***
Хоть на часах и было полчетвертого утра, но в клубе словно ничего и не изменилось. Музыка заполняла все открытое пространство и смешивалась с разговорами, доносящимися с разных сторон. Чимин торопливо спускался вниз по лестнице и беглым взглядом окидывал весь танцпол и столики в надежде, что Тэхен еще тут. К счастью, он увидел практически спящую тушку за их vip-столиком. — Тэхен, вставай! Нам пора. Давай уходить, — подойдя к дивану, Чимин тормошил друга, лежащего в обнимку с его курткой. — Чим, боже… это ты… живой! А я вот тут сижу и жду тебя, похлеще Хатико, — говорил Тэхен, принимая вертикальное положение. — Я уже перебрал все варианты, куда ты пропал… и погодь… кажись, перебрал с коктейлями… щас стошнит, — резкая смена положения дала свой эффект, но, на удивление, все быстро пришло в норму. — А, не… отбой! Ложная тревога. — Поднимайся! Давай я тебе помогу, — приобнимая за талию, Чимин пытался поднять вялое тело. — Я чуть инфаркт из-за тебя не получил, — обиженно ткнул пальцем друга в плечо Тэ. — Я искал тебя везде: на танцполе, у бара, в холле. Вдруг тебе стало плохо или к тебе приставали, или еще хуже — похитили. Я уже начал представлять, как твой отец расправится со мной. Я так нанервничался, что даже начал насылать на тебя проклятия — хотел, чтоб тебя понос пробрал за такие выходки. Но нет же, проверил… все кабинки были свободны. Чим, как же я счастлив, что ты нашелся! — Тэхен потянулся к Чимину, вытягивая губы в трубочку для поцелуев. Обслюнявив пару раз щеку друга, он добавил: — Надо отметить еще коктейлем возвращение моего блудного друга! — Какой коктейль? Ты еле на ногах держишься. Давай… нам пора по домам, — говорил Чимин, не желая замечать, как последние слова Тэхена про «блудного друга» осели у него где-то в подсознании. — Можно мы поедем к тебе? Не хочу оставаться дома в одиночестве. — Хорошо, только под ноги смотри, — Чимин, придерживая друга, подталкивал его к выходу из клуба. — Чим? — Чего? — А тебе можно за руль? Ты же пил. — Нам ехать недалеко, а тем более патрульным сейчас не до нас. Они уже давно сладко спят в своих кроватях.***
Доехав до дома, они тихо, чтобы никого не разбудить, пробрались в комнату Чимина. Не расстилая кровать, оба завалились на нее обессиленные: Тэхен — от испытанного стресса, Чимин — от переизбытка эмоций. Чимин вспоминал, как находясь в такой близости от незнакомца, пытался надышаться этим ярким запахом, который опьянял и расслаблял еще больше, чем выпитые до этого коктейли. В тот момент казалось, что не хватало объема легких. Он жадно глотал воздух, который насыщенным тяжелым ароматом оседал где-то внутри и растекался нотками патоки, карамели и специй. «Аромат темного рома настолько подходит к его терпкой доминирующей уверенности, которой хочется подчиняться и отдаваться», — думал Чимин. «Почему раньше даже мысли не возникало, чего я лишался, не воспринимая ароматы? Теперь кажется, что по одному лишь запаху можно узнать человека полностью — его темперамент, лишь находясь рядом и не задавая каких-либо вопросов», — он не знал, как успокоить своё разгоряченное сознание. В отличие от своего друга, Тэхен, посапывающий рядом, уже перешел в фазу отходняка после переживаний и небольшой истерики, и единственное, что сейчас его заботило — это поерзать на кровати, чтобы принять удобную позу. А Чимин, хоть и лежал на мягкой постели, ощущал себя словно на иголках. «Сна ни в одном глазу! Как же это развидеть?» — жаловался он себе на окончательно обосновавшуюся в его мыслях картину их с альфой обнаженных тел, которые отражались в огромном зеркале во всю стену в ванной комнате. В голове воспроизводились: свое чуть раскрасневшееся лицо с искусанными губами, вздымающаяся грудная клетка и сокращающийся пресс от опаляющего теплого дыхания и каждого прикосновения альфы. Силуэт нагого тела незнакомца зачаровывал. Рассматривая его тогда, Чимин упивался мощными подтянутыми ягодицами, узкой талией, на фоне которой спина смотрелась еще более