Девочка проклятой крови

      — Прошло всего два дня. Два! Дня! Ну почему ты не можешь посидеть на попе ровно с часик? — проныла я, пока Билл в теле Пасифики пробовал накраситься. Зачем ему вообще краситься?       — Я и сижу. Как тебе? — спросил он, наконец повернувшись ко мне, держа помаду в двух пальцах, а на губах красовалось большое обилие красного цвета. Говорила же я Пасифике выкинуть эту помаду, не подходит ей, но нет же, упёртая. Трусиха, но упёртая.       — Для этого есть салфетки, Билл, — выдохнула я и встала с кровати, подходя к туалетному столику и вытаскивая из упаковки сухую салфетку. — Дай сюда, — я забрала помаду, точнее, выхватила, потому что Билл почему-то вцепился в неё, и положила ладонь ему на лоб, словно мерила температуру, надавливая и таким образом приподнимая его лицо кверху и чтобы он не рыпался. Я приложила салфетку и пропитала её в помаде несколько. Яркий алый на губах побледнел до приемливого, и я отошла. — Фу, что это? — скривилась я, посмотрев на свою руку. — Пудра? Ты долбанулся?       — Ничего подобного, — принимаясь за тени, кинул он. То, что он видел, как это делают, не значит, что он умеет делать. — Думаешь, розовый мне пойдёт? — улыбнулся он, облизав нижнюю губу. Ну да, когда я впервые красилась, мне тоже хотелось попробовать на вкус помаду. — Га-адость. Зачем вы красите губы воском?       — Не знаю. Просто есть и всё. Пошли, — вытащила я его из-за стола, думая, как мне незаметней избавиться от всей здешней красящей атрибутики. Билл, прежде чем уйти со мной, удерживаясь на одной ноге, быстро глянул на себя в зеркало, а потом поплёлся за мной в ванную. — Давай, смывай, — скрестив руки на груди и переведя весь свой вес на одну ногу, сказала я, указывая на раковину.       — Ну, мам, нельзя уничтожать прекрасное, — улыбнулся он, посмотрев на меня через надраковинное зеркало. От кого слышу.       — Я жду.       В итоге я добилась того, чтобы Сайфер привёл себя в порядок и ушла в отцовский, теперь уже мой, кабинет, наказав ему занять себя чем-то спокойным и не травмоопасным как для него, так и для всего живого и неживого. Я с грохотом плюхнулась в кресло, покрутившись вокруг своей оси, и посмотрела на квитанцию об оплате за электричество, воду и отопление. Ну да, почти осень на дворе, пора бы и включить батареи.       Дело в том, что это единственное место, куда не хочет заходить Билл, а значит, единственный райский островок для моих нервов и ушей. Сидя здесь, я заодно выполняю какие-нибудь мелкие делишки типа оплаты счетов вместо дворецкого, пока он пытается угодить демону. Вступаю во взрослую жизнь, так сказать. А ещё я попросила никого не распространяться, что у нас случилась беда, и Билла попросила "следить за их языками".       Едва я хотела прикрыть глаза и собраться с мыслями, что бы мне поделать, как я услышала короткий приглушённый вскрик. Хотя, учитывая, что дверь закрыта и что я на втором этаже, то, думаю, на деле крик был очень даже громким. Чёрт, Билл, я же просила!       Подорвавшись, я побежала вниз смотреть, кого он там успел побить. И отчитать, разумеется. Прибежав как раз-таки в ту вторую гостиную, где совсем недавно убились родители (Билл там любит сидеть, говорит, что это напоминает его триумф), сразу нахмурилась и уже хотела позвать его, как рот мой не смог ни закрыться, ни издать звука. Он, что? Кричала девушка, которая здесь работает уборщицей, но отнюдь не из-за боли или оскорбления, а из-за ужаса, что Пасифика в одной руке держала кухонный нож, а в другой — свои волосы. Причёска её теперь была под мальчика с прядями в разные стороны. Конечно, ведь волос её был тяжёлым и ниже жопы, а теперь им вдруг дали ощутить лёгкость. Их теперь только лаком укладывать...       — Что... — не поняла я, зато дала знать, что я теперь здесь. Сайфер, улыбающийся своему отражению и недовольно косящийся на работниц, заметил меня и, пошире улыбнувшись, бросил волосы и нож на пол, причём последний упал с громким лязгом, и подбежал ко мне, после чего обнял.       — Сестра-а-а! Смотри, как тебе? — спросил он, глядя на меня синими глазами с искренним интересом. Сначала я хотела его избить, но меня остановил этот его детский взгляд. Я прикрыла глаза руками, пока он настолько любвеобильно обнимал меня. Пиздец, дайте мне сил побольше. Я отвесила ему неплохой подзатыльник. — Ай, за что?       — За долбоебизм, — прошипела я, оттаскивая его. — Я отошла всего на пару минут! Какое право ты имеешь видоизменять внешность моей сестры? — я тяжело вздохнула. — Ладно, уже ничего не поделаешь, пойдёшь к парикмахеру, тебе подровняют. И скажи чёлку обрезать.       — Какая ты добрая, сестра, — усмехнувшись, потянулся он ко мне за поцелуем в щёку, но я отошла.       — Эээ, нет, даже не думай, — я с презрением на него посмотрела. — Не смей касаться меня этими губами, — он прищурился и отошёл, усмехнувшись и сказав "ладно". Что у него вообще на уме? — Почему ты не ушёл? — неожиданно спросила я. Билл странно на меня посмотрел.       — Потому что владелец этого тела живёт здесь, — ответил он, глядя на меня, как будто это был самый тупой вопрос. — Тц-тц, ты меня разочаровываешь всё чаще.       — Ты меня тоже, между прочим.       — А-а, я свободный демон, творение, — подошёл он чуть ближе ко мне, призывающе смотря мне в глаза. Я уже было хотела сказать, что, конечно, я тоже, и он сам ко мне пристаёт, но он не дал мне этого сделать. — А ты — нет. Тебя создал я, и ты должна мне быть благодарна за подаренную жизнь. И тебе повезло, я не часто создаю что-то.       — Пффт, спасибо, отец-господь, за сотворение меня, — психанула я, оставив его в коридоре.       Ещё только девять вечера, а у меня уже нервы сдали. Такое ощущение, словно я пишу годовую. Кстати о школе: надо готовиться к началу учебного года, но что делать с Пасификой? Она училась еле-еле, и ей хорошие отметки ставили за взятки, но если туда придёт Билл, то: а) заметят резкую смену характеров, как дома; б) заметят его всезнайство; в) он может сделать что-то ужасное и; г) он не захочет идти в школу.       Ладно, потом поговорю с ним по этому поводу, а потом заявлю директору, что Пас якобы переводится. Хотя куда? Здесь же некуда больше поступать. Образование на дому, точно. А всё остальное додумаю.       — У-у-у... Чёрт с ним, чёрт со всеми и чёрт со мной. Интересно, что так с родителями? Их тела как забрали, так больше не звонили и не приходили спрашивать, когда устроить похороны. Может, сходить в морг проведать их? — думала я, а потом поняла, что думала-то я вслух. Я зашла в комнату и стала выбирать, какого цвета и с каким принтом взять пижамку. В итоге осталовилась на бирюзовой со штанами до щиколоток и с рубашкой на пуговицах с рукавом в три четверти. А ещё я зачем-то второй раз за день помыла голову. Наверное, снять напряжение, принесённое демонами в мою жизнь. Кажется, если бы Билла было два, то я бы давно словила остановку сердца или инсульт. Или бы суициднулась, как папа: эпично под треск огня с шампанским в желудке. Даже не знаю, почему именно такие примеры. — Боже, он сводит меня с ума, — лёжа на кровати и закрыв глаза, промямлила я, прижимая к себе одеяло руками и ногами. — Я скучаю по тихой Пасифике...       Так я просидела с резко нахлынувшей грустью несколько минут, пока не услышала, что на телефон пришла смс-ка. Я пошарила рукой по кровати сзади себя, открыв глаза только когда нашла смартфон и приподнесла его к лицу. Писал Нейт и приглашал сегодня ночью на пивную вечеринку. Я похлопала ресницами, прикидывая, с кем я оставлю Би...       Так, стоп. Я же ему не нянька и не хочу ею быть. Отлично. Я улыбнулась и отписала Нейту, что пусть подготовит побольше спиртного, потому что я собираюсь напиться вусмерть, на что он посмеялся смайликами и уточнил приходить к нему в одиннадцать.       