***
Амина нахмурилась, шагая по коридорам. Она уже больше часа искала мальчика и начинала терять терпение. Она весь день беспокоилась о бедном мальчике, особенно после того, как узнала, что он ничего не ел с самого завтрака. Бедняжка уже и так был кожа да кости с, что уж спорить, довольно хорошими мышцами. И последнее, что ему необходимо — отправляться в постель без ужина. К сожалению, с подобного рода проблемами у Амины было мало опыта. Обычно слуг набирали, опираясь на семейные связи, кого-то с хорошими связями и положением. Так что мальчик из трущоб, уличная крыса не иначе, выбранный в качестве слуги для одного из самых высокопоставленных лиц во дворце был в новинку для неё, это точно. И мысль о том, что мальчик, Аладдин, не привык регулярно питаться, настолько, чтобы пропускать приёмы пищи, будто это было нормальным явлением, была ей невыносима. Наконец, Амина подошла к комнате мальчика, постучав один раз, прежде чем открыть дверь, не услышав ни слова в ответ. — Аладдин? — она замерла, увидев, что мальчик и обезьянка крепко спят. Одежда была сложена, лёжа ровной стопкой на сундуке. Без сомнений, он собирается надеть её уже завтра. Ну уж нет, ей было что сказать по этому поводу. С мягкой улыбкой они убедилась, что одеяла подоткнуты, ей бы не хотелось, чтобы хоть кто-нибудь из этой парочки замёрз ночью. Кивнув сама себе в последний раз, она ушла. Амине вовсе не хотелось разбудить юношу, бедняжка выглядел совсем измученным. И, без сомнений, завтра он будет работать столь же усердно. Но она уж позаботится о том, чтобы заставить его есть и принимать ванну. Мальчику нужно усвоить простые правила, которым должен следовать каждый слуга. И это включало в себя физическую форму и здоровье, а что самое главное, чистоплотность. На личного слугу Джафара не должны смотреть, как на очередную уличную крысу. Теперь у него был статус, роль, которую он должен уметь играть. И Амина была полна решимости научить мальчика играть свою роль достаточно хорошо, чтобы ни у кого ни возникло даже мысли выгнать его. В слухах о Джафаре была своя доля правды, и Амина решила не допустить, чтобы Аладдина постигла та же участь. Он был таким милым мальчиком и не заслуживал такой жизни. Уже нет. Она точно найдёт, что сказать по этому поводу. Амина тихо закрыла за собой дверь. В её обязанности входило следить за тем, чтобы каждый слуга был приспособлен к работе. И у Амины возникли серьёзные опасения по поводу способности Аладдина работать в таком состоянии. Мальчику нужно было есть больше, чем обычно приходящим к ним новичкам, которые присоединялись к дворцовой прислуге. О, конечно, среди них были и слуги, набранные из семей низшего сословия. Обычно их брали для чёрной работы, такой как уборка за животными. Им требовался хороший обед два раза в день, но они привыкли к более скромным и простым блюдам, чем те, что подавались ко столу во дворце. Но на этом всё, немного еды помимо обычного рациона, и они были в порядке. Но Аладдин был другим. Он не просто привык к более скромной еде, он привык голодать. И Амине была невыносима мысль о том, что он проведёт несколько дней без еды. И что было ещё хуже, так это то, что это его, казалось, совсем не беспокоило. Он был таким жизнерадостным, таким сильным, пока всё это время его тело истощалось с каждой секундой. Амина просто не могла этого вынести. В её глазах он был таким молодым. Таким юным, но уже столько повидавшим. И она была полна решимости ему помочь.***
