It takes two to tango

Бессонница изводила уже которую ночь. Лорен уже и не помнила, когда в последний раз спала дольше трех-четырех-самое благосклонное-пяти часов, пускай и, впрочем, своего права грешить на сон она не признавала. Чего таить — с тех пор, как они с Кираном стали дышать одним воздухом, лелеять мечты и страхи друг друга, засыпать просыпаться, делать вместе все, на что хватало фантазии — кошмары стали являться ей гораздо реже. Как и, впрочем, ему, и Лорен тому радовалась, словно дитя улыбке матери. Она ворочалась с боку на бок, стараясь в любой из поз касаться его, будь то переплетение рук, едва-едва уловимый мазок спины о живот, закинутая на бедро нога. Барахталась в собственных неуемных мыслях, слушая тихое, перемежаемое вздохами сопение любимого мужчины, и злилась — в первую очередь на себя. За то, что она даже глаза прикрыть на двадцать секунд не может. Тело устало неимоверно, на веки словно налили свинца, все внутри горит от напряжения, а ей все мало. Ей неуемно. Неспокойно. Ее во сне обнимает любимый мужчина, способный спиной закрыть от града пуль. Готовый на все, лишь бы защитить. А ей до сих пор страшно спать — кто защитит его самого, пока он, ее сокровище и ее покой, набирается сил? — Возничий подъедет через двадцать минут. Собственные зыбучие размышления подёрнулись крупной дрожью и в миг рассеялись. Лорен повернулась и уставилась на своего мирно сопящего возлюбленного, мгновением «до» говорившего с ней так, будто он не спал вовсе. Но быть этого не может, вон как мирно сопел пол ночи. Значит, что-то снится? Снятся они? Любопытство взяло верх. Она тихо усмехнулась, устроившись удобнее. Легла прямо подле его лица, подложив по щеку руку. — И куда мы поедем? — спокойно, но тепло. Нежно, ласково, как нечасто позволяет себе говорить даже с ним, самым ласковым и нежным. От «мы» губы до сих пор улыбкой сводило, даже спустя целые месяцы счастья, которым (она ни на секунду в том не сомневалась) суждено слиться в годы. Киран широко улыбнулся, не открывая глаз, ухмыльнулся и ответил ей уже несколько смазано: — Тебе понравится. Лорен, не удержавшись, подорвалась с подушки и мазнула по тёплой щеке губами. Ресницы задрожали, глаза чуть приоткрылись, но он, задержавшись на ней сонным глазом всего мгновение, вновь сомкнул веки и продолжил сопеть. Лорен оплела его руками и ногами, коротко чмокнув ещё раз, уже в изгиб нагого плеча. И тихо, себе под нос, пробормотала: — Я тебя люблю. Его губы расплылись в улыбке. Он делал так всегда, когда она признавалась ему в том — и в эти моменты Лорен видела в Киране сущего мальчишку, такого славного и умиротворенного, что целовать бы щеки, пока те не поалеют. И он ответил ей. Тихо, с улыбкой в голосе: — И я тебя люблю.