Дом, милый дом: Отрицание

      Дни до Луди Гарпастума оказались насыщенными. К сожалению, не на события, а на работу и бесконечные обсуждения. Всё то время, что я не посвящала разносу заказов и скрашиванию вечеров клиентам, было уделено планированию благотворительной деятельности и привлечению волонтёров.       Стыдно было признавать, но сенешаль каждый вечер ждал меня после работы. С нежной, почти отеческой улыбкой встречал, сидя в столовой за документами, и интересовался моим днём. Он даже приносил вкусности, — печеньки, свежие пряники и какой-то пресный хлебушек, называемый «гостией», — и настаивал на том, чтобы я угощалась. Сенешаль честно старался не задерживать меня допоздна, но дела не ждали, а я хотела оказаться как можно более полезной, так что забывалась за разговорами с ним до поздней ночи.       Также, как ожидал меня ежедневно сенешаль, сдерживал своё слово и сэр Кэйа, провожая после каждой смены. Выглядел он уставшим и даже раздражённым, особенно когда к нему подходили патрулирующие рыцари с вопросами и докладами. Но стоило мне осторожно обратить на себя его внимание, как его настроение незамедлительно сменялось на более доброжелательное, а докучающие подчинённые быстро отваживались беспрекословным: «Мой рабочий день закончен, доложите завтра, если это не что-то действительно срочное».       И каждый раз, когда мы подходили к приюту, он напоминал о готовности помочь мне, если я попрошу. Возникало чувство, будто сэр Кэйа меня в чём-то подозревает. Мне становилось всё более неловко и даже немного страшно убеждать настойчивого капитана в том, что у меня всё в порядке.       Помимо всех этих бытовых не-мелочей, я случайно познакомилась с интересной чужестранкой. В день, назначенный моим выходным на добровольно-принудительной основе, я сумела основательнее заняться потенциальными волонтёрами и навестить каждого отозвавшегося с вопросами, предложениями и обсуждениями. Это заняло у меня полдня, и я бы очень выдохлась, если бы не две замечательнейшие девушки.       — Фух, спасибо вам большое, девчат, что помогли! — выдохнула я, обессилено плюхаясь на лавочку. — Без вас я бы весь день провозилась!       — П-пожалуйста… — буркнула зеленоволосая, вся обмотанная бинтами, девочка, присаживаясь рядом.       — Я только рада провести с тобой время! — засияла лучезарно Эмбер, подставляя довольное лицо солнцу. — Ты в последнее время такая занятая, мы совсем перестали видеться и летать на планерах.       Мои глаза в ужасе распахнулись.       — Ты права! А я-то думаю, чего мне для счастья не хватало… на Луди Гарпастум обязательно полетаем!       — Беру с тебя слово! — заулыбалась подруга, и мы скрепили с ней обещание стукнутыми кулачками.       Зеленоволосая девочка смотрела на нас исподлобья с каким-то затравленным непониманием и слабо улыбалась одними уголками губ. Её звали Коллеи. Мы с Эмбер нашли её на торговой площади, расспрашивающей прохожих о том, где найти местную библиотеку. Она не сразу призналась в том, что больна и хочет как можно больше разузнать о своём недуге.       Но вот засада, даже две: Коллеи не умела читать от слова «совсем» ни на одном языке этого мира. Эмбер это ничуть не смутило, а я оказалась в прострации. Всё же факт того, что уровень развития местных цивилизаций настолько низок, что они не могут позволить себе повысить грамотность населения, до сих пор меня шокирует, несмотря на то что многие окружающие меня мондштадцы этим страдают, — взять того же бакалейщика Куина или пьянчугу Нимрода. Вторая загвоздка заключалась в госпоже Лизе: эта женщина была очень строга и не терпела, когда занимали её личное время, которое было занято… практически всегда. Как рассказывали сэр Кэйа и Эмбер, простым смертным не дано попросить её о помощи — сразу в комнате начнут сгущаться тучи и сверкать молнии. Мне это показалось странным, потому что лично ко мне госпожа Лиза всегда была очень доброжелательна и сама вызывалась почитать со мной книги и учебники. Но я поверила своим друзьям на слово.       