Heart Without Love

– Так, значит, это ты – таинственный Нил Джостен? – спросил Ники, когда они наконец уселись обратно в кафе, в котором чуть не устроили погром. – Мило с вашей стороны продолжать делать вид, будто это добровольная беседа, – он повел плечом. Хэммик открыл было рот, чтобы ответить, но тут же закрыл. – Прости, Авг…Нил, – Мэтт посмотрел на лисов, – мы не думали, что получится вот так. – Я вижу, – фыркнул Джостен. Эндрю смотрел на него как на диковинку. Он видел много людей, но никогда – таких, как Нил. В нем было что-то, что Эндрю не мог понять. Может, это было желание жить, или его острый язык, или даже желание спасти Зеркало. В любом случае с ним было что-то не так. Эндрю не хотел ни жить, ни умирать, он не хотел ни счастья, ни грусти, ничего из того, что хотели все люди, что окружали его, в то время как Нил был всем и сразу. Он был и желанием, и полным безразличием. Как будто две части того, что Эндрю потерял и что приобрел, в одном флаконе. И это был скол, Нил Джостен был расколот между жизнью и смертью. Каждый чего-то хотел, каждый жаждал и искал, идя по головам и ни о ком не заботясь. Кто-то хотел богатства, другой – славы или признания, и каждый второй отчаянно жаждал любви. Нил Джостен был другим. Он хотел жить. Желание выжить было обыденным, люди все время шли на крайние меры ради выживания, они предавали и убивали, но Нил хотел просто…другого. Он выглядел как тот, для кого не существует ничего, кроме выживания. Нет желаний и стремлений, нет пути и цели, нет друзей и нет любимых. Нет конца и нет края. Нил – призрак, которому не нужно ничего, кроме как продолжать жить. Никто: ни один лис, ни единый человек, которых Эндрю встречал, не был таким, как Нил. – Мы не хотели причинять тебе вреда, – снова попробовал Бойд, печально улыбаясь. – Просто Эндрю… – Проклят, я знаю. Лисы переглянулись. Им не стоило удивляться, люди всегда так или иначе догадывались, что Эндрю полон тьмы. – Нас послал к тебе Джереми, – сказал Кевин. – Ну конечно же, это он, – Нил закатил глаза, а потом улыбнулся: – Кстати, как он? Эндрю моргнул. "Этот человек проклят явно каким-то безумством," – подумал он. Кевин закопошился: – О, эм, он, э, в порядке? – Он сказал, у тебя есть заклинание Дракона, – перешел к делу Аарон. – Ну, очевидно, если бы оно у меня было, я не был бы все еще проклят, – усмехнулся Нил. – У меня есть рецепт, но нет нужных ингредиентов. – Ты украл Зеркало, чтобы найти их? – Эндрю поднял бровь. – Не только, – Нил облизал губы. – Вообще-то я давно за ним охотился. До того, как…начал болеть. – Ты проклят, а не болен, Пиноккио, – Эндрю бездушно откусил картошку фри, Нил сморщил нос, смотря на это. – Я был проклят всю свою жизнь, а активировалось оно только четыре года назад, так что назовем это болезнью. Эндрю хмыкнул, ему становилось скучно: – Так что со стекляшкой, оно поможет найти недостающие ингредиенты? – Ему не нужно помогать, я уже знаю, где их искать, просто не могу их получить. – Тогда зачем ты украл его? – не понял Эндрю. – Потому что это мой дядя, – Нил фыркнул и уставился на Эндрю как на кретина. Миньярд моргнул, а потом пожал плечами: – Узнаю семейную склонность к тупой болтовне. Нил закатил глаза, а затем выгнул бровь: – Я думал, тебе нужна моя помощь? – Мне ничего не нужно. – Он шутит! – Ники неловко рассмеялся, перевел взгляд на невпечатленных лисов, а затем поник. – Ну, то есть, нет, не