Дороги, которые нас выбирают

Автор опять извиняется за дикую задержку главы, похоже это входит в дурную привычку. Автор только одним глазком глянул в ЗфБ, а уж и март кончается. Думаю, это отразилось на качестве. Пишите всё, как есть. . Мир уменьшается... и всё меньше остаётся легенд. То и дело какая-либо развенчивается, словно дым. И у нас остаётся всё меньше иллюзий. А когда умирает мечта, то тьма заполняет опустевшее место. В темноте же, особенно если вдобавок ещё и разум уснёт, сразу пробуждаются чудовища. А.С. К вечеру затянувшие небо тяжёлые тучи разошлись. Наступил тот час, когда вечерние августовские сумерки уступили место темноте, когда в приличных домах запирали двери, а на улицы выходил робкий ночной дозор. Вот тогда широко распахнулись двери постоялого двора, ненадолго осветив улицу и выплеснув наружу многоголосый гомон. Невысокая, но широкоплечая фигура уверенно положив руку на рукоять топора, заткнутого за пояс, двинулась прочь. Топор был совсем не прост. С таким оружием бояться нечего – и лихой человек, и нечисть уберутся подальше от одного его вида. Впрочем, молодой Ваан Гоог не надеялся на удачу. Сегодня приключения опять обойдут его стороной. А ведь если людей послушать, то, что только не происходит в славной Локк Муинне! Бондарь клялся, что намедни его шурин видел в небе дракона. Гад покружил над городом, словно кого, разыскивая, а затем скрылся в низких серых тучах, плюнув напоследок пламенем. Ваан сам видел копоть на камнях. Болтали, что видали в городе ведьмака: волос белый, морда отвратная и крепкий меч за спиной. Говорили, что цельный отряд Синих полосок вошёл в город – теперь жди погромов. А ещё - сообщали на рынке шёпотом – в один из трактиров забрела оборотниха: залезла под стол человеческая девка, а выскочила тварь мохнатая с глазами дикими, с пеной на зубах, что стрыге под стать! Ваан чуть локти себе не кусал, что где-то рядом происходит что-то потрясающее, а его там нет! Шёл Гоог младший по улице и мысленному взору его представлялись чёрные напастники, что мчатся в ночи, и ветер полощет их плащи... Ничего, что у него борода и до груди не доросла, уж тогда бы он... Ваан Гоог младший торжествующе огляделся. В освещённом лунным светом проёме между домами возникли три фигуры: воин, баба и... лохматая зверюга – в холке чуть не с краснолюда ростом! Борода у Гоога младшего встала дыбом, голос пресёкся, крик умер на губах. Дрогнувшей рукой схватился он за топор... — Почтенный, — прямо над ухом раздался хрипловатый голос с характерным эльфьим акцентом, – как пройти в библиотеку? Лишь когда Ваан Гоог младший закрыл за собой дверь на три засова и захлопнул ставни, он сообразил, что Приключение опять обошло его стороной. Может, оно и к лучшему? Зал библиотеки был огромен, просто бесконечен. Кое-где даже сохранились столы и стулья, естественно, пустовавшие. Арсия провела пальцем по одной из столешниц, полюбовавшись на толстенный слой пыли. Здесь и пахло пылью. А ещё плесенью и мышами. Особенно мышами. Высоченные стеллажи с книгами и свитками уходили под потолок и терялись во тьме. Сотни, нет, тысячи книг стояли на полках, храня на своих страницах знания многих поколений. — Ого! — восхищённо прошептала девушка, задирая голову к потолку. — Вот тебе и ого. — Из тьмы, что царила в зале, материализовалась высокая худощавая фигура в рясе. — Позвольте узнать причину... — Знаний пришли набираться, — небрежно бросил эльф. — А... — Ученики мага, — буркнул Роше. — Ну-ну, — протянул незнакомец. Наёмнице показалось, что в глубине капюшона блеснули глаза. Но, разумеется, это ей показалось. Никто бы не рассмотрел в темноте, как выглядят её спутники. А выглядели они этакими «братками», обожающими давать по зубам не только чужаку, но и друг другу. — В библиотеке есть старые планы города? – «взял быка за рога» Вернон, — и, самое главное, планы подземной части того квартала, где сейчас стоит Хенсельт. — Хенсельт? – задумался жрец, — не знаю такого, я почти не выхожу в город. Солнце, суета... Но карты есть. Даже такие, где накалякано о сокровищах дракона. — Есть такая карта? – заинтересовалась девушка. — А как же, целая связка. Арсия с детства любила рассматривать карты. Особенно одну – большую, разноцветную, которую её отец хранил в отдельном футляре. Карта была очень старая. На ней были отмечены города и страны, которых уж давно не было на земле. Чуждые для языка и слуха названия вызывали у девочки непонятную тоску, а надписи по краю и уголкам «здесь водятся драконы» - сладкую жуть. Хранитель повернулся и пошёл куда-то в недра библиотеки. — Идите за мной, что-ли, — обернулся он. – А то всю ночь тут ходить, искать будете. Я уж и карты приготовил. Вы же тоже археологи. Чёрные. — Карты приготовил? – на эльфа вдруг напала паранойя, – кто тебя предупредил? — Он