внушительной, массивными плечами, мышцы которых играли в движении. Жар от видений этой ночи не давал покоя. Неспеша проведя пальцами вдоль шеи и спускаясь ниже к ключицам, словно вторя действиям альфы, Чимин вспоминал возбуждающие ощущения от его горячих губ, всасывающих кожу. Находясь тогда в состоянии полного исступления, омега бесстыдно сдался альфе, позволяя ему расположиться между бедер и активно выцеловывать каждый миллиметр кожи на их внутренней стороне. Тело утопало в сладостной неге. Чувство блаженства от нарастающего томления расслабляло так сильно, что подавлять в себе стоны было невозможно. Вероятно, на коже остались синяки от крепко впившихся пальцев, удерживающих бедра широко разведенных ног. Чимину казалось, что его ладони до сих пор сохранили тактильную память невесомых прикосновений к проступающим от напряжения венам на сильных руках альфы. Не давали провалиться в сон и эхом всплывающие слова «Ты такой вкусный! Я хочу тебя всего». Возвращаясь мысленно в тот момент, Чимин помнил, как одолеваемый любопытством, положил ладони на лицо альфы и начинал притягивать к себе. Касаясь сначала нежно кончиком языка, а затем, проведя им вдоль по нижней губе, он пробовал свой собственный вкус на них. Словно наяву чувствуя горячий упругий язык у себя во рту, Чимин готов был застонать вслух от удовольствия… — Тэхен, тьфу на тебя, напугал! — вернувшись на землю, он распахнул глаза. Из грёз его вывел друг и страстные образы тут же растворились. — Ты весишь как детеныш касатки, — Чимин попытался скинуть неожиданно запрокинутую на него ногу, но безрезультатно. — Извини, но мне не хватает обнимашек, — Тэхен придвинулся еще ближе, стискивая друга в объятьях и укладывая голову на его грудь. — Чим… Чим… Чим, — в ритме биения сердца вторил имя друга. — Что-о? — раздраженно спросил Чимин. — У тебя сердце сейчас выскочит. — Еще бы! Так напугать! — слукавил Чимин о причине учащенного сердцебиения. Если бы в комнате горел свет, то друг спалил бы еще и раскрасневшиеся щеки. — Тебе твой запах очень подходит. Такой сладенький, но в тоже время терпкий, — щекоча шею носом, сделал вывод Тэхен. — А тебе твое жуткое амбре — не очень. — Вот видишь, я прав. Такой сладкий и, одновременно, колючий. Но так режет этот сильный ромовый запах альфы. Ты уж извини, но как он на тебе еще умудрился метку не поставить. Это ж надо было так тебя всего пометить запахом, — не дождавшись комментариев, Тэхен предположил, что друг уже уснул, но решил переспросить: — Чим, ты спишь? — Нет. — Почему ты не спишь? — А с тобой попробуй усни… — Чим… О чем задумался?.. О своем пахучем ночном кавалере? — Вот что ты за человек! Не называй его так. Ты, как обычно, парой слов все испохабишь! — бурчал Чимин, но мысли действительно сейчас были только об альфе. Стыдно было признаться, что он плохо запомнил лицо незнакомца. Когда альфа к нему впервые прикоснулся на танцполе, в местах, где ладони соприкасались с телом просто прошибло электрическим разрядом, а горячее дыхание в районе шеи напрочь отключило мозг. — А чего ты его защищаешь? Ты на что-то рассчитываешь? Я до сих пор в шоке от твоих новых куртизанских наклонностей! — возмущался Тэхен и далее продолжал свои причинно-следственные рассуждения: — А ты не думал, что альфа тебя в этой маске принял за одного из омег с аукциона. — Тэхен, не начинай. — А что не начинай? Он ведь сто процентов так подумал. Чим, мне вот реально интересно, что у тебя тогда в голове было, что ты поперся с ним наверх? О! — воодушевленно продолжил Тэхен, придумав какую-то явно неуместную шутку: — Ты только представь! Этот ромовый альфа возвращается на следующий вечер, чтобы еще раз пообжиматься с тем же самым омегой… а его нет! «Не знаю, кто такой!» — ответит ему владелец клуба, «Найдите мне этого омегу!» — затребует альфа. Вот же ржака будет! — Хватит издеваться, — огрызнулся Чимин, скидывая с себя ногу друга и вставая с постели. Он сел на диван напротив, напуганный новыми мыслями. Как бы он не пытался обидеться на