Путешествие в твой мир

      Тони скривил губы, глядя на Кэпа. Когда они последний раз испытывали такое напряжение друг с другом? Очень давно, еще со времен битвы за Тессеракт. Снова было ощущение, что два крутых парня не могут что-то поделить. Что-то или кого-то?       И хотя Стив не считал, что испытывает к Елене более глубокие чувства, чем просто к человеку, который стремительно становится его другом, ему тоже было неприятно. Неприятно ощущать, что Старк будто становится между ними и строит свои правила. Снова.       Голубые глаза капитана казались ледяными, как и глаза Тони, которые прятались за очками, будто не желая встречаться взглядами. Будто с каким-то пренебрежением брюнет не снимал их, хотя сейчас вечер.       — Что с тобой опять, чёрт возьми, происходит, Тони? — наконец решив прервать эту напряженную паузу, нахмурился и сказал Стив.       Старк наконец снял очки и подошёл ближе к коллеге. Ему тоже хотелось бы понять, что с ним в последнее время происходит, потому что раньше казалось, будто в своих эмоциях мужчина разбирается также гениально, как с железными костюмами. Он ощутил небольшое жжение в области солнечного сплетения и выдавил из себя наигранный смешок.       Ему хотелось спросить то же самое. Хотя аргументировать этот свой вопрос он мог бы менее успешно, чем Роджерс.       — Я не буду распинаться, — начал свою короткую речь брюнет. — Просто заруби себе на носу, что тебе не стоит пытаться очаровать Елену. Лучше не делай этого.       — Да ты чокнутый... — Стив усмехнулся, сложив руки на груди. — Мы с ней дружим, она доверяет мне. У меня и мысли не было... А ты что, ревнуешь?       Тони около пяти секунд просто молчал. Парировать было нечем. Да, он чувствовал что-то похожее на ревность, но признаться себе не мог. Это не доказано, ничем не подтверждено, это немыслимо и так далее. Эти пять секунд казались вечностью для Старка, который ощутил, как предательски покраснели его щеки.       — Спокойной ночи, Кэп. Не забудь завтра документы по фонду. Нужно будет разобраться на совещании.       В небольшой комнате с приятными светло-зелеными стенами, он сидел на небольшом диванчике, изучая взглядом стрелку на настенных часах, которая сделала уже двадцатый круг, пока он размышлял. Размышлял обо всём, об этом разговоре с Капитаном, о разговоре с Вандой, о озадаченной реакции Гилберт на его рассказ о трудностях перемещения в её вселенную, и прочие воспоминания этого нелегкого дня. Благо, их совещание завтра назначено на обед, ему не нужно ложиться спать пораньше. Тони и не мог в последнее время ложиться раньше. Если бы часть мозга, отвечающая за мыслительный процесс, можно было поставить на спящий режим до утра, он бы воспользовался этой функцией.       Елена затихла в своей комнате. Он видел, как её взгляд вдруг опустел от новости о том, что ей нельзя возвращаться. Это было не очень хорошей новостью для них обоих. Для него — он не смог пока помочь ей. Для неё — ей придется терпеть Старка и его непривычный мир ещё дольше.       Мужчина горько рассмеялся от своих же мыслей, продолжая слушать, как стрелка часов барабанит по его вискам, словно пытаясь надавить на него, побудить к действию, сказать "прекращай сидеть, выйди из своей комнаты наконец".       Почти в унисон с часами в дверь послышался стук. Тони незамедлительно подошел к двери и, открыв её, увидел перед собой ту, с кем полчаса назад они общались о реалиях перемещения в другие миры. Только она выглядела по-другому. Красивая укладка, придавшая прямым волосам красивую упругую форму и объём, взгляд казался ещё более глубоким от появившихся небольших стрелочек в уголках, а губы в цвет красной блузки с небольшим вырезом.       Тони посмотрел на часы. Одиннадцать часов вечера.       — Надеюсь, ты пришла устроить какой-то внутренний показ мод по этой комнате? — он демонстративно показал рукой на время.       — Я не могу сидеть на месте. Мы должны пойти куда-то и выпить. Прямо сейчас.       Мужчина вопросительно нахмурился и ощутил, как сильно ему нравилась эта идея, но он был жутко удивлен. Вот уж действительно, в тихом омуте.. Елена, эта домашняя и спокойная девушка, впервые предлагает ему сама пойти и где-то выпить. Ей точно нелегко пришлось пережить эту новость, другого объяснения нет.       