Десятый холд. Книга первая: Джига на драконьем гребне

      В плане "экипировать по первому разряду" Габриэль свое слово сдержал. Полностью. И пока что, при всем понимании полезности каждой детали нашего снаряжения, главная проблема заключалась именно в этом. Для начала - броня. Нет, к ней самой особых нареканий не было. Это была вполне себе ладная бригантина*, набранная из крупных чешуек и обшитая поверху пижонским красным сукном. На нас она сидела просто идеально, так, что ее вес особого дискомфорта и не создавал. Но то на нас. В заплечной торбе ее семь-восемь килограмм были вполне ощутимы. А ведь кроме нее в наш багаж еще входили: длинный стальной меч, топор на полуметровой рукоятке, чугуниевый ужас на правах котелка, теплый меховой плащ в скатке, сверток сыромятной кожи для шалаша и всякая мелочевка, вроде сменных рубах, сухого пайка и пары книжек. Неплохо, да? До кучи, лямка у нашей торбы была всего одна, причем издевательски узкая, больно врезавшаяся в плечо даже через плотную поддоспешную стеганку, которую мы таскали на правах повседневного кафтана. Последнее, надо сказать, бесило меня больше всего. Ладно еще вес - в походах, до которых я сызмальства был большим охотником, случалось таскать грузы и посущественнее. Но вот за нормальный удобный рюкзак с мягкими широкими лямками и поясной разгрузкой я в тот момент готов был отдать полцарства. Увы, полцарства в наличии не было, равно как и торговцев, обменивающих земельные участки на туристическую сбрую, поблизости не наблюдалось, так что приходилось обходиться тем, что Безумный Бог послал.       Конечно, нельзя сказать, что это был обязательный комплект для заброски в Скайрим. Мы вовсе не собирались уединенно жить в глуши, так что в качестве минимального набора нам вполне хватило бы одежды на себе и пухленького кошеля с монетами, на которые по мере необходимости можно было бы купить все остальное. Однако было еще такое соображение, как конспирация. В конце концов, человек, прибывший неведомо откуда налегке, привлекает лишнее внимание. Кроме того, не желая, чтобы мы вылезали из портала при свидетелях, Шеогорат назначил точку выброски вдали от человеческого жилья, да еще и время подгадал так, чтобы в Скайриме был вечер. Чтобы, значит, уменьшить вероятность нахождения поблизости случайных прохожих. Ну, или он не перестраховывался, а просто вредничал - в любом случае, нам предстояла ночевка в лесу, и гора навьюченного на нас походного снаряжения становилась в этих условиях актуальной. И нет, я ни капли не возражал против такой перспективы. Более того, мое настроение было бы и вовсе радужным, если бы Айем не раскапризничалась с выбором места для лагеря, чем изрядно подпортила мне удовольствие от созерцания окружавшего нас пейзажа.       А он, надо сказать, впечатлял. Собственно, точка нашей высадки располагалась в юго-западной части Рифта, и этим уже почти все было сказано. Почти - поскольку даже самой талантливо исполненной картинке на экране не дано передать все полутона светлого золота осенней березовой листвы, подсвеченные уходящим за дальние перевалы солнцем. Этот лес выглядел храмом доброго всепрощающего божества, и один только его вид наполнял душу радостным благоговением, заставляя ее развернуться во всю отведенную ей ширь. Вот если бы в нее, душевную-то ширь, еще и нагадить некому было...       - Здесь тоже не годится! - сварливо промыслила Альмалексия. - Низина же. Я не хочу ночевать в луже!       Я не удержался и впечатал нашу узенькую ладошку в лоб.       - Да хватит уже делать мою голову беременной! - взмолился я, из последних сил смягчая формулировки. - Какая еще лужа? Думаешь, я настолько дурак, что шалаш на ручье поставлю?       - В луже крови, тупица! Так говорят о ночевке в открытом месте. Здесь же к нам подобраться - проще не придумаешь. С любой стороны.       - Предыдущее место было вполне закрытым, но ты его тоже отвергла, - наивно попытался я воззвать к здравому смыслу       - Там воняло!       Лично я никаких особых запахов там не почувствовал, хотя обоняние у нас, вообще-то, было не менее общим, чем все остальное. Магия, разве что? Или, что скорее, капризы, призванные скрыть взволнованность от возвращения в Нирн. По крайней мере, именно эта версия помогала мне отгонять прочь вредную мыслишку, что Айем, без устали гоняя нас по весьма пересеченной местности, просто издевается. А что и ей от этого нелегко, так ведь и не стеснялась же она отвешивать себе пощечины, чтобы меня наказать.       