друга, тот был абсолютно точно прав в одном — альфа в этот клуб пришел не любовь искать. — Чим! Чим! — стал звать друга Тэхен, поднимая голову с подушки, чтобы найти куда ретировался друг. — Я, вот правда, сейчас думаю, а если этот ромовый альфа действительно снова придет в клуб за тобой, а тебя там нет? Он сможет тебя разыскать? А вдруг они тебя заберут туда? — Не пугай! Депозит я оплачивал с поддельной карты, — но тут Чимин вспомнил, что когда выходил из комнаты на втором этаже, взглядом встретился с камерой в коридоре. Сердце забарабанило со страшной силой. — Тэ… Мое лицо засветилось. — Пожалуйста, сделай что-нибудь. А то мне мои ангелы подсказывают, что ты явно во что-то нехорошее вляпался, — взволнованно тараторил Тэхен. — А машина? Лучше ближайшее время не ездить на ней. Тебе надо залечь на дно! Господи, Чим, нашамань че-нить там, чтобы замести следы, как ты умеешь. — Можно, теоретически, попробовать через KPortScan найти ip-адреса камер и тогда через точку доступа Edimax, используя админовские права, смогу подправить данные с камер. — Что? — с перекошенной сонной моськой спросил Тэхен, явно не понимая сути сказанного. — Тогда мы сможем получить доступ, говорю. Таким способом можно взломать любые сетевые накопители, хоть принтер. — О! А ты можешь подключиться к принтеру владельца клуба и распечатать мое фото с номером телефона. Прям вижу: он заходит к себе в кабинет, садится за стол, видит на принтере листок и думает: «Что это такое? Я этого не печатал!», а там я, во всей красе. Вот это подкат будет! Я тебя уверяю, будет бомба! — Нет, мы так делать не будем, — спокойным голосом ответил Чимин. — Зачем нам чистить камеры, если ты ему на блюдечке еще и свой номер преподнесешь. Тогда уж и адрес дописать, чтобы нас еще быстрее нашли, — он пересел за письменный стол и открыл свой ноутбук. Ковыряясь какое-то время, Паку удалось подключиться к серверу клуба и добраться до записей. Друзья были в шоке от огромного количества файлов с камер видеонаблюдения, которые установлены, видимо, по всем углам. Они решили начать с простого и самого главного — камер второго этажа. Тэхен встал с кровати и присоединился к просмотру. Чимин нашел момент, когда он выходил из комнаты, и откорректировал файл, вырезав кусок видео. Промотав вперед, они стали просматривать момент, где альфа вел Чимина в комнату. — А ты хоть не ударил там в грязь лицом? Марку держал? Был на высоте с мистером Греем? — интересовался Тэхен, наблюдая как двое на видео поднимаются по лестнице и идут в комнату. — Сделаю вид, что не слышал этих вопросов. Что еще за новое прозвище? — Ну он же в сером костюме, да и ты в маске, — хихикнул Тэхен. — Вот реально, сейчас огребешь! Зря спросил. Лучше молчи, — ответил на колкости друга Чимин и добавил: — Я не буду тратить время на этот фрагмент. Все равно мы на нем со спины. Подправив еще пару файлов, где они выходили из клуба, и их лица можно было разглядеть, Чимин перешел к записям с камер из главного зала до и после аукциона. Он просматривал видео, забыв о первоначальной цели, и надеялся среди гостей заприметить альфу, чтобы еще раз увидеть и запомнить его лицо. По телу омеги пронеслись мурашки, когда он увидел широкоплечий силуэт, который навис со спины над ним, обхватив талию и уткнувшись в шею. Но как бы ему не хотелось рассмотреть незнакомца, все было напрасно: приглушенный свет в зале и вспышки софитов в такт музыке над подиумом не давали этого сделать. Прокручивая дальше видео, Чимин напугался неожиданного вопля Тэхена: — О! О! Чим, вырежи мне вот этот кусочек с владельцем и сделай десятичасовую версию, — тыкал он в экран, увидев момент, где столкнулся с хозяином клуба у бара. Фыркнув на эту задумку, Пак всё же выполнил просьбу друга, скинув видео в отдельную папку на рабочем столе, и далее продолжил искать свой силуэт. «Какой удачный ракурс!» — подумал Чимин, обрадовавшись, что на этих записях и зачищать ничего и не нужно — его лицо прикрывала то кепка, то маска. «А Тэ - так