Сказка о жаровом змее

Стоя на широком мосту, окаймлённом резными перилами, Лесьяр оглянулся по сторонам: отсюда открывался достаточно примечательный вид. Пока ветхий месяц скудно бледнел над горизонтом, красное круглощёкое солнце уже вовсю освещало землю своими лучами, и под этим ясным небом в стольном городе Белгороде с самого утра царила праздная суета: в честь соревнований был объявлен выходной день, и люди толпами гуляли под стенами царского дворца по заставленным торговыми палатками улицам и набережным. По правую руку река Стрелица ещё была скована белоснежным льдом, щедро присыпанным свежевыпавшим снегом, а по левую руку – там, где река впадала своим устьем в море, – лёд уже начал трескаться и оголил прятавшиеся всю зиму от посторонних глаз синие воды Стрелицы. Прежде чем добраться до привольных морских просторов, воды эти разливались вширь, огибая вылезавшие из воды прямо посреди речного русла острова, соединённые друг с другом другими такими же широкими мостами, как и тот, по которому сейчас шёл Лесьяр в сопровождении своих спутников. Вот на эти острова-то им и надо было попасть. То были не простые острова: на них располагались земли Стрелицкой общины. Незнакомый с ремеслом заклинателя человек мог бы задрать брови и, взирая со стороны города на общину, с недоумением спросить: «И эта пара-тройка крошечных островов и есть та самая хвалёная Стрелицкая община?» – но знающий человек пояснил бы ему, отвечая на этот вопрос, что на самом деле община снаружи и община внутри – это не одно и то же. По сравнению с другими общинами, которые запрятали свои земли подальше от людских глаз и довольствовались лишь тем, что оградили себя от внешнего мира магическими заслонами, заклинателям Стрелицкой общины пришлось попотеть и наложить на свои земли такое заклятье, чтобы уместить внутри небольших островов все необходимые заклинателям дворы да подворья. Переходя по мостам, четверо заклинателей во главе с Владомиром, шедшим впереди и указывающим своим спутникам дорогу, добрались до последнего моста, который вёл к нужному им острову. Чем ближе они подходили ко входу, тем сильнее сгущалась толпа, заставляя заклинателей держаться кучнее друг к другу. Идя прямо за Владомиром, Лесьяр невольно задумался: откуда Владомир так хорошо знает Белгород? Все эти пару дней, что они провели здесь, по сути Владомир выступал для них проводником, и теперь это начало бросаться Лесьяру в глаза и настораживать. Если задуматься, много ли возможности у него было изучить город, выходило, что не так уж и много: рос он хоть и в городе, но в имении, откуда его не выпускали, – где ж тут город изучать? – затем его отправили аж в Зеленоборскую общину и оттуда в Белгород он ездил крайне редко, чтобы лишь на пару дней пересечься с семьёй; затем, став заклинателем, он должен был работать на свою – Зеленоборскую – общину, и, хорошо зная её внутренние порядки, Лесьяр был уверен, что наведываться в Белгород Владомир не смог бы: город находился под покровительством Стрелицкой общины, а не Зеленоборской, поэтому последняя крайне редко получала отсюда задания. Однако, пока они тут были, в этом огромном городе им ни разу не потребовалось спрашивать прохожих, как и куда пройти кроме того случая, когда Владомир упал в обморок. А если ещё припомнить ту странную отлучку в царском дворе… Уж не подозрительно ли это? Но домыслить Лесьяр не успел. Стоило заклинателям оказаться по ту сторону моста, как они уткнулись в размашистые тройные ворота, все три створа которых были парадно украшены в честь соревнований. В центральном главном створе заклинателей встретил улыбчивый молодой человек – судя по одежде и