***
Веки ощущались словно свинцовыми. Чимин сначала зажмурил их еще сильнее, а затем попытался немного приоткрыть. Сквозь узкие щёлочки можно было рассмотреть только постепенно проступающие из предрассветных сумерек очертания предметов в комнате. Часы на комоде показывали пять утра. Легкие сдавливало. По ощущениям всё тело затекло. Омега не предполагал, что так крепко уснет. От долгого пребывания в одном положении сложно было сделать первые движения. Вытащив руку из-под головы, он понял, что отлежал не только её, но и щеку… и член… «Член?!» — Чимин откинул одеяло и, увидев до сих пор спущенные трусы, неудобно давящие на самое ценное, возмутился: — Ц! Ты невозможен, Чон Чонгук! С чувством облегчения он оттянул резинку и заправил член обратно в боксеры. Приподнявшись на локтях, омега поёжился от засохшей корочки спермы на животе и, оценив альфу, вальяжно спящего на спине рядом с ним, выругался: «Бессовестный! Еще и весь такой помытенький!». Чимин встал с постели и направился в душ. Теплая вода понемногу приводила в чувства и помогала проснуться. Последствий от вечерних приступов не наблюдалось, как и не ощущались предпосылки к новым. Намыливая тело, Чимин вел по коже, замечая, что прикосновения наконец-таки перестали вызывать боль. Проводя ладонью по тем местам, где его касались сильные руки альфы, омега, наоборот, ощущал приятную негу. Натирая живот, а затем и намятые до синяков бедра, он вспоминал, как Чонгук жадно впивался пальцами в его упругие мышцы. Восстанавливая в памяти ощущения от вдавливающегося в его ягодицы твердого члена альфы, тело начинало вновь требовать ласк. Он тут же нахмурился: от волнующих его воображение мыслей почувствовал странное дискомфортное щемление под ребрами, которое пробиралось до самых легких. Он отключил воду и, прижавшись к стеклянной перегородке душевой, старался глубоко дышать полной грудью, словно пытаясь разработать легкие. «Пожалуйста, только не снова!» — взмолился омега, испугавшись такого состояния. Переведя дух, Чимин вышел из ванной комнаты и на мгновение замер, непроизвольно закусив нижнюю губу. Полуобнаженный Чонгук притягивал к себе всё внимание: от такого порочного вида альфы с очень низко спущенными на бедра спортивными штанами, от его соблазнительного мощного торса с упругими выдающимися мышцами груди и темными сосками цвета шоколада во рту скопилась слюна. В легких едва чувствовался пряный аромат темного рома. Поднеся свою руку ближе к лицу, омега уткнулся носом в запястье. Стараясь вдохнуть как можно глубже, он пытался распознать собственные феромоны, но ничего не учуял. «Всего лишь показалось. Запахи так и не вернулись» — мозг, видимо, сам по памяти выдал вкус его альфы. Забравшись обратно на кровать и укрывшись одеялом, он придвинулся к спящему Чонгуку. Сейчас вблизи он смотрелся еще более огромным. Одолеваемый желанием всё же проверить, не начал ли он чувствовать запах своего истинного, омега навис над альфой, опёршись рукой рядом на подушку, и медленно приблизился к его лицу. Помня свою неосторожность в прошлый раз, когда он был обнаружен притворившимся спящим Чонгуком, Чимин слегка подул ему на ресницы, чтобы убедиться, что тот действительно крепко спит. Омега положил свою ладонь альфе на щеку и затаился — никакой реакции. Он провел аккуратно большим пальцем по сухим губам — альфа не шелохнулся. Почувствовав себя в безопасности, Чимин целенаправленно стал приближаться к шее Чонгука. Волнение от сокращающегося расстояния учащало сердцебиение. Оказавшись совсем близко у запаховой железы, омега глубоко вдохнул — НИЧЕГО. С выдохом разочарования он закрыл глаза и примкнул к ней осторожно ртом. Прищипывая кожу губами, Чимин пытался почувствовать своего альфу, но, видимо, вкус на языке оказался лишь игрой разума. Пройдясь маленькими поцелуями от уха до ключицы, он спустился до плотных мышц груди и улегся на одну её сторону, как на подушку. Водя легонько пальцем по второй, он очерчивал контур соска, рассуждая: «Это же к лучшему… что нет запахов? Значит, нас не заставляет истинность, и между нами нет этой затуманивающей разум привязанности». Сейчас всё, как желал омега. Мысли крутились в голове и дошли до бесстыдных: хотелось Чонгука именно сейчас, когда они неподвластны феромонам. — Только настоящие чувства, — прошептал Чимин. То оглаживая ареолу соска, то пропуская его вершину меж указательным и средним пальцами, он затем снова обводил темный контур. Вдохи и выдохи альфы становились всё глубже, заставляя его грудь покачивать на себе омегу с большей силой. Неожиданно крупная ладонь Чонгука накрыла поверх, поймав шаловливые пальчики. — Чимин, — сиплый голос разбил тишину. — Ты же понимаешь, что это меня заводит? Не делай так! — А меня это успокаивает… — А меня будоражит! Не искушай, — словно отчитал альфа. Высвободив свою кисть из руки Чонгука, Чимин прижал указательный палец к его устам, давая понять, чтобы тот замолчал: — Тш-ш-ш-ш! Смотря игриво в глаза своему альфе, омега стал водить подушечкой пальца по тонким губам, слегка надавливая, проверяя их упругость. Чонгук замер и с явным любопытством ожидал дальнейших действий Чимина. Переместившись ниже, невесомые плавные движения пальцев чередовались с нежными касаниями тыльной стороной ладони, скользя вдоль линии подбородка, а затем лаская шею альфы. Млея от удовольствия, Чонгук закрыл глаза и запрокинул голову. Чимин понял для себя, что ему нравилось не только задирать и бесить этого альфу, но и мучить его… вот такими вот сладкими пытками. Дотянувшись, омега примкнул к желанным губам. Чонгук в ответ лишь немного расслабил и приоткрыл рот, позволяя доминировать над собой. Чимин полностью руководил процессом. Чуть больше навалившись, он перекинул ногу, уместив её между бедер Чонгука. Омега поочередно жадно обсасывал то верхнюю, то нижнюю губу, ловя стоны своего альфы. Тихие звуки влажных причмокиваний заводили обоих. Чимин не просто целовал, а смаковал губы Чонгука. Альфа не смог сдержать довольную улыбку от такого настырного супруга, чем случайно прервал поцелуй — омега строго посмотрел ему в глаза. — Не-не-не, продолжай! — засуетился Чонгук, не желая прекращения таких ласк, и, прикрыв снова глаза, вытянул губы трубочкой, но Чимин оставил лишь легкий поцелуй на подбородке. — Ясно, понятно… Наказываешь. Хорошо, буду просто лежать и получать удовольствие. Убедившись, что альфа его слушается, омега продолжил медленно спускаться влажными поцелуями вдоль шеи. Лежа сверху и соприкасаясь голым торсом, он игриво толкался