Особенности эволюции в параллельном мире-2. Семейные связи.

- Вернулся, бледная немочь!       От ставшей привычной за несколько лет фразы, от голоса, больше похожего на рев боевой трубы, тянуло рассмеяться. - Вернулся, наставник. И привез вам подарки и письмо от мэтра Грайяна. - Если там снова какая-то засушенная неведомая гадость, пускай оставит себе, - хмуря кустистые брови, дядька Выр недоверчиво смотрел на сверток в моих руках. - Цханское сливовое вино, - я сдержанно улыбнулся, как подобает вежливому ученику. – И ореховая пастила от меня лично. - Добро, - демонстративно смягчился старый целитель. – Давай письмо, а пастилу ставь на стол – будем чай пить. Вино тебе еще рано. Заодно расскажешь, как там учеба в чужом краю. Делясь новостями, я упомянул, что со следующего года планирую перейти в полное ученичество к мэтру Элластари, но Школу бросать не собираюсь. - Прибрал-таки тебя к рукам старый лесавин, - дядька Выр выглядел слегка раздосадованным, услышав о моем решении. Пристукнул по столу пудовым кулаком и воозрился на меня. – Не скажу плохого о твоем эльфийском наставнике. Маг он сильный и действительно знает столько, что мне и за две жизни не постичь. Будь осторожен. Он прожил долго и видит многое. Гораздо больше, чем хотят показать. - Спасибо за предупреждение, наставник, - я почтительно склонил голову, понимая, о чем хотел предостеречь старый целитель. – Я буду осторожен. Безнадежно махнув рукой, словно не поверил, дядька Выр принялся рассказывать о местных новостях. Немалая их часть касалась Яски, осевшего в деревне насовсем и уже начавшем строить дом для себя и молодой жены. - И все спешат, что за молодежь пошла, - добродушно ворчал наставник, с удовольствием запивая сладкую пастилу чаем из ведерной кружки. – Года не прошло, а у Тарши уже живот на нос скоро полезет. Одно хорошо – после женитьбы у Яски голова наконец-то заработала. Как я уйду к Маике, будет в деревне толковый целитель на смену. …А Яска действительно времени не терял. Вспомнилась недавняя беседа с мэтром Элластари и по спине пробежал холодок. Исходя из имеющихся данных, мы пытались вывести некую закономерность. Почему у одних пар не возникает проблема с зачатием? Какова частота осложнений в родах и высок ли на самом деле процент летальных исходов или мой наставник столкнулся с исключениями из правил? Как пример я тогда привел родительницу мужа – ей удалось без фатального вреда для здоровья произвести на свет аж четверых детей от двух разных мужчин. - Сайкара Клинок метели, - мэтр Элластари грустно усмехнулся. Кажется, с Сайкарой он был знаком. – Ее случай – тоже своего рода исключение. Один из сильнейших магов стихии полностью и безвозвратно утратившая резерв. И лишь это позволило ей и близнецам выжить. Рождение такого количества детей за короткий промежуток времени не прошло даром. Думаю, она отдала гораздо больше, чем мы можем представить. Закономерность никак не вырисовывалась. Слишком мало было информации. Припомнив вычитанную еще в бытность человеком в одной книжице идею, поделился ею с наставником. Что если дело в несовпадении на энергетическом уровне? Или в том, насколько сильно супруги любят друг друга? Бредово, понимаю. Как вообще измерить силу любви? К тому же, в Обитаемых Землях союзы без сердечной привязанности, даже договорные, заключаются крайне редко. Если бы проклятье ай-фатин сработало, как задумано, логичнее выглядела бы полностью утраченная способность к размножению у всех пришлых разумных. Однако этого не произошло. Еще один вопрос вызывали вархи. Почему проклятье коснулось их народа, хотя они еще даже не появились на Траэсе во время последнего сражения?.. - Ешь. Чего задумался? – мне заботливо подлили чая из пузатого глиняного чайника и придвинули тарелку с пастилой и жестковатыми коржиками. Дядька Выр отложил послание от мэтра Грайяна – наверное, успел прочитать, пока я выпал из реальности. – Эти два умника совсем тебя загоняли, мелочь. Что вы такое задумали, если не секрет? - Не секрет, - сгрызя два коржика и поняв, что больше не