Сказка о жаровом змее

Поутру наконец-то вынырнув из долгого крепкого сна, Владомир продрал свои слипшиеся глаза. Голова уже не болела, но даже если б и болела – ему не привыкать, это уже было делом обычным. Однако последствия давали о себе знать: он до сих пор чувствовал себя разбитым, а в мыслях была самая настоящая каша. Сладко зевнув, он перевернулся на другой бок и тут, к своему искреннему удивлению, обнаружил на соседней подушке вмятину от чьей-то головы. Его сонный мозг нехотя попытался сообразить, что же вчера произошло, потому что, что уж там таить, в его жизни случалось всякое разное… а, вспомнив, он лишь ударил себя кулаком по лбу: точно, он же попросил Лесьяра остаться спать рядом с ним... Просто спать! Он тут же спохватился и пожалел, что в тот миг из-за головной боли не придумал ничего получше. Но стоило ему вспомнить одно, как потом вдогонку вспомнилось и другое: то, что в самый разгар приступа он проснулся и попытался добудиться Лесьяра, пока тот спал… – Ой дура-ак, – хриплым спросонья голосом тихонько пропел себе под нос Владомир. – Кто дурак? – вдруг раздалось у него над ухом. Владомир резко подскочил на постели и повернул голову в сторону голоса. Комната была очень маленькой, и постель занимала добрую её половину, поэтому своим изголовьем почти упиралась в окно, из щелей запахнутых ставен которого прорывались внутрь тонкие одинокие лучики света. Но на пути у этих лучиков, опёршись о подоконник и скрестив руки на своей груди, стоял Лесьяр и внимательно наблюдал за Владомиром. Узрев Лесьяра, Влад широко ему улыбнулся и, сев на кровати, всё ещё хриплым голосом ответил: – Никто, просто сон дурацкий снился. – Ясно. Двое мужчин в который раз молча уставились друг на друга: у Владомира так и рисовалась на лице улыбка, а лицо Лесьяра по-прежнему ничего не выражало, и эта несостыковка делала обстановку всё более и более неловкой, будто бы вынуждая их либо разойтись, либо наконец-то объясниться. Первым не выдержал Лесьяр и решил остудить хорошее настроение Владомира, суровым голосом спросив того: – Что с тобой творится? Как Лесьяр и ожидал, улыбка тут же испарилась с его лица. – Разве Дарьяна тебе не рассказала? – Тебя хочу послушать. И судя по тому, что ты увиливаешь от ответа, рассказать тебе есть что. – Да нечего рассказывать, – ответил Владомир, не сводя глаз с Лесьяра. – Просто вот так вот иногда случается. – Где ты прошёл обряд? – Я не помню. – А что ты помнишь? – Ничего: я совсем не помню как проходил обряд, что там было, где это было… Это просто стёрлось из памяти, – Владомир пожал плечами. – Сам не понимаю, каким чудом смог пройти его без подготовки. Только когда я очнулся первый раз, лёжа под присмотром лекаря, помню, что всё тело невыносимо болело от травм, но откуда они взялись – я понятия не имел и даже не осознавал, что прошёл обряд становления, пока мне этого не объяснили. Лесьяр замолчал и облизнул губы: он видел, что Владомир не врал, но всё равно будто бы что-то в его ответе было не то. – То есть ты проснулся и не почувствовал разницы? Насколько мне помнится, сила ощущается совсем иначе после обряда. – Не в этом дело. Единственное, что я чувствовал, это боль от сломанных костей вдобавок к тому, что мои внутренности будто бы были в кашу перемолоты, а голова вообще не работала, – пояснил ему Влад так легко, будто бы говорил о плёвом деле, а не о своих страданиях, однако его пальцы неосознанно начали теребить одеяло, укрывавшее его колени. – Было не до того, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как изменившееся поведение внутренних сил. Выслушав его, Лесьяр задумался, а затем уточнил: – А что насчёт того времени, когда ты уже поправился? Владомир опустил глаза и посмотрел на свои руки, которыми он случайно порвал край пухового одеяла, пока они разговаривали, и теперь пух стал вылезать наружу и мягкими облачками разлетаться по комнате. – Если ты хочешь отчитать меня за наплевательское отношение к своему здоровью, то ты запоздал на три года, – сказал он и вновь посмотрел Лесьяру в глаза. – Тебя не стало – я что, должен был сидеть сложа руки? Не переживай так за меня, всё уже в порядке. С тех пор, как я овладел силой, это просто побочное явление. Не я один в этом мире с таким сталкиваюсь. Теперь Лесьяр смотрел на него крайне недоверчиво, и оттого из его груди вырвался невольный вздох: – Кому ты врёшь? – Эй, я не вру! Почему ты мне не веришь? – Владомир снова широко улыбнулся: не то что бы он был рад прочитать ничем не прикрытое недоверие в глазах Лесьяра, однако его искренне позабавило слышать в его словах заботу, которую тот скрывал за своим непроницаемым лицом. – После обряда ты должен был хотя бы получить возможность держать свою силу в узде и не давать ей выливаться наружу. Да, есть и другие заклинатели, чья сила как и твоя наружу лезет, но они-то учатся удерживать её внутри. Догадываюсь, это запарно – всё время следить за своей силой, но тут уж ничего не попишешь. Дарьяна сказала, что твоя сила слишком мощная, но вчера ты ей не пользовался. И мало того, что ты проглядел, как твоя сила полезла наружу, так ещё и всё дошло до головной боли и обморока… Твоя сила что, в тебе живёт своей жизнью? Ты ей сам не распоряжаешься? Владомир снова улыбнулся и, отведя глаза в сторону, посмотрел