***
— Проснись и пой, дорогуша. Давай-ка взглянем на твои великолепные глаза, — Аладдин заворчал на незнакомый голос, воркующий ему на ухо, пока он тщетно пытался снова заснуть. — Давай вставай. У тебя впереди долгий день. Господин Джафар хочет, чтобы тебя накормили и искупали, прежде чем выдать новую одежду. Мы не можем допустить, чтобы такой крепкий молодой человек, как ты бегал по замку в грязных лохмотьях, верно? — Аладдин наконец открыл глаза и увидел пухлощёкую женщину, снующую по его комнате. — Вы кто? — растерянно спросил Аладдин. Обычно он старался быть более очаровательным, но накануне так устал, а эта женщина была весьма раздражающей. По крайней мере, ранним утром. — Я та, кто присматривает за всеми слугами, конечно. Ты можешь звать меня Аминой. В конце концов, это моё имя, — женщина весело засмеялась, ожидая, пока Аладдин наконец встанет. — Клянусь звёздами, неужели ты в этом спал? И даже не взял одеяла. О боги, нет, так не пойдёт. Честно говоря, я не знаю, как в трущобах, но здесь мы спим в кроватях, пользуясь одеялами. А ещё переодеваемся перед сном. В конце концов, мы же не хотим, чтобы в наши постели попали весь этот песок и грязь. Иначе постель станет неудобной. — Извините, я… подождите-ка. Только что Вы сказали: «господин Джафар»? Я нужен ему? Я проспал? — спросил Аладдин потихоньку начиная сходить с ума по мере того, как реальность обрушившейся ситуации начала до него доходить. — Ну-ну, не волнуйся так. Если бы ты слушал внимательно, то услышал бы, как я сказала, что господин желает, чтобы для начала тебя накормили и искупали. Потом мы отведём тебя на примерку новой одежды, которая не будет грязным тряпьём. Должна сказать, я удивлена, что эти вещи вообще пригодны для носки. Они такие грязные. А теперь вперёд, бери свою обезьянку, если нужно, надеюсь, она тоже голодна, — Амина вытолкала его из комнаты с раздражённо причитающим Абу на буксире. Разумеется, как только речь зашла о еде, обезьянка заметно повеселела. Амина повела их на кухню, в комнатку, где уже сидели несколько слуг. По центру стоял большой стол со множеством подушек вместо стульев. На самом же столе были расставлены блюда с фруктами, мясом и другими угощениями. Аладдин за всю свою жизнь не видел за раз такое количество еды даже на рыночных прилавках. Стол явно был рассчитан на то, чтобы накормить внушительное количество людей. Конечно, то же самое можно было и о самой ситуации. Очевидно, что еда была предназначена для всех слуг во дворце, хотя на самом деле здесь не было и половины. — Сколько ещё человек придёт? — спросил Аладдин Амину, когда она подвела его к ближайшей подушке. Абу устроился у него на коленях, как только убедился, что хозяин сел. — О, возможно, придёт ещё кое-кто, бедняжке нездоровилось последние несколько дней, так что я не уверена, что он захочет есть. — Но здесь так много еды, мы просто не сможем съесть всё, — сказал Аладдин, явно сбитый с толку, когда Амина нахмурилась, глядя на него. — Тут, конечно, хватает, но пиром сложно назвать. Мы едим так каждый день. В конце концов, всем нам нужно поддерживать силы. Впереди долгий день. А теперь замолчи и приступай к завтраку. Ты и так слишком худой, — успокоила его Амина, протянув горсть фиников, чтобы он пришёл в себя. Вскоре она нахмурилась, заметив, что он делит их с Абу. Аладдин сел прямее, чувствуя подступающую неловкость, хотя это и не имело никакого отношения к подушке, на которой он восседал. На самом деле она была довольно мягкой. Не имело отношения и к Абу, чьи когти находились в опасной близости от его паха. Нет, Аладдину было не по себе от всего этого внимания. И от осознания, что вся эта еда предназначалась для него и ещё примерно двенадцати человек, находившихся в комнате. Для него это было слишком, в конце концов, годами он