шутит. – Вранье, – Нил отмахнулся. – Тебе ли говорить о вранье, пенек, – Эндрю зажал зубами зубочистку. – Вот именно. Не лги лжецу, – он наклонился над столом, поближе к лицу Эндрю. – Я тот, кто проклят правдой, и тот, кто отплачивает за ложь жизнью. Я знаю, когда кто-то врет. Тебе нужно. И всегда что-то было нужно. Только сейчас это иное, верно? Что это? – Раз уж ты такой умный, догадайся, – Эндрю поднял брови и ткнул ему пальцем в щеку, пытаясь отодвинуть лицо. Нил напевал, размышляя: – Мне не узнать, что тебе нужно, пока я не пойму, каково твое проклятье. – Подожди, ты не понял? – Ваймак сощурил глаза. – Мое проклятье чувствует чужое, но, чем именно он болен, мне не дано узнать. Я не читаю мысли. Рене оглянулась на него, улыбка озарила лицо при этих словах. Эндрю взглянул на нее, и огонек чего-то странного промелькнул в ее глазах. – Ты не ощущаешь тьмы, Нил? – Би повертела в руках чашку какао. – Зла? Джостен слегка отодвинулся, опасливо оглядывая ее: – В нем нет зла. Ваймак переглянулся с Дэн, Ники схватил Аарона за руку, от чего тот поморщился, а Мэтт с Кевином странно шевелили бровями, ведя только им известный разговор. Эндрю посмотрел на них с прищуром, он знал, чему они удивлены. Нил не разглядел в нем самого очевидного, того, что люди чувствовали сразу. Нет счастья, нет радости, нет сострадания и жалости, нет любви. – Кое-кто заключил со мной сделку, – начал Эндрю. – Жизнь брата в обмен на маленькую ненужную вещь. Нил моргнул, но Рене поспешила объяснить: – У него забрали любовь. – О? – Джостен перевел взгляд с нее на Эндрю. – И как я должен был понять? – Все понимают, – шикнул Аарон, когда все-таки вырвал руку из цепкой хватки ошарашенного Ники. – Он творит вещи… Эндрю посмотрел на брата, но тот не стал продолжать. – Я не чувствую, – Нил покачал головой. – И не понимаю. – Шокирующе, – Эндрю одарил его пустым взглядом. – Раз так, – Нил откашлялся, – тот, кто не имеет сердца, может желать лишь одного. Месть. – Учитывая твои убогие умственные способности, ты быстро догадался. – Комплимент принимается, – Нил закатил глаза. – Я не сказал тебе ничего приятного. – Принято к сведению, но я этому не верю. Они сверлили друг друга взглядом, но это казалось бессмысленным – никто из них не собирался сдаваться. – Нил, ты мог бы поделиться с нами рецептом к зелью? – спросила Рене, прервав их гляделки. – Мог бы, но ему это зачем? – Нил кивнул в сторону Эндрю. – Он не нуждается в исцелении. – Зелье может сделать и иное, – Эндрю скривился от лиц лисов, которые рассчитывали на другое. – Превратить чью-то жизнь в кошмар тоже сойдет. Нил хмыкнул, теребя соломинку на столе и размышляя. – Услуга за услугу? – спросил он, не поднимая взгляд. Эндрю поднял глаза, когда его сердце забилось в предвкушении очередной сделки. Это была одна из тех вещей, которую он понимал с самого детства и которая осталась с ним после потери чувств. Он ощущал нервное возбуждение после каждой сделки с лисами, ведь именно по этой причине они все были ему чем-то обязаны, а это значило, что любая сделанная им пакость будет принята и его злодеяния не будут проблемой. Он не любил, когда кто-то мешает ему творить то, что вздумается. – Чего ты хочешь? – Помощь в разгадке последнего ингредиента. И в поиске еще двух. – Так ты не знаешь последнего? – спросил Ваймак. – Я знаю много языков, но то, что написано о последнем, не было нигде. Я обошел полмира, этого и