на летающий в воздухе пух. Он лишний раз убедился, что Лесьяр был слишком умным. Об уме Лесьяра он знал с самого детства, ведь каждый раз, стоило маленькому Владу нашкодить и попытаться утаить правду от Лесьяра, – Лесьяр всегда будто бы насквозь его видел и быстро уличал во лжи. Но теперь речь шла не о детских шалостях, и такая прозорливость даже пугала. – Иногда, – он снова взглянул на Лесьяра, чтобы точно заметить, если вдруг от какого его слова эта непроницаемая маска спадёт с его лица. – Чаще распоряжаюсь, но иногда – нет. Действительно, маска треснула: брови Лесьяра сошлись у переносицы и, судя по его виду, он о чём-то задумался, прикусив зубами костяшку указательного пальца. – И от чего это зависит? – Я не знаю. – И не пытался узнать? Неужели не сыскалось лекаря, который мог бы тебе помочь? Или… ты и не искал вовсе? Серые глаза Лесьяра выжидательно уставились на Владомира, но тот лишь поджал губы и, виновато улыбнувшись, вдруг решил перевести разговор в другое русло: – Как там моя матушка? – Убегаешь от ответа? – Говорит мне человек, который сам убегает от меня. От такого поворота брови Лесьяра взлетели вверх. – Я не убегаю от тебя. Тут уже пришло время взлетать бровям Владомира, и он не удержался, чтобы не ответить Лесьяру той же монетой: – Кому ты врёшь? Владомир намеренно повторил нотки голоса Лесьяра, стараясь звучать один в один как он. От этого «кому ты врёшь» самого Лесьяра аж покоробило изнутри: с тех пор, как они вновь встретились, это был уже не первый случай, когда Владомир позволял себе его передразнивать. Он что, пытался его вывести из себя? Как давно он обзавёлся привычкой так язвить? Или просто раньше Лесьяр был исключением из правил, а теперь нет? И всё-таки не желая почём зря затевать ссору, Лесьяр вздохнул и ответил: – С ней всё хорошо. Просила передать, что скучает по тебе и любит. И ещё, кстати, передала вот это, – он достал из-за пазухи перстень и вложил Владу в ладонь. – Это же её перстень… – Дотронься до камня. Как и сказал Лесьяр, Владомир дотронулся, но тут же как ужаленный отдёрнул руку, а его чёрные брови от удивления мигом взлетели вверх ещё выше прежнего, однако он из любопытства дотронулся до камня ещё несколько раз. – Разве этот перстень всегда заключал в себе такую силу? – Видимо, да. Этот перстень – считай его наследством от твоего отца. Палец Владомира резко замер, остановившись на полпути до очередного касания камня, и молодой человек непонимающе поднял глаза на Лесьяра. – Наследством от отца? – Да, – подтвердил тот. – Только не надевай его пока на всякий случай. Этот перстень как-то связан с конём, принадлежавшим когда-то твоему отцу, а сейчас со слов твоей матушки конь запрятан у местной общины. Она желала бы, чтобы ты забрал коня себе. – И это всё? – Всё. – Лесьяр отошёл от подоконника и прошёл к входной двери, и летающий в комнате пух, потревоженный таким вмешательством в своё мерное плавание по воздуху, маленькими вихрями закружил вокруг молодого человека, прилипая к его одежде и волосам. – Ты куда? – вдруг всполошился Владомир. – Ты же поможешь мне достать этого коня? – А ты сам не справишься? – С тобой мне будет сподручнее. Задумавшись, Лесьяр прикусил нижнюю губу, а затем взглянул на Владомира. – Ладно. Когда он уже открыл дверь, чтобы выйти, Владомир, внимательно наблюдавший за пляской пушинок, вдруг задал ему в спину вопрос: – Кстати, как ты к моей матушке попал? Там же новый заслон поставили после того, как я пару лет назад к ней ворвался. Лесьяр резко остановился. Он по новой начал кусать свою несчастную губу, придумывая, что ответить, однако его уши придумали ответ раньше него, и оттого предательски начали алеть. Не оборачиваясь на Владомира, Лесьяр быстро бросил через плечо: – Случайность, – бросил и захлопнул дверь с той стороны. Владомир усмехнулся себе под нос: – Ха-х, случайность? Но улыбка быстро сползла с его лица, и он задумался. Получается, златокрылый сокол показал Лесьяру в голове образ его матери, и он пришёл к ней, но не получил ничего кроме перстня, который ему даже не предназначался. Зачем тогда он вообще к ней приходил? Он что-то скрыл или что? Зачем эта птица указала Лесьяру искать его мать? Откуда вообще птица взялась? Ах да, если верить летописям, которые нашлись в Девичьей деревне, златокрылый сокол упоминался в разделе о войне, которая случилась в нави уже хрен знает сколько лет назад. И какая в этом всём была взаимосвязь? Где хоть единая ниточка? По сравнению с Лесьяром Владомир не любил понапрасну напрягать свои извилины. Мечом помахать – да, языком почесать – очень даже, но вот головой поработать… уж увольте. А тут ещё и случай был явно сложный. Его внутреннее чутьё говорило ему, что они лезут в какую-то очень глубокую и опасную яму, однако не лезть туда Владомир не мог, ведь пока что не придумал, как уговорить Лесьяра остаться рядом с ним и никуда не уходить, какие бы важные дела у того ни были. Грудь захватывало непроходящее ощущение, что стоит Владу отвернуться, как Лесьяр тут же воспользуется этим и канет в лету, и поэтому он волей-неволей хватался за любую возможность держаться рядом. Ему вообще многое в поведении Лесьяра казалось странным. Его отчуждённость, холодность, но при этом эта его просачивающаяся сквозь всё забота… Это