❆ ❅ ❆
Джисон припёрся ко мне в четыре утра, пьяный и весёлый. Я, в принципе, ожидал, что он ко мне завалится, так что был не слишком удивлен и даже заранее на диване оставил плед с парой подушек. Мы оба хотели спать, так что, зевая, пожелали друг другу приятных снов и разошлись по комнатам, оставив разговоры о насущном на утро. Уже утром, сидя вместе за стойкой под звуки чириканья из открытого окна, мы пили кофе. Я показал Джисону скриншоты, которые вчера бессовестно делал каждый раз, когда позволяла ситуация. Если бы Хёнджин заметил, как я щёлкаю чем-то в телефоне, он бы сто процентов мог что-нибудь заподозрить, так что дело это было рискованное. — Это как… Я не знаю, как новая прошивка. Как будто пофиксили баги с мимикой и жестами, добавили намёк на эмпатию, — Джисон удивлённо разглядывал скрины. На одном из них мне удалось запечатлеть взгляд Хёнджина, которым он смотрел мне в глаза. — Ого… — Что? — Феликс, так не смотрят на друзей… — он улыбнулся, видимо, искренне питая надежды на моё личное счастье. — Мне нельзя слушать твоё мнение по этим вопросам, иначе я… в надеждах утону, — я похлопал себя по розовеющим щекам. — А ты не слушай, ты анализируй. Ты же сам видишь, — Джисон ткнул пальцем в экран. — Ну, он-то меня полностью не видел. Он не знает, кто я, не знает, как я выгляжу. — Глаза — самая выразительная часть в лице. Глаза увидишь, и можно выводы делать. Он, видимо, сделал, — продолжил Джисон с любопытством разглядывать скрины, — И ещё он… красуется перед тобой. — Что? — я распахнул глаза пошире от удивления. — Феликс, ты совсем слепой? — Джисон искренне недоумевал. — Он потягивается, он поправляет волосы, кусает губы, часто смотрит в твои глаза и потом отводит взгляд. Чёрт, скринов так много, мог бы запись с экрана уже тогда делать. — Он дома, ему комфортно вести себя как хочется, если вокруг не толпа, а один человек. И он сказочно красивый, как грёбаный принц, всё, что он делает — красиво и выразительно по умолчанию. — Нет, ты точно слепой, — не унимается Хан. — А давай-ка поговорим, как у тебя вчера вечер прошёл? — встрял я с назревшим вопросом. — Стрелки переводишь, значит… Хорошо, я это запомню. И Джисон рассказал много интересного. Минхо стоило слегка выпить, как суровое и серьёзное лицо председателя студсовета сменилось на кошачий взгляд в меру уверенного в себе красавчика. Проклюнулась очень яркая харизма и чувство юмора. Весь вечер они с Джисоном участвовали в конкурсах и всевозможных баттлах, включая гейские шуточки, которые нещадно веселили толпу. Когда Джисону выпал жребий сексуально станцевать рядом с человеком, которого выберет предыдущий игрок, тот выбрал Минхо. Хан, позабыв о всяких рамках приличия, потому что все вокруг уже давно напились до состояния «это смешно, просто потому что», просто с откровенным заигрыванием обхаживал председателя, потираясь о него, как о шест в стриптиз-клубе. Но что самое интересное: Минхо был в настолько же весёлом состоянии, чтобы подыграть Хану. Вся тусовка одобрительно улюлюкала и смеялась до одури. И таких моментов было много. И были они все потрясающе весёлые. Я искренне порадовался за друга, предсказывая ему скорейшее развитие отношений с председателем.❅ ❆ ❅