Так или иначе, но мы все-таки смогли найти подходящее место до темноты, в чем я усматривал огромное везение и едва ли не чудо. Здесь даже Айем ни к чему не могла придраться, не говоря уже о моих значительно более скромных требованиях и предпочтениях. Таковым местом явилась достаточно ровная площадка на вершине холма. От ветра и нескромных взглядов всяческого лихого люда ее укрывала небольшая каменная гряда, из недр которой вниз по склону бежал небольшой ручеек с одуряюще холодной водой, на вкус слегка отдающей железом. С топливом для костра проблем также не было - хвороста в округе было за глаза и за уши, а полномасштабные дрова были нам не особо и нужны. Единственное, с чем пришлось повозиться, так это с жердями для шалаша, в комплект, разумеется, не входившими. Обильно росшие здесь белоствольные красавицы просто не обладали достаточно длинными и прямыми ветками, а рубить под свои приземленные нужды молодую поросль мне откровенно претило, так что в поисках сухостоя пришлось дополнительно побегать. С этим миссия получилась выполненной ровно наполовину - второй стенкой шалаша я после некоторых колебаний назначил один из валунов, после чего, невзирая на справедливые обвинения в позорной лени со стороны Айем, прекратил поиски и приступил к сборке нашего временного жилища. Получилось, в принципе, недурно. Когда же мы еще и расстелили внутри зимний плащ, наша палатка и вовсе приобрела что-то, что за неимением внятных альтернатив можно было обозвать своеобразным уютом в духе Каменного Века. Места внутри, впрочем, все равно было маловато, так что нам в любом случае пришлось бы спать в обнимку с торбой без особой возможности поменять позу. Но даже если и так, мы в любом случае не собирались проводить здесь более одной ночи. Следующая же ночевка предполагалась уже...       - Кстати, - несколько смущенно подумал я, - а куда пойдем-то?       Только в тот момент до меня дошло, что этим вопросом мы заранее так и не озадачились. Видимо, настолько хотели вырваться из дурдома, называемого Дрожащими Островами - что нас, впрочем, ничуть не извиняло.       - Мне-то откуда знать? - весьма невежливым образом огрызнулась Айем. - Я понятия не имею, где в этой эпохе что можно найти, да и в местах этих никогда не бывала. Но если сам ты решение принять не можешь, то ладно. Рассказывай тогда, что здесь рядом есть, а я что-нибудь придумаю.       - Решил бы сам - ты бы именно этим и была недовольна, - укоризненно заметил я. - Но давай все-таки к делу. Итак, мы сейчас в Рифте, где-то к югу от Глотки Мира и к северу от тракта, ведущего в Фолкритский холд. Ближайших мест, где мы могли бы переночевать не под кустом и поужинать не сухомяткой, у нас два: это Айварстед на востоке и Хелген на западе. Да, кстати, о сухомятке!       Прервав ненадолго свой монолог, я распустил завязки нашей торбы, извлек ломоть вяленой говядины и принялся, кинжалом отрезая от него небольшие кусочки, степенно кормить наше туловко.       - М-м-м! Вкуснятина! Так вот, Айварстед, конечно, значительно ближе. Но это вовсе не тот городок, где решаются судьбы мира. Следовательно, нам неизбежно потребуется идти дальше. А дальше там начинается такое, что я по своей воле раньше времени бы и не лез. Те места, особенно вдоль границы Рифта и Истмарка - сплошная разбойничья Тортуга. В смысле, много их там, и чувствуют они себя просто до неприличия вольготно. И самое главное, разбойники - вовсе не самое страшное из того, что может там встретиться. Тролли, фалмеры, пауков еще много. К тому же, нынешний Рифтен - жуткая клоака, где незадачливого приезжего очень быстро оставят без всего ценного. А мы, уж извини, выглядим достаточно беззащитными, чтобы тамошние орлы нами заинтересовались. Да, потом большинство из них поймет, что внешность обманчива, но зачем нам самим-то искушать судьбу и усложнять себе жизнь?       - Да поняла я уже, - прервала мою болтовню Альмалексия. - В Айварстед и дальше ты идти не хочешь, поскольку это опасно. А в другую сторону у нас что? Что это за место - Хелген?       - Небольшой городишко на пересечении дорог, соединяющих Бруму, Вайтран, Рифтен и Фолкрит. Из достопримечательностей - имперская крепость и медовуха на можжевеловых ягодах, которую варит некто Вилод. А еще, если то, что я знаю о грядущих событиях - правда, то туда скоро прилетит дракон и сожжет все к растакой матери. Ну, или уже сжег, или даже прямо сейчас жжет. В общем, есть вероятность, что вместо Хелгена мы застанем пепелище. А если не застанем, то лучше в нем больше необходимого не задерживаться.       - Отличная перспектива! - саркастично заметила Айем и всплеснула руками. - И чем этот вариант тогда лучше Айварстеда?       - Тем, что если проскочим - сможем без особых хлопот добраться до Вайтрана. А там уже будет проще определиться, куда нам дальше. Все-таки, в большом городе и слухов бродит больше.       - То есть, ты хочешь рискнуть один раз, но сильно, вместо того, чтобы несколько дней трястись по мелочам, - подытожила Айем. - Что же, ты, может, и не слишком умен, но, похоже, способен иногда проявить смелость. Надеюсь, не только на словах. А куда нам идти... Я тщательно обдумаю твои слова и утром скажу, что решила.       К счастью, мне хватило благоразумия промолчать и не ввязываться в бесполезную перепалку. Как бы меня не раздражали командирские замашки отставной самодельной богини, по факту она говорила весьма дельные вещи. Сейчас мы все равно не собирались никуда идти, а утро - на то и утро, чтобы быть мудренее вечера. К хамскому же тону, с которым Альмалексия изрекала свои суждения, я, признаться, уже почти привык, и потому мог позволить себе роскошь не расходовать на него свои драгоценные нервные клетки всуе. Хотя, про себя я, конечно же, скрутил в кармане фигу - чисто ради самоуважения.       Темнело здесь так, как это обычно и бывает в местах, к западу от которых расположены достаточно высокие горы - моментально, словно вдруг в огненной колеснице старика Гелиоса коротнула какая-то важная деталь, мигом обесточив всю конструкцию и тем самым погрузив мир во мрак. В родном мире мне случалось видеть подобное - тьма точно так же внезапно обрушивалась на некоторые ущелья Кавказа и практически на любую из долин Черногории. Никакой мистики, просто Солнце закатывалось за подходящий горный склон, и, вне зависимости от показаний часов наблюдателя, начиналась ночь. Но там это компенсировалось городской иллюминацией, или хотя бы слабыми жалобными огоньками старенькой турбазы. Здесь же на нас разом свалилась дикая первобытная чернота, против которой были бессильны слабо мерцающие чужие звезды и пара разнонаправленных лунных серпов, в которых меня больше всего удивило то, что я им ни капли не удивился. Снова утечка памяти, но на этот раз - от Айем? Возможно. В любом случае, получалось немного обидно: моим глазам открылась небывалая для любого землянина картина, а я даже не мог ей как следует поразиться.       Так или иначе, свою палатку мы сумели найти только при помощи колдовского "светлячка", призванного Айем. При этом, надо сказать, я испытал весьма странное ощущение, заворожившее меня своей необычностью. Это было чувство магии, равноправное со всеми прочими, вроде обоняния и осязания, но вместе с тем совершенно отличное от них. Оно зародилось между ключиц, подобное маленькой искорке, раскаленной, но странным образом не обжигающей. Мгновением спустя искорка разродилась потоком, щекотно пробежавшим по нашей руке и собравшимся в ладони, как миниатюрная туманность, сплетенная из вихрей василькового сияния. Эти вихри, располагавшиеся вне нашего тела, но ощущаемые, как его часть, находились в непрестанном движении, в коем явно прослеживалась какая-то неведомая мне система. Затем туманность сжалась, сколлапсировала в микроскопическую до незримости точку - и тут же возродилась шариком мягкого белого света, легко поднявшимся над ладонью и зависшим у нас за плечом, подобно ангелу-хранителю.       Все это выглядело маленьким ручным чудом. Им оно, в сущности, и было. И самым поразительным было то, что оное чудо являлось сугубо утилитарным, отчего я ощущал себя форменным папуасом, усматривающим нечто мистическое в обычном фонарике на батарейках. Эта мысль настолько сильно меня задела, что я никак не мог прекратить ее обмусоливать, даже когда мы уже забрались в нашу импровизированную юрту и Айем погасила "светляка", возвратив его обратно в ту искру, из которой он был рожден.       