заставляло Владомира теряться в догадках. Что не так? Разве он сделал что Лесьяру? Нет. Так отчего такое неопределённое отношение? Им о стольком надо поговорить, между ними столько накопилось несказанного, непрояснённого, что вот такое отношение не могло не терзать его душу. Как ему понять, что творится в голове Лесьяра, если путь туда ему заказан без объяснения причин? А-а-а! Как же от размышлений с утра пораньше пухла голова! Лишь одно не могло не радовать Владомира: они наконец-то хоть немного поговорили с Лесьяром. * Заклинатели вчетвером собрались за завтраком в харчевне, воздух в которой с самого утра был пропитан пряным запахом свежей выпечки, не имеющем никакой возможности выпорхнуть наружу из-за плотно закрытых дверей и окон, старательно удерживающих тепло внутри помещения. Пока им накрывали на стол, Лесьяр уже успел кратко рассказать Дарьяне и Дарёну про перстень и про коня, которого Владомиру теперь требовалось найти. – То есть нам теперь надо достать коня? – уточнила Дарьяна. – А работать мы когда будем? Ладно ты отпросил нас как старейшина на три недели, но срок-то к концу близится, пора и честь знать. – Чего ты переживаешь: по шапке получу я, а не вы, так что забейте, – ответил ей Владомир. Уплетая за обе щёки румяные блины с мясом, от которых до сих пор шёл жаркий душистый пар, Дарён вдруг перестал жевать и о чём-то призадумался, а затем обратился к Лесьяру: – И это всё, что тебе нужно было от матери Влада? Достать для него перстень? Лесьяр, разве у тебя не было других планов? Или тебе тоже зачем-то нужен этот конь? Стоило до ушей Владомира долететь этим вопросам, как он тут же едва не поперхнулся своим блином и недовольно сверкнул глазами на Дарёна. Да какого хрена его язык мелет что взбредёт! Если Лесьяр от него сейчас опять попытается уйти, то он, не моргнув и глазом, задушит Дарёна своими собственными руками, а затем и самого Лесьяра, чтобы тот точно никуда от него и шагу ступить не смел! А тем временем Лесьяр ответил: – Сам не знаю. Владомир посмотрел на Лесьяра, а тот, облизнув свои лоснящиеся от масла губы, добавил: – По ходу дела разберусь. – Так и что нам теперь делать? – снова спросил Дарён, дожёвывая свой блин. – Идти просить у стрелицких заклинателей этого коня? – Ага, сейчас они разбежались и дали его нам за красивые глазки, – Дарьяна наигранно похлопала своими большими светлыми глазами, упершись подбородком о сложенные вместе ладони. – Ну ты можешь и попробовать, – ехидно ответил ей Владомир. – Если твоя затея увенчается успехом, мне же меньше работы. – У них глава так-то женщина. – А что, женщина женщину не сможет соблазнить? Ты себя недооцениваешь. Дарьяна хитро улыбнулась и ответила Владу: – Судя по тому, что она замужем, вероятность того, что она предпочитает мужчин всё-таки выше. Так что, может, ты сам попробуешь своими глазками похлопать? Я бы взглянула, а то что-то ты вдруг в последнее время раскис и перестал засматриваться на девиц. Вон, видишь там сидит на тебя смотрит? – Дарьяна указала на работницу с подносом, которая сегодня их обслуживала. – Смотри, какая красавица! Всем столиком они дружно обернулись на указанную девушку, и та, видимо, подумала, что понадобилась им. Подскочив со своего места, она подбежала к их столу и, действительно то и дело кося глаза на Владомира, спросила: – Что желают дорогие гости? Дарён ответил, сияя в сторону девушки своей улыбкой: – Красная девица, скажи, как ты думаешь, кто красивее: я, он или вот он? – спросил Дарён, поочередно указав на себя, Лесьяра и Владомира. Щёки девушки тут же вспыхнули алым пламенем, и она мило улыбнулась, застуканная врасплох таким неожиданным вопросом. Тщетно пытаясь справиться со смущением, работница прикрыла лицо краешком подноса и окинула взглядом сидящих перед ней мужчин. Разве что слепой не заметил бы, что её взгляд то и дело падал на Владомира: кто ж знает, взаправду ли он ей приглянулся или просто внешность и него была такая броская, – и тем не менее, не желая никого обидеть, она ответила: – Сложно сказать. Каждый по-своему красив! – А если бы каждый из нас позвал тебя замуж, за кого бы ты пошла? – не желал униматься Дарён. Девушка покраснела ещё сильнее, не понимая, к чем эти вопросы: – Ну… я… – Не слушай этого дурака, – обернувшись к работнице, прервал её Владомир, – это он у нас такой шутник. Но спасибо тебе на добром слове, – улыбнулся он ей. – Принеси, пожалуйста, ещё чаю. – Да-да, конечно, – она с благодарностью в последний раз бросила взгляд на Владомира, который великодушно освободил её от такого неловкого вопроса, и, пуще прежнего покраснев, убежала на кухню. А Владомир обратился к Дарёну: – Будешь так мучить женщин – вовеки не женишься. – Ну давай, старейшина, преподай мне урок, как надо жениться так, чтобы всё равно куковать тут в одиночестве без своей жёнушки! Дел-то ты, кстати, куда свою жену? Неужто она поняла какой ты потаскун и сбежала? Тут же Владомиру пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не бросить взгляд на Лесьяра. – Мы с ней… ей просто нужна была свадьба, чтобы выбраться оттуда, а мне – чтобы от меня отстал отчим. Так что мы вышли из деревни и каждый пошёл своею дорогою. Однако от Дарёна, каким бы недогадливым он ни был, не укрылась эта запинка, и он, прищурив глаза, решил докопаться: – А что это ты вдруг запинаться стал? Я смотрю ты что-то недоговариваешь! – Всё я договариваю! – стал настаивать Владомир. – Что тебе ещё знать надо? Её рост, размер груди? – Ты так говоришь о ней, будто что-то не чисто… – Дарён задумчиво потёр рукой свой подбородок и затем вдруг воскликнул, указывая на Владомира жирным от блинов пальцем. – А! Я понял! Тебя что, обвели вокруг пальца? Это ты влюбился, а она тобой воспользовалась? Два сапога пара: как по приказу перестав вдруг жевать, Лесьяр и Владомир единовременно скривились в лицах. Но больше всего, конечно, не сумел сдержать себя в руках Владомир: – Боже, Дарён, заткнись… – попытался угомонить его Владомир, ударив того по до сих пор указывающему на него пальцу. Но Дарён всё опять понял по-своему. Тут же снова подняв палец на Владомира и не дав тому договорить, уверенный, что попал в точку, он заорал на всю харчевню: – Да ладно?! Посмотри на своё лицо! На нём всё написано! Дарьяна, с трудом сдерживая смех, начала успокаивать брата: – Тише ты! Ты его, может, сейчас по самому больному бьёшь! «Ты-то куда!» – так и закричал брошенный Владомиром на Дарьяну взгляд, однако ему тут же пришлось вновь посмотреть на почувствовавшего вкус победы Дарёна, ибо хитрая улыбка и не думала сползать с его лица, и он победоносно заявил: – Ага, теперь я знаю твоё слабое место! – Слабое? Моё единственное слабое место находится у меня между ног, и если ты вдруг решишь протянуть туда свои грязные ручонки, то сам получишь по яйцам! – Эй, не о том речь! Сдались мне твои яйца! Держи их подальше от меня! – Всё своё ношу с собой! Уж извини, что они от меня не отстёгиваются!.. Каждый раз, как они начинали свои бессмысленные перебранки, то непременно злословили, однако ни один из них вовсе не желал обидеть другого: и Дарён, и Владомир просто входили в азарт и уже не могли расцепить свои острые языки, пока среди них не определился бы победитель. Но тут их перебранку прервал ровный спокойный голос: – А может мы всё-таки обсудим, как коня доставать будем? – спросил Лесьяр. Услышав его голос, Владомир тут же замолк и обернулся на него, а затем, немного пораскинув мозгами, ответил: – Есть у меня одна мысль. Тут же скоро будут соревнования, и в награду дают что хочешь на твой выбор. Ну мы возьмём и победим, делов-то? Я ж однажды уже победил. Молча глядя на самодовольную улыбку Владомира, Лесьяр отхлебнул чай из кружки и задумался. Когда они были в Житецке, Емельян упоминал, что Владомир «показывал свою силушку в Белгороде», но как-то это вылетело из его головы и вспомнилось лишь сейчас. Так это получалось, Влад уже принимал участие в этих соревнованиях… Уж не в тот ли год это было, когда он ворвался в комнату своей матери и поднял там переполох, из-за чего его и сопроводили в местную общину?.. Однако даже если так, что это меняло? Да ничего не меняло, и поэтому Лесьяр задал совсем другой вопрос: – Там имя указывать надо? – спросил он. – Нет. – Тогда пойдём. * Завершив трапезу и расплатившись, они дружно направились к той самой местной общине. Община эта носила название Стрелицкой: когда-то давно она получила это имя по реке Стрелице, берущей своё начало от самых далёких болот и гор, затем виляющей своими излучинами вниз по лесам да лугам, кормящейся там своими притоками и в конце концов через самое сердце Белгорода доносящей свои полные воды до синего моря. И за сроком давности даже бывалые люди не могли припомнить, что было основано первым: город али община. Путь до Стрелицкой общины был близким, ибо община была знаменита не только своей древностью, но и расположением: она была единственной в своём роде общиной, находившейся прямо в центре столицы, что в корне отличало её от прочих общин, спрятанных в недрах лесов да гор. Помимо этого, была тут ещё одна особенность. В Дивноморье однажды случилась неслыханная вещь, в своё время поставившая на уши не только весь белгородский двор, но и дворы соседних царств: царь Дивноморья женился на главе Стрелицкой общины. И пошли по миру гулять слухи да небылицы! И кто кого околдовал, и кто кого подкупил, и кто кого принудил к этому браку – слухов этих ушат дерьма насобирался, и все кому не лень совали в него свой нос. Что бы там на самом деле ни было, этот брак, как оказалось позже, имел и выгодную обеим сторонам подоплёку: Стрелицкая община получила часть власти над Дивноморским царством, а вернее сказать доступ к его казне, а Дивноморское царство в свою очередь пополнило войско рядом могучих заклинателей, которые теперь следовали царским указам. И как бы кто ни шушукался за спинами царя и царицы, как бы кто ни порицал их решение, то были лишь завистливые языки, ведь в итоге объединение богатого и процветающего Дивноморского царства и одной из самых сильных общин усилило и тех, и других. И с тех пор в этом месте появилась своя традиция. Дважды в год – весной, когда лютых морозов уже не было, но снег ещё не растаял, и осенью, когда окончание жатвы уже прошло, но осенние ливни ещё не спешили заливать поля и поднимать реки, – царь и царица давали клич: объявлялся день соревнований, за победу в которых можно было получить от них щедрые подарки или попросить то, что победителю хочется. Ещё во времена своей службы под началом Зеленоборской общины Лесьяр слышал об этих