Какая грязь, какая власть
И как приятно в эту грязь упасть,
Послать к чертям манеры и контроль,
Сорвать все маски и быть просто собой.
И не стоять за ценой…
Ария — «Грязь»
Джонатан пришёл к Роберту домой гораздо раньше, чем они обычно встречались. Хотя о встрече сегодня они не договаривались, ДжоДжо хотел очень увидеть сегодня Спидвагона, это ему было необходимо. В ночь он столько всего наворотил, что ему нужно обязательно было извиниться, иначе он себя бы не простил. Поэтому ДжоДжо пришёл часов в пять на Огр-стрит. Побродив по улице, он зашагал к дому Спидвагона. Это был пятиэтажный кирпичный дом с двускатной крышей из листового железа, которое уже было где-то бурым, где-то тёмно-оранжевым из-за ржавчины. Красный кирпич уже осыпался, дом выглядел покоцаным из-за того, что кирпичи были уже не ровными, а испещрёнными сколами. Этот дом построили в начале столетия, никто не занимался его реставрацией, никак его не пытались восстановить, чтобы жильцам не пришлось в один момент искать себе новое жильё, так что не удивительно, что он выглядел так страшно. Несмотря на свой возраст, дом будто пытался изо всех сил выглядеть так же солидно, как такие же старые дома на главных улицах. Первый этаж выделялся благодаря штукатурке, которая осыпалась, открывая такие же кирпичные стены, какие были наверху. От небольшого выступа начинались окна второго этажа они были достаточно большими, такими же, как на первом. И деревянная оконная рама так же была разделена на шесть равных прямоугольников. Простые серые пилястры с многочисленными сколами располагались между окнами. Козырёк над дверью представлял из себя большой чёрный лист железа, расположенный под углом. Джонатан, стоя возле деревянной резной двери, немного замешкался. Стоит ли ему идти с извинениями? Стоит ли ему вообще приходить после того, что он сделал? Наконец он решился, открыл дверь и зашёл в дом. Здесь было темно, сыро, воняло чем-то. Узкая ненадёжная лестница, которая, казалось, вот-вот обвалится, вела наверх. Джонатан осторожно шагнул на первую ступеньку, а после, осмелев и решившись, зашагал на самый последний этаж, к Роберту. Он бывал пару раз здесь, на этой лестнице, когда они пережидали холодные весенние ливни и жуткий ветер. Дома у Спидвагона он никогда не был, сейчас в гости напрашиваться он не собирался. И вот он стоит на этаже. Две квартиры располагались друг напротив друга. Их входные двери ничем не отличались. Они были одинаково ненадёжными и тонкими, ДжоДжо отметил, что у него в особняке двери даже между комнатами будут понадёжнее. Ему страшно было стучаться, он боялся, что нечаянно сломает дверь, если стукнет чуть сильнее. Джонатан вдруг вспомнил, как Роберт на одной из прогулок показал, куда выходят его окна. ДжоДжо провожал тогда его после очередной их прогулки. Он предложил Спидвагону встретиться на следующий день, но Спидвагон начал мяться, конфузиться, отводить взгляд. Наконец он сознался, что у него возможно появятся дела, так что он не мог знать наверняка, сможет ли он выйти на прогулку. Джонатан тогда задумался, как поступить. С одной стороны, он должен был сказать, что тогда они встретятся в следующий раз как-нибудь. А с другой… Он так хотел снова с ним встретиться как можно скорее, что уже скучал по Спидвагону. — Приходи к моему дому, скажем, в четыре, — быстро проговорил Спидвагон, восхищаясь своей идеей, — если ты увидишь, что я выглядываю из окна, то приходи ко мне. Если же ты не увидишь, то я занят. — Договорились! — восторженно заключил Джонатан. — Только где твоё окно? — Вот там, — он указал на окно, что располагалось в аккурат под крышей, — пятый этаж! — Хорошо, — ДжоДжо кивнул, улыбаясь, — я буду ждать. В тот апрельский день им не удалось встретиться, но ДжоДжо ещё долго смотрел в окно на пятом этаже. Он теперь каждый раз смотрел туда, когда они с Робертом договаривались встретиться. И каждый раз для него это было весьма волнительно. Сейчас же он стоял на пятом этаже и осматривался нерешительно. Сообразив, в какую дверь ему надо стучать, Джонатан подошёл к этой двери и дёрнул за ручку в надежде, что она откроется. После, осознав, что нехорошо врываться в чужой дом без стука, Джонатан одёрнул руку, будто ошпарившись. Он осторожно постучал. По этажу пронёсся глухой звук, аккомпанементом которому служил стон старых досок, которые чуть не треснули. Джонатан убрал руку, испугавшись этого звука. За дверью послышалась возня, и она приоткрылась. Из-за неё выглянул Спидвагон, озираясь. Он заулыбался довольно, увидев ДжоДжо, открыл дверь нараспашку, но заслонил собой убранство комнаты, встав в дверном проёме. Но Джонатан и не хотел оценивать его комнату. У Спидвагона был заспанный вид. Волосы у него были ещё более растрёпанные, чем обычно. Сорочка, надетая на голое тело, криво застёгнута всего на две пуговицы. Виден был красный след на щеке. Это от того, что он эту щёку отлежал. — ДжоДжо, что ты тут делаешь? — приятно удивился Роберт. — Я пришёл за вчерашнее извиниться… — ответил Джонатан неловко от того, что его переполняла радость от такого тёплого приветствия. От улыбки Спидвагона у него всё внутри затрепетало. — Это тебе… Прости за вчерашнее… Он протянул кулёк из газеты, наполненный вишней, Спидвагону, тот ахнул, заглянул ему в глаза и заулыбался так широко, как раньше, кажется, никогда не улыбался. Такой благодарности ДжоДжо в глазах ни разу не видел. У него глаза блестели от счастья, он прижимал кулёк к себе. Джонатан и представить не мог, что Роберта так просто обрадовать. Его это удивило, но и заставило радоваться вместе с ним. — Как ты себя чувствуешь? — наконец выдал Спидвагон, всё так же улыбаясь. — Я-то? — переспросил ДжоДжо, задыхаясь от какого-то странного возбуждения, вызванного реакцией Спидвагона на его подарок. — У меня всё прекрасно! Утром немного плохо было, но сейчас я полон сил! Но сегодня я много пить не буду: отец сделал мне пренеприятнейший выговор сегодня утром, я не хочу его более разочаровывать. — Да, насчёт прогулки сегодня… — Спидвагон замялся и опустил голову. — Мы с друзьями собирались в трактир… Ты с нами? — Конечно! — сказал Джонатан, кивнув расторопно. — Если позволишь пойти, то я готов хоть сейчас! — Через час-два где-то мы должны быть у того трактира, — сказал Роберт и махнул рукой, — мы выйдем пока и подождём кое-кого. Когда они вышли из дома, Спидвагон начал есть подарок ДжоДжо. Они встали под деревом, Роберт отдавал часть вишни Джонатану. Выплёвывали косточки они прямо под дерево. Джонатану хотелось улыбаться и смеяться от странных чувств, переполняющих его, что он и делал. От этого