волшебного, но ничего так и не смог найти. Эндрю посмотрел на него, отодвинул чашку в сторону, но та разбилась о кафельный пол, заставляя всех вокруг злиться, а затем протянул руку. – Это сделка. Нил бросил на него подозрительный взгляд, и у Эндрю дернулся мускул на щеке. Он подал руку в ответ, и Миньярд крепко ее сжал. Эндрю потянул его на себя через стол, заставляя Мэтта почти упасть со своего места, а Нила издать смешной звук. – И только попробуй меня обмануть, Джостен. Я не терплю ложь, а ты от нее деревенеешь, будь уверен, наказание за нее будет жестче, чем твои пеньки вместо конечностей. Нил распахнул глаза, Эндрю почувствовал, что ему смотрят прямо в его черное сердце, и с силой оттолкнул его от себя, заставляя с грохотом повалиться обратно на свое место. – Я помню, – Нил сглотнул. – Как ты и сказал: ты всегда меня найдешь. ————— Эндрю курил на крыше часовни, в которой жил Нил. Прошла неделя, поиски не увенчались никаким успехом. Эндрю имел огромное терпение, только оно и месть держали его на плаву последние два с лишним года. Без терпения невозможно и возмездие, однако он не знал, что даже его выдержка может пошатнуться. Глупые поиски не приносили пользы, а Стюарт оказался не таким уж и всезнающим, признав, что не знает языка к последнему ингредиенту заклинания. Эндрю выдыхал дым, когда услышал скрип лестницы, а затем и шаги. Дверь распахнулась тихо и бесшумно, но Миньярд знал, кто беспокоит его. Нил прошмыгнул к краю, усаживаясь поудобнее и выхватывая у Эндрю сигарету изо рта. Он делал это с тех пор, как увидел курящего Эндрю. Инстинкт выживания подводил его, будто специально не показывая, насколько Эндрю опасен и на что способен. – Рене что-то нашла, – Нил поднес ко рту сигарету и вдохнул. Эндрю хмыкнул: – Что там? – Она советуется со Стюартом. Сигарета была передана обратно, и Эндрю тут же ее потушил, поворачиваясь к Нилу. – Почему? Нил нахмурился, слегка кривя губой: – Что почему? – Ты меня не боишься. Почему? Джостен снова нахмурился, откинувшись назад и опершись на свои руки. Одна его нога была на крыше, а вторая за ее пределами и отбивала странный ритм на внешней стороне стены. – Аарон говорит, в тебе зло. – Это так. – Вовсе нет, – Джостен отмахнулся. – Ты спас его тогда. – Это было тогда, сейчас – это уже совсем другая история. – Не важно, тогда или сейчас. Твое сердце темнеет, но оно не черное. – Ты буквально несешь чушь, Пиноккио. Это не ответ на мой вопрос, – Эндрю подвинулся ближе. – Они говорят, в тебе нет любви, нет сердца, – Нил закусил губу, раздумывая. – Но, если бы ее не было, оно бы уже полностью было черным, – Эндрю молчал, требовательно ожидая ответа. – Те, у кого забирают любовь, они же…их сердца сразу становятся черными, но не твое. Оно все еще красное, оно темнеет медленно, потому что ты не такой. Кто бы ни пытался забрать у тебя любовь, у них не получилось. – Ты даже не знаешь, о чем говоришь, – Эндрю собирался встать, когда Нил ткнул его в лодыжку. – Я знаю, – он поднес руку к месту на груди Эндрю, где должно было быть сердце, но не касаясь его. – Оно там. Тот, у кого нет сердца, не продолжает защищать своих друзей. – Они – не мои друзья, и я их не защищаю. У нас сделка, не более, – Эндрю коснулся руки Нила, отодвигая их и чувствуя покалывания на кончиках собственных пальцев. – Я так не думаю, – Нил покачал головой, убирая руку назад. – И они тоже. Они не боролись бы за тебя, если