***
Выездная игра Лисов обернулась победой в их пользу. Несмотря на то, что пришлось значительно поменять расстановку, Ваймак был вполне доволен тем, что Кевин и Нил могут держаться весь матч на поле. Пробный стартовый состав прошёл свой тест-драйв. Даже Элисон не осталась в стороне и заверила своё полное желание выйти на поле. Это было сильно с её стороны, чему поразились многие. В исключительно своей манере, Элисон позволяла себе грубые приемы, как бы выпуская из себя всё, что накопилось за последнее время. Все вернулись в Лисью Башню к вечеру этого же дня. Поездка туда-обратно и игра сильно вымотала всех. Защитники недовольно растягивали мышцы, растирая синяки на руках и ногах, которые получили на игре. Нил ощущал себя немного в дёрганном состоянии, но не подавал виду. Он просто увидел по приезде в Пальметто сообщение от Ичиро, что его будут ждать возле парковки общежития не для спортсменов, как бы для того, чтобы не вызвало подозрений. — Мэтт, я сегодня к Фреду. Ну, с кем я жил до вас. Давно не общались. Если что, скажи Кевину, а то мало ли пойдёт искать. Меня можно не ждать. Я позвоню, — ложь легко соскользнула с языка. — Твоё "я позвоню" закончилось поездками автостопом из Колумбии в Пальметто. Чувак, мне действительно стоит тебя отпускать? — оказалось, что Мэтт мало верит словам Джостена, на что последний терпеливо выдохнул. — Я в любом случае уйду, — Нил натянул рукав чёрной толстовки посильнее на запястье. Понимая, что и так задерживается, решил поторопиться и открывает дверь. — Мне пора, опаздываю. Нил не стал дожидаться ответа старшекурсника, захлопывая за собой дверь, случайно громко из-за сквозняка. Шум не был какой-то ошибкой, потому Нил даже не дёрнулся. Если будешь вести себя тихо, то Лисы посчитают, что тебе есть, что скрывать. Джостен был таким человеком, об этом знает только двое: Эндрю и Кевин. В последнем можно ещё сомневаться, ведь деталей за почти десять лет он не знал, но мог догадываться. Ах да, ещё Рико, Ичиро и, вскоре, часть приближённых Морияма. Как же можно было забыть этот "маловажный" факт? У общежития для студентов, у самого выезда с парковки стояла лишь одна машина с зажжёнными фарами, а двигатель выразительно рычал. Взгляд перешёл к номерному знаку и Нил начал успокаиваться, когда понял, что не ошибся. Но несмотря на то, что автомобиль выглядел просто, почти наравне с другими, на капоте, методично вращая ключи, облокотился мужчина. Он выглядел молодым и подтянутым, его одежда полностью подчёркивала все достоинства, хотя была сплошь чёрная. Наверное, серебряные цепи на шее и кольцо мешали тёмному образу. Мужчина подкинул ключи и каким-то образом смог в темноте их поймать. Нил подошёл к нему, пытаясь разглядеть черты лица и увидел вполне знакомые линии, а нос уловил знакомый шлейф одеколона. Это не казалось правдой, словно над ним насмехались. Фред, его бывший сосед, улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. Едва замешкавшись, но Джостен скользнул в чужую ладонь, принимая касание. "Его руки на удивление тёплые", — отмечает в голове Нил и пользуется короткими секундами, чтобы согреться. Питерс продолжает улыбаться, не сопротивляясь продлить контакт. — Мой знакомый говорил, что не любит сюрпризы. Кажется, я начинаю его понимать, — с упрёком в голосе прошептал Нил. — Значит, я вовсе не наврал, что проведу время с тобой. Очаровательно. — Очаровательно, что ты вспомнил меня, — парировал Фредерик. — Не могу поверить, что всё время я следил за Натаниэлем. Ичиро изначально не говорил своих мотивов следить за отбросом из Милпорта. — По-прежнему предпочитаю другое имя. Однако Натаниэль уже сел на пассажирское место, скрестив руки на груди. Был ли он обижен на Ичиро? Да. Считал ли это подставой? Определённо. Фредерик Питерс изначально не казался таким опасным, каким являлся на самом деле. От него исходила умиротворённая аура, которую, возможно, он вырабатывал годами, чтобы так легко не оказаться в западне. Волк