Сказка о жаровом змее

Сердце Владомира ёкнуло. Во рту пересохло. В тот же миг он вцепился в письмо, но, осознав, что этим резким движением только что собственноручно сдал себя с потрохами, замер и шумно сглотнул. На подмостках воцарилось молчание. Весь растрёпанный, с припухшей от укуса нижней губой Лесьяр сидел и задумчиво глядел на Владомира, вцепившегося в письмо. – Не разрешишь прочесть? – после некоторого промедления спросил он. Голос Лесьяра больше не имел суровых ноток, сменившись на привычный слуху Владомира мягкий тон. Лесьяр не спускал с него глаз и, видимо, всё ждал, когда же Владомир соизволит собраться с мыслями, чтобы всё объяснить. Владомир ещё немного помедлил, смиряясь с неминуемым, прежде чем протянуть письмо Лесьяру. Не этого он сейчас хотел, ой не этого. Однако, к его сожалению, иной раз Лесьяр был через чур проницателен, и уж теперь, когда его проницательность нашла зацепку, Владомиру не оставалось ничего, кроме как, поджав губы, молча наблюдать, как пальцы Лесьяра разворачивали шёлковую бумагу и он, щуря глаза, дабы под бледным лунным светом суметь разобрать написанное, читал. Владомир хорошо видел выражение его лица, когда вдруг прямо во время чтения извечное спокойствие Лесьяра дало трещину: глаза его округлились, пальцы, державшие письмо, дрогнули, и Лесьяр прикусил свою и так прикушенную губу. Но, к собственному удивлению, Владомира это не расстроило. Вместе с пальцами Лесьяра дрогнуло и его сердце; выражение тревоги, которое в этот миг появилось на лице Лесьяра, Владомир был готов запечатлеть в своём дрогнувшем сердце навечно. – Что за… Влад? – начал Лесьяр, глядя то на письмо, то на Владомира, то на его синяки. – Зачем?.. Зачем тебя хотят отсюда забрать? Что ещё за «семейное решение»?.. Женитьба? Так скоропостижно… Почему же ты молчал? Владомир опустил голову Лесьяру на плечо и крепко обнял, отвечая: – Отчим выдумал какую-то хрень и решил, что с нашей общиной вскоре стрясётся что-то очень плохое, и потому якобы я должен немедля отсюда уехать, – но тут Владомир оторвался от его плеча и заглянул в глаза. – Но я не уеду! – твёрдо заявил он. – Ни за что не уеду, поэтому мне нужно, чтобы ты меня начал обучать. Грудь Лесьяра тяжело поднималась вверх и вниз, рот был приоткрыт. Его брови то взлетали вверх, то сходились к переносице, будто бы он сомневался в том, сколько правды было в этом письме. Владомир же, за неделю примирившийся с этими мыслями и более того в глубине – да и не в глубине тоже – души убеждённый, что пока рядом с ним Лесьяр, то всё как-то само собою да уляжется, приподнялся и собрался было снова целовать его в прикушенные губы. – Погоди-погоди… – увернулся Лесьяр от его поцелуя, вопросительно глянув. – Я не понимаю: как твой отчим тогда тебя отпустил? Или же… – судя по выражению лица, Лесьяр догадался быстрее, чем Владомир успел дать ему ответ. – Ага, я сбежал, – тем не менее счёл он за должное подтвердить догадку Лесьяра, сразу после этого наконец-то дотянувшись до его губ; мягко поцеловав их, он продолжил. – Мне проще остаться здесь и стать заклинателем. С твоей помощью… – он поцеловал Лесьяра снова. – Помнишь, ты говорил, что у меня большие способности? И не только ты так говорил… – Влад, ты… – Лесьяр начал брать себя в руки. Его брови окончательно остановили своё положение на переносице, он крепко задумался. – Как я уже говорил, мне бы правда не хотелось, чтобы ты занимался тем, что тебе ненавистно. – Но разве у меня есть выбор? – он поцеловал Лесьяра в складочку между бровей, заставив нахмуренные брови расслабиться, а затем вернулся к губам. – Я не хочу сбегать отсюда! Зеленоборская община – это мой дом! И если единственный способ остаться здесь – это стать заклинателем, то я им стану. Разве не так? Что сможет предпринять этот козёл, ежели община решит сделать меня заклинателем? Обняв