выживал с гораздо меньшим количеством припасов. Разумеется, это было проблемой, он просто выживал. Он питался только для того, чтобы поддерживать жизнь в своём теле, а не для того, чтобы расти и развиваться, как должно молодому человеку. Аладдин смотрел на это иначе. Он считал такое пустой тратой пищи. Он подумал о голодающих детях на улицах и их родителях, совершающих отчаянные поступки, чтобы выжить. Неописуемые вещи. Они умирали с голода, а он ел досыта. А после он заметил взгляд Амины на себе. Может он и знал эту добрую женщину всего час, но понимал, что перечить ей не стоит. В конце концов, у него ещё оставалось немного здравого смысла. Аладдин оторвал взгляд от своей тарелки и увидел, что за ним наблюдают другие слуги. Некоторые с любопытством, некоторые с обидой. Хотя он и не был уверен почему. Аладдин моргнул, обнаружив, что к нему сбоку подобрался другой юноша. — Ты Аладдин, да? Новый слуга Джафара? — спросил тот его, в ответ на что Аладдин просто кивнул. — Я так и думал. Знаешь, все только о тебе и говорят. Мы все знаем, что Джафар перфекционист каких поискать, и некоторые из слуг поверить не могли, что он выбрал тебя. Я имею в виду, большинство слуг отдали бы всё, чтобы прислуживать ему. Он один из самых могущественных людей в королевстве. К тому же ходят слухи, что он просто великолепен в постели. Не то чтобы я знал, но не могут же распускать такие слухи просто так, — продолжал бормотать парень, а Аладдин с интересом слушал. — А ты кто? — спросил Аладдин, наблюдая, как лицо парня слегка омрачилось. — Точно, прости, у меня ужасные манеры. Меня зовут Хаким, я работаю в конюшне. Так что не знаю, как часто мы с тобой будем видеться. Но если будешь свободен, найди меня. Всегда приятно иметь компанию, у которой меньше четырёх ног, — усмехнулся парень, и Аладдин послал ему ответную улыбку. — Конечно. Так, ты знаешь о Джафаре что-нибудь ещё? Всё, что знаю я — так это слухи, ходящие на базару, — спросил Аладдин, ему было любопытно услышать ответ. Хотя, скорее это любопытство было вызвано желанием знать, чего следует избегать, чтобы не попасть в неприятности. Он уже понял, что злить Джафара не стоило. — Ну, ты должен знать, что он не терпит лени и бездарности. И он не примет ничего меньшего, чем совершенство. Вот почему он сменил так много слуг до тебя, ну, обычно они уходили из-за того, что их грабили на базаре или они сбегали с выданными на покупки деньгами. Кстати, их поймали, я имею в виду, что он контролирует стражу. Так что не думай, что сможешь сбежать, и он оставит тебя в покое. Я знаю, что по крайней мере один парень умер, но опять же, чего можно ожидать, если крадёшь у такого человека, как Джафар? В остальном, ну, он довольно требовательный. Так что будь готов к тому, что он заставит тебя бегать по всему городу, выполняя его приказы. Если ему понадобится еда или что-то в этом роде, просто спустись на кухню и скажи об этом одному из поваров, что это для него или дай знать Амине, если увидишь её. Она поможет. Думаю, на этом всё. Амина сказала, что сегодня покажет тебе окрестности и отведёт к швее. Та безжалостна со всеми этими своими иглами. Тебе сошьют форму, которая будет показывать, что ты принадлежишь Джафару, и это хорошо. Стража не будет тебя беспокоить. Эй, это что обезьяна? — внезапно спросил Хаким, присаживаясь на корточки, чтобы посмотреть на Абу, который набил полную пасть винограда. — Его зовут Абу. Он мой лучший друг, — ответил Аладдин, наблюдая, как Абу с энтузиазмом кивнул, прежде чем протянуть лапку Хакиму. В конце концов, ему были привиты кое-какие манеры, к тому же было не похоже, что у этого человека было чего украсть. Ему ещё предстояло исследовать дворец, главное, чтобы не поймали. — Вау, тебе лучше держать его подальше от Раджи. Это тигр принцессы, не