соревнованиях, но из-за занятости особо не любопытствовал. Однако сейчас они оказались очень даже кстати: так как он узнал от матери Владомира, что коня отдали на сохранение в местную общину – Стрелицкую – но что случилось с конём дальше – она не знает, то принять участие в этих соревнованиях было не самым плохим решением. Вчетвером они наведались в царские палаты и не без труда среди них разыскали нужный им приказ*, где сидящий за своим широким дубовым столом дьяк**, обложенный кипами бумаг, что-то быстро писал, сощурив глаза и едва не касаясь носом бумаги, а вокруг него в руках с такими же кипами как мотыльки вокруг костра кружили его подьячие***. *приказ – орган управления, заведующий какой-то частью государственных дел (типа один приказ занимается земельными вопросами, второй – военными делами, третий – внешней политикой и т.д.); у этого термина есть много синонимов, в т.ч. приказ=палата, но в данном контексте это не синонимы, так как под царскими палатами я подразумеваю все здания, расположенные на территории царского двора; **дьяк – должность начальника приказа; ***подьячий – низший административный чин; канцелярист, который занимается бумажной работой. Стоило заклинателям переступить порог приёмной, как он, не поднимая глаз и даже не здороваясь, тягучим голосом стал гундосить себе под нос занудную речь, таким образом, видимо, выказывая вошедшим своё безграничное радушие: – Вы все правила прочитали? Дружины берём от одного до четырёх человек, соревнования в три ступени: стрельба из лука, борьба и езда в тройке, – бубнил он свою уже зазубренную до зубного скрежета речь, так и продолжая что-то писать на бумаге. – Каждый из вас должен принять участие хоть в одной ступени, чтобы участие всей дружины было засчитано. Победителя определяют царь с царицей на своё усмотрение. Если согласны с условиями – выбирайте, кто у вас главой будет – он и будет за вас головой отвечать. А коли выбрали – пусть он или она тут заполнит бумаги, – так и не подняв головы и светя заклинателям лишь своим облысевшим затылком, он указал краешком своего пера на одну из кип бумаг и тут же продолжил писать, – и оставит своё имя, отчество, прозвание, откуда путь держал и где искать тебя после, ежели кто из твоей дружины царю али ещё кому приглянется… – Радушненько тут заклинателей встречают, – не дослушав дьяка, пробормотал Дарён так, чтобы его услышали лишь его спутники. – Здесь это обычное дело: недостатка в заклинателях они не испытывают, – вполголоса ответил ему Владомир, делая шаг в сторону нагромождённого бумагами стола, но затем обернулся и с довольной ухмылкой бросил ему вдобавок, – а что, такая мелочь успела задеть твою гордость? Довольный своей шуткой и ещё больше довольный тем, что у тут же вспыхнувшего Дарёна не было возможности ему ответить, ведь Владомир уже отошёл достаточно далеко от своих спутников, он бросил взгляд на Лесьяра и… что-то уже не так радостно ему стало. Ну почему до сих пор не вернулся тот понятный и хорошо знакомый ему Лесьяр? Где носит того Лесьяра, которого всегда смешили их с Дарёном шутливые перепалки? Почему ледяная маска на его лице никак не хотела таять, хотя едва ли минули сутки, как Владомиру впервые удалось вдруг увидеть что-то тёплое в его глазах? Как эти руки ещё вчера могли крепко его обнимать, а уже сегодня холодно скрестились на груди? Почему же у Владомира никак не получалось достучаться до тех закромов души Лесьяра, где запрятался его старый добрый друг? Что же ещё ему стоило предпринять, чтобы это поправить?.. Вздохнув, Владомир взял из указанной дьяком стопки верхний лист и, сев на лавку для посетителей, стал заполнять бумагу, а заполнив, вдруг замер над ней, хмуря свои чёрные брови и покусывая кончик пера. Он даже умудрился не заметить, как кто-то подошёл к нему со спины. – Что-то не так? Владомир задрал голову и, улыбнувшись этим холодным глазам, ответил: – Нет, всё так. Ждал, пока чернила высохнут. Он встал, передал заполненную бумагу дьяку, и тот, даже не глядя на написанное, тут же передал её своему подьячему, который её подхватил и куда-то с ней понёсся. – Кстати, а когда день соревнований? – невзначай бросил Дарён, когда они уже стояли в дверях. Услышав такой вопрос, дьяк вдруг впервые поднял голову от своей рукописи и, задрав одну бровь, в недоумении уставился на заклинателей. – Как это когда? Завтра. – Завтра?! – они переглянулись друг с другом. – Так, погодите, а у нас с собой ничего кроме мечей и нет. Дьяк снова опустил голову и продолжил писать, пробормотав себе под нос: – Ну, столичный рынок к этому часу ещё не закрыт, может там что раздобудете. Итак, четверо заклинателей попали в историю, когда им менее чем за сутки требовалось раздобыть лук со стрелами и упряжку саней с лошадьми. И всё бы ничего, вот только это же были не обычные соревнования, а соревнования заклинателей: а кто ж из заклинателей, которые действительно намереваются победить, будет пользоваться обычным снаряжением?.. Надо бы где-то раздобыть магическое. Но не успели они выйти с царского двора обратно в город, как вдруг тот, кому этот конь, вообще говоря, больше всех был нужен, решил куда-то ушуршать: – Я мигом! Только отлить! – бросил Владомир и убежал в неизвестном направлении. – Какой-то он стал подозрительный, когда