Лесьяра за плечи и целуя, Владомир как мог пытался смягчить их разговор, выставляя вещи не такими серьёзными, как они есть на самом деле. Его руки опутали шею Лесьяра, его губы то и дело мешали тому говорить. Однако стреляного воробья на мякине не проведёшь. Лесьяр не поддался его поцелуям и даже более того – снял со своей шеи так нежно обвивавшие её руки, чтобы отдалить лицо Владомира от своего и со всей серьёзностью заглянуть тому в глаза. – Тогда общине придётся выплатить кучу денег твоему отчиму. Они на это не пойдут… по крайней мере я не смогу убедить их это сделать до того, как срок договора общины с твоим отчимом не подойдёт к концу, а будет это только через год. – Ты не так понял, – грустно вздохнул Владомир, в душе раздосадованный тем, что Лесьяр не купился и теперь отодвинулся чуть подальше от него, чтобы губам Владомира было не достать до его губ. Тогда Владомир взял ладони Лесьяра и приложил их к своим щекам, не позволяя ему отодвинуться ещё дальше. Но в ответ на это брови Лесьяра вновь сошлись к переносице, на этот раз красноречиво намекая, что второй раз развести их в стороны поцелуем не удастся. – Что я понял не так? – Я хочу, чтобы ты сделал меня заклинателем в обход глав, – начал озвучивать Владомир мысль, которая пришла ему в голову ещё по пути из Белгорода домой. – Пусть я хотя бы пройду обряд становления, и тогда они попросту не смогут отдать меня обратно в Белгород, чтобы не выплачивать неустойку. Ты разве их не знаешь? Они под любыми предлогами будут держать меня здесь весь год, чтобы правда не выплыла наружу, а по истечении этого времени я уже стану полноценным заклинателем и моё возвращение в Белгород не будет иметь никакого смысла. Я останусь здесь. Не ожидавший такого смелого предложения, Лесьяр сидел с приоткрытым от удивления ртом. Владомир отпустил его руки от своего лица и теперь сидел игрался с его пальцами. – Но как я сделаю тебя заклинателем? – Разве ты сам не можешь? Лесьяр долго думал, и пока он думал, Владомир десять раз перетрухнул, покуда наконец не услышал из уст Лесьяра желаемого ответа. – Могу… вероятно, если бы я взял некоторые волшебные вещицы из хранилища… или если бы с тобой случилось нечто, похожее на тот испуг, который ты испытал, когда столкнулся в лесу с лешим. О, тогда все знатно перетрусили, гадая, не случился ли с тобой случайно обряд становления! Вот тогда вероятно я и смог бы тебе помочь в становлении. Но есть два «но». Первое: беда в том, что тебе сложно будет испытать испуг, ведь ты просишь об обряде того, кому доверяешь – как же ты тогда испугаешься, если будешь уверен, что я в любой миг приду тебе на помощь? И второе… нужна подготовка. Твоё тело должно выдержать силы, которые из тебя полезут. – Разве они и без того из меня всё детство не лезли когда не надо? – Это всё не то. Огромная пропасть между случайно выскользнувшими из тебя силами и резким всплеском при обряде становления. К тому же обряд не просто предполагает выплеск сил. Ты должен будешь их прочувствовать, понять, как ими управлять, подружиться с ними. Если у тебя этого не выйдет, то это будет не обряд, а тупо выход сил из твоего тела, который ни к чему хорошему не приведёт. – Я смогу, Лесьяр! У нас всё получится. Меня пугает уже хотя бы то, что время поджимает, и если я успел выкрасть это письмо, то со следующим уже может не прокатить. А в теле своём я нисколько не сомневаюсь. Я живучий, как крапива в огороде. Ни одной кости за жизнь не сломал! Поэтому пока мой отчим не придумал ещё какую-нибудь тупую причину меня отсюда забрать… – Погоди… я не понял, а что он выдумал? Что такого плохого-то может стрястись с общиной? Взгляд Лесьяра был прям и настойчив, и Владомиру пришлось неохотно пересказать всё, что он помнил из «разговора» со своим отчимом, если это вообще можно было назвать разговором. Однако в конце своего