Поцелованный богом

*********** Все еще не верилось. Выйдя из здания штаба рыцарей, парень силился понять, что только увидел и услышал. Венти шел впереди, все как обычно, вот он, в его кителе, разве что волосы немного длиннее и слегка подсвечиваются. — Прости меня. Я никогда тебе не лгал. Вот только и рассказать обо всем та еще задача. — Ну а как же семья? Как же, — цепляясь за глупые мелочи, спросил парень, запинаясь от удивления. Слов не находилось. — И это правда, — Барбатос прислонился к стене городской крепости, незаметно для себя они вышли за пределы города, Дилюк удивленно заморгал, расстояние огромное, как он не заметил куда они шли? Наверное, ступор был куда сильнее, чем можно подумать. Архонт осторожно присел на траву, исподлобья, виновато и грустно глядя на парня. — Это действительно семья. Можно их назвать именно этим словом. Тот мужчина, которого вы видели и за которым пытались следить, — Властелин камня, архонт Гео стихии, покровитель Ли Юе, Моракс. Мы близкие друзья. Есть и другие, я тоже с ними часто вижусь и все мы в чем-то равны. Дилюк присел рядом. Все еще принять случившееся было сложно. Но раз так, то что дальше-то будет? Он думал знакомить Венти с отцом, было желание связать свою жизнь с этим человеком, но сейчас все куда-то летело, в пропасть. — Дилюк, я все еще тебя люблю. Кем бы я не был. Бардом, архонтом или весенним ветром в твоих волосах, мои чувства не изменяться. Я все тот же Венти, и я надеюсь, нам удастся спасти мою лиру и забыть о том кто я, вернем все на круги своя. От сердца отлегло хоть и было очень тяжело. Принятие вещь сложная, но все-таки прав архонт. Главное что остались чувства, а об остальном думать не хотелось. — Я постараюсь привыкнуть. Что-то придумаем, я уверен. *********** Барбатос сказал, что ему необходимо связаться с хранителями, перед тем, как организовать встречу. Затем извинившись, он попросту растворился, пояснив, что ему нужно сделать еще кое-какие приготовления и идти домой пришлось сначала самому, но его нагнал Кейя, торопящийся на винокурню. По лицу Кейи было видно, после увиденного у Варки он все еще был переполнен впечатлениями. А вот у Дилюка на головную боль прибавилось. Все еще не верилось, что Венти — тот самый Барбатос, это не укладывалось в голове. Барбатос напоследок сказал — не думать, а жить, но как тут спокойно жить после такой-то информации. Альберих шел рядом, искоса посматривая на Дилюка. Удивительно, но всю дорогу он молчал, а затем на винокурне Аделаинда удивила всех еще раз, сказав, что отец куда-то ушел, но никаких указаний, кроме как продолжать работу не оставил. Затем расторопная старшая горничная быстро подала на стол ужин. — Господин Кейя, да что случилось-то? Чтобы вы и молчали так долго. — Готовлюсь к заданию от Варки. Надо будет встать с утра. — О, я уверена ваш отец будет вами гордится. Полагаю вам доверили что-то серьезное, — Аделаинда налила яблочного сока. — Ага, вроде того, судьба города можно сказать в наших руках. Дилюку, конечно, не привыкать у него так сказать в личном пользовании нечто и посвященней было… Дилюк сощурившись уставился на брата. Кейя развел руками, за шутку он явно не был намерен извиняться. — Кейя. Нам обоим наверное пора поспать. Завтра будет сложный день. Дилюк встал из-за стола. В голове только каша. Редко у него не было совершенно никакого представления о завтрашнем дне. Как, просто как, он мог все это время не заметить ничего странного в поведении Венти? Мир окончательно с ума сошел! ************** Первое подземелье оказалось пустышкой. Но мало казалось бы этой проблемы, как подтянулась вторая, как только они вышли из подземелья помимо ожидавшего их Варки рядом оказалась Лиза. Кейя сделал шаг назад. Так, на всякий случай. Взгляд женщины метал молнии, значит еще немного, и она начнет бросаться другими, магическими и очень неплохо жалящими. Ведьма походила на величественную, но очень злую королеву и сейчас, каждый, кто попадется ей на глаза, станет жертвой плохого настроения. — Я ее удерживал, но… — Варка виновато отвел взгляд, сжимая меч в руках. Весь его вид говорил, он мужчина смелый, но ему собственно не особо хочется ссорится по-настоящему с ведьмой. — Здравствуйте, леди Минчи, — улыбнулся Барбатос, отгоняя