Поцелованный богом

Крепус редко встречал сыновей прямо у входа в дом, как сегодня. Ничего хорошего это не значило. Что само по себе странно: обычно из недолгих командировок на день или два отец возвращался довольным. — Оба за мной. Лоренс, закрой винокурню и учти, если кто-то из них попытается выйти тайком, а я узнаю, что ты решил им помочь, то у тебя будут очень серьезные проблемы, вплоть до увольнения. Служащий быстро ушел, понимая: Крепус зол. Отец поднялся наверх, открыл дверь кабинета. — Заходите. Не советую говорить, но слушать обязательно. В частности тебе Дилюк. Мне это надоело. Мужчина сел за стол. Любые попытки вставить хоть пару слов в речь отца будут безжалостно отсечены, Дилюк понимал, бессмысленно что-то, пока отец не выскажется. — Я всегда гордился вами. Всегда поддерживал и делал все, ради того, чтобы стали достойными людьми. Но сегодня венец моего терпения лопнул. Мой сын, надежда всей фамилии, сам магистр считает тебя тем самым благословением архонтов, посланным уберечь Мондштадт, носится по всему Луди Гарпастум за смазливым сопляком. Это не просто недостойно, это глупо. Ты являешься домой поздно, пользуешься привилегиями данными тебе мной и ордо фавониус — а я узнал, что ведьма покрывала ваш милый отпуск на Пике Буревестника, я терпел все это включая слова Варки — а он явно перебрал, когда пытался заступиться за этого недотепу. Потом вмешательство Фредерики в ее поместье! Куда она нос сует? И что делает второй мой сын в это время? Крепус в упор уставился на Кейю. Альберих почувствовал холодок по спине, отец с каждой секундой становился все разъяренней. — Второй мой сын и так творил достаточно глупостей, но покрывать выходки брата, во имя святого Барбатоса, вы что себе думаете, звезды в голову ударили? Лучшие мечники Ордо Фавониус — это еще не разрешение вести себя, как разгильдяи с таверны, мне стыдно перед прадедом, он бы вас убил, за такое недостойное поведение он бы никогда не смог взглянуть в глаза святому Барбатосу. Если первое упоминание архонта вызвало у Кейи едва сдерживаемый почти нервный смешок, то второе едва не заставило засмеяться самого Дилюка. Крепус рассвирепел. Да они с ума посходили! — И ладно был бы кто там достойный. Бродяга без роду и племени, нахал, заявивший мне, что я права вмешиваться не имею, буквально бросивший мне в лицо мои деньги, хотя я решил объяснить ему, что может случится, если не слушать умных людей, заявивший, что меня можно не уважать… — Ты пытался дать Венти денег, чтобы он ушел? — все веселье улетучилось, Дилюку показалось, пол под ногами загорелся. — Видимо, он заразил тебя наглостью дерзить старшим в лицо. Вы оба забыли, что такое долг, и зачем вам в руки было дано оружие, почему на вас с надеждой смотрят люди. С винокурни не выйдете, и даже если Варка сунется со своей Сумерской сводницей, — мне все равно. Я найду способ поставить его на место. — Никогда не говори так о Венти или леди Минчи. Особенно о Венти. Он поступил правильно, и мне жаль, что он мне не рассказал о твоих поступках, — все еще сдерживая себя от поджога изо всех сил, сказал парень. — Уймись. Я твой бред слушать не буду. Перерастешь — смотреть в глаза стыдно будет. — Смотри, как бы это тебе не было стыдно, — едко сказал Дилюк, и Крепус даже встал, пораженный такой наглостью сына. В поместье забегали люди, поднялся какой-то шум. Крепус закатил глаза, не вовремя, все как с цепи сорвались с этим полоумным праздником. — Господин Крепус, там такое, — на памяти Крепуса