сборник драбблов по stray kids

Когда расплывающийся по стулу на колесиках кассир наконец пробил единственную покупку, открывая кассу, Чанбин почему-то разозлился на секунду. Это было таким фоновым чувством, разбавляющим обстановку, что почти не нарушило густеющих в черепной коробке мыслей. Серебряные кольца-цепочки больше не волновали его так, как было бы парой дней раньше. Да, у Чанбина давненько диагностировали нехилые проблемы с агрессией, поэтому возможно замороженный рыжий пакет обошелся бы Чанбину уплатой штрафа, а кассиру психологической травмой, но сейчас, идя по холодной улице, Бин не чувствовал навязчивого желания вмазать кому-нибудь — хандра протекала по каждой артерии в его теле, притупляя все чувства. Поссориться с Хо было ужасной мыслью перед его уездом к родителям. Чанбин переложил пакет пельменей — да, именно этим он планировал питаться ближайшие дня четыре, — в другую руку, пряча краснеющие пальцы в карман дублёнки. Было почему-то холодно и паскудно. Телефон всё ещё не вибрировал сообщением о прибытии и это было немного тревожно, потому что зная, как Минхо умён — только умный человек, по мнению Со, мог бы даже во время долгих разлук (которых, к счастью, за пять лет совместной жизни было штуки две) писать о каких либо важных вещах вроде смены мест жительства, самочувствии и выездах на барбекю с друзьями. Между ними определенно были отношения — Чанбин скользнул взглядом по панельной многоэтажке, то и дело натыкаясь на завешанные гирляндами окна — не всегда стабильные, но отношения. Чанбин не боялся прекращения этого. Скорее он опасался как-то разочаровать Хо. Отпускать людей на хорошей ноте было приятнее, чем расставаться ссорами и криками, но пока ему не удавалось проверить какая же нота будет с Ли. Окно на седьмом этаже мигнуло красным. Поднявшись на лифте, мужчина нырнул в квартиру, стряхивая снежинки с мехового ворота прямо на линолеум. — Потом они растают и ты поскользнешся, помяни мои слова. В кухне за столом сидел Минхо. В пальцах правой руки маленькая пластиковая ложка, левой — тонкая "женская" сигарета, жеманно зажатая меж тонких ровных пальцев. Минхо дома. Чанбин не успел снять куртку, поэтому так и направился в кухню — в холодной коже и немытыми руками. В любой другой раз получил бы подзатыльник от своего парня, но сейчас и сам Ли позволил себе шалость в виде отравления натяжного потолка сигаретным дымом. Чанбин приблизился, вставая напротив и ставя пакет пельменей на стол. Ледяные раскрасневшиеся руки легли на мягкие скулы, притягивая, и Бин коротко чмокнул аккуратные губы возлюбленного, сцеловывая табачный кисловатый привкус. Немного отстранившись, он потерся кончиком носа о нос Ли, задевая крошечную родинку. — Почему не написал? Я волновался, Хо. Прежде чем ответить, Минхо передал самому себе почти истлевшую сигарету в другую руку, туша в пустой коробочке из-под пудинга. Теперь самостоятельно мазнул по всё ещё холодной и шершвавой коже у переносицы. — Телефон сдох. Уронил на лёд и больше не смог включить. — Ты в порядке? — червь напряжения закопошился в затылке Со. В ответ кивнули. — Да. Немного устал, мне нужно было подумать. Я всё ещё люблю тебя, — Хо потрепал влажную закрывающую лоб челку человека напротив. — Всё в порядке. Может быть заканчивать отношения на хорошей ноте и спокойнее, чем на буйной, но не менее больно. Но насколько бы больно это не было — ты достаточно силён, если достойно переживешь и отпустишь. Хорошо, что Чанбину не пришлось достойно переживать в этот раз, и в глубине души он надеялся, что не придётся и дальше.