стойкое желание встать за спину того же Дилюка. Он, конечно, архонт, все такое, но Минчи была очень злой. — И вас рада приветствовать, святой Барбатос, — обманчиво мягким тоном протянула ведьма. Колдунья изящно взмахнула рукой и огромная электрическая сфера разорвалась в небе, снег окрасился в фиолетовый, женщина вильнула бедром, как в танце и Барбатоса, почти ударило током, архонт юрко ускользнул, взмыв в небо, но все видели, как он тряхнул рукой, значит его зацепило. — Значит притворяться бродяжкой — всегда пожалуйста, — полыхнула фиолетовая молния, Барбатос уклонился. — Надо вмешаться, — решительно сказал Дилюк, но вокруг ведьмы и архонта словно появилась светлая непроницаемая завеса. Архонт ясно давал понять, справится сам. — Леди Минчи, вторая моя сущность, простого смертного и я не… — Значит Варке он раскрылся, пастору — пожалуйста, — еще одна молния полыхнула прямо у крыла архонта, и тот поднялся выше, виновато глядя на злую молодую женщину. — А я кто? Я так, никто, — фыркнула Лиза, хлопнув в ладоши. Под каблуками все заискрилось от электричества. — Нет, просто так вышло. Леди Минчи, я планировал все рассказать. Вы мой друг в конце концов! Колдунья отвернулась, отбросив волосы назад. Ей, очевидно, было не по себе за свою же выходку, но в то же время, кажется, ее разбирала странная обида, почти материнская. Как это заметил Барбатос — непонятно, но поступил совершенно неожиданно, он просто обнял ее сзади, с умильным видом положив голову на плечо. — Как грубо, — заворчала ведьма. — Простите. Да и что я сказал бы? Здравствуйте, я Барбатос. Путешествовал-путешествовал, вернулся домой. Да вы бы все панику развели, подозревая, что я не просто так явился. А я что ли не живой? Я домой не хочу? Смотрелось забавно. Барбатос, едва шевеля крыльями, обнимал женщину, успокаивая не как архонт, а просто как ребенок, натворивший глупостей, но отлично знающий его простят. — Мне и так уже житья не дают. В городе узнают, что я вернулся — в соборе запрут. По всем праздникам затаскают, дел навешают на три архонта, — пожаловался Барбатос. Минчи тихо засмеялась. Архонт выдохнул с облегчением. Он, конечно, не был обязан искать общий язык с колдуньей, но она действительно стала ему близкой. Она трогательно, пусть и по-своему заботилась о сироте, учила рыцарей и была воистину тем самым, необходимым напарником для Варки, без которого Мондштадт сложно представить. — Мда уж. Знаю я людей, любят они бестолковой суетой свою жизнь портить и остальным тоже. Ладно, прощен. Нет, ну какой талантливый. Я сюда злая шла — слов нет, — Лиза опять поправила волосы и обернулась в сторону Варки с его подопечными. Наблюдали они за сценкой с уже привычным недоумением. — Просто любопытно, ты вроде как архонт и мог бы не извинятся, — осторожно спросил Кейя, наблюдая за тем, как Минчи явно запоминает эти слова, чтобы припомнить на экзамене. — Почему? Я действительно был не прав. В этом-то и моя личная философия, во взаимном уважении. Кто сказал, что архонты всегда правы? Отнюдь, я видел достаточно, чтобы честно признать, порой люди умнее даже Моракса, а уж этот старикан жизнь повидал. К тому же, в чем сила на самом деле? В зове сердца и велению души, то и другое есть у всех от животных до людей. Леди Минчи пришла сюда на помощь, я уверен отсюда и злость, дело ведь не в том что я промолчал, а в том что по ее мнению не принял как союзницу. Она спасла бы нас даже если была очень зла, следуя зову сердца и пожертвовала жизнью без тени сомне… Барбатоса ударило током. Ведьма улыбнулась, хлопая длинными, очень умело накрашенными ресницами, как первокурсница института благородных девиц. — Я злая, опасная и вообще, самая настоящая ведьма, прошу меньше слушать этого блаженного, — пояснила колдунья, чувствуя, что ее словам не слишком и поверили, амплуа опасной стервы разрушил Барбатос своей проникновенной речью. — Да и в целом с электро-стихией у меня не сложилось. Архонта Инадзумы знаете? — потирая место удара током, забормотал Барбатос, — так вот, не самое приятное знакомство в моей жизни, еле от нее ноги унес. Это потом она оказалась очень даже приятной женщиной с замечательным запасом вин на лепестках сакуры. Ведьма хмыкнула. Покосилась в сторону подземелья. — Я так понимаю лиру не