Аделаинда впервые выглядела настолько растрепанной и ошарашенной. — Ты тоже с ума сошла? — рявкнул злой мужчина, — оба ни шагу с кабинета. — На крыше винокурни Б-барбатос, с-святой, — не веря в свои же слова, заикаясь, сказала молодая женщина. Кейя тихо засмеялся, ну и вечер. Дилюк, не слушая приказа отца, пошел за ним на улицу. Во дворе большой, но уютной винокурни собралось несколько десяток человек, все смотрели в одну точку. Вернее, на одну личность. Прямо у флюгера, свесив ноги, сидел юноша с огромными крыльями, с аппетитом поедающий яблоко. Крепус оцепенел, он поверить не мог. — Давно я тут не был. Помнится, Рассвет строил не такое громадное построение. Да и у меня тогда крылья поменьше были, — архонт мягко спланировал на землю. Крепус понял — дар речи теряется, это архонт, определенно он. Люди перешептывались, совсем тихо, но все равно гомон был тот еще. Барбатос, как ни в чем не бывало, откусил еще кусок яблока, как только он увидел, что Дилюка с Альберихом попросту могут закрыть на винокурне, понял, пора вмешаться и объяснить Крепусу, насколько он не прав. — Здравствуйте, правнук моего старого друга, — Барбатос смотрел прямо в глаза Крепуса, — я пришел просить о небольшом одолжении. — Я рад вас видеть на винокурне, хоть и не надеялся. Что мы можем сделать? — сдержанно спросил владелец здания. Барбатос улыбнулся, но взгляд стал металлическим, холодным. Умница, Крепус, держится достойно. Ничего, пора тебе открыть глаза на ситуацию. — О, сущую мелочь. Угостить меня вином и дать ночлег. — Конечно. Но могу ли я думать, что вы здесь не просто так? — в сдержанности мужчины появилась настороженность. Архонт слегка шевельнул своим белым крылом. — Конечно. Я пришел к Дилюку. Мы условились встретиться в полночь, а уже половина первого. Андриус и Двалин недовольны, они не любят, когда люди опаздывают. — Я не знал об этой встрече. — И Кейя, наверное, составит нам компанию. Ты ведь не против? — архонт посмотрел на второго сына Крепуса, игнорируя отца, словно его разрешение это так, ничто. — Как я понимаю это во благо Мондштадта, я не могу быть против, — еще настороженнее рассматривая юношу, произнес Крепус. — Нет, это так дружеская прогулка. Напьемся вина, будем отдыхать в лесу, Луди Гарпастум же. А я что, отпраздновать не могу? Крепус сощурился. Странный какой. Да что не так, нет, очевидно, что архонт вероятно не такой, каким его описывают религиозные фанатики, но увиденное прекрасное зрелище оказалось каким-то неправильным. — Разумеется, пусть идут. — И ничего не скажете плохого? — с насмешкой спросило божество, Крепус в ответ сцепил зубы, — И даже скандалить не будете? А, верно. Мне, наверное, все можно, перед мной можно стоять почти склонив голову, а… Архонт быстро провел рукой вокруг себя, и Крепус оцепенел, перед ним стоял тот самый бард. Так значит все это время архонт водил его за нос, а сейчас он решил выставить на посмешище? Нет, что-то не так. — Вот уж незадача, некрасиво вышло, — иронично протянул бард, с насмешкой глядя на Крепуса, — хорошо, что я не обидчивый. Ну так, гулять отпустите или как? Крепус побагровел. Нет. Точно не архонт. Да, выглядит как божество, но эта Сумерская ведьма вполне могла дать мальчишке какое-то снадобье, чтобы им помочь. — Не верю. Святой Барбатос не повел бы себя так. Колдунья решила подшутить надо мной? Так передайте Минчи, меня и моих людей не обмануть. И еще, эта сводница так пытается тебя протолкнуть в мою семью, что даже подозрительно. Что ей