Спидвагон недоумевающе посматривал на него, но ДжоДжо продолжал так себя вести. Он ощущал такую лёгкость, такую радость, такое будоражащее волнение, что не мог совладать с собой. Утро у ДжоДжо не задалось. Проспал он всего часа три, после проснулся и, несмотря на разбитое состояние и плохое самочувствие, заснуть снова не смог. Вместе с невыносимой болью голову ДжоДжо поражала ещё мысль о том, что он столько неудобств причинил Роберту. Ему было очень стыдно, даже более стыдно, чем ночью. Он привёл себя в порядок немного, надел наспех сорочку и брюки и вышел из комнаты, направившись в столовую, чтобы поесть, понимая, что много съесть он не сможет. Его жутко тошнило, слабость парализовала его тело, да и в общем вид у него был болезненный. И всё же он спустился. Войдя в столовую, он поздоровался со всеми. Джонатан очень хотел выглядеть здоровым и бодрым, но не только его вид его выдал, но и слабый голос дал точно понять, что у него всё плохо. Мистер Джостар посмотрел на него строго, ДжоДжо, увидев его взгляд, нервно сглотнул, краснея. Уйти он уже не мог, поэтому сел за стол и, не глядя ни на кого, пожелал приятного аппетита. Он ел аккуратно, нерасторопно, проще говоря не так, как ел он обычно. Ничто не лезло ему в горло, его от всего воротило. Джонатан вместо завтрака предпочёл бы выпить целый галлон воды, чтобы избавиться от противной сухости во рту. Из всего разнообразия еды, что было перед ним, он бы выбрал только чай со сливками. Но Джонатан старался делать вид, что вчера он не пил вовсе, поэтому ел всё то, что ему подали. — ДжоДжо, что ты вчера делал? — спросил строго мистер Джостар, пронзительно глядя на него. Когда Джонатан посмотрел на него, ему показалось, что его отец уже знает все его потаённые мысли, что никак не удастся ему солгать или приукрасить. — Я гулял днём один, а потом пошёл гулять с Робертом. Мы смотрели Тауэрский мост… — тихо ответил ДжоДжо, волнуясь страшно. — ДжоДжо, прошу, не надо пропадать целыми днями невесть где, — попросил нежно мистер Джостар, Джонатану даже показалось, что он слышит, как душа в его отце рвётся от отчаяния, — ты моё будущее, будущее рода Джостаров, ты единственное, что у меня осталось. Пожалуйста, веди себя как джентльмен, держи лицо. — Хорошо, — выдохнул Джонатан. ДжоДжо почувствовал себя ещё хуже. Действительно, он ведёт себя совсем не как джентльмен. Он чувствовал разочарование и отчаяние в голосе отца. Он поэтому и не ругался с ним, потому что в нём появилась слабость от безнадёги. Джонатан хотел оправдать ожидания отца, чтобы он гордился им, но вышло всё наоборот, что ДжоДжо удручало. Но сейчас с Робертом Джонатан чувствовал себя хорошо. Все душевные терзания вдруг забылись, на душе у него было спокойно. ДжоДжо просто ел вишню, наслаждался кисловатым вкусом её и радовался. Радовался жизни, радовался мимолётным мгновениям, проведённым в такой прекрасной компании. — Как ты думаешь, нашими стараниями тут расцветёт вишнёвый сад? — в шутку спросил Спидвагон, усмехнувшись. — Думаю, это вполне может произойти! — ДжоДжо рассмеялся, выплюнув очередную косточку. — Прекрасно! — Спидвагон улыбнулся, глядя куда-то вдаль. — Тогда на старости лет буду выходить во двор и есть нашу вишню. — Почему выходить во двор? — возмутился наигранно Джонатан. — Мы с тобой будем приходить сюда через года два-три вместе, когда гулять будем. — А где я буду жить, если до этого двора мне придётся идти откуда-то? — изумился Спидвагон. — Неужто моим будущим домом станет подворотня? — пошутил он. — Да нет же! — поспешил ответить Джонатан. — Я уверен, что ты будешь жить в скором времени в достатке, переедешь… В общем, ты можешь это сделать легко, и я уверен, что у тебя это получится. И, знай, я готов помочь тебе всем, чем понадобится… — Я понял, — сказал Спидвагон как-то уж очень мрачно, — поговорим об этом позже… Роберт отвернулся, стараясь изо всех сил скрыть розовый румянец на щеках, но ДжоДжо заметил его. Он тоже почувствовал себя неловко. «Действительно, что это такое я говорю?» — подумал Джонатан, опешив от своих же слов. — «Это же противно, глупо и пошло! Нельзя никому так говорить!» Он тут же захотел извиниться перед Спидвагоном за своё наглое и бестактное поведение. И он уже потянулся к его лицу, чтобы попросить тихо и виновато прощения, но Роберт резко развернулся в другую сторону и помахал кому-то. Этот кто-то выходил из дома Роберта. Паренёк на вид лет пятнадцати поправлял на ходу фуражку, на которой сверкал отполированный полицейский значок. На нём ещё была большая ему полицейская шинель расстёгнутая, но подпоясанная белоснежной кожаной лентой ремня, на котором красовалась блестящая бляха. Из-под шинели виднелась белая рубаха. Точнее, она когда-то была белой. Сейчас же по ней было видно, что она прошла через многое вместе со своим хозяином. Грудь и шею закрывал мастерски завязанный зелёный платок. Потертые брюки, заправленные в высокие сапоги, тоже, видно, пережили многое. Паренёк вприпрыжку зашагал в их сторону. — Ну идём? — спросил юноша каким-то странным слишком высоким для его возраста голосом, глядя то на Спидвагона, то на ДжоДжо. — Чарли, где твои манеры? — возмущённо спросил Спидвагон. — Ты же не знаешь этого джентльмена, знакомиться кто будет? — А, точно, я же тебя не знаю! — ещё более высоким голосом произнёс Чарли и хлопнул себя по лбу, а после усмехнулся грубо. — Давай знакомиться тогда! Я Чарли. Чарли протянул руку. Спидвагон закрыл лицо руками, стыдясь манер своего друга. Он должен был их представить друг другу. Но Джонатан не обратил на это внимания и протянул в ответ руку, широко улыбаясь. Этот юноша хоть и был странным, но нравился Джонатану. Чарли казался ему забавным и весёлым. — Меня ДжоДжо зовут, — просто ответил он, пожимая его маленькую аккуратненькую ручку, — приятно познакомиться. — Мне тоже, — он кокетливо хихикнул, — идём уже! — грубым голосом добавил он. Они втроём пошли в трактир по вечерней улице. Джонатану нравилось медленно, но величественно заходившее солнце. Оно уже не палило, не сжигало всё в этом душном городе, а приятно пригревало. Ветер развевал дневную духоту, обдувая изжаренное зноем тело. Джонатан наконец смог вздохнуть полной грудью. Он смотрел на своих друзей, радуясь прекрасной компании, в которой он находился. Чарли встал между ним и Робертом и глядел на них снизу вверх. Он внимательно разглядывал Джонатана, ему даже стало не по себе от того, как юноша пристально смотрел на него, ехидно улыбаясь. ДжоДжо непонимающе на него уставился и хмыкнул. Услышав это, Спидвагон повернулся к ним и хлопнул по спине своего