бедром между ног альфы. Возбуждение нарастало. Чимин легонько тёрся уже твердыми сосками о грудь Чонгука, млея от соприкосновения кожи о кожу. Чувствуя всем телом жар альфы и ощущая, как напрягаются его мышцы, омега осознавал, что своими откровенными действиями еще сильнее распаляет его. Чимин ластился к нему, как котенок, вылизывая шею, и умилялся с попыток Чонгука контролировать своего внутреннего зверя: он то хмурился, то поднимал брови, то сглатывал, то облизывал губы. Спустившись языком к ключицам и еще парой поцелуев ниже, омега добрался до самой чувствительной зоны своего альфы, которую он запомнил с их ночевки в пентхаусе. Накрыв сосок ртом, он плотнее прижался мягкими губами и коснулся его горячим языком, чем заставил Чонгука с сиплым вздохом прогнуться в спине. Альфа резко схватил омегу за талию, сжав ее пальцами: — Блять, Чимин! — простонал Чонгук. — Ах! Дав отдышаться альфе, омега вновь играл нечестно: он продолжил стимулировать сосок и, сделав еще несколько движений языком, ощутил под ним уже твердую бусину. Обхватив затем её влажным ртом, стал посасывать. Грудь альфы сильно вздымалась, а своим бедром Чимин ощущал его уже твердый член. Оторвавшись от ласк, он снова дотянулся и увлёк Чонгука в глубокий поцелуй. Когда омега резко отстранился, альфа перепугано протараторил: — Не-не-не, стой! Ты куда? — Избавляюсь от всего лишнего, — как ни в чем не бывало ответил Чимин. Встав на коленях на постели, омега предоставил альфе шанс разглядеть себя. Чонгук издал нервный стон от вида полностью обнаженного Чимина. Рельефы идеального тела хорошо подсвечивали тусклый прикроватный свет и еще не начавшийся во всю силу рассвет: крепкая шея с выраженным кадыком, плотная грудь, плоский живот и совсем ниже две выдающиеся выпуклости спереди и сзади. Тесное белье хорошо обтягивало ягодицы и полностью вставший член. Пропуская пальцы под резинку, омега стянул их сначала со спины, оголив округлую попу, а затем, высвободив член, снял боксеры полностью. Чимин заметил, как альфа завороженно созерцал его напряженную плоть. Вязко сглотнув, Чонгук поднял взгляд и спросил: — Можно я уточню?! Ты сейчас собираешься меня трахнуть? Ничего не объясняя, омега потянулся к альфе. Ухватившись за пояс спортивных штанов, сильным движением приспустил их до середины мускулистых бедер, оголяя налившийся член с блестящей от природной смазки головкой. Упершись ладонями в грудь Чонгука, Чимин перекинул ногу через него и оседлал. Почувствовав под собой эрегированный орган альфы, он не удержался и, сделав небольшие движение бедрами, потерся о твердую плоть. От такого провокационного действия Чонгук резко приподнялся и, схватив омегу за ягодицы, усадил его к себе на бедра. Цепко удерживая Чимина, он притиснул его близко к себе, зажимая их члены между животами. Оба дышали глубоко и быстро. Чонгук уткнулся носом в шею своего омеги и торопливо проговорил: — Чимин, я еле сдерживаюсь, но боюсь навредить тебе… — Т-ш-ш-ш-ш, — Чимин перебил Чонгука и, зарывшись пальцами в его волосы, на выдохе произнес: — Прошу, не сдерживайся! Сорвавшись в порыве страсти, альфа хищно всосал кожу на шее, побудив омегу дышать ещё чаще и тяжелее. Лаская ягодицы одной рукой, он сместил вторую выше к пояснице, чтобы сильнее прижимать к себе. Поднявшись поспешными поцелуями вдоль шеи, альфа утянул омегу в пылкий поцелуй. Чимин чувствовал, как горят его губы от жадных покусываний. Еще больше обнаглев, Чонгук проник языком в рот. Наслаждаясь рваными поцелуями и тихим придыханием альфы, омега просунул руку между ними и растер стекающий предъэякулянт по их членам, от чего Чонгук стонал уже в голос и, впиваясь пальцами, сжимал ягодицы омеги. На мгновение остановившись от поглотившей их эйфории, оба переводили дыхание, плотно прижавшись разгоряченными до предела телами. Кажется, они уже не целовались, а обменивались жаром дыхания, задевая губы друг друга. Чонгук приласкал Чимина по спине и затем переместил руку к его припухшим от поцелуев губам. Очерчивая их контур указательным и средним пальцами, он прошептал: — Мой омега… Только мой! Хочу тебя!.. Чимин, я люблю тебя! От сказанных Чонгуком обескураживающих слов хотелось не только принадлежать ему, а довериться и отдаться полностью. Омега слегка приоткрыл рот и обхватил плотно пальцы губами, показывая своё согласие. Проходясь по длинным фалангам и проскальзывая между ними языком, он старался обильно смочить их слюной. Когда Чонгук задвигал пальцами туда-обратно, пошлые ассоциации одурманили голову. Чимин стал более ритмично обсасывать их, а затем, когда слюна стала стекать по подбородку, разъединил контакт. Чонгук перенес руку к сфинктеру и огладил его по контуру, спровоцировав сиплый вздох у омеги. После еще нескольких приятных массирующих прикосновений Чимин почувствовал, как альфа протолкнул кончик пальца вглубь. Непроизвольно кольцо мышц сжалось вокруг фаланги, позволяя ощутить внутри приятную наполненность. Аккуратные плавные движения делали стенки ануса более податливыми, и вскоре альфа ввел второй палец. Понимая, что Чонгук проник только наполовину, желание опробовать их полностью побудило Чимина толкнуться навстречу руке альфы. Ощущая глубокое продвижение длинных пальцев внутрь, он томно выдохнул, прогибаясь больше в пояснице. Немного привыкнув, омега начал двигаться более активно. — Если ты сейчас так насаживаешься на мои пальцы, я просто не представляю, как выдержу, когда ты будешь также двигаться на моем члене, — изнемогая, прошептал в губы Чонгук и, впившись в них поцелуем, утянул Чимина за собой на постель. Уместившись удобнее сверху, омега стал активнее тереться членом о член, пока альфа продолжал ритмично входить в упругий анус. Их тела сливались в такт движений. Еле сдерживая стоны, Чимин от бессилия опрокинул голову на Чонгука, уткнувшись губами во впадину над ключицей. Горячее дыхание омеги опаляло кожу, будто оставляя ожоги. Задыхаясь от собственных вздохов, он спасительно хватался губами, влажно присасываясь к альфе у основания его шеи. От ощущений сладости на языке слюна обильно скапливалась во рту. Уже не в силах контролировать себя, Чимин маниакально оставлял засосы по всей шее, плечу и груди Чонгука. Изогнув пальцы внутри тугого отверстия под нужным углом, альфа достал до простаты, чем спровоцировал омегу сильно выгнуться. — М-м-а! Чонгук! — с жарким выдохом простонал Чимин. Будто опьяненный давно желанной близостью, Чонгук прижимал Чимина за поясницу как можно плотнее и продолжал еще быстрее вдалбливаться пальцами