надо, деньги или… Барбатос тяжело вздохнул. Мда уж, бедная Минчи ни за что пострадала. — Именем южного и восточного ветра, — тихо шепнул архонт, и земля под ногами стала светится, будто была устлана травой-светяшкой. В небе появились светящиеся яркие точки, семена одуванчиков словно танцевали вокруг людей. — Я не люблю мстить. Это губит души. Но подшутить — всегда пожалуйста. Завтра не жалуйтесь и молится не надо. Извинитесь перед леди Минчи, и тогда все будет в порядке. — Ну и что ты сделал? — не выдержав, спросил Кейя. — Ничего дурного, — пожал плечами архонт, затем обернулся и, с превосходством расправив огромные красивые крылья, посмотрел прямо в лицо Крепуса. — Помните, я говорил, что Мондштадт не ваша собственность? А я ведь предупреждал, Рассвету было бы за вас стыдно. Люди поражено ахнули. С востока Мондштадта, рассекая небо, летел огромный лазурный дракон. Казалось, в небе существо размером с дом, не меньше, а крыльями, это чудо могло закрыть Мондштадт. Громкий рев зверя прозвучал ужасающе, дракон пролетел прямо над винокурней, Крепусу внезапно показалось Барбатос пришел мстить не один. — Иду я! Иду! — недовольно крикнул в небо архонт, — нам действительно пора, — пояснил альфам архонт. В ответ на рев с севера донесся пронзительный волчий вой. — Андриус. Да они с цепи сорвались, что там случилось уже! — посетовал юноша. Расталкивая людей на винокурню, примчался совсем молодой белый волк. Венти вздохнул. Понятно. Что-то уже случилось. Волк перевоплотился в невысокого парнишку. — Волчий лорд просил вас беречься, он верит в вашу силу но знает о чрезвычайной доброте. Ему не нравится то, что вокруг вас сейчас неприятные люди, и он хочет сопровождать вас. Он почуял злость и оскорбления, ими провонялось все это место. — Передай ему, что я не из его стаи и волноваться не стоит. Пусть ждет меня в Вольфендоме. Он не любит людей, а его вида боятся остальные. — Волчий лорд с места не сдвинется, — объяснил парнишка волк. — Тогда лошадью поработает, — буркнул Венти и посмотрел на сыновей Крепуса, — и вы еще удивляетесь, почему я от них прячусь? Вот одна из причин. Ладно, в любом случае мне пора. Если хотите идите со мной, завтра днем Господин Сумрак уже поймет, что надо делать, — теперь упор на слово «Господин» делал именно архонт. Крепус фыркнул. Все увиденное его не впечатлило. Бред и ложь. Мальчишка просто мстит, используя какую-то дрянь от Минчи. — Пойдете за ним — значит, пошли против меня, — предупредил отец. — Если идти против тебя — значит, следовать за святым Барбатосом, то мне очень жаль, что так вышло. Прости, отец, — Дилюк, конечно, колебался, но понимал, ему нужно попасть в место встречи хранителей. — Ты меня убьешь, но я с ними. Он действительно архонт, я уверен, — Альберих, как обычно, пошел за братом. Крепус навеки запомнит этот день. Мальчишка бард, напившийся зелий Минчи, уводящий его сыновей с каким-то оборванцем-оборотнем. И осуждение, непонимание его собственных людей. Не может быть, чтобы Барбатос выставил правнука старого друга в таком свете, это ложь, и когда сыновья поймут это, то больше не будут своевольничать. ********* Огромный снежный волк слегка оскалился. Венти пошел вперед, улыбаясь старому знакомому. — Все в порядке, это… моя стая. Волк рыкнул миролюбивей, но все еще был недоволен. — Ну, король ледяных ветров, не стоит прятать свое теплое сердце. Это мои друзья. Нужно поторопиться к Двалину. Волк слегка присел, махнул хвостом и ткнул носом барда прямо в плечо. — А