Снежный король

— Ну, рассказывай, — я подлил нам в стаканы поровну. — Поначалу, когда ты на Хвана запал, я думал, это временно. Ну типа, тоже гормоны, быть может. Потом ржал, потому что это не казалось чем-то серьёзным, я думал, ты и сам понимаешь, насколько это нереалистично выглядело. А потом ты поплыл прям, вот помню, что с каждым днём прям во взгляде всё больше читалось… И теперь вот он с тобой заговорил и на контакт пошёл. И я завидую, короче… — он сделал крупный глоток со стакана и поежился, — А этот… Я его и раньше видел, но не цепляло как-то, что ли. Я на красавчиков не падкий вообще-то, а тут он такой… Весь из себя «вау». Идёт по коридору с папкой под мышкой, в костюме каком-то крутом… — Стоп. Что? Он? Ты словил краш на парня? — Ликс, ну мне и раньше парни нравились, ты же в курсе, но не до такого прям. Я в большей степени по девушкам. По крайней мере, мне так казалось… Я не перебивал. — Я пару раз в неприятности попал. Исключение грозить могло даже возможно. Не спрашивай, как-нибудь расскажу потом. А он вдруг появился и прикрыл меня, короче. Обошлось малой кровью. Я тебе не говорил, потому что ты и так весь там, — он неопределённо кивнул на ноут, — «Хёнджин, Хёнджин, Хёнджин». В общем, мне выговоров прилетело, а он, как адвокат дьявола, просто пресёк всё, оправдав меня железным алиби. Я смотрел на него и думал, что наполняюсь уважением, а оказалось, что спермотоксикозом. И после дрочки не отпустило надолго. Везде его вижу. И вокруг него девушки, парни, вообще дохера всех. Хван-то хоть один, но ты к нему подход нашёл, а как подступиться к председателю студсовета? — Джисон выдавил тусклую улыбку, аж смотреть было больно. — Ты в Ли Минхо вкрашился? Охренеть. Ну он крутой, конечно. И красивый. — Да было б только в красоте дело, Ликс! Он так ненормально ко мне добр был, что я, придурок, нарываться начал… И знаешь что? Он продолжает меня прикрывать! У него взгляд такой… Посмотрит, и я лужа. Пульс — пулемётная очередь, колени дрожат, глаза закатываются. Что за хрень с этими парнями? Они не с нашей планеты? — Мне всё чаще кажется, что да, друг мой. Какие у тебя шансы, как думаешь? — какой знакомый разговор, у меня дежавю. — Не имею ни малейшего понятия, в том то и дело. Он непонятный нихрена. Я даже думал… К девчонкам подкатываешь комплиментами, заботой, теплом, участием… А к парню как? Я устало провел ладонью по лицу. — Я бы цитировал тебя, если бы запомнил дословно, что ты мне про Хёнджина говорил и как мне следует на него реагировать. Да и с чего ты взял, что всё вышеперечисленное работает исключительно на девушках? Тебе же приятно, если у тебя интересуются, как прошёл твой день, волнуются о твоем самочувствии, расспрашивают о том, что тебе нравится, чтобы потом козырнуть чем-либо в сторону твоих интересов. Что-нибудь из этого уже пробовал? — Только нарываться на неприятности, провоцируя его помогать мне и прикрывать. — Это неплохая стратегия в какой-то степени, но если ты ему совсем на шею сядешь, он тебе спасибо не скажет. Может, он как раз-таки сам в твою сторону почву таким образом прощупывал? — Честно? Нахрена я ему сдался? Вряд ли он по парням, во-первых, а во-вторых, я ему точно не подхожу… — Что за бред ты несёшь? — Ты Хвану идеально подходишь, Ликс. Вы как два чёрта из табакерки. Мне кажется, между вами искрит, даже если вы пока до этого не доперли, — язык у Джисона от алкоголя знатно развязался. И, если честно, мне польстило, что он считает, что мы с Хёнджином подходим друг к другу. — И кстати… Танцуй, я принёс тебе кое-какой подарок. Хотел показать завтра, но раз уж такой случай… — он полез за телефоном, который уже набрал достаточное количество зарядки для того, чтобы не отрубиться в процессе. Недолго порывшись, он нашёл что-то в галерее и протянул его мне, — Листай вправо. Я в очередной раз задохнулся от восторга, прикрыв рот рукой. У Хана на телефоне было несколько фоток Хёнджина… блондина. Боже, как ему шло. На одной из фотографий волосы были также собраны в его любимый хвост, и он