Следующий наш созвон случился через пару дней, во время которых меня нещадно ломило от тоски. Мы только немного переписывались в инсте, но с большими интервалами, потому что были завалены учебой. В универе, как назло, я Хёнджина совсем не встречал. Даже проскользнул пару раз вечером в сторону той самой студии, но она оказалась пуста и закрыта. Это было логично, ведь не мог же он там находиться каждый день. Примерное время посещения студии я тоже не знал, ведь ему ничего не мешало приходить сюда гораздо позже, ближе к ночи, например, когда последние пары уже пару часов как закончились. Звонок раздался слегка после восьми. — Привет, Хёнджин, — искренне поздоровался я. Голос опять был чуть ниже, чем обычно. Я уже начал привыкать к тому, что не контролирую его в присутствии Хвана. Хёнджин мягко улыбнулся в камеру, потягивая из огромного стакана холодный кофе. — Здравствуй, Ёнбок, — он потянулся в футболке без рукавов, и ко мне тут же пришли флешбэки о его танце. Надо будет как-то уличить момент и задать вопрос… — Итак… Что у нас сегодня? — с интересом вглядывался я в окружающую обстановку. — Нижняя часть лица, волосы и руки, я думаю… — задумчиво прикусил он кончик карандаша. Зачем ему карандаш? Он же уже приступил к краскам. Может, привычка такая. — С глазами всё, надеюсь? — Сам посмотри, — брюнет поднёс камеру поближе к холсту. Глаза и правда были потрясающе живыми. Вернее глаз, потому что второй ведь был за шляпой. Но взгляд вышел потрясающим. — Как шикарно! — я с восторгом всматривался в картинку, пока кое-что не заметил. — Ты… добавил веснушки? — Да, — гордо и твёрдо прозвучал очевидный ответ. — Они красивые и точка. Они очень тебе идут. Щёки ощутимо потеплели. — Что? Я не собираюсь извиняться, — шутливо ответил он на моё выразительное молчание. — Ладно, — хихикнул я, соглашаясь. — Все равно её никто больше не увидит. — Ну вот… — картинно (и очень правдоподобно) расстроился Хёнджин, — А я хотел её использовать для портфолио… — Портфолио, оу… Ну… А, ладно, портфолио, так портфолио, — махнул я рукой, будто он мог это видеть. Лицо Хёнджина снова зажглось. — Ты правда не против? Это всё же твоё лицо. Если ты запрещаешь, то я… — Запретишь тебе, ага… — я снова громко улыбнулся, за что был одарен ответной улыбкой и хитрым взглядом. — Сегодня у меня к тебе есть ещё одна просьба… — начал брюнет, уже подвязав волосы и удобно усевшись. «О нет. Что он опять придумал?». — Внимательно слушаю. — Не сочти за наглость, но… Ты же заметил, как с глазами хорошо получилось, правда? — Так. Ну? — Давай и губы с линией челюсти так же сделаем? — он прищурился, глядя на холст. «Твою мать, снова?». — Ты пользуешься моей безотказностью? — Твоя безотказность не такая уж и безотказная. «Так, надо срочно расслабиться и перестать краснеть уже, наконец!». — Хорошо, я согласен. Мне так весь сеанс придется сидеть? — я рассчитывал на ответ в стиле «минуты две, не более», но получил то, что получил. — Пожалуйста? — протянул Хёнджин. Я тяжело вздохнул. Это было не менее интимно, чем показывать ему свои глаза. И я всё ещё надеялся, что полная картина того, как я выгляжу в реале, у него в голове не сложится, хотя, если говорить совсем уж начистоту… Если бы он меня узнал, я бы, наверное, обалдел… Не без внутренней борьбы (снова), я включил фронталку, наведя её сугубо на нижнюю часть лица, сразу же инстинктивно облизав губы и тут же пожалев об этом. Имелась за мной такая привычка — постоянно губы облизывать. Поэтому я часто таскал с собой пригоршню бальзамов и гигиенических помад в сумке, ибо от подобных манипуляций они нещадно обветривались. Хёнджин выглядел взволнованно, поглядывая то на мои губы, то на незаконченную картину. Я лишний раз подумал о том, как же мне повезло, что вместо стримов он проводит время со мной, и от этой мысли прикусил губу как раз в тот момент, когда Хван повернулся, чтобы рассмотреть мои губы более детально. Его лицо старалось принять нечитаемое выражение, но за ним прослеживались оттенки эмоций, которые он старался спрятать. Я не мог понять, какие именно. Я что, настолько