в нужную точку. Увеличивая темп и трение между членами, он доводил своего омегу до состояния исступления. — Чонгук, пожалуйста… я не могу больше! М-а-а-ах! — сквозь сиплые стоны молил Чимин. Последние толчки по простате и омега кончил от пальцев альфы внутри. Чонгук быстро переместил руку и, схватив оба члена, стал додрачивать, выжимая Чимина буквально до конца, и следом кончил сам. Обоим сложно было успокоить сердцебиение, разрывающее грудную клетку. Глубокие вздохи постепенно замедлили ритм сердец. Нега растекалась по телам, погружая в дрему. — Чимин, попробуй уснуть. У нас есть еще пара часов, чтобы выспаться, — сказал Чонгук и поцеловал его в щеку. — Не хочу! — не открывая глаз, омега удобнее зарылся в шею альфы и, причмокнув, глубоко вздохнул. — Чимин… Слыша в ответ лишь легкое посапывание, Чонгук нащупал на постели край одеяла и набросил его сверху на Чимина, укрывая его полностью. Скользнув руками вдоль спины, альфа подхватил омегу под попу и притянул повыше, удобнее уместив на себе. Погружаясь в сон, Чимин чувствовал, как Чонгук окольцевал его в объятья, скрестив руки на пояснице. Тепло от крупных ладоней альфы, что аккуратно легли на ягодицы, убаюкивало, и абсолютно обессиленный омега отключился.***
Сон разбила резкая мелодия звонка. Чимин проснулся, лежа в том же положении: в объятьях Чонгука, прижавшись щекой к его груди. — Сколько сейчас времени? Кто звонит? — нехотя спросил он. Чонгук, дотянувшись до тумбочки, взял раздражающий предмет и посмотрел на экран: — Твоя сестра. Он принял вызов и поднес телефон, удерживая его на весу у уха Чимина. Из динамика послышался приветливый голос Сохи: — Чима, доброе утро! Мы сейчас едем с Хосей к тебе… — Пф-ф-ф… Хося! — вполголоса, не удержавшись, поржал Чонгук над милым прозвищем своего кузена. — Чимин, ты не один?.. Это Чонгук рядом с тобой? Это же его голос? — полюбопытствовала сестра. — Включи громкую связь, — еле слышен был голос Хосока, обращенный к Сохи. — Брат, ты слышишь меня? — уже более четко раздалось из динамика. — Хося, я отчетливо тебя слышу! — угорал Чонгук. — Эй! Давно по роже не получал?! Вообще-то у нас тут серьезное дело! Ли Хёншик прилетел в Сеул. Сейчас на пути в особняк. Мы через полчаса тоже будем у вас. Должны успеть до него… — Чима, мы с Хосей… мы с Хосоком решили признаться отцу в наших отношениях, — взволнованным голосом произнесла Сохи. — Человек первый раз за долгое время приедет домой, а вы с порога ошарашите его такой новостью? Хо, я тебя не узнаю! Повзрослел, что ли? — продолжая язвить брату, Чонгук убирал свободной рукой прядь со лба супруга. — Ну что ты за человек? Не пугай их так, — сделал замечание Чимин и затем обратился к сестре: — Хорошо! Сохи, мы сейчас соберёмся и тоже спустимся… — Не спустимся, — одернул его Чонгук и пояснил: — Будешь сидеть в комнате. Я сам всё решу с Ли Хёншиком… — С хрена ли! Я сам поговорю с отцом, — возмутился Чимин. Приподняв голову, он посмотрел на Чонгука, а затем попытался сползти с него. — Ему нужно всё правильно преподнести… — Нет! Это дело альф, — Чонгук вернул руку на талию омеги и прижал его крепко, не давая вырваться. — Мы должны с твоим отцом поговорить, как альфа с альфой. А вы с Ли Сохи в комнате посидите. — Пф-ф, я тоже альфа… — Не смеши меня! А кто тогда ночью принимал в себя мои… Резкий шлепок ладони пришёлся по губам Чонгука, и, не убирая её, а наоборот, ещё плотнее прижав, чтобы тот не издал ни звука, Чимин выхватил телефон и быстро протараторил: — Хо, увидимся! Отключив вызов, Чимин откинул телефон на кровать. Пользуясь моментом, что альфа от неожиданности замешкался, омега стал переползать ну другую сторону кровати. — А ну стоять! — Чонгук успел схватить Чимина за голую попу. Развернув его, альфа опрокинул омегу на спину, зажав между своими мускулистыми ляжками в районе бедер. Навалившись всем мощным телом сверху и поставив руки по обе стороны от головы, он не позволял Чимину сдвинуться с места. — Чонгук, ты же не думаешь, что сможешь удерживать меня в комнате? — сказал серьезным тоном Чимин, глядя ему в глаза. — Это всё для твоего блага! — пытался объяснить Чонгук. — Тебе нервничать вообще-то нельзя… К тому же в любой момент может начаться течка… Может проявиться запах… — Запах не вернется… не обнадеживай себя! — Чимин категорично пресёк предположения альфы. — Я должен быть первым, кто почувствует тебя, — настаивал на своем альфа. — Тцп-п-пф-ф… Как эгоистично! — язвил Чимин. — Зря ждешь! Функции омеги у меня не восстановятся. Лучше сначала позаботься, чтобы курьер смазку доставил… — Зачем дразнишься, засранец?! Сейчас договоришься! — Чонгук надавил сильнее в его пах. — Смотри, а то для пункта двадцать два смазка не нужна! От такого неожиданного упоминания Чимин, смутившись, резко отвел взгляд, но внезапно вскрикнул «О-оу-у!», прикрыв тут же рот ладошкой. У него перед глазами была пугающая картина: на коже альфы за ночь успели расцвести бледным багрово-фиолетовым цветом синяки от засосов. Они расстилались россыпью от уха вдоль шеи и заканчивались на груди. Чонгук сейчас выглядел как «жертва домашнего насилия». — Что случилось? — обеспокоенно переспросил Чонгук. Убрав руку с лица, омега вновь взглянул на альфу. — Да нет! Всё в порядке, — улыбаясь глазами, ответил Чимин и, раскрасневшись, добавил: — Просто кое-что вспомнил. — Чимин… пожалуйста… сделай, как я прошу, — Чонгук, не оставляя попыток вразумить строптивого омегу, склонился ниже и ухватился губами за ухо. — Прошу… сиди в комнате и не выходи… Я считаю, что за все мучения… за бесполезно прожитые годы… я заслужил насладиться близостью с тобой, — альфа продолжал убеждать, через каждую фразу посасывая мочку уха. — Чимин, я наконец-то нашел тебя! «Я наконец-то нашел тебя» — фраза резанула слух. Дрожь пробежала по всему телу. «Откуда это взялось? Всё же хорошо было… «Наконец-то нашел»? Он знает? Откуда? Без моего запаха не мог узнать… Он меня не видел в ту ночь без маски… Я хорошо все следы своего пребывания в клубе зачистил. Я точно не мог проколоться!.. Или что? Он посчитал меня тем самым истинным только из-за того, что доктор Чхве проговорился, что я омега?.. Чонгук, ну зачем ты всё портишь! Я же так всё хорошо спланировал… Нет, он точно знает!.. Тэхен! Опарыш, блин! Сто процентов что-то сболтнул! Я влип!». Паника от настигшего разоблачения парализовала сознание, и Чимин, погрязший в своих мыслях, не удосужился прокомментировать последнюю фразу Чонгука. — Чимин! — вывел его из раздумий Чонгук. — М-м… — Так что насчет двадцать