мечу на поясе, тоже заклинатель, – который, увидев Владомира, тут же поклонился ему и поздоровался. Влад с лёгкой улыбкой кивнул ему в ответ и, будто бы был местным заклинателем, а не гостем, по-хозяйски провёл трёх своих спутников внутрь. Стоило пройти сквозь ворота, как им открылись огромные земли Стрелицкой общины: воистину стократ больше, чем эти острова выглядели со стороны города. Сегодня, в день соревнований, народу тут собралась тьма тьмущая, большинство из которых – заклинатели. И не просто заклинатели: глядя на их дорогие одежды да волшебные мечи на поясах, это был самый цвет заклинательского общества. Чтобы случаем не встретить тех, кто мог бы знать его в лицо, Лесьяр повязал на нём платок, оставив открытыми лишь свои глаза и лоб, а на голову нацепил накидку. Краем глаза увидев, как Лесьяр прячет себя от белого света, Владомир поразмыслил вслух: – Не думаю, что в такой толпе тебя кто-то узнает. – Плевать, если узнают меня одного, – ответил ему Лесьяр, – но это также скажется и на вас троих, так что лучше перебдеть. На это ответить было нечего, и Владомир лишь вздохнул. Они прошли вперёд вместе с толпой мимо стрелицких белокаменных златокрыших дворов да подворий, из вежливости бесконечно кланяясь всем вокруг, пока наконец-то не добрались до места проведения соревнований. Место это выглядело следующим образом: посредине размещалось огромное засыпанное белым снегом поле, вокруг которого высились трёхъярусные мостки в виде гульбища, по форме напоминающие подкову. Первый ярус мостков был пуст, и можно было спокойно ходить под полукруглыми сводами перекрытий. С задней же стороны мостков по широким крыльцам можно было подняться на их второй ярус, предназначавшийся для знати: этот ярус был на три сажени над землёй, поэтому оттуда открывался хороший обзор на поле для соревнований, но в то же время там была крыша над головой, которая защищала знатные головы от возможных погодных напастей. А третий ярус мостков, который и являлся крышей для второго, был прямо под открытым небом, и туда мог подняться всякий желающий, кто успел отхватить себе место. Четверо заклинателей прошли под сводами мостков к тому месту, где размещались лавки для участников соревнований. Участников уже собралось немало – тут были люди всех мастей да званий – однако среди них заклинатели легко обнаружили уже ожидавшего их мужчину в чёрной маске, сидящего в полном одиночестве: видимо, его мрачный вид, одежда, а главное то странное потустороннее веяние, которое он излучал, не могло не вызвать желание отсесть от него подальше, и потому несмотря на толкучку среди участников лавка вокруг него пустовала. Увидев своих содружинников, лавочник встал и приветственно кивнул им, и Владомир, Дарьяна и Лесьяр ответили ему таким же приветственным кивком. – И тебе доброе утро! – обратился к нему Дарён, стараясь перекричать гудящую вокруг них толпу. – Может, раз уж мы теперь в одной дружине, ты поведаешь нам, как тебя звать-то? – Зовите меня Соловей. – Я Дарён, это Ле… ой, а как нам тебя звать-то тут? – Не важно, моё имя тут ничего не решает. – Ну… – Дарён почесал голову, – как хочешь. Это сестра моя Дарьяна, а его можешь звать Петух, он у нас сегодня за главного. – Из всех ты только мне прозвище придумал! – съязвил Владомир. – Какая честь из уст самого Дарёна Богатыря это слышать! Даже не предполагал, что настолько ты меня любишь! – Слышь ты, петушара! – пригрозил ему кулаком Дарён. – Ты слова наизнанку не выворачивай! – А то что? Ты обидишься? – улыбнулся Владомир. – Ну прости, прости, бедненький, я не хотел, – он было потянулся, чтобы в шутку погладить Дарёна по голове, но тот отскочил. Глядя