Я радостно соскочила с кровати, внезапную меланхолию как рукой сняло. Сколько сейчас, пол десятого? Круто, как раз успею привести себя в порядок. Я быстренько спросила голосовым у друга, что надевать, и, пока я сушила волосы, он ответил, что будничное сойдёт. Я снова приняла душ, но уже не просто сполоснуться, и, открыв шкаф, стала думать, что напялить. На улице ещё тепло по ночам, да и ночи более-менее светлые иногда, поэтому, чтобы не кутаться в меха и не мёрзнуть "в одних лишь трусах" я решила, что джинсы и чёрная футболка с принтом прикусанных красных губ будут отличной золотой серединой. Я ещё раз просушила свои покрашенные пепельно-серый волосы по лопатки, потому что после второй ванны концы намокли, а потом расчесалась и завила их. Ещё немного макияжа. Ну, вроде всё. Я вышла из комнаты, поскакала на первый этаж, довольная, что наконец-то могу отбиться и напиться, и села в кресло в ожидании подходящего времени. Сон как рукой сняло. Проходящей мимо девушке я сказала разыскать дворецкого и попросить его подготовить водителя. Честно, не помню, какая у неё должность: я-то и имени старого хрыща не помню, а он здесь работает больше, чем я живу; а тут ещё запоминать всех служащих в лицо. Я слишком высокомерна для этого.       Со второго этажа, откуда недавно вышла я, сполз Билл, сажаясь в кресло напротив меня, да ещё с таким задумчивым лицом и даже не улыбаясь.       Казалось, он увидел меня только сейчас, потому как поднял на меня глаза и улыбнулся, оглядывая мой прикид.       — Куда же ты, — спросил он голосом Пасифики, как и всегда, закидывая ногу на ногу, а потом добавил, словно у него кость в горле застряла: — Сестра?       — Рада, что ты спросила, — с таким же акцентом начала я, но моего ужасного актёрского мастерства надолго не хватило, поэтому я широко улыбнулась и показала большими пальцами на себя. — Эта чувиха идёт напиваться до полусмерти. Можешь не ждать меня, я прийду завтра, а то и послезавтра, хух! — я довольная откинулась на высокую спинку кресла и махнула рукой проходящей русоволосой. — Сделай нам чаю.       Девушка кивнула и ушла на кухню. Билл подозрительно молчал и смотрел на часы. Тишину нарушали только тиканье этих часов и гудение чайника на кухне. Странный он. Обычно не заставишь и на месте сидеть, а сейчас и слова не вытащишь.       — У тебя же есть, чем заняться? — спросила я у него, беря в руки принесённую кружку чая. Он коротко отведил, что да. И даже без лишнего слова. Он посмотрел на свою чашку, причём именно чашку, когда у меня кружка, и нахмурился.       — Это что? — я отпила горячего чая с закрытыми глазами и, услышав вопрос, приоткрыла один глаз, не отстраняя жгучей кружки от губ, посмотрела на висящую бумажку.       — Это заварка, — ответила я за девушку. Демон словно и не слышал меня, нахмурился.       — Должен ли я выплеснуть эти отходы тебе в лицо? — спросил он могильно-отстранённым голосом, что даже у меня мурашки холодком по спине полоснули. Да что с ним? Если так пойдёт и дальше, я потеряю всё настроение пить, а этого катастрофически нельзя допустить.       — Нельзя, на тебя в суд подадут. Ха-ах, ладно. Сделай ей, пожалуйста, нормальный чай. С сухой травой, там, индийский, китайский — не важно, — девушка кивнула, сказала "хорошо" и, забрав чашку, ушла. — Что с тобой? — спросила я его, когда никого здесь не оказалось.       Сайфер поднял на меня глаза и улыбнулся, взяв в руку блюдце от чашки, которое забыли отнести или специально здесь оставили, чтобы не таскать туда-сюда, ведь оно чистое и ожидает свою вторую половинку.       — Всё просто замечательно. Мне просто хочется кое-кого убить, — после этих слов он двумя пальцами приподнял блюдце повыше, а потом резко ослабил хватку, и блюдце под воздействием гравитации, полетело вниз. Хрупкое строение фарфора и достаточно большая высота сделали своё дело, и оно вдребезги разбилось с заглушающим тиканье часов звуком. И при всём этом он смотрел прямо мне в глаза.       