улыбался. — Твою мать, Джисон… — только и мог выдавить я, не в силах подобрать слов. — Где ты находишь такие сокровища? — Минхо скинул. Мы как-то сидели в кабинете студсовета вечером, сразу после того, как он меня уже в четвёртый раз прикрыл. На разговор вызвал. Говорит, что конец третьего курса — не лучшее время вести себя неоправданно рискованно, так и вылететь можно, мол. Мы как-то разговорились по душам, и я… Ну, короче, понимаешь, там был момент такой… В общем, я ему про тебя рассказал, — Джисон виновато потупил взгляд. Я постарался сдержать себя, чтобы ему не врезать. Вместо этого я надулся и скрестил руки на груди. — Хан. — Да он точно никому не сольёт, он не такой, не переживай. — Откуда у него вообще такие фотки? Как он тебе их скинул? И вообще: а-а-а? — у меня закончились адекватные вопросы. — Они с детства знакомы, дружили в школе. Минхо — единственный со всего универа, с кем твой драгоценный Хван общается. Меня кольнуло ревностью. До сих пор было приятно думать, что единственный, с кем общается Хёнджин — это я. — Он бы вообще мне нихрена не рассказал, но он говорит, что Хван в последнее время буквально ожил, и он совсем не выкупал, почему именно. Снова пошёл на контакт, хотя Минхо бросил все попытки к нему подступиться, просто был всегда открыт к общению и взаимодействию. И тут он теперь видит, как близкий друг снова возвращается к привычной жизни. Я ж ему и слил, что мой лучший друг из кожи вон лезет, чтобы ненавязчиво к нему подступиться, и очень искренен в своих порывах, что реально интересуется Хваном, за каждый кусочек его личности готов нырять на глубину без скафандра. И что ему удалось внимание на себя обратить походу. Вот мы два и два и сложили. Не бойся, я ему не сказал, что это конкретно ты, имя не назвал. Тогда он немного рассказал мне о Хване, о том, каким он был до того, как перестал людей воспринимать и спрятался от всех за стеной равнодушия. Я слушал так внимательно, что казалось, что просто сейчас лопну. — Он вообще другим человеком был, говорит, не сравнить с тем, каким он к нам в универ перевелся. Очень позитивный и контактный был, особенно в средней и старшей школе. А потом они по разным универам разбежались. И что-то случилось. Какой-то поворотный момент. Не сказал, какой именно. Просто сломался и покрылся коркой льда. И фотки эти мне показал, тремя годами ранее сделанные. Даже я обалдел. Я б его даже не узнал, наверное, ну или подумал, что это его полностью противоположный брат-близнец. В общем, я их слёзно у него для тебя выпросил под честное слово, что дальше они никуда не уйдут. Так что… — Джисон залпом опрокинул остатки спиртного из стакана. — Ты ему, походу, нравишься. Либо моему пьяному мозгу хочется, чтобы так было, — я был под впечатлением от всего этого разговора. — Люди просто так себя не ведут. Открыто и с доверием. Особенно, доверяя что-то про друзей, за которых они волнуются. — Как мне хочется, чтобы ты оказался прав, если б ты знал. У меня крыша от него съезжает. Я начал понимать, как ты себя чувствуешь. Это просто какой-то взрыв мозга, — друг зажестикулировал, чуть не опрокинув стакан на пол, но я успел поймать его за руку. — Извини. — Ну что, пойдём хоть киношку глянем да отвлечёмся? Давно мы время вместе не проводили. А завтра, если захочешь, уже на трезвую голову расскажешь мне, как сильно ты влип. — На трезвую ты от меня такого не услышишь, — засмеялся Джисон. — И да, добро пожаловать в клуб, дружочек. — Ой, да заткнись, а? — Хан бросил в меня подушку, на что засмеялся уже я.

❆ ❅ ❆

Хёнджину я ответил уже после всего, глубоко ночью. Просто написал: «Меня всё устраивает! У тебя очень тонкое чутьё, выходит просто отлично, и мне уже не терпится посмотреть на конечный вариант, хотя я понимаю, что до него ещё далеко. Не торопись только. Мне нравится твой подход к деталям». И губы. И волосы. И руки. И вообще всё в тебе… С этими мыслями я заснул, и снился мне блондин Хёнджин, улыбку которого я явно увидел во сне, но так и не запомнил, к своему огромному сожалению.