второго? — Тебе уже нужно собираться, — строго обломал омега. — Фиу, как неинтересно! Тогда в душ, — альфа отстранился и, вставая с кровати, игриво предложил: — Может, хотя бы спинку потрешь? — Ты же у нас альфа, вот сам и решай свои проблемы! — огрызнулся Чимин. Расстроено фыркнув, альфа скрылся в ванной, захлопнув дверь. Спустя мгновение приглушенным звуком оттуда донеслось: «Херасе!» — видимо, Чонгук увидел засосы. Омега хихикнул на реакцию альфы. Дождавшись, пока включится вода, Чимин стал перерывать одеяло в поисках телефона. Сняв блокировку, он увидел открытую переписку с Кхан Ыну на сообщениях почти пятилетней давности. Неприятное волнение тут же окатило с головой: «Какого хрена! Что он здесь пытался найти? Этого ещё не хватало!.. Так… Тэхен!». Выйдя из мессенджера, в недавних вызовах он выбрал контакт друга. — Буэнос диас, ми корасон! Чего не спишь? — поприветствовал Тэхен. — Ни в чём мне признаться не хочешь? — сразу наехал Чимин, разозленный на лучшего друга, и отошёл в сторону комода, чтобы взять пару влажных салфеток. — Что я люблю тебя?.. Да вроде совсем недавно говорил… — Тэ, ты был неосторожен. Ты что-то ляпнул Чонгуку, что он… — У-у-у-у-у-у, ты этого контрактника уже по имени называешь? Насколько глубоко вы уже освоились с ним? — Разве это сейчас тема нашего разговора?! — злился Чимин. Вытирая влажными салфетками живот от следов бурной ночи, он продолжал отчитывать друга: — Тэ, я серьезно. Отвечай. Ты мог, когда Чонгук тебя поймал, проболтаться, что я — тот самый омега из клуба? — Как плохо ты про меня думаешь! А я ведь столько всего выдержал! Столько всего натерпелся ради твоей безопасности… и сумел не проронить ни слова. — Тогда откуда Чонгук знает? Тэ, я, кажется, влип! — сетовал Чимин и, выкинув салфетки, сел обратно на кровать. — Что-то пошло не так, и меня это сильно напрягает. Я не понимаю, во что это всё выльется. Меня пугает эта неизвестность… Еще он зачем-то читал переписку в моем телефоне с Кхан Ыну столетней давности… — И что сказал? — перебил Тэхен от удивления. — Ничего. — Ой, теперь и мне страшно! Не знаю, что и думать. А если он что-то сделает нашему благодетелю? — А чего ты за Кхан Ыну испугался?! Это еще вопрос, кто кому что сделает. — О, это действительно очень интересный вопрос! — Тэ, давай ближе к моей проблеме! Чонгук знает, что я омега… Еще он сказал, что искал меня. Ещё что любит. Тэ, что мне делать? — По мне, так это вообще не проблема! Может, ты слишком загоняешься?! Отпусти ситуацию. Расслабься. Лежи и получай удовольствие. Гы-гы-гы… — Ну что ты за человек такой?! Я тебе говорю, что влип, а ты мне про что?! Чонгук выбросил подавители. Доктор Чхве вчера был у нас и сказал, что у меня течка может начаться из-за близости с истинным, — на эмоциях тараторил Чимин. — А если я снова начну чувствовать запахи? Я не хочу возвращаться в то состояние! Омега вместо дружеской поддержки услышал ржач и переспросил: — Что смешного?! — Чимин — течная омежка! Я должен это видеть! — договорив, Тэхен бросил трубку. — Нет, Тэ! Алло! Ну, нет!.. Алло! Да, Тэхен, блин! — Чимин сказал последние слова, уже перекрикивая повторяющиеся гудки. Нервно завершив звонок, пробурчал: — Тебя еще здесь не хватало! Тишина резанула слух — шума воды уже не было слышно. Чимин суетливо убрал телефон на тумбочку, чтобы избежать лишних вопросов от Чонгука. «Надо держаться и не выдавать себя. Неизвестно, что в голове у Чонгука и что он себе там напридумывал. Надо просто не касаться острых тем… а лучше сразу установить правила!» — обдумывал свою позицию Чимин, уставившись на дверь в ванную в ожидании выхода Чонгука. Увидев, как опускается ручка, омега занервничал: волнение обдало его холодным потом. Но показавшийся из двери обнажённый торс альфы разрушил весь настрой отстаивать своё равноправие. Двумя сильными рельефными руками Чонгук провёл по влажным, чёрным, как смола, кудрям, зачесывая их назад, и, подмигнув зависшему на нём омеге, прошёл в гардеробную. Приятная волна мурашек пробежала под кожей, отзываясь порханием бабочек в животе. Чимин издал нервный стон, осознавая, что ему нравится реакция собственного тела на Чонгука. Но сформировавшиеся за годы принципы отрезвляли его, не давая подчиняться альфе: «Что со мной происходит? Это реакция на истинного? Или я без подавителей, как слабая омега, просто пускаю слюни на обнаженного альфу? Или это всё же здоровое влечение к любимому? Я запутался». — Как твои вещи оказались в моей комнате? — начал с нападения Чимин, как только Чонгук вернулся в комнату, накидывая на плечи рубашку, в тон чёрным брюкам. — Они на положенном им месте. В нашей комнате, — как должное отвечал Чонгук, поправляя воротник еще не застегнутой рубашки. — Нужно, кстати, ещё одежды привезти. Омега лишь фыркнул на настойчивость альфы. Чонгук подошел вплотную и, упершись коленом на постель рядом с Чимином, навис над ним. — Что случилось? Из-за чего котенок сидит и злится, как львенок? — усмехнулся он, заметив хмурый вид омеги. — Что?! О нет, давай без этих прозвищ! Откуда вообще это взялось? — ещё больше возмутился Чимин, пронизывая альфу взглядом. — А кто ночью так ластился ко мне? Кто так сладко мурлыкал мне на ухо и оставил всё это? — не скрывая надменной довольной улыбки, сказал Чонгук и, запустив пальцы под ткань, оттянул ворот рубашки. Взгляд омеги притянуло обнажившееся плечо. Рассматривая ярко выраженные следы на шее Чонгука, он застыдился от замеченных среди них багровых отпечатков зубов и в защиту себя съязвил: — Это всего лишь последствия рекомендации врача… — Ты хочешь сказать, что воспользовался мной этой ночью? Чимин, как так можно?! Я тебе в чувствах признался, а ты мне сейчас такие вещи говоришь! Не будь таким! — А каким мне быть?! — растерянно спросил Чимин. — Быть моим омегой, — незамедлительно ответил альфа, смутив супруга еще больше. Чонгук не дал Чимину отвести глаз, коснувшись теплой ладонью его щеки, и добавил: — Тебе очень подойдет. Склонившись, Чонгук приподнял лицо омеги навстречу к себе и дотронулся губами до уголка его рта. Замерев на мгновенье в таком невинном контакте, Чимину казалось, что альфа отдавал всего себя. Ощущение, что тот зависим от него, что принадлежит только ему, вызывало чувство защищенности и вынуждало довериться. Не отрываясь, Чонгук повел вдоль губ Чимина и оставил легкий поцелуй в другом их уголке. Сопротивляться не хотелось. Проскользнув дальше по щеке, он примкнул к шее. Чимин почувствовал, как альфа раскрыл губы и пропустил язык. Его мокрое прикосновение