и предупредил. Чёрный Археолог. Девушка переглянулась с Верноном и промолчала. Большинство карт были практически нечитаемые – погрызенные, заляпанные, рваные. Иорвет только ругался сквозь зубы. — Вот она, человеческая природа. Сами не могут пользоваться библиотекой по причине повальной безграмотности, так и другим не дают. Здесь всё же сгнило... — Верно говоришь, уважаемый эльф, — поддакивал Хранитель, подсовывая ещё кипу карт, — Вот и рыцари Розы так же сказали. Что, мол, пропали эльфьи книжки, уж лучше сразу сжечь. А враннские свитки хорошо горели, я помню... — Рыцари сожгли враннские записи? — удивился Роше. – А считалось, что не осталось их в мире. — Нет. – Безмятежно ответил Хранитель, — не рыцари, эльфы. У Арсии по спине пробежал холодок, она заметила, как прищурился Иорвет, пытаясь всмотреться в лицо под капюшоном. — А, может, оно и лучшему, — задумчиво проговорил жрец, — чем больше книг, тем меньше остаётся легенд. То и дело какая-либо рассеивается, словно дым, развенчивается учёными мужами. У людей остаётся всё меньше иллюзий. Прогресс. Но когда умирает мечта, тьма заполняет опустевшее место. А в темноте, да ещё когда разум спит, сразу нарождаются чудовища. Что говорите, уважаемый эльф? Кто-то это уже сказал? До меня? Смилуйтесь, да разве есть что-то такое, чего бы кто-то когда-то уже не сказал? — Вот, нашёл. – Роше развернул на столе очередной свиток, — Арсия, скажи эльфу, пусть фонарь повыше держит. Девушка только вздохнула. После той неприятной и поистине дурацкой сцены в купальне, оба её спутника не разговаривали друг с другом. Но если ей порой казалось, что темерец почти готов смириться с её выбором, то вечное раздражение Иорвета переплавилось в нечто холодное и более чем неприятное. — Потроха Вейопатиса! – выругалась наёмница, наконец, обратив внимание на карту. Все три подземные галереи, ведущие к цели, были перечёркнуты жирными, чёрными крестами. Пробраться в квартал, в котором обосновался Хенсельт, казалось, было невозможно. В обнесённую стеной часть города вела одна единственная калитка, которая охранялась весьма бдительно. Кроме закованных в доспехи гвардейцев и обычной городской стражи здесь ещё крутились типы подозрительной гражданской наружности. Неизвестность и бездеятельность выводили Вернона Роше из себя. Анаис, возможно, была рядом, рукой подать, а он мог только ждать, да наблюдать. Благо, что наблюдать было несложно. Рядом находилась высокая полуразрушенная башня, с верхней площадки которой прекрасно просматривался двор «королевской резиденции». Двор был полон солдатни, а король и чародей сидели в доме безвылазно. За целых два дня и две ночи непрерывной слежки удалось лишь определить, что покои чародея расположены на втором этаже. — Есть предложения? — Роше бросил ходить из угла в угол и остановился напротив эльфа, — кое-кто, если мне не изменяет память, обещал дракона. — Почему все Dh'oine вместо того, чтобы добиться чего-то самостоятельно, ждут чудесной помощи? Фея превратит тыкву в карету, гном одарит горшком золота... — И только от эльфа ничего не получишь. Даже в сказке. Кроме дерьма... — Уж помолчал бы, Вернон, — вмешалась Арсия, — ты уже всё сказал! Давайте лучше подумаем. Мы могли пропустить возможность, не увидеть очевидного. — Хорошо, — Вернон отвернулся к окну, вернее, к пролому в стене. Совещание проходило в той самой башне, верхушка которой служила наблюдательным пунктом, а низ – соответственно, штабом. На девушку, после инцидента в бассейне, шпион лишний раз и не смотрел. – Мы проверили подземные коридоры. Все своды обрушены. Ходы завалены. В довершении всего, как говорит вот этот... там стоит магический щит. Детмольд – предусмотрительный сучий сын. — Нам нужен чародей-взломщик. — Попыталась разрядить обстановку Арсия. — Детмольд сразу почувствует чужую магию, — не оценил её шутку эльф. — Сломать калитку, взорвать стену, или просто через неё перелезть, и перебить всех. Это наш план? – фыркнула наёмница. — План в самый раз для тупоголовых рубак. Чтобы взять штурмом дом, нам понадобиться маленькая армия. Но! – Вернон снова возбуждённо заходил по комнате. Иорвет прорычал что-то непечатное на эльфском. Видимо это мельтешение его достало. – Вот если бы Хенсельт с Детмольдом убрались куда-то... — Жаль, что мы упустили Филиппу, — посетовала Арсия. – заставили бы её всё тут разнести магией. А что? Я слышала рассказы про королеву из какого-то южного княжества. Она одним движением бровей опускала и поднимала разводной мост. — Адалия Ворожейка. Из Цинтры. Боюсь разочаровать тебя, Ma Elaine. Бровями она просто подавала знак солдатам у подъёмного механизма. Кстати, шпион, Хенсельт вполне может получить письмо. Например, от Радовида или имперца. С предложением тайной встречи на нейтральной территории. — Кто напишет