нашли. Как погуляли? Альберих пожал плечами. По сути они попросту пару часов убили на ходьбу по старым лабиринтам. — Магистр Варка получил известия, что здесь видели магов Ордена Бездны, все проверили — пусто. Остается еще пара мест которые надо обойти, но теперь у меня еще одна проблема. — Вы почему уверены, что лира все еще на территории Мондштадта? — вклинилась Лиза. — Это очевидно, иначе бы, наверное, моей силы не хватило, чтобы тут было до сих пор так тепло. Заклинания Декарабиана удается только сдерживать, разрушить их нереально, соберись тут хоть вся шайка зануд Тейвата, которые после войны остались. Кейя вопросительно посмотрел на божество. — Это я про оставшихся в живых архонтов, — пояснил Барбатос, — По сути из адекватных только я и местами Моракс, хотя мне и не нравится его деспотичность в некоторых случаях, — Барбатос вздохнул, — ох уж эти старики с их манией величия. В живых остались после войны только отмороженная старуха, электрическая статуя, помешанный на правилах и я, совершенно, между прочим адекватный. И у меня украли лиру. Варка хохотнул. Джинн смотрела на все это с укоризной. — То есть крио, электро и гео архонты, — перевела Лиза. — А и ребенок, ну, — Барбатос закатил глаза, — Кусанали, кажется. Самая младшая, с ней пока даже и не выпить, всего пятьсот лет. У нее в Сумеру тоже что-то не ладится, но если что надеюсь она даст знать, и мы выручим ее. Барбатос, поморщившись, начал чертить какие-то знаки в воздухе. — Варианта у нас два. Первый: я худо-бедно скрываю крылья и остаюсь в таком виде. На Венти, конечно, похож, но все же слегка повыше, и волосы надо куда-то убрать — светятся, да и одежду сменить, знаки принадлежности к стихии тоже подсвечиваются. Второй: обращаюсь в Венти и тут уже не знаю, хватит ли сил, чтобы поддерживать облик смертного и будет ли вообще этот смертный в сознании, тогда на одну песню и одновременное использовании магии его едва хватило и то, сознание потерял. Барбатос сложил руки на груди. Дилемма свалилась на голову совершенно неожиданно. — Оставаться без сил, наверное, нельзя. Лиру стащили — остается только лук и сердце Бога. Ну хоть костюм у меня остался от Нин Гуан, да, с этим проблемы не будет. Мне еще выступать сегодня. А ты что думаешь, Дилюк? — Как тебе лучше будет, — слегка помедлив ответил парень. Барбатос слегка покосился на Рагнвиндра и затем прислушался. Рыцари также поняли, что-то не так. — А я уж испугался, что моя интуиция меня подвела. Прямо перед носом рыцарей появилась вспышка. В светящемся шару как обычно плясал карлик в маске. Дилюк привычно призвал горящий меч, но тут же всю поляну словно начали подрывать. Варка тяжелым рубящим ударом разбил одну из сфер, кажется, сейчас начнется серьезная схватка. Барбатос нахмурился, распахнул светлые крылья и всех, кроме него и Дилюка, подняло в воздух, словно отсекая от схватки. Сам же архонт словно пытаясь спрятаться за рыцарем, обнял его сзади и пиро глаз бога загорелся так же ярко, как и на испытании. Дилюк машинально отмахнулся от напавшего, и пламя, усиленное в сотни раз, огненным валом пронеслось по полю разбивая сферы, сжигая врагов дотла. Варка и Лиза разумеется понимали куда больше чем два друга Дилюка. Это не то пламя, которое появилось на испытании Дилюка годы назад, это, усиленное анемо стихией, даже сияло иначе, переливаясь всеми цветами радуги. Глаз бога Дилюка сверкал, словно пульсируя. — Ну вот и все. Забавная вещь, все еще помнит меня. Надеюсь, я когда-то найду его меч, — Барбатос отошел от Дилюка, даже не глядя в сторону горящей поляны, позабыв о наблюдателях сверху и рядом, он не мигая смотрел только на пульсацию амулета. — Тебя не обожгло? Что с ним? — Присмотрись. Это часть сердца, видишь, оно словно бьется. Эта вещица всего-лишь вместилище элемента, но Рассвету удалось оставить на нем свой след и разумеется мы знакомы. Дилюк машинально дернулся, когда архонт взял в руки его амулет, и тот даже отстегнулся, словно не был пристегнут намертво к портупее. — Я понимаю. Но это он так хочет, не я. Не бойся, сейчас верну, — мягко сказал архонт и, протянув руку вверх, тут же сжал в ладони что-то невидимое. — Вот держи. Это сердце бога. Не сломай, оно хрупкое, — Барбатос отдал вещицу в руку рыцаря, словно ненужную