на эту картину, Дарьяна залилась смехом, прикрывая рот ладошкой, и Владомир сам едва сдерживал смех, стараясь не выходить из своей роли. – Ну ладно, и правда, чего мне о тебя руки пачкать. У меня и без тебя есть кого гладить, – сказав это, он тут же потянул свою ручонку от Дарёна к Лесьяру и, случайно скинув с его головы накидку, потрепал позолотившиеся от солнца волосы. Однако вместо того, чтобы поддержать шутку, Лесьяр встал как вкопанный, а затем одна его бровь в негодовании взлетела вверх. Из-за того, что он не убежал от касания, теперь Владомир нагло грел свои подмёрзшие пальцы в мягких волосах, делая вид, что не замечает пронизывающего его недовольного взгляда серых глаз. Но тут со стороны звонарной башни послышался колокольный перезвон: пришло время начать соревнования. Все дружины стали выходить в середину поля для построения. Лесьяр молча вытащил руку Владомира из своих волос, накинул накидку на голову и последовал со всеми, и последнему ничего не оставалось, кроме как хвостиком последовать на ним. Все участвующие в соревновании дружины построились рядами, а зрители повставали с мест. На второй ярус на главное место поднялись царь с царицей и тремя своими детьми, и затем царица – по совместительству глава Стрелицкой общины – обратилась к собравшимся, применив заклятие, которое позволило её голосу быть слышным даже в самых дальних уголках мостков: – Приветствую всех присутствующих в славном городе Белгороде, в сердце нашего города, здесь, в Стрелицкой общине! Сегодня мы собрались, чтобы увидеть честную борьбу, в которой желаем поглядеть на мужество, ловкость и силу заклинателей, и чтобы в свою очередь дать возможность им прославить свои имена. Начинаем! – зрители и участники дружно захлопали в ладоши, и, когда хлопки стихли, царица продолжила. – Первое задание для глав дружин: стрельба из лука! – она ненадолго замолчала, ожидая, пока лишние заклинатели покинут поле, а затем продолжила оставшимся стоять главам дружин объяснять правила. – В воздухе появятся кольца, сквозь которые вам необходимо будет попасть в мишени. Мишеней ровно одна сотня, а команд у нас набралось тридцать три. На двенадцать попыток используйте двенадцать стрел. На следующую ступень пройдут те, кто сможет попасть через кольца хотя бы в шесть мишеней. Удачи! Царь с царицей сели; сразу после этого со стороны звонарной башни раздался один оглушительный удар в колокол, и первая ступень соревнований началась. Тут же в воздухе появились мишени и начали летать из стороны в сторону: какая мухой прожужжала над головой зрителей, какая тяжёлым неповоротливым колесом по земле прокатилась, а какая и вовсе стоило появиться – тут же пряталась за спиной какого-нибудь понравившегося ей заклинателя и сколько бы тот ни вертелся, принципиально отказывалась показывать свое разрисованное кружочками личико. А после того, как появились мишени, по воздуху запрыгали одинокие колечки, сверкающие на солнце своими золотыми боками. Толпа радостно заулюлюкала и захлопала в ладоши, призывая участников поскорее показать им свою ловкость да умения. Владомир довольно вышел на середину поля, и его перемещение не осталось незамеченным: ладоши захлопали гуще, а с мостков послышались возгласы, выкрикивающие его имя. Но внимание к его персоне заклинателя нисколько не отвлекало. Его походка была твёрдой, спина ровной, плечи опущенными, подбородок задран высоко вверх, а на лице сияла довольная улыбка. Нисколько не сомневаясь ни в себе, ни в своём оружии, он прицелился: рука уверенно натянула тетиву так, что на тыльной стороне ладоней чуть сильнее выдались синие вены, а кожа побелела от натяжения. И в один миг