хороший материал для вдохновения? Да неужели? Всё ещё не верится. Он сделал вид, что прокашливается. — Кстати, господин художник… Я, конечно, не эксперт, но разве вы не брались писать картину по фото? — я постарался звучать легко и непринужденно, но вышло с заигрыванием. Хван не растерялся. — А мне сейчас с натуры гораздо лучше пишется, как можно заметить, — он хитро ухмыльнулся. И заметить можно было. — Можно вопрос? — мне показалось, что момент очень располагает. — М? — вопросительно промычал Хван, увлечённый работой. — Ты только рисуешь, или у тебя ещё какие-нибудь таланты есть? Потому что кажется, что точно есть, — ну давай, расскажи мне ещё что-нибудь важное, я жаден до любой информации о тебе, потешь моё эго, сделай одолжение. — Ну, ещё фотографией увлекаюсь. Не сказал бы, что это таланты. Скорее способности. Оцениваю их как средние. — Ты что, издеваешься? — я приоткрыл рот. Хван краем глаза завис на этом моменте. Я же сделал вид, что не заметил. — Ты самый талантливый художник, которого я видел. — А ты видел много из них? — Немного, но видел. В галереях и на выставках хорошими картинами считают какой-то третьесортный мусор. Они с твоими работами и рядом не стояли. — Приятно слышать от тебя такую оценку своим способностям. Меня нечасто хвалят, если вообще хвалят, — он грустно улыбнулся. — Что? Как? Почему? — Я не заканчивал художественную школу, мой стиль преподавателям кажется слишком выходящим за рамки, и все просто… Считают, что мне можно врать в глаза, например, и считать, что я хорошо учусь только из-за внешности. Никто не видит моих стараний. Как будто я ничего не делаю. Иногда мне могут просто так занизить оценку, — он обиженно хмыкнул. Я был в шоке и тронут его искренностью. — Но это нечестно! — во мне разразилась буря негодования. — Такова жизнь. Наверное, со временем придется смириться с этим… Все думают, что если ты обладаешь внешней привлекательностью, то у тебя больше и за душой ничего нет. В общем… — он замолчал. Я поспешил немного увести его от грустных размышлений. Мы к ним ещё вернёмся, но момент портить отчаянно не хочется. — Так, а помимо художеств и фотографии что-нибудь ещё есть? — Только пара хобби, разве что. — Поделишься? — Это глупо, не стоит, — он старался уйти от темы, но я был непреклонен и воспользовался ситуацией. Я придвинулся чуть ближе к экрану, и в очередной раз, когда он повернул голову, чтоб посмотреть на мои губы, я очень мягким и глубоким голосом протянул: — Пожалуйста, Хёнджин… Реакция была просто космическая. Хёнджин замер, внимательно глядя в экран телефона, его взгляд стал будто темнее, а дыхание замедлилось. Длилось это доли секунды, но мне хватило, чтобы сделать кое-какие выводы для себя. Хёнджин выдал свою тайну про танцы. Рассказал, что о том, что он танцует, знает буквально пара человек (естественно, про Джисона он не знал). Рассказал о том, что это очень стихийное увлечение, он может не заниматься танцами месяцами, но если его пробирает на сильные эмоции, то одного холста для их выражения бывает маловато, поэтому он обращается за помощью к хореографии. Я был под сильнейшим впечатлением от того, что он решился доверить мне что-то настолько глубокое о себе. Наше общение становилось всё страннее и страннее…❆ ❅ ❆