❅ ❆ ❅

Следующие дни были немного напряжёнными. Грозовые тучи пугали приближающимися ливнями и яркими всполохами молний. Я обращал на это внимание, только потому что мне было неспокойно, и погода как будто специально залезала в душу и старалась подстроиться под состояние; потому что в эфиры Хёнджин пока не выходил; потому что до сих пор не ответил на моё сообщение, хоть в ответе оно и не нуждается, и я почти не встречал его в универе; потому что Хан непривычно менялся в настроениях и тоже упал в чувства, а советчик из меня по подобным вопросам так себе: я состоял в отношениях всего лишь дважды, впервые с девушкой, потом с парнем, и у меня не было ничего серьёзного, я в этом вообще нихрена не разбирался. В это же время угораздило нас вмазаться в самых красивых парней вуза, популярных и наверняка опытных… Мы перестали давать друг другу советы и сосредоточились на поддержке, и вот она имела смысл: когда в очередной раз Хан загнался, я подобрал какие-то волшебные слова, хотя не сказал ничего такого, и он спокойно выдохнул, улыбнувшись и вернув себе то самое выражение лица, за которое я его обожаю: горящие глаза, очаровательные щёчки и улыбочка на пол-лица. Любо-дорого смотреть. В то же время, когда грозовые тучи стали образовываться уже надо мной, Джисон просто был рядом чаще, делился вкусняшками, сыпал мемы в личку и был просто самым лучшим другом на свете. Прошло дня четыре, как погода решила свернуть этот свой грозовой настрой и тучи стало стремительно растягивать. Дождь за эти дни так и не прошёл, но я был этому даже благодарен, всё же не люблю вообще никакие осадки. Зато солнце обожаю. В первый день, как оно вышло из-за туч после своего мини-отпуска, я позволил себе немного отвлечься и забить на всё, просто наслаждаясь моментом. Не преминул напялить по такому случаю любимую шляпу. Целый день я ловил солнечные лучи по всему кампусу, с Джисоном или без, прогуливался под ними, радовался, как будто прошло не четыре дня, а все полгода. Сидя на отдалённом подоконнике во время обеденного перерыва, я с блаженной улыбкой и наушниками в ушах наслаждался теплом и весенней свежестью. Окно было открыто — это был третий этаж, так что я мог, медитативно расслабившись, наблюдать, как переливаются на ветру молоденькие листья деревьев. Я качал ногой в такт музыке и чувствовал себя крайне расслабленно. Даже решился отправить Хёнджину в личку пару эстетичных картиночек на манер его вкусов и ассоциирующихся у меня с ним. Так и подписал. Состояние полного душевного спокойствия было слегка смазано ощущением, что на меня кто-то пялился. Отвлекшись от созерцания вида из окна, я повернул голову и осмотрелся по сторонам, но никого не заметил. В это крыло, кроме меня, обычно вообще редко кого заносит. Но мне отчего-то казалось, что кто-то и правда был. Может, просто прошёл мимо? У меня хорошее чутье, я зачастую спиной могу почувствовать чьё-то присутствие в помещении, так что я мало сомневался. Но быстро забил на это дело и вернулся к учебе. Под конец дня, измотавшись, я лениво плёлся по кампусу вдоль коридора с окнами, ловя на себе закатные солнечные лучи. Они были гораздо ярче и теплее дневных и нравились мне больше. Поэтому я даже задержался в здании, как делал это частенько: мне нравился полупустой универ. Телефон зазвонил в заднем кармане джинс и прервал очень хорошую вайбовую песню. На экране светился номер Джисона. Я нахмурился. — Что-то случилось? — с лёгким беспокойством спросил я. — Да и… Да, — послышалось в трубке. — Где ты сейчас? Ты же ещё в универе? — Джисон говорил быстро. — Да, как раз собирался на выход. — Срочно дуй на второй этаж в правое крыло, встретимся там! Это срочно, повторяю, — и отключился. Как-то мне стало не по себе. Я поправил сумку и, придерживая шляпу, побежал на встречу с другом. Это заняло какое-то время из-за лестниц и своеобразной планировки здания, но справился я быстро. Из другого конца коридора я увидел друга, нервно вышагивающего взад-вперёд. При виде меня он без лишних слов схватил меня за руку и куда-то потащил, я еле за ним успевал. — Что случилось? — я оглядывался по сторонам. В этом крыле я не был, ну или может мельком проходил. Тут располагаются аудитории, кабинеты и студии