ему такое письмо? – скептически спросила девушка, — уж не мы ли? — Я не поверю, — усмехнулся Иорвет, — что у шпиона всея Темерии нет в Локк Муинне верного человека. — Что ты понимаешь в работе секретных служб, Сидх? — Ну, хоть что-то родили! – вздохнула девушка. – Хорошо. Хенсельт и чародей уйдут на «переговоры». Интересно, поверят ли они письму? И как скоро поймут, что их провели как младенцев? — Очень скоро. – Обрадовал Иорвет. — А мы... — Мы войдём открыто и честно. Через калитку. – Роше вдруг нехорошо улыбнулся. – С подарком для чародея. — И почему мне это уже сразу не нравится? – спросил эльф, хмуро глядя на довольного темерца. *** — Пошёл в город, – неловко сказал Вернон, столкнувшись с Арсией в дверях, — знавал я прежде здесь одного... адвоката, так скажем. Мог любую грамоту подделать, любую печать. Он обязан мне кое-чем. — Надеешься на его патриотизм? – девушка отвела глаза. — Надеюсь, что патриотизм проснётся в нём при виде вот этого. – Вернон показал вексель известного банка Джианкарди. На весьма приличную сумму. Наёмница присвистнула, глядя как аккуратно руки темерца сворачивают и прячут вексель. — На это можно безбедно прожить лет десять. — Знаю, я приберегал этот вексель на другой случай, но... другого случая, возможно, не представится. Мне надо тебе сказать... Прошу, выслушай. — Мы – ты и я – сказали друг другу всё, что можно было сказать. Твоя верность, Вернон, как и прежде принадлежит другим, а я не из тех женщин, что довольствуются вторыми ролями. Знаю, что ты сейчас чувствуешь, и мне это неприятно. Но виновной я себя не считаю. Падшей тоже, несмотря на твои весьма непрозрачные намёки, что, мол, не каждая шлюха с эльфом пойдёт. Я посылала, и буду посылать в задницу всех советчиков, как мне жить. Не тебе, милсдарь Вернон Роше, судить, что для меня хорошо, что плохо. — Я наговорил тогда много лишнего, но виноватым себя тоже не считаю, — нахмурил брови Вернон. – Забери всё дьявол – Темерию, Нильфгаард и Иорвета. Я не хочу тебя потерять. Возьми вот это. – Он вложил что-то в её ладонь. Это было золотое кольцо с печаткой. Тяжёлое, старинное, истёртое от времени. — Просто возьми и помни, что я всегда приду тебе на помощь. Что бы ни случилось. Днём или ночью... — Что это за кольцо? — Кольцо Фольтеста, кольцо темерских королей. Долгое время я считал его самым дорогим подарком моего короля. Оно не только ценное... оно значит многое... — Фольтест подарил тебе королевское кольцо? Я не приму это! Вот, забери. — Выбрось его, если не нравится. – Развернувшись, Вернон зашагал прочь. — Вернись, Роше! Не нужны мне подачки королевских ублюдков! Она сжала кольцо в кулаке, а потом, размахнувшись, швырнула кольцо прямо в спину Роше. У темерца вздрогнули плечи, но он не обернулся, и не замедлил шаг. Не прошло и четверти часа, как Арсия ползала по грязному, замусоренному полу, вместе с Геаром разыскивая кольцо. Всё было напрасно. Кольцо как сквозь землю провалилось. Девушка обняла пса за шею. — Твой хозяин - хороший человек, — прошептала она Геару прямо в ухо, — только совсем не понимает меня. Но я заставлю его принять кольцо обратно. Только бы найти... Геар, тонко поскуливая, лизал её щёки. — Я не плачу, Геар. Не родился ещё тот мужик, из-за которого я заплачу. Это просто что-то в глаз попало. *** Арсия забралась по хлипкой деревянной лестнице на верхнюю площадку башни и замерла. — Давно я не бывал здесь, — сказал Иорвет, не оборачиваясь. — Давным-давно. — Может быть, тебе лучше спуститься? – осторожно спросила девушка. Эльф взглянул на неё сверху вниз и сделал несколько шагов по узкому, крошащемуся парапету башни. — Грустно видеть такое запустение, — он сделал странный жест, словно пытаясь охватить всю открывающуюся с высоты панораму. Особой грусти в его голосе Арсия не почувствовала. Наёмница присела возле крошечного костерка, почти не дающего ни дыма, ни тепла. Ночь выдалась тёплая и звёздная. Серпик луны прибавил в размере и стал ярче. Ещё одно напоминание о том, что время не стоит на месте и сбор чародеев не за горами. Эльф, наконец, спрыгнул с парапета. Подошёл к костру, достал из заплечной сумки круглый хлеб и кусок мягкого сыра. — Es ithte? — Да это целый пир! – обрадовалась Арсия. — Молодая женщина должна много есть и долго спать, — уголки губ Иорвета слегка приподнялись. — Чтобы испортить фигуру? – достав из-за голенища сапога нож, она отрезала себе половину хлеба и сыра. — Наоборот, чтобы не испортить. Наёмница прищурилась. Издевается, но по-эльфьи – культурно и вежливо. — Иорвет, не удовлетворишь моё любопытство? — Только любопытство, Ma Elaine? — Если пообещаешь говорить правду и только правду, то кто знает... Признай, что я ничего не знаю о тебе. – Арсия не позволила отвлечь себя. — В розыскных грамотах информации достаточно, — ответил