бы думали, что ты плохой человек. – Я вырывал людям сердца, – Эндрю поднял бровь. – Кажется, это называется злом. – В мире нет добра и зла. Все зависит от точки зрения. И даже если для многих именно ты – чистейшее зло, это не значит, что это действительно так. – Ты нихрена обо мне не знаешь, – Миньярд достал очередную сигарету, передумав покидать компанию Нила. – Они сказали мне, – Нил посмотрел на горизонт, прослеживая глазами за уходящим солнцем. – Каждый, кого ты убил…для этого была причина. Эндрю посмотрел на него и понял, что никогда не ненавидел кого-то больше. Обычно он просто ничего не чувствовал к людям вокруг него, однако он ненавидел лисов, но появился Нил и побил все рекорды. Хуже человека для сделки нельзя было найти. Возможно, думал Эндрю, как только он совершит возмездие над Румпельштильцхеном, он навестит Нила, чтобы превратить и его жизнь в ад за то, что он имел наглость просто смотреть на Эндрю. Просто говорить такие наивные и глупые вещи, едва зная его. Каждый раз, когда он ощущал на себе взгляд Нила, он думал, что вытащит свой клинок и вобьет ему в сердце. Он хотел вцепиться в его голубые глаза и выцарапать, чтобы больше никогда не чувствовать их взгляд на себе. Кроме лисов на Эндрю не смотрел никто. И, ладно, их он терпел, но Нил смотрел на него еще хуже. Он смотрел так, словно проклятья никогда не было, а все темное, что так отталкивает от него других или заставляет лисов подчиняться ему в порыве верности, и вовсе не существует. Чистое зло, чем представляет собой Эндрю, для Нила не значит ничего и даже меньше. – Ты глупый, – безэмоционально сказал Эндрю. – И однажды ты сам увидишь, как сильно ошибаешься. Эндрю заставит его увидеть, заставит его думать о нем самое плохое, самое ужасное и отвратительное. – И что я увижу? Что ты просто невинная жертва обстоятельств? – На свете невинных нет! – зарычал Эндрю. – Может быть, но ты не тот, кто виноват в том, что с тобой случилось, – Эндрю пошевелил челюстью, но не ответил. – Я знаю, как выглядит зло, и ты не оно. Эндрю так не считал, он был уверен, что Нил пожалеет, что когда-либо связался с ним. – Я могу вырвать твое сердце прямо сейчас. – Можешь, – Нил пожал плечами, – но не вырвешь. Я и так умираю, хуже ты мне этим не сделаешь. – К чему тогда это все? Почему ты бегаешь по волшебным мирам за снадобьями, если так относишься к своей жизни? Зачем пытаться? – Это все, что я умею. Пытаться. – Тогда умри, – просто сказал Эндрю. – Интересная логика, – Нил усмехнулся, – но смерть…это проигрыш. Я не хочу ему проигрывать. – Кому? – Я отвечу, если ты ответишь на мой вопрос. – Это не рынок, и мы не торгуемся. – Почему бы и нет? Эндрю оглядел его с ног до головы и скривился. Волосы Нила отдавали красным в свете фонарей, Эндрю представлял, что это кровь, представлял, что Нил кровавый дьявол. Его глаза следили за ним, они смотрели и наблюдали, забираясь Эндрю под кожу. Его рот был отвратительным и выдавал слишком большое количество глупостей, когда он закусывал треснувшие губы. Если бы Нил дал ему причину, он бы точно вонзил в него нож по самую рукоять. Он бы сделал так, чтобы Нил стал холодным и мертвым, а его голубые глаза потускнели, и вместе с тем он сам растерял бы запах недавно политых цветов в саду, который преследовал Эндрю с тех пор, как они встретились. – Хочешь поиграть в правду, Пиноккио? Ты немного опоздал. – Никогда не поздно начать. Эндрю