В конце концов, мы втроём пришли к соглашению: девчата помогают мне, а я помогаю им, — если не в том, чтобы построить жалобные глазки госпоже Лизе, так хотя бы в том, чтобы вместе поискать свиток.       И вот, после половины дня, проведенного за посещением волонтёров, мы сидим на лавочке, подставляем лицо тёплому солнышку и даём благословенному мондштадскому ветерку ласкать наши щёки. А я украдкой поглядывала на Коллеи. Это была очень забитая и затравленная жизнью девочка. Она попеременно кашляла, ломала худощавые руки и угрюмым и усталым взглядом смотрела в пол, то и дело опасливо озираясь и дёргаясь от резких звуков. У меня от этой картины сердце в груди жалобно сжималось. Должно быть, ей было очень тяжело в прошлом, да и сейчас не легче. Коллеи мало что сказала о себе: сирота и бездомная, ищет возможность исцелиться, бродяжничая из города в город. Мне очень хотелось ей помочь, протянуть руку, расслабить напряжённые плечи и уверить, что она в безопасности. Хотелось просто что-то сделать для неё и увидеть её довольной и расслабленной, а не несчастной и испуганной.       — Девчат, давайте перекусим!       Коллеи с удивлением и опаской ко мне обернулась.       — Хорошая идея, я голодна, как волк! — подхватила идею Эмбер и обратилась к Коллеи: — Ты должна побывать в «Хорошем охотнике», это самый лучший ресторан города!       — Но у меня нет денег, — устало пробормотала Коллеи, пожимая плечами.       — Я вас угощаю! И тебя, Эмбер! — тут же нашлась я и вскочила с места. — Вы мне очень помогли, поэтому примите мою благодарность.       — Но ты же тоже согласилась нам помочь, — с непонимающей улыбкой покачала головой Эмбер, уперев руки в боки.       — Как говорит сэр Кэйа, дружба — это не отношения «услуга за услугу», поэтому дайте мне вас порадовать.       — Дружба?..       — Ну хорошо, — Эмбер захихикала и взяла за руку ничего непонимающую Коллеи. — Идём, нам нужно как следует подкрепиться.       Мы отправились в ресторан. Коллеи вяло плелась за нами, устремив хмурый взгляд в землю, и то и дело поднимала нас несчастные и недоверчивые глаза.       За прилавком стояла Сара. Она радушно поприветствовала нас и посчитала своим долгом пожурить меня за то, что я ищу возможности вернуться на работу даже в свой выходной, вгоняя меня в стыдливую краску. Не давая ей развить эту тему, я сделала заказ и повела девочек на балкон второго этажа ресторана. На расспросы и любопытные взгляды я лишь отмахнулась: так, издержки трудоголизма, не обращайте внимания.       Ненадолго разговор стих, и я вернулась к изучению нашей новой спутницы. Мне было невыносимо жаль Коллеи, и я всем сердцем проникалась к ней сочувствием. Я и прекрасно понимала её, и в то же время не имела право на то, чтобы это утверждать. Всё же, у меня была и есть огромная помощь и поддержка благодаря Алисе и всему ордену рыцарей.       Наверное, если бы не они, я была бы совсем как Коллеи… больной, слабой и беспомощной. И поэтому мне очень хотелось ей помочь чем-нибудь. Однако в то же время…       — Вот, держи, — с веселой улыбкой моя знакомая официантка поставила на стол мой заказ. — Остальное принесу через пять минут.       — Спасибо, Астрит. Как день проходит? Никаких проблем? — я не могла не поинтересоваться.       — Заботишься о работе даже в свой выходной? — лукаво усмехнулась она, упирая руки в боки.       — Ну, совсем немного, — я смущенно почесала затылок. — Я должна была сегодня работать, и мне стыдно за то, что я вас подвожу…       — Расслабься, — отмахнулась Астрит. — Мой Лорд, все снежнийцы такие ужасные трудоголики? — она обратилась с этим вопросом к внимательно слушающей Эмбер. — Научи её отдыхать, хорошо? Вчера она нас всех очень напугала своим обмороком, — я залилась густой краской до кончиков ушей. — Я мечтала работать с ответственным и трудолюбивым человеком, сама же понимаешь, в Мондштадте таких очень мало, но не ожидала, что это может быть так сложно. Её же с факелом отсюда не выгонишь!       — Я, вообще-то, всё ещё тут, — буркнула, обидчиво скрещивая руки на груди.       — Не волнуйся, я займусь её отдыхом! — ответила ей с готовностью Эмбер и отдала рыцарскую честь. Мне крышка.       — Хорошо, — Астрит похлопала меня по плечу и ушла.       Эмбер повернулась ко мне и уже открыла рот для, очевидно, длинной лекции, но я её опередила:       — Знаю-знаю! Пожалуйста, избавь меня от очередных наставлений, я тебя прошу! Мне хватило вчера и Сары, и сэра Кэйи, я всё усвоила, буду осторожней и буду чаще отдыхать. Идёт?       — Хорошо, — засмеялась Эмбер, но потом всё же обеспокоенно чуть-чуть нахмурилась: — Пожалуйста, береги себя. Если тебе нужна будет помощь, я всегда готова прийти, только позови.       — Хорошо, Эмбер, спасибо, — я слабо ей улыбнулась и принялась вместе с ними ждать заказ.       — Почему ты не ешь? — нахмурилась Коллеи. — Тебе же уже всё принесли.       — Бабушка меня учила, что всегда нужно дожидаться остальных, если ты кушаешь не одна, — я пожала плечами. — Если ты будешь есть одна, пока другие ждут, это будет некрасиво и неэтично. Да и скучно. Вместе кушать веселее.       — А-а… понятно…       Коллеи вновь уставила неловкий взгляд вниз, на свои перебинтованные руки. Эмбер взяла на себя инициативу завязать с ней разговор и попытать счастья узнать о новой знакомой побольше. Я слушала вполуха, предаваясь своим мыслям.       Как бы мне не было жаль Коллеи, рядом с ней моя интуиция била тревогу. Вообще, эта дамочка круглые сутки истерит внутри меня, и я уже смирилась со своим тревожным расстройством, так что просто не обращаю внимания на то, как с некоторыми людьми бывает некомфортно и даже страшно. Получается, конечно, но не всегда: сэра Кэйю до сих пор на расстоянии вытянутой руки держу, как и Алису, хотя они чуть ли не больше всех остальных заслужили моего доверия и расположения. Рядом с ними интуиция просто не замолкает… как и с Коллеи. Будто в ней есть что-то, чего стоит опасаться, от чего нужно держаться подальше, быть всегда настороже, чего нельзя ни в коем случае игнорировать… меня даже посещали галлюцинации, словно за её хрупкой фигурой вечно следует потусторонняя злая тень. Она шепчет на незнакомом языке, опутывает болезненно худые руки едва видимым туманом и порывается поглотить каждого прохожего.       Мне это видится и сейчас. Эмбер смеётся и улыбается ярче солнышка, болтая о чём-то, а Коллеи скромно и неуверенно радуется ей в ответ, всё больше открываясь, но то и дело испуганно и еле заметно дёргает головой в ту сторону, где подымается полупрозрачная тень, и напряжённо хватается за предплечья, которые обхватывают какие-то конечности.       Я зажмурила глаза и помотала головой, сбрасывая необъяснимое наваждение. Должно быть, от пережитого недавно ужаса у городских ворот мой рассудок помутился… только этого не хватало. Я должна это скрывать и не подавать виду, иначе запрут в психиатрической больнице, и на моей жизни можно будет ставить жирный крест.       Я сбегаю от своих переживаний и тревожных мыслей в реальность, где девочки обеспокоенно меня разглядывают, а на столе уже стоит и клубится ароматным паром еда.       — А… вы чего не кушаете? Всё же уже принесли.       — Мы ждём тебя, — подала голос Коллеи, глядя на меня с искренним волнением и тревогой. Тени за ней стали менее различимы, но они не исчезли. Плохо. — Ты же сказала, что некрасиво кушать, пока не начали все. Ты в порядке?       — Всё в порядке, да. Видимо, мне действительно нужен был выходной, ха-ха, — я неловко улыбаюсь и чешу затылок.       — Ты даже в свой выходной умудряешься нагрузить себя обязанностями, — вздохнула Эмбер и положила мне руку на плечо. — Может, тебе стоит вернуться в приют и отдохнуть, — при этих словах я несдержанно усмехнулась. «Приют» и «отдых» — два несовместимых понятия. — Мы с Коллеи справимся.       — Нет, это будет нечестно, вы же мне помогли, а я…       — Но дружба — это не отношения «услуга за услугу», так ведь? — Коллеи неуверенно улыбнулась и под нашими с Эмбер взглядами вся съёжилась и занервничала. — Я не-не говорю, что мы д-друзья, но… люди должны выручать друг друга, т-так ведь?       Я на пару секунд зависла. За то время, пока я предавалась недобрым мыслям о новой знакомой, Эмбер сумела её разговорить и раскрепостить, и я отчётливо могу видеть, какая заботливая и добрая натура скрывается под этими бинтами и недоверчивым видом.       Мне так стыдно за свои галлюцинации.       — Конечно мы друзья! — сразу нашлась Эмбер и положила другую свою руку на плечо Коллеи. — А друзья друг другу помогают просто ради того, чтобы они были счастливы, — она обернулась ко мне. — Так что не переживай, можешь спокойно идти и отдыхать, Фельхен!       Я вздохнула и накрыла её руку своей, с улыбкой и благодарностью глядя на девочек. Что за прекрасные люди мне встретились в жизни…       — Спасибо… я очень это ценю. Но со мной всё в порядке, правда. Если я почувствую себя хуже, я просто посижу рядом. Тем более что в приюте мне отдых не светит, пока там моя надзирательница. Лучше я с вами проведу время, чем с Баварией… давайте кушать, а то остынет.       Девчата с готовностью кивнули и приступили к еде. Коллеи попросила рассказать о страшной надзирательнице подробнее, и я устроила импровизированный стенд-ап обо всех кознях, которые Бавария мне строила и строит. Девчата хохотали и веселились, не думая о волнениях, и это намного лучше, чем если бы они снова беспокоились обо мне. Воистину, лучшее средство справиться с трудностями жизни — это обратить их все в шутку и сделать поводом для смеха.       Мы говорили обо всём и ни о чём, и приятно провели время, а затем отправились в библиотеку. Странное наваждение, до того посещавшее лишь урывками, больше меня не покидало, и я постоянно видела тени вокруг Коллеи. В библиотеке госпожа Лиза, зевая, милостиво разрешила копаться в стеллажах, но после моих невольных щенячьих глазок (клянусь, это было не специально, я просто испугалась) она с доброй и ласковой улыбкой согласилась помочь. Это было очень кстати, потому что из нас троих только Эмбер умела нормально читать…       Мы провели за поисками несколько часов. Я помогала как могла, но чуть снова не грохнулась в обморок, когда вместе с Коллеи мимо меня прошмыгнули злые тени, и меня отправили пить ромашковый чай и отдыхать. Не желая совсем оставаться в стороне, я развлекала девчат и госпожу Лизу шутками, анекдотами и весёлыми историями, пока в конце концов не нашёлся искомый, какой-то оборванный свиток с одним лишь странным неполным названием мелким почерком: «Элеазар и способы снеж- <…> по использованию люд-<…> Зандика».       В остальном он был абсолютно нечитаемый. Даже госпожа Лиза не могла его расшифровать, потому что он был исписан какими-то древними письменами и рунами.       — Что-то не похоже на научный трактат… скорее на ритуал призыва демона или еще чего, — пошутила я, и шутку оценила только Эмбер; госпожа Лиза будто не услышала, а Коллеи побледнела ещё больше и схватилась за бинты. Упс… должно быть, нельзя так шутить в этом мире.       