пересказа он, глядя на всё глубже уходящего в раздумья Лесьяра, не сумел не добавить: – Не воспринимай его слова всерьёз, Лесьяр! Он надумывает себе в голове хрен знает что, а потом сам в это верит и ходит других убеждает. Он так и запер матушку, боясь, как бы её обратно не забрали. До сих пор! Хотя кочевников уже два года как прогнали! Этому козлу везде чудиться заговор, куда ни глянь! Он даже назвал общину продажной девкой! И что же нам теперь, денег за свою работу не брать и одним воздухом кормиться? Бред же!.. Лесьяр вдруг прервал его: – Ты говорил, что видел повозку с золотом. Не заметил, какая у монет была чеканка? Владомиру приходилось не по душе то, что Лесьяр так серьёзно к этому отнёсся. Тем не менее он достал свои две – между прочим заслуженно заработанные! – монеты из кармана и протянул их Лесьяру. – Чеканка… эти монеты отчеканены в Житецке… За что нам могли заплатить целую повозку золота? – Ну мало ли Емельян нам денег задолжал? – Он платит всегда исправно и вовремя. – Или грядёт новое большое задание? – И предоплата к заданию – это целая повозка золота? Что за задание такое? Тем более внутренними распоряжениями занимается приказ, в том числе счетовая палата ведёт учёт всех приходов в казну общины, однако никаких крупных приходов в ближайшее время не ожидалось… насколько мне известно, – они помолчали. – Твой отчим говорил, что кочевникам заплатили, чтобы они проиграли… – Лесьяр вдруг резко встрепенулся. – Влад, кто кроме тебя видел эту повозку?.. Когда Лесьяр говорил с Владомиром о делах, ставя под сомнение каждое его оправдательное предположение, лицо его делалось другим, незнакомым Владомиру. Потому что с Владомиром Лесьяр о делах не говорил никогда. Владомир видел это лицо, когда Лесьяр выступал на собраниях, когда упражнялся, когда занимался обучением, когда составлял отчёты. Но на него Лесьяр никогда так не смотрел. Владомир чувствовал себя не в своей тарелке, тем более сейчас, когда речь шла о толковании слов его отчима – последнего человека, о котором он желал думать со стояком в штанах. Дурное предчувствие Владомира снова выпустило свои когти, и ему не терпелось скорее вернуться в негу, из которой их так невовремя вытащили его синяки на коленях. – Лесьяр, помнишь, что ты мне сегодня сказал? – начал он. – Сказал, что не желаешь ни о чём думать. Потому давай отложим этот разговор до завтра… утро вечера мудренее, – придвинувшись к Лесьяру поближе, стал он лить мёд ему в уши. – Но ты же сам говоришь, что тебя надо сделать заклинателем. И притом как можно скорее. – А разве мы прямо сейчас сможем что-то предпринять? – сказал и, не услышав ответа, поцеловал его в губы Владомир. Полный раздумий Лесьяр тут же попытался отстраниться, но Владомир не дал, заставив ответить на свой поцелуй. И Лесьяр, казалось ему, сдался. Обхватив Владомира за плечи, он уложил его спиной на сырые доски подмостков и навис над ним, крепко держа за запястья. Сердце Владомира запело; с его довольных глупо улыбающихся губ едва слышно слетело. – Тем более, ежели с заклинательством ничего не выйдет, то не беда. Лесьяр тут же резко отстранился. – Не беда? У тебя есть ещё что на уме? Заглянув Лесьяру в глаза, Владомир наблюдал, как взгляд у того перескакивает от одного его глаза к другому в ожидании ответа. – Сбежать. – Сбежать? – Да. Вдвоём с тобой. Я люблю тебя, Лесьяр. Я не смогу без тебя жить, я… Вдруг далёкий громкий вскрик разорвал воздух, достигнув ушей их обоих. – Пожар! Пожар! О-о! Тогда Владомир ещё не знал, что с тех пор и вовеки не сможет позабыть этого крика! От неожиданности два человека замерли и посмотрели в сторону, откуда донёсся вскрик. – Там пожар! Пожар! – продолжало звенеть в воздухе. – Община! Община горит! Отпустив запястья Владомира, Лесьяр первым вскочил на ноги. – Что?.. Община? – повторил он вслух, не веря своим ушам. Владомир