друга. — Ай! — жалобно вскрикнул Чарли высоким голосом, расставил руки, чтобы не упасть. — Больно! За что ты так со мной? — Действительно, за что? — спросил Джонатан. — Чарли просто на меня смотрел. — Не виноват я, что ты наконец меня познакомил с… — Чарли поднял плечи и сделал шаг от Роберта. Видимо, грозный вид Спидвагона его испугал. — нашим шипчандлером. Папиросы правда хорошие, не то, что есть у Спидвагона! — он упёр руки в боки, посмотрел на Роберта и заулыбался. Роберт вздохнул и отвернулся, скрестив руки на груди. Чарли почему-то засмеялся озорно и заливисто, скача вокруг них, а Джонатан никак не мог взять в толк, что происходит. Они дошли до трактира. ДжоДжо удивился, увидев постройку из белого камня. Это здание выглядело чище остальных на этой улице. Да, белый кирпич был всё таким же старым и кривым, но не было на стенах здания никаких грязных пятен, штукатурка не сыпалась с него и стояло оно вполне крепко и уверено. Через большие чёрные окна ничего не было видно. Деревянная грубо сколоченная дверь была открыта и вела, кажется, в самую беспроглядную тьму, которая есть в мире. Рядом с входом стоял тёмный деревянный стул на тонких изящных ножках с круглой спинкой. Также у стула имелись очень удобные подлокотники. У входа сидел на нём коренастый мужчина с усами, напоминающими чем-то моржиные. На голое тело надет старый жилет, застёгнутый на все те пуговицы, которые ещё не оторвались. Он курил трубку и сурово глядел куда-то вдаль, хмурясь так сильно, что из-под густых седых бровей не было видно его глаз. Джонатана восхитил этот господин, он вдруг представил, сколько всего пережил этот таинственный джентльмен, сколько он видел, наверняка если его расспросить, то можно узнать много интересного. ДжоДжо уже хотел войти в это таинственное тёмное заведение, как вдруг почувствовал на своём предплечье маленькую ручонку, которая его держала. — Эгей, куда это ты? — скрипучим голосом спросил Чарли, глядя на него с каким-то злобным прищуром. — Мы остальных ещё не дождались! ДжоДжо охнул и начал искать взглядом Спидвагона. С ним ему было намного уютнее, нежели с уж очень громким и грубым Чарли, который так и норовил что-нибудь выкрикнуть эдакое. Роберт стоял неподалёку и возился с сорочкой, которую он так и не удосужился застегнуть хорошо по дороге к трактиру. Он расстегнул её полностью, показав свой торс, и стал застёгивать сосредоточенно, начиная с нижних пуговиц. Джонатан с Чарли подошли ближе к нему, и ДжоДжо невольно, не отдавая себе отчёта в своих действиях, засмотрелся на Роберта. Одежда ему была немного велика, поэтому предоставлялась хорошая возможность рассмотреть его тело. Джонатан отметил и его некоторую худобу, и лёгкий намёк на пресс, и лиловые шрамы. Он рассмотрел и его светлый пушок у него на груди. И почему-то это его совсем не отталкивало. Он наоборот не мог оторвать от Роберта взгляд. Что-то он ещё пытался разглядеть в нём наверное, сам он бы не объяснил, почему он так бесстыдно на него глядит. Из раздумий его вытянул Чарли, внезапно схвативший его за плечи. — Чего ты высматриваешь? — спросил он, глядя точно туда, куда смотрел Джонатан. — Что-то хочешь с моим братом сделать? — Братом? — испугался ДжоДжо интонации юноши. — Ни в коем случае! — Смотри у меня, я хорошо работаю ножом, — предупредил угрожающе Чарли, — полезешь к нему — тебя никогда не найдут, ёбаный педераст, — прорычал тихо на ухо Джонатану он. ДжоДжо вдруг осознал, как это странно выглядело со стороны. Он тряхнул головой и рвано выдохнул. Кровь отлила от его лица, он стал бледен от страха. Страха перед самим собой, перед своими потаёнными где-то глубоко внутри предпочтениями. Сердце у него, кажется, замерло. Нет, не мог он быть таким, каким его назвал Чарли. И всё же слова мальчишки остались у него в голове, бились о черепную коробку, вызывали волнение. Джонатан всё вспоминал все моменты, связанные с Робертом, вспоминал свою реакцию, свои чувства, пытаясь хотя бы для себя опровергнуть сказанное Чарли. Но всё твердило об обратном: что-то нечто большее, чем просто дружеские чувства, ДжоДжо испытывал к Спидвагону. От этого он испытывал жуткое отвращение к себе, ему было так отвратно, что невольные слёзы так и норовили выступить. Он всё глядел на Спидвагона, но уже не изучающим взглядом, а взглядом, который был наполнен отчаянием. Он желал разубедить себя в словах Чарли. ДжоДжо перестал смотреть на него только тогда, когда Роберт, почувствовав на себе чужой взгляд, поднял голову и в изумлении уставился на него, иногда опуская глаза, чтобы убедиться, что он выглядит не нелепо. Он застегнул свою сорочку, но в брюки её заправить не удосужился. Подтяжки у него так и свисали, болтаясь просто так, закреплённые на потёртых до такой степени штанах, что на них уже протёрлись дыры на коленях. В очередной раз взглянув на свой внешний вид, Роберт смутился, ссутулился, но шагнул ближе к своим друзьям, доставая папиросу. ДжоДжо опомнился, ахнул и стал из сюртука доставать портсигар и зажигалку. Чарли, увидев зажигалку в руках у ДжоДжо, радостно воскликнул и принялся её разглядывать. — Дай посмотреть! — попросил он, протягивая руки к заинтересовавшему его предмету в тот момент, когда ДжоДжо и Роберт прикуривали от зажигалки. Зажигалка только потухла, а Чарли уже её выхватил из рук Джонатана и стал рассматривать, уж слишком неприлично восклицая и восторженно смеясь. ДжоДжо только иногда робко поглядывал на Роберта, а после прятал взгляд и выдыхал дым, пытаясь, кажется, спрятаться в этом едком дыму. Спидвагон всё глядел на него, не понимая, что происходит. Каждый раз, когда он глядел на Джонатана, ему очень хотелось спросить, что с ним вдруг случилось. И он даже предпринимал несколько попыток: вздыхал громко и тяжело (ДжоДжо обычно как-нибудь отвечал на такие вздохи), даже пару раз потянулся к нему и открывал рот, чтобы завести разговор, но каждый раз осекался, думая, что это будет чересчур бестактно. Спидвагон тоже конфузился и отворачивался, прячась в дыму. — Роберт, я слишком много лишнего болтаю? — спросил наконец очень несмело ДжоДжо. — Что ты! — воскликнул Спидвагон, пронзительным взглядом уставившись на него. — Прости, если я своим поведением заставляю тебя как-то конфузиться и чувствовать себя, так скажем, не в своей тарелке. Я ничуть не считаю, что ты говоришь что-то не то! Нельзя говорить вообще что-то не то, потому что это у тебя есть в голове, а значит и не должно быть каким-то неправильным. Так что не смей переживать по этому поводу! Говорил он это торопливо, стараясь поскорее убедить в своих словах Джонатана, но при этом звучать