первая стрела со свистом полетела вперёд, пролетела сквозь золотое колечко и вместе с застрявшим в оперении стрелы кольцом вонзилась в самую середину ещё миг назад неугомонно бегающей мишени, заставив ту отлететь назад и чуть не врезаться в зрителя, высунувшегося с третьего яруса мостков. Толпа ахнула, ожидая, что мишень вот-вот собьёт бедолагу и тот сорвётся вниз, однако Владомир верно рассчитал силу и направление стрелы, и несчастный отделался лишь испугом, вынужденный сесть ровно на своё место. Зрители одобрительно захлопали в ладоши, и Владомир обернулся в их сторону и поклонился, а затем снова натянул тугой лук. Это уже был не первый раз, как он использовал своё новое оружие: заклинатель успел его опробовать сегодня рано утром, и для этого даже намеренно встал до первых петухов. Так как однажды ему приходилось участвовать в белгородских соревнованиях, то о том, что первая ступень соревнований предназначалась для глав дружин, он знал. А раз вышло так, что в силу своего положения Владомир записал себя как главу дружины, то и с новоприобретённым луком подружиться надо было именно ему. И всё-таки не стоит понимать превратно: в первую очередь лук он взял не оттого, что сколько-нибудь сомневался в своих способностях, а оттого, что его съедало любопытство: почему же Лесьяр из всего того многообразия луков, что было в лавке, даже не торгуясь попросил его купить именно этот? Да и к тому же он был самым дешёвым из всех. Неужели Лесьяр таким образом заботился о его сбережениях? Не то чтобы у Владомира не осталось ни гроша: был, конечно, и грош, и даже рубль, но больше раскидываться ими он не мог. И дело было не только в выкупе, уплаченном за «невесту». Ещё несколькими годами ранее выяснилось, что за содержание пасынка в общине отчим Влада платил вовсе не из своего кармана. Средства на его содержание брались из той части наследства, что должна была отойти Владомиру, и платилось, надо сказать, немало – не сумел, видимо, Тихомир Вячеславович найти общину с более скромными аппетитами, нежели Зеленоборская. И из тех денег, что были уплачены на его содержание, в те дни на карманные расходы Владомиру почти ничего не перепадало, а если и перепадало, то то были гроши, которые он тут же тратил на развлечения, поэтому большую часть времени ходил как голь перекатная, отчего Лесьяр частенько по доброте душевной подкидывал ему денег из своего кармана... Владомир довольно хмыкнул от этих воспоминаний: какое же было отрадное и беззаботное время. На сегодняшний день от его наследства не осталось и десятой части, поэтому ему было бы неплохо где-то раздобыть денег, чтобы не остаться совсем с пустыми карманами. Однако отнюдь не это сейчас было основной заботой Владомира… Он снова пустил стрелу в ночное небо. Лесьяр. Лесьяр был сейчас его основной заботой, и беспокоиться о чём-то другом Владомир попросту не желал до тех пор, пока не придумает, как оставить его подле себя. И снова ещё одна стрела улетела высоко в небо, пронзив тяжёлое чёрное облако, укрывавшие от людских глаз за своими грязными пуховыми боками ясные звёзды. От тяжести собственных мыслей Владомир вздохнул и взглянул на своё оружие. Единственной особенностью этого лука оказалось то, что стрелы в колчане никогда не кончались: стоило одной стреле вылететь из натянувших тетиву пальцев Владомира, как взамен пущенной новая стрела тут же появлялась в колчане. Удивительно, что прямо перед покупкой он пошутил о неразменном рубле, а в итоге сам того не ведая купил лук с неразменными стрелами! Тут вдали послышался слабый хруст снега, притаптываемого к земле подошвами чьих-то сапог. Было ещё очень темно, во дворе не