тут же поднялся на ноги вслед за Лесьяром. Что-то внутри него оборвалось в этот миг, под ложечкой засосало, сердце в груди кольнуло. Он знал это чувство, и оттого вполголоса раздосадовано заныл себе под нос: – Ну почему именно сейчас! У меня снова это дурное предчувствие!.. Лесьяр оглянулся на Владомира. Им тогда стоило послушать его дурное предчувствие! Очень стоило! И вообще всегда стоило слушать все его дурные предчувствия! Но никто из них об этом даже не догадывался. Не говоря друг другу ни слова, они оба мигом рванули в сторону общины. Чем дальше они бежали, тем виднее становилось ясное зарево пожара. Выбежав на опушку, они перепрыгнули через околицу и через всю деревню понеслись к главным воротам Зеленоборской общины. – Какой пиздец!.. – вылетело изо рта Владомира, когда вдруг, дёрнув его за руку, Лесьяр становил его перед воротами и крикнул: – Стой! Владомир оглянулся на него. Лицо Лесьяра искажал ужас. Треск и грохот стояли жуткие. Пламя выло и взметало свои длинные огненные языки высоко в небо. Со скоростью ветра оно разрасталось не только ввысь, но и вширь, и глаз уже не мог разглядеть буквально ничего, кроме оранжевого пламени, а ухо не могло расслышать ничего, кроме леденящего душу треска – от пожара исходил дух колдовства!.. – Разве там не хранилища горят? – крикнул Владомир Лесьяру. – Но они никогда так не горели! Действительно, хранилища и раньше ни раз и ни два полыхали, когда очередная волшебная вещица показывала свой норов, но в этот раз всё было сильно хуже, будто… – Но все волшебные предметы хранятся в отдельных шкатулках… – Владомир едва мог разобрать слова Лесьяра, ведь тот говорил, стоя лицом не к нему, а к пожару. – Шкатулки не горят… значит кто-то оставил шкатулки открытыми? – вдруг Лесьяр резко развернулся к Владомиру. – Стой здесь! Не входи внутрь! – а затем сам рванул было к воротам, но Владомир мигом вцепился в его руку, удерживая. – Не иди! Разве и без тебя никто не сможет ничего потушить? Или я с тобой пойду! Лесьяр на него оглянулся, его глаза сверкали. – Ты тут ничем не будешь полезен – это не обычный пожар! Внутри общины сейчас опасно! Я должен пойти! – Нет! Не должен! Не оставляй меня! – заклокотал испуг внутри Владомира. – Дай мне хотя бы войти внутрь! – Владомир! – закричал Лесьяр, но вдруг замолк, облизнув губы глядя на Владомира. Он будто что-то решал в своей голове, однако очередная громкая оранжевая вспышка, разорвавшаяся яркими искрами высоко в небе, заставила Лесьяра принять решение скоропостижнее. – Ты же хочешь стать заклинателем… по крайней мере попытаться? Тогда тебе придётся выполнять приказы. Так вот, если хочешь войти, то твоё первое задание: иди на жилое подворье и проверь на месте ли все младшие! Жилые подворья для учеников находились поодаль от учебных подворий и от главного, то бишь совсем в глубине общины, в то время как хранилища и главное подворье располагались друг к другу бок о бок. Посылать туда Владомира было даже безопаснее, нежели оставлять его здесь, и они оба это знали. – Но!.. – начал возмущаться Владомир. – Никаких «но»! – отрезал Лесьяр. – Беги туда, жилые подворья достаточно далеко и защищены заклятием. Я хочу, чтобы ты был там! Влад понимал, что Лесьяр говорит по делу, но расставаться с ним сейчас – это последнее, чего бы ему хотелось. Дурное-дурное предчувствие скреблось в его груди. Он схватил лицо Лесьяра руками, наклонил к себе и быстро протараторил. – Я проверю всех и приду в ночлежку, она тоже далеко от хранилищ, там тоже безопасно! Буду ждать тебя там, только обещай, что придёшь! Обещай мне! Глаза Лесьяра слегка округлились от такой с одной стороны покорности, а с другой – настойчивости, хотя ему было не привыкать к капризам Владомира. Однако сегодня всё обещало навеки перевернуться для них с ног на голову. Они оба стояли на фоне полыхающего огня и криков