Джисон, развалившись на моём диване после учебы, счастливо улыбался в потолок, ожидая, пока я приготовлю всё для ужина. Слушая какую-то песню из своего плейлиста на моих колонках, он стучал по своим коленям и спинке дивана в такт музыке. Я улыбался во весь рот, наблюдая за таким радостным другом, который весь день не затыкался о том, как хорошо теперь удаётся пообщаться с Минхо и что они явно на одной волне. Услада для моих ушей, конечно, но порционно, потому как с каждым разом он говорил о Минхо всё больше, чем в предыдущий: у Минхо шикарный парфюм, у Минхо, оказывается, три кошки! Неудивительно, ведь он и сам похож на кота. Минхо сменил цвет волос, и ему так сильно идёт… — Мы поняли, что Минхо крутой, давай на паузу, друг, — я похлопал его по голове. — Я тебе самого главного не рассказал. Минхо недавно зависал с Хёнджином. Я выронил чайную ложку, которую хотел положить на стол, и приготовился слушать. — Хёнджин сейчас стал чаще танцевать, так что попросил Минхо втихушку сделать дубликат ключа от студии. Взамен на это Минхо выдвинул ему условия посещения: три раза в неделю по одному, максимум паре часов, чтобы, если что, он мог его прикрыть перед администрацией. Понедельник, среда, пятница. Радуйся, — улыбка Джисона озарила мою кухню. Я был в радостном ступоре. — Джисон. — Да? — Я надеюсь, ты прожил хорошую и счастливую жизнь, потому что я сейчас встану и задушу тебя. — Нет, я только начал жить, так что руки держи при себе, они тебе ещё для Хвана пригодятся, судя по тому, в какое русло у вас общение зашло. — На что это ты намекаешь? — приподнял я брови, мысля максимально похабно. — На обнимашки? — хихикнул Джисон, кося под дурочка. — Придурок! — шлепнул я его по руке, лежащей на столешнице. — Хрен тебе, а не мороженое на десерт. — Эй, я тебе вообще-то важнейшую информацию слил! За такое ты мне ещё даже больше должен! — Мечтай, — я всё же полез за мороженым в холодильник. Я рассказал Хану всё, что происходит в последнее время. Мы созванивались уже много раз, и мне стало казаться, что Хван намеренно замедлил темп работы над портретом. Помимо этого, мы стали активно общаться в социальных сетях, блуждая где-то по краю очень странных отношений и балансируя между дружбой и симпатией. На учебе другу этого рассказывать не хотелось во избежание того, чтобы кто-нибудь об этом не услышал ненароком, а шептаться на последних рядах не хотелось. Слишком много восторга, чтобы сдерживать его в шёпоте. — И вот я теперь не знаю, как мне всё это расценивать, если честно. Всё становится с каждым разом запутаннее, — я ел мороженое и пялился куда-то в окно. — Ну, по-моему, всё очевидно. Ты ему нравишься. Не знаю, в каком ключе, конечно, этого мы утверждать не можем. Но факт остаётся фактом: он начал доверять тебе понемногу. Может, тоже ему доверишься всё же и раскроешь наконец, кто ты? Встретитесь в реале… Я замахал руками перед глазами. — Ну нет, нет и ещё раз нет. — Да почему нет-то? — недоумевал Джисон. — Он… слишком волшебный, — выдохнул я с восхищением. — Так себе причина не знакомиться в реале с объектом своих воздыханий, — Джисон с удовольствием поглощал мороженое, – Ты думаешь, что… не подходишь ему, или что за бред там в твоей светлой голове? — И это тоже. Просто… Джисон, ты веришь, что такие потрясающе красивые люди, как Хёнджин, могут любить по-настоящему — долго и искренне? — Умение любить от внешности не зависит. И вообще-то, Феликс, ты тоже красавчик. Добрая половина курса так считает, но ты заперся где-то в своём мирке, откуда и носа не показываешь, чтобы осознать, насколько ты классный. Не только Хёнджин. Ко мне частенько ребята с курсов помладше подбегали с просьбой взять твои контакты или дать их контакты тебе, чтобы познакомиться. Я со счёта сбился, сколько раз это происходило. Ты точно умеешь любить. Ты зацепился за что-то своё сейчас и не хочешь это отпускать, но и подойти боишься. И я верю, что он тоже к тебе что-то чувствует уже. Это нельзя отрицать. — Просто я очень боюсь, что если позволю себе осознать на всю катушку, как сильно люблю его, то больше не выберусь оттуда… А для него я могу быть просто… Идейным вдохновителем, музой, не знаю, как ещё назвать. — Ты это сказал, — Джисон уставился на меня. — Что? — непонимающе воззрился я в глаза друга. — Ты сказал, что ты его любишь. Я проскулил, уронив голову лицом в подушку. Джисон погладил меня по голове. — Тебе бы загоняться поменьше, Ликс.❅ ❆ ❅