бумаги подписал, вам не кажется? – спросил Дарён. – Ни слова с того времени не проронил. – Ага, – подтвердила Дарьяна, – и с каких пор он оправдывается, куда и зачем собрался идти? – Вот-вот. Он даже о своей свадьбе не сообщил, а тут – отлить. – Или же… – Дарьяна обернулась на Лесьяра, – тут есть кто-то, перед кем он непременно хотел бы оправдаться. Дарён тоже обернулся на Лесьяра. – Ты что-то знаешь? Лесьяр помотал головой: – Он мне ни слова не говорил. Как и обещал, Владомир действительно быстро вернулся, однако снова уже какой-то задумчивый. – Ты что там увидел? – спросил его Дарён. – Случайно зашёл в женскую уборную? Хотя нет, ты бы тогда с другим выражением тут стоял… Услышав обращённые к нему слова, Владомир встрепенулся: быстро вынырнул из своей задумчивости и вернулся к себе обычному. – О, нет, просто задумался, где искать снаряжение, – сказал он и уверенным шагом, разве что ни вприпляску, пошёл впереди всех, оставив недоумевающую троицу стоять позади себя, открыв рты. – Он… он не стал со мной спорить… – разочарованно пробормотал Дарён. – Это точно Владомир? Его случаем не подменили?.. А Владомир, заметив, что идёт в одиночестве, обернулся и с отчего-то довольной улыбкой крикнул своим отставшим спутникам: – Эй, вы там ползёте или как? Дарён, Дарьяна и Лесьяр переглянулись: ну кто ж знает, какая муха в очередной раз его укусила? – и, пожав плечами, последовали за Владомиром. Вчетвером они наконец-то покинули царский двор и отправились на рынок. Рыночные торговые ряды, как и в Житецке, располагались прямо рядом с царским двором, однако житецкая торговая площадь, которую Лесьяр в разгар масленичного базара обошёл в два счёта, не шла ни в какое сравнение с белгородской. Здесь ряды с лавками растянулись на добрых три версты* в ширину и на пять вёрст в длину, а некоторые постройки, отданные под торговые площади, даже имели несколько ярусов: торговали и в подполе, и на первом ряду, и во втором ряду прямо под кровельными балками, поэтому рынок был не просто огромным, а по-царски огромным. *1 верста = 1,07 км, соответственно 3 версты = 3,21 км, 5 вёрст = 5,35 км. Однако даже в этом по-царски огромном рынке снуя до времени, когда солнце стало уже на полпути к горизонту, заклинатели так и не нашли искомого, что хоть немного бы походило на необходимое им магическое снаряжение. Они так устали попусту слоняться, что даже всегда бдительный Лесьяр умудрился зазеваться и едва не угодить под мчащую на него повозку лошадей. – Лесь!.. – Владомир быстро схватил его за запястье и притянул обратно на обочину с такой силой, что тот буквально влетел ему в грудь, из-за чего они больно стукнулись плечами. С широкой улыбкой Влад взглянул на своего рассеянного спутника, уже даже открыв рот, чтобы в шутку отчитать за невнимательность, хотя прекрасно знал, что тот в последний миг всё равно бы увернулся от этой повозки, но тут увидел, как лицо Лесьяра побледнело и перекосилось. Шутка Владомира так и застряла в горле: что у Лесьяра с лицом? Разве Владомир опять что-то сделал не так? Держа руку Лесьяра в своей, Владомир почувствовал, как тот резко напрягся всем телом. Мужчина в ужасе опустил свои серые глаза и уставился на свою вторую руку, а затем мигом обернулся и оглянулся по сторонам. – Вот блять… Владомир искренне не понимал, что вообще происходит: – Что случилось? Лесьяр?.. Но Лесьяр лишь тревожно оглядывался по сторонам, пока наконец-то не посмотрел себе под ноги. Его глаза округлились. Владомир проследил за направлением его взгляда и встретился взглядом с двумя маленькими чёрными глазками-бусинками, бегающими от него к Лесьяру и обратно. Глазки эти принадлежали серой мышке, замершей на каменной брусчатке. Но не в мышке было дело, а в том, что мышка держала во рту: тот самый тонкий ремешочек в виде косички волос, который Лесьяр носил на своей руке*. *мало ли кто забыл – этот ремешок упоминался во второй главе. Не успел Владомир и рта открыть, как его спутник ломанулся к мыши. Та тут же юрко ускользнула в толпу, однако Лесьяра это ничуть не остановило: он бросился следом за ней – и обоих поминай как звали. Дарён, шедший впереди Владомира, остановился и оглянулся: – А куда подевался Лесьяр? Я же только что его видел… Но Владомир, не тратя времени на Дарёна, сам рванул в ту сторону, куда направился Лесьяр. – Эй! Ну что ж вы за люди! – бросил ему в спину Дарён и сам недолго думая последовал за Владомиром, а за Дарёном побежала и Дарьяна. * В силу разных обстоятельств Лесьяр мог быть невнимательным в чём угодно, но точно не в одном: этот ремешок всегда оставался на его руке и, что бы ни случилось, никогда не покидал его запястья. Почему же сегодня, когда Владомир дёрнул его из-под повозки обратно на обочину, он отчего-то не сразу почувствовал, как свободной рукой зацепился за уголок деревянной тележки идущего мимо прохожего, да ещё и так, что красная заговорённая нитка, скрепляющая ремешок, взяла да порвалась? И мало того, что это уже само по себе было просто неслыханным совпадением, так ещё и эта откуда ни возьмись схватившая ремешок мышка… Расталкивая всех на своём пути, Лесьяр упрямо гнался за мелким грызуном, страшась потерять мышку из поля зрения. В один миг он уже почти что догнал маленькую воровку, но тут ей на помощь прибежали