— Ваше превосходительство? — Джафар оторвал взгляд от свитка, который только что читал. — Да? — он был несказанно удивлён видеть стоящую возле него женщину. Насколько он помнил, она отвечала за надсмотр за слугами. Так почему же она здесь? Вот в чём заключался вопрос. — Я хотела кое-что обсудить с Вами относительно нового слуги, Аладдина, — она несколько нервничала, всё же этот мужчина не отличался сочувствием к людям ниже его статуса. — Он здесь всего день. В какие же неприятности он мог угодить за последний час с тех пор, как принёс мне ужин? — вздохнул Джафар. Ему нравился этот мальчик. Он оказался деловитым, умел молчать и, что важнее, не был таким раздражающим, как те претенциозные, заносчивые, маленькие засранцы, которые купили себе место возле него в виде должности личного слуги. Рождение в семье высшего сословия теряло свою привлекательность, когда оказывалось, что они были неспособны выполнять самые простые задачи. Казалось, чем выше было их положение, тем глупее они становились. Не говоря уже о врождённом высокомерии. Он был единственным, кому позволялось быть высокомерным. — Никаких неприятностей, сир. То есть я хотела сказать, что он не причинял никаких проблем. Но боюсь, что они могут быть у него, — Амина быстро заговорила, понимая, что Джафар раздражается всё больше. — О? Что Вы имеете в виду, дорогая? — практически промурлыкал Джафар. Его забавляло наблюдать, как матрона в столь почтенном возрасте краснеет, будто юная девушка, смотрящая томным взглядом вслед одному из стражников. — Он голодает, милорд. Он не ел с утра, а когда я нашла его, он уже спал. Боюсь, привычки от жизни на улицах сидят слишком глубоко, он умеет выживать, но не знает, как жить. Мальчик слишком тощий, боюсь он долго не протянет. Я лишь прошу Вас давать ему время поесть в перерывах между поручениями, позволяя набрать столь необходимый вес. Я знаю, что, возможно, просить об этом не моё дело, но… — Забота о здоровье и благополучии слуг входит в Ваши обязанности. Это Ваше дело, как Вы выразились. И я не буду винить Вас за попытку выполнять свою работу. Я прослежу за ним по Вашей просьбе. Мне нужно, чтобы он был полон сил для работы и, как и Вам, мне вовсе не по душе, что он может заболеть или умереть, потому что оказался слишком глуп, чтобы отказаться просить еды. Будьте уверены, под моим присмотром он не умрёт с голоду. Можете идти, — Джафар перебил её, взмахнув рукой и жестом велев ей покинуть его после того, как закончил свою речь. Кивнув и улыбнувшись от облегчения, Амина поклонилась прежде чем уйти. «Может, он вовсе не так плох, как судачат слуги?» — подумала она. Амина покачала головой, избавляясь от лишних мыслей. Этот мужчина заботился лишь о том, чтобы мальчик был способен выполнять порученную работу. Вполне логично, что он был готов внести свой вклад, чтобы это произошло. Он был не из терпеливых, и Аллах свидетель, заставил лить слёзы не одного слугу за несоответствие его высоким стандартам. То что мальчик, Аладдин, хорошо справлялся с работой, похоже оказало большое влияние на решение Джафара позаботиться о том, чтобы юноша хорошо питался. Как известно, с этим человеком трудно работать, а поиск нового слуги для него всегда был наименее любимой частью её обязанностей. Поэтому Амина была полна решимости сделать его довольным, и если это означало откормить мальчика, одновременно удовлетворяя её собственную врождённую потребность присматривать за ним, что ж, её всё устраивало. Всё равно, что убить двух зайцев одним выстрелом, в конце концов все будут довольны.***
— Прекрати, Абу, — пробормотал Аладдин, закрывая глаза рукой и тщетно пытаясь не обращать внимания на выходки обезьянки. Абу завизжал в ответ, тряся своего юного хозяина, пока тот, наконец, не проснулся окончательно. — Хорошо, ладно, я встал! Я уже встал! — застонал Аладдин. Ворча, он поднялся с кровати. Аладдин быстро заправил постель и был в процессе одевания, когда его прервал стук в дверь. — Абу, можешь открыть? — спросил Аладдин, пытаясь натянуть рубашку через голову. Обезьянка сделала, как просили, хотя и закатив глаза на очевидную неспособность своего хозяина нормально одеться. Абу поспешил к двери, присев, прежде чем оттолкнуться от пола и прыгнуть, схватившись за ручку. Он легко повернул её, имея за плечами годы практики в цирке, и дверь со щелчком распахнулась, пока