выбросил сигарету, снова поворачиваясь к нему корпусом: – Ну и? Валяй свой вопрос. Нил немного подвигал плечами, а потом подвинулся вперед, ближе к коленям Эндрю: – Почему ты не хочешь снимать проклятье? Эндрю насмешливо поднял брови: – Я уже говорил тебе, месть слаще всего. – Месть никогда не бывает легкой. Это всегда жертва. – Что ты знаешь о жертвах? Судя по всему, ты всю жизнь либо бежишь, либо лжешь, – Эндрю махнул рукой в его сторону. – Я никогда не сбегал от проблем. Я тот, кто их решает. Моя жертва – одно из решений моих же проблем. – Это не ответ, – Нил сжал губы. Эндрю закатил глаза: – Мне нет смысла снимать проклятье… Любовь…самая могущественная магия из всех. Она сама по себе волшебство. Ее просто невозможно возвратить. – Любовь – это таинство? – Никому не подвластное таинство, идиот, – Эндрю с презрением посмотрел на лицо Нила. – Если поместить ее в колбу, можно править всем миром. Но она не зелье, не что-то, что можно потрогать или схватить и засунуть обратно в человека. – Это что-то типа загадки? Эндрю нахмурился, выискивая в чертах Нила насмешку, но ничего не нашел: – Ты что, правда тупой? – Нет, – Нил покачал головой. – Просто я не знаю, что она из себя представляет. Я никогда не… То есть, возможно, меня и любили, но я не знал этого. Просто… – Любовь – это не на словах, чтобы понять, что это – она. Это поступки. – Как твоя жертва? – Закрой свой рот. Нил ухмыльнулся свирепому лицу Эндрю. – Но это ведь оно, да? – Миньярд не ответил. – Даже если поступки, то… Те, кто любил меня, они не… Их любовь была просто другой. Сложной, наверное. – Любовь – не жертва и не мученичество. – Но ты пожертвовал и стал мучеником. – Это не так ни в одном блядском месте, – Эндрю вскинул руки. – Знаю, знаю, просто… Может, иногда жертва – единственный выход. Эндрю покачал головой, отвернувшись, и снова устремляя взгляд на улицу. Он сжал губы в линию и задумался. Он не помнит, когда в последний раз так долго обсуждал что-то подобное, не пытаясь при этом убить. Разговоры об этом раздражали его и злили до такой степени, что он вспыхивал как спичка. С Нилом его разум, наоборот, потухал. Его будто бы усыплял теплый ветер на берегу, а жужжание в крови и ногти, которые хотелось вырвать, успокоились. – Я уже достаточно пожертвовал. – Я не собираюсь заставлять тебя передумать… – Меня никто не может заставить что-либо делать, – отрезал Эндрю. – Знаю, – Нил скривил губу, – просто говорю, что…тебе не нужно меняться. Я имею в виду, что ты не сломан или что-то еще. – Вот спасибо, очень радует, – он саркастично расширил глаза, а потом закатил их. – Меня не волнует твое мнение, как и то, что ты думаешь или считаешь. Нил пожал плечами и улыбнулся, поднимая глаза к волосам Эндрю. Он перевел взгляд на пальцы Миньярда, которые держали новую сигарету, а потом снова посмотрел на дорогу под ногами. – Хорошо. Они сидели так еще несколько минут, пока Эндрю не бросил сигарету прямо на улицу, заставляя ее чуть летать и вертеться, пока она падала с высоты вниз. Он переставил ноги и встал с края, отряхивая джинсы от пыли. Эндрю почти развернулся, когда Нил снова заговорил: – Это мой отец. – Что с ним? – Я не хочу проигрывать ему. Эндрю хмыкнул, осматривая профиль Нила: – В следующий раз будет моя очередь. – Хм? – Нил повернул голову, не совсем понимая и пытаясь выскользнуть из блуждающих мыслей. – Правда за правду. Я ответил тебе достаточно, чтобы