факультетов хореографических искусств. — Куда мы идём? Джисон был крайне взволнован, на его лице играла лёгкая улыбка. — Постарайся потише говорить и передвигаться, нас здесь быть не должно, — он говорил крайне тихо, но не шёпотом, а так, чтобы я услышал. Всё это время я мог только оглядываться по сторонам, не встречая ни единой души, пока не услышал музыку. Крутую музыку, судя по звукам. Пока ещё слабо различалось. — Слышишь? — спросил Хан, пока мы всё ещё шли на звук. — Слышу. Мы что на какой-то приватный концерт идём? — я нервно хихикнул. — Что-то вроде того. Узнаёшь треки? — тон друга стал заговорщицким. Я всего секунду мешкал с ответом, пока не понял. — О! — уловил я знакомые нотки. — Я такое слушаю, да. Прям мой плейлист. Мы свернули за угол и поперлись по какому-то коридору, освещаемому вначале только солнцем из дальнего окна. Впереди же, в полумраке замаячила крупная тёмная дверь с окошками сверху, из которых бил свет. Музыка играла за этой дверью. Джисон приложил палец к губам, я кивнул, всё ещё находясь в полнейшем недоумении. Мы аккуратно и тихонько подобрались к двери с окошками, хотя за музыкой наших шагов и так бы не было слышно, но решили перестраховаться. Затем Джисон замахал руками, мол, подойди поближе и посмотри, только не пались. Я посмотрел на него, потом на дверь, затем приблизился к ней и прильнул к окошку. Высоковато. Окно было прямо на уровне моих глаз — было бы на пару сантиметров выше, мне уже пришлось бы встать на носочки. За дверью находилась красивая стилизованная студия для танцев. Она была небольшой, но очень просторной, свет был слегка приглушен и рассеян. Очень красиво солнечные лучи били в окна под потолком, отражаясь от зеркальных вставок на нём и отбрасывая многочисленные розовато-оранжевые солнечные зайчики по всему помещению. Одно только явление освещения этой студии было достаточно крутым, но затем я понял, зачем Хан меня сюда притащил. Посреди всей этой невероятной красоты и атмосферности стоял Хёнджин. На нём были кроссовки, свободные спортивные штаны и футболка без рукавов с какой-то надписью, неразличимой издалека — всё чёрное. Входя в хороший контраст со светлой кожей, это создавало акцент на его шее и накачанных руках, которые такими открытыми я видел впервые. Реакция у меня на них была как на торт — обильное слюноотделение. Ну и желание потрогать. Пока я занимался его изучением, Хёнджин сменил трек на «Play with fire». Тот, который я кидал ему совсем недавно. Зрачки у меня, судя по всему, расширились на половину глаза, в висках застучало от предвкушения. Он кинул телефон куда-то на лавочку рядом со спортивной сумкой и стал посередине в исходной позиции. А затем начал двигаться… Мне захотелось умереть на месте. Я бы никогда не подумал, что он танцует, что он может так. Движения были резкими, но перетекали друг в друга до невозможности плавно. Он идеально попадал в ритм, будто визуализируя звуки. Одна позиция сменяла другую так чётко и быстро, что казалось взгляду чем-то нереальным. Оторваться от созерцания было просто невозможно, но я мельком повернул голову в сторону Джисона, который светился от гордости, будто подарил мне на день рождения дорогущую тачку. Не знаю, что читалось в моём взгляде, но он прыснул, беззвучно хихикнув, и зажестикулировал руками, мол, не отвлекайся, а то потом ещё жалеть будешь об упущенных секундах. Взгляд снова прилип к Хвану. Тот ушёл в танец с головой, извиваясь волнами и рассекая руками воздух. Мне захотелось побыть паркетом, к которому он так самозабвенно льнёт в некоторые моменты. По телу стайками носились мурашки, а я мысленно порадовался, что на днях получил хорошую порцию разрядки, иначе от переизбытка сексуального напряжения сейчас просто свалился бы с сердечным приступом. В каждом отдельном движении и их совокупности читалось много скрываемых эмоций, терзающих нутро. Они были такими настоящими и яркими, что пронизывали насквозь даже на расстоянии нескольких метров. Так вот почему я его тогда вечером встретил — он, видимо, здесь после учебы танцует. Но он же на художественном учится, кто ему даёт пользоваться студией и ключи от неё? Уверен, такое разрешение не так-то просто выбить, это, скорее, некое исключение