Не загоняться у меня не выходило. Картина скоро будет закончена, осталось настолько мало времени, что сердце начало щемить от неопределённости и мыслей о том, что будет дальше. Следующий день четверг, потом пятница. Мы договорились созвониться завтра, а в пятницу я твердо решил пойти и возможно в один из последних разов посмотреть, как Хван танцует. Солнце стало заходить позже, а созвониться мы договорились раньше, так что в первые кадры видеосвязи с Хёнджином я восхищенно ахнул: всю его комнату заливал солнечный свет, играл на волосах, бликами отражался от гладких поверхностей и делал некогда холодного Снежного короля обыкновенным тёплым Хёнджином, который приветливо улыбнулся мне, отсалютовав в камеру. — У тебя сегодня хорошее настроение? — вместо приветствия спросил я. — Да, определённо чудесное. Ведь мы скоро закончим картину, и ты наконец сможешь на неё посмотреть. — Да, не могу дождаться, — уровень притворства: бог. Нет, я теперь ни за что не хотел, чтобы это заканчивалось. Потом мы наверняка потеряем связь. Скоро экзамены начнутся, потом лето, подработки… Вне видеосозвонов мы общались достаточно часто, конечно, но я не мог отделаться от мысли о том, что всё это просто растает. Но сейчас Хёнджин просто сиял в закатных лучах так, что смотреть на него было одно удовольствие. Я поспешил засунуть свои будущие опасения куда подальше и наслаждаться моментом. — Сегодня я занимаюсь в большей степени твоими руками и… — Что, и их в камеру тебе показать? — я хохотнул. Хёнджин опешил. — Вообще-то я хотел сказать «и одеждой», но твоя идея нравится мне гораздо больше, — его глаза загорелись энтузиазмом. «Кто меня за язык тянул?». — Ну хорошо, только я не думаю, что смогу держать их долго в одном положении на весу. — Мы что-нибудь с этим придумаем. Может, положишь их куда-нибудь? На подушку, стол, стул? — задумчиво вглядывался в картину Хёнджин, пока я не решил включить видео. — Хмм… — задумчиво выдал я и огляделся. На стойке было бы удобно, наверное, но телефон приладить некуда. — Придумал. Момент, — я переместился с кровати, на которой собирался мирно почивать на лаврах, раз уж сегодня никакого видео с моей стороны, на диван, кладя телефон на кофейный столик и переведя звонок на ноутбук, стоящий прямо передо мной. Сам же, как можно удобнее примостился на диване, скрестив ноги и обхватив подушку, которая служила для рук хорошим фоном. Включив камеру, посмотрел, что кадр вроде бы выходит достаточно неплохой. — Кстати говоря, ты их прекрасно рисовал и без моего непосредственного участия. Я видел тогда на стриме. Хёнджин с интересом придвинулся к экрану, разглядывая мои сцепленные руки. Я хихикнул, помахав в камеру. — О, у тебя кольца? Хороший акцент, мне нравится. — Они есть и на том фото, — я улыбнулся. Нижнюю часть моего лица было видно вместе с губами. Хёнджин улыбнулся в ответ. — Я вообще в последнее время забываю, что рисую с фото, — он начал пристально всматриваться в экран. — У тебя такие аккуратные руки… подвигай ими, поделай что-нибудь, хочу рассмотреть в движении. Я снова хихикнул. Такой бред. Я коснулся пальцами запястья, как бы проверяя пульс, но на удивление он прощупался с первого раза и стучал как бешеный. Потом медленно потёр их друг от