Всю свою жизнь Менял полосу движения Мне так надоело рисковать От совершения ошибок Теперь мне нужно сдаться
Любое даже самое мерзкое утро начинается не с завтрака, а с проверки всех уведомлений. Инстаграм, твиттер, фейсбук, просто новостная лента. Всё проверяется на наличие новой информации, новых фотографий, интервью, просто каких-то случайных мыслей. Обычно Рюноске делится чем-то нечасто, но его работа заставляет его менеджера Хигучи делать новые фотографии и выкладывать их с определённой периодичностью. Сегодня — фотография с последнего концерта. Белые кружева рубашки, чёрные кожаные ленты портупеи, как всегда обтягивающие кожаные штаны, а ещё несколько массивных колец, которые Ацуши хотел бы попробовать снять с каждого пальца языком. Рюноске на ней как всегда серьёзен, хотя Ацуши прекрасно знает, что в жизни он улыбчив и скромен. Что делает с людьми сцена? Заставляет быть не тем, кто есть в жизни, потому что сцена — маска — то, что одобряется зрителем, потребляется им и, наконец, возвращается в качестве приличных денег. Ацуши никогда не винил Рюноске в желании денег. Ведь он знает весь его путь в мире музыки и знает, что тот начинал буквально с нуля — самостоятельные записи песен на диктофон телефона, скройка каждой партии через мобильное приложение, реклама в социальных сетях через множество знакомых. Ацуши и сам заметил его случайно — четыре года назад нашёл его видео на YouTube, услышал чарующий, сильный голос и больше никогда не мог отказаться от мыслей об этом. Сначала просто следил за контентом, потом начал фанатично узнавать про всё, о чём писал или говорил Рюноске. Он прочёл книгу Ролана Барта? Без проблем, Ацуши уже идёт в магазин и покупает нужный экземпляр. Обычно он никогда не покупал книг, предпочитая всё находить в интернете, но здесь всё казалось другим — непреодолимая потребность и искреннее желание. Затем Ацуши позволил себе взломать почту. Для человека, который хорошо разбирался в компьютерах и программах, а также неплохо ориентировался в так называемом даркнете, это было нетрудно. Труднее стало тогда, когда Ацуши, узнав из интернета вообще всё, что можно, показалось мало. Хотелось больше информации, больше нового и интересного. Поэтому Ацуши начал слежку. Зная адрес дома и концертных площадок, это было легко, ведь рабочая почта в этом плане была самым ценным источником информации. Он разработал новую взламывающую телефон программу на базе какой-то купленной и через личную страницу Рюноске в фейсбуке отправил её ему через файлы. Тот даже ничего не понял. Программа работает до сих пор, и Ацуши может видеть рабочий стол чужого мобильного в любое время. Ещё труднее стало, когда Ацуши понял, что одних фантазий недостаточно. Хочется поговорить и узнать лично, хочется понять реакции именно на него, хочется дотронуться и понять мягкость кожи. Он разработал план, согласно которому переехал в нужное место и устроился на нужную работу. Предпочтения Рюноске Ацуши адаптировал под себя: в квартире были все купленные и прочитанные благодаря ему книги, была отвратительная кофе-машина и порядок от всего излишнего. Были наброски какой-то нелепой прозы. Образ начинающего писателя Ацуши подходил как нельзя лучше. Он писал о том, что Рюноске точно мог бы понять, облачая чувства в абстрактные образы, которые на самом деле были лишь иронией над всеми пытавшимися завоевать чужое сердце. За четыре года много что случалось: Рюноске находил себе девушек и парней, но все таинственным образом так или иначе быстро от него отстранялись, признаваясь в том, что их привлекали только лишь деньги или его слава. Последний год Рюноске полностью ушёл в работу, разочаровавшись в людях. Ацуши знал, что Рюноске даже немного жалеет о том, кто он есть прямо сейчас, ведь с тех пор его требующее нежности сердце никак не могло найти покоя. Это легко можно понять по многим песням и намёкам в постах на Фейсбуке. Рюноске болеет одиночеством. Ацуши знает, как его излечить. Ведь его сердце уже давно в надёжных руках.***