эльф, на глазах мрачнея. – И в основном достоверной. Хорошо, спрашивай, Wilvarin. Не обещаю, что отвечу... — Сколько тебе лет? — Несущественный вопрос. Для эльфов. Дальше. — Ладно. В битве за Шаэрраведд ты участвовал? Иорвет взглянул на неё осуждающе. Помолчал и ответил очень неохотно. — Neen. — Хорошо, – улыбнулась девушка, — видишь, правду говорить легко и приятно. Следующий вопрос. Почему просто «Иорвет», а не Иорвет аэп... сын такого-то, из... откуда-то? — Потому, что твой Вернон Роше прав, ругая меня ублюдком. Я не знаю имени отца. Только прозвище. Лис. А вот о месте рождения рассказать могу. — Aen Seidhe никогда не строили крепости. – Продолжил эльф, дождавшись её кивка, - наши города были открыты для всех и всего. Города и леса росли вместе среди цветущих равнин. Это не то, что Шаэрраведд сейчас – развалины, заросшие лесом... В моём городе даже ветер, летящий среди серебряных башен, рождал музыку... — Где же он, этот город? – отчего-то шёпотом спросила наёмница. — Скорее когда, чем где. Он давно разрушен. Даже названия не сохранилось на ваших картах. Это было Лето моего народа, а я родился Осенью. Но всё проходит, даже Зима. А я – просто Иорвет из ниоткуда... Я снова разочаровал тебя, Wilvarin? — Что-то ты сегодня на редкость романтичен, — Арсия прижалась к Иорвету, он обнял её за плечи. — Мы, эльфы, все сплошь романтики. Любим смотреть на звёзды, нюхать цветочки. Птичек разных любим, особенно уточек и курочек. — Люблю я тебя, сидх, — легко и неожиданно даже для себя сказала девушка, — хоть и не за что. За что вас любить, эльфов? За то, что вы живёте по семьсот лет, по нашим меркам почти вечно? За то, что презираете нас, животными считаете, свиньями? За то, что не болеете нашими болезнями? Ничто вас не берёт – ни тиф, ни оспа, ни холера. Разве что насморк привяжется... Раны на вас как на собаке заживают. За то, что ходите все из себя красивые, вечно молодые? А люди... Что люди, смех да слёзы. Вот ты. Каким был, таким и останешься, а на моей могилке уж трава прорастет. И за что боги так немилостивы к нам? И так ей себя жалко стало, что даже слёзы на глаза навернулись. Арсия шмыгнула носом, эльф убрал руку с её плеча, отодвинулся. Давно уже Иорвет не чувствовал себя до такой степени дураком. И винить некого – сам виноват. Нашел время для разговоров по душам. — Иногда легче уйти, чем остаться, — сказал он, отворачиваясь. – Не надо слёз, они тебе не к лицу. — Знаешь, Иорвет, а я кое-что поняла про вас, эльфов. Сама поняла, без книжек. Любят вас за то, что вы – идеал, мечта. Но мечта недостижимая. За это вас ненавидят. — Для ненависти есть более реальные причины, Wilvarin. – глухо ответил скоя’таэль. – Ненависть родилась давно, как только ваши корабли бросили якоря в дельте Ярры. Aen Elle, Ольхи сразу хотели всех уничтожить. У них была причина, Aen Elle считают убийство даже животных недопустимым. Вообще. А уж смерть женщины из Aen Elle... Aen Seidhe тогда не согласились. — Ничего, не вини предков, — буркнула наёмница, — вы потом своё наверстали. — Вы сами успешно истребляли друг друга, — возразил Иорвет, — мы лишь немного помогли. — Немного? – возмутилась девушка. – Немного!? Да будь ваша воля, вы бы всех, под корень, вырезали. Видела я деревни после твоей ганзы. — Вовсе не всех, — хмыкнул скоя’таэль, — всегда оставляли немного красивых женщин. — Женщин... – зло прищурившись, прошипела Арсия, — тебе женщин мало, сидх? Ах ты... D’yaebl, Bloede Seidh, самец... – она что было сил, толкнула эльфа. Иорвет перехватил её руку, но Арсия, грязно выругавшись, ударила его локтем в горло. Вместе они покатились по полу, разметав и погасив костерок. — Сволочь! Всю жизнь мне испоганил! – взвизгнула наёмница, пытаясь выцарапать эльфу последний глаз. Он перехватил и вторую руку. — Насильник! Пусти! – Она выкрикивала и другие оскорбления, сопровождая их беспорядочными пинками. — Вот, змейство, — прошипел Иорвет, всем телом прижимая девушку к полу, — дикарка, - добавил он, - хищница... Затем криво улыбнулся, отпустив её руки. — Вот и слёзы высохли. — Иди aep arse, сидх. Ты больной на всю голову, Иорвет. Ты специально? – Арсия отвернулась, чувствуя сильнейшее возбуждение. Долгое время они сидели молча, потом эльф осторожно обнял её. Арсия думала, что вернётся злость, но положила голову ему на плечо. — Squaess me, — сказал Иорвет, — за всё. Он крепко прижал девушку к себе. Наёмница уткнулась носом ему в шею, чувствуя силу его рук и надёжную крепость груди. Очень нежно он приподнял её подбородок, поворачивая лицо. Возможно, эльф хотел ещё что-то сказать, но её губы коснулись его губ, и невысказанные слова повисли между ними... Арсии хотелось только одного – не возвращаться в реальный мир никогда. Губы Иорвета скользнули по её шее, кровь стучала в висках. Девушка подняла