из правил. Наверняка председатель в этом подсобил. Не дожидаясь, пока песня окончательно закончится, Хан дёрнул меня за рукав, давая понять, что хорошего понемножку, а уходить всё же пора. Я и правда почувствовал себя Золушкой, которой во что бы то ни стало надо сваливать с бала в самый разгар событий. Стало до невозможности обидно. Я бросил последний взгляд на Хёнджина, задержавшись на пару секунд, после чего был вынужден последовать за другом. В самый последний момент мне показалось, что он заметил меня в окне, поэтому я поспешил спрятаться за шляпой, в надежде остаться незамеченным. Наверняка у меня в очередной раз фантазия разыгралась. Он не мог меня увидеть. Уже приближаясь к центральному фойе, я негромко начал свои расспросы. — Я… Я под таким впечатлением. Джисон, правда, ты так много фансервиса мне подгоняешь, что я перед тобой уже в неоплатном долгу. Просто… Как? Как ты это находишь? Почему ты? Я не думал, что он танцует вообще! И танцует так… — я прикусил губу и помахал на лицо ладонями, — Слишком горячо… И он такой дьявольски красивый… Хан молча слушал мой безответно восторженный монолог, даже не пытаясь его как-то перебить. — Как ты вообще про это узнал? Если ты знал давно, клянусь, я тебя придушу прямо на улице! — Это только второй раз, честно! Ну, я это какое-то время назад обнаружил. Я, в общем-то, просто сталкерил за Минхо… — Хан, — посмотрел я на друга с осуждением, будто не занимался чем-то подобным. Из нас двоих двинутым был я, и мне не хотелось бы, чтобы друг следовал моему дурному примеру. — Ну что? Я хотел постараться разузнать побольше, как к нему подобраться, вместо того, чтобы снова влипать в проблемы, которые он рано или поздно задолбался бы бесконечно решать. В общем… Проследил я за ним после пар: он зашёл в кабинет студсовета, забрал какой-то небольшой портфель, затем вышел с ним, и у него зазвонил телефон. Подняв трубку, он коротко что-то ответил и нажал на отбой. Развернувшись на каблуках, зашагал куда-то в другой корпус. Хорошо, что у нас есть, где прятаться — я прошёл за ним незамеченным. Во втором коридоре этого крыла его уже ждал Хёнджин. Они коротко о чём-то поговорили, и Минхо вложил в руки твоего красавчика ключи. Тот, кажется, рассыпался в благодарностях, на что Минхо улыбнулся, но сделал это уже после того, как Хёнджин развернулся и быстрым шагом направился в сторону студии. Я хотел продолжить следить за Минхо, но понимал, что сейчас фокус придется сместить — ради тебя, между прочим. Я двинул за Хваном и тихонько подкрался сюда под дверь. Когда он уже снял с себя толстовку, откинул её в сторону и включил первый трек, я понял, что это «Play with fire», которую ему посоветовал ты. В тот раз он, видимо, просто тренировался и сам прорабатывал хореографию, она ещё не была наполнена таким большим количеством выразительных элементов, как сейчас, и была более смазанной. Но в нём прям кипел энтузиазм! Даже я, не сведущий в танцах, засмотрелся и решил, что да, двигается он как бог. Когда я одними губами прошептал: «Охренеть», на моё плечо легла рука, и я дёрнулся. Минхо напугал меня до чёртиков! Он видел, что я собирался снять Хвана на видео, ну, тебе показать. Ты бы удавился за эту запись, я уверен. Поэтому наехал на меня, но мягко, типа, без разрешения снимать людей вообще-то нельзя, дружочек, пойдем-ка поговорим. Он говорит: «Опять нарываешься?», я говорю: «Пф, нет, ну просто реально крутой танец», а он мне: «Никто не должен знать, что он здесь, я за это своей головой, можно сказать, отвечаю», я ему: «Я никому не скажу, честно! Я тебя уважаю вообще-то и не хочу подставлять», и тут у Минхо глаза округлились, потому что он от меня такого, видимо, не ожидал услышать. И в общем, слово за слово, он рассказал, как Хван пришёл к нему с просьбой уговорить кого-нибудь из преподов разрешить ему заниматься в студии после пар, а он по доброте душевной ради друга, можно сказать, на криминал пошёл. В этом он мне очень нас с тобой напомнил, аж тепло как-то стало. — Ты придурок, Джисон, но я люблю тебя! — я в порыве легонько ткнул друга кулаком в плечо. — Я, значит, в лепёшку расшибаюсь, чтобы Хёнджина узнать получше, а к тебе эта информация сама на блюдечке подаётся. Нечестно!