горело ни единого светоча, и Владомир, обернувшись на звук и прищурив глаза, в бледном свете спрятанной за полупрозрачными тучами луны едва сумел разглядеть образ человека. Однако на самом деле он уже знал, кто это. Лесьяр тоже заметил, что его заметили, и поэтому подошёл. – Доброе утро, – поздоровался с ним Владомир, даже не думая прятать улыбку от радости встречи. – Доброе, – и бровью не поведя, ответил ему Лесьяр. – Почему не спишь? Ещё рано. – Тоже хотел посмотреть, что за лук. – Ты его что ли наугад выбрал? – Нет, но я не был уверен, как он поведёт себя в твоих руках. – Как самый обычный лук, только с неразменными стрелами, – заключил Владомир, – хотя не помню, чтобы где-то о таком хоть раз слышал. Лесьяр покачал головой: – Нет. Это лук, который делает то, что повелит ему владелец. Твоя шутка про неразменный рубль не прошла мимо него, однако денег он тебе дать не может, зато стрелы – вполне. Но такие луки бывают своенравны. Вопрос остался лишь в том, как хорошо он будет тебя слушаться и в дальнейшем. Слегка приоткрыв рот и подняв от удивления брови, Владомир выслушал Лесьяра, а затем внимательно покрутил лук в своих руках. Кто бы мог подумать! – Откуда ты знаешь? – Я много что знаю. Услышав это, Владомир ухмыльнулся: – Не сомневаюсь, – и продолжил пускать в небо стрелы. Ему льстило, что Лесьяр наконец-то сам обратил на него внимание не тогда, когда Влад получил увечье, а просто, из любопытства. И пусть это любопытство было направленно не на него, а скорее на лук в его руках, это было что-то новенькое. Для такого не жалко было и стрелы попускать. Однако скоро причина прихода Лесьяра сама дала о себе знать. Некоторое время молча понаблюдав за Владомиром, он вдруг нарушил тишину: – Куда ты ходил вчера после того, как мы вышли из приказа? Владомир опустил лук и развернулся к Лесьяру. – Хм-м… отвечу, если ты сделаешь кое-что, – сказал он, заглянув своими улыбающимися глазами в глаза Лесьяра. – Что? Владомир вмиг посерьёзнел, а затем и вовсе замолчал, прежде чем в конце концов сказать: – Не уходи никуда. Куда бы ты ни собирался – не уходи. По крайней мере возьми меня с собой. Лесьяр некоторое время молча постоял, глядя в чёрные глаза Владомира, в которых алыми углями уже стали мерцать красные предрассветные сумерки, но так ничего и не ответил. Вместо ответа он взял из его рук лук, натянул и сам пустил стрелу высоко в небо: молодой человек внимательно посмотрел, как чернеющее на фоне облаков древко стрелы улетело куда-то вдаль, а затем поджал губы и продолжил смотреть в ту же точку, где его глазам последний раз удалось разглядеть стрелу. – Не могу. Так нужно. – Кому? – Мне, – ответил Лесьяр, продолжая глядеть на небо. – Есть одна вещь, которую я должен сделать. – Ты совсем никак не можешь мне об этом сказать? – Нет. В который раз услышав неутешительный для него ответ, Владомир свёл брови над переносицей. – А когда ты покончишь с «этой вещью», куда направишься? Лесьяр вновь помолчал, так и не поворачивая головы на своего собеседника. – Не знаю. Не решил. – Если ты не можешь остаться со мной сейчас, то хотя бы потом… возвращайся, – попросил его Влад, и в его голосе начали слышаться нотки мольбы. Однако его собеседник оставался глух к этим ноткам и его голос оставался верен своему безмятежно-холодному владельцу. – Куда? – Домой, – Владомир неотрывно смотрел на Лесьяра, но тот лишь поджал губы, снова помедлив, а затем пустил стрелу. – В общину сразу не получится, так как не хотелось бы, чтобы о тебе донесли тому же грёбаному Емельяну, но можно что-нибудь придумать. – Что, например? Хотя лицо Лесьяра по-прежнему ничего не выражало: он говорил достаточно