в овечьей шкуре, никак иначе. Он профессионал, потому и у Ичиро на попечении. — Твой пёсик не будет потом для нас проблемой? — Не называй так Эндрю, — с некоторой обидой фыркнул Веснински. — Пока я держу часть своей сделки, всё в порядке. Её условия не помешают, если мне не придётся надолго покидать Южную Каролину. И я сверну тебе шею, если узнаю про неё. — Как хорошо, что я останусь со здоровой шеей! Фредерик улыбнулся, вслед за ним и Натаниэль, пока они под песню My Angel Is Crying двигались в сторону Колумбии. Дорога не обещала быть быстрой, потому не отказывая в удовольствии, Веснински уморило на очередной лёгкой тряске машины. Упершись лбом о стекло, он задремал. Краем уха он продолжал слушать эту глупую песню и тихий шепот Фреда, который вообще не был похож на подобие пения. В помещении никого не было, помимо Фреда, Натаниэля и ещё какого-то мужчины. Единственное, что мог сказать Веснински, так это то, что от него действительно ощущалась опасная атмосфера. Только тот улыбался довольно-предовольно, когда Питерс головой кивнул в сторону их новобранца. Тот мужчина представился Карлом с немецкой фамилией Краузе. Забавлял тот факт, что фамилия действительно говорила за себя: его светло-русые волосы действительно были кудрявыми. Помимо этого, как у типичного арийца его глаза хрустально-голубого оттенка, крепкое и широкое телосложение, а черты лица острее, чем у Фреда. Натаниэль не подумал протянуть руку, думая, что этот Карл воспользуется случаем и внезапно откусит целую руку. Конечно, это образно, но мало ли что в голове у такого человека. Его напряжение в спине заметил Фред и хлопнул по ней, моментально получая резкий удар локтем в солнечное сплетение. Кое-кто забыл, что не все Лисы любят касания. Ощетинившись, Натаниэль прошёл вперед, не думая даже извиниться. Сам виноват. — Натаниэль Веснински, — кивнул Карлу он, сохраняя эту формальность. — Ага, Молодой Господин уже сообщил, — Карл казался по характеру двояким. Вроде и весёлый, а вроде такими сухими ответами может морально убить. — Твой перевод неплох, а подмечать детали неплохая способность. Благодаря тебе мы не потеряли пять процентов от нашего чистого дохода от договора с партнёром. К слову, о партнёрстве... Ты же понимаешь, что такое будет на регулярной основе? Будет это удалёнка или придётся ехать — не важно, но тебе обязательно успеть в срок. Теперь ты закреплён за нами. — Не то чтобы Господин говорил, что тебя придётся часто дёргать, но просил не трогать тебя, когда будут матчи. Это не приказ, так что мы тебя и с матча выдерем, — продолжил беззаботно Фред. — Всё запомнил? Новенький уверенно кивнул. Благодаря первым десяти годам жизни с отцом и почти девяти годам в бегах, Натаниэль мог быстро запоминать нужную информацию. Поскольку времени не было, а наказания прилетали едва ли не через минуту, если он не мог сказать что-то важное. Карл одобрил такой ответ, немного удивлённый этим. До этого новобранцы не были такими безоговорочно преданные делу, потому приходилось напоминать. Но ведь перед ними сын Балтиморского Мясника, это о многом говорит. — Для чего тебе линзы? — Я всё ещё Нил Джостен из Милпорта. Могу снять, если это мешает работе? — в кармане штанов Натаниэль нащупал контейнер от линз, открутил крышку и быстро снял контакты. Бережно сложив в контейнер со специальной жидкостью, юноша почесал глаза. Он даже не заметил, как за целый день устал носить их. Карл и Фред не сдержали удивлённого вздоха, впервые увидев эту странно-пустую голубизну. — Что? — слегка скрючившись от пристального внимания, спросил Натаниэль. Контейнер с линзами он положил обратно в кармашек. Ему не ответили и не собирались, ведь они были поглощены внешностью Натаниэля. Все говорили, что сын и Натан Веснински похожи как две капли воды. Никто не думал, что настолько. А если бы не эта вредительная краска волос, то оба мужчины упали бы в обморок. И Питерс с Краузе не могли соврать, но желали увидеть яркий оттенок