Спустя несколько дней после их последней встречи Ацуши думает, что пора. У него выходной, у Рюноске нет концертов — идеальный момент. Он достает телефон и включает мессенджер. Ацуши: «Привет, Рюноске. Это Ацуши. Как насчёт прогуляться по набережной?» Это людное место. Рюноске откажется. Вряд ли он захочет показывать своему новому другу свою публичную жизнь так быстро. Рюноске: «Здравствуй. С прогулкой соглашусь. Насчёт места — что думаешь о парке в районе пятого сквера?» Это был один из возможных вариантов, которые, Ацуши предполагал, Рюноске предложит. Спальный район, непопулярное место. Ацуши: «Звучит неплохо. Через час?» Рюноске: «Договорились» Ацуши ухмыляется, блокируя телефон.***
— Я так рад, что ты меня вытащил из дома, — говорит Рюноске. — Редко, когда так… получается. — Хорошо, что так, — отвечает Ацуши. — А то, я подумал, может, это было не очень, а я слишком навязчивый… — Нет, — говорит Рюноске. — Наоборот. Спасибо. Они снова взяли кофе и, окей, Ацуши кажется, что к этому можно привыкнуть. Рюноске в солнцезащитных очках. Закат медленно опускается на этот пропахший выхлопными газами и производственными отбросами город, но Рюноске не собирается их снимать. И не собирается говорить о том, почему вечно ходит в них. — Я вообще люблю гулять, — начинает Ацуши, делая глоток напитка. — Голова очищается, разгружается, что ли. И просто иногда полезно отвлечься. — Чем ещё занимаешься в свободное время? Сталкерю тебя во всех социальных сетях, слежу за твоим рабочим графиком и предпочтениями, знаю каждого близкого для тебя человека. — Кроме чтения и пародии на писательство увлекаюсь видеоиграми, — Ацуши делает паузу. — Не осуждай меня. Должно ведь существовать что-то, что их не объединяет. Рюноске смеётся. — Нет, что ты, вполне неплохое занятие. Правда, я никогда не пробовал. — Серьёзно?! — удивляется Ацуши. — Теперь я чувствую, что обязан показать тебе этот мир. Рюноске улыбается и кивает. — Хорошо, я попробую. Они гуляют по парку, встречая редких прохожих, которые, благо, его не узнают, кофе наконец-то заканчивается. Они болтают об увлечениях, плавно переходят на писательство. — Ты же говорил, что пишешь, — говорит Рюноске. — Это… просто графомания. Упадническая, безнадёжная, но, наверное, всё же чего-то ожидающая. Рюноске удивлённо приподнимает бледные брови, а затем спрашивает: — Чего же ожидаете, мистер Писатель? — Чего угодно, но только не то, чтобы меня называли мистером, — смеётся Ацуши. — А если серьёзно… Я бы выделил тему одиночества. Он прерывается, делая вид, что дальше ему говорить сложно. Рюноске не осмеливается нарушить тишину. — Когда… люди ищут в тебе совсем не то, что ты готов им дать. Или когда их намерения несколько низкие… Я имею в виду то, что современное общество совсем утратило всю романтику, верность и желание быть лучше, наверное. Ацуши снова молчит, подбирая слова: — Человек потерял сам себя. Это отчуждение и есть ощущение одиночества. Ты не имеешь связи и ты обречён её не иметь. И сколько бы ты не искал выхода — его ведь нет, — он поджимает губы, показывая сожаление, но затем грустно улыбается. — И всё же этот выход можно придумать самому. Не обрекать другого человека на какое-то… мнимое бремя, но найти единомышленника?.. Я не знаю. — Это… интересно, — выдыхает Рюноске. — Я столько пишу об этом, но, — Ацуши срывается в голосе, а затем вздыхает. — Но так и остаюсь ни с чем. — Может быть, нужно обращаться не к теории, а к практике? — тихо спрашивает Рюноске. — Постоянное нахождение в обществе не подавляет чувство одиночества, а, наоборот, усугубляет его, но ведь не все люди вокруг будут к этому равнодушны. — Я это понимаю, — кивает Ацуши. — И всё же все мои попытки были обречены на провал. — Впереди вся жизнь, и вся она — одна большая попытка. Так что нельзя прекращать. Ацуши улыбается, соглашаясь. А затем пытается сменить чужой настрой: — Раз я вывернул перед тобой всю душу, чувствую, ты должен мне отплатить тем же. — В каком-то смысле мы похожи, — отвечает Рюноске. — Но, может быть, я пишу менее обречённо. Он рассказывает про суть почти всего его творчества, о чём Ацуши прекрасно знает, но затем добавляет нечто интересное: — А сейчас я пишу