запустило трепет по всему телу. Хотелось лишь продолжать млеть от горячего и влажного языка альфы у себя на коже. Стоило только Чонгуку присосаться ртом, и Чимин не сумел сдержать стон в голос, после чего тут же попытался отстраниться, не выдерживая искушения. Альфа улыбнулся, видя раскрасневшегося омегу, и произнес: — Чимин, только не стесняйся себя! Хочу еще раз это услышать. Вновь припав губами к шее и всосав кожу, он оставил засос, получая в награду еще один стон омеги. — Ты прекрасен! Чонгук спустил руку на ключицу и провел по ее изгибу. От неспешных касаний пальцами запускался бешенный ритм сердцебиения. Уместив в ладонь мышцу груди, альфа аккуратно помял её, задевая сосок, а затем нырнул под руку Чимина и приобнял за спину. Придерживая за лопатки, Чонгук притягивал к себе ближе разнеженного омегу. Холодная пряжка ремня прижигала разгоряченный живот, будоража всё в паху. — Тебе не надо быть альфой. Тебе так идет быть тактильным омегой. Хотелось повалиться с альфой на кровать, чтобы почувствовать на себе весь его вес. Но Чонгук, словно издеваясь, прижимал сильнее и удерживал Чимина. Хотелось утопать в нем. Млея в его объятьях, омега закрыл глаза и запрокинул голову назад, слегка раскрывая перед Чонгуком свои чувственные губы. — Ты такой соблазнительный! Пососав только нижнюю губу, Чонгук легонько прикусил её и вновь переместился на шею. Альфа жадно вел языком и в месте, где располагается запаховая железа, слегка прикусил зубами кожу. Дыхание распаленного омеги вырывалось с рваными стонами. — Чимин, а ты чувствуешь мой запах? — Нет, — мягко ответил погруженный в негу омега. — Странно. Столько времени прошло с последнего приёма подавителей и ничего? Ты хоть какие-то изменения ощущаешь? — с заботой переспросил Чонгук, нежно поглаживая щеку Чимина. — Появилась только ноющая боль в груди, будто лёгкие обожжены, — честно ответил омега. — Это так ощущается разлука с истинным, — с улыбкой сказал альфа. — Говорят, если вновь встретить истинного и вдохнуть его запах, то эта боль пройдет… Хм-м, если у тебя такое состояние, значит, у тебя в лёгких запах твоего альфы? Расскажи, какой запах ты чувствуешь? Чимин нахмурил брови, понимая, к чему Чонгук клонит, и резко ответил: — Не скажу! — Ну и не говори, — с обидой в голосе произнёс Чонгук. Затем нервно выдохнув, продолжил: — У меня тоже есть истинный, которого я когда-то упустил и долгое время не мог найти. Сказать, какой у него запах? — Мне неинтересно, — Чимин всеми силами хотел избежать этого разговора. — Да что за хаос творится в твоей голове?! — не выдержав, вспылил Чонгук. Сделав шумный вздох, он ещё раз обратился к Чимину: — Доверься мне! Поделись со мной своими переживаниями. Давай вместе решим твою проблему. — Моя единственная проблема сейчас — это покормить Чанëля. Он, наверное, уже проснулся. — Не беспокойся! Это я проконтролирую… А тебе лучше остаться тут и отдыхать, — Чонгук застегнул рубашку до конца на все пуговицы и, заправив её в брюки, направился к выходу из комнаты. Уже в дверях он добавил: — Я тебе тоже что-нибудь принесу. Стоило альфе выйти, как Чимин, тяжело выдохнув, тут же плюхнулся спиною на постель. Перевернувшись на живот и не став укрываться одеялом, он дотянулся до подушки и, приобняв её, остался лежать абсолютно нагим. Гладкая прохладная ткань простыни приятно касалась кожи. Не замечая, как бежит время, Чимин в ожидании Чонгука попытался еще немного подремать и прикрыл веки. Моменты их бессонной ночи сразу же начали всплывать яркими картинками. Сейчас он осознавал, что альфа для него — идеальный любовник: приятно подчиняться его доминирующему характеру и собственническим повадкам, таять от его нежных касаний и страстных объятий. Чимин нежился, обняв подушку крепче. Приподняв попу и немного вильнув ею, он потерся членом о гладкую сатиновую простынь. — К такому нужно будет привыкнуть… Я чуть всё не выронил, — сказал Чонгук, вернувшись в спальню и увидев полностью обнаженное тело омеги. Приподнявшись на локтях, Чимин наблюдал за подходящим к нему альфой. Оставив на кровати переносной столик, тот уселся на диван напротив, распластав две руки по сторонам вдоль спинки. Чимин оглядел принесенный завтрак: небольшой стакан сока, кружка кофе, теплый круассан, источающий приятный запах свежей выпечки, и несколько фруктов на выбор. Оценив ещё и маленький сорванный цветок из букета в гостиной, Чимин издал легкий смешок, а затем произнес: — Ещё и романтик! — Ты огрызаешься, потому что боишься себе признаться, что тебе это нравится, — гордо ответил Чонгук и закинул ногу на ногу, не отрываясь от созерцания своего с аппетитом кушающего обнаженного супруга. Чимину льстил горящий желанием взгляд альфы на себе. Нервно сжимая спинку дивана, тот глазами исследовал рельефы тела, каждый раз возвращаясь к ягодицам. — То как ты завтракаешь, меня убивает! — сказал Чонгук, не справляясь с возбуждением. Он подошел и сел на кровать рядом с Чимином. Альфа коснулся тыльной стороной ладони сначала плеча, а затем повел по спине вдоль позвоночника. Обведя пальцем каждую ямочку на пояснице, Чонгук наклонился и примкнул губами к нежной коже на округлой попе, оставив первый легкий поцелуй. Затем еще несколько. Вскоре они стали чередоваться с небольшими покусываниями. Дрожь по телу смещалась вслед за щекочущими касаниями альфы, которые уже переместились на шею. Чимин таял и, развернувшись корпусом, подставил разомкнутые уста для Чонгука, позволяя ему сразу же проникнуть языком внутрь. Неторопливый поцелуй заставлял терять разум. — Почему, когда я касаюсь тебя, я не могу сдерживать себя? Всегда хочется идти до конца, — прошептал Чонгук в губы. — Не знаю, — мягко произнес Чимин. — Не знаешь?.. А может быть, потому, что мы истинные друг другу? Может быть такое? Чимин нахмурился и отстранился от Чонгука. Поднявшись с постели, он взял с дивана халат и, надев его, подошел к окну. — Я что-то не так сказал? — настороженно спросил альфа. — Можешь принести мне стакан воды? — Я на это не поведусь! Чимин, что происходит?! — Чонгук поднялся с кровати и подошел к омеге со спины, окольцевав руками за талию. Чимин сразу не ответил. Легкая нервозность задавливала его, но кое-как собравшись с мыслями, он озвучил. — Чонгук, давай установим правило. — Слушаю, — ответил альфа, позволяя омеге наконец-то высказать свои беспокойства. — Темы истинности мы не касаемся… Я скажу всего лишь раз. Я не хочу ничего слышать про это чувство… Да блин, это даже не чувство! Вынужденная привязанность… лицемерное