друга, сделал пару движений как крутые бэд-бои из клипов, в конце сделав из них сердечко четырьмя способами, которые помнил. Аккуратно сложив их друг на друга на подушке, я неторопливо перебирал пальцами, наблюдая, как Хёнджин ловит каждое движение. Ему не нужно было так много от моих рук, и я думаю, мы оба это прекрасно понимали, но эта забавная игра нравилась нам обоим. Я перемещал руки, рассказывая что-то и жестикулируя, Хёнджин бросал на них взгляды полные неподдельного интереса. — А ты сам какими-нибудь талантами обладаешь, Ёнбок? Я задумался. Не помню, чтобы это можно было назвать талантами. — Не сказал бы. Танцевал как-то давно, ещё в старшей школе. Мастерством не назвал бы, но, думаю, у меня хорошо получалось. И, может… Пение? Но тоже не пел со школы. Хёнджин удивлённо уставился в экран. — Можешь показать? — Ну… Это как-то совсем уж неловко, — Я почесал одной рукой костяшки пальцев на другой. — Да брось, мы уже столько всего обсуждали. Я тебе тоже много чего рассказал. Я закусил губу в раздумьях. И снова он прибегнул к своему секретному оружию. — Пожалуйста, — он сосредоточенно и с лёгкой мольбой смотрел в экран, — ради меня. «Ох, ты должно быть издеваешься или испытываешь меня на прочность, явно одно из двух». Я прочистил горло, легонько прокашлявшись. «Like brothers in blood, sisters who ride And we swore on that night we’d be friends till we die, But the changing of winds, and the way waters flow, Life as short as the falling of snow, And now I’m gonna miss you, I know» Я запел на английском. Хёнджин только рот открыл от удивления. — Ого, Ёнбок… — он пытался подобрать слова, — Твой голос — это на самом деле нечто, — он смотрел только в экран, полностью отвернувшись от картины. Ощущение было странное. Я знал, что голос неплохой, но назвать его однозначно хорошим? Но ведь это сказал Хёнджин, и ему так сильно хотелось верить… — Покажи… Покажи ладони, — вдруг тихо попросил он. Я сглотнул, ещё не успев переварить такую похвалу, и медленно поднял руки, чтобы их было хорошо видно. Хёнджин подъехал на стуле ближе к экрану. — Такие аккуратные, выглядят миниатюрными, — его взгляд неспешно двигался по каждому из пальцев. — Какого ты роста? — 171, — еле выдавил я. Почему-то дышать становилось нечем. — Я ненамного выше, но, мне кажется, твои ладони меньше моих, — в качестве демонстрации он поднял правую в воздух, и я тоже не мог оторвать взгляд от её созерцания. Если бы только можно было коснуться её через экран… Я не смог подавить это желание и прикоснулся ладонью к экрану ноутбука, там, где была рука Хенджина. — Теперь я не вижу твою руку, — улыбнулся он. — Зато я твою вижу. И почти чувствую… — я бесстыдно улыбался в ответ. Это даже не было чем-то неловким. Скорее волнительным. Никого из нас это не смутило, хотя должно было, и это было самым интересным в сегодняшнем разговоре. Потом Хёнджин как ни в чём не бывало продолжил корпеть над своим творением с ещё большим энтузиазмом, чем прежде, а я так и сидел в кадре, изредка поигрывая кистями, на которые он засматривался.❆ ❅ ❆
— Я пойду завтра смотреть, как он танцует. Не могу, так сильно тянет увидеть это ещё раз. Телефон лежал на стойке, на громкой связи был Джисон, выслушавший сейчас чуть ли не полуторачасовые стенания своего лучшего друга, совершенно не верящего, что его чувства не безответны. Ну не мог я поверить, просто не мог. Хёнджин испытывает какие-то чувства ко мне, но явно не те же самые, что и я. — Ты так говоришь, будто собираешься потом с высотки сигануть, — я буквально чувствовал, как Джисон устало трёт лицо руками. — Нет, я, конечно, эмоционально нестабильный, но не на столько.