холодно, с расстановкой проговаривая слова и даже не повернув головы на Влада, но, услышав вопрос, Владомир улыбнулся. – Пока не придумал. Ты свалился вдруг как снег на голову, мне уж было почудилось, что я сошёл с ума, раз мне в деревенской девице ты померещился… – молодой человек замолк, и правда пытаясь прикинуть в голове, что бы такого можно было придумать. Но что толку? Он и без того с тех самых пор, как нашёл Лесьяра, задавался этим вопросом, а действительно дельной мысли так в его голове ни одной и не появилось. Были лишь так, мыслишки, ни одна из которых его не устраивала: ведь можно было схоронить Лесьяра до поры до времени в безопасном месте, где его бы ничьи длинные когти не сцапали. Но вот только было в этом своё «но». Владомир был старейшиной Зеленоборской общины, которая на роль безопасного места не подходила – а значит им бы пришлось жить порознь, что было ну никак не по сердцу Владомиру. Он думал, может, Лесьяр сейчас предложит ему свою какую мысль на этот счёт, но тот молчал, продолжая тешить взглядом плывущие по небу облака, а не своего дражайшего друга, тщетно ломающего голову стоя прямо рядом с ним. Солнце начало медленно поднимать свои тяжёлые красные лучи над горизонтом, и чёрные облака, ещё недавно пронзённые пущенными в них стрелами, теперь уносили свои окровавленные бока прочь от поля боя, расчищая небо. Владомир устал с замиранием сердца ждать ответа от своего молчаливого собеседника. Не дожидаясь, пока Лесьяр выпустит очередную стрелу, он вдруг крепко его обнял, уткнувшись носом в воротник. – Пожалуйста. От неожиданности Лесьяр вздрогнул, но затем, осознав, что его просто обняли, набрал полные лёгкие студёного утреннего воздуха и тяжело вздохнул, выпустив изо рта густое облако сизого пара. Глядя на более и более краснеющие от косых солнечных лучей облака, он ответил: – Я подумаю. Но сперва ты ответишь на мой вопрос. Куда ты вчера ходил? Владомир оторвал голову от его плеча и улыбнулся. – Я отвечу на твой вопрос, но не сейчас. Сегодня, но не сейчас. Сразу после того, как мы выиграем на соревнованиях. * Когда последняя двенадцатая стрела была без особого напряга спущена с тетивы и с режущим воздух свистом попала через летящее колечко в мишень, раздались бурные рукоплескания. Владомир за двенадцать попыток выбил двенадцать мишеней. Он широко улыбнулся и вновь поклонился своим зрителям, но в поклоне всё равно первым делом слегка скосил глаза и посмотрел в сторону, где тут же встретился со спокойными серыми глазами. – Ты неплохо научился владеть оружием для трёх лет обучения, – сказал ему Лесьяр, когда Влад вернулся на их скамью. С тех пор, как Владомир вновь встретил Лесьяра, он уже даже смирился с тем, что теплота в его голосе – дело редкое и исключительное, поэтому даже брошенная как бы невзначай таким холодным тоном похвала всё равно заставила улыбнуться его шире, чем одобрительное хлопание всех зрителей вместе взятых. Почему-то снова очень сильно захотелось обнять Лесьяра, но тот сразу перевёл взгляд обратно на поле и время для объятий оказалось упущено. Владомиру пришлось ограничиться тем, что он опустился на скамью, втиснувшись в узкое пространство между Лесьяром и Дарёном, вопреки негодованию последнего, что места вокруг пруд пруди, а сев, потянул свою руку к руке Лесьяра. Брови явно не ожидавшего того Лесьяра взлетели вверх. Он почти успел убрать руку, но рука Владомира оказался проворнее и крепко обхватила его запястье, а затем перебралась выше, перебегая пальцами вверх по его ладони. Лесьяр резко напрягся. Чувствуя, как чужие подушечки пальцев зачем-то щекотали внутреннюю сторону его ладони, он даже не сумел скрыть