понятие, значимость которого сильно преувеличена. Чонгук развернул его к себе лицом и, приобняв лицо крупными ладонями, заглянул прямо в глаза. — Ты не хочешь со мной поделиться? Видно, что тебя что-то тревожит… Чимин, признайся мне! — Не в чем признаваться, — гордо ответил Чимин, легонько вздернув носом. — Если ты хочешь быть со мной, ты эту тему больше не поднимешь. — Я вот не понял… Это что за ультиматум? Ты сейчас пытаешься манипулировать моей слабостью к тебе? — Тебе показалось, — с легкой улыбкой Чимин развязал пояс и, слегка двинув плечами, сбросил халат, оставшись перед Чонгуком полностью обнаженным. — Ну так что? Согласен? — Так нечестно! — буркнул Чонгук и прижал омегу к себе, впиваясь поцелуем. Резкий детский крик «Д-Е-Д-У-Ш-К-А» разнесся по всему дому, заставив супругов разорвать поцелуй. Чимин растерянно взглянул на альфу. — Чонгук! Как же Сохи?! Отец будет зол. Ей одной не справиться с ним, — не скрывая, нервничал Чимин. — Не переживай! Мы с Хо справимся, — сказал полный решимости альфа и, взглядом указывая на столик с завтраком, дал строгое указание омеге: — Чтобы когда я вернусь, ты все это докушал. Звучно чмокнув Чимина в щеку, Чонгук, взяв пиджак, уверенным шагом вышел из комнаты.***
Первый этаж по атмосфере отличался своей суматошностью: прислуга второпях копошилась на кухне из-за скорого возвращения хозяина дома. — Мне совсем не понравилась новость, которую сообщил брокер, — тишину гостиной нарушил давно забытый в особняке голос Ли Хёншика. — Брокер? Кто-то вновь играет с акциями компании? — Надеюсь, не в этом причина. Чимин выставил на продажу часть акций, которыми может распоряжаться по Генеральной доверенности, — взрослый седоволосый альфа присел на диван, жестом показав давнему другу последовать своему примеру. — И много? Ему зачем-то понадобились деньги? Он тут ни в чем не нуждался. — Много… Минхёк, очень большая сумма. Я переживаю. Он даже не посоветовался со мной. Может, на какие-то инвестиции потребовались… — Д-Е-Д-У-Ш-К-А!!! — радостный детский крик заставил обратить на себя внимание. В гостиную влетел Чанёль и с разгона залез на диван, присоединившись к двум альфам. — Простите, господин Ли, — следом за малышом вошла прислуга с подносом. — Не смогла его удержать. Чанёль, как услышал, что кофе для вас, тут же бросил завтрак и сорвался бежать сюда. — Как ты вырос, сорванец! Через видео-звонок ты совсем мне маленьким казался. — Я вылос, вылос, дедушка! Тепель совсем взлослый! — Господин Ли, мы все по вам сильно скучали! Добро пожаловать домой! — с улыбкой сказала прислуга, расставляя чашки со свежесвареным кофе на журнальный столик. Получив ответный приветственный кивок, она удалилась из гостиной. Минхёк, сделав глоток ароматного напитка, потрепал довольного ребенка по макушке и спросил: — Чанёль, тебе не скучно было без меня? Чем ты занимался эти дни? — Мы с папой, моим длугом Гуки, тётей Сохи и её длугом Хосей ездили в Мелилю, — взахлеб стал рассказывал Чанёль. — Куда ездили?! — решил уточнить Минхёк. — А меня больше интересует, кто такой Хося?! — тут же следом задал вопрос Хëншик. — Дедушка, это длуг тети Сохи. Вот он, — указал пальчиком Чанёль в сторону только что вошедшей парочки, заставив этих двоих тут же замереть на месте. — Отец, с возвращением! Господин Чон, добро пожаловать! — с волнением в голосе поприветствовала Сохи двух взрослых альф и обратилась к малышу: — И тебе привет, конфеточка! — Хёншик, это мой племянник Чон Хосок, — пояснил Минхёк. — Ну, тогда… Добро пожаловать! — поприветствовал Хёншик, оценив взглядом молодого альфу. — Сохи, дочка, объясни мне, о чём сейчас рассказал Чанёль. Что вы сделали? — Г-У-К-И! — Чанёль заерзал на диване и, теребя за рукав дедушку, указал пальцем на вошедшего альфу. — Это мой длуг Гуки! — Чонгук? А ты что здесь делаешь? — удивился Минхёк. — Он живёт с нами, — гордо пояснил Чанëль. — Живет? — в недоумении переспросил Хёншик и встревожился, заметив сильные феромоны вошедшего в гостиную альфы. Прочистив горло, спросил: — Что здесь происходит? Где Чимин? — Чанёль, мы же договорились, что ты будешь меня по другому называть, — переполненный пафосом, сделал замечание малышу Чонгук, проигнорировав вопросы взрослого альфы. — Ой, плости. — И как он должен тебя называть? — недоумевая, спросил Хёншик. — Отцом. Он должен называть меня отцом, — надменно произнес Чонгук. — Что ты сейчас сказал? — взгляд Хёншика потемнел, и, ухватившись за подлокотник, он подался корпусом вперед. — Где Чимин? — Хёншик, подожди, — одернул его Минхёк. — Сохи, забери Чанёля и попроси, чтобы его собрали в детский сад. Пусть кто-то из охранников отвезёт его. Сохи взяла на руки малыша и поспешила выйти из гостиной. — А вы! — обратился он к Чонгуку и Хосоку, указывая рукой на диван напротив: — Оба сели! И будьте любезны разъяснить, что вы тут делаете с утра пораньше… Чего стоите?! Живо! Подхватив под локоть Чонгука, Хосок потянул его к указанному месту и вполголоса сказал ему: — Может, не нужно так с порога озвучивать свою позицию. Не переборщи! — Где Чимин? Он ведь дома? Почему он не спустился? — нервничал Хёншик. — Он отдыхает у себя, — Чонгук расстегнул пиджак и уселся на диван. — Ему со вчерашнего вечера нездоровится. — Что с моим сыном? — строго переспросил Хёншик, уже не в силах сдерживать напряжение в уголках губ. — А чего вы так всполошились, господин Ли? Это же вполне предсказуемо, что от такого количества подавителей, которыми вы его пичкали, ему когда-нибудь станет плохо. — Что ты несешь?! Какие подавители? — Те самые, которыми вы ему здоровье угробили, — сказал Чонгук, еле сдерживая нарастающую злость, и пояснил: — Вчера приходил Доктор Чхве. Сказал, что у Чимина организм отторгает эту дрянь. — Что ты этим хочешь сказать?! Чимин — омега? — переспросил Хосок, чуть наклонившись к брату. — А-ага… и не просто омега, а мой омега! Ну, ты понял, — тихо ответил Чонгук. — Ты что там мямлишь?! Что значит «твой»?! Говори, что с моим сыном! Зачем ему потребовался врач. Что ты сделал? — с каждым озвученным вопросом гнев Хёншика нарастал. Вдыхая усиливающиеся феромоны сидящего напротив, Чонгук осознал, что перед ним сейчас впервые находился альфа, равный ему по мощи. Но в ответ на такой яркий доминирующий запах отца Чимина, которым он пытался задавить его, «внутренний альфа» Чонгука еще больше жаждал защитить своего омегу. Он старался изо всех сил контролировать себя, чтобы не сорваться на грубость. — Ну не знаю… не то, чтобы я что-то сделал… Может, просто во мне есть то, из-за чего