убедительно у него совсем не получалось. ДжоДжо смотрел на него то ли испуганно, то ли ошарашенно. Ему была противна сама мысль о том, что он вынудил оправдываться Спидвагона, хотя сам он во всём был виноват. Хорошо можно было разглядеть то, как тяжело вздымалась грудь у ДжоДжо. Ему казалось, что вздохнуть полной грудью он уже никогда не сможет от страха, сковавшего его горло и грудь. Страшился он своих пороков. Самых страшных пороков, которые, оказывается, всё это время таились в нём. Это самое настоящее преступление против закона и нравственности, если он правда влюбился в своего друга. Он всё же не мог точно сказать, насколько сильные и серьёзные чувства он испытывает к Спидвагону. Или же он просто не мог поверить в это. — Джонатан, что с тобой стало вдруг? — спросил Роберт, внимательно всматриваясь в его черты лица, чтобы заметить мельчайшее изменение в нём и тут же понять, в чём же всё-таки дело. — Со мной? — переспросил ДжоДжо, слишком сильно удивившись и отпрянув от друга, чтобы тот ненароком не прочитал его мысли. — Со мной всё в порядке. Я лишь совсем немного устал, не стоит тебе об этом переживать. Обычно искренняя лучезарная заразительная улыбка в этот миг стала вымученной, жалкой, когда он глядел в глаза Роберта. Он совсем не умел врать, всё в нём его выдавало с потрохами. Он наглый лжец, обманщик! Джонатан нервно сглотнул и задрожал всем телом. Спидвагон изучал его, глядя на него из-под тёмных густых бровей. Его взгляд тяжёлый. Джонатану даже показалось, что взгляд этот полон разочарования. И Спидвагон что-то хотел возразить, но тут спасением для ДжоДжо явились друзья Роберта, которые подошли к трактиру. В компании джентльменов были и две дамы. Друзей Спидвагона он знал, а вот с леди ему предстояло познакомиться. Одна из них одета была в платье тёмно-кремового цвета, что открывало её прекрасные тонкие ножки, которые прикрывали только белые чулки. Тёмно-коричневые аккуратные туфли, носок которых украшали милые бантики цвета жжённой умбры, хорошо подчёркивали, какие маленькие у неё ступни. Подол пышной юбки украшали белые рюши. Они придавали платью и самой фигуре леди ещё большей лёгкости. Белыми кружевами был украшен низ блузки. Такие же белые кружева, только чуть поменьше, были и на рукавах блузки такого же тёмно-кремового цвета, что и юбка. На вороте, закрывающем практически полностью шею, красовалась белоснежная тесьма. Также украшали платье белые пуговицы, на которые застёгивалась блузка. Довершали образ красавицы милая маленькая шляпка такого же цвета, что и бантики на туфлях, и беленькие перчатки. Держалась леди ровно, её прекрасной осанке можно позавидовать. Её шажочки были настолько маленькими и осторожными, что создавалось впечатление, будто она плывёт по этой неровной грязной брусчатке. Премилое нежное белое личико её, кажется, никогда не омрачалось печалью. С розовых губ никогда не сходила кокетливая улыбка. Серо-голубые выразительные глаза всегда сверкали, но будто бы как-то холодно, немного неискренне. Живости её лицу придавали нежно-розовые щёки. И всё же ДжоДжо она казалась фарфоровой куколкой из-за своей идеальной осанки и невозможно аккуратной причёски. Светлые волосы её заплетены в высокую замысловатую причёску. Лишь два аккуратных локона ниспадали ей на плечи. Но они были столь изящными и идеально симметричными, что Джонатан решил, что они оставлены нарочно. Рядом с грязными бандитами, которых особо не заботили манеры и мода, она выглядела как самое чистое и душой, и телом создание, которое случайно оказалось в компании этого сброда. Но она с ними вполне замечательно общалась, ничуть не конфузясь. В компании друзей Спидвагона была и другая совсем ещё юная особа. На вид ей было лет шестнадцать. Её мягкие, ещё детские черты не скрывала даже немного большая ей одежда. На ней была белая застиранная блузка с рюшами на груди и рукавами-фонарями и тёмная клетчатая юбка в пол, которую она постоянно придерживала одной рукой, чтобы ненароком не наступить на свой же подол и не упасть, открывая тем самым свои ноги, на которых можно было разглядеть закрытые поношенные ботинки и чёрные чулки. Перчаток и шляпки у неё не было, тёмно-русые волосы заплетены небрежно и заколоты неаккуратно большой слишком уж вычурной безвкусной заколкой, некоторые пряди у неё выбились и теперь лезли на лоб, опускались на её плечи, некрасиво торчали. По открытым участкам тела, рукам и шее, было заметно, что она за лето загорела, что давало понять, что она далеко не знатного происхождения. Зато круглое лицо её было хорошо выбелено. На нём выделялись накрашенные алой помадой пухлые губы. Щёки у неё нарумянены ярко, будто она сама зарделась из-за чего-то. Ресницы и брови также подкрашены. На веки нанесены очень яркие тени. Девица в таком вульгарном виде должна вести себя развязно, но эта юная леди себя так не вела. Совсем наоборот, все движения её были робкими, скованными. Она как-то боязливо оглядывалась по сторонам и постоянно была напряжена. Она будто страшилась своего окружения и готова была в любой момент броситься бежать. Часто она бросала полный отчаяния взгляд на стоящего рядом огромного бандита с татуировкой на лице и растрёпанными грязными волосами. Это один из самых страшных разбойников на Огр-стрит — Тату. Это совсем не тот человек, которому хочется довериться. Кажется, что он с лёгкостью может эту девочку убить в любой момент. Она была гораздо меньше его и слабее, ничто не мешало ему сделать с ней всё, что ему угодно. Но она, по всей видимости, ему доверяла. Поэтому она иногда дотрагивалась легонько до его огромной руки, похожей на лапу медведя, своей крохотной ручкой, он смотрел на неё обеспокоенно и обхватывал её руку. К трактиру подошли пять человек. Мужчины, приблизившись к Джонатану, Чарли и Роберту, начали их весело приветствовать. Сначала к Спидвагону подошёл Тату. Улыбаясь и обнажая свои жёлтые зубы, он своей правой рукой взял его руку. Спидвагон, скалясь, проревел грубое приветствие так радостно, будто они очень давно не виделись, и потянулся к своему товарищу. Джонатан услышал этот глухой стук гипса о чужую грудь, Роберт тогда сдавленно закряхтел и промычал что-то. ДжоДжо живо представил, как его лицо исказилось гримасой боли, отчего он вздрогнул и скривился. Роберт сильно хлопнул друга по спине, Тату в это же время тоже ударил его, но несильно. Отстранившись, они обменялись милыми улыбками, легонько дотронулись до плеч друг друга и разжали руки. ДжоДжо заметил, как Роберт тряхнул повреждённой рукой. Видно, ему это рукопожатие далось непросто, он испытывал боль. Но через