за это спасибо, — Венти без страха забрался на волка и улыбнулся ошарашенным друзьям, — спокойно, король очень добрый. У него тоже есть своя стая, вот только так вышло, что он считает и меня своим подопечным. — Так и есть, — в рычании волка начала угадываться человеческая речь, — люди способны на подлость. Многие, — волк начал принюхиваться к Дилюку, затем обнюхал Кейю и опять вернулся к Дилюку, вернее, глазу бога на его поясе. — Р-расвет? — Нет. Пра-пра, в общем не он. Но вещь его, — пояснил волку Венти. Волк степенно пошел вперед. Венти положил свою голову на зверя и улыбнулся Дилюку, подмигнул Кейе — дескать все хорошо. — Жаль. Нужен р-расвет, — прорычал волк, — бездна близко. Тебя надо спр-р-рятать, — прорычал волк. — Я между прочим хороший боец! Да вы без меня регион разнесете! — Восстановишь, — небрежно рыкнул волк, — р-родятся новые щенки, будет кого жалеть. — Вот очень хорошо, что ты не стал архонтом! Мы должны думать о людях! Волк несколько минут молчал. — Тебя поте-р-ряем, новая тьма зак-р-роет небо. Они забыли, что мы сделали. Тебя не ценят. Твоя жизнь в сто р-раз важней го-р-рода. Двалин сказал так же, — прорычал Андриус. — Но разве Барбатос не сердце Мондштадта? Если люди погибнут… — вмешался Дилюк. Волк остановился и уставился на Рагнвиндра темными, глубокими глазами. — Хо-р-оший помощник. Р-рыцари стали д-р-ругими. Ли-р-ру куда дели? — в рыке волка чувствовалась ирония. — А ты откуда знаешь? — возмущенно спросил Венти. — Магия в землях и ветр-р-ах. Ее стало меньше, — пояснил волк. — А почему Дилюк виноват в пропаже лиры? Магистр у нас между прочим лорд Бореалис, — вмешался Кейя. — Давно хочу с ним пообщаться. — Подраться, — фыркнул Венти, — И потом после драки, чтобы я сидел и играл до посинения на лире, пока ваши раны не затянутся. — Хо-р-роший бой покажет истину волка и человека. Венти погладил волка по ушам. Арктический красавец даже зажмурился, явно соскучился по старому другу. Почти пол часа ходьбы, и они попали на большую поляну, дракон лежал на ней, словно спал. Увидев гостей, он поднял голову и уставился на волка. — Итак, все в сборе. Двалин, знакомься, это мой Дилюк, это его брат Кейя. Дракон тяжело вздохнул. Венти побагровел. Оговорочка. — Вот твой новый амулет. А болтать начал, чтобы с Андриусом меня обсуждать? Он пока шел — без умолку трещал, — Венти слез с волка и начал копаться в своей огромной почтальонке. Дракон не двигался с места, пока юноша не надел на его коготь странный комок словно струн из лиры и лент. Медленно зверя начало окутывать темно-голубое сияние. Венти отошел в сторону. Андриус недовольно наблюдал за юношей, явно его слова задели волка. Наконец, на поляне появился молодой мужчина. Высокий, но худощавый, с лазурными волосами и странным одеянием светло-голубого и синего цвета, внешне он выглядел как человек, но чешуя на руках давала понять, перед ними другое существо. — Потеря лиры начала сказываться. Прежде я перевоплощался полностью, — грустно сказал дракон. — Прости… — Ты не виноват. Итак. Надо обсудить как поступить. Подземелье принадлежало Декарабиану, поэтому ни я, ни Андриус туда не войдет, — дракон сел на траву, скрестив ноги по-турецки. — Его останки там, они нас ослабят, в нас пр-р-имесь анемо-стихии, а не чистая суть, — добавил волк. — Хорошо, что нашелся потомок Расвета и глаз бога зажегся. Столько веков ваш род был как пустоцвет, но здесь очевидно, тебя Селестия избрала, чтобы все звенья цепи собрались, — задумчиво продолжил