вообще, в таком полумраке с интерьером клуба слился» — усмехнулся он. Оставалось еще зачистить записи с камер, установленных снаружи здания клуба и у въездных ворот. Хоть машина, которую Чимин использовал для нелегальных заездов по ночному Сеулу, и была оформлена на подставное лицо по фальшивым документам, друзья решили убрать все видео-воспоминания о зеленом спорткаре. — Как же спать хочется! Перед глазами все плывет. Сколько мы уже этим занимаемся? — спросил Чимин, потирая веки. Он раскрыл глаза, что есть мочи, и поморгал пару раз в надежде, что это поможет вернуть ясный взгляд, но эти манипуляции не особо сработали. Не услышав ответа на свой вопрос, он обернулся посмотреть, чего притих его друг. Тэхен уже спал, растянувшись на всю кровать. Чимин услышал стук в дверь. — Чима, ты одет? Я захожу, — за дверью послышался мягкий голос Сохи. Зайдя в комнату она удивилась, увидев сидящего за письменным столом в такую рань брата. — О! Ты уже даже одет, а я пришла будить тебя. — А мы со вчера и не раздевались, — пробурчало помятое расплющившееся в виде морской звезды нечто, отдаленно напоминающее Тэхена. — О-о-о, вот оно как! И тебе здравствуй, Тэхен! На учебу не собираетесь? Вы откуда такие? Надышали тут, словно пятьдесят кошек живет в этой комнате. — Сохи раздвинула шторы и открыла окно, впустив в комнату свежий воздух. — Ты что ж творишь? Ослепнуть можно, — от резкого света Чимин закрыл глаза ладонями. — Мы на больничном, — придумал оправдание Тэхен. У не спавших всю ночь друзей даже мысли не промелькнуло в головах идти сегодня учиться. — По-моему, это не так называется, — фыркнула на него Сохи и обратилась к брату: — Отец вчера места себе не находил, переживал за тебя. А ты всю ночь чем занимался… да еще и посреди недели? — Он дома еще? — Нет, уже уехал на работу, даже не завтракал, — видя абсолютно отрешенный взгляд Чимина, который никак не мог выйти из своих мыслей, Сохи спросила: — У вас с отцом вчера что-то случилось? Расскажешь? — Да-а… неважно, — махнул рукой Чимин, давая понять, что не готов сейчас разговаривать. Сохи подошла к брату и, наклонившись к нему, обняла, обхватывая за плечи. У Чимина сжалось сердце — он впервые почувствовал запах сестры: такой легкий цветочно-ягодный аромат цветков акации и лесной земляники… такой женственный и, в тоже время, игривый. В нем раскрывались нежность и юная наивность. Чимин положил поверх ее рук свои и сжал сильно в своих объятьях, не желая отпускать. — Ты же знаешь, что я тебя очень, очень… очень люблю? — тихо произнесла сестра, реагируя на внезапный приступ нежности брата. Находясь так близко к нему, она почувствовала сильный запах. — Это что за букет ароматов? Чима, ты что, снова в групповушке участвовал? Тут и запах альфы, и омеги, — сделав глубокий вдох, попыталась разобраться Сохи. — А-а-а-а… отстань, — Чимин стал ерзать на стуле, махая руками, пытаясь вырваться из объятий сестры. — Поменьше читай всякую чушь на сомнительных форумах. — Почему чушь? Я только проверенные факты публикую, — с кровати донеся хриплый голос Тэхена. — Такие дураки! Мне уже убегать надо. Чима, приведи себя в порядок к возвращению отца. Такой твой вид ему явно не понравится… Люблю тебя! — сделав пальцами большое сердце, Сохи пошла к двери. — Я тоже тебя люблю! — сказал Тэхен, с чего-то решив, что последняя фраза была адресована ему. — Я не тебе, — буркнула Сохи и скорчила гримасу, проходя мимо еще не проснувшегося друга брата.***
