сборник драбблов по stray kids

Феликс дожевывает раскисшие в холодном молоке колечки сухого завтрака, наблюдая за стягивающим руку школьным ремнём. Они ещё ни разу не поцеловались за утро, но Феликс так и сидит на кухне Джисоновой квартиры — раздетый догола, на полуживой табуретке, с глубокой тарелкой, стоящей на подтянутой к груди коленке. Встрепанный. Ментолово-седые волосы в выжженом осветлителем хаосе, рожа кислая. Тинт на губах пусть и съехал частично на впалую щёку, но всё равно остался жив до самого утра — стойкая гадость из дешёвой коллекции Вивьен Сабо. Форточка силится впустить хоть немного льдистого воздуха внутрь, но воздух слишком застоявшийся, упрямый, провонявший газом. Джисон слишком сосредоточен на себе — трёт руку чтобы найти вену, буравит сине-голубое шоссе на локте, понемногу вводит себе дезоморфин. «Крокодил» — его любимая игрушка после Ликса. Ликс послаще и самая большая заморочка с ним — проветренная комната, чистая простынь и хороший презерватив. Он не любит без защиты. Не потому, что Джисон скатился на усеянное шприцами и банками из-под таблеток дно. Ну, наверное. "Нарколыги всяким болеют, ну знаешь", — хихикнул он как-то, когда у Джисона был самый яркий приход. Было немного гнилостно после, но клубничноволосый Феликс всегда так сладко спит. Единорог на вскрытой не с той стороны коробке улыбается Джокером — мама подарила Джисону на Новый год восковые мелки. Девятнадцатилетнему позору семьи, которого уже раза три оставляли на второй год. Феликс глотает цветное молоко через край, отставляет грязную посуду к Джисоновым штучкам для бодрящего завтрака, потягивается — осыпанные землистые плечики светят рыжими пятнышками, лопатки торчат — Джисон очень в тему хихикает, глубоко дыша. Феликс очаровательный. Он даёт другу иллюзию его обожаемой истории Сида и Нэнси, параллельно бегая на свидания с другими, по типу задумчивого Хвана из класса живописи. За окном слякотно, радио поёт "...и все мы умрём", но уже лежащий на полу Джисон с ярко-желтыми кругами перед глазами знает, что не все. Феликсу прикольно. Ему интересны бредни Хана под кайфом, интересно ночевать в чужом доме, потому что в собственной однушке полный дом ублюдков-хиппи. Ликс действительно потерял инстинкт самосохранения ещё тогда, когда перекинул ногу на ногу перед его испачканным в порошке носом, светя крупной сеткой чулок через рваность джинс. Оба дурачки. Торчок и нелюдь, косящий под проститутку.