённые соски, Малфой направил плётку к груди и обвёл её чувствительные ареолы. Эти пытки продолжались несколько невыносимых минут, пока Драко водил ею с возможностью в любой момент ударить как угодно и где ему заблагорассудится. По его увлечённому взгляду Грейнджер вскоре поняла, что он искал особенно чувствительные зоны, так как первый удар неожиданно пришёлся на внутреннюю сторону бедра. Её выдох был настолько близок к стону, что Малфой без промедления одарил её новым хлёстким ударом. Гермионе хотелось кричать, когда кожаные кисточки полоснули по обнажённой груди, затем по нижней части живота, почти задевая изнемогающий от желания клитор. Малфой выбирал именно такую силу и именно такой угол, чтобы заставить Грейнджер закричать не от боли, а от желания. Она помнила, что должна была молчать, но в момент, когда Драко резко поставил её на четвереньки и начал настоящую безжалостную порку, перед глазами уже стреляли грёбаные искры. — Мистер Малфой, — сдалась она, почти выкрикивая свою просьбу, — прошу вас. Весь воздух покинул лёгкие, наполняя их потрясающим жаром от того, как искренне и покорно она его умоляла. — Терпи, Грейнджер. — Ударив плетью ещё сильнее, он оставил на ягодице несколько красных полос. — Вот так, хорошая девочка. Она бездумно подставляла под его удары задницу, желая лишь продолжать чувствовать его рядом. Стенки влагалища нещадно пульсировали. Пробка занимала всё свободное пространство, а мышцы не думали расслабляться ни на секунду. Мир перед глазами потемнел, и Гермиона могла поклясться, что с неё уже практически капало, когда Малфой наконец-то дотронулся до неё. С выдохом разочарования и предвкушения Грейнджер почувствовала, как блондин сгибает ей руки и привязывает запястья друг к другу. — Только попробуй пискнуть, я тебя накажу. — Предупреждающий властный шёпот заставил всё внутри перевернуться, но проникновение его члена следом окончательно выбило из неё последние крохи рассудительности. Драко схватился за её осиную талию и со свистом выпустил воздух. Его сознание буквально перевернулось с ног на голову, когда он вошёл в неё. Он чувствовал внутри давно забытое ощущение власти и уверенности. И ему, чёрт подери, нравилось. Сама министр магии стояла перед ним в позе рака, с пробкой в анусе и вся текла прямо на его член, готовая закричать от любого его движения. Завтра он точно выбросит из головы все правильные установки и оставит только дурные. Это было нечто настолько тёмное, запретное, нечто, что томилось так давно и умоляло, что Малфой вскоре перестал узнавать самого себя. Он начал вводить в неё член медленно и размеренно. И Салазар, она сжимала его своими нежными стеночками неимоверно сильно. Пришлось прикусить губу, чтобы не испытывать собственную выдержку. Гермиона действительно старалась. Он слышал её частое дыхание, видел, как мечется копна каштановых волос по простыням, но она молчала. Потому что он заставил её молчать. — Чувствуешь его, Грейнджер? — Драко проник в неё ещё глубже новым резким движением. — Ты такая узкая. Так прекрасно сжимаешь мой член. Наверное, дело вот в этой штучке. — Немного поигравшись с пробкой, заставив Гермиону ещё больше поддаваться под его грубые толчки, он наконец-то её вынул. Грейнджер почти не дышала, пока Малфой вводил в неё сначала один, затем второй палец, чтобы начать двигать ими в едином убийственном ритме. Невозможно. Просто невозможно, чтобы он так быстро сломал её. Но, кажется, это была правда, потому что его длинные пальцы и толстый пенис стали началом её конца. — Мистер Малфой, — практически простонала Гермиона, — разрешите мне… — Мысли путались в голове, потому что он не собирался останавливаться и помогать ей. — Я не могу молчать. С его губ сорвался низкий рык, и он начал входить ещё быстрее и резче. — Кричи, Грейнджер. Давай. Её первые стоны были высокими и оглушительными. Она содрогалась под ним ещё безудержнее, потому что наконец-то могла отдаться ему вся и ничего не контролировать. — Кто твой господин? — рявкнул Малфой, трахая её так жёстко, что деревянное изголовье кровати начало стучать ему в такт. — Вы, сэр, — запищала девушка и