кое-что новое. То, что не позволит всё написанное назвать обречённым. — Про надежду? — спрашивает Ацуши. — Каким бы реалистом или пессимистом я не был, да. Звучит хорошо. Если Рюноске надеется — ему можно показать, что совсем не зря. Они делают уже четвёртый круг по парку. Уже довольно поздно, но никто не говорит о делах и необходимости пойти домой. — И всё же! — не выдерживает Ацуши. — Кем ты работаешь? В голове не укладывается, как и когда ты всё это успеваешь. Рюноске говорит о своей карьере уклончиво — ещё не готов раскрывать все карты. Что-то про коллектив, необходимость проводить мероприятия. Скучным офисным языком, который едва вяжется с настоящим положением дел. Нужно отдать ему должное — он даже не лжёт. Рюноске столько раз обжигался об это и теперь снова боится попасться. Вот только Ацуши уже завоевал его внимание — он не из знакомых, не из шоу-бизнеса, он простой прохожий, знакомство с которым получилось абсолютно случайно. И Ацуши не надеялся на продолжение общения, Рюноске сам был к нему расположен. Каким бы не был он осторожным, доверчивость уже не даст ему выпутаться из этой паутины.***
Приятно получать сообщения, когда инициатором переписки являешься не ты. Сразу мерзкий мир обретает краски и хочется улыбаться. Ацуши читает и отвечает не сразу — показывает, что занят, что у него есть жизнь и дела. У него на самом деле есть прямо сейчас работа и Чуя за спиной, но, чёрт, так хочется поскорее открыть телефон и прочитать полноценное сообщение, а не только первые слова и адресанта. Обслужив пару клиентов, одного уже ожидающего и одного только подошедшего, он, наконец, берёт телефон и включает его. Рюноске: «Я дочитал ту книгу, которую купил в вашем магазине» Ацуши: «Оооо, и как тебе?» Рюноске: «Неплохо, спасибо. Было полезно, но, всё же, я больше не по прозе» Ацуши: «Поэзия? А я-то думал… был бы не против прочесть твои стихи» Рюноске: «Громкое слово. Как-нибудь потом» Ацуши: «Хорошо, как скажешь» Ацуши знает, что лучше не быть навязчивым. Рюноске сам раскроется перед ним. Он уже делает это, просто на какие-то вещи нужно немного больше времени. Рюноске: «Теперь, думаю, нужно идти за новыми книгами» Ацуши: «Буду ждать!» Рюноске: «Звучит приятно. Как насчёт встретиться через пару часов? Когда у тебя вообще заканчивается работа?» Узнавать такое — надеяться на будущие встречи. Ацуши ухмыляется. Ацуши: «Не поверишь, но как раз через пару часов. Можно увидеться даже сразу после работы, как раз хотел развеяться. В магазине никакого свежего воздуха!» Рюноске: «Я зайду за тобой?» Ацуши: «Ого, даже так! Я только за» Смена заканчивается. Эти два часа ожидания были одновременно и худшими, и лучшими за последнее время. Ацуши уже был готов устроить пожар и сжечь к чёрту весь магазин, только бы поскорее выйти на улицу и увидеть Рюноске. Ацуши выходит из магазина, в котором как раз завершается его песня, и видит Рюноске — снова в солнечных очках и невзрачной одежде. Ацуши улыбается и подходит ближе. — Какой ты пунктуальный. Привет. — Здравствуй, — он протягивает ему стаканчик с кофе, а затем жестом показывает пойти в сторону их района. Они медленно идут пешком, сначала обсуждают прошедшие дни, затем снова переходят на книги. Рюноске всё ещё не знает, где живёт Ацуши. Живёт он довольно недалеко от его собственного дома. Не соседи, но почти. Ацуши долго присматривал себе такую квартиру. — Я тут вспомнил про видеоигры… — начинает Ацуши. — Если хочешь, можем занять ими сегодняшний вечер. У Рюноске нет на сегодня планов. И нет смысла ему отказывать. — Почему бы нет? Они проходят дальше, Ацуши показывает дом, в котором живёт, затем они поднимаются на второй этаж. — А ты был ближе, чем я думал, — говорит Рюноске, когда Ацуши открывает дверь в квартиру. — О, правда? Интересно, будет ли видно твой дом из окна. Конечно, его оттуда видно. Как хорошо, что Ацуши убрал бинокль куда подальше. Обычно он всегда лежит рядом с окном. Они проходят в квартиру. В ней всегда поддерживается порядок — Рюноске не любит хаос. В ней минимум мебели, а главное — ничего подозрительного. Рюноске проходит ближе к