своего недоумения и недовольно обернулся к Владомиру, который, оказывается, вовсе смотрел не на него, а на всё ещё орудующих луками по мишеням заклинателей, однако сидел с крайне серьёзным лицом, будто бы это были вовсе не его пальцы. И тут до такого обычно сообразительного человека как Лесьяр вдруг дошло: Владомир вовсе не для праздных дел взял его руку. Вокруг было много ушей да глаз, а сказать Владу, видимо, было что, поэтому он пальцем выводил на ладони Лесьяра буквы. Он не держал его за руку, а писал на его ладони слова! Когда Лесьяр понял, что неправильно расценил действия Владомира, от такой ошибки алый румянец тут же предательски залил его уши и щёки – благо его лицо закрывал платок, и это никому в глаза не бросилось. Оказалось, пока Владомир стрелял из лука по шмыгающим то тут то там мишеням, боковым зрением заметил кое-что, чем ему теперь не терпелось поделиться: «Посмотри на небо,» – это были те слова, которые он снова и снова писал на ладони Лесьяра, пока наконец-то краем глаза не заметил, как тот посмотрел вверх. Лесьяр аж выдохнул. Придерживая на голове накидку, он поднял голову. Высоко в вышине ясного голубого неба гуляли одинокие облака, а под ними чёрным серпом кружила птица. Она была так высоко, что рассмотреть её было трудно, однако солнечные лучи пронизывали кончики её оперения, заставляя их просвечивать… золотым сиянием. Лесьяр перехватил руку Владомира и сам стал писать. «Это может быть и другой златокрылый сокол. Отсюда не видно». «Разве хищная птица кружит не тогда, когда выискивает добычу?» – написал на ладони Лесьяра Влад. Лесьяр задумался. «Если воспринимать её как птицу, то да. А если воспринимать её как пришельца с нави, то можно ожидать чего угодно». Звук колокола прервал их «переписку» и тем самым заявил, что первая ступень соревнований окончилась. – Чур во второй ступени соревнований буду участвовать я! – заявил Дарён, вставая со скамьи. – Боишься, что вся слава мне достанется? – ответил ему Владомир, также вставая со скамьи, но сразу вынужденно обернулся: он вдруг понял, что что-то тянет его обратно вниз. Ах, нет. Вовсе не что-то тянуло его вниз, а уж скорее это он тянул Лесьяра наверх, ведь совсем позабыл отпустить его руку. – Пф-ф! Вот ещё! – бросил ему Дарён и с гордо поднятой головой последовал на середину поля. Но Владомир больше не пытался вступить с Дарёном в спор. Он озадаченно вылупился на Лесьяра, который также озадаченно смотрел то на него, то на их переплетённые пальцы: – Может, отпустишь? Я и сам могу встать. Сердце Владомира пустилось в пляс. Последним предложением Лесьяр явно пытался спасти их обоих от неловкого положения, вот только спасаться Владомир не желал, потому что понял, что вообще-то отпускать руку Лесьяра он не хотел ни капли! Осмелев, он, наоборот, покрепче обхватил руку и потянул Лесьяра вверх со скамьи, а затем потащил строиться на поле. Довольный своей маленькой шалостью, он поставил Лесьяра подле себя и лишь затем отпустил его. Однако на этом дело не закончилось. Стоя в строю и слушая, как царица объявляет победителей, Владомир не смог стоять ровно: довольство от маленькой шалости быстро улетучилось, и на смену ему пришла потребность провернуть что-то ещё. Такой уж он был человек, что там, где начиналась одна шалость, ей на смену всегда приходила другая. Сегодня он всю дорогу чувствовал на себе взгляд Лесьяра, и такое внимание после стольких дней безразличного отношения, когда Лесьяр, бывало, и взглядом не желал его удосужить, невольно поднимало его настроение до небес. Неужели стена между ними начала потихоньку рушиться? Тепло от руки Лесьяра всё ещё чувствовалось на его ладони, а