его голову, чтобы снова встретились губы. Ей было уже недостаточно просто целоваться. Но эльф медленно отстранился. — Извини,– повторил он и медленно провёл ладонью по щеке девушки, — я не могу... — Тихо, тихо... — успокаивающе зашептала Арсия, гладя эльфа по волосам, — ты, самое главное, не волнуйся. Всё поправимо. Всё хорошо... Это бывает, я знаю... — Ты о чём? – поразился Иорвет. — Послушай, Арсия, я говорю, что возможно, не в праве связывать свою жизнь с твоей. Когда-то давно я искренне верил, что наше дело – правое, что мы спасаем мир, ведём его в новую эпоху, в светлое будущее. Но тот Иорвет, что когда-то был, давно сгорел в огне ненависти и злобы. Осталось безжалостное, способное лишь на разрушение чудовище. Нет, ничего не говори. Просто пойми, что никто, никто из нас не хотел этого... нам не оставили выбора. — Иорвет... Эльф раздражённо дёрнул плечом, понимая, что трагический и пафосный момент похерен приступом нервного смеха, напавшего на наёмницу, и который она безуспешно пыталась сдержать. — Я понимаю... извини, – произнесла, наконец, девушка, — у тебя высокоморальные дилеммы и проблемы, а Dh’oine всё о своём. — Попробуй уснуть, Wilvarin. – Эльф поднялся на ноги. — А мне надо подумать. Я давно не видел света луны на холодных камнях Локк Муинны. — Постой, ещё один вопрос. Иорвет, сколько у тебя было таких, как я? — Таких, как ты? Ни одной. Такая ты у меня первая. Dearme. Это было чудо, но Арсия сумела уснуть. В её сне были кровь, огонь и шелест огромных крыльев над головой. А посреди жестокой сечи Иорвет играл в кости с женщиной, лица которой она не видела... Сон был неприятен, но, к счастью, недолог. — Просыпайся, — сказал эльф. Наёмница выбралась из-под двух плащей и эльфьего поддоспешника. — Хенсельт покинул своё убежище, — сообщил Иорвет, собирая вещи, — с ним две трети его людей. — Только Хенсельт? А что ж чародей? — Видимо, остался, — оскалился скоя’таэль. В его зелёном глазу плясали чёртики. *** Девушка неуютно чувствовала себя в реданском, с чужого плеча, доспехе. Она болталась в нём, как усохшее ядрышко ореха в скорлупе. Надо было настоять на своём и изображать реданскую наёмницу. Только Вернон её и слушать не стал. Как же, он же добывал эти, Мелитэле проклятые, нагрудники и наплечники! — Ты знаешь, что я делаю с теми, кто утверждает, что я что-то сделал напрасно! – рыкнул он, доставая верёвку. Любой план хорош лишь до начала воплощения его в реальность. Почувствовав, что Роше завязывает верёвку отнюдь не бутафорским узлом, эльф упёрся не хуже осла. — Так мы не договаривались, темерский пёс. Довольно, я не участвую... Не знай наёмница эльфа, она бы поклялась, что сейчас у кого-то случится истерика. Тем не менее, сейчас Иорвет спокойно шёл чуть впереди Роше – руки за спиной, голова опущена. Эльфов зефар Арсия привязала себе за спину, тяжёлый боевой нож заткнула за голенище сапога. — Иорвет, — решившись, она догнала Иорвета, крепко взявшись за верёвки, стягивающие руки скоя’таэля, — не сердись на Вернона, пожалуйста. Мне жаль, что он сказал тебе то, что сказал. Тогда, в купальне... — Твой Вернон caen me a’baeth aep arse. — Я уж прослежу, чтобы такого не произошло, — фыркнула девушка, — только вовсе он не мой. Он помог мне в своё время, а теперь я помогаю ему. Это правильно. Он хороший человек. — Да, хороший. Таких мало. — Что ты сказал? — Я слышал, что он оставил тебя... — Да. – Она взглянула на Иорвета. – Один из двух всегда бросает другого. Весь вопрос в том, кто кого опередит. Таковы люди. — И что же? — Я была невероятно несчастна. — И долго? — С неделю. Весь мир перестал для меня существовать. Оставалась одна опустошенность. А потом все прошло. — Не так уж долго. — Тихо! – шикнул на них темерец, — пришли. Роше громко и уверенно забарабанил в калитку. Началось. В окованной железом калитке приоткрылось окошечко. — Чаво надыть? Какой тут говнюк стучит среди ночи? – в окошечке возникли глаз и большой нос. — От ховнюка слышу. Доставлено сообчение от мэтра Родерика. И передача, – громко и жизнерадостно отрапортовала Арсия, старательно выговаривая слова на реданский манер. — Чаво? Какой такой метр? – закимаривший было на посту каэдвенец, никак не мог взять в толк что происходит. — Мэтр Родерик, новый личный чародей короля Радовида Реданского. Уж это-то ты должен знать, солдат. – Вмешался Вернон Роше. – Открывай калитку, недоумок. В окошечке возникли другие глаза, внимательно обозрели реданские доспехи и низко опустившего голову, пленника. — Скока вас? — А сам не видишь? – хохотнула наёмница, — рота конных, да три телеги обозников. После этого раздался скрип, и калитка медленно открылась. Ухватив эльфа за воротник, Роше буквально втащил его во двор, несмотря на внезапное и яростное сопротивление. Наёмница поспешила следом. Трёхэтажный