игрушку, сейчас архонт с нежностью рассматривал каждую царапину на старинном амулете. Длилось это недолго. Глаз бога перестал пульсировать и будто успокоился. А вот Дилюк, словно ребенок, которого надул фокусник, рассматривал изящную фигурку ферзя, наполненную чем-то переливающимся, бирюзовым. Такое удивительное ощущение легкости и даже озорства появилось внутри. Словно с его плеч сняли бремя, не меньше и в то же время болезненно заныло в груди. Тревога, боль, не понять. — Ну вот. Он успокоился, — Барбатос вернул глаз бога Дилюку, повесив на место, где взял. Но забирать сердце архонта не спешил, зачем-то внимательно смотрел в глаза Рагнвиндру. — Такое странное чувство. — А знаешь, в твоих руках моя судьба. Сожми ладонь крепче — фигурка сломается, и это тело, все что у меня есть исчезнет, останется лишь суть стихии которая найдет другого владельца, возможно даже тебя выберет, кто знает. — Глупо давать такие вещи кому-либо, — Дилюк осторожно вернул фигурку Барбатосу, — если это глупая проверка… — Ты идиот, Рагнвиндр. Я взял твой глаз бога, разлучать такую вещь с владельцем когда у них такая тесная связь, все равно что его прикончить. Я не хотел, чтобы ты тут без сознания рухнул или своим же мечом обжегся. Архонт сжал руку, сердце бога исчезло, щелчок пальцами и все остальные вернулись на твердую землю. — Чтобы не было недоговоренности. Я вам всем доверяю в схватке, но давать трепать возле этого подземелья — нельзя. Это храм первой крови, пролейся тут хоть капля и вы бы обезумели, а без лиры я бы вас не спас быстро. Пока я разбирался бы с орденом бездны риск того что может что-то пойти не так — слишком велик. Я выбрал привычного для себя напарника и просто сжег все к хиличурлской бабушке. Барбатос нахмурился, приложив руку к подбородку невидящим взглядом, посмотрел вдаль. Кажется, архонт что-то заметил, но будто выжидал развития событий. — Что случилось? — Леди Фредерика, я буду рад вас встретить здесь или даже еще раз прийти в ваш дом, — громко крикнул архонт, но создалось ощущение, будто он говорит с пустотой. Даже Варка и тот подумал, что архонту померещилось чье-то присутствие. Джинн быстро осмотрелась и первая заметила атаку матери. Ледяной двуручник попросту бы снес голову Барбатосу, если бы Джинн не толкнула юношу. Дилюк, переглянувшись с братом, приготовились к атаке, но мать Джинн не дала такой возможности, всех подростков сковало льдом. Барбатос взмыл в воздух, сложив руки на груди. Фредерика молча смотрела на правителя региона, битва взглядов длилась пару мгновений, женщина молниеносно бросила в архонта узкий метательный нож. Оружие на лету словно расстроилось, Барбатос ловко увильнул от металла и, распахнув крылья, замер, глядя на женщину внизу. Бирюзовый образ огромных, полупрозрачных крыльев закрыл собой небо, а затем на женщину обрушился беспощадный шквал, прижав к мерзлой земле. Барбатос молча приземлился — все стихло, только лежащая на траве разведчица, скосив взгляд, словно улыбалась одним взглядом, выражение лица осталось прежним, недовольным. — Действительно архонт, — заключила разведчица. — Полагаю, мне надо пересмотреть свою политику скрытности, а еще отношение к женщинам, на мне все от Розарии до пра-внучки старой подруги срываются, — Барбатос помог матери Джинн встать. — Можно еще подумать насчет политики правления, — хмыкнула женщина. — О, как только кто-то станет мягкой доброй и пушистой покорной супругой, обещаю, я даже лет сто побуду тут, управляя собором. Фредерика поджала губы. Архонт умильно захлопал ресницами. — Я могу принести такую жертву во имя Мондштадта, — строго сказала женщина. — Мне это не подходит. Это уже не свобода, а тирания. Итак, все в курсе кто я такой, если кто-то на меня нападет опять, клянусь, Андриус почует, и я не собираюсь оттаскивать короля севера за шиворот, как щенка от жертвы. Варка хохотнул. — Вы можете остановится в нашем доме. Клан Гуннхильдр умеет оказывать почтение достойное архонта. — Нет, спасибо, мне хватает пафоса от Моракса. Итак, торчать тут бессмысленно, предлагаю отправится в штаб Фавониус, — зевнул Барбатос. ********************* Если прежде наверняка был бы объявлен мозговой штурм, то сегодня все отмалчивались поглядывая в сторону архонта. Барбатос мрачнел