почувствовала, как всё внутри напрягается в нетерпении. — Стони моё имя, — приказал он, не сбавляя темпа. — Даже не думай кончать. Это было всё, о чём Гермиона могла думать, но она выполнила всё, о чём он просил, с лихвой. Его имя отражалось от стен вместе со звуками мокрых шлепков их тел и нескончаемых ударов мебели. Она умирала от наслаждения, когда слышала его низкие стоны и ощущала, как его твёрдый член безудержно скользит внутри. Стоп-слово закрутилось на языке, стоило Драко схватиться обеими руками за грудь и фактически прилипнуть к ней сверху. — У тебя… такая… охуенная… задница, — прерываясь на толчки, хрипло произнёс Малфой. От его похвалы Грейнджер ещё больше задрожала. — Драко! Да! Да! — Её связанные руки тёрлись о низ его напряжённого живота. — Я больше не могу, пожалуйста! Одним ловким движением он сел на пятки и схватился за её бедра, резко меняя угол проникновения. Теперь её голова не втыкалась в мягкую подушку, и Гермиона наконец-то оказалась в вертикальном положении. Новая поза не дала желаемого кислорода и пронзала её ещё глубже, задевая все чувствительные точки внутри. Почувствовав, как отчаянно выпрямляется спина и как близко подобралась кульминация, Грейнджер снова закричала: — Драко! Позволь мне! — Она прикусила губу, когда он впился зубами в её плечо. — Я хочу кончить на ваш член, сэр. — Я разрешаю, Гермиона, — прошептал Малфой, добивая нежным сочетанием последних букв её имени. Она застонала ещё громче от долгожданных сокращений и ощутила, как следом её тело сшибает сильнейшей волной. Грейнджер содрогалась на нём, пока он продолжал насаживать её на себя. Совершенно не осознавая, где находится, девушка запрокидывала голову и встречала каждый новый его толчок. Ещё никогда её не пронзало неописуемым разрядом так долго и так лихорадочно. — Давай, ещё, — вбивал в её голову Драко, — кончай ещё. Ему потребовалось всего несколько новых проникновений, чтобы излиться в неё с закатанными от наслаждения глазами. Гермиона пульсировала на нём ещё некоторое время, прежде чем он уложил её на кровать и принялся развязывать ей руки. — Малфой, это было… просто великолепно, — едва слышно призналась девушка, переворачиваясь на спину. — Думаю, я могу к этому привыкнуть, — отшутился Драко и устроился возле неё.***
Утро понедельника в банке «Гринготтса» проходило до жути однообразно. Новые клиенты, новые заказы, новые поручения. Клерки носились по офису как сумасшедшие, а гоблины либо смотрели на эту суету свысока, либо прятали волнение за нечитаемой гримасой. Драко шёл расслабленно и наблюдал за всем, что его окружает, максимально отрешённо. Он позволил себе не здороваться с гадким Митчеллом на входе, вызвав у бедняги по меньшей мере сильный шок, не остановился возле кассира, когда тот подозвал его своим гнусавым голоском, и даже не стал ждать своего коллегу по офису, когда створки лифта закрылись прямо перед его носом. Ещё никогда он не ощущал себя здесь настолько прекрасно. Сделав всего несколько шагов в сторону своего кабинета, Малфой почувствовал крепкую хватку мистера Гринграсса на плече. — Драко! — грозно поздоровался мужчина и, дождавшись, когда блондин повёрнется к нему, продолжил свою речь: — Ты опять опоздал! Это возмутительно! Лицо требовательного и беспринципного начальника вытянулось в возмущении. — Это что? — Он укоризненно изучил тёмно-синий костюм Драко и вернулся к его глазам. — Новый имидж? — Что-то вроде того, — едко ответил Малфой и улыбнулся, что заставило главного менеджера окончательно обезуметь от происходящего. — Ты… Она подписала документы?! — О, документы, — непринуждённо произнёс Драко, — она не подписала. — Пресекая очередной выпад начальника, Малфой поднял правую руку: — Мне всё равно, что вы думаете. Я пришёл забрать свои вещи. Глаза мужчина практически выкатились из орбит. — Я ухожу, мистер Гринграсс, — повторил Драко и на секунду опустил взгляд на возмутительно-красную рубашку менеджера. — У вас отвратительный вкус. Мужчине оставалось лишь глупо смотреть вслед своему протеже, чья походка едва ли напоминала ему сутулую и неуклюжую версию хорошо знакомого ему Драко Малфоя.