людей, заглядывая в горящие глаза друг другу и тщетно пытаясь отдышаться, и отдышаться явно не от бега, ибо сердца обоих колотились как барабаны. Времени думать и решать не осталось. Лесьяр снова облизнул губы. – Хорошо, жди меня, я приду. Но Владомир не размыкал рук. Его брови сошлись домиком над переносицей, взгляд был несчастным, будто у брошенного хозяином щенка. Вздохнув, Лесьяр вдруг тоже обхватил лицо Владомира руками и поцеловал его в губы, успокаивая. Его поцелуй вышел настойчивым, резким; губы двигались быстро и уверенно, заставив Владомира опешить. А затем Лесьяр воспользовался ослабившейся от неожиданности хваткой Владомира и резко разомкнул его руки, ещё недавно тисками сжимавшие ему лицо. Он сделал два шага спиной назад, не отрывая взгляда от стоявшего столбом Владомира, словно убеждаясь, что тот не последует за ним. – Лесьяр… – Жди меня, – прервал его Лесьяр, а затем развернулся и побежал в сторону зарева. В конце концов человек, которого Владомир не хотел отпускать, выбрал тушить настоящий пожар, а не пожар в его сердце. И он прекрасно понимал, что Лесьяр поступил правильно, что в данных обстоятельствах тушить настоящий пожар – это разумное, единственно верное решение. Тем более пожар не будет гореть вечно. Однако непонятная тревога всё равно терзала Владомиру сердце, а нехорошее предчувствие бередило душу, отчего Владомир места себе не находил. Потому он сделал как ему было велено, проявив невероятную для себя волю: стрелою добежав до жилых подворий, всех младших учеников собрал, пересчитал и успокоил. Со всей ответственностью покончив с работой, он обернулся на зарево – оно уже полыхало вполовину меньше, однако хлопков и криков меньше не стало, отчего дурное предчувствие не желало выметаться прочь из его груди. Как его отчим и предсказывал, общину ждали неприятности, и Владомир это чувствовал, это витало в воздухе, незримо ощущалось ему во всём вокруг. Просто он не желал смотреть правде в глаза. И поэтому Владомир надеялся, что Лесьяр как можно скорее к нему вернётся. Рядом с Лесьяром все беды казались ему маленькими, а тревоги – не стоящими и выеденного яйца. Присутствие Лесьяра его успокаивало, давало опору, на которой зиждилась счастливая и весёлая жизнь Владомира. И теперь, когда эта жизнь обещала раскраситься новыми яркими красками: когда сердце неслось галопом, когда ладони потели, а губы сами расплывались в счастливой улыбке – Владомир не желал и одного мгновения прожить порознь с Лесьяром. Ему требовалось получить целиком и полностью его сердце, обосноваться там и врасти в него корнями не только в качестве наречённого брата и друга. Потому Владомир всё ещё ждал от Лесьяра ответа на свой вопрос, он хотел набраться храбрости задать его снова. «Лесьяр, ты любишь меня?» Стоя среди напуганных учеников, Владомир поймал себя на мысли, что сам себя не узнавал. Впервые в жизни он отнёсся к своему будущему с такой серьёзностью и дальновидностью. Страх возможной разлуки заставлял его голову работать. Он ясно понимал, что готов на что угодно, только бы не отпускать Лесьяра! На что угодно, только бы не расставаться с ним никогда! На что угодно, только бы иметь возможность смотреть в его серые глаза, гладить его русые волосы, целовать его мягкие губы. На что угодно!.. В нетерпении он добрался до ночлежки, но, конечно же, там пока никого не было. Влад сел на лавку, которая стояла у стены под яблоней. Яблоки уже нарумянились и заманчиво блестели в лунном свете. Влад сорвал одно и неспеша начал есть, лишь бы заполнить чем-то снедаемый дурным предчувствием желудок. Кислое. Однако он съел яблоко, но никто так и не пришёл. Он долго ждал, и в конце концов от накопившейся за долгий день усталости его начал одолевать сон. Повесив голову, Владомир задремал, сидя на лавке, а когда он проснулся, гнилые яблоки валялись у его ног.