хотелось бы, чтобы он съел твоего друга, — дал с улыбкой совет Хаким. Ему нравился этот новый парень. Тот был довольно тихим, больше чем он ожидал, но ведь Аладдин только приехал. Без сомнения, он станет разговорчивее после того, как слегка обживётся. — Так и поступлю. Слышал, Абу? Держись подальше от тигра принцессы. Даже ты должен справиться с такой задачей, — дразняще сказал Аладдин. Абу отреагировал, как отреагировала бы любая другая обезьяна, устремив на парней свой большие невинные глаза. Если повезёт, он сможет выпросить у них ещё угощений, но разумеется он переоценил своё влияние на Аладдина. Прожив вместе последние несколько лет, у юноши выработалось некоторое подобие невосприимчивости к манипуляциям обезьянки. И вроде как это было к лучшему, иначе кто знает, в какие бы неприятности они попали. Помимо того, что уже было, конечно. Аладдин только усмехнулся в ответ, привыкший к проделкам Абу. Хотя, на Хакима гораздо больше подействовало очаровательное зрелище, которое представляла из себя обезьянка, как и на нескольких служанок, которые, по-видимому, сочли, что приближаться к нему безопасно. Ну, жаловаться он определённо не собирался. В конце концов, некоторые из них были довольно симпатичными. — Он такой милашка! — Можно погладить? — О, такой очаровашка! — все они столпились вокруг Абу, пока тот купался в чужом внимании, проделывая разные трюки, которые только мог придумать, чтобы очаровать юных леди. — Довольно, дамы, приступайте к работе, — в комнату снова вошла Амина, сразу заметив, как мало съел Аладдин. Что ж, эта его привычка быстро изменится, уж она то добьётся своего, попомните её слова. — Ну же, Аладдин, и да, я знаю твоё имя. Пора бы тебя искупать, нельзя позволять тебе и дальше разгуливать по дворцу в подобном виде. Твою обезьянку мы конечно же тоже искупаем, — и именно в этот момент Абу рванул с места быстрее ракеты. Конечно, он не рассчитывал, что взрослая женщина окажется проворнее, чем выглядела со стороны, и на несколько долгих секунд он просто повис у неё на руке, поджав хвост. — Ну что, идём? — Ещё увидимся и спасибо, что поговорил со мной. Я знаю, что здесь у каждого своё место или что-то в этом роде. И всё же спасибо тебе, — сказал Аладдин Хакиму, поднимаясь с подушки, и коротко махнул рукой, подбежав к Амине, чтобы забрать Абу. Хаким лишь улыбнулся, глядя на это зрелище, прежде чем встать самому и приступить к своим обязанностям. «Дело принимает интересный оборот», — размышлял он. После чего ухмыльнулся, когда в голове промелькнула мысль. — «Заставить обезьяну принимать ванну, о я бы заплатил кучу денег, чтобы увидеть это». С этими мыслями он вышел из комнаты, посмеиваясь про себя, из-за чего привлёк к своей персоне не один странный взгляд по пути в конюшни.***
«Чем меньше обсуждают бани, тем лучше», — подумал про себя Аладдин. Хотя он и позволил себе признать, что действительно почувствовал себя лучше, чем когда-либо за всю жизнь. Недели, если не месяцы, покрывающего кожу песка, пота, пыли и грязи наконец-то прошли. Он был чистым и свежим, даже если на его вкус от него излишне благоухало цветами. Девушки чересчур увлеклись ароматическими маслами. Он же был абсолютно беспомощен перед армией служанок Амины. В основном девушки помогали знати и другим высокопоставленным лицам купаться, что весьма одобрял султан, поскольку его стража всегда казалась довольно расслабленной. Конечно, если бы он знал, что его стража занимается чем-то большим, чем простое купание, он, возможно, и не был бы столь доволен. Аладдин задался вопросом, почему они вообще обратили своё внимание на него, если их услуги предназначались знати. Рискуя вызвать гнев Амины, Аладдин всё же задал ей этот вопрос, в ответ получив искренний смех. — На то есть две причины, мой мальчик. Во-первых, твой