— Я слышал, ты сражался с одной из Двенадцати лун. Расскажи подробнее.
Генья сидел на полу, разглядывая узор татами. Он сильно нервничал. Не каждый день приходилось отчитываться перед самим Убуяшики-сама, главой Корпуса Истребителей, да ещё в его собственном доме. Но после последней битвы было бы странно, если бы он здесь не оказался.
Собрав нервы в кулак, Генья описал бой настолько подробно, насколько мог. Досконально и стараясь следовать Уставу, без лишних эмоций он чётко изложил отличительные черты демона, технику его крови. Вскользь упомянул, что демон был подготовлен к встрече и точно понимал, кого именно скрывают стены лесного домика. И только сам Генья знал, какого труда ему стоило признаться, что он не совладал с собой и потерял контроль, когда увидел свою подопечную в крови.
— То есть, ты не помнишь, что произошло сразу за тем, как ты оказался в её комнате? — заинтересованно склонил голову набок Убуяшики-сама.
— Я… Нет… Если честно, я словно перестал ощущать себя мыслящим человеком. Кажется… всё, что я делал тогда, подчинялось только инстинктам, — стиснув зубы, ответил Генья. Он стыдился своей слабости. Стыдился неспособности контролировать эмоции и сознание. Да, его стиль боя иной, не такой, как у других охотников, но чтобы полностью лишиться рассудка… Это случалось лишь несколько раз и всегда было связано с ней, с его спящей беспробудным сном Красавицей.
— Хочешь сказать, ты полностью превратился в демона, когда увидел, что девушка ранена?
— Она такая упрямая… Я просил её бежать, но она не послушалась… — Несмотря на смущение и робость в присутствии Главы, Генья не смог сдержаться и закрыл глаза, надеясь, что в темноте болезненные картинки в его голове сделаются менее яркими.
— Хм, какая смелая малютка. Знаешь, она стала бы прекрасной истребительницей демонов, если бы попала в Корпус раньше. Хотя нет, не с её особенностью. Она и тогда была бы слишком лакомым кусочком для Музана, — рассеянно заметил Убуяшики, будто размышляя о чём-то.
— Убуяшики-сама… Простите моё любопытство, но… Что с ней не так? — Генья так часто размышлял над этим вопросом, что выпалил последнюю его часть со скоростью ветра. Возможно, Глава поможет понять, почему юную и жаждущую жить девушку спрятали от мира, ограничив её вселенную лесом и клочком травы на крошечной опушке.
— Подумай сам. Ты ведь принёс её в Штаб. Вспомни, легко ли было тебе касаться её в обличие демона?
Генья на мгновение задумался.
— Мне было больно. Но я полагал это из-за трансформации моего тела, из-за того, что я словно оказался на грани между человеком и демоном. Внутренности будто горели.
— Нет, Шинадзугава-сан. Твоё тело здесь ни при чём. Это эффект её ещё не до конца изученной способности.
— Способности? — С каждым ответом Убуяшики-самы у Геньи лишь возрастало число вопросов.
— Эта девочка — уникальный человек. Полная противоположность маречи. Если кровь маречи для демонов как целебный бальзам, то кровь нашей подопечной для них хуже яда Шинобу-сан. Кровь этой хрупкой девушки медленно, но беспощадно убивает любого демона, будто растворяя его изнутри, — терпеливо объяснил Убуяшики-сама, мягко глядя на Генью.
— И демонические клетки в моём организме так реагировали на её кровь? Боги, да она вся была изранена…
— Правильно. Но ты человек, Шинадзугава-сан, эта особенная кровь не навредила бы тебе. Но Музан не стал бездействовать, зная, какое мощное оружие против него может попасть в руки Корпуса истребителей. Он слишком умён и хотел захватить свою потенциальную угрозу тайно, но, уничтожив всю её семью, только привлёк наше внимание к бедной девочке. Понимаешь теперь, почему мы не могли приставить с ней охранника низкого ранга? И почему вынуждены скрывать её личность?
— Благодарю вас, Глава, теперь всё, случившееся за последние два месяца, обретает смысл. В опасности была не только она сама, но и любой, контактировавший с ней. Музан прошёл бы по горе трупов, лишь бы добраться до неё. А так, в случае неудачи, организация лишилась бы всего одного охотника.
— Ты всё верно понял. Такова наша судьба. К счастью, уже через месяц будет готов дом неподалёку отсюда, в котором наша подопечная сможет обустроиться. Теперь она будет жить в одной из деревень Истребителей, её защитниками станут Столпы и все охотники Корпуса. Твоя миссия завершится, мечник ранга Хиното Генья Шинадзугава.
— Я слышал об этом, но не думал, что всё случится так скоро…
— И это не ещё всё, что я хотел с тобой обсудить. — Генья вздрогнул от того, каким твёрдым на мгновение стал бархатный голос Убуяшики-сама. — Истребитель, победивший члена Двенадцати лун, обычно становится Столпом.