Вскоре, как это нередко бывает, мысль сорвалась с поводка и устремилась ввысь, в область чистой философии, глобальной, абстрактной и избавленной от тлена практической применимости. Я глубоко задумался о том, как, оказывается, все относительно. Дома, на старушке-Земле, я, без лишней скромности, мог с полным на то правом называться человеком образованным и даже просвещенным - работник интеллектуальной сферы ведь, а не какой-нибудь непотребный орган представителя друзей наших меньших. Здесь же я оказывался самым обыкновенным дикарем, поскольку не понимал вещей, для местного уроженца совершенно элементарных. Не только и не столько в области магии. В ней-то и среди аборигенов Нирна наверняка всерьез разбиралось не больше народа, чем у нас - в программировании, так что в этой плоскости я мог выделиться на общем фоне разве что избыточно демонстрируемым удивлением, с каковой заразой я уже вполне научился справляться. А вот, скажем, местный этикет... Да, в отношении нордов это слово звучит слишком сильно, но все же, не могло ведь у самобытного народа не развиться своих оригинальных представлений о вежливом поведении. Да будь они даже и впрямь копией земных древнескандинавов, я что, был экспертом по викингским социальным нормам? Вот и получалось, что это именно я здесь - варвар. Тот самый дремучий папуас. А что имею какие-то специфичные знания, так много ли от них здесь толку?       В общем, неизвестно, до чего бы я еще додумался, если бы Айем, решительно настроенная на поспать, не сделала мне замечание. Все-таки такие процессы, как сон, могли у нас осуществляться только синхронно, и потому мне следовало бы более уважительно относиться к тому факту, что в этом теле я не одинок.

* * *

      Давно за собой заметил такой нюанс: при ночевке на природе я всегда превращаюсь в фанатичного "жаворонка". Сам я в себе эту черту не люблю, ведь организм, спавший от силы пару часов, так просто не обманешь. А вот мои товарищи по походам всегда воспринимали такие закидоны сугубо положительно. Объяснялось это просто: выбравшись из палатки с первыми лучами Солнца, я всегда обнаруживал себя единственным бодрствующим идиотом на весь лагерь и чисто от скуки начинал варить кофе и майстрячить какой-нибудь нехитрый завтрак. Занялся бы я этим и теперь, но, увы, на этот раз все было серьезнее. Бодрствовал я не в одиночку, и моя партнерша была по этому случаю очень сердита, а способный это скомпенсировать кофе категорически отсутствовал как у нас в наличии, так и, пожалуй, во всем Тамриэле. Тем не менее, как-нибудь взбодриться было необходимо. Вариант "попросить Айем салхимичить что-нибудь из местных травок" я отмел сразу. Во-первых, далеко не факт, что уроженка Морровинда разбиралась в лечебной флоре Скайрима. А во-вторых... Мои вкусовые рецепторы были мне все еще дороги как память, и выжигать их отвратительной бурдой, которую здесь принимали за зелье запаса сил, в мои планы не входило. Следовательно, оставалось только одно средство, избыточно хардкорное, но вполне действенное. Надо было только скрыть от соседки по телу все приготовления.       Что я с успехом и провернул. Когда я снял стеганку и сапоги, Айем не придала этому особого значения. Ведь погода стояла не особо прохладная, а впереди у нас был долгий путь, вполне достаточный, чтобы и ноги неразношенной обувью стереть, и под плотным кафтаном упариться. Не увидела она ничего зловещего и в том, что я, вытащив котелок из торбы, принялся наполнять его холоднющей водой из ручья. Да что там, она не насторожилась даже тогда, когда я поднял котел повыше, якобы высматривая в его днище несуществующую течь. А потом стало уже поздно, поскольку я, крепко зажмурившись, резким движением вылил содержимое котелка нам на голову. Да-да, все пять-шесть литров ледяного ада. В последний момент, осознав, что сейчас произойдет, Айем все-таки успела коротко взвизгнуть - да так громко, что с окрестных деревьев едва не посыпалась листва, а где-то в горах наверняка сошла лавина. Возможно, произошли бы и другие разрушения, но тут у нас перехватило дыхание - что, разумеется, не могло помешать Айем высказаться мысленно. О-очень пространно высказаться. Впрочем, от ее мыслевоплей я относительно легко сумел отговориться, сказав, что сия практика, именуемая моржеванием (ну, то бишь, хоркерованием), есть древняя традиция нордов моего мира и больше я без предупреждения так делать не буду. Так или иначе, остатки сна были смыты начисто, и теперь ничто не мешало нам переключиться на принесенные вступающим в свои права утром хлопоты. К примеру, нам в самую что ни на есть первую очередь нужно было переодеть рубаху. С чего бы это?       