влезет, откинулся на спинку стула. – Меня беспокоит снижение рождаемости в Обитаемых Землях. Если ситуацию не изменить, вскоре этот мир опустеет. Затея глобальная, на исследования могут уйти многие годы, но мэтр Элластари и мэтр Грайян разделяют мой интерес к данной теме. Дядька Выр насупился, постучал по столешнице узловатым пальцем. - У эльфов и дроу эта проблема, насколько знаю, еще до переселения была. Один-два ребятенка за всю жизнь – уже счастье. За дварфов не скажу – уж больно скрытный народ. Орки, если верить некоторым летописям, и вовсе до переселения не делились на мужчин и женщин. Несколько переходов из одного мира в другой сменили их облик до неузнаваемости, - хмыкнув, мой наставник продолжил. - А вот оборотцы раньше отличались чадородием, наследие отца-прародителя сказывалось. В одной семье и десяток детишек мог быть. Да уж… Переход что-то дает, что-то отнимает. Видя мое недоумение, дядька Выр хмыкнул. - Есть такое поверье. За проход между мирами нужно что-то отдать. А он в свою очередь, может одарить чем-то новым. Никто не знает, как оно работает на практике. Вполне логично и справедливо. Ничего не отдавая, нельзя ничего получить взамен. Думаю, если данный механизм действительно существует, его сотворили сущности рангом повыше местных демиургов. - У вашего народа тоже?.. – вырвалось невольно, о чем сразу же пожалел. – Извините за бестактность, наставник. - Пустое, - помрачневший, как грозовое небо, дядька Выр махнул рукой. – Мы сами заплатили за переход, как возможность выжить. И не имели права рассчитывать на милости другого мира после того, как разрушили собственный. От открывшейся за последние месяцы информации у меня временами закипали мозги. Сейчас дядька Выр, похоже, готовился добавить в кипящую субстанцию еще пару ведер. Хотя, как понимаю, никто особо эти данные не засекречивал. Народы, которых они касались, считали многое очевидным, а другим знать было не обязательно. Отсутствие глобального обмена информацией, к которому стремилось человечество, и породило подобные секреты. Действительно, зачем дварфу любопытствовать о проблемах оборотцев, не касающихся его лично? У нейтралитета и некой замкнутости каждого народа была и обратная сторона. Да, прекращение экспансии позволило избежать конфликтов за территории и политических дрязг. Каждый оставался хозяином в своем доме и не лез к соседу. Однако если у соседа полыхнет пожар или начнется мор, остальные узнают об этом с большим опозданием и драгоценное время будет утрачено. Конечно, все обстояло не настолько плохо. Народы Траэса не пребывали в полной изоляции, интеграция понемногу набирала обороты. Но мне предстояло работать со всеми представителями Обитаемых Земель и общие базы данных и свободный обмен сведениями пришлись бы очень кстати. - У нас совсем иные причины, Силь, - прогудел дядька Выр. – Небось заметил, что у наших всегда только один ребенок, зато у каждой пары? Кивнув, я весь обратился в слух. - Когда-то давно наш народ жил в гармонии со своим миром. Под рукой Маики Родительницы-всего-живого и Бажа-держащего-небесный свод земля походила на прекрасный сад. Мы возделывали плодородные земли, реки и озера не оскудевали рыбой, а леса дичью. Наши боги-создатели обучали нас ремеслам, подарили письменность, умение ориентироваться по небесным светилам и вести летоисчисление. Путешественники уходили в путь и возвращались, рассказывая о новых землях. Мы начали расселяться все активнее, на смену маленьким поселениям пришли города. Мир менялся медленно, однако неотвратимо. Города тянулись ввысь, землю теперь распахивали механизмы, призванные обеспечить комфортную жизнь стремительно растущему населению. Вздохнув, словно вспоминал проделки глупых детей, дядька Выр заговорил снова. - С каждым годом голоса богов звучали для нас все тише. Города расползлись уродливыми кляксами по всей планете. Сперва зеленые, напоминающие ухоженные сады, они стали походить на мрачные узилища без единого ростка травы. Крыши домов царапали небо, солнце скрыло свой лик за темным дымом заводов. Зеленый