Госпожа Лиза пообещала обратиться за помощью к бывшему коллеге, с которым училась в некоей Академии, а после этого напоила вкусным и тёплым чаем, отвлекая от навалившейся усталости и невесёлых мыслей. Когда пришло время уходить, я сказала девочкам меня не ждать, чтобы тет-а-тет задать вопрос:       — Госпожа Лиза, а что такое элеазар? Это ведь болезнь Коллеи?       Женщина глубоко вздохнула, изящными движениями руки возвращая все перерытые зачарованные книги на места.       — Элеазар — это смертельная неизлечимая болезнь, которой страдают только жители Сумеру, — я в ужасе прикрыла рот рукой. — Характеризуется слабостью, неспособностью к долгому труду, но главное — параличом конечностей и некрозом тканей. Хотя они не отмирают в привычном нам понимании, а покрываются плотной ороговевшей оболочкой, принято говорить именно так. Это очень болезненный недуг, от которого многие умирают, не дожив до зрелого возраста, — госпожа Лиза с жалостью обратила свой взгляд туда, где недавно проходила Коллеи.       — Она?.. — мой голос дрогнул, и я вдохнула глубже. Мой невысказанный вопрос остался без ответа… но всё и так было понятно. — Неужели совсем нет лекарства?       — Нет. Насколько я знаю, можно лишь ослабить боль и немного отсрочить… — госпожа Лиза не нашла подходящего слова. — Но больше ничего.       — Но этот Задник же что-то исследовал… и, мне кажется, под «снеж-» скрываются «снежнийцы». Вдруг они нашли решение?       Госпожа Лиза завершающим махом руки поставила последние книги на место и призвала древний свиток. Она сверлила его долгим, напряженным и усталым взглядом, который я не замечала раньше. Сначала госпожа Лиза отнеслась к находке беззаботно и даже пренебрежительно, но сейчас, когда мы с ней остались наедине, мне открылось истинное её отношение…       — Я не хочу забивать твою юную, светлую головку, дорогая, — на макушку внезапно приземлилась нежная, почти невесомая рука, и я увидела мягкую и грустную улыбку на чужих губах. — Алиса бы точно не хотела, чтобы ты так рано узнала, как на самом деле сложен этот мир. Но я должна тебя предупредить, что снежнийцы чаще всего связаны с плохими вещами, — я оцепенела. — Вернее… ох, я не так выразилась. Внешняя политика и дипломатия Снежной с ними связана. От тех, кто оказывается под властью Фатуи, не приходится ждать ничего хорошего.       — Как… как это связано с этим свитком? Неужели они не искали лекарство, а просто?..       Я вновь воспроизвела в памяти единственное читаемое название, переведенное и произнесённое вслух госпожой Лизой.       — Они же не используют больных людей для… — я ужаснулась собственной догадке. — Нет… нет, это бред какой-то.       — Нельзя сказать ничего наверняка, цветочек, — я подняла растерянный взгляд на женщину, услышав прозвище сэра Кэйи. — Я всего лишь предупредила тебя о том, что в нашем мире твоя Родина… имеет немного сомнительную репутацию. Будет полезно знать чуть больше о крае, в котором ты «родилась», не так ли? — госпожа Лиза нежно погладила меня по щеке и покачала головой. — Сделай мне маленькое одолжение, дорогая, не забивай себе этим сильно голову, хорошо? У тебя и так много проблем, так что отложи глобальные на более зрелый возраст. Если захочешь.       — Но я хочу знать сейчас, госпожа Лиза. Я не хочу быть в неведении о стране, на чьём языке я говорю и чью национальность я имею.       — Фельхен… — склонила голову она, с сочувствием изгибая брови, но что-то позади меня отвлекло её и заставило лукаво улыбнуться. — Ох, какие люди.       — О чём сплетничаете, дамы? — у подножия лестницы стоял Кэйа, с любопытством смотря то на меня, то на госпожу Лизу, которая беспечно пожала плечами и заправила мне прядку за ухо.       — Прости, дорогой, мы не раскрываем наших девичьих секретов. К тому же, Фельхен уже заждались подруги, — она обратилась ко мне. — Как только я получу ответ от своего коллеги, я дам вам знать.       