И мы даже успели это сделать. Более того, нам хватило времени на нехитрый завтрак, прежде чем события понеслись вскачь, с треском и топотом. Именно эти звуки вдруг послышались из леса, как будто через него бежало, не разбирая дороги, какое-то крупное животное. И, пожалуй, даже не одно. Когда же источник звука предстал перед нашими глазами, я не сразу и разобрался, действительно ли мое первоначальное предположение было ошибочным.       Их было пятеро. Все - непомерно здоровые и косматые до полного моего изумления, изрядно подкреплявшегося служившими им одеждой звериными шкурами. С первого взгляда их можно было скорее принять за какой-то неизвестный разработчикам "Скайрима" вид обезьян. Но оружие, которое они сжимали в своих лапищах, имело детали из поганого даже на вид, но все-таки железа. А там, где появляется орудие, отличное от подобранной с земли палки, не говоря уже о чем металлическом, обезьяна заканчивается и начинается Хомо Сапиенс, пусть бы и с полным отсутствием этого самого Сапиенса на морде лица. Не верите - спросите у любого балбеса с дипломом антрополога. Только было ли от этого легче? Не очень. Ой, как не очень.       - А оружие все в палатке, - безрадостно промыслил я. - И мы даже не додумались заранее его вытащить.       - И хорошо, что не додумались, - хладнокровно ответила Айем. - Увидев нас с оружием, они бы напали, не раздумывая.       Пожалуй, она была права. В мозгах этих образин по причине полного отсутствия извилин наверняка не удерживалось больше одной простенькой мысли, и "рубани вооруженного" вполне могло бы ей быть. А так громилы просто стояли и мучительно пытались сообразить, что же им следует теперь делать.       - Это... - рычащим басом заговорил один из них. Всклоченная черная борода с проседью выдавала несколько больший, чем у спутников, жизненный опыт, который, видимо, и позволил ему первым выйти из ступора. - А кто орал?       Слова явно давались ему нелегко, так, будто он не особо часто прибегал к их использованию. Да и вообще, как будто только вот на прошлой неделе с дерева слез.       - А она убежала уже, - машинально соврал я и махнул рукой в первую попавшуюся сторону. - Во-о-он туда.       - А-а-а... - утвердительно протянул чернобородый. - А ты это... Красивая.       - Спасибо, - смущенно ответил я.       - Раздевайся.       - Вот еще! - гневно взревела Айем, прежде чем я успел придумать, что можно было бы сказать на такое недвусмысленное предложение. - Только попробуй меня тронуть, тварь!       На "тварь" наш собеседник, разумеется, обиделся, и, рыкнув под нос что-то нечленораздельное, шагнул в нашу сторону, занося над головой топор. В этот момент между ключиц вновь вспыхнула магическая искра, на сей раз - намного более сильная. По обеим рукам от нее словно бы промчались раскаленные иглы, и Айем резко выбросила ладони вперед, выпуская на волю бешено ревущий Гольфстрим ярко-алого пламени. Одичавший громила издал нечеловеческий вопль, и в воздухе омерзительно завоняло горелым мясом. Айем с ощутимым усилием повела руками в сторону его ошарашенных товарищей. Те, может, и не являясь особыми умниками, но опасность все же ощутившие, с каким-то донельзя собачьим скулежом бросились врассыпную... И тут свершилась крайне непотребная гадость. Искра внутри нас внезапно угасла, словно бы ее и не было никогда, и питаемый ей огненный поток прекратился.       - Это ты сделал?! - мысленно заорала Айем, пинком снеся нашу палатку и спешно отвязывая от торбы ножны с мечом.        - Нет! - возмутился я. Я же не умею!       На это Альмалексия ответила ругательством на незнакомом языке и, наконец одолев тугие завязки, встала в полный рост, отработанным движением сбросив ножны с клинка.        - Слушай внимательно. - мыслеголос Айем звенел, словно натянутая тетива. - Как полезут, прыгаем на самый крупный валун, от него - к шее первого, кто атакует. Дальше - танцуем, начиная с четвертой части. Понял?       