окну и смотрит, а затем поворачивается к Ацуши. Ацуши тоже всматривается в ряды домов, проходясь взглядом по каждому и не затрагивая нужный. — Видно, представляешь? — удивляется Рюноске. — Хотя вряд ли ты его увидишь. — Не недооценивай меня, — недовольно отвечает Ацуши, а затем подходит ближе. Касается плечом плеча, пытается смотреть в ту же сторону, что Рюноске, тот показывает кончиками пальцев, Ацуши долго молчит. Близость к нему так завораживает, что хочется погрузиться в это с головой. И не выныривать. Но… — Который с плющом, да? — спокойно спрашивает он. Выдавать свою влюблённость было бы глупо. Они для этого слишком мало общаются. — Точно. Почему-то я не обратил на это внимания. И всё же это чертовски сложно. Хочется приблизиться ещё и уткнуться носом в острый изгиб плеча, попросить сделать всё, что угодно, но только не отстраняться и не переставать быть рядом. Ацуши просто хороший актёр. — Мне кажется, так всегда. Воспринимаешь имеющееся как должное, и только с отсутствием понимаешь значимость наличия. — Оу, — выдаёт Рюноске, а затем улыбается. — Какие сложности ты выдаёшь. Мартин Хайдеггер, очень сложно. Особенно для любителя современной философии. — Работа в книжном деформирует мозг и речь, — смеётся Ацуши. — Вернёмся к деградации! Сейчас я принесу для тебя стул. Ацуши уходит на кухню, а затем приносит стул и ставит его к письменному столу. На нём стоит ноутбук, который они сейчас включат. Рюноске заинтересованно рассматривает книги в книжном шкафу — там есть лишь малый процент, который ему не знаком. Конечно, для более реалистичной картины. Затем он подходит к письменному столу, садится и внимательно следит за Ацуши. Тот быстро вводит пароль — изменённый, абсолютно никак не связанный с Рюноске — и поворачивается к парню. — Начнём с чего-нибудь простого. Сначала я тебе всё покажу, а затем попробуешь, договорились? Рюноске кивает, устраиваясь поближе. Они играют весь вечер, иногда перекидываясь фразами насчёт самой игры. Затем они больше разговаривают, чем играют. Рюноске рассказывает о себе и, вау, Ацуши действительно узнаёт что-то новое. Что в детстве Рюноске получил шрам, прыгая на кровати, что он как-то раз ездил по лесам Хоккайдо, что увлекался какое-то время историей Германии. Ацуши подаёт информацию о себе дозированно. В любом случае, видно, что Рюноске она нравится. — Не думал, что у нас так много общего, — тихо говорит он. — Удивительно, да? — улыбается Ацуши. — Стоило всего лишь пролить кофе. — Я извинился! — возмущается Рюноске. — Мне всё ещё… неловко. — А я всё ещё совсем не обижаюсь, — отвечает Ацуши. — Я бы даже сказал, что оно того стоило. После таких слов — смущение. Ацуши намеренно заостряет внимание на игре, делая вид, что не придал этим словам чего-то важного. Рюноске, ничего не ответив, задумчиво пытается играть, но получается у него не очень. Впрочем, как и у всех новичков. Они прощаются друг с другом, когда уже совсем темнеет. — Точно доберешься один? — заботливо спрашивает Ацуши. — Да, конечно, — улыбается Рюноске. — Ты же сам видел, где я живу. Всё в порядке. — Хорошо. Просто ты мой гость и я чувствую обязанность… — Спокойно, Ацуши, — смеётся Рюноске. Своим смехом он пытается скрыть смущение. Он любит, когда за ним ухаживают. — Если хочешь, я могу написать тебе, когда доберусь. Это именно то, чего Ацуши хочет. Прекрасно, когда тебя понимают.***
Рюноске: «Как и обещал. Я на месте» Ацуши: «Нужно будет как-нибудь ещё раз так собраться» Рюноске: «Как показала практика — со мной невозможно играть» Ацуши: «В этом вся суть. У меня есть цель научить тебя, а я очень целеустремлённый» Рюноске: «Пощади свои нервы» Ацуши: «Да брось, ты преувеличиваешь» Рюноске: «Хорошо, уговорил» Ацуши: «Как это, оказывается, просто. Планирую уговорить тебя на новую встречу» Рюноске: «Я только ушёл, а тебе мало? Ацуши, успокойся :) Лучше ложись спать» Ацуши: «Я придумываю новые стратегии обучения» Рюноске: «Давай мы подумаем об этом вместе, но только тогда, когда увидимся в следующий раз. А сейчас спать» Ацуши: «Как ты жесток! Тем не менее, спокойной ночи» Рюноске: «Добрых снов»