Мне перехотелось пить.       — Да что я успела сделать? — начала оправдываться я, припоминая все моменты, когда он мог затаить на меня обиду.       — Не тебя, — прервал он поток моих мыслей, бросив отрешённый взгляд на часы. Да что не так с часами? Из них должен вылезти ещё один призрак Кордроя, как тогда? Или он кого-то ждёт?       — Водитель ждёт, — резко раздался со спины голос дворецкого, отчего я чуть не пролила на себя свой чай. Дед специально меня пугает?       — Что, уже? — я посмотрела наконец на стрелки часов, а не на сами часы, как несколько мгновений назад. И правда, так быстро прошло с пол часа. Я выдохнула, красноватыми от горячей кружки руками поставила на столешницу свой недопитый чай, и, встав, обогнула столик, и обняла Пасифику. — Ладно, я постараюсь прийти пораньше, и мы как-нибудь отвлечёмся. Не думаю, что тебя впустят на вечеринку, поэтому извини, сегодня без тебя. Лучше иди спать, — я поцеловала личико Пасифики в лоб, как всегда делала, когда та болела или рыдала.       У Билла во взгляде что-то надломилось. А, нет, он просто смотрит на меня, как на умалишённую. Сайфер засмеялся в голос.       — Что, родители погибли, и кому-то пришлось взять на себя роль курицы-наседки? — на свои слова он получил подзатыльник в её мозги и ужасно непропорционально обрезанные волосы. Очень сложно привыкнуть к её новому образу. Зуб даю, если бы Пасифика увидела, что с ней сотворили, она бы моментально завизжала и упала в обморок.       — Назначь ей встречу в парикмахерской на завтра наконец и скажи, чтобы состригли это, — я взяла прядь чёлки, которую демон завёл за ухо. — Раз уж сошла с ума после смерти родителей, так пусть сходит дальше. Потом успокоится. И вот это тоже на тебе, — я носком кроссовка ткнула в осколки. Дворецкий кивнул, а я пошла по направлению к выходу. Тоже мне, обидчивый нашёлся. Лишь бы никого не убил, пока меня нет. Ох, точно. Я вернулась обратно, выглянув из-за проёма в половину тела. — Если узнаю, что на тебя всё же подали в суд — сама будешь выкручиваться. О, и не забудь почистить зубы перед сном. А ещё лучше иди спать сейчас, время позднее, — накудахтала я и впрямь как курица-наседка, смотря на Сайфера. Он поставил руку на подлокотник и запястьем упёрся в подбородок, смотря на стенд с бюстиками знаменитых деятелей. Дослушав мою речь, он улыбнулся и помахал мне, а я теперь окончательно ушла, хоть и знала, что спать он не пойдёт. Дело в том, что он вечно мне жалуется, что Пасифика неженка, что даже одной ночи без сна продержать не может, и что теперь ему придётся долго адаптировать её тело под себя. По утрам он ходит невыспанный именно по этому. С едой та же проблема: он сколько ходит в теле Пас — три дня, — столько и не ест, просто потому что нет привычки и упрямится. Единственное, что он съел за всё это время — это сегодняшний чай; и то я думаю, что он к нему даже и не прикоснулся.       На вечеринку я приехала как раз вовремя, с опозданием на десять минут. всё лучше, чем прийти первой. Мне открыл Нейт.       — О, круто, Фив, ты почти не опоздала. Рекорд. Я подготовил для тебя отдельную гору бухла, — улыбнулся он, а я усмехнулась.       — Отлично! Скольких ты пригласил?       — Человек двадцать точно, не меньше. Родоки уехали на неделю и оставили меня следить за квартирой. Ты проходи, — он отошёл от проёма, давая мне возможность пройти в гостиную, где тусовались парочка человек из компании Венди, где состою и я, и ещё с десяток смутно знакомых лиц. Ну, развлекаться, так развлекаться, я пришла сюда только для этого. Долго же завтра Нейту прибираться надо будет. Но, думаю, ему не привыкать: он один из тех подростков, которые закатывают крутые вечеринки. И ещё старше меня на три года. Я вообще самая младшая в их в их коллективе, но мне не привыкать.       А дальше были только пьянка и безрассудство.