Абу висел на ручке. — Ах, вижу, ты уже встал. Надеюсь, ты не планируешь надеть ту же одежду, что и вчера, Аладдин, — Амина вошла в комнату и, подойдя, стащила рубашку с головы Аладдина. Она многозначительно смотрела на него, пока он не покраснел от смущения. — Простите, — пробормотал он, застенчиво уставившись в пол. Он обхватил себя руками, осознавая, что стоит практически голым перед женщиной, которая годилась ему в матери, если не в бабушки. — А теперь следуй за мной. Достань из своего сундука чистую одежду, а я отведу тебя туда, где можно помыться. Я понимаю, что, возможно, ты не привык к такому, но здесь мы ожидаем, что все будут чистыми, сытыми и готовыми к новому дню. А теперь поторопитесь, молодой человек, нам предстоит сделать немало, прежде чем ты отправишься к своему господину, — Амина вышла из комнаты бодрым шагом, обернувшись и выжидающе посмотрев. — Вы хотите, чтобы я пошёл прямо так? В таком виде? — Аладдин недоверчиво махнул рукой. — Никто не увидит ничего нового. Надень рубашку, в которой спал, если тебе в самом деле настолько неуютно. А теперь поторопись, — Аладдин, спотыкаясь, сделал, как приказано. — Абу, оставайся здесь. Я приду за тобой позже, — Абу кивнул, запрыгивая обратно на подушку, и свернулся калачиком. К счастью, всё было не так, как в первый раз во время его посещения бань. Аладдин подумал, что это из-за отсутствия красивых девушек, заискивающих перед ним. Без таких отвлекающих факторов купание заняло вполовину меньше времени, хотя он и опасался, что Амина вернётся, чтобы убедиться, что он достаточно чистый. Аладдин был просто рад, что ему вообще удалось убедить её оставить его одного, пока он будет мыться. — Закончил? — Аладдин вскинул глаза, после того, как натянул рубашку через голову. Чистый и одетый он признавал, что к этому довольно легко привыкнуть. — Да, госпожа. — Хорошо, а теперь идём со мной. Нравится тебе это или нет, но тебе придётся есть три раза в день, пока ты здесь работаешь. И я лично прослежу за тем, чтобы ты питался. Вчера ты почти ничего не съел, и я больше такого не допущу. Пока ты находишься под моим присмотром, питаться будешь регулярно. Ты понял? — Да, госпожа, — Аладдин начинал чувствовать себя попугаем, сидящим на плече своего господина. Амина повела его в сторону кухни. — Полагаю, ты уже знаешь, как сюда пройти. Теперь оправданий пропускам пищи не будет, ясно? — Да, госпожа, — казалось, с каждым разом, когда он это повторял, становилось всё легче. Просто стой на месте, улыбайся и кивай. Это было нетрудно. Даже Абу мог такое сделать. Ну, по крайней мере, если поманить его едой. Аладдин изо всех сил старался сдержать расплывающуюся улыбку, когда садился за стол. Но ничего не мог с собой поделать, так странно было чувствовать, что кто-то заботится о нём. Такого не случалось с тех пор, как он был ребёнком. Под пристальным взглядом Амины Аладдин начал смущённо накладывать еду в свою тарелку. Он понимал, что нужно есть быстро, если он хочет успеть к утренней трапезе своего господина. — Ты пробыл здесь всего день, так что же ты сделал, чтобы завладеть столь пристальным вниманием? — из задумчивости его вывел знакомый голос. Хаким присел рядом с ним, улыбаясь. — Пропустил пару приёмов пищи, — смущённо признался Аладдин. — Ничего себе. Тогда знай, следующие несколько месяцев она будет следить за тобой, как ястреб. — И это должно меня успокоить? — недоверчиво спросил Аладдин. Хаким только усмехнулся в ответ, похлопав Аладдина по плечу. — Удачи. — Спасибо. Ещё один многозначительный взгляд Амины заставил Аладдина снова обратить внимание на свою тарелку. Что заставляло его чувствовать себя ребёнком, которого отчитывает мать. Это покачивание головой, сопровождаемое поджатыми губами и пристальным взглядом, было чем-то, что знакомо почти каждому. Аладдин быстро закончил с завтраком, съев больше, чем предыдущим утром. Хотя, вероятно, это было из-за того, что прошлым утром он был голоднее. Аладдин быстро попрощался с Хакимом, который, отмахнувшись от него, вернулся к своему завтраку.***
