маленькое, большое и крутое. феликс-центрик, минхо/феликс (нежные и платонические)
26 ноября 2022 г. в 18:47
Примечания:
я осознала что не бесполезна, когда проснулась взъерошенной и заплакала. спасибо, я, кажется, немного счастлива.
Маленькие щенята на пижаме, маленькие ладони на зеркальной глади, маленькие ноги в шерстяных колючих носках и большие лужи глаз и слёз. Чего большого на лице было больше — не понятно, но умирать больше не хотелось.
Хотелось поцеловать сиреневый клевер и нырнуть в солёное море. Хотелось смеяться, надувать пузыри из жевательной резинки, мыть старые крашеные полы под лучами закатного светила, ластиться к большим горячим рукам Большого Папы и петь. Как же нещадно его тянуло петь. Мама всегда говорила, что пение — не его. Она боялась его глубокого голоса, прорезавшегося слишком рано, не разрешала много говорить и говорила больше слушать. В старом доме можно было делать всё, что заблагорассудится, но не говорить. В новом можно было говорить, петь, плясать, любить, прыгать, взвизгивать, трястись, метаться, хохотать, жмуриться — жить, одним словом. За мыльные разводы по стеклу ругали, а за улыбки и солнца из цветной бумаги — нет. За невыброшенные после кормления ножниц волосы тоже ругали, а за пробежки по коридорам под луной — нет.
Приют Большого Папы был прекрасным. Нечасто такой встретишь, но Ликсу нравилось. Нравилось путаться с Джисоном ногами в пододеяльниках и клеить на стены вкладыши из упаковок жевачек, нравилось врезаться в лопатки Минхо — Феликс рос медленно даже в свои шестнадцать, а Хо лишь посмеивался над младшим, ероша пахнущие ванилью шоколадные пряди.
Поэтому жить хотелось неумолимо, а болящая голова пугали смертельностью и жадностью. Голове жить не хотелось.
Минхо был по-настоящему крутым старшим — когда вытаскивал их с Джисоном из кошачьего переулка и заматывал разодранные в мясо ладони бинтом с кроликами и ежами (и где только брал такие?), когда помогал дотащить из соседней пустой комнаты массивный лакированный комод, потому что в одном не умещались все книги, настолки и платочки. Когда крутой Минхо принес ему какие-то пакетики с мятой, мелиссой и чабрецом, после чего велел заваривать и пить на ночь, пообещал что голова пройдёт, крутого Минхо захотелось поцеловать в щёку. Прямо как девчонки целовали плетущего им каждую весну венки Хёнджина.
Примечания:
сердце трепещет в теплых ладонях