получить больше, чем жалкое «мой отец». – О, – Нил слегка пошатнулся, – ага. Эндрю невпечатленно обвел его взглядом, а затем развернулся на пятках и побрел к выходу. Его мысли слегка путались. Он спускался вниз, ощущая, будто его только что обвели вокруг пальца. Он не знал, как и что сделал Нил, но его вечная раздражительность и желание полоснуть кому-то по горлу куда-то ускользали. Эндрю думал, ему срочно нужно устроить где-нибудь мелкий погром, чтобы ему стало легче. ————— – Эй, Стюарт! Эй! Ты что, опять спишь?! – Аарон шипел, постоянно оглядываясь на дверь библиотеки в секретном подвале часовни. – Ну же! Вставай, эй ты, чертова соня! Тебя нужно было назвать Соней, как того гнома! Господи, да проснись ты! Зеркало начало выпускать синий дым, а затем завертелось в тумане, вырисовывая лицо сонного Стюарта. – Что ты так кричишь? – Стюарт зевнул. – У меня заслуженный отдых. – Ты все время спишь – это не отдых! – Аарон сплеснул руками. Он шептал, стараясь не выдавать голоса. – Прекрати быть таким бесполезным, давай же, пока Эндрю с Нилом не пришли. Стюарт зевнул и попытался раскрыть глаза шире, но у него не получилось, поэтому он поднял обе руки и раскрыл указательными и большими пальцами веки, вглядываясь в Аарона. – Ну что? В чем дело, ты, ворчливый второй близнец? – Срочно, мне нужно, чтобы ты ответил, – он шептал. – Эндрю не хочет снимать проклятье, он хочет использовать зелье Дракона по-другому. Поэтому ответь, есть ли на свете кто-то, кто предначертан ему судьбой? – А мне-то почем знать? – проворчал Стюарт, уже немного взбодрившись и убирая от глаз пальцы. – Ты же Всезнающее Зеркало! Поколдуй там или что надо сделать? Просто покажи мне того, кем может быть этот человек. Если у нас не получится его переубедить, я просто найду эту девушку и приведу к нему! – Почему бы тебе не дать Эндрю самому решать, хочет ли он этого? – Стюарт поднял бровь. – Он ничего не хочет, он же под проклятьем! – Аарон воскликнул и скрестил руки на груди, а потом услышал шорох и снова оглянулся. Никого не увидев, он вцепился в края Зеркала с расширенными глазами. – Ну, давай же, ну, чего тебе стоит мельком показать! Пожалуйста, пока он не пришел… – Я скажу Нилу, что ты меня донимал. – Нет! Не говори Нилу, он проболтается Эндрю. – Да хватит меня трясти, ребенок! – Аарон выпустил Зеркало из рук, и Стюарт выдохнул. Он закатил глаза, прежде чем сказать: – Хорошо, но если ты еще раз меня разбудишь… – Да понял я, понял. Показывай давай, – Аарон потер руками в дьявольской улыбке. Стюарт буркнул: – Ты должен повторить свой вопрос вслух еще раз. Четко. – Хорошо. Так… Всезнающее Зеркало, покажи мне избранницу моего брата. Покажи ту, что сможет снять с него проклятье поцелуем истинной любви. Стюарт прикрыл глаза, его черты начали размываться. Клубок внутри Зеркала кружился, вырисовывая синие узоры, и размягчился белой пеленой. Все вдруг остановилось, но Аарон ничего не увидел. Это была темная бездна пустоты. – Эй, Стюарт, тут что-то не то! – Аарон посмотрел то в одну сторону, то в другую, но снова ничего не нашел. – Стюарт, возвращайся, кажется, ты сломался! Зеркало булькнуло, и Стюарт вынырнул из видения. – Я не сломался, маленький ты черт на ножках, – он тыкал пальцем в Аарона. – Я показываю истину, если не нравится, проваливай. – Но ты ничего не показал! – Если Зеркало не дало ответа, значит такого человека либо нет, – Стюарт свел брови, – либо ты