Двалин. Дилюк сел рядом с Венти. Вот как. Почему-то даже стало немного обидно, он верил что его дар — награда за старания. — Люди. Высокомерие. Поясню проще: будь ты недостоин, то хоть триста потомков Рассвета мечами махали бы, глаз бога остался пуст. Твое старание и родословная просто совпали. Будь ты сыном другого отца, но трудись так же, Рассвет выбрал бы тебя своим преемником. Феникс, явившийся тебе, отголосок той силы, что была у Рассвета, кто знает что будет дальше, — пустился в пояснения дракон. Двалин тяжело вздохнул. — Бездна близко. С востока. Венесса не торопится помогать, или же стала поглощена Селестией, и тогда мы потеряли союзника. Но это было очевидно, ей было туда нельзя, хотя она и заслужила это. Андриус лег на траву, слушая Двалина. — Человеческая сущность, пусть и в прошлом разрушается Селестией в сотни раз быстрее, чем если бы в Селестию, попал ты, Барбатос. Ну да ладно. Я уверен в мудрости Барбатоса, его умению справляться с неожиданными проблемами. Но вот останкам Декарабиана я не доверяю. Но хорошо, что с тобой идут друзья. — Людям довер-рять нельзя, — недовольно сказал Андриус. — А я ему доверяю. Я хорошо отношусь к тому, что сделали люди и меня радует Ордо Фавониус. Среди вас много честных и умных. Магистр Варка очень забавный, я видел, как он приводил на мои земли новичков и показывал им основы, он смешно ругается, но вас поддерживает как отец. — Р-растяпы, — рыкнул Андриус, — тоже мне цар-рь Древних небес. Как р-ребенок! — За то и люблю, — гордо сказал Венти, улыбаясь дракону. — Ну полагаю любишь ты не меня, но все же я рад что я тебе близок. — Ну хватит, а? Я видел тебя очень высоко над пиком Буревестника! — возмутился Венти, — знаешь, я вот сам недавно понял и тебе скажу, любовь она разная бывает. — Дети, — фыркнул Андриус, глядя на перепалку дракона и архонта, но было заметно, он доволен этой атмосферой. Дилюк вздохнул. Совершенно невообразимо. Глядя на все это, конечно, радостно, но ведь где-то пусть и далеко городу грозит опасность. Возможно, и Барбатосу тоже. Андриус внимательно наблюдал за аловолосым парнем, подмечая, тот не скрывает своего серьезного отношения к делу. Это хорошо. Но есть ли в нем столько же силы как у великого потомка? Станет ли полезен? Барбатос слишком мягок, хоть и видит людей куда лучше. — Я обещаю, я защищу Мондштадт, пока вы будете в подземельях. Но боюсь, люди меня могут не так понять, поэтому оставь со мной Барбару. Когда она поет мне спокойнее. Я буду у городских ворот, а Андриус с его стаей выйдет из Вольфендома и окружит окрестности. — Барбара может испугаться, — покачал головой Венти. Двалин смутился. Кейя хмыкнул. Так, а это еще что. — Она меня видела раз или два в шепчущем лесу и не напугалась. Кажется, секрет она сохранила и никому ни о чем не сказала. — Тогда ладно. Ну думаю, тогда мы все решили. — Не все! — рыкнул Андриус, — ты должен сказать людям, чтобы они были готовы! Соб-р-рать всех в собор-ре! Появится как полагается! Как наш пр-реемник, а не человек! Ты властитель стихии и р-региона, ты должен напоминать об этом! Если еще р-раз я почую, что кто-то тебя так пр-резирает, моя стая пор-рвет его в клочья! А винокур-р-рня опасна, всегда была фор-р-том помощи, а сейчас опасна! Рычание Андриуса стало оглушающим. Огромный зверь встал на дыбы, словно собираясь напасть на Венти, беззащитно глядящего на угрожающего монстра. Дилюк сам не понял, что сработало первым, рефлекс или инстинкт, но меч тут же вспыхнул в руке, а он загородил