мир стал царством мертвого металла и камня. Мы не поняли, в какой момент достигли критической точки. В семьях всегда было много детей, всех женщин почитали, как жриц Маики, наделенных способностью творить новую жизнь. В прошлые времена дети росли окруженными любовью и заботой большой семьи и родичей, познавая мир и перенимая знания от родителей и старших братьев и сестер. Теперь же женщины перестали заботиться о потомстве, передавая на воспитание тем же машинам. Да, детей по-прежнему рождалось много, однако они были слабыми, с низким интелектом. В каждом следующем поколении звериные инстинкты все сильнее заглушали голос разума. Практически забытые болезни вновь набросились на наш народ, как выжидающий в засаде хищник, пожирая молодых и старых. Появились и новые, но некому уже было искать и создавать лекарства... Слушая, я охреневал все сильнее. Дядька Выр будто рассказывал историю человечества, предрекая вполне вероятный его финал. Описанное моим наставником вряд ли произошло быстро, скорее всего упадок растянулся на несколько столетий. Когда я умер, в мире людей подобные тенденции уже намечались. - Бурное и стремительное развитие породило гордыню и разобщило нас. Несколько войн за истощающиеся ресурсы отравленного нами же самими мира привели цивилизацию к окончательному закату. Тогда несколько правителей, наиболее сохранивших разум и здравый рассудок, собрались в древнем, затерянном высоко в горах храме богов-создателей. Сто дней и сто ночей без сна они взывали к Маике и Бажу. Не надеясь на прощение и милость, они просили лишь об одном. Не позволить нашему народу окончательно уничтожить мир и самих себя. И боги ответили, открывая врата в иной мир… Дядька Выр тяжело оперся на стол обеими руками, так что затрещало прочное дерево, словно сам был свидетелем тогдашней катастрофы. Словно разделял груз ошибок своего народа в полной мере. - Мы отреклись от знаний, погубивших наш зеленый дом. Поклялись больше не брать в руки оружие, кроме как для самозащиты. Вернулись к простой жизни, которую вели далекие предки. Был ли этот путь правильным? Не мне судить. Как дети, едва выбравшиеся из колыбели, мы захотели летать и больно расшиблись, упав с высоты. И все же, несмотря на все наши ошибки, новый мир принял нас благосклонно. Временами он так напоминал прошлый, еще не изуродованный своими неразумными созданиями. Мы сдержали обещание, данное нашим создателям, ведя простую жизнь, поддерживая друг друга, возделывая землю и пользуясь дарами леса. И получили свой прощальный дар. Наши тела почти не подверженны болезням, срок жизни увеличился, разум вновь стал ясным. - Контроль рождаемости стал одним из условий переселения? Охренев, я так и не мог выхренеть обратно. История, дошедшая до моего собеседника, скорее всего уже в виде легенды, породила непонятное стеснение в груди. Звучало так до жути похоже и знакомо. И в то же время, казалось немного несправедливым. Неужели технический прогресс обязательно ведет в тупик цивилизации? Тогда какая альтернатива? Не развиваться, навеки остаться в уютной колыбели? Пытаясь собрать мысли в кучку, даже забыл о заданном вопросе. - Это не совсем условие, Силь, - веско возразил дядька Выр. – Это необходимое ограничение. Мало радости знать, что все твои дети, кроме первого, будут лишенные разума, подобно диким животным. Потому, каждая вархиня, призведя на свет первенца, навсегда запирает свое чрево. - Погодите, наставник, - кое-что не сходилось. – А как же Крок и Икор? Они же братья. Сказал и тут же подумалось, что братцы как раз заметно отличались от остальных вархов. На земле их состояние охарактеризовали бы как легкую форму олигофрении. - Очень редко такое случается, - вздох прозвучал тоскливо, словно за ним скрывалось нечто личное. – Кроку и Икору повезло. Они разделили один ум и одну душу на двоих. Гораздо больше, чем мне с моим братцем. Подперев голову кулаком, мой старый наставник устремился взглядом вдаль. - Мать произвела нас на свет с разницей меньше часа. Однако весь разум достался мне, как