Подвинься, ты на моем месте.

«Понедельник» — как много боли в этом слове. Не важно, как сильно ты радовался выходным и отмечал расставание с буднями, в понедельник утром твоя жизнь кажется невыносимой. Тем более когда тебе предстоит не самая простая встреча. Кингсли Бруствер нервно расхаживал по своему кабинету. Он с самого утра предупредил свою помощницу, Ромильду Вейн, о том, что сегодня у него будет два ключевых гостя — Гарри Поттер и Драко Малфой. Девушка выглядела удивленной, но воздержалась от комментариев и заварила для волшебника его любимый, успокаивающий чай. Она внесла его в кабинет и, аккуратно поставив на стол, бесшумно удалилась. Кингсли знал, что одним чаем ему не обойтись, ведь на кону стояло слишком много. Когда он работал на Дамблдора и был аврором, он понятия не имел, какова на самом деле жизнь Министра магии. Тогда ему казалось, что его храбрость и честность позволят правильно править магической Британией. Но он совсем не учитывал то, что любой политик зависит от серых кардиналов и магический мир не является исключением. Волшебники, чья родословная была старше Хогвартса, явились к нему в кабинет сразу же после того, как было объявлено о его победе на выборах. Они сказали, что всегда следили за ним и не будут мешать его правлению, а единственное что их волнует — это бывшие Пожиратели Смерти. Кингсли дали понять, что в период его правления все виновники Второй магической войны должны быть пойманы и наказаны. На его счастье, именно они подсказали ему обратить внимание на юного Драко Малфоя и привлечь его к поискам, освободив от наказания. Кингсли сдержал свое обещание частично, ведь на свободе еще оставалось трое самых опасных преступников. Так что на прошлой неделе ему прислали предупреждение и таинственный артефакт. Его бывший аврор решил сначала проверить и потому передал в отдел магического правопорядка, а вот с поимкой нужно было что-то решать. По делу Амбридж работал Джон Долиш, с Долоховым разбирался магический конгресс, а вот Яксли возложили на Поттера. Гарри был хорошим аврором: в меру смелым, умным и выносливым, но он плохо работал в одиночку. Его напарником должен был стать Рон Уизли, но тот с головой окунулся в бизнес и обратно не собирался. Гермиона Грейнджер же занималась совсем иными делами и больше не годилась на роль боевого напарника. Тогда Кингсли стал перебирать в памяти всех, кто состоял в аврорате. Он видел примерный образ: искусный манипулятор, хорошо знающий мир Пожирателей Смерти и всю внутреннюю кухню. Министр еще долго бы перебирал имена секретных агентов, если бы ему на глаза не попался Ежедневный пророк с заметкой о Драко Малфое. Конечно, он был не до конца уверен, что Драко и Гарри смогут сотрудничать и даже, что они смогут долго находиться в одном замкнутом помещении, но ему нужен был этот дуэт. Нутром он чувствовал, что поступает правильно и это приведет их к успеху. Правда сами авроры думали иначе. — Добрый день, министр магии, прошу прощения, что без стука, — Гарри, вошедший в кабинет, перевел взгляд с Кингсли на Малфоя. — Ты? Что ты тут забыл? — А, Поттер, — отмахнулся Драко. — Прохожу собеседование на роль декана Гриффиндора. Как думаешь, мне пойдет красный? — Послушай меня, Малфой, — прорычал Гарри. — Я не знаю, как все остальные, но я не забыл ничего из того, что ты сделал и кому причинил вред. — Правда? — Малфой вскочил со своего места. — Тогда нахера ты спас меня в той комнате? Зачем выступал с пламенной речью на суде? Какого черта ты строил из себя моего спасателя? — Аврор Поттер! –рявкнул Кингсли, не давая Гарри ответить. — Я прошу Вас немедленно замолчать и сесть на место. — Одну секунду, Министр, — Гарри знал, что Кингсли точно устроит ему взбучку, но не мог остановиться. Кровь кипела в его жилах и гнев заполнял его мысли. Все было ровно так же, как в тот день, когда он почувствовал себя змеей Волан-де-Морта. Он ощущал, как гнев, копившийся в нем все эти годы, овладевал его мыслями. В порыве ярости он и не заметил, что жар исходит не только от сердца. Тот сверток, что дала ему Гермиона, с таинственным артефактом внутри втягивал в себя образовавшуюся энергию. — Я думал, что все изменится, ясно? Я думал, что спасаю не тебя, а себя от всех этих воспоминаний. Я думал, что когда война закончится, я обрету покой, начну спать по ночам и заживу полной жизнью! Но по милости Пожирателей у меня ничего не осталось. — Ах, наш бедный Герой войны, — теперь уже Драко разозлился не на шутку. — А, как ты думаешь, легко ли жить, не имея выбора? Следовать за психопатом, который в любую секунду может отдать приказ убить твою семью? Чувствовать страх в доме, где ты вырос и которой кишит Пожирателями смерти? — По крайней мере, ты был в тепле, пока я шлялся по лесам в поисках крестражей. — По крайней мере, ты теперь всемирный Герой. — По крайней мере, ты спокойно спишь по ночам. Кошмары не мучают, Малфой? — По крайне мере, Поттер… — речь Драко оборвалась, не закончившись. Никто из них и не заметил, как артефакт, напитавшийся ненавистью и яростью, вдруг вспыхнул в руках Гарри Поттера. Втроем они уставились на сверток, как вдруг раздался оглушительный взрыв.