— Надеюсь, ты помнишь, где его покои? — спросил его повар, получив кивок в ответ. — Хорошо, а теперь возьми это и иди. Скорее! — погнал его повар, и Аладдин поспешил выполнить приказ. Он схватил поднос, как и было сказано, прежде чем уйти. Он и так потратил достаточно много времени, заботясь о себе, под материнским взглядом Амины. Со вздохом он добрался до покоев своего господина, постучав один раз, прежде чем получил разрешение войти. — Заходи. Аладдин слегка развернул поднос, чтобы открыть дверь. — Господин? — Поставь его туда. Принеси мне некоторые материалы из библиотеки. Скажи, что тебя послал я, — Джафар даже не оторвавшись от чтения, протянул ему клочок пергамента. — Будет сделано, господин, — Аладдин поклонился, после выходя за дверь. «Пойти лучше без Абу», — подумал про себя Аладдин. Он мог только представить себе хаос, который обязательно начнётся, если привести обезьянку в комнату, сверху донизу наполненную ценными свитками и книгами. Он бы предпочёл, чтобы его туда пустили. По крайней мере, хотя бы в первый раз. — Ты! Где он? — Аладдин вынырнул из собственных мыслей, когда к нему чётким шагом приближалась принцесса. И она совсем не выглядела радостной. Хотя, если подумать, Аладдин не думал, что хоть когда-нибудь видел её радостной. — Ваше Высочество? Эээм, о ком Вы говорите? — спросил Аладдин, сбитый с толку. — Ты плохо меня расслышал? Мне нужно поговорить с Джафаром! Где он? — принцесса уставилась на него сердитым взглядом, откинув волосы назад, прежде чем раздражённо скрестить руки на груди. — Он в своих покоях. Принцесса нахмурилась, прежде чем фыркнуть, поскольку Аладдин не сделал ни малейшего движения, намекающего, что он сопроводит её туда. — Что за идиотов нанимают в наши дни? Ты вообще знаешь, кто я такая? Я принцесса этого королевства. И не могу тратить время, разыскивая нужного человека. Когда я хочу видеть кого-то, то ожидаю, что его приведут прямо ко мне. Ты понимаешь? — Аладдин молча кивнул, не в состоянии придумать ответ. — Что здесь происходит? — знакомый шёлковый тон голоса его господина нарушил тишину. — Господин, я… — Что ж, похоже, я ошибалась, в конце концов, ты не такой уж бесполезный. А теперь оставь нас, — скомандовала принцесса. Аладдин замер, ожидая одобрения Джафара. Он был единственным, не считая султана, чьим приказам он должен был подчиняться. Джафар кивнул. Медленный, обдуманный кивок, призванный разозлить принцессу ещё больше. Это было одним из немногих удовольствий, которые ещё остались в его жизни, и он был полон решимости не упустить его. Аладдин поклонился, после продолжая путь по коридору. Завернув за угол, он остановился перевести дух. Ему вовсе не хотелось быть свидетелем очередной истерики принцессы, первая итак была достаточно ужасной. Жасмин снова нахмурилась. Как он смеет игнорировать её приказы, разве он не понимает, кем она является для Аграбы? Она жемчужина в короне королевства, на которую все хотят посмотреть. Она была лучшим, что можно отыскать в городских стенах. А он осмелился дождаться одобрения своего господина, прежде чем последовать её приказу? «Что с ним не так? Невежественным крестьянам следует вообще запретить появляться во дворце», — с насмешкой подумала про себя Жасмин. Жасмин была разной. Избалованной, богатой и невероятно красивой, какой и следовало быть принцессе. Однако, к сожалению, жизнь, в которой она добивалась своего без лишних усилий означала, что она реагировала не лучшим образом, когда что-то шло не так, как ей хотелось бы. Сначала её предстоящее замужество с мужчиной, которого она знала в лучшем случае несколько дней, а теперь уличное отребье, решившее игнорировать её приказы. Жасмин была уверена, что во всём виноват Джафар. И больше она не собиралась этого терпеть.