другие такие же серые мыши, и ремешочек пошел из одних зубов в другие. Однако они явно недооценили Лесьяра: его глаза без труда среди мышей и ног прохожих распознавали, у какой мыши в зубах находился его ремешок, и он тут же бежал за ней. В конце концов, ловко петляя промеж торговых рядов, последняя мышка на свою глупость забежала в какую-то лавку, а затем, споткнувшись своими крошечными лапками о порожек, кувырнулась через голову и от удара выронила ремешок из зубов. Она уж было хотела снова схватиться за него, однако Лесьяр оказался шустрее: присев на корточки, он мигом схватил ремешок, а затем протянул руку и к самой мышке, но воровка, сверкнув на Лесьяра своими чёрными глазками-бусинками, улизнула из-под его пальцев и юркнула сквозь деревянные щели в подпол. Молодой человек тяжело вздохнул. Не надо было обладать большим умом, чтобы во всём этом углядеть чей-то заговор, и от этой мысли сердце Лесьяра никак не находило себе места. Мышка уже убежала, того прохожего он уже вряд ли разыщет, ведь ему не запомнились ни одежды незнакомца, ни лицо, однако и оставить это всё как есть Лесьяр совсем не мог. Владелец лавки, привлечённый шумом от ворвавшегося сюда гостя, окликнул Лесьяра: – Что ищет добрый путник? Могу ли я чем-то помочь? Не давая себе времени перевести дыхание от долгой погони, Лесьяр вскочил на ноги и ответил, даже не подняв глаз на владельца: – Прошу прощения, я спешу… Заклинатель уж было хотел броситься наружу, но не вышло: прямо в дверях он вдруг второй раз за день из-за своей неосторожности влетел в наконец-то нагнавшего его Владомира – только в этот раз не по воле последнего – а сразу за Владомиром в лавку стали протискиваться и Дарён с Дарьяной. Не обратив на своих друзей никакого внимания, Лесьяр попытался обогнуть их, однако Влад теперь уже намеренно преградил ему путь и вновь схватил за руку. – Лесьяр, посмотри. – Пусти, мне некогда. Владомир, видя встревоженность Лесьяра, из-за которой тот сейчас был готов пойти горы сворачивать несмотря ни на какие увещевания, попросту обхватил его голову своими ладонями и насильно развернул в сторону прилавков, и не прошло и мгновения, как Лесьяр замер и перестал рваться к выходу. Оказывается, мышка привела его внутрь не какой-нибудь обычной лавки. Это была самая настоящая оружейная лавка. Конечно, они вчетвером и до этого успели посетить кучу лавок – все, которые сумели тут отыскать – однако в этой точно не были, ведь она и рядом не стояла с теми, что им удалось разыскать на этом рынке. Обычные оружейные лавки имели богатый выбор оружия любого вида на любой вкус: и богато украшенное камнями и жемчугами оружие, чтобы покрасоваться перед девицами; и резное с разнообразными узорами; и из металлов разных, налощенное* так, что выйди с ним на солнце – и можно в два счёта попрощаться с глазами. Однако нигде не было того, что нужно для соревнований заклинателей. А в этой случайной лавке не было всех этих показных безделушек, а было гораздо большее: колдовские булатные мечи – раз махнёшь, а они сами головы с плеч рубят; арканы – раз бросишь, а они сами зверя ловят; палицы – раз ударишь, а они сами войска побьют – и много другого добра тут было собрано, и всё, судя по гуляющей по всей лавке будто бы у себя дома густым тяжёлым облаком силы – прямиком из нави. *налощенное – отполированное. От такого широкого выбора у заклинателей глаза разбежались. – Ух ты, – пропел Дарён себе под нос, оглядывая это несметное богатство: когда ж ещё в жизни удастся на такое оружие, собранное под одной крышей, хоть глазком глянуть. Недолго думая, Дарьяна со своей хитрой улыбкой подошла к владельцу лавки и обратилась к нему с просьбой: – Добрый человек, помоги нам отыскать хороший лук со стрелами. – Все мои луки хороши, а стрелы метки, – ответил тот, облокотившись о стол. – Выбирайте себе любой по карману да по удобству: на какой рука ляжет, какой глазу приглянется, тот и берите. Вновь услышав голос лавочника, Лесьяр отвлёкся от оружия и, посмотрев на мужчину, вдруг вздрогнул. Лавочник был весь в чёрном, голова пряталась под накидкой, а лицо его закрывала чёрная маска, будто бы пришитая к его коже, и лишь сквозь узкие щёлочки этой маски можно было рассмотреть движение его глаз. Это ну никак не мог быть обычный человек, и все четверо прекрасно это понимали. Люди, не обладающие никакими силами, попросту не могли управляться должным образом с вещами, имеющими потустороннее происхождение, а уж торговать ими, находясь в лавке круглые сутки – так и сойти с ума недолго от силы, испускаемой магическим оружием. – А может мы себе тут оружие какое купим на будущее? – раскатал губу Дарён. – Держи карман шире! У тебя есть на это лишние деньги или ты втихаря неразменным рублём* обзавёлся? – полюбопытствовал Владомир. *неразменный рубль – сказочная монета, которая, сколько её ни трать на покупки, всегда возвращается в карман своего первоначального владельца. – Нет, но у тебя же всегда денег полные карманы. – Нет. Дарён удивлённо взглянул на Влада и поднял брови: – В смысле нет? А куда ты их дел? – Я все деньги потратил на выкуп. – Прям уж все! У тебя ж их куры не клевали! – С каких пор ты считать начал чужие деньги? Иди сам зарабатывай, а в мой карман не лезь! Осознав, что Владомир не шутил и денег у него