гуляющий по воздуху холодный ветерок лишь пуще распалял желание вернуть утраченное тепло. Кончиком пальца Владомир потянулся к руке Лесьяра… но вернуть желаемое не вышло: почувствовавший на тыльной стороне своей ладони касание Лесьяр убрал свою руку за спину, а затем поджал губы и вздохнул, даже на миг не удостоив Влада взглядом. Так может, всё-таки Владомир поспешил с выводами? Речь царицы быстро окончилась. После того, воздух донёс до ушей всех собравшихся «Поздравляем с прохождением на следующую ступень!», снова раздались бурные рукоплескания зрителей, а затем было объявлено о начале второй ступени соревнований. На поле должны были остаться лишь участники, поэтому Владомир развернулся к Лесьяру, чтобы также нагло потащить его назад на скамью, но тот даже не подумал поднять на него глаза и сам поскорее пошёл обратно, не позволяя себя схватить. – Лесь! – кликнул Владомир ему в спину. Однако Лесьяр не обернулся, а лишь бросил ему через плечо: – Я отлить. Скоро вернусь. Владомир уж было хотел пойти за ним, но тут его перехватил заклинатель – судя по одеждам, из Стрелицкой общины: – Владомира Смольного просят подняться на второй ярус. Владомир на миг помедлил, глядя то на заклинателя, то на удаляющуюся спину Лесьяра, а затем, кивнув заклинателю, пошёл за ним наверх. Раздался удар в колокол. Вторая ступень соревнований началась. ОТ АВТОРА: 1. Есть главы, которые даются легко. Если главы, которые даются со скрипом. А есть главы, которые дюжину раз переписываются и всё равно хочется переписать ещё парочку раз. Короче, первый раз я так долго писала главу... слишком уж много в ней (и в следующей, которую я почти закончила) переплетается сюжетных веток. 2. У автора в жизни произошли важные изменения: я нашла работу, так как как и всем людям кушать мне очень даже хочется, а для этого нужны деньги, да побольше. Написание лично у меня отнимает уйму времени, но эта история мне важна, и даже если никто читать её не будет, я всё равно хочу её закончить, так что, надеюсь, сил мне хватит. 3. Зарисовочка Я: Бляха муха, у меня ж два тома по плану… Тараканы в моей голове: *проснулись*. Таракан 1: А может всё-таки пойдёшь деньги зарабатывать? Я: Ну, может и пойду. Тогда писать времени почти не будет. Таракан 2: Но ты же столько времени продумывала сюжет! Будет обидно бросить! Таракан 3: Не слушай второго таракана! Первый таракан прав! Счета сами себя не оплатят! Таракан 4, который приволок толпу поддержки: Мы хотим проду! Похер, читает кто это или нет, но нам нужна прода! Без проды мы устроим забастовку! Ты всё равно не сможешь работать и будешь думать лишь о сюжете! Таракан 1 и 3: Да что вы ей голову морочите, бездельники! Шли бы вы отсюда! Таракан 2: Но она ничего не успела раскрыть! Ни Дарьяну с Дарёном, ни войну в нави, ни Девичью деревню, ни Зеленоборскую общину, ни, будь она неладна, тайну исчезновения Лесьяра! А главные герои? Что за вечные непонятки между ними творятся? Это так оставлять нельзя! Таракан 4 со своими сподвижниками хором: Да похер на это! Там же по плану будут постельные сцены! *откуда ни возьмись резкий грохот, вихрь: с горящими глазами влетает Владомир* Владомир: Кто сказал постельные сцены?! *приставляет меч мне к горлу* Пиши! Я, обращаясь к тараканам: Предатели, он не должен был знать! Это же спойлер! *поворачиваюсь к Владомиру* А жить мне на что прикажешь? Владомир: Пиши я сказал! Я: Пожалей, у меня даже сюжет не доработан, а ты текст от меня хочешь! Если я умру голодной смертью без денег, то ты уж точно не потрахаешься! Владомир: Не умрёшь, пока Лесьяр не будет моим! Я: *в слезах под бдительным надзором Владомира начинаю набирать текст…*