дом со стрельчатыми окнами был погружён во тьму. Лишь в правом крыле второго этажа горел тусклый свет. Арсия стрельнула глазами вправо-влево, на казарму и конюшню. Солдат во дворе было немного. Сейчас немного. Но если вернётся Хенсельт, как они пробьются назад? Да ещё с принцесской! — Где передача-то? – поинтересовался первый караульный. — А вот, — Роше по-прежнему держал Иорвета за воротник, — от нашего чародея - вашему. Он у вас, говорят, больно хорошо языки развязывает. Даже покойникам. — Бумага есть? – Вопрос был задан чисто «для проформы». Но Арсия с Верноном невольно переглянулись. — Какая ещё бумага? – рыкнул темерец. — Дык, завсегда бумага... ета... грамота... с печатью... – растерялся часовой. Вот тут Роше и показал, что он человек военный и с солдатами разговаривать умеет. — Сукины дети! Сволота поганая! – орал он, подкрепляя каждый рык ударом кулака в рыло солдата и перемежая всё с матюгами. – С кого грамоту требуете, с меня, боевого офицера, под Бренной кровь проливавшего? Крысы тыловые, охранцы тупоголовые... Казалось, победа была одержана, но... — Кто такие? – неожиданно раздался позади резкий командирский голос, — Кто позволил пропустить? Это, видно, десятник проснулся, а, может, и сотник. — Нового эльфа Детмольду доставили. – Отозвался кто-то из стражи. – Недолго они у нашего чародея живут. А прошлый-то был посимпатишнее. — Эй, а это не тот ли эльф с портретика? Йорвит, али как-то так... За него орены обещаны, – подал голос, молчавший до сих пор солдат. — Орены эти, — жёстко и зло сказал Роше, — уж получены и пропиты теми героями, что в бою жестоком бандита пленили. — Жаль, — заметил десятник. – Ну, хоть душу отведём... – Он сделал шаг вперёд, коротко размахнулся и саданул эльфу под дых. Иорвета согнуло вдвое, он с трудом хватал ртом воздух. Арсия вскрикнула. — Что творишь, урод! – девушку затрясло от злости, но она взяла себя в руки, – мне приказано пленника живым-здоровым доставить. А ты что молчишь? – повернулась она к Вернону. Стражник меж тем отступил немного, собираясь размахнуться сильнее. — Мне без разницы, — процедил сквозь зубы Роше, демонстративно плюнув на камни, - хоть до смерти его тут на дворе забьют... хоть по кругу пустят... Мы своё дело сделали. Доставили. Со своим чародеем пусть сами разбираются. Солдат тоже сплюнул, ощерился, помассировал пятерню, покосился на окна второго этажа. — Не-а, — с сожалением произнёс каэдвенец, — ведите его к Детмольду, как уж вам приказано... — Пшёл! — Вернон сильно толкнул эльфа в спину, отчего тот чуть не свалился прямо перед крыльцом. Два воина, стоящие у входа молча расступились. Арсия вошла последней. Дверь за ней захлопнулась с оглушительным лязгом. В коридоре царил полумрак. Чуть дальше на лестнице сидел человек с арбалетом на коленях. — Он же спит, — прошептала наёмница. — Он может проснуться, – также шёпотом возразил Роше. – И неизвестно, сколько охраны в доме. — Думаю, немного. Чародей вряд ли нуждается в обществе. — Руки! – прошипел эльф. — A d’yeabl aep arse. — Что? — Руки мне развяжи. Спохватившись, Арсия перерезала верёвки и отвязала со спины Иорветов зефар, отдала нож, опасливо поглядывая на арбалетчика. Стражник даже не шевельнулся. — Убери его, Wilvarin, – попросил эльф, разминая запястья. Роше помедлив, кивнул. Негромко щёлкнул арбалет, и человек без звука повалился на ступени. Кажется, он даже не проснулся. Счастливчик. — Вперёд! – скомандовала девушка, на миг опередив Вернона. — Прямо по коридору, вторая дверь налево, — напомнил ей Иорвет. Эта комната оказалась пуста, а вот в следующей находились трое. Они сидели у камина за столом и играли в кости. Первый умер от стрелы, широким наконечником разворотившей горло, второй от арбалетного болта, третий от удара меча, даже не успев подняться из-за стола. Никто не издал ни звука. Наёмница перезарядила арбалет, ласково погладив его рукоять. Её глаза азартно блестели. Иорвет остановился, забыв, что каждый миг на счету. Никто не назвал бы эту девушку милой, мягкой и кроткой. Маловато в ней было нежности и хрупкости и что там ещё традиционно сопровождает понятие «женственность». Скорее уж она походила на волчицу, столь же опасную, сколь и привлекательную. Но до чего она была хороша! В её глазах горела неугомонная, упрямая, жадная жизнь. А Иорвет любил жизнь. Вопреки всему. Любил так, как может любить только тот, кто каждый день смотрит в глаза смерти. — В гляделки играете? – ядовито поинтересовался Роше, — как бы не пришлось играть с Детмольдом. С этими словами, он пинком распахнул дверь. Детмольд на огромной кровати с кроваво-красным пологом оказался слишком занят... каким-то мужичком. Не сразу чародей понял что происходит. Арсия не удержалась, фыркнула, невольно привлекая внимание. Лысоватый мужичок поспешно отполз в