действительно больше не было, у Дарёна даже язык не повернулся съязвить: он уже попросту не смог без сочувствия глядеть на своего друга. – Бедненький, как же они тебя жестко наебали: и без жены остался, и без денег. Поняв, о чём тот говорит, Владомир тут же вспылил и заорал на всю лавку: – Да что ты знаешь! Есть вещи, которые стоят дороже всех денег мира! Это я ещё дёшево отделался! – а выпустив пар и узрев на себе четыре пары задумчиво глядящих глаз, вдруг понял, что вообще ляпнул. – Нет, я не это имел ввиду! Рот Дарёна после таких слов ну никак не сумел промолчать: – Но ты буквально только что сказал, что твоя жена стоит дороже всех денег мира! Ёбушки-воробушки, я всегда знал, что однажды ты встретишь женщину, ради которой будешь готов сердце своё продать и с жизнью попрощаться, а она даже не посмотрит в твою сторону! – Да ты!.. – начал было отвечать ему Владомир, но тут его прервали. – Ты переживаешь, что Влад даже женатым оставался завидным женихом? А без денег его положение якобы уже шатковато? А вот теперь все отвернулись от Владомира и посмотрели на того, кто подал голос. – Лесьяр, ну вот почему ты его вечно защищаешь? Лесьяр ничего на это не ответил, а лишь подошёл к прилавку, по пути похлопав Дарёна по плечу и добродушно бросив: – Ничего, и ты когда-нибудь женишься, – а затем он обратился к Владомиру, указав на лук и лежавший подле него колчан стрел. Лук на первый взгляд был самым простым – вовсе не выглядел, как оружие заклинателя – однако это только на первый взгляд, поэтому он и заинтересовал Лесьяра. – На этот у тебя денег хватит? Но Лесьяр не дождался от Владомира никакого ответа: тот стоял с совершенно глупой улыбкой, подняв к верху чёрные брови, и уставился на него, вообще не обращая внимания на лук. Лесьяр вздохнул. – Если хочешь поругаться с Дарёном, то сделаете это позже, – осадил его счастье Лесьяр. – Сейчас времени слушать вашу грызню нет. Нам ещё сани с лошадьми искать. – Сани с лошадьми? – переспросил его владелец лавки. – У меня и они есть, не хотите взглянуть? Конечно хотели, отчего же нет. Владелец лавки провёл их через заднюю дверь во двор: был ли это обычный двор? – как бы не так! Откуда ж взяться двору прямо посреди торговых рядов? Они вошли в самое настоящее магическое пространство: тут вам и зимний сад со скачущими по деревьям рыжими белками, и расчищенные от снега безлюдные дорожки – настоящая отрада для ушей и глаз после шумного белгородского рынка оказаться на таком дворе. Лавочник провёл их к конюшне, внутри которой красовались три серых коня: в холке высокие, ноги стройные, шерсть словно серебро переливалась. А после они прошли в сарай, где под рогожей запрятались сани, от вида которых Владомир аж присвистнул и пошёл с Дарёном осматривать их со всех сторон. – Кони да сани эти никаких денег не стоят, – сказал Лесьяр лавочнику, наблюдая за Владомиром. – Что ты за них хочешь, добрый человек? Владелец лавки, задумавшись, почесал подбородок – хотя на самом деле почесал он не подбородок, а свою маску – и ответил: – В качестве оплаты за сани и коней возьмите меня в свою дружину на соревнования. – Но нас и так четверо! – возмутился Дарён, всё это время подслушивавший их разговор. Лесьяр переглянулся с Дарьяной, и теперь она задала владельцу лавки вопрос: – А чем ты можешь быть нам полезен? – Многим и малым – смотря что надо. Но более всего хочу участвовать только на последней ступени, буду для вас возницей: опыт у меня в этом имеется, да и кони эти мои – я уж их нравы знаю, они со мной послушнее будут. Дарьяна посмотрела на Лесьяра и кивнула тому: – Я могу не участвовать, не велика потеря. – Нет! Дарьяна! – возмутился Дарён. – Когда ещё выпадет такая возможность! Ни Лесьяр, ни Дарьяна не обратили внимание на нытьё Дарёна. Дело было в том, что решаться надо было здесь и сейчас, ведь кто знает, найдут ли они эту лавку во второй раз, если прямо сейчас откажутся, а затем, не найдя ничего лучше, решат передумать? Владомир, стоя на другом ото всех конце сарая за санями и гоняя в своей голове эти мысли, внимательно наблюдал, как Лесьяр отчего-то долго молча смотрел на владельца лавки, будто бы пытаясь разглядеть за чёрной маской все его тайные замыслы, а тот смотрел на Лесьяра в ответ, лишь сверкая своими глазами. В конце концов вздохнув, Лесьяр решил за всех: – Хорошо, по рукам. * Когда они покинули лавку, Дарён спросил: – Зачем ты согласился? Кто знает, какие у него намерения? У нас нет возможности искушать судьбу! Нам надо выиграть! Лесьяр ничего не ответил, а лишь пожал плечами, слегка ему улыбнувшись, чем жутко позлил Владомира: Дарён же ничего не сделал сейчас, отчего ж ему выпало такое счастье? От обиды он буркнул на Дарёна: – Иди ищи других коней и другие сани, раз такой умный. Солнце садилось уже по-весеннему позже, но стоило ему лениво скатиться к горизонту, как стало резко холодать. Ночные морозы даже здесь, в южных землях Дивноморья, ещё удерживали холод в земле, не давая весне полноправно вступить в свои права. Лесьяр сходил в портную лавку и попросил иглу с ниткой, чтобы по новой зашить ремешок на своём запястье, а затем они все вместе остановились поужинать в уже знакомой им харчевне и разошлись по своим комнатам спать, ведь завтра четверых заклинателей поджидал первый день соревнований.