мгновенье он, хохоча, шагнул к ещё одному своему другу и стал проделывать то же, что и делал с Тату. Тату тем временем подошёл к Джонатану. Он встал перед ДжоДжо, переминаясь с ноги на ногу, смущаясь по видимости. Бандит опустил взгляд на мгновенье, но тут же заглянул ему в глаза, улыбаясь по-доброму. Да, может он и обнажал свои жёлтые кривые зубы, которые все были почему-то острыми, похожими на клыки, когда улыбался, но ДжоДжо всегда этот злобный, на первый взгляд, оскал считал очень даже хорошеньким и не предвещающим никакой беды. И лицо у Тату было добрым и совсем бесхитростным по мнению Джонатана. — День добрый! — наконец промолвил Тату и хмыкнул, протянув руку ДжоДжо. — Привет! — он лучезарно улыбнулся и пожал ему руку. Они здоровались всегда как-то сдержанно, ДжоДжо всё не мог понять, что им мешает дружить по-настоящему. Тату всегда с ним вёл себя уж очень осмотрительно, будто боялся Джонатана. Так обычно ведут себя люди низших чинов при тех, кто выше их по статусу. ДжоДжо это совсем не нравилось. Ему не нравилось, когда друзья Спидвагона считали его каким-то не таким. Джонатан совершенно не понимал, чем он отличается от них. Тату пошёл к Чарли. Они тут же начали вместе мило улюлюкать, улыбаясь друг другу ласково. Бандит обнял юнца осторожно, практически не касаясь его. И всё же в его невесомых объятиях чувствовалось что-то, что было сродни отеческой любви. Да, Тату очень добр и мил на самом деле. Он очень радел и переживал за всех своих боевых товарищей, как и Спидвагон. Джонатан это понял сразу, как только они нормально познакомились. ДжоДжо всегда становилось грустно от того, что такие хорошие люди вынуждены жить в таких ужасных условиях. Они не должны так жить. Они не должны каждый день рисковать своей жизнью, своим здоровьем ради того, чтобы хоть как-то заработать. Они же ведь все люди хорошие, но судьба распорядилась так. Он бы и рад был помочь как-нибудь им, но они все были уж очень гордыми, чтобы принять помощь от ДжоДжо. С Робертом и Джонатаном все джентльмены здоровались примерно одинаково. Спидвагон всех обнимал и хлопал по спине, а ДжоДжо все жали руку. И всё же практически незаметные отличия были в приветствии. Например, Кемпо, тот самый азиат, который пытался его ограбить в их первую встречу вместе с Робертом, со всеми был будто бы холоден. При приветствии его тонкие губы всё же складывались в вежливую полуулыбку. Кемпо держал руку ДжоДжо при приветствии практически невесомо, но Джонатан чувствовал, что этот человек относится к нему так же, как и к своим знакомым с Огр-стрит. Он ко всем относился так уважительно, со всеми разговаривал вежливо, обмениваясь иногда с кем-нибудь короткими фразами. Говорил он немного, но если он и хотел что-то сказать, то тут же все замолкали. Фразы у него были точные, меткие. Кемпо достаточно серьёзен, всё в нём располагало к тому, чтобы вести себя спокойно, поэтому даже неугомонный Чарли, когда Кемпо подошёл к нему, вдруг встал по струнке, вытянул шею и учтиво с ним поздоровался, поклонившись и пожав руку. А вот Фред, плечистый маленький мужичок лет тридцати, что всегда ходил с щетиной, от которого всегда пахло брагой, был достаточной приветливым. Он всех практически обнимал при встрече. И эти объятия сопровождались раскатистым смехом. Джонатану он пожимал руку сильно, улыбаясь широко, но не обнажая зубы. Чарли он обнял так сильно, что тот завизжал и начал болтать ногами, когда Фред поднял его, хохоча. Поздоровавшись с мужчинами, Спидвагон подошёл к дамам и повёл их знакомить с ДжоДжо. Роберт сначала сказал им что-то, леди в кремовом платье улыбнулась, прикрыв рот рукой, Спидвагон заулыбался в ответ и махнул рукой, приглашая пойти за собой. Девушки покорно пошли к Джонатану. ДжоДжо тут же натянул улыбку, поскольку у него не получалось сейчас искренне улыбнуться, как он это всегда делал, уж очень сильно он волновался. Когда Спидвагон подошёл близко к своему другу, он круто развернулся и встал между дамами и ДжоДжо. — Джонатан Джостар, представляю Вам моих дорогих подруг, Лора Белл и Софи, — Спидвагон завёл одну руку за спину, а второй указывал своих спутниц. Он украдкой посматривал то дам, то на ДжоДжо. — Рад знакомству, — Джонатан улыбнулся чуть шире. — Взаимно, — Лора улыбнулась, вынула правую руку из перчатки и протянула её ДжоДжо. Софи лишь потупила взгляд и робко поклонилась. ДжоДжо посмотрел на неё непонимающим взглядом. Почему эта девушка так скромна? Почему она не вымолвила ни одного слова? Что же с ней происходит такое? Лора приветлива, не стесняется ничего, хотя на безымянном пальце у неё красуется скромное обручальное кольцо. У Софи же не было мужа, но она всё равно будто бы боялась всех собравшихся тут джентльменов, кроме Тату. Софи подошла к Чарли, тот обнял её крепко. Девушка смутилась, но не просила себя отпустить. Джонатан дивился ей. Наконец Роберт окликнул всех и махнул рукой в сторону трактира. Компания зашла в тёмное помещение. В трактире было душно, накурено так, что дым резал глаза, отчего у некоторых они слезились, пахло потом и спиртом. Хоть огромные окна и пропускали свет, но он будто рассеивался, и трактир оставался тёмен. Лишь свечи в подсвечниках на дубовых столах давали слабый свет. Потолки были низкие, ДжоДжо и Тату приходилось пригибаться. Проходя мимо прилавка, за которым стояла суетящаяся женщина, что-то прибирая, и сидел, видно, сам хозяин, поминутно тыкающий в бок отвлекающуюся даму, Спидвагон крикнул им с весёлым задором: «Удружите нам, дайте поесть что-нибудь, да налейте рому или вина!» Тем временем все шли к самому дальнему столу. Этот стол был огромен, за него легко могло усесться человек десять. По дубовому добротному столу расползлись пятна, кое-где уже слез лак, отчего в некоторых местах он казался более светлым. На нём располагались целых два подсвечника с горящими свечами. Тут было тише, чем в остальном зале. До сюда практически не долетали пьяные возгласы и смешки остальных посетителей. Зато здесь шумели только что прибывшие. Им, кажется, не надо было совсем пить, они и так были веселы и хмельны. — Ну-ка мечи, стаканы на стол, ну-ка мечи, стаканы на стол, ну-ка мечи, стаканы на стол и прочую посуду! — начал запевать Чарли после того, как снял полицейскую фуражку с себя и показал всем свои неровно подстриженные рыжие вихры, скача на одной ноге вокруг стола, хлопая в ладоши, ударяя по столу и стульям. — Все говорят, что пить нельзя… — Все говорят, что пить нельзя, — подхватил Тату и стал подпевать Чарли громко, — все говорят, что пить нельзя… — Я говорю, что буду! — закончил громким звучным голосом