Но если бы она не пришла, он бы сам, наверное, завалился к ней с бутылкой чего-то подороже и повкуснее, что завалялось в его мини-баре, потому что этот напряженный день продолжал давить на грудь и вызывать неприятные воспоминания.       Его взгляд нагло скользил по её образу с головы до ног, отдавая сигналы в мозг, что вот, чёрт, как она привлекательно умеет быть разной. На красивой груди Елены с молодой и упругой оливковой кожей, уже начали выступать едва заметные капельки пота. В помещении было довольно душно, потому что за раздумиями Старк забыл включить кондиционер. Он не ощутил, как капелька пота соскользнула по его лбу. Глаза жадно пытались ухватиться за её этот дурацкий вырез.       Раньше Тони не приходилось воздерживаться. Нравится девушка — подойди, заговори и она уже твоя, потому что в его реальности все знали, кто он такой и многие были готовы лечь с ним в постель, даже по глупости.       Но Елена была не из тех. Она влепит пощечину и закроется в своей спальне на неделю, если вообще теперь не переедет к своему новому другу.       Он уже не мог смотреть, как девушка машет перед своими ключицами какой-то листовкой, как её уложенные локоны словно в режиме слоу-мо расходятся по сторонам, приоткрывая вид на блестящую шею, в которую он бы тут же впился губами, покусывая кожу и целуя так, чтобы оставались синяки.       Отвернулся, чтобы перевести дух.       — Подожди меня внизу, я скоро буду готов.

***

      Напиться в баре было отличной мыслью. Тони впервые признал, что Елена не только привлекательная девушка, а и крутой собеседник. Другое слово не подойдёт, именно крутой собеседник.       Они не нашли более уютного места для того, чтобы переночевать, чем номер в отеле недалеко от бара. Внезапно до осознания Тони дошло, что он слишком пьян, чтобы водить машину, а звать Хеппи не хотелось. Это было первое, что пришло в голову — пойти в какой-то скромненький отель, снять номер и остаться переночевать там. Да, снять номер. Один. На двоих. Как они будут там спать не знал никто из них. Были лишь какие-то подобия мыслей, которые возникали лишь на мгновения, но были слишком сложными, чтобы уделять им внимание. Елена вплыла в номер, как осенний листик и по привычке отправилась в душ. Как мама учила — если пришла выпившая, нужно обязательно не забыть оставаться чистой.       Девушка намылилась каким-то гелем для душа, который предлагал отель. Он имел приятный цветочный запах и здорово мылился даже без мочалки. Провела по гладкой коже на бедрах рукой, скользнула вверх, провела по своей груди и почувствовала, как внизу живота появилось приятное жжение, умоляющее потушить его хоть чем-то.       Глубоко вздохнула, встала под воду, чтобы смыть с себя мыло и, наверное, в надежде, что вода унесёт с собой эти ощущения, которые сейчас в общем-то были не кстати. Настолько не кстати, что Гилберт боялась не сдержаться. Особенно в таком состоянии.       Когда белое полотенце начало смахивать своими грубоватыми ворсинками капли воды, оставшиеся на её коже, спина ощутила приятную прохладу. Небольшой ветерок пробился в ванную, будто дверь в полную пара от горячей воды комнатку, была приоткрыта. Девушка этот факт проигнорировала. Было всё равно.       Накинула на себя белый банный халат, еще раз протерла полотенцем мокрые волосы, слегка подсушив их и вышла. Да, дверь действительно была приоткрыта. И Тони, который смотрел на неё пристально, с почерневшими глазами, не отрывая свой взгляд, даже когда пил со своего стакана виски со льдом, демонстрировал всем своим видом, что он тоже заметил приоткрытую дверь.       Елена немного смутилась, опустив взгляд. Девушка села на кровать рядом с мужчиной, который смотрел на неё каким-то зверским взглядом, мягко взяла из его рук стакан и сделала глоток. Просто охладить полость рта, в которой каждый рецептор сейчас будто под воздействием соуса табаско запёк.       — Тебе бы хотелось, чтобы я вернулась обратно? — О Боги, Елена, зачем ты задала этот вопрос?!       Она тут же прикусила губу, как делала это, когда понимала, что взболтнула лишнего.       