господин — один из самых могущественных людей в королевстве, и как его личный слуга, ты стоишь немного выше остальных. С точки зрения нашей внутренней иерархии, разумеется. — А во-вторых? — спросил Аладдин после секундной паузы. — Потому что они находят тебя очаровательным. И кроме того, просто хотели встретиться с тобой. С тобой и твоим маленьким другом. Им не так уж часто доводится увидеть таких животных. На мой взгляд, они слишком прикованы к этим баням. Но это совсем не моё дело, верно? — Амина улыбнулась юноше, пока девушки ворковали над ним, омывая верхнюю часть тела. Наличие хоть и небольшого, но гарема красивых девушек, воркующих и нежничающих с ним, было чем-то таким, чего Аладдин никогда раньше не пробовал. И он не был уверен, что хочет испытать это снова. Конечно, слово гарем звучало, как мечта каждого мужчины, но он был мокрым и обнажённым перед целой группой незнакомых людей, а женщина, достаточно взрослая, чтобы годиться ему в бабушки, смотрела на него, пока он пытался вымыться. Вполне возможно, это была одна из самых неудобных ситуаций, с которыми он когда-либо сталкивался. Но, по крайней мере, именно факт присутствия этой женщины помешал ему возбудиться достаточно, чтобы подтолкнуть к краю пропасти. Ну и конечно, полноценный ад разразился, как только девушки попытались искупать Абу, обезьянка явно не была поклонницей банных процедур. Для того, чтобы уговорить обезьянку сесть в небольшой таз с водой, заполненный специально для него, потребовался подкуп фруктами. Девушки не хотели, чтобы другие купались в той же воде, они и представить не могли, какие болезни и паразитов могла носить на себе обезьяна. Как вообще можно было представить, что кто-то во дворце заразится чем-то подобным? Это обернулось бы катастрофой. Абу слишком легко поддавался влиянию хорошеньких молодых женщин, протягивающих ему сочные фрукты. По крайней мере, достаточно, чтобы они успели его вымыть и высушить в рекордно короткие сроки, как раз, когда он доедал последнее угощение. Аладдин с трудом сдерживал подступающий румянец, когда одна из девушек предложила вымыть и нижнюю часть его тела, что неизбежно означало, что к ней присоединятся и остальные. Аладдин начал заикаться, когда их внимание к нему возобновилось с новой силой, и он расслабился только тогда, когда Амина, наконец, дала ему передышку и попросила девушек оставить его в покое. Аладдин вымылся в рекордно короткие сроки, покраснев только тогда, когда Амина настояла на том, чтобы он был чистым везде, в буквальном смысле. В конце концов, Аладдин был довольно красивым молодым человеком, и она не видела ничего плохого в том, чтобы разок воспользоваться его невинностью. Однако, в конце концов, Аладдин смог расслабиться. Ему выдали удобную одежду для ношения, пока они не доберутся до швеи. Вымытый, посвежевший и одетый в простую, но, что более важно, чистую одежду, преображение Аладдина стало весьма заметным. К сожалению, Амина заметила и то, что было под смытой в ванной пылью и грязью, а именно множество царапин на груди и спине, скорее всего от острых коготков обезьяны. Также это означало и то, что она смогла чётко разглядеть его выступающие рёбра, и для этого ей даже не нужны было приглядываться. Его малый вес не стал для неё сюрпризом, хотя мышцы и проделали замечательную работу, скрывая самое худшее. Ей явно потребуется перекинуться парой слов с Джафаром, просто чтобы попросить его присмотреть за парнем. И убедиться, что тот не упадёт в голодный обморок во время какого-нибудь поручения. И все бы остались в выигрыше. Снимать мерки для одежды оказалось не так страшно, как Аладдин думал. Его новый гардероб состоял в основном из простой одежды в сочетании белых, синих и чёрных цветов. Простые рубашки, которые способны защитить его кожу от