волос, как у Лисы. Теперь название команды "Лисов" в Пальметто кажется ироничным. — Выпьем? Обсудим детали твоей работы? — Не люблю алкоголь, — мгновенно отказал юноша. — И Ичиро предупреждал, что вы подготовили кое-что. Как бы проверки. Я хочу поскорее разобраться с этим и вернуться в общежитие. Поверьте, после матча я только и хочу, что отдохнуть. Лучше бы управиться до того, как меня пойдут искать. Двое кивнули, словно понимая опасения Натаниэля. Никому из них не хотелось иметь дело с посторонней работой. В удивлении, Веснински вскинул брови. Он был поражён тем, какая хорошая звукоизоляция в этом здании. В соседней комнате истошно мычит мужчина и дёргается на стуле, стараясь хоть как-то высвободится. Мужчина не особо молодой, но и старым назвать нельзя. Натаниэль позволил себе поморщиться, заметив на затылке мужчины запекшуюся кровь и пару синяков на лице. Ноги связаны веревками, а запястья закреплены наручниками, кожа давно содралась и была красной с заметными кровоподтёками. Глаза, как сумасшедшие, едва ли не выкатились из глазниц. Веснински криво улыбнулся. — Вы и так знатно его напугали. Что мне с ним ещё делать? — выгнув бровь, спросил Натаниэль. — Напугали, но этот ублюдок ничего не говорит. Это тот самый, который выслал ложные отчёты, ты их ещё переводил, если не забыл. По хорошему, его можно было просто убить, но мы настояли, чтобы это сделал ты, — ответил Карл, словно сын Мясника сможет его удивить. — Немецкая пешка, так что твоя задача понять его бубнёж и закончить дело. — Ты бы ещё мутнее разъяснялся. Просто скажи, что узнать. — Кто ему приказал подделать бумаги. Как мы знаем, этот человек не имеет прямого отношения к тому ответвлению бизнеса. Он будто бы оказал разовую услугу. В Германии наших людей почти нет, потому трудно отследить нужного человека, который стоит за всем этим. Юноша нахмурился в задумчивости. — Разве, когда подписываешь документы человек не должен знать с кем имеет дело? — задал вполне очевидный вопрос Натаниэль. — В яблочко, но Германия — страна высокомерных ублюдков, как и Великобритания. Они решили, что могут вести дела, не раскрывая личностей. — Ты тоже немец, но сделаем вид, что я глупый, — фыркнул он на ответ Карла. — Приступай. Начать было трудно только потому, что было страшно вспоминать своё прошлое. Руки поначалу тряслись, но Фред и Карл предпочитали ссылаться на нетерпеливость к работе. Это ощущались как уроки теории, когда отец заставлял стоять и смотреть на полуживого человека, которого он пытает. Только на сегодняшний день практика. Видимо, она будет частым гостем в его новой работе. Немецкая речь помогала отвлечься от пыток, но не могла стереть ощущение чужой крови на руках и лице. Когда мужчина кричал, на губах появлялась странная улыбочка, словно он получал удовольствие. Карманный нож легко с тонким профессионализмом скользил по светлой коже, оставляя после себя глубокие красные полосы. Натаниэль резал, выковыривал, давил на новые раны. И он продолжал говорить с тем человеком, не собираясь его успокаивать. — Я таких людей, как ты люблю ломать. Очень медленно, — лениво и монотонно разговаривал Натаниэль, но это было похоже на один огромный монолог. — Слезы? Об этом надо было сожалеть, когда ты понаписал ту чушь. Не думай, что, если я молодой, то проявлю каплю сострадания. Ты знаешь, что человек, которому я безоговорочно могу отдать жизнь, чокнутый на голову? Нет? Ох, тебе рассказать? Опять нет? А зря. Но ты прав, что я должен узнать о твоих планах до того, как начну делать кое-что похуже. Натаниэль облизнул губы и поморщился: на них кровь. Карл же поежился, ему не особо приятно слушать эту устрашающую немецкую речь. Фред продолжал сохранять лицо, ведь немецкий не знал из всех присутствующих он один. В этом ему можно позавидовать. — Вырву твои глаза, мне интересно, какого они цвета изнутри. Такие же белые или нет? А сколько крови будет? Потом разрежу живот, — Натаниэль провёл пальцем по воображаемой