Уже настал вечер и сестра вернулась домой к ужину, а эти двое до сих пор крепко спали. — Ребят, ну совсем не смешно! Просыпайтесь! — дергала она за ногу Чимина, лежащего на диване. — Тэхен, тебе нужно свалить до прихода отца, — бросила в его голову подушку, чтобы разбудить. — Чима, пожалуйста, давай серьезнее. Мне отец сегодня звонил и просил, чтобы мы с тобой вечером были дома, что ему нужно с нами о чем-то серьезно поговорить. Мне не понравился его голос, я переживаю. Ребят, давайте не злить его! Он страшен в гневе! — Хорошо, хорошо! Мне бы только ванну принять с пеной и может еще кофе выпить. Капучино тоже с густой пенкой, пожалуйста, принеси, — наконец-то встал с постели Тэхен. — Ага, сейчас! Дома обпенишься! Скоро отец вернется. Сохи с трудом вытолкала Тэхена за дверь, а затем силком загнала Чимина в его личную ванную комнату помыться. Выйдя из душа освежившимся, Чимин застал сидящую на диване сестру с телефоном в руках. — Ты пока был в душе, я разговаривала с Мусей. — С кем?! — Ну, с моим солнышком, Хосей. — Фу, блин! Свали, не хочу это слышать! Слишком приторно. У меня сейчас жопа слипнется. — Твои накачанные орехи никогда не слипнутся. Так вот… он сказал, что долго ухахатывался над братом из-за того… подожди, как же он там забавно сказал… А! Что его безопасность обесчестили, — сестра рассказывала, подхихикивая. — Надеюсь, ты не сболтнула лишнего? — Не-не, но я еле-еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Говорила типа «Да? Не может быть! Да ты что?!». Но… мне кажется, — начала мямлить Сохи, чувствуя также свою вину в этой, казалось бы, безобидной шутке. — Тебе лучше залечь на дно на какое-то время и пока не участвовать в чем ты там обычно участвуешь. — Пфф… Залечь на дно? Где-то я это уже слышал… я и так на самом дне… — Я так поняла, что это шутка оскорбила Чонгука. Хося сказал, что его брат потребовал от самого руководителя отдела безопасности тебя найти. Хочет лично тебя отыметь за такие выходки. — Зашибись! — выдохнул Чимин. — Ладно. Ты, главное, мой розовый ноут без спроса не используй. Никаких сериалов на нем, поняла? — Поняла-поняла. Ладно, я пойду. Ты тоже не затягивай и спускайся, — поднявшись с дивана, она направилась к двери. Задержавшись в дверном проеме, добавила с легкой улыбкой: — Не знаю, какие будут последствия от нашей шутки, но спасибо тебе за моральную поддержку. Надеюсь, ужин не затянется, а то я договорилась сегодня вечером с Хосей увидеться.***
Чимин спустился по лестнице и направился по коридору к столовой. Он увидел, как из кабинета отца вышли Хёншик и Минхёк. Поздоровавшись и пройдя мимо них, Чимин смог распознать ароматы двух альф. «Казалось бы, два доминирующих аромата, но почему они настолько разные? Запах отца — кедровый лес, пропитанный морским соленым воздухом — чрезмерно яркий и задавливающий настолько, что заполнял пространство. Запах крестного — листья черной смородины с тонким ароматом бергамота — дает чувство мощной защищенности», — рассуждал он. За ужином отец поделился своей проблемой, из-за которой он всех собрал. — Мои информаторы выяснили, что в нашем американском офисе среди акционеров появились заговорщики. Сейчас собирают подписи, чтобы созвать внеочередное собрание директоров и поставить на нем вопрос о смене управляющего. Мне как председателю нужно обязательно там присутствовать. Не знаю, чего они добиваются. При действующем управляющем американский офис сохраняет позицию самого прибыльного среди всех. — На сколько ты думаешь там задержаться? — переспросил Минхёк. — Надеюсь, что получится согласовать продление его полномочий. В противном случае я вынужден буду выдвинуть свою кандидатуру на должность управляющего. — Но, отец!.. Ты хочешь сказать, что тебе придется там на несколько лет во главе компании остаться? — расстроилась Сохи. — Я склонен думать, что все обойдется и такие меры не понадобятся. Не грусти так сильно, — улыбнувшись дочери, мягким голосом сказал он, ощущая ее переживания. — Меня сейчас больше волнует другая нарисовавшаяся проблема, — вновь серьезным тоном произнес Хёншик, отчего Чимин поднял глаза и встретился с суровым взглядом отца. Чимин не мог не заметить, как весь вечер за столом отец пристально смотрел на него и как уголки его губ каждый раз дергались в напряжении, когда он встречался глазами с сыном. От такого зрительного контакта и запаха, который дополнился яркой смолистой горечью кедровой хвои, хотелось залезть под стол. — Может, кто здесь не знает, — продолжил Хёншик. — Чимин вчера узнал, что он омега. Я не