собой сидящего на траве. Альберих вскинул руку, его крио-талисман даже успел сверкнуть в темноте. Венти быстро встал, готовый защищать уже Дилюка Двалин потянулся снимать амулет, чтобы стать драконом, но Андриус замер долго, не мигая глядя в глаза Дилюка. Меча, опаляющего его шерсть, он будто не замечал. Рагнивиндр выдержал взгляд, хотя и от него по коже словно льдом прошлись. — Хор-рошие мечники будут. Быст-р-рые. И се-р-дца волчьи, — Андриус, кажется, был доволен, отошел на пару шагов и сел на траву. — Я никогда не нападу на него. П-р-реданность короля северного ветра Барбатосу не на-р-ушит ничто и никогда. Я не посланник Мондштадта — я дал клятву ар-р-хонту, и вся моя стая до тех пор-р пока анемо ар-р-рхонтом будет он, станет защищать эти земли. — Так, вопрос на засыпку. А если будет другой архонт? Андриус смерил Кейю высокомерным взглядом. — Не будет. А если так сложится что Бар-рбатоса не станет, то служить иному никто не станет ибо падем первыми падем мы, защищая его как своего по духу и кр-р-ови! — гордо ответил король северных ветров. Волк задрал голову вверх и завыл. Десятки, а может и сотни волков, отозвались издалека на клич своего вожака. Шум поднялся такой, — оба рыцаря даже поморщились, било по ушам. Андриус сел, с высокомерием глядя на парней. — Мне по-р-а. Не поможете найти ли-р-ру, познаете гнев, — пообещал волк. Венти обнял огромного зверя, гладя по голове. Со стороны выглядело мило, хрупкий юноша рядом с сильным волком, что жадно обнюхивал своего друга. — Слезами пахнет. Н-не плачь! — заскулил волк, — п-р-риходи, когда надо. Волк сорвался с места. В считанные минуты его светящаяся шерсть пропала за деревьями. Венти, вздохнув, сел на траву. — Он опять чувствует что-то. И его разум стал почти волчьим, вот поэтому он и может путать прошлое и будущее. Только бы он говорил о прошлом, — Двалин вздохнул, — я рад тебя видеть всегда. Береги себя завтра, зови, я постараюсь разрушить подземелье, если все станет ужасно. Амулет из струн и лент на глазах рассыпался. Мужчина откатился в сторону, тело опять начало окутывать сияние. Венти подошел к дракону и начал гладить по лазурной чешуе. — Все будет в порядке, Двалин, — утешающе бормотал архонт. Дракон тихо заревел и направился в сторону, а затем взлетел, оставляя троицу на поляне. — Ночевать на винокурне вам наверное нельзя, Крепус может вас закрыть и утром, вы не пойдете со мной. Придется нам троим остаться у меня. Рагнвиндр вздохнул. Тут архонт был прав. — А как ты отца решил проучить? — О, вся мора что у него есть и все документы в руки даваться не будут. Их будет уносить ветер. Рыцари уставились на юношу. — Ты что, это же труд, это… — Ну все вернется на круги своя, как только он извинится, — Венти пошел вперед. Дилюк хмыкнул. — Он конечно наговорил всякого, но ситуация была такая, что… Знаешь, нужно было мне раньше сказать и отцу. Он, конечно, не прав во многом, но все же некоторые его поступки продиктованы желанием нас защитить. А ты же, можно сказать опозорил его на винокурне перед всеми, люди точно разнесут по всему региону, как мой отец получил нагоняй от архонта. Венти остановился. — Я пришел тебе помочь. Я подумал, Крепус тебя не отпустит и, зная, как он любит сквернословить, манипулировать, очевидно что я должен был прийти. — Да, но можно было просто поговорить в кабинете, — не сдавался Дилюк. — Но позорил меня он так же, при своих людях. Деньги за то, чтобы я ушел, он так же совал мне при «своих» людях. Он пытался