палящего солнца и песка, длинные брюки, защищающие ноги, и самое главное — обувь. Амина чуть в обморок не упала, узнав, что юноша уже много лет не носил обувь. Для него она была роскошью, которую могли позволить себе только люди со стабильным доходом. Конечно, постоянно проживая во дворце с тех пор, как она была юной девушкой, прокладывая себе путь по служебной лестнице, Амина редко встречала кого-то, кто не носил бы обувь. Не то чтобы она позволила этому остановить себя, вовсе нет. Через несколько минут они со швеёй уже рыскали вокруг в поисках чего-то подходящего для юноши. Ничего слишком маленького или слишком большого, в конце концов, он будет находиться большую часть дня на ногах. Нельзя допустить, чтобы в противном случае парень покалечился. Также ничего особенного. Просто что-то практичное. Конечно, они постараются как можно скорее сшить ему что-то по размеру, но пока подойдут простые коричневые тапочки, которые им удалось найти. — Они выглядят нелепо, — хмуро посмотрел Аладдин себе под ноги, убедившись, что обе женщины находятся вне пределов слышимости. Абу согласился, бормоча что-то невнятное, пытаясь подбодрить своего хозяина и друга. Это было правдой, они выглядели довольно глупо на любом, кто не привык их носить. То, как носы загибались вверх, превращаясь в острые, в самом деле придавало им довольно странный вид. Хотя они могли бы помочь ему на улицах. Ношение обуви было одним из способов, с помощью которого торговцы определяли, есть ли у пришедшего к ним покупателя деньги. Если тот мог позволить себе обувь, значит мог позволить себе и всё остальное, чего нельзя было сказать об обитателях трущоб. В итоге прошло примерно два часа, и с течением времени Аладдину становилось всё скучнее. Наконец, его втолкнули за занавеску и заставили переодеться в новую униформу. Ничего особенного — просто белые брюки, похожие на предыдущие. Хотя на этот раз без заплатки на колене. Вокруг талии обернули малиновый пояс, а простая синяя рубашка и чёрный жилет завершили ансамбль. Вместе с этим ему вручили дворцовый герб — золотой медальон с изображением королевских знаков отличия. Он показывал, что Аладдин слуга во дворце, а это означало, что шансов быть арестованным за пределами территории дворца было на порядок меньше. Разумеется, он понимал, что лучше не афишировать своё новое положение, только дураки ходили на базар с королевским гербом на одежде. Если конечно, это был не стражник или кто-то, окруживший себя стражей. В противном случае существовал риск навлечь на себя гнев уличных крыс. В конце концов, золото стоило очень много. — Спасибо Вам, госпожа, — может, он и был уличной крысой, но Аладдин знал достаточно о том, как очаровать женщин в возрасте. Он знал, что всегда лучше иметь их на своей стороне, что в долгосрочной перспективе облегчало убеждение других в своей невиновности. Подвергнувшись последним объятиям старой швеи и подлым прощупываниям, Аладдин с облегчением обнаружил, что направляется к покоям своего господина. Если повезёт он будет избавлен от ощупывающих его рук до конца этого дня. Что ж, надеяться он мог всегда.***
Джафар оторвал глаза от свитков, когда стук в дверь нарушил его концентрацию. — Что?! — крикнул он, ему не нравилось, когда его беспокоили. — Это я — Аладдин, господин, — донёсся из-за двери голос юноши. — Входи, — приказал Джафар, наблюдая, как заходит мальчик. Жадным взглядом он окинул его внешность. Джафар отметил, что тот был отлично вымыт. Его кожа была гладкой, глаза блестели, а во взгляде и осанке читалась явная решимость. «Это сулит нечто хорошее», — размышлял Джафар. Не торопясь, он скользнул взглядом по коже юноши, и ухмыльнулся, заметив, как тот занервничал от такого пристального внимания. — Да, — мурлыкнул он. — Я думаю, ты со всем справишься, мальчик.