Фред, захохотав и обняв Тату и Чарли. ДжоДжо очень отличался от этой компании. Среди грязных макинтошей, сюртуков, потёртых и заношенных сорочек, жилетов, подранных брюк его одежда сильно выделялась. Чистая, словно первый снег, только что выпавший на земь, рубашка идеально выглажена, то же можно сказать и про чёрные, как та ночь, в которую познакомились ДжоДжо и Роберт, брюки, и про пурпурный бант внушительных размеров, что закрывал вырез иссиня-чёрного жилета с шёлковой отделкой. Джонатан вовсе не вписывался в общую картину. Дамы тоже отличались от всех остальных. Лора была в очень уж чистой одежде. Она спокойно сидела за столом рядом с ДжоДжо, не смея сутулиться. Леди улыбалась умильно, глядя на своих друзей, которые шумели и дурачились. Кажется, ничто не могло её смутить или расстроить. Улыбка никогда не исчезала с её лица. Софи выглядела встревоженной, она всё глядела на Тату, который веселился с бандитами. Джонатану её было жалко, он хотел ей как-то помочь, но боялся испугать девушку. Он даже глядеть на Софи боялся, чтобы ненароком не смутить её. Наконец к ним подошёл Спидвагон. Его прибытие к выбранному им столу оживило всех. Казалось, будто в это душное помещение с застоявшимся воздухом, наполненным неприятными запахами, ворвался сквозняком свежий воздух. Он пришёл — всем стало ещё лучше, чем было. Его прибытие придало бодрости и ДжоДжо. Он снял с себя сюртук, вдруг встал с шатающегося скрипучего стула, подскочил так легко и грациозно к компании мужчин, как может скакать только молодая лань, и захохотал, глядя на то, как Чарли играет на губной гармошке. Он легко влился в эту компанию, теперь он поддерживал общее весёлое настроение. Единственное, что теперь отличало его от других джентльменов, это его исправная ровная осанка и чистая дорогая одежда. Джонатан тихо подпевал незнакомым доселе ему песням. Иногда он поглядывал на дам, чтобы посмотреть, не сильно ли он смущает их своим поведением. И в эти моменты ДжоДжо всегда ловил на себе томный взгляд Лоры. Она смотрела прямо на него, отчего Джонатан конфузился, думая, что выглядит он смешно, отчего и привлекает внимание леди. — Чистил Фред колодец свой… — Чарли захихикал после этой фразы. — Не надо петь это! Это очень грустная песня! — Фред жалобно попросил его и толкнул. — И под мутною водой… — продолжал Чарли, хихикая. — Прекрати! — громогласно и грустно сказал Фред, толкнув юношу. — В платье девичьем скелет… — весело пропел Тату и засмеялся. — Обнаружил… — подхватил Спидвагон, подпевая друзьям. — Фред! — пропел со всеми ДжоДжо, улыбаясь. Они не продолжили эту песню, потому что в этот момент к ним подошла женщина и подала питьё и еду. Все, кроме Джонатана, тут же кинулись к столу. ДжоДжо спокойно продефилировал до своего места и занял его. Он обменялся робким взглядом с Лорой, а после, увидев, что и она на него смотрит, быстро отвернулся. Ему было неловко от взглядов этой дамы. Надо бы как-то с ней начать разговор, чтобы эта неловкость исчезла, но ДжоДжо не представлял, как с ней заговорить. Он посмотрел на Чарли, который был уж очень близко к Софи, обнимал её и кормил мясом с хлебом. ДжоДжо тоже принялся есть. Всё же с его скудного обеда, который состоял из ягод и фруктов, что он нашёл в саду неподалёку от дома, прошло достаточно много времени, поэтому он очень даже хотел поесть. Джонатан, забыв про правила приличия и манеры, тут же принялся с жадностью за свой ужин, который может и не был таким роскошным, как ужин, который подавали в особняке Джостаров, но был достаточно сытным, что не могло не радовать голодного ДжоДжо. И вот один раз он имел неосторожность толкнуть Лору во время трапезы. — Я думала, что манеры у Вас будут получше, — заметила дама, всё так же улыбаясь. — Прощения прошу, — ДжоДжо смутился, — всегда забываюсь, когда ем. — Ну это ничего, — сказала Лора, — Вы решительно ничего страшного не сделали, право! Я бы и не заметила, если бы Вы бы меня не толкнули. Но это было нечаянно, поэтому я Вас уже простила! — Спасибо, что не держите зла на меня, — Джонатан радовался тому, что эта милая женщина его простила, — я постараюсь аккуратнее есть. — Вы очень милый, — Лора ласково на него посмотрела, — на Вас зла невозможно держать. Джонатан улыбнулся и потупился. Лора была милой, на лицо хорошей. ДжоДжо вспоминал то время, когда он гулял с одной юной совсем леди. Хорошее было время! Джонатан отлично помнил её, замечательно помнил и её имя. Эрина. Прекрасная Эрина. Она так хороша была собой, застенчива, немного робка. Ей отлично шли все её милые скромные платьица. А как она улыбалась! Её редкая улыбка была такой милой, такой прекрасной, что Джонатан в такие моменты тоже улыбался. Он любил её. ДжоДжо хорошо помнил это лёгкое чувство влюблённости, которое он испытывал. Ему вдруг стало хорошо от того, что он это вспомнил. Нет, те отягощающие чувства, которые он испытывал сейчас по отношению к Роберту, совсем не были похожи на любовь к Эрине. И Лора ему чем-то напоминала Эрину. Но только те светлые развевающиеся на ветру, путающиеся постоянно локоны были намного лучше убранных в высокую модную причёску волос Лоры. И глаза у Эрины были голубые, в них, как в озере, можно было утонуть, а у неё при таком освещении холодно сияющие глаза казались хмурым предвещающим дождь небом, от которого хотелось скорее спрятаться. И искусственно румяные щёки только придавали ей какой-то неестественности, не то, что тот свежий небольшой румянец Эрины. Нет, Джонатан определённо считал Лору красивой. У него даже возникла идея с ней ближе познакомиться, чтобы точно убедить себя в том, что испытывает к Роберту только дружеские чувства. Только ему было необходимо к ней привыкнуть. ДжоДжо мельком взглянул на Роберта, который, участвуя в какой-то дискуссии, смотрел как-то странно на них двоих. Джонатану даже не по себе стало, когда он увидел, как глядит на него и Лору Спидвагон. Он с тоской на них глядел, будто ему было отчего-то грустно. Отчего только ему может быть грустно, ДжоДжо не понимал. Он придвинулся к Спидвагону, тот вздрогнул и испуганно отпрянул от него. — Роберт, — тихо и успокаивающе начал ДжоДжо, хотя всё внутри у него трепетало от волнения, — ты как? — Я хорошо, — выпалил Спидвагон, — я замечательно… В этот момент он отвернулся, резко отвечая на какую-то фразу Тату. Джонатан не поверил ему, но решил не донимать лишними расспросами его. Раз Спидвагон решил, что ему хорошо, то пускай так и будет. ДжоДжо взял гранённый стакан с ромом и осушил его залпом. Это ему было необходимо, чтобы стать смелее, заговорить с Лорой не робко, как это было