***

      — О-ох... — приоткрывая глаза, простонала я, переворачиваясь с бока на спину звёздочкой. Точнее, полузвёздочкой, потому что я кого-то хлестанула по уху. Кто это решил разделить со мной ложе в столь блювовзрывательный час?       Я сначала я осмотрела комнату — вроде моя, — а только потом перевела взгляд на зарывшийся в одеяло бугорок человека с лицом какого-то подростка со старшей школы. А, точно. Я же действительно напилась всрань. И он тоже, раз его не разбудила даже моя случайная оплеуха. А ещё я голая, твою мать. Неужели правда переспала с первым встречным. Ладно, этот вопрос подниму после того, как выблюю весь вчерашний вечер. Сколько я выпила: пять? Шесть бутылок? Ужас. Такими темпами и до шестидесяти не доживу.       Выйдя из ванной и не забыв принять душ, я пошла по направлению к столовой, дабы выпить воды. Очень много литров воды. Меня хватит на все пять Великих озёр.       По пути на кухню слегка шатающейся от боли и затекания конечностей походкой я заметила выходящего из комнаты Пасифики — его, то есть, комнаты — демона, зевающего и протирающего глаза. Такая милашка, если забыть, что в её теле сидит демон.       — Вижу, было весело, — пристыдил меня Билл. — Только не понимаю, зачем было так стонать, если у него маленький член.       — А, — отмахнулась я. — Не помню. Может, мне даже понравилось. Теперь зато не страшно распрощаться с девственностью, её больше нет, — по-беззаботному оповестила его я, положив руку ему на плечо и ведя так вниз в дружеской беседе. Но всё же мои мысли по этому поводу меня выдавали. Я полушёпотом спросила голосом провинившегося ребёнка, закусив губу: — Это же плохо, да?..       — Нет, просто тебе теперь открыты все людские шалости.       — Фу...       — Ты просто ещё не пробовала, — пожал он плечами, наблюдая, сколько я выпиваю воды за раз.       — Хах, — вытерев губы, я спросила. — Сколько времени? Не пойму, почему я так быстро протрезвела.       — Быстро? Уже четыре утра. Ума не приложу, как ты могла проспать целый день.       — Я ещё ни разу так много не пила... Моя печень была бы неизлечимо больна, будь она у меня как у всех...       — И ты жалуешься? Я создал тебя под стандарты золотого.       — У меня не жёлтые органы.       — Ты их вытаскивала? — я остановилась и подумала. По сути, я-то и в больнице была в последний раз, когда родилась, если меня не спрятали и от них. — Не придумывай. Стала бы Присцилла рожать. Ты просто появилась. Но, признаюсь, мне пришлось всадить в твои гены немного чистой энергии, иначе бы ты сразу умерла от: остановки органов, закупоривания вен и артерий, а ещё онемела из-за застывшего хрусталя. Хочешь попробовать? — улыбнулся он, а я поджала губы и повертела головой в знак отрицания. Кажется, я окончательно протрезвела. — Ты буквально зависишь от меня. Жаль, конечно, что ты пошла в свою семейку. Тебе совершенно не идёт, — мне захотелось хлобыснуть его, даже руку в кулак сжала, но сейчас, когда я хоть немного понимаю, что он для меня представляет, мне даже страшновато стало. Он меня просто терпел по доброте душевной, это сто процентов. Демон ещё шире улыбнулся, а синие глаза Пасифики постепенно пожелтели.       — Ам... Я, пожалуй, пойду гляну, как там наш безымянный гость, — струсила я и вышла, услышав брошенный в спину смешок. В такие моменты он действительно пугает. Ещё бы лампочка мигала, так вся выпивка снова полезла, только уже не через рот.       Ну, время четыре утра, на улице ещё ночь, поэтому чтобы увидеть положение вещей в комнате, мне пришлось включить фонарик.       Так он блондин, ага. Развалился на моей кровати звёздочкой, а одеяло сползло, открывая вид на его достоинство. Иу.       Я вышла, не став даже приближаться к нему, и закрыла дверь. Проснётся — я услышу, ну или демон скажет. Меня всё равно грызёт, что я переспала с незнакомцем. Очень сильно грызёт. Выдохнув, я пошла по направлению к комнате Пасифики. Я долго стояла у порога, думая, там он или нет, но стучать долго не решалась. И всё же я стукнула по двери костяшками пару раз и вошла. В комнате горел свет.       — Билл? — с неловкостью спросила я, а он лежал на кровати на спине и читал. Я немного потопталась, не соизваливая сделать первый шаг, но демон улыбнулся, отложил книгу и вытянул руки, приглашая к себе. Лучше бы его не было в комнате, было бы хотя бы не так неловко.       — Неужели стыдно за своё поведение? — пошутил он, когда я навалилась на него сверху, кладя голову на грудь Пасифики и обнимая её тушку. Его сарказм остался незамеченным.       — Не нужно было мне столько пить... — проныла я. Рука Пасибилла легла мне на голову, и я прикрыла глаза. — Кажется, я буду хорошей любовницей.       — Этот мелкий воришка решил кое-что захватить с собой, — с загадочкой клыбкой произнёс демон, а я вытащила руку из-под его спины и махнула ею, мол, плевать.       — Мы миллионеры.       — "Мы"? — повторил он и усмехнулся. Я моментально исправилась на одну только "я". — Он своровал не вещицу, а кое-что живое. Причём, у меня.       — Меня, что ли? Ты сам меня отдал Нортвестам.       — И я ни о чём не жалею.       — Ну тогда чего ревнуешь? — я подняла на него взгляд и улыбнулась. Как мило.       — Я создал тебя не для того, чтобы ты шлялась по людям, — Не успела я что либо ответить, как дверь открылась, и к нам заглянул ночной гость. Как он нашёл это место? Очень сложно попасть сюда наугад, так как комната Пасифики находится чуть ли не в другой стороне здания. Билл отпустил моё лицо, переставая тискать щёки. — Утро доброе, — улыбнулся он блондинчику, а тот неловко помахал.       — Фи? — спросил он любезно, так как, видимо, внешность мою не запомнил. Как иронично, у меня то же в точности, да наоборот.       — Фи, — подтвердила я.       — Чёрт, я тебя уже с пол часа ищу. Где здесь кухня? — Билл усмехнулся, а я закатила глаза.       — Первый этаж, налево. Если что, спросишь у кого-нибудь, — заканчивая разговор, я указала на дверь, а точнее, на него, ведь он стоит в дверях, и снова плюхнулась на грудь сестры ухом вниз. Сердце стучит. Пасифика и вправду жива. — Потом на выход.       Пацан предложил созвониться, но я его послала, а Билл только прыснул от смеха, после чего приунывший безымянный ушёл.       — Теперь и я чувствую стыд. Как ты могла вообще с таким переспать? У него ведь даже член маленький, — я покраснела и промолчала. Лучше бы и не напоминал.. Хотя, чего мне вспоминать-то? Я даже не помню, как пришла домой, не то что и этого паренька. Надеюсь, я с ним никогда больше не увижусь и не пересекусь нигде.       — Кстати, Бас, скоро осень. Ты ведь не пойдёшь в школу, верно?       — Нет, конечно. Я знаю больше ваших учебников, мне нет смысла читать неправду, когда я лично наблюдал за историей. Вставай уже, мне нечем дышать.       Я со смешинкой в глазах глянула на него и усмехнулась.       — Вообще-то я пушинка, — проконстатировала я, всё-так поднимаясь. Пас закатила глаза.       — Ага, облачко.       — Пошёл ты.       На этом наш разговор закончился, и мы пошли вниз, так как я резко захотела поесть. Время шесть, ещё все спят, поэтому мне самой пришлось искать себе пропитание. Ничего путного я не нашла, так как всё готовить надо, поэтому я съела пару бананов и стала ждать завтрака.       — Может, всё-таки съешь чего-нибудь? Так и до истощения дойдёт, — жуя банан, поинтересовалась я чисто из переживания о теле Пасифики. — Однажды проснёшься, и встать не сможешь.       — Ваша еда отвратительна, творение, — отмахнулся он, а я рыскала в шкафчиках ради лёгкой наживы. — ... Ты совсем бесполезна.       — Деньги одевают, деньги моют, и деньги кормят, знаешь ли... О, печенье, пойдёт. На, — я протянула прямоугольную печеньку, уже грызя другую, ему, на что он отмахнулся. — На, говорю. Через несколько часов будешь есть их с чаем. Во всяком случае, человек привыкает к любому дерьму, — я усмехнулась и пихнула Сайферу печенюху. Он долго на неё косился.       — Я не человек. У меня безграничная воля.       — А у Пасифики — нет. Смирись и не умирай от истощения и недосыпа. Кстати, почему ты не колдуешь? Или колдовать умеешь только в измерении Снов? — я усмехнулась и облокотилась о стол. Билл глянул на меня и улыбнулся. В следующее мгновение он щёлкнул пальцами, и ввысь взлетела его печенька, которая норовила упасть, потому что он её выронил, когда щёлкал. Потом последовала череда щелчков, и ввысь стали леветировать самые разные предметы: ножи, ложки, вилки, кастрюли, вазы и всё, что не превышало размер сам самих. С последним щелчком всё это развернулось в мою сторону.       — Всё ещё хочешь, чтобы я использовал магию? — я мотнула головой в знак отказа, слегка съёжившись в ожидании худшего. — Жаль, — пролепетал он, и вся кухонная утварь полетела в меня с нормальной такой скоростью, а я только и успела, что прикрыть лицо.       Сначала в мою коленку попала кастрюля, и ваза — в затылок, а потом мелкие столовые приборы начали колоть кожу. Ножи особенно зарывались под кожу. И всё это сопровождалось болью. А печенье в волосы, наверное, это для большего унижения. От ножа в бок я потеряла опору и упала.       Когда это всё закончилось, я всхлипнула и убрала руки с лица. Билл уже стоял с заведёнными за спину руками, наблюдая, как с моих открытых конечностей стекает белая, мерцающая жижа.       — Я надеюсь, ты больше не будешь разочаровывать меня своими мыслями, — слегка наклонившись, произнёс он. — Если это тело умрёт, я займу другое: должников полно по всему миру, — он приблизился к моему уху. — Хорошенько постарайся убедить меня сохранить это тело, — он зачем-то поцеловал мочку моего уха, отчего я вздрогнула, а потом ушёл. Печенье он так и не съел.       Дело плохо. Очень плохо. Мало того, что истекаю кровью, так и ожидание того, что "со временем он сам поест" испарилось с последней надеждой на возвращение Пасифики. Он ведь правда её не "может убить", а убьёт.       Подкатившая тошнота вынула меня из этих отчаянных мыслей. Серьёзно, я только недавно добротно проблювалась, что там могло от меня остаться? Увидев проходившегося мимо дворецкого, который собирался будить всех остальных, я подняла руку и прохрипела ему. О, так у меня ещё и голос отнялся.       — Старик! — прочистив горло, выкрикнула я, сжимая ножевое ранение. Мне повезло, и он меня услышал. И выпал в осадок, разумеется. — Помоги, пожалуйста. Я за печеньем лезла, — решила добавить я уже слегка выровненным, но хрипловатым голосом, читая вопросы в его глазах. — Ну? Мне до обморока ждать твоей помощи? Звони врачам, мне пиздецки плохо. И это ещё мягко сказано, — готова поспорить, завтра всё моё тело будет усыпано синяка. Интересно, как сейчас быть? Тот единственный врач, который знал о моей особенности, думаю, не специализируется на таком ужасном деле, как зашив кожи. Думаю, дворецкий подумал так же, и потом убежал за кем-либо. Благо, со свёртываемостью у меня всё замечательно, и корка уже стала образовываться. Я выхаркнула кровь, а голова закружилась ещё больше. Чёртов сукин сын...

***

      Очнулась я уже в палате. Всё-таки госпиталь, да? Я выдохнула. Ладно, взятка за молчание? Или что там они попросят? Кусочек органа? Или мне их уже вырезали для экспертизы?       — Проснулась? — промурчал голос слева от меня. Узнаю его и поэтому не хочу оборачиваться. Глаза я ещё не открывала и сделала вид, что сплю. — Не утрируй. Густав не дал им взять кровь на анализ, — Густав? Кто это? — Ну же, творение, прекращай свой спектакль.       Я теперь уже шумно выдохнула и открыла глаза. И действительно слева от меня сидела Пасифика и улыбалась. Она взяла меня руками за ладонь. Уж лучше бы это была настоящая Пасифика. Волосы её, кстати, уже больше не были ёжиком, а обычной пацанской причёской с уложенной налево чёлкой. Значит, день точно прошёл. Капельница, как ни странно, не стояла, хоть и должна была. Уже лучше.       — Оставь меня в покое, — прохрипела я и попыталась встать. Зря я не учла, что бок у меня не смог бы зажить за такой короткий период времени. Я прошипела, а рука Билла легла мне на область декольте, возвращая обратно в лежачее состояние.       — Думаю, тебе стоит ещё немного поспать, — посмеялся тот и щёлкнул пальцами. Ублюдок, вертит мной, как ему хочется.       Сон был... Пустым. Чёрный-серый-белый — единственные градиенты здесь, которые можно разобрать. Я не решилась никуда идти, всё равно бы это не дало ничего полезного, поэтому просто стояла на месте и оглядывалась.       — "Ублюдок", говоришь? — раздался голос, теперь уже мужской. — Знаешь, я начинаю выходить из себя всё чаще и чаще, — после этого он наконец появился передо мной в том виде, в котором я с ним впервые познакомилась за эту неделю. — И действительно жаль, я ведь могу излечить тебя, даже не прилагая усилий, стоит только докоснуться, — он улыбнулся и указал пальцем на мой снова крово..-жижеточащий бок. Я по привычке прижала его, создавая давление. Но боли я не чувствовала. Совсем... Я промолчала. — Что, совсем не хочешь.       — Боюсь, ты меня убьёшь или используешь в невыгодном для меня свете.       — Здесь ты, как всегда, не права.       — Не права? Не права?! Да ты ёбаный монстр, как я могу в этом заблуждать...ся, — распсиховаться до конца мне не дали, так как Билл резко подошёл и угрожающе посмотрел в глаза. И я снова струсила.       — Кажется, ты всё ещё не осознаёшь своего места, создание, — больно схватил он меня за подбородок. Почему от раны мне не больно, а от него больно? Он строго вглядывался в мои глаза своими янтарными и с вытянутыми зрачками, пока я не вздрогнула от его большого пальца, прошедшегося вниз по моей шее. Он продолжал одной рукой держать меня на подбородок и усмехнулся. — Нравится?       Я не ответила и от смущения отвела взгляд в сторону, стараясь думать о чём-нибудь другом. Как он может так часто меняться в настроении? Сколько за день раз он успевает посмеяться и убить кого-то от злобы?       У меня снова спёрло дыхание, только уже от его слишком близком нахождении: носы едва ли не соприкасаются. Кажется, у меня горит лицо.       — Ну, чего молчишь? Обычно не заткнёшь. Стоит ли мне чаще так делать? — я резко отпрянула от него и отошла на шаг. Боже, о чём я только что подумала?       — Н-нет, не стоит... — он усмехнулся и притянул меня к себе, вовлекая в поцелуй. Кажется, я схожу с ума... Он придерживал меня за поясницу, чтобы я не отстранилась, хотя единственное, что я сейчас могу — это упасть от неожиданности. Другой рукой он убрал мою руку с бока, сам приставляя свою лапищу на место раны. Когда я уже начала забываться и отвечать на поцелуй, он сильно зажал мою рану, одновременно с тем прикусывая.. Нет, прокусывая мою нижнюю губу. Я взвизгнула от боли. — Билл!       Он отпустил меня, и я сразу же отскочила от него на приличное расстояние, на автомате прижав руку к ране. Только раны там больше не было. На мой ошалелый вид он только улыбнулся.       — Не бойся, я больше не притронусь к тебе.       — Почему? — я поняла, что сказала и отвернулась. — То есть... В смысле... Ну...       — Ха-ха! — немного посмеявшись, он щёлкнул пальцами, а потом ничего не произошло. Я обернулась — Билла там уже не было, поэтому мне стоило только досыпать его заклятие.       Проснувшись в палате, я заметила, что не было ни Пасифики, ни раны. А на следующий день под вопросительные взгляды врачей, выпустилась. Надеюсь, это не проскользнёт в какие-нибудь фракции...       В глаза Пасифике я смотреть не могла следующие "всегда" и очень долго не разговаривала с ней и избегала. Единственное, что меня радовало, так это то, что причёска её больше не делала посмешищем. Хоть в люди теперь выходить можно...       — Принеси, пожалуйста, ещё свечей. Можно церковных... И соли. И... Что там ещё от недоброжелательных духов нужно... В общем, по всем ведьминским обрядам.       — Вы сошли с ума из-за потери крови.       — Не лезь не в своё дело... Ладно, не неси ничего. Просто... Где сейчас Пасифика?       — Пошла гулять с девочками.       — Чёрт... Ладно, пусть. Пока, — он вышел, и я закрыла дверь. Нет, я определённо не смогу посмотреть ей в глаза. Даже хорошо, что она ушла... Наверное. Как посмела эта скотина чуть не убить меня, а потом нагло поцеловать?!