Понял я все самым замечательным образом. И потому был настроен крайне пессимистично. Четвертая часть "Падающего Листа" предполагала почти минуту сумасшедших трюков, выполняемых в постоянном вращении. Это действо требовало практически абсолютной концентрации, которой я и в спокойной обстановке далеко не каждый раз мог достигнуть. Сейчас же обстановка была даже не просто стрессовой. Только что на моих глазах был заживо сожжен человек, и труп, до сих пор объятый пламенем, лежал здесь же. Не сказать, чтобы во мне вдруг проснулся гуманизм, заставивший меня сожалеть об убитом. В конце концов, он собирался зарубить нас, так что сочувствие было здесь неуместным. Но само зрелище его мучительной смерти выбило меня из колеи. Эта картина взывала к глубинному древнему чувству ужаса, живущему в каждом, кто не отмечен печатью тяжелой формы психопатии - и во мне ее зов легко находил отклик. А еще меня до трясучки пугало то, что Альмалексия не придавала этому особого значения. Скрывает? Или на нее потом накатит? Или я делю тело с кровавой маньячкой, каких свет не видывал?       Из-за камней раздался рык, в котором уже не было ничего человеческого. На разные лады он повторился еще трижды, всякий раз пробирая меня до костного мозга заложенной в него тупой жаждой убийства.       - Обливион их забери!</i> - испуганно промыслила Айем. - Забудь о бое! Бежим!       Это указание, в отличие от предыдущего, было для меня вполне выполнимым. Более того, желанным. Все мои инстинкты требовали поскорее удрать, нестись, сломя голову и забыв обо всем, кроме желания оказаться отсюда как можно дальше. Это я и сделал. Я побежал так, как не бегал еще никогда в жизни. Я отдал этому нехитрому делу всего себя, стал существом, целью и залогом бытия которого являлось требование как можно быстрее переставлять ноги. Я стал персонифицированным бегом, его земным воплощением, оболочкой, разрывающейся, не выдерживая помещенной в нее сущности из мира абсолютных идей. Я бежал быстрее, чем мог себе представить. Нет, не так. Просто "быстрее, чем мог". Айем старательно усиливала каждое мое движение, так что наша скорость однозначно превосходила отпущенный человеку максимум. Она же направляла наш бег, выписывая по лесу сложные маневры, призванные сбросить погоню с нашего хвоста.       Но этого было мало. Преследователи отставали от нас буквально на пару шагов. Я отчетливо слышал их рык у нас за спиной, и ощущал, как наше тело постепенно начинает сдавать. Наши легкие горели так, словно какой-то живодер от души сыпанул в них углей. Наши ноги превратились в сплошное сосредоточение боли, уже даже не долетавшей в полной мере до сознания. Медленно, но верно мы проигрывали гонку за свою жизнь. Значит, оставалось только одно - извлечь из рукава один из помещенных туда Шеогоратом тузов. Мы не прибегали к этому ранее, поскольку это значило остановиться и принять бой, что нас поначалу категорически не устраивало. Но теперь выбора не было.       Выбранный нами туз назывался Амулет Ансея, и в "Обливионе" он всего лишь повышал навык блокирования. Ладно, не "всего лишь". Он делал это весьма и весьма чувствительно. По крайней мере, именно так его сила была интерпретирована в игре. Но реальному положению дел это не соответствовало. Дело было даже не в том, что в реальном Нирне не существовало такой чуши, как безусловное измерение навыков какими-то числами. Навыки здесь нельзя было просто взять и повысить магией - соответствующий их уровень либо просто был, либо же отсутствовал. Но соответствующие артефакты все же действовали, только совсем иначе. К примеру, ни один из них не действовал постоянно. Силу каждого из них было необходимо призывать. А для начала следовало остановиться и развернуться лицом к противнику, чтобы не растратить эффект впустую. А к чему приводит выполнение команды "кругом" на полной скорости? Правильно. К падению.       Впрочем, от того, что мы увидели, развернувшись, я бы и так упал. Наши преследователи теперь даже не выглядели людьми. Это были огромные волки с когтистой пародией на человеческую руку вместо передних лап. При этом, остатки одежды явно давали понять, что эти твари были теми самыми дураковатыми бугаями, что полудесятком безумно длинных минут ранее осчастливили своим появлением наш с Айем лагерь. Вот и повезло же нам нарваться на них в первые сутки своего пребывания в Скайриме! Где автолевелинг, спрашивается? Видимо, где-то там же, где возможность сохраняться и загружаться. Ох, и не повредила бы она сейчас...       