до этого, а расслаблено и наконец с ней подружиться. Они стали мило болтать обо всём, иногда отвлекаясь на общее веселье. Лора весьма умна и открыта для общения, поэтому ДжоДжо быстро нашёл с ней общий язык и уже не испытывал неловкости. Хоть она и была, по всей видимости, состоятельной замужней женщиной, она не боялась и не робела перед остальными мужчинами, вела себя раскованно. Джонатану нравилось с ней спорить о новомодных направлениях в философии, обсуждать литературные журналы. Он забыл с ней о том, где находится, что вокруг происходит, настолько ему было интересно с ней говорить. Иногда он всё же мельком поглядывал на Спидвагона, чтобы убедиться, что он в порядке и не скучает. Роберт конечно же не скучал: вокруг него собрались все его друзья, он вполне хорошо развлекался, хотя иногда он смотрел на Джонатана с тоской. — Пойдёшь курить? — Роберт положил ему руку на плечо. — Идём! — Джонатан повернулся к нему и встал Они пошли на улицу, хотя все присутствующие в трактире дымили прямо в помещении. Закат был особенно красивым. ДжоДжо даже обрадовался ему. Яркий жёлтый солнечный круг уходил по кроваво-красному небу. К востоку небо розовело. Тёмно-синие облака плыли по нему короткими полосами. Алый закат — предвестник дождя, Джонатан это прекрасно знал. Он ждал плохой погоды, слишком долго её не было, что совсем необычно для этого вечно туманного и дождливого города. Они смотрели на это прекрасное небо, на то, как прощальные лучи солнца отражаются в окнах домов. Затянувшись, Джонатан выдохнул громко. Его вздох был слишком громким, он этим показывал, что хочет начать разговор. ДжоДжо не знал, что сказать. Стоял он, озираясь по сторонам и поминутно задерживая взгляд на Роберте. — Как тебе вечер? — спросил вдруг Спидвагон. — Всё отлично, — восторженно и торопливо ответил ДжоДжо, — такие хорошие люди вокруг! А тебе как? — Хорошо, — ответил Роберт неожиданно кротко, — хорошо, что мы сегодня собрались. Тебе, видно, очень понравилась Лора. — Нет! — запротестовал Джонатан, краснея. — То есть, она как человек хорошая, но как женщина… — Не оправдывайся, я тебя понимаю, — Спидвагон улыбнулся и потупил взгляд, — Лора красивая, нет ничего плохого в том, что она тебе нравится… — он добавил это с каким-то сожалением и досадой. — Нет! — продолжал ДжоДжо. — Нет и ещё раз нет! Она правда хорошая, но она же замужем! — С чего ты взял? — Спидвагон удивился. — У неё же кольцо на пальце! — ДжоДжо заглянул ему в глаза. — нельзя её любить! — Да, ты прав, у неё есть муж, — Роберт закивал, — но он тебе не помеха, я его видел. Он такой некрасивый, низкий, толстый, мерзкий… Он кутила и идиот! — с неприязнью и отвращением говорил он. — И всё равно так нельзя! — сказал ДжоДжо. — Я ни за что не буду подставлять даму! — Даже если она хочет, чтобы ты её так подставил? — Спидвагон пронзительно посмотрел на него. От этого взгляда, в котором читались и непонятно откуда взявшаяся боль, и некоторое ехидство, и какая-то обида, и странная робость, ДжоДжо стало как-то не по себе. Он ахнул и качнулся от Роберта. Он не понимал, почему Спидвагон говорит такие гадости про Лору. Она ведь приличная женщина, да и Джонатан не собирался сближаться с ней настолько. Да, она хороша собой и приятна в общении, но романтических чувств, а тем более какого-то влечения он к ней не испытывал. — Ни в коем случае! — робко выдохнул он, задрожав. — Я никогда не оскорблю женщину! Не думаю, что и она хочет оскорбиться! Роберт продолжал смотреть на него уже изучающе. ДжоДжо боялся, что сейчас их дискуссия закончится ссорой, и они перестанут общаться, но отступать от своих принципов он не хотел. Но Спидвагон, видимо, не хотел ругаться. — Ты очень хороший человек, ДжоДжо, — Роберт улыбнулся, не отводя взгляд, — слишком хороший для этого мира. Джонатан не понял, к чему это было сказано, поэтому промолчал. Они докурили и зашли в трактир. Их друзья будто и не заметили, что они куда-то уходили. Теперь они играли в карты. Играли все, даже леди, что очень удивило ДжоДжо. Чарли, играя, курил длинную трубку из слоновой кости, украшенную серебром. У рта она была совсем узкой, казалось, будто она состоит из того дыма, который выдыхает Чарли. Конец же у трубки выглядел тяжёлым. Он украшен был узорами серебра. Джонатан не представлял, откуда Чарли достал эту трубку. — Вот чёрт! — воскликнул вдруг Чарли. — Я опять в дураках! — Ха! — рассмеялся раскатисто Фред. — Дай тебя за вихры потрепать! — Не сильно только! — жалобно простонал Чарли. — Конечно сильно не буду! — Фред продолжал смеяться. — Не хочу тебе последние волосы выдрать! — Да, Чарли, что у тебя с волосами? — спросил Тату. — Неужто и у тебя вши? — А? Нет! — ответил юноша. — Цирюльник мне попался совсем плохой. Чуть лучше стрижёт, чем Суини Тодд! — он усмехнулся. — Спасибо и на том, что знает, что резать надо не горло, а волосы. — Я тебя стриг нормально, это ты постоянно раскачивался! — возразил Спидвагон. — Пить просто меньше надо! — Ты со мной пил! — обиделся Чарли. — Не надо мне тут! — А подстричься было твоей идеей! — сказал Роберт. — За своими волосами-то ты ухаживаешь! — Чарли язвительно усмехнулся и зашёл Роберту за спину. — Практически каждый день под вечер расчёсывает свои лохмы, иногда даже я ему помогаю! — он засмеялся, рассказывая об этом всем. Остальные не смели даже хихикнуть. Все в банде Спидвагона слишком уважали его, а некоторые и боялись. Уж больно он был свиреп иногда. Только Чарли мог над ним подтрунивать без последствий видимо. Джонатан даже пару раз был свидетелем драки Роберта и его боевого товарища из-за того, что он своей неосторожной шуткой оскорбил Спидвагона. И всё же ДжоДжо улыбался тому, как Роберт и Чарли дразнили друг друга, пытались в шутку уколоть друг друга. — Но вообще эти волосы очень даже хороши! — сказал Чарли и запустил руку в волосы Роберта. — Знал бы женщину с такими волосами… — он приблизился к лицу брата и обнял его за плечи. — Точно бы назначил ей тайное свидание и вот так бы сделал, — юноша дотронулся губами до щеки Спидвагона, тут же отстранился от него и отскочил на некоторое расстояние. — Снасильничали! — Спидвагон театрально поднёс руку ко лбу и вздохнул наиграно тяжело. — Что же я теперь матушке скажу? — Тебе об этом переживать не стоит, — заявил Чарли, — у тебя, как и у меня, матушка давно уже умерла. Почему-то из уст Чарли это звучало одновременно и весело, и печально. Джонатана удивляло то, с каким весельем многие, в том числе и Спидвагон, говорили о тех ужасных вещах, что с ними происходили. ДжоДжо часто не понимал, выражать им сочувствие или смеяться вместе