хотел, чтобы он выяснил это именно так. Вздрогнув от резкой новости, Сохи перевела глаза на брата. — Скажи, почему мне приходится вдыхать твой запах? — со всей присущей строгостью спросил Хёншик, пристально глядя на сына. — Ты не принял таблетки? — Хотел узнать, чего был лишен, — начал мямлить Чимин. — И что, узнал? — голосом холодным, как сталь, переспросил отец. — Узнал, — буркнул Чимин. — Братик, ты что-то сделал? — спросила осторожно Сохи у Чимина, понимая теперь, что в комнате брата почувствовала не запах «групповушки», а его собственный аромат и неизвестный ей запах альфы. — Я поехал в клуб, где… — Ты рассудка лишился?! — вскакивая из-за стола, прокричал Хёншик. — Я для чего тебя все годы оберегал! А если бы тебя… — Хёншик, тебе лучше успокоиться, — произнес Минхёк, подходя к другу. — Ты какой-то заведенный весь вечер. Ничего же не случилось. Он жив и здоров. В целости и сохранности вернулся домой. Чимин? Я же правильно говорю, ничего же не случилось? — повернулся он к крестнику. — Ничего, — ответил Чимин, скрыв, что кое-что все же произошло. — И что ты будешь делать дальше? Собираешься с таким запахом по улицам расхаживать? Учиться как думаешь? — напористым голосом продолжил отец. — Я еще не думал… — Не думал он! — гневался Хёншик. — Отец, пожалуйста, прекрати! Мне нужно время, чтобы все осознать, принять и решить, как я хочу дальше жить. — Хёншик, не переживай! Мы уже говорили на эту тему с тобой. Чимин — взрослый мужчина и сможет за себя постоять, — успокаивал его давний друг и, показав рукой на стол, предложил сесть и продолжить ужин. — Тебе сейчас нужно решить вопрос с компанией. Ситуация очень серьезная. А здесь остаюсь я и есть Сохи. Мы поможем и поддержим Чимина. Все будет хорошо. Сохи кивала головой в подтверждение слов Минхёка, что не оставит брата. — Действительно, Чимин?! — продолжил крестный, усаживаясь на свое место. — Пока отца не будет, ты можешь в любой момент рассчитывать на меня. Ты же помнишь, что моим супругом был омега-мужчина. Если что, я отвечу на любые твои вопросы, не стесняйся. — Я не вижу другого выхода, как продолжить ему пить таблетки. Все наши с тобой разговоры каждый раз заканчивались одним. Другого решения я не вижу, — сетовал Хёншик. — А я в сотый раз повторяю, что таблетки пагубно сказываются на его здоровье, — уже Минхёк стал заводиться, переживая о судьбе крестника. — А когда он решит создать семью с альфой и завести детей? Ведь длительное употребление подавителей приводит к бесплодию. Ну, предположим, что он продолжит пить таблетки. А если ему посчастливится встретить истинного, и он ему решит признаться, что омега. Ты можешь представить разочарование этих двоих, когда они поймут, что не смогут иметь детей?! «Дети… бесплодие… истинный… Что за?» — Чимина пробило в пот от каждого сказанного крестным слова. — Господин Чон, а вы с супругом были истинными? Отец, а вы с мамой? А как понять, когда истинные? — спросила Сохи, пытаясь разузнать, что это за чувство. Чимин улыбнулся, увидев, как сестра скрестила пальчики рук под столом, и подумал: «Видимо надеется, что она со своим Хосей истинные?». — Я со стопроцентной вероятностью могу сказать, что да! — первым ответил Минхёк. — Я до сих пор не могу забыть, как первый раз увидел Чанёля. Это было, как наваждение. От его запаха дурманило голову. Помню… невозможно было оторваться от его шеи. А в период течки, когда... — Может быть без таких подробностей? — перебил его Хёншик. — Тут все взрослые, — прокомментировал Минхёк и продолжил: — Мне кажется, я прожег себе все легкие, пытаясь надышаться его ароматом! Я до сих пор вспоминаю этот запах сладкого муската с ноткой миндаля, который никуда не делся из моей памяти, хотя прошло уже много лет. Наши ароматы так хорошо сочетались друг с другом… — Да, это не описать словами, каково это - чувствовать сильную и страстную связь, … до тех пор, пока не испытаешь боль разлуки с истинным, — прервал его рассказ Хёншик. Он немного опешил, увидев на себе взгляд