линии разреза. — Переставлю все твои внутренности так, как я захочу. Зашью обратно и приступлю к отрезанию конечностей. Как выглядит человек с вырванными глазами и переставленными ногами и руками? Определённо намного лучше, чем монстр. Буду издеваться над тобой столько, сколько ты будешь помалкивать. Самое страшное, что, будь у Натаниэля иголка и нитка, то он осуществил бы всё, что сказал. В комнате не осталось почти ни одного чистого места. Однако Натаниэль не чувствовал такого удовлетворения, считая себя тем, кем он не хотел никогда быть. Чёртов Балтиморский Мясник, которому ничего не стоит прикончить человека. Теперь Натаниэль Веснински боялся двух людей: себя и отца. — Он бы прожил дольше, если бы можно было прижечь конечности, но то, что нужно знать, ты услышал. — Про то, что его заставили — да. Но, кто и почему — нет. Ты справился на половину. — Приказал кто-то инкогнито. Ему просто пришло распоряжение свыше. Его работа сделать, а остальное не важно. Судя по всему, вам придётся покопаться в тех бумажках, чтобы установить личность, — Веснински это быстро протараторил. — Ты точно не задницей слушаешь? — В последнее время ты стал часто вертеть языком, — заметил Фред. — Нил Джостен — одна из частей Натаниэля, — улыбнулся Веснински, потягиваясь после трудной несколько часовой работы. Через единственное окно проходил свет луны, который отражался на лезвии ножа. Кроваво-белый свет на нём. Обтерев оружие о рукав своей чёрной толстовки, отражение приобрело первоначальный оттенок. Единственное, что желал сейчас Натаниэль, так это снова стать Нилом Джостеном, номером десять Лисов в Пальметто. Проблемным Лисом, как и все остальные. Пойти и забраться на крышу, поиграть с Эндрю в правду, покурить. Забыть про кошмары, выходить на многотысячную публику на корт и играть в экси, а потом всё по кругу. До тех пор, пока Нил Джостен сможет держать обещание. И ведь когда Эндрю спросит его про Морияма ещё раз, утаивать такую связь не выйдет. Фред подошёл к Натаниэлю, понимающе заглядывая в глаза. Кажется, ему тоже не особо просто находится на такой стороне, но его маска крепко держалась на лице, не давая трещин. — Я дам тебе одежду, а эту оставишь здесь. Я потом её тебе верну. Сопротивляться не было сил и желания, потому Натаниэль принял такое щедрое предложение. — Это было ахуеть, как жутко. Ичиро точно не ошибся в нём. — Поэтому они и друзья детства, — Фред улыбнулся и двинулся вперёд.***
Прошло много времени с тех пор, как он покинул Колумбию. Теперь Нил с бешеным биением сердца будет её вспоминать. Каждый раз, когда Монстры будут проезжать мимо того двухэтажного дома воспоминания противной тёмной и вязкой жидкостью будут обволакивать его. Перед тем, как вернуться в общежитие к Лисам, Нил упёрся всем весом на машину Фреда и закурил. Не хватало слов и эмоций, чтобы пережить такое. — Ты как? — Я в порядке. — А вот я спать хочу, — Питерс зевнул сладко, что на Нила передалась и его усталость. — Ты был великолепным. Даже Карл слов не нашёл. Нил кивнул, вдыхая запах дыма. Сегодня он стал тем, кем не хотел быть, бегал от этого восемь лет, но всё напрасно. На его руках и так было много крови, даже кровь Мэри, которая умерла за него. Стиснув зубы, он глубоко дышал. Натаниэль был тем, кем должен был стать давно. Противно, горько и пусто. — Отец в детстве заставлял смотреть на то, как он разделывает своих жертв. Он всегда спрашивал, что надо делать, если человек заплачет и закричит. Не думал, что когда-то я буду вместо него. Единственное, чему я благодарен, так это тому, что я привык к этому. — Это не просто пережить. — Вернее сказать, выживаю, — хмыкнул Нил, кинув под ноги бычок от сигареты. Он быстро его потушил и корпусом повернулся к общежитию. — Ладно, засиделись мы. Мне повезёт, если проберусь в комнату до того, как кто-то проснётся. Фредерик понял, поэтому он махнул рукой на прощание и последовал в свой корпус. Тяжёлая ночь, которая требует многочасового сна.