его организм реагирует на близость со мной? — отвечал Чонгук, заполняя пространство своим терпким плотным запахом, показывая свою непоколебимость. — Может, Чимин чувствует во мне истинного? — Что за бред ты говоришь?! Не смей произносить это слово! Ты вывести меня из себя хочешь?! — в абсолютном бешенстве говорил повышенным тоном Хёншик. Запахи двух альф стали сгущаться: если же от Чонгука ощущалось стойкое спокойствие, то от отца Чимина — задавливающий гнев, который из-за слов молодого альфы об истинности резко сменился на невыносимую горечь и растерянность. — Хёншик, тебе нужно успокоиться, — пытался отвлечь друга и сгладить обстановку Минхёк. — Чонгук, пожалуйста, и ты успокойся! Сын, не стоит кидаться такими словами. Ты не можешь быть истинным Чимина. Возможно, ты путаешь сильную увлеченность с истинностью… — Мне нужно увидеть сына, — засуетился Хёншик и, потерявшись в своих мыслях, поднялся с дивана. — Где он? В своей комнате? — Я не разрешаю, — грозным голосом прорычал Чонгук и встал с места, тем самым оказавшись лицом к лицу с отцом Чимина. Минхёк испугано подскочил и встал рядом с давним другом. Незамедлительно и Хосок поднялся на ноги и подошел к брату. Голос Хёншика прогремел, словно раскат грома, содрогая стены: — Ты кто такой, чтобы указывать мне, что делать?! — Я — супруг Чимина. — Что ты несёшь!!! — схватившись за лацканы пиджака Чонгука, перешёл на крик Хëншик. — Я убью тебя! — Хëншик, подожди! Не заводись! — Минхёк попытался убрать руки друга от своего сына. — Дай ему объяснить. Надо еще выслушать Чимина. Я думаю, что этому всему есть какое-то логическое объяснение… Судя по рассказу Чанёля, они оба были в Мэрии и вдвоем согласованно это как-то прокрутили… — Защищаешь сына?! Так ты это назвал «переиграть семейное сотрудничество», когда мне звонил? Минхёк, ты с ними заодно?! Это всё с твоей подачи?! — отпустив Чонгука, Хёншик развернулся к другу. — Нет. Я не… — А что вас не устраивает? — перебил своего отца Чонгук. — Вы оба хотели породниться семьями… получайте законный брак. Хотели объединить капиталы? Пожалуйста! Чимин подписал договор на покупку дополнительных десяти процентов акций, эмиссию которых ты, отец, распорядился сделать. Я же говорил, что сам всё решу… Получается, только господина Ли затруднили приехать, — съязвил на последней фразе Чонгук. Напряжение в гостиной сгустилось до предела. Вернувшаяся в комнату Сохи сразу же привлекла внимание своего отца. Посмотрев на нее гневным взглядом, он стал высказывать претензии теперь ей: — Сохи, а ты куда смотрела?! Как ты допустила такое? Почему мне не сказала? Какой брак?! Как ты позволила Чимину раскрыть себя? Если Чонгук и сам еле справлялся с давящими феромонами Хёншика, то, увидев состояние омеги от удушающего запаха своего отца, он ужаснулся. Сохи стояла как вкопанная на месте: всё её тело подрагивало, будто она держалась на ногах из последних сил. «Что если так отец и Чимина принудил употреблять эти гребаные подавители?». Только Чонгук собрался вступиться, как его брат подошёл к своей омеге и взял её за руку, придавая уверенности. — Отец, прости… это всё из-за меня, — призналась Сохи, и тут же слезы хлынули градом. — Я боялась, что ты не разрешишь, раз уже сосватали меня за Чон Чонгука. Чимин так сделал из-за меня! Чтобы мы с Хосоком могли быть вместе. Мы с ним ис… — Сохи, подожди, — резко осёк её Хосок, не дав сказать явно ненавистное Хëншику слово, и, сделав глубокий вздох, обратился к нему: — Господин Ли, мы с Сохи любим друг друга. Я на самом деле приехал сегодня сюда, чтобы просить у вас её руки… Я тоже из семьи Чон, и акций у меня столько же, сколько у Чонгука. Вы ничего не теряете от нашего с ней брака, лишь дадите своей дочери возможность быть с тем, кого она любит. — Сохи, милая, о чем говорит Хоби? — находясь в шоке от услышанного, переспросил Минхёк. — Отец! Господин Чон! Я люблю Хосока и ни при каких обстоятельствах не выйду замуж за Чон Чонгука, — со всей твердостью озвучила свое решение Сохи, крепко сплетая пальцы со своим альфой. Озвученное омегой решение погрузило гостиную в тишину. На удивление Чонгука, её отец неожиданно стих: на какое-то мгновение провалившись в свои раздумья, Хёншик стал прикусывать изнутри губу, пристально смотря на влюбленных. — Хоби, а твои родители в курсе? Или вы собрались их ошарашить, также, как и нас? — озадачено спросил Минхёк. — Дети, не принимайте поспешных решений… На это утро браков уже достаточно!.. Когда вы вообще успели познакомиться? — Мы знакомы очень давно, — ответил Хосок. — Хорошо, меня устраивает! Вы женитесь, — громко заявил Хёншик и уже более спокойным голосом приказал Чонгуку: — А вы разводитесь! — И не подумаю! — огрызнулся во весь голос Чонгук. — Надо срочно развести этих двоих, пока это не попало в СМИ, — продолжал настаивать Хёншик, обращаясь к Минхёку. — Так нельзя оставлять! Нельзя раскрыть Чимина омегой. Если слухи об этом браке дойдут до определённых людей, мне сына будет уже не защитить… — Я не отдам его! Чимин — мой омега и мой супруг. Никто не заберёт его у меня! Он мой! — рычал Чонгук, привлекая к себе внимание Хёншика. — Только попробуй его привязать к себе, щенок! — с шокирующим взглядом проорал отец Чимина, видя неадекватное состояние Чонгука. — Не горячись! Он так не поступит! — пытался успокоить своего старого друга Минхёк. — Ты разве не видишь, что он такой же, как и я в молодости. А если он совершит те же ошибки, что и я? Он погубит моего сына. — Я не сделаю такого! Не судите меня по себе! Чимин — моя жизнь… Он — мой истинный! Громогласный, полный боли рёв Хёншика разнесся по всему дому. Сохи со страха вжалась пальцами в руку Хосока. — Прекрати!!! Заткнись!!! Не говори такое! Минхёк, я точно убью твоего сына! — Хëншик резко дёрнулся в сторону Чонгука и схватил его за грудки. — Да… лучше прямо сейчас, пока он еще чего не натворил… — Отец, не делай!!! Пожалуйста, отпусти его! — с испугу прокричала Сохи. Подбежав к отцу, она схватила его за запястье и попыталась убрать руку от Чонгука. Видя состояние дочери, отец разжал хватку. — Хёншик, тебе нужно успокоиться, — в очередной раз повторил Минхёк и встал перед Чонгуком, загораживая собой отца Чимина, нарушая их зрительный контакт. — Чонгук, тебя же просили не касаться этой темы! Зачем дразнишь? Я уже тебе сказал, что ты не можешь быть его истинным. У Чимина уже есть… и это другой альфа. Это давняя и болезненная для нас всех история… — Вы про клуб? Отец, это я был с Чимином в ту ночь в клубе. Мгновенная тишина ударила