на глазах. Кажется это его не устраивало, но он по каким-то причинам сдерживается от недовольства. — Хорошо. Вероятно, стоит начать с того кому помимо ордена бездна может понадобится небесная лира. Если следы ордена привели нас к пустому подземелью, то варианта два, либо ее перепрятали либо же украл не орден. — Это бесценный артефакт, — Джинн покосилась на мать. — Браво дорогая, мы все в курсе. Будем исходить из того, что врагов предостаточно. Фатуи, которые используют магов бездны и просто хиличурлов для того чтобы сеять хаос, это вполне в их стиле украсть какую-то реликвию и испортить ее. Они достаточно нас потрепали в прошлом году мы потеряли много денег, — Госпожа Фредерика побарабанила пальцем по столу, — гидро глаз бога. Я не знаю никого с подобным кроме малышки Барбары. — В любом случае использовать по прямому назначению лиру не получится. Бирюзовая песнь не отзовется другому архонту или человеку, разве что в редком случае. Значит, ее украли только для того, чтобы испортить. Но и это будет сложно, в ней заключено столько силы едва ли Моракс знает как ее сломать но ему это не нужно. Нелепость какая-то, — Барбатос поморщился потирая виски, затем щелкнул пальцами словно озаренный какой-то идеей. Сидящие в штабе синхронно посмотрели на архонта, но тот только отмахнулся, явно мысленно приняв идею за глупую. — Ее не продать, не использовать и не сломать. Ее кража не имеет материальной составляющей, а значит надо искать другие мотивы преступления. Например, старая вражда или месть. Кто хотел бы вам испортить жизнь святой Барбатос? Архонт вздохнул. — Врагов достаточно. Язык у меня острый как ни крути, но в Тейвате перемирие, большинство архонтов придерживаются единственной цели — процветания и счастья для каждого региона, поэтому ради мелких дрязг устраивать такое — глупо. Украсть что-то у меня одно дело, но если это что-то моя небесная лира, то как ни крути это посягательство на благополучие Мондштадта и начало войны. Я союзник Райден и Моракса, на моей стороне Кусанали, даже с учетом того что я очень слабый архонт, все равно, связываться с целым квартетом архонтом полнейшее самоубийство. Фредерика хмыкнула. А неплохо. Ну и союзники, удобные как ни крути. — Возможно лиру похитили, чтобы нас от чего-то отвлечь, — вмешался Дилюк, — нужно быть осторожнее. — Верно, Дилюк. Дельное замечание, — похвалила Фредерика, мысленно сетуя, что ее дочери не пришла в голову такая мысль. — Тогда я еще раз поговорю с хранителями, чтобы были настороже. Нужно попросить Двалина быть поближе, он чувствует беду куда лучше Андриуса, волчий лорд принимает любую опасность как вызов. Азарт может отвлечь. Прошу прощения, мне пора улететь к остальным. Архонт набросил светлый капюшон на голову, направляясь к окну. Затем облокотился об подоконник, слегка склонив голову. — Есть еще один мотив. Обратить светлый артефакт в темный, перевернув его суть. Немногие знают, как это сделать, еще меньшее количество людей имеют такую силу. Если бирюзовую песнь сделать темным артефактом, ее разрушительную силу сложно представить даже мне. Но все же я с ней связан, — архонт вздохнул, — полагаю пусть я и слаб, но силы воли противостоять своей же реликвии мне хватит. В конце концов я ведь не один. Декарабиана погубило именно одиночество, изначально он был светлым и добрым архонтом, который любил свой народ. Архонт легко взобрался на подоконник, буквально растворившись в воздухе. Порывом ветра открылось огромное окно, и стало понятно, — божество улетело. Фредерика покачала головой. Ну и история, мда уж. И тут до женщины дошло, а ведь бард и есть Барбатос, и этот самый бард пел в ее поместье, а потом они провели с Дилюком несколько часов в беседке как самая настоящая парочка. Блондинка изумленно уставилась на Рагнивиндра. Джинн закашлялась, скрывая смех, кажется, ее мать только что поняла еще один интересный нюанс этой истории. — Я думала, богом поцелованный это выражение такое, Рагнивиндр. Кто ж знал, что я такого в реальной жизни увижу. После подобного мне все чаще кажется этот мир меня не удивит. Альберих буквально зашелся от смеха, наблюдая за тем, как багровеет его брат и ухмыляется разведчица. Пусть задание на сегодня они провалили, но определенно день выдался хороший.