Полуприкрытые глаза Геньи удивлённо распахнулись. Он и думать не смел о такой чести!
— Впрочем, — продолжил Глава, — в истории Корпуса ещё не было случая, чтобы Столпом назначался боец, не освоивший ни одного из известных стилей дыхания.
Генья разочарованно уткнулся взглядом в пол. Конечно, куда ему, жалкому неудачнику, равняться со Столпами…
— Так как твой случай не имел прецедентов, мы обсудим его на ближайшем собрании Столпов. Пусть эти воины сами решают, достоин ли ты разделить с ними величайшее звание в иерархии охотников.
Генья наклонился так низко, что коснулся соломенного татами, царапнувшего лоб.
— Я польщён уже тем, что вы сочли меня подходящим претендентом. Мне не нужно большей награды.
— Поднимись, сын мой. Каким бы ни было решение совета Столпов, я, Кагая Убуяшики, признаю твоё мастерство и силу. Одолеть Высшую Луну без отработанных приёмов и техник дыхания — подвиг истинного истребителя демонов.
За закрытыми веками Генья ощутил влажность слёз. Скажет ли Санеми ему когда-то те же слова? Или хотя бы почувствует что-то, похожее на гордость за младшего брата?
— И последний вопрос. Вместе с твоим письмом ворон принёс интересную новость. Должно быть, он ошибся, объявив, что девушка под твоим присмотром вышла замуж. Не будешь ли ты так любезен растолковать мне его слова, Шинадзугава-сан?
Чёрт! Всё-таки болтливая ворона зажилась на этом свете!
Генья выпрямился, понимая, что его лицо горит адским пламенем стыда. С каждой секундой становилось всё жарче, и Генья решил не откладывать свою казнь.
— Эм… Нет… Она не вышла замуж… Но она собирается… Точнее, мы оба собираемся. То есть…
Он глубоко вздохнул, мысленно проклиная себя за неуверенность. Ну же, соберись! Разве о таком муже мечтает Красавица? Она видит в нём настоящего мужчину, а не нытика и безвольную тряпку!
— Она не вышла замуж. Пока. Но свадьба состоится, как только она поправится. Я её будущий муж. — И пусть сложенные на коленях руки Геньи дрожали, его слова прозвучали жёстко и неукоснительно.
— Хм. Я не удивлён, — неожиданно спокойно начал Убуяшики-сама. — Открою тебе тайну, Шинадзугава-сан, но чаще всего истребители демонов женятся на том, кого когда-то спасли. Общая опасность сближает. Но только браки эти словно существуют на остриях наших катан — несчастные вторые половины охотников каждый день живут в ожидании чёрной вести от воронов…
Генья молча кивнул. Он был бы идиотом, если бы и сам не понимал этого.
— И тем не менее любовь — лучшее, что может найти человек. Новость о твоей свадьбе, Шинадзугава-сан, — хорошая новость. Желаю вам обоим счастья, и пусть Боги не обойдут ваш союз благословением.
— Б-благодарю вас, Убуяшики-сама…
— И ещё, Шинадзугава-сан. По поводу твоего назначения Столпом. Я думаю, главное слово в этом вопросе останется за другим Шинадзугавой. Поговори с ним. Твоя предстоящая свадьба — хороший повод для начала беседы.
***
Действительно ли стоит сообщить Санеми о помолвке и победе над Высшей Луной? Или же будет лучше, чтобы он узнал об этом из официальных донесений?
Генья не спешил в Поместье бабочки, краем глаза отмечая такой же неторопливый полёт своего ворона над головой. Слишком о многом ему пришлось задуматься после встречи с Главой истребителей.
Примут ли его другие Столпы? Хочет ли он вообще быть Столпом? Достаточно ли его повышения, чтобы заслужить уважение Санеми, или тот так и будет считать его никчёмным младшим братцем? Будет ли Санеми на его стороне или выступит против, оспорив мнение остальных Столпов? И свадьба… Согласится ли брат прийти или проигнорирует приглашение, как и десятки писем Геньи до этого?
Может быть, разыскать Танджиро? Он наверняка на миссии, но ворон с радостью отнесёт ему письмо. Танджиро живо разобрался бы со всеми вопросами…
Так ничего и не решив, Генья вошёл в комнату любимой. Ничего не изменилось, Красавица до сих пор была без сознания. Но казалось, она не страдает в своём затянувшемся сне. Генья сел в кресло, уже успевшее принять форму его тела. Как же он вымотался… И как же соскучился по той, кого любил… Наклонившись, он уткнулся головой в её ноги, чтобы хоть так ощутить знакомое тепло той, кто пусть и не полностью, но всё ещё была с ним.