вакуумом по ушам. — То есть ты? — будто не веря услышанному, Минхёк продолжал переспрашивать: — То есть ты сейчас… стоя передо мной и бесстыдно смотря мне в глаза, гордо заявляешь, что посещаешь бордель, где бесчестно продают омег-мужчин… где с ними обращаются как с товаром?.. Ты?.. Которого родил омега-мужчина. Нахмуренные брови образовывали глубокие морщины на лбу Минхёка. Чонгук ощутил резкую пронзительную боль от пришедшейся по его щеке пощечины отца. От тяжелого удара он повалился на пол. Всхлипнув от испуга, Сохи закрыла рот ладошкой и отшатнулась. Хосок успел сделать пару шагов к своей омеге и, поймав её, приобнял за плечи. — У тебя совсем нет совести?! — Минхëк склонился над сыном. — Мне больно на тебя смотреть, бесстыдник! Я не ожидал от тебя такого неуважения к памяти твоего папы! Произнесенные отцом слова сопровождались омрачившимися феромонами и забились в легкие Чонгука разочарованием, удушая. Он никогда не видел его в таком состоянии. Выпрямившись, Минхёк добавил: — Благодари сейчас небеса, которые были ко мне благосклонны, что я не упустил взросление своего внука. Может, я когда-нибудь порадуюсь за вас с Чимином, но не сегодня… Стыдно, сын!.. Извините, мне нужно остыть, — с последней фразой Минхёк обратился к остальным в гостиной и незамедлительно вышел. Чонгук поднялся с пола и сел на диван. — Отец, я пойду проверю господина Чона, — спросила разрешения Сохи. — С вашего разрешения я тоже пройду. Думаю, мне стоит объясниться с дядей, — вежливо попросил согласия Хосок. — Иди уж потрудись, — сказал Хëншик и сел на диван напротив Чонгука. — Мы тут дальше сами. Я тоже жду объяснений. Чонгук приложил тыльную сторону ладони к пылающей щеке. Она начинала неметь, а слова про его папу-омегу звенели в ушах. Ощущение на себе тяжелого взгляда отца Чимина заставило его поднять голову. Он установил с ним зрительный контакт: сейчас считать эмоции взрослого альфы было сложно. Чонгук ждал первого слова от Хёншика, но не предполагал, что оно будет именно таким: — Было бы лучше, чтобы ты вообще не возвращался в Сеул. — А мне кажется, было бы лучше, чтобы вы не пичкали сына подавителями. Вы хоть когда-то задумывались о том, что Чимин не сможет больше иметь детей? Господин Ли, вы хоть когда-то, хоть раз, жалели о своем решении? Вас совсем совесть не мучает, что так поступили со своим ребенком, лишив его возможность создать семью? — Забавно… — Вам смешно? — опешил Чонгук. — Иронично, что подобными словами твой отец тоже давал мне нравоучения… — В чем ваша проблема? — пытался докопаться до истины Чонгук. — Должна же быть причина? Я думаю, что заслужил объяснений. Зачем вы так с нами? — Я не для того оберегал и воспитывал сына, чтобы какой-то похотливый альфа воспользовался им… — Вы ничего не знаете про ту ночь, чтобы так обо мне говорить. — Чимин в тот вечер случайно узнал, что он омега. Расстроенный, поехал в клуб назло мне. Мой сын был напуган и пьян настолько, что не помнит, кому отдался в ту злосчастную ночь, — поделился своим видением произошедших событий Хёншик и затем, не сдержав неприязни, фыркнул: — Пф-ф, хорош истинный! — Не помнит? Вот сейчас обидно было, — с усмешкой ответил Чонгук. — Я всю свою жизнь потратил, чтобы уберечь его от таких, как ты… — Вот, больше не тратьте! Чимин — мой супруг. И теперь это моя обязанность его защищать. — Пф, ты так в себе уверен? Считаешь, что сможешь защитить его? Как? Запрёшь его дома, чтобы он света белого не видел? Чтобы он жил, как жил твой папа? Думаешь, мой сын будет сидеть в четырёх стенах, дожидаясь тебя вечерами с работы или твоих гулянок? Я не так его воспитывал. Эта жизнь не для него. — Это я решу и без ваших наставлений, — огрызнулся Чонгук. — Вы уже достаточно потрудились, скрывая его и калеча ему здоровье. Считаю, с вас уже достаточно! — Я не буду воспринимать твои слова всерьез! В тебе сейчас говорит злость и обида. — Я, сколько себя помню, всегда грезил, чтобы моим супругом был омега-мужчина. Когда я в ту ночь увидел Чимина, это было как наваждение. После встречи с ним я впервые задумался о семье. Я приложил немало усилий, чтобы отыскать сбежавшего омегу… но кто-то очень постарался, чтобы его не нашли, — легкая улыбка повисла на его губах, понимая, что сам Чимин, он же Baby J, всё это провернул. — Господин Ли, поверьте мне! Чимин — моë всё. Я не могу представить жизни без него… Я больше так не облажаюсь. Я не отпущу его от себя… — Это ваши совместные или только твои планы? Ты его вообще спрашивал, чего он хочет? — усмехнулся Хёншик. — Меня пугает твоя одержимость им… — Что вы имеете против истинности? —Ты знал, что мы с моей покойной женой тоже были истинными? Я очень ревновал её, видя все эти похотливые взгляды альф на неё. В такие моменты внутри словно что-то щёлкало. Жажда собственничества, сводящая с ума… Не то, чтобы я не доверял ей… нет… я не доверял им всем… казалось, что её могут забрать от меня. — И что вы сделали? — Я сделал ошибку всей своей жизни. Не спрашивая разрешения, в порыве страсти я укусил её, оставив метку… — Как истинность может быть ошибкой? — перебил Чонгук. — Мы — это не вы! Позвольте нам с Чимином быть счастливыми! — Ты так легко об этом говоришь? А ты вообще хорошо осведомлен о сути истинности? — терпкие феромоны альфы вновь стали отдавать еще большей горечью. — Почему все говорят только о светлой стороне, не озвучивая возможных последствий? Я слишком поздно понял, что это была глупость, которая сгубила мою любимую и уничтожает меня до сих пор… Я сейчас смотрю на тебя такого… и вижу себя. — А я так не думаю. Мы с вами ни капли не похожи. Если бы вы так любили свою жену, как говорите, вы бы не издевались над ребенком, которого она родила. Я не понимаю, чему вы меня сейчас пытаетесь научить?.. Вы лицемер, господин Ли. У меня больше нет желания продолжать этот разговор, — Чонгук встал с дивана. — Мне нужно вернуться к Чимину. Поклонившись Хёншику, Чонгук вышел из гостиной и направился по лестнице в спальню. «Не помнит он! Сейчас вспомнит!» — злился альфа на нетрезвого забывчивого омегу. Низкий и крайне знакомый бесячий голос послышался в глубине комнаты. Чонгук подошел ближе и прислушался. — Естественно, Кхан Ыну его напрягать будет! Да, как и я, — дверь внезапно распахнулась и не замечающий его бета продолжил: — И это он еще не знает, что мы с тобой сосались… Тэхен, сделав шаг назад, врезался спиной в грудь Чонгука. Резко повисло молчание, которое нарушил хруст в костяшках от сжавшихся кулаков альфы. У Чонгука внутри что-то щелкнуло.