задал неправильный вопрос. – Как я мог задать неправильный вопрос? – Аарон продолжал причитать, срывая голос с шепота. – Я же четко сказал: Зеркало, покажи человека, способного снять проклятье с Эндрю! Стюарт не успел ответить, как его глаза снова закатились, а синий клубок снова завертелся, вырисовывая картинку. Нечеткие линии лица казались острыми, краски бросали яркие голубые всплески, рисуя чужие глаза. Линии, словно кистью, одна за другой рисовали красные пряди волос. Картина начала двигаться вместе с задним фоном. Нил Джостен, ухмыляющийся и взбалмошный, что-то говорил человеку за столом, кидая картошку фри в своего собеседника. Аарону показали видение того, где Нил находился прямо сейчас: в закусочной. – Подожди-ка… Аарон вцепился в Зеркало, почти тыкаясь в него носом. – Не может быть, – его глаза бегали туда-сюда, а потом он сжал пальцами Зеркало еще сильнее. – Зеркало, а ну, покажи мне того, кто предначертан Эндрю судьбой. Зеркало не изменило видения и не потемнело, продолжая показывать все ту же картину. Нил перестал бросаться картошкой и теперь легко улыбался, облокотившись щекой о свою ладонь. – Эй, Стюарт, что значит, когда картинка не меняет видение? Голос эхом раздался будто бы из самых недр стекла: – То и значит. Оно показывает то, что ты спрашиваешь. Если ничего не меняется, то и ответ один и тот же. – Господи, вот же…черт! Стюарт вынырнул из видения, разминая шею. – Кажется, ты не рад? – А чему тут радоваться? – Аарон вгрызся зубами в свой заусенец. – Не оскорбляй моего племянника, – зашипел Стюарт. – Не каждому дано любить. – Но это же Джостен! – Плохой аргумент, Миньярд. Ты должен быть рад за брата. – Эндрю никогда в него не влюбится, – Аарон замотал головой. – Ты, кажется, глючишь. – Я не провидец, Зеркало дает ответы, не говоря, как и почему. – Но…но… – Будущее – головоломка из массы фрагментов. Трудночитаемо и всегда, всегда, непредсказуемо. Мы можем как творить его, так и разрушать. Если оно показало то, что показало…то это вполне возможно. Зеркало не решает чужой путь, оно лишь показывает, к чему приводят те или иные решения. – Значит, все еще может измениться? – Все зависит от них. Любовь – не игрушка. Ее нельзя подделать или наколдовать. От нее можно отказаться или забрать насильно, но никогда не помешать. – Так, и что это значит? – Аарон упер руки в бока. – Ты хочешь, чтобы Эндрю разрушил проклятье? – Да. – Значит так тому и быть. – И что? С помощью Джостена? – Не жалуешь? – Стюарт усмехнулся. – Ну, допустим, я согласен. Сработает? – От твоего согласия ничего не зависит. Сработает только в том случае, если они сами того захотят. – Прекрати быть таким загадочным, это выглядит ужасно. – Я – Всезнающее Зеркало, это моя работа – быть загадочным. – Фу, – Аарон сморщил нос. Лифт в подвал библиотеки щелкнул, и Аарон подпрыгнул на месте. – Эндрю ни слова, – прошипел Миньярд, – все, иди спать, болтун. Стюарт заворчал и исчез в тумане облака. Аарон выскользнул из комнаты и прошелся сквозь стеллажи, стараясь быть незаметным. Когда он чуть не врезался в Эндрю, пустого и безэмоционального, с красным носом после улицы, он самодовольно ухмыльнулся, а потом отсалютовал ему двумя пальцами, как это всегда делал Эндрю. Он вошел в лифт под подозрительным взглядом близнеца, но держал рот на замке. Аарон надеялся, что если судьба существует, она над ними сжалится и сделает все так, как предсказало Зеркало.