Красавица помогла бы ему сделать верный выбор. Она не бросила бы его в час нужды. Он обязательно всё ей расскажет, только немного отдохнёт. Совсем немного…
***
В следующий раз, когда Генья открыл глаза, он увидел закат за раздвинутыми сёдзи. Самый мирный и красивый закат в его жизни. Он был на грани между сном и явью, и ощущение пальцев, ласкающих его волосы, пробирало до мурашек кончиков ногтей ног. Боги, какой волшебный сон. Вот бы это послевкусие от сна не проходило никогда…
— Генья?
Как прекрасно, что хотя бы во сне он ещё слышит звук её голоса. Как прекрасно, что он его не забыл.
— Генья?
Да, любовь моя? Я слушаю. Я безумно скучаю и готов слушать тебя вечно. Когда ты проснёшься? Когда улыбнёшься мне как тогда, в нашем уединённом домике в лесу?
Тишина.
Когда ты снова мне споёшь? Я бы отдал годы жизни, чтобы вновь услышать твоё тихое мурлыканье себе под нос. Как я мог тогда не осознавать, каким оно было для меня подарком?
Сладостное ощущение лёгких пальцев, бегающих по волосам, исчезло. Без этого тепла он будто бы моментально замёрз среди хорошо натопленной комнаты.
Нет, пожалуйста, только не сейчас! Не так быстро! Ещё чуть-чуть, ещё хотя бы немного. Так страшно снова оставаться одному…
Внезапная резкая боль в ухе заставила его вздрогнуть и подскочить, потирая горящую мочку. И Генья понял, что сидит лицом к лицу с Красавицей, виновато улыбающейся ему.
А её глубокие карие глаза… Боги, они открыты!
— Ты не спишь? — Генья бросился к Красавице. Не веря, он обхватил руками её лицо, позабыв, как боялся коснуться его раньше. — Ты и правда не спишь? А я? Умоляю, скажи, что и я уже проснулся!
— Конечно, проснулся, мой милый самурай! Ты вскочил сразу же, как я ущипнула тебя за ухо, — рассмеялась Красавица. — Ну извини, я пыталась разбудить тебя целых три раза…
Не дослушав, Генья отпустил любимое лицо, но лишь для того, чтобы обнять свою невесту так крепко, как только возможно. Их сердца почти соприкоснулись, а он не сдерживал слёз, рыдая, точно младенец, пора мягкие руки Красавицы нежно гуляли по его спине.
— Ты так долго спала… Я думал — это конец…
— Ч-ш-ш-ш, теперь не о чем переживать. — Тонкие пальцы легко пробежались вдоль его лопаток. — Я знаю, что ты чувствовал.
— Я верил, что ты проснёшься, но… Это так страшно, надеяться лишь на силу своего желания…
— Прости, любимый. Прости меня. Прости, что заставила тебя ждать.
— Это ведь было в последний раз? — Генья отстранился, чтобы снова взглянуть в лицо Красавицы. — Больше никаких разлук? Пообещай.
— Обещаю. Никаких разлук. Я тоже очень скучала по своему прекрасному принцу.
Медленно выдохнув, Генья ощутил, как страх и тревога покидают его измученную душу вместе с остатками использованного кислорода. А каждый новый глоток свежего воздуха приносил с собой умиротворение и покой. Уже в чистом порыве любви, без отчаяния, он притянул к себе ту, кто совсем скоро станет его судьбой, и безотчётно перебирал её волосы, не думая ни о чём. О чём думала Красавица, спрятавшая лицо у него на груди, Генья не знал. Но он хотел верить, что она мечтает о будущем, которое их ждёт. Закат давно догорел, а он всё цеплялся за неё, как за живое свидетельство того, что самое страшное уже позади. Внезапно Генья услышал протяжный зевок.
— Ты снова хочешь спать? — прошептал он. Генья чувствовал себя эгоистом, но он так долго был один, что не желал снова отдавать любимую во власть ночного забвения.
— Наверное, мой организм так привык спать, что это стало нормой жизни, — грустно улыбнулась Красавица, сверкая в полумраке печальными карими глазами. — Я устала, мой принц. Надеюсь, завтра я встречу рассвет в твоих объятиях.
— Я никуда не уйду. Теперь, когда бы ты ни проснулась, ты увидишь рядом меня. Я же твой охранник, не забыла?
— Нет, ты мой будущий муж. Делить со мной постель — твоя обязанность. — Генья готов был сквозь землю провалиться, когда заметил ехидную ухмылку на пухлых губках Красавицы. Ох, соблазнительница знала, как он реагирует на её подначки, и от души пользовалась этим.
Красный до кончиков волос, Генья всё же улыбнулся.
— Я тебя люблю, — быстро пробормотал он, спрятав обрывочное признание в поцелуе.