трех пар глаз, жаждущих услышать его историю. По выражению лица было видно, что отец подавлял внутри себя эмоции. Собравшись с мыслями, он выдавил из себя: — Мы с вашей мамой тоже были истинными… «Ага, истинными! Боль расставания!» — Чимин не поверил его словам. — «И бровью не повел, когда тринадцать лет назад высылал нас с мамой в другую страну так далеко от себя», — обиженно думал он про отца. — У вашей мамы был такой сладкий запах цветков дикорастущего апельсина, — продолжал Хёншик. — Хмм, тогда получается, что запах Чимина схож с запахом твоей жены? — переспросил Минхёк. Чимин сжал губы, стыдясь ранее озвученных у себя в голове мыслей. Возможно, поэтому отец целый вечер так нервничал, глядя на него… он тосковал по жене.***
Ужин подошел к концу и вся семья Ли вышла провожать Минхёка. — Ты постоянно смотришь на часы. Куда-то торопишься? — задавая вопрос своей дочери, Хёншик сдвинул брови и стал сверлить ее взглядом, устанавливая зрительный контакт. — Договорилась встретиться с друзьями, — робко ответила Сохи, пытаясь отвести взгляд. — Ты не зачастила с друзьями встречаться так поздно и так часто? Какой пример добродетели ты показываешь своему свёкру? — кивая в сторону Минхёка, упрекнул её отец. Хёншик даже не использовал слово «будущему», как будто брак Сохи и Чонгука — это состоявшийся факт. — Чонгук утром летит в Японию, думаю на месяц, не более. Он должен проконтролировать, все ли готово к открытию филиала. Может, как вернется, свадьбу сыграем? — обратился Минхёк с этим вопросом к своему давнему другу. — Они сейчас в таком возрасте, что нам уже можно внуков требовать, — добавил он, улыбнувшись на слове «внуков». — Было бы хорошо! Я думаю, к этому времени смогу закончить свои дела в Америке. Давай так и договоримся. Сохи и Чимин стояли с широко открытыми глазами от непонимания, что сейчас перед ними произошло. Они в шоке смотрели, как давние друзья пожимают руки, скрепляя тем самым свою договоренность. Чимин протянул руку и приподнял «отвисшую» челюсть сестры. — Чима, это вообще нормально? Я его знать не знаю. Мы даже в детстве в одной песочнице не играли… или играли, я не помню. Блин, какие внуки! — в панике шептала Сохи брату. — Я… я… не хочу за него замуж! «Вот, значит, как браки заключаются. Про взаимную симпатию и любовь даже никто не спросил. А еще про истинных нам за ужином рассказывали», — с горечью заключил для себя Чимин, уже поднимаясь по лестнице к себе в комнату. Было уже за полночь, а омега все вертелся в кровати, пытаясь уснуть. Но мысли не давали этого сделать: «Ну почему ты не выходишь из моей головы? Пожалуйста, исчезни!», — злился Чимин. Вспомнив слова старших за ужином про истинных, у него защемило сердце: «Ты можешь быть моим истинным… или ты со всеми такой? Ты чувствовал то же, что и я? Если да — будешь ли искать?.. Блять!.. Как найти того, кто хорошо постарался себя скрыть?».***
На следующий день, когда Чимин прощался с отцом перед отлетом в Америку, тот снова высказал свои опасения из-за его проявившегося запаха. Хёншик убеждал сына взять больничный и не ходить на учебу некоторое время или, как вариант, учиться из дома, пока он будет в отъезде, что так ему будет спокойно. Врач, контакты которого Чимину дал отец, был в курсе его особенностей и беспрепятственно выписал больничный на две недели и предупредил, что в случае такого резкого прекращения приёма таблеток возможен сбой гормонов и небольшие недомогания. События, произошедшие за последние два дня, выбили Чимина из колеи. Через несколько дней самокопаний у него пропал аппетит. Он не мог освободиться от запаха альфы, который словно преследовал его повсюду. Воспоминания ощущений от близости с ним не давали покоя. Мысль, что они могут быть истинными, прочно засела в сознании. К концу второй недели здоровье ухудшилось еще больше, голова стала чаще кружиться. Неважное состояние стало напрягать Чимина. Последним тревожным сигналом стала потеря сознания. Он решил позвонить крестному и попросить помощи.