угол, твердя, что он не виноватый и вообще не хотел. Чародей же застыл без движения. Он был умным малым и прочитал свой приговор в глазах запоздалых гостей. Впрочем, он ещё собирался побороться за свою жизнь. С ладоней колдуна сорвались голубые молнии, но нож Иорвета, перевернувшись в полёте, ударил его тяжёлой рукоятью аккурат в лоб. На мгновение глаза Детмольда закатились, этого хватило, чтобы Роше сбросил его на пол, придавив грудь чародея коленом. — Я заплачу, — проскрипел голос чародея, — отдам всё... — Ты не вернёшь мёртвых, но ты заплатишь, — в руке темерца сверкнул нож, — для начала я отрежу тебе яйца... Лезвие вспороло ткань штанов. Арсия предусмотрительно наступила на магический жезл, скатившийся на пол. Но это было лишним. Ещё одно движение ножа и кровь окрасила одежды визжащего колдуна. — ... а потом вскрою горло. Иорвет перехватил руку темерца. — Ты всё едва не испортил, Dh’oine, – эльф задумчиво обошёл вокруг хрипящего, скребущего руками пол, чародея, под которым стремительно ширилось кровавое пятно. – Я несколько лет долго, красочно, с наслаждением представлял себе, как буду убивать. Медленно, по каплям... — Нет времени, — рявкнул Вернон, перерезая горло Детмольду, — потешишься с другими. Анаис они отыскали в крохотной комнатке, больше похожей на тюремную камеру. Увидев людей, девчонка забилась в угол. Вернон скрипнул зубами. — Ты помнишь меня, Анаис? – темерец опустился на одно колено, — если нет, тогда просто поверь. — Быстрей, - поторопила его наёмница. Дети никогда не вызывали в ней умиления. Да и сам Роше до сих пор в излишнем чадолюбии замечен не был. Сразу после находки, неверная удача отвернулась от них. Нет, очередных встречных солдат они легко положили. И неудивительно - вместе Роше и Иорвет представляли несокрушимую скалу, о которую разбивались все атаки. Но эта схватка разбудила весь дом. Почти тут же «спасатели» были атакованы превосходящими силами противника. Бородатый верзила налетел на Арсию, считая женщину безобидной. Напрасно. Она воткнула ему кинжал под подбородок и резко дёрнула вниз, вспарывая шею. Со всех сторон раздавались встревоженные крики. Эльф рванул к окну, прыгнул и вместе с рамой и осколками стёкол вылетел во двор. Если бы во дворе были солдаты, это было бы самоубийством. Но самоубийством красивым. Наёмница последовала за ним – впервой, что ли со второго этажа скакать? Вдруг скрутило низ живота, охнув, она выругалась и что было сил, бросилась бежать к спасительной калитке. В доме очухались не сразу, интересно, сколько времени понадобится солдатне в казарме? Как Роше будет прыгать со своей девчонкой? Мысли вертелись в голове, как белки в колесе. Иорвет! Где Иорвет? Эльф возник рядом неожиданно, возник из темноты как дух. Подоспел и Вернон с принцесской. — Огонька не найдётся, шпион? – сверкнул сумасшедшей улыбкой скоя’таэль, — я дверь казармы поленом подпёр. Арсия поморщилась, представив, как пытаются протиснуться солдаты через узкие окна горящей казармы... — Уходи, Wilvarin. Не жди... – Иорвет сорвал с плеча лук. Арсия обернулась – от дома бежали люди. У двоих были короткие луки, у третьего - арбалет. Скверно. Она завертела головой – Вернон уже был у калитки. Прикрывая собой принцесску, он рубился с наседавшей на него стражей. — Уходи и забирай эту... Luned. Я – следом, – эльф, не торопясь, словно на стрельбище, натянул тетиву. Одного лучника Иорвет уложил с первого выстрела, а вот его приятель оказался проворен. Успел выпустить стрелу, прежде чем свалился в грязь. Удар в левое бедро ослепил болью и Иорвет рухнул на землю. Стрела пробила бедро насквозь, штанина сразу намокла от крови. Кто-то мчался к нему по двору, грохоча сапогами, кто-то победно вопил. В глазу было темно от боли, но он приподнялся на одно колено, прислушался, склоняя голову и поднимая зефар. Хрип известил, что и третья стрела не пропала даром. Подбежавшего человека он резанул под незащищённое колено. — Меня не так легко взять, fraeren, — эльф оскалился в страшной улыбке. Он не собирался умирать. Свист рассекаемого воздуха, тупой удар болта. Ругань Роше. Боль понемногу отступала, зрение прояснялось, только в горле пересохло. — Сейчас они выбьют дверь, — сказал подошедший темерец. — О, Мелитэле! – Арсия подхватила эльфа под мышки, пытаясь тащить, — терпи, любовь моя. — Не смертельно. – Только и фыркнул Иорвет. – Надо стрелу достать... Нет! Я сам. – Сжав зубы, он сломал древко, выдернул остатки, едва не теряя сознание. Арсия обняла его за плечи, всматриваясь в смертельно бледное лицо, — кровь надо остановить. — Не сейчас, — прохрипел Иорвет, — встать помоги. — Анаис, — решительно сказал Роше, — держись вот этой воительницы. Не отставай, слушайся. А ты, ублюдок ушастый, давай сюда руку, опирайся мне на плечо. Роше закинул руку эльфа себе на