старшему. Братец был спокойным и ласковым. Пугливым, как ирри. Отец нарек его Бажани, «небесное дитя», - грубые черты дядьки Выра смягчились в полной светлой печали улыбке. – Он прожил всего десять годков, и до последнего вдоха оставался словно несмышленный младенец. Наши родители любили нас одинаково сильно, хоть и скорбели, глядя на Бажани. Горько знать, что твое дитя никогда не вырастет, не обретет свою судьбу. В детстве я твердо решил выучиться на целителя. Думал найти способ излечить братца. Считал, наши боги жестоки и несправедливы, раз столь безжалостно наказывают своих детей даже в новом мире… Да, уж. Шумно осушив остатки чая и отставив кружку, дядька Выр вперился в меня внимательным взглядом. Видимо, что-то разглядел на моем лице и по-доброму усмехнулся. - Целителем я все же стал и не пожалел ни разу за всю жизнь. Все же перед тем, как взлететь, нужно научиться ходить. Помни об этом, Силь. - Запомню, наставник, - я склонил голову, пряча глаза. Посыл был слишком внятным, чтобы отмахнуться от него. - Так что в ваших исследованиях ничего не подскажу, - заключил дядька Выр, возвращаясь к изначальной теме, словно не прозвучало столько тяжелых, важных и личных слов. – Может статься, чем-то переселившиеся до нас народы не пришлись по душе местному творцу. А, может, прогневили его. Лесавины всегда были теми еще гордецами, да и их горные братья им не уступали. Сомнительно, чтобы дядька Выр не знал о конфликте ай-фатин с переселенцами. Особой тайны из этой истории не делали, пускай и не любили вспоминать, как о позорном проступке. Учитывая, что мой наставник, по его словам, провел большую часть жизни в странствиях, наверняка история Траэса была ему хорошо знакома. Выходит, просто не хотел ввязываться в нашу сомнительную авантюру. Что ж, я не в обиде. Дядька Выр уже дал мне столько, что просить большего выглядело бы настоящей наглостью. Домой возвращался в глубокой задумчивости, едва не протаранив лбом плетень возле дома Луника, стоявшего на окраине поселка. Полученная информация требовала анализа и не лишним было бы поделиться ею с мэтром Элластари. Похоже, из нашего уравнения с шестью неизвестными одно можно вычеркнуть. Перед глазами все еще стояло небольшое подворье, заросшее травой с пушистыми метелками и россыпью мелких синих цветов. Дом Яска почти закончил возводить, осталось перекрыть крышу берестой, вставить рамы в оконные проемы и навесить ставни. Я не считал себя подверженным романтическим бредням, однако во дворе моего бывшего соученика словно навеки поселилось раннее лето, пропитав стены нового дома теплом нежарких солнечных лучей. Тепло жило в ласковых улыбках, которыми обменивались молодые супруги, во взглядах, устремленных друг на друга. Таршу, крепкую девицу на полголовы выше мужа, с толстенной медно-рыжей косой и россыпью темных веснушек на скуластом лице вряд ли кто-нибудь назвал красавицей. Однако в глазах Яски светилось столь неприкрытое восхищение любимой, словно узрел их богиню-мать. Тарша и вправду уже сменила подпоясанное платье ниже колена на свободный балахон, расшитый защитными узорами. Вархини носили дитя почти год, так что до родов ей оставалось около двух месяцев. Яска все время пытался то отнять у супруги ведра с водой, то прогнать в тень, наказав отдыхать. Выходило так себе – Тарша посмеивалась, глядя на мужа с нежностью, и заверяла, что она всего лишь ждет ребенка, так что лекарские таланты пускай держит при себе. Меня уговаривали остаться на обед, соблазняли выпечкой и свежим молоком, и, когда отказался, не желая мешать молодоженам, вручили увесистую торбу с пирожками. Аромат свежей сдобы окутывал мягким флером, напоминая о домашнем уюте. Залитый солнцем мир казался светлым, чистым и понятным. Словно сделаю еще шаг и смогу постичь нечто очень важное, то, что составляет основу мироздания. Над головой сомкнулся ажурный шатер леса, даря прохладу, и наваждение рассеялось. Лишь осталось ощущение, что самые сложные тайны мироздания на самом деле гораздо проще, чем надумывают некоторые существа, названные разумными.