Не тонкий намёк я уловила, и отчего-то стало так… тоскливо, словно меня отвергли и выставили за дверь. Пришлось вежливо улыбнуться через силу, кивнуть и пойти на выход.       — Спасибо за помощь, госпожа Лиза, до свидания. До свидания, сэр Кэйа, — попрощалась я с капитаном, оказавшись ближе, но пройти дальше мне не дала его рука.       — Всё хорошо? — спросил он негромко, внимательно меня разглядывая, пока госпожа Лиза разбиралась с чайным сервизом на столе.       — Д-да, сэр…       — Ты отдыхала сегодня?       — Да, сэр.       — Может, будешь звать меня по имени?       — Да, сэ… — я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и скрестила руки на груди. — Я Вас слишком уважаю.       — Уважение в дружбе важно, но не настолько, — улыбнулся он, упирая руку в бок. — Ты очень бледная, Фельхен, с тобой точно всё хорошо?       — Да, сэр, просто нелёгкий день… — выдохнула я, а потом до меня дошло, что, вообще-то, я должна была отдыхать. — В смысле! Я отдыхала! — сэр Кэйа всем своим видом показывал то, что верит мне на слово, но на самом деле нет. — На работу зашла, только чтобы покушать! Очень вкусно…       Он выпустил нежный смешок и покачал головой.       — Ты неисправима… Что кушала?       — Куриный супчик и тефтельки… в смысле, мясные мешочки из Ли Юэ, — пробормотала я, чувствуя себя нелепо. Надо было так спалиться, мне опять могут нравоучения прочитать! Не сейчас, так потом припомнят.       — Хорошо, — он взъерошил волосы на моей макушке. — Нужна помощь? Проводить?       — Нет, сэр, я с Эмбер.       — Я тебя понял. Тогда не буду задерживать, увидимся, цветочек.       — До встречи, сэр Кэйа, — я кивнула и пошла на выход. В библиотеке была какая-то выжидающая тишина, только звук моих шагов и стук больших часов отскакивали от стен и деревянных стеллажей. У самого выхода я обернулась, чтобы увидеть сэра Кэйю и госпожу Лизу, стоящих рядом друг с другом и терпеливо молчащих. Видимо, им было что обсудить без меня… я послушно покинула библиотеку.

— Кажется, краткий экскурс в дипломатию Снежной был лишним, Лиза. — Я всего лишь помогла ей лучше понять мир, в котором она живет. Ты же знаешь, как ей на самом деле непросто адаптироваться, Кэйа. — Разумеется. А ещё я знаю, что Фельхен прямо сейчас не нужно забивать голову неприятной правдой о стране, что должна быть её Родиной. У нас по улицам гуляет Чёрный Змей, убивший снежнийских дипломатов, и Фельхен стала этому свидетельницей. Ты можешь себе представить, какого ей сейчас? — Верно, она сама не своя была сегодня… часто дёргалась, хваталась за голову, закрывала лицо руками и выглядела так, словно видит кошмар наяву. Я думала, она упадёт в обморок. — Это нехорошо… — вздох. — И почему ты решила рассказать ей о дипломатии Снежной? — Вот, смотри…

      Девочки стояли у входа в Штаб и о чём-то болтали. Они были уставшими, но вовсе не грустными. Уверена, это Эмбер постаралась разрядить обстановку и приободрить Коллеи после того, как мы ушли, считай, ни с чем. Вокруг неё всё также витали тени, правда, еле заметно.       Ненадолго воцарило молчание.       — Эх, пора в приют, скоро ужин начнётся… Достанется же мне от Баварии за моё безделье, — вздохнула я, возводя глаза к лилово-фиалковому небу.       — Если бы ты дала Алисе удочерить тебя, тебе бы не пришлось об этом беспокоиться… — участливо сказала Эмбер.       Я повернула голову к Коллеи, желая найти повод сменить тему, и бросила, не подумав:       — А где ты планируешь переночевать?       Коллеи неловко отвела взгляд, и я почувствовала себя полной дурой.       — Прошлой ночью я спала около пристани… там тихо и почти никто не ходит, но рано утром приходят рыбаки. Они… они меня накормили жареной рыбой. Наверное, пойду туда…       Она перебирала бинты на руках и старалась не смотреть на нас с Эмбер, но когда не получалось — бросала слабые, неуверенные улыбки, словно испытывала вину перед нами за положение, в котором оказалась.       — Я бы предложила попросить опеку у приюта Фавония, — начала неуверенно я, подходя ближе и безуспешно стараясь говорить так, чтобы Эмбер не услышала, — но, скорее всего, ты попадёшь к Баварии, потому что у неё мало детей, и к ним она относится ужасно. Я ещё ладно, за мной присматривает Ордо Фавониус, но с другими детьми… с другой стороны, у тебя будет крыша над головой, постель и тёплая еда.       Эмбер всё же услышала и стала обеспокоенно смотреть на нас обеих.       — К жестокому обращению я привыкла… — Коллеи смотрела в землю, обнимая себя руками. Тени вокруг неё стали гуще. — Может быть, за еду и кров я бы потерпела это… — тут она задумалась. — Но я не стану на них разменивать свою свободу. Это… единственное, что у меня есть.       Её слова что-то колыхнули внутри меня, и какое-то время мы простояли в неловкой, оглушающей тишине.       — Ты можешь переночевать у меня! — внезапно предложила Эмбер. Мы с Коллеи обернулись к ней с глазами по пять копеек. — Нет, ты можешь даже остаться у меня до тех пор, пока Лиза не расшифрует записи на свитке. А потом мы что-нибудь придумаем! Не уверена, что ты сможешь избежать приюта, — она неуверенно посмотрела на меня, — но у нас будет много времени, чтобы придумать, как тебе не вернуться на улицу.       — Эмбер… — шокировано пробормотала Коллеи. Сначала её глаза были полны надежды, но потом их заволокло недоверие и опасение. Она обняла себя руками, отвела взгляд и… закрылась. Тени стали ещё гуще. — Я… зачем тебе давать кров бездомному и больному отбросу…       — Не говори так! — в один голос возразили мы, пугая Коллеи и заставляя её ещё сильнее сжаться.       — Ты никакой не отброс, кто тебе это сказал?! — я подошла ещё ближе, желая положить руку ей на плечо, но произошло что-то странное: кончики пальцев будто ударило током. Но не тем привычным, который, бывает, возникает, когда касаешься чьей-то наэлектризованной одежды или волос, а каким-то густым, леденящим, пробирающим до костей. В один момент я нечаянно отдёрнула руку, и Коллеи отшатнулась, стремясь избежать непрошенного прикосновения. Мне потребовалось пара секунд, чтобы прийти в себя. И понять, к своему облегчению, что мой жест не был воспринят как знак пренебрежения. Коллеи просто не хотела прикосновения и избежала его. — Ты попала в трудную жизненную ситуацию, но это не делает тебя отбросом. Как ты вообще можешь так говорить о себе?       — Ты хоть знаешь, кто это?! — с внезапным обвинением во взгляде спросила она. — Отброс — это ненужный, жалкий человек, который только мешается… — Коллеи обняла себя крепче. Напряжение в воздухе так и звенело. Тени разрослись… они стали касаться меня и ничего не замечающей обеспокоенной Эмбер. Каждое касание било током. Надо успокоиться… надо успокоиться… — Это я… мне все так говорили…       — Коллеи… — с сожалением вымолвила Эмбер, кладя руку на сердце. — Мне очень жаль это слышать… ты столкнулась с очень жестокими людьми. Но мы с Фельхен, — она посмотрела на меня, — такой тебя не считаем. Мы хотим тебе помочь.       — Зачем?! Что вам от этого будет? — она не понимала. — Вы либо хотите от меня избавиться… либо вы очень добрые, такие, каких я никогда не встречала… угощаете едой в ресторане, говорите о дружбе, предлагаете ночлег… я этого не понимаю. Что вы от меня хотите?!       — Коллеи…       Мне было страшно от теней, от начавшегося беспрестанного шёпота, от тянущихся конечностей… от того, что никто, кроме меня, этого не видит… хотелось убежать, скрыться, прекратить этот странный разговор. Но я превозмогла себя и подошла ближе. Я поставила себя на место этой бедной девочки и сделала то, что хотела, чтобы сделали и со мной: осторожно спрятала её в своих объятиях, пока Коллеи не опомнилась.       