плечи и медленно двинулся к калитке. Отступали дальним путём, кружили по пустырям и развалинам. Это давало надежду сбить погоню, запутать след. Первые минуты Иорвет шёл, потом просто висел на плече темерца - Если ещё отсрочить перевязку, сидх, - вдруг жёстко сказал Роше, стирая со лба пот, - то скоро потеряешь сознание из-за кровопотери. Да и по кровавым следам нас легко будет отыскать. – Темерец со вздохом облегчения скинул с плеч руку скоя’таэля, — Садись сюда, холера, и портки снимай. Иорвет только мотнул головой. В ушах у него шумело, голова кружилась. Арсия вытряхнула из сумки чистые тряпки и начала быстро и умело бинтовать рану. — Практики у тебя, девушка, будет более чем достаточно, — проворчал Вернон, — с его-то талантом попадать в переделки... Удивительно, что он ещё жив. Если б на моих бойцах так всё заживало... Наёмница вздохнула. — Я не испугалась, я просто перенервничала. — А я очень даже испугалась, - вдруг сказала Анаис. И вытерла щёки. Возвратившись в «штаб – квартиру» они обнаружили Геара, возлежащего на куче вещей. Пёс собрал всё – плащи, сумки, оставленную одежду. «Ушли, бросили меня...», - говорили обиженные собачьи глаза. — Ох, Геар. – Арсия потрепала пса по мохнатой спине, — я же объясняла, почему мы не взяли тебя... Тут она заметила какую-то обгрызенную деревяшку. Да это же эльфья трубка! Девушка хихикнула, незаметно отбросив «древний, ценный, доставшийся по наследству» предмет в сторонку. Иорвет, прихрамывая, тоже добрался до Геара, вытащил из груды свой плащ, сел, опираясь спиной о стену. Обернулся, почувствовав взгляд, - на него пристально, не мигая смотрела темерская принцесса. Эльф равнодушно отвернулся — Господин Вернон Роше,— негромко сказала девочка, — дай мне, пожалуйста, твой меч. — Зачем? – растерялся темерец. — Мой отец и брат мертвы. Я – будущая королева Темерии. Будешь ли ты служить мне так, как служил моему отцу? — Конечно, но... — Тогда просто дай меч. Меч принцесса подняла с трудом, даже двумя руками. Неуверенно сделала три шага, отделявшие её от эльфа, поднесла дрожащее лезвие к его горлу. Арсия осторожно приблизилась, она успеет остановить малявку. Да и эльф, даже раненый, уйдёт от неумелого удара. Скоя’таэль наблюдал за девчонкой со спокойным и надменным любопытством. — Я... подсказывайте мне слова, господин Вернон Роше. Я помню, только немножко забыла. – Лезвие легло на плечо скоя’таэля. — Принцесса, Анаис... — Я, божьим соизволением, корол... принцесса Темерии... — Анаис, ты не знаешь, кто это, не знаешь всего, что произошло... — ... но Вернон Роше непременно всё расскажет, - усмехнулся Иорвет, легко отводя меч и направляя остриё в сторону темерца, — даже не знаю, кто кого больше оскорбит: я - рыцарский титул или титул – меня. А подлинный ваш спаситель, королевна, вот. Он, несомненно, будет достоин. Меч выпал из рук Анаис. У принцессы вдруг задрожали губы, она отвернулась, уткнулась в мундир Роше, обхватив его руками. Темерец бросил на эльфа взгляд полный ненависти, ярости и презрения. Иорвет вскинул руки не то, защищаясь, не то, признавая капитуляцию. — Чем бы дитя ни тешилось... Пусть делает, что хочет. Только сперва вытри своей королевне сопли, шпион. Арсия хмыкнула - в блестящих глазах девчонки не было ни единой слезинки. Она вновь, с редкостным упорством, ухватила меч. — За мужество в бою за справедливое дело, — звенел голосок принцессы, — за доблесть и честь, за спасение... меня... — ... за самопожертвование. И отвагу ... – шёпотом подсказывал Вернон, сжигая скоя’таэля взглядом, — правом моим и привилегией... — ... и поименовываю, именую, то есть, Иорвет из Локк Муинны. — Кланяйся, господарь рыцарь, благодари, ручку целуй, — насмешливо сказала наёмница. — Это не по-настоящему, — эльф подтянул к себе сумку, верно собираясь искать трубку, — такое посвящение не имеет юридической силы. — Имеет, — возразила Анаис, топнув ножкой, — Королевское слово имеет эту силу! Арсия опустилась на плащ рядом с Иорветом. Чем больше нянчишься с такими вот девчонками, тем несноснее они становятся. Такова уж сущность принцессок. — Я давно должна была сказать, – слова давались наёмнице с трудом, — но она же моя подруга. Я говорила с Саскией ещё в Вергене. Ты должен знать об этом, когда пойдёшь на чародейское сборище. Саския предаст тебя. Продаст за корону Аэдирна. Она сама призналась. Боюсь, она обманывала тебя с самого начала. — Нет, я не могу сказать, что она меня обманывала, — Иорвет покачал головой, — она не обманывала меня. Я сам обманул себя, думая, что с радостью отдам жизнь за неё, за свободу. Пойду как телок на убой ради великой цели. Я видел в своей душе то, чего там не было. Но... нет. И я не смогу себе этого простить. Эльф отбросил, наконец, свою сумку. — Стилет Филиппы исчез, – сказал он совершенно растерянно.