надавить на семью Кордесов, которые приютили меня как родного. Дилюк сцепил зубы. Да, поступок отца оправдать сложно, но и устраивать, что попало тоже неправильно. — Меня оскорбляет тот факт, что ты мне об этом не сказал. А еще молчал о том, кто ты такой. Венти отвернулся и опять пошел вперед. Кейя показал ладонью у горла, намекая, скандалить не стоит. — А тебе разве важно кого любить? Барда или архонта? И я не говорил об этом, чтобы не ссорить тебя с отцом. — Но ты оскорбил его перед всеми, и я поддержал это, понимая, что иного выхода нет! Венти пошел быстрее, Дилюк нагнал его и схватил за руку. Омега дернулся, но хватка была сильной. — Да? Оскорбил? Всего-то оскорбил, — зло протянул архонт, — а он и вовсе считает Мондштадт своей собственностью, указывает магистру, строит интриги. Знаешь, что он мне заявил? «Ты ошибаешься если считаешь Мондштадт свободным». Так вот, уже за одно только это ему нужно было устроить взбучку! Сколько людей погибло, сколько крови пролито, ради свободы! И зачем? Чтобы такой, как твой отец, начал считать себя властелином? Нет! Это оскорбление, плевок в память тех, кто возрождал Мондштадт! Архонт сцепил зубы. От злости внутри все буквально закипало. Ну какой же идиот Дилюк, ну знает же своего отца, да, родной человек, но давно пора посмотреть правде в глаза! Рагнивиндр изменился в лице. Принимать услышанное он не хотел. Да, порой отец перегибал палку в контролировании ситуации, людей. Но всегда был справедливым и честным человеком, а тут по словам новоявленного архонта отец будто главное зло региона, не меньше. — Может со стороны его действия и могут показаться в неприятном свете, но ты и не светлый ангел. Он хотя бы мне не лжет. Он заботиться о семье, у него нет никого, кроме нас, и понятно, что посторонний, который в городе без году неделя, вызвал у него подозрения. А тебя я уже поймал на лжи, ты сказал что не можешь принять облик барда, а перед отцом… — Ты идиот, я сказал, что я долго не могу удерживать эту форму и не знаю, насколько хватит тела барда! — перебил рыцаря архонт, собираясь скрыться в темноте леса. Дилюк почти рыкнул от злости и схватил его за руку, притягивая к себе, Барбатос и десятка шагов сделать не смог. — Пусти! — Не убегай, пока мы не поговорили. — Ты действительно не выносим! — пытаясь освободится из руки Дилюка, воскликнул Венти. Парень притянул его к себе еще ближе. — Не хочешь — не поддерживай меня. Отпусти, иначе я буду защищаться. — Венти, знаешь… Архонт укусил парня за руку. Рагнвиндр от неожиданности отпустил его. — Ты что, с ума сошел? — рявкнул парень. — Вроде того. Я может тоже глупостей натворил, но Минчи я в обиду не дам. А отцу своему можешь сказать, если бы его увидел Рассвет — отрекся бы. Настоящие Рагнвиндры не устраивают подобного, не оскорбляют женщин, не пытаются купить Ордо Фавониус, при первой возможности подставляя магистра чтобы приструнить и заставить плясать под свою дудку. Он действительно Сумрак. Варка заступился за сироту, а Крепус заявил, что лишит всех оружия. И ты считаешь, что я поступил неправильно, наказав его? Дилюк молчал. Кейя тоже. Венти отшатнулся. — Вот как. Ну и подумайте на досуге, что и как. Ко второму подземелью приходить не обязательно. Сам управлюсь, — бард опять направился в Мондштадт, Дилюк протянул руку, чтобы вновь удержать его, но тело юноши начало охватывать сияние и тот наотмашь стеганул его крылом, улетая вверх. Дилюк рыкнул. Да что такое творится? Просто бешеный день и сумасшедшая ночь!