Тело прошило леденящим током от макушки до пят, и я стиснула зубы, чтобы не дать боли разомкнуть рук.       — Я знаю, тебе страшно. Очень-очень страшно, настолько, что ты везде видишь опасность, и не можешь воспринимать чужую доброту. Я знаю, что ты чувствуешь, потому что я чувствую то же самое. Ту же боль и тот же страх. Страшно довериться, страшно поверить, что тебе не хотят навредить в новом мире, потому что зачем людям протягивать руку помощи чужеземке и делать её жизнь лучше? Какая им с этого выгода? Чего они на самом деле хотят? Я была… и я нахожусь на твоём месте. Поэтому, пожалуйста, доверься мне, как той, кто находится с тобой в одной лодке. Эмбер ты можешь верить… она добрый лучик солнца, который стремится всем помочь. А я… я просто хочу тебе дать то, что когда-то дали мне, — я обняла её ещё крепче, утыкаясь носом в плечо, и узнавая запах пота и болезни. Но мне было плевать. — Нас ты можешь не бояться, Коллеи, клянусь.       Боль отступила. Меня больше не прошивало так сильно током. Оставалось странное чувство, будто из меня вытянули все силы. Но когда Коллеи обняла меня в ответ, стало намного легче. Сверху легли ещё две руки — Эмбер присоединилась. Кажется, я слышала всхлип под ухом, и не один. Звуки немного притуплялись. Но я стояла и продолжала держать Коллеи в объятиях.       — Хорошо… я поверю тебе. И Эмбер…       Это было самое главное.              Как-то так вышло, что дома у Эмбер оказалась и я. — Фельхен, может, и ты у меня переночуешь? — Ой… это очень мило с твоей стороны, но я должна вернуться в приют. — Зачем? Тебе же там плохо. Я знакома с тобой всего день, но даже так понимаю, что… — Всё в порядке, я привыкла. Да и мне никак потом не объяснить ни сёстрам, ни рыцарям, где я «шлялась» ночью. — Я всё им объясню! — Эмбер… я не думаю, что… — Ты идёшь с нами! — Коллеи схватила меня за руку…       И так я оказалась здесь. В небольшой, но уютной квартирке рядом с штаб-квартирой Ордена. Меня просто приволокли заботливые забинтованные руки, и… чёрт с ним. От одной ночи вне стен приюта меня не сожгут на костре. Надеюсь.       По пути нам пришлось зайти в продуктовую лавку, за что Эмбер успела тысячу раз извиниться, потому что дома в прохладных тумбах и крио-камере у неё мыши повеселись. Она пообещала быстренько сделать покушать, но, помня её непревзойдённые кулинарные способности (вернее, их отсутствие), я вызвалась если не сделать всё самой, то хотя бы помочь. Полчаса мы провозились на маленькой кухонке, нарезая салатики и жаря яичницу с беконом, весело, но устало переговариваясь, пока Коллеи принимала душ. Кушали мы, болтая и хохоча с набитым ртом.       Мне было забавно наблюдать, как Коллеи незаметно выковыривает попавшуюся скорлупу. Мне и самой она попалась, потому что Эмбер разбила яйца без моего ведома, и я уже ничего не могла сделать с её шедевром кулинарного искусства, только проверить, как бы бекон с яичницей не сгорели.       Мы с Коллеи разделили двуспальную кровать в по-старинному обставленной комнате, которая когда-то принадлежала дедушке Эмбер. Переоделись в её пижаму и легли бы спокойно спать, если бы не заговорились втроём до глубокой ночи. Уже и не помню, о чём: я лежала на непривычно мягкой и просторной постели, обнимая подушку и слипающимися глазами глядя на беседу девочек. Они обсуждали прошлое, свои страхи и переживания, утешали друг друга и становились ближе. Коллеи, разморённая тёплым душем и новой мягкой одеждой, стала более открытой. Пропали подозрения и опасения… вместе с ними пропали и тени.       Я чувствовала давно забытые спокойствие и умиротворение, как будто попала Домой и просто зашла на ночёвку к подруге с родной Земли. Было очень хорошо. И я вскоре забылась сном под заботливо стихающий говор девушек…