Тони задумался. Хотелось бы ему?       Хотелось бы перестать терпеть уже болезненные приливы крови, когда он видит её пухлые губы, хочет их поцеловать, искусать до крови и синяков от злости, что нельзя это сделать просто так. Сделать и забыть.       Но не хотелось, чтобы она исчезла, чтобы этот взгляд, словно седативное лекарство, улетучился куда-то. Чтобы её запах волос, после душа распространяющийся по всему крылу дома, перестал приносить ему наслаждение, когда он проходит по коридору и с наслаждением закрывает глаза.       Этот ни на что непохожий, и уже такой привычный запах карамели. Солёной карамели.       Мужчина забрал холодный стакан из её рук и поставил на тумбочку у кровати. Гилберт могла поклясться, что почувствовала запах феромонов Старка. Он оказался так близко к ней, что его горячее дыхание было будто прямо под её кожей, в её шее, в её крови. Это запекло, вызвало сумасшедший набег мурашек по каждому уголку её тела.       — Единственное, чего мне хотелось бы сейчас, — его крупная рука пролезла без каких-либо препятствий в её копну волос на затылке. — Это тебя.       Елена почувствовала, как ремень её банного халата плавно расходится, а губы Тони, от которых исходит приятный запах алкоголя, врезаются в её губы, как его язык с привкусом лимона по-хозяйски, но как-то нежно скользит в полости её рта. Сопротивляться Елене не хотелось. Меньше всего. Может это под воздействием алкоголя? Может отрезвев она постыдится произошедшего? Может ещё есть шанс всё предотвратить? Но никто не стал концентрировать на этих мыслях внимание.       Но о чём она пожалеет завтра больше — о том, что отдастся своим чувствам или о том, что так и не узнает какая на вкус его кожа за ухом, где он постоянно оставляет запах древесного парфюма? Или его руки, которые были будто созданы, чтобы скользить по её телу, оставляя после пальцев горячие невидимые дорожки, которые будет видеть только она, вспоминая его прикосновения.       Чёрная рубашка Тони улетела на пол следом за белым халатом девушки, так что его подтянутый торс, который оказался безумно горячим по температуре, прислонился к груди Елены. Кожа на ней оказалась действительно такой нежной, как он себе и представлял. Ему хотелось целовать каждый сантиметр на этой коже, ощущая запах цветов от геля для душа. Но он готов был поспорить, что так она пахла всегда.       Елена почувствовала, как её грудь стала более чувствительной, как окситоцин с мимолётной скоростью распространялся по её телу и ласково следовал за поцелуями Тони.       Его язык скользил по её шее, по ключицам, по ямочке между ними, более интенсивно с каждым её громким вздохом, на грани стона. Ему срывало башню от неё сейчас, казалось, что она была той самой сладостью, которую ты запрещаешь себе есть, когда сидишь на диете. Желанной, недоступной, но стоит сорваться и ты попробуешь, и не сможешь остановиться, захочешь больше.       — Как я ждал, — внезапно для них обоих шёпотом признался Тони, осознавая, что между ними не оставалось ничего, никаких тканей.       Лишь их горячие тела, жаждущие друг друга. Мужчина ощутил незнакомое ранее чувство, как ему до восторга нравилось вызывать у Елены нежные стоны с закатившимися от наслаждения зрачками, бродя пальцами по самым запретным точкам на её теле, до которых, ему казалось, он никогда не дотронется.       Они уже не чувствовали себя пьяными от алкоголя, сейчас их тела были пьяны друг от друга, когда Тони ощущал влагу и легкую прохладу, когда входил в неё, а брюнетка истошно стонала от того, как приятное скольжение вызывает в её груди сумасшедшие всплески, которые молили не останавливаться.       Мужские пальцы одной руки схватились за её бёдра, впиваясь в упругую кожу, а другой зарывались в густые волосы, которые на затылке уже слегка намокли. Хотелось чтобы это продолжалось вечно — то, как она периодически издаёт стоны прям ему в губы, как покусывает их нежно, деликатно, не оставляя боли, а лишь легкое жжение после прикосновения зубами.       — Как ты умудрилась свести меня с ума, Гилберт? — громко прошептал Старк Елене в ухо, оставляя по её телу мурашки от впивания горячего воздуха в её кожу.