Перекатившись спиной вперед, мы вскочили на ноги - и оказались практически нос к носу с распластавшимся в прыжке зверем, уже занесшим над нами свою когтистую лапу. Увернуться от нее мы уже не успевали. Подставить под удар меч - тоже. Нам оставалось только беспомощно наблюдать, как противник наносит удар, что, вне всякого сомнения, лишит нас жизни. В общем, обстоятельства для применения Амулета были просто идеальными, и потому я торопливо направил свои мысли к увесистому золотому медальону, висевшему на нашей шее. Эффект не заставил себя ждать. Поперек лапы оборотня коротко блеснула серебристая полоса, выглядевшая так, как будто мы с запредельной скоростью отмахнулись мечом. Так оно, в принципе, и действовало, моментально парируя те удары, которые носитель Амулета успевал заметить. Самое же главное, наш меч в такого рода блоке был не задействован, чем мы тут же и воспользовались, перерубив волчаре горло. Круто? А то ж! Да только в тот же момент вся крутизна благополучно закончилась, поскольку агонизирующая центнерная туша, повинуясь неумолимой инерции, снесла нас с ног и надежно погребла под собой, до кучи еще и щедро облив кровью. К счастью, ниже подбородка, ведь нахлебайся мы ненароком крови вервольфа - и сами бы вскоре стали бы ему подобны. Впрочем, тогда об этом как-то не думалось. Мы были обездвижены, а поблизости имелось еще три собрата погибшей твари, настроенных весьма агрессивно. Случись подобная неприятность, шансов дожить до перерождения у нас было бы явно меньше, чем немедленно попасть на шоу, в котором Хирсин и Шеогорат с руганью и рукоприкладством делили бы сдвоенную и вообще очень противоречивую душу новопреставившейся Боадис из Даггерфолла. Их, в общем-то, и без того было немного, так что реальность отличалась от этой гипотетической картинки только отсутствием билета на драку Князей Даэдра.       Но судьбе тогда оказалось угодно сжалиться над парой неудачников. В тот самый момент, когда оборотни уже склонились над нами, готовясь разделаться с неожиданно строптивой добычей, в воздухе одна за другой замелькали стрелы. Точнее, что это были стрелы, я понял только потом, когда получил возможность приглядеться чуть получше. Сначала же я заметил только то, как один из вервольфов внезапно издал досадливый рык и рухнул наземь. Двое других суматошно завращали головами, пытаясь определить, откуда пришла смерть их товарища. Неведомый и пока что невидимый стрелок воспользовался этой заминкой на отлично, и вскоре все было кончено. От чего я, признаться, испытал не столько облегчение, сколько настороженность. Почему? Да потому, что это - самое правильное чувство по отношению к тому, кто способен так вот запросто уложить тройку оборотней! А что спас, так те, от кого спасал, тоже изначально с участием подошли. На крики прибежали. Комплимент сделали. А что из этого вышло? В общем, настроен я был умеренно-пессимистично, и потому особо не удивился, когда фигура в плаще с капюшоном, хитро подошедшая к нам с солнечной стороны и потому в деталях не различимая, остановившись за пару шагов, прицелилась в нас из лука и проникновенным тоном поинтересовалась:       - Братья Бури или Империя?       О, в сложившихся обстоятельствах это был, безусловно, самый актуальный вопрос! Но в охваченной гражданской войной провинции, наверное, иначе и быть не могло. Когда брат идет на брата, вопрос самоидентификации сразу начинает казаться всем крайне важным и даже критическим.       - Эй! Ты меня слышишь? - нетерпеливо произнес лучник. - Отвечай: Братья Бури или Империя?       - Трибунал, блин! - огрызнулся я. - Альмалексия собственной персоной! О, Боги, ну неужели не видно, что мне сейчас без разницы? Вытащи меня отсюда, а потом уже допрашивай!       - Спрашиваю в последний раз, - в голосе незнакомца послышались угрожающие нотки. - Братья Бури или Империя?       - Если ты не заметил, у парня явный коловианский акцент, - подала мыслеголос Айем. - Сам скажешь, что Империя, или ты даже этого без меня сделать не можешь?       - Да Империя, Империя! - страдальческим тоном ответил я, решив довериться словам своего капризного альтер эго.       - Чем докажешь? - недоверчиво поинтересовался лучник.       - А чем я докажу, что я не грязекраб? - не выдержала Айем.       - Скажу только, что я по матери - бретонка, - добавил я, припомнив нужный эпизод из нашей легенды. - А прадед так и вовсе альтмером был. С такими предками мне в Братьях Бури делать нечего. Впрочем, верить моим словам или нет - решать тебе.       Про прадедушку-эльфа - это была чистая отсебятина. Тем не менее, именно на нее я больше всего и рассчитывал.       - Вот как? - заинтересованно протянул незнакомец, опуская свое оружие и подходя поближе, заодно давая нам возможность рассмотреть его получше. Айем не ошиблась, наш спаситель и впрямь был имперцем. Это определялось даже не столько по характерным "древнеримским" чертам лица и ультимативной черноволосости, сколько по вполне узнаваемой легионерской броне, видневшейся под бурым шерстяным плащом. Лицо же у незнакомца, коли все равно о нем заговорили, было весьма примечательным. В целом оно являло собой вполне архетипичную физиономию развеселого бравого вояки, словно только что сошедшего с вербовочного плаката, но была и одна деталь, привлекавшая к себе особенное внимание. Это были глаза, находиться под взглядом которых было не более уютно, чем под прицелом расстрельной команды. Глаза человека, привыкшего без раздумий выпускать стрелу по всему, что покажется ему опасным и недружественным. Говоря проще - глаза убийцы. И сейчас они внимательно сканировали нас, стремясь разобраться, являемся ли мы все-таки мишенью.       - Что же, - наконец насмотревшись, сказал лучник, - глаза у тебя вполне похожи на альтмерские. Но тебе все равно придется поехать со мной. Ты меня видела, а мне не хотелось бы, чтобы кто-то из местных знал, где я был.       - Справедливо, - ответил я. - Только мне хотелось бы сначала узнать три вещи. Кто ты такой? Куда ты хочешь меня отвезти? И, наконец, когда ты решишь вытащить меня из-под этой туши?       Лучник чуть заметно усмехнулся.       - Я - Ларриус. Легионер. Пока это все, что о тебе стоит знать. Едем мы в Хелген. Там ты пробудешь, пока... пока все не разрешится. После этого можешь идти, куда пожелаешь. А эту зверюгу я с тебя сниму не раньше, чем ты выпустишь из руки меч. Я видел, как ты его зарубила, и мне бы не хотелось оказаться на его месте. Не то, чтобы я тебя в чем-то подозревал, но зачем лишний раз искушать судьбу? В Этериусе пока и без меня неплохо. Но ладно обо мне. Ты-то кто?       - Боадис. Путешествую в свое удовольствие. Пока это все, что обо мне можно сказать, - в тон ему ответила Айем, демонстративно убирая ладонь с рукояти. После чего обратилась уже ко мне: - Что же, по крайней мере, с дорогой мы теперь определились. Хотя я представляла это немного иначе.       - Боюсь, все и есть иначе. Еще рано говорить наверняка, но у меня очень нехорошее предчувствие. Подожди, сейчас проверю, - я выждал, пока Ларриус сдвинет с нас мертвого вервольфа, после чего будто бы невзначай спросил: - Кстати, я давно в пути и немного потерялась во времени. Какое сейчас число?       - Двадцать третье. На случай, если ты потерялась сильнее, чем я думаю: двадцать третье Последнего Зерна Двухсот Первого года. Ах, да, еще и Четвертой Эпохи.       - О, да он шутник! - заметила Айем. - Интересно, у него в запасе есть остроты поновее той, что мы только что услышали? И да, может, скажешь, что ты там проверял?       - Скажу, - мрачно промыслил я. - И скажу я вот что: нам пришла полная и всеобъемлющая задница черного окраса. Звать эту задницу Алдуин, и он дракон. До остального сама догадайся, ты у нас вроде бы как умная. В общем, я предлагаю этого шутника Ларри аккуратненько стукнуть по затылку и как можно быстрее бежать в сторону Айварстеда. Согласна?       - Нет.       - Что?!       - Ни в какой Айварстед мы не побежим, - твердо заявила Айем. - И мне очень печально видеть, как за опасностью ты не можешь разглядеть возможность. Прекрати трусить и просто подумай. То, что мы знаем о драконе - наше преимущество. Мы можем заранее продумать, как проявить себя, и если все получится, то мы станем героями. У нас появится репутация, которая на нас же и будет работать. Что же это, по-твоему, лишнее?       Я не ответил ей, только печально вздохнул. Если уж Айем так хотела стать большим, важным и дико авторитетным героем, то что я мог сделать? Разве что сделать все от меня зависящее, чтобы оно не получилось посмертно.