с ними, потому что для него все жуткие истории казались уж больно грустными и невообразимо тяжёлыми. Снова начали запевать песни. Некоторые из них ДжоДжо уже знал, поэтому смело подпевал. Ему нравились эти песни-легенды с захватывающими сюжетами. Он с удовольствием слушал их. Через время Чарли снова заиграл на своей губной гармошке что-то похожее на мазурку. Уже изрядно выпивший ДжоДжо очень хотел показать свои умения, но ему было не с кем танцевать. Поэтому он, находясь в необычайном волнении, всё глядел на единственного своего кандидата, что мог бы подойти для мазурки. Лора сидела, всё так же улыбаясь, и смотрела прямо ему в глаза. — Можно пригласить Вас на танец? — взволнованно пролепетал Джонатан, наклонившись к Лоре и пронзительно глядя ей в глаза. Он тяжело дышал, пот стекал у него со лба, щёки у него краснели. — Можно, — Лора кивнула, встала и подала ему руку. Они взялись за руки, посмотрели друг другу в глаза. Джонатан от волнения забыл все движения, забыл, что надо делать. Чарли перестал играть. Он теперь смотрел на пару и пытался отдышаться. ДжоДжо заволновался, но вскоре музыка снова заиграла, они отошли друг от друга на несколько шагов, всё ещё глядя в глаза друг другу. После Джонатан лёгкими маленькими шажочками подошёл ближе к ней. Лора так же подскочила к нему. Они поклонились друг к другу. Какой же милый танец у них получился! Отточенные движения смотрелись легко, естественно, глядя на них, все думали, что танец этот вполне лёгок в исполнении, что было заблуждением. Несмотря на то что танцевали они не в просторном светлом зале, а в уголке тёмного трактира, выглядели они красиво и, можно сказать, торжественно. Лора вела себя кокетливо, Джонатан робел. Всё же она женщина более опытная, чем ДжоДжо, выглядела уж очень величаво даже для ДжоДжо. Прозвучали последние ноты, они замерли, Лора наконец снова заглянула ему в глаза впервые за весь танец. Джонатан выдохнул весь воздух из своих лёгких. Он задрожал всем телом от волнения. Хорош ли он был в танце, не сделал ли он чего-то непростительно глупого — ДжоДжо не знал. По блаженному взгляду Лоры можно было понять, что Джонатан вполне её удовлетворил танцем. Всё и все замерли с ними, ожидая, что будет дальше. — Пойдём наверх? — предложила Лора, взяв его за руку. — Да, — ДжоДжо кивнул, не очень понимая, что его ждёт. Лора взяла его за руку и повела его куда-то. Джонатан робко шёл за ней, оборачиваясь на своих друзей. Все улыбались ему, говорили что-то приободряющее. Спидвагон смотрел ему вслед, не мигая, улыбался и выставил указательный и средний пальцы. Из всей компании взгляд ДжоДжо задержался именно на нём. И ему уже не хотелось идти с Лорой, хотелось кинуться к Роберту. Но невежливо было бы так бросить даму, поэтому он шёл с ней. Джонатан оплатил комнату на ночь. Ему вся эта ситуация уже не очень нравилась. Всё шло к чему-то нехорошему, но ДжоДжо так и не мог взять в толк, к чему именно. Тёмный коридор с отстающими грязными обоями, старым пыльным ковром, который проела моль, и обшарпанными дверьми не внушал спокойствия и надёжности. Здесь страшно было находиться. Из-за тонких стен слышались громкие не самые приятные звуки. Из одной комнаты выбежали какие-то дамы с визгом, за ними побежал пьяный злой молодой человек не в самом приличном виде с криками и руганью. Джонатан остановил его. Грозного лица ДжоДжо было достаточно, чтобы джентльмен успокоился. Он тут же ушёл в свою комнату. Наконец пара пришла в комнату. В маленьком помещеньице было ужасно душно, окна тут не открывали, поэтому первым делом Лора и ДжоДжо подошли к большим окнам и впустили свежий вечерний воздух. Ещё несколько минут они стояли возле окна, чтобы не задохнуться в комнате. После, когда в комнате возможно стало дышать, Лора прошлась и села на кровать, до сих пор пахнущую лаком. Она подманила к себе ДжоДжо, тот послушно встал перед ней, непонимающе глядя на неё. Лора выдохнула и заулыбалась то ли устало, то ли томно. — Джонатан, садитесь уже со мной, — сказала леди, проведя по свободному месту рядом с собой. — Зачем же мы оказались тут? — спросил ДжоДжо, невинно глядя на неё. — Зачем? — Лора звонко засмеялась. — О, Джонатан, Вы меня умиляете своим простодушием! Я думала, что Вы давно всё поняли… — она потупила взгляд и смутилась. — Прошу прощения, я Вас смутил, — торопливо извинялся ДжоДжо, — так что же мы делать будем? — Джонатан, Вы когда-нибудь были с женщиной? — задыхаясь от смущения, спросила Лора. — Нет, — краснея, ответил ДжоДжо, — ни разу. — Тогда предлагаю себя в роли первой твоей женщины, — почти торжественно объявила она, положив свою руку на грудь, подняла голову и отвернулась, наконец распахнув закрытые до этого глаза. — Но у Вас же есть муж… — заикаясь и абсолютно не понимая, что происходит, ответил ДжоДжо. — Джонатан, мне очень одиноко! — воскликнула Лора. — Мой муж… Он номинально мой муж! Он совсем не уделяет мне внимания, а таскается по кабакам со своими друзьями! Я истосковалась по мужскому вниманию, поэтому прошу быть со мной сегодня! ДжоДжо уставился на неё как-то странно. И всё же каким бы плохим у неё не был муж, не стоит с ней сейчас предаваться страсти. Это противоречит всем нормам морали так же, как и если бы он разделил ложе с мужчиной. Но, глядя в её печальные, исполненные отчаянием глаза, он вспоминал о том, что тоже одинок. Он вспоминал о том, что и сам хочет чувствовать вкус чужих губ, хочет горячих прикосновений, хочет, чтобы рядом был какой-нибудь человек. Джонатан, смущаясь, кивнул и потупил взгляд. — Только говорите, что Вам приятно, а что нет, а то я не знаю… — ДжоДжо дрожал. Лора ближе придвинулась к нему, коснулась губами его щеки, положив одну руку на его колено. Так близко Джонатан ещё не был к женщине, отчего и зарделся ещё больше. Сглотнув нервно, он стал целовать её в уголки губ. Сердце в нём трепетало от волнения и новых ощущений. Посмотрев ей в глаза, ДжоДжо нежно провёл по шее Лоры, остановившись на первой сверху пуговице. Она, понимая, что он хочет попросить разрешения, кивнула робко, отведя взгляд в сторону. И вроде бы Джонатану было легко расстегнуть пуговицы, но руки его всё дрожали, поэтому, прежде чем он увидел её сорочку с достаточно глубоким вырезом, прошло достаточно времени. Лора ничего не делала, лишь легонько касалась своими пальчиками массивных рук Джонатана, оглаживала их. Всё её величие, вся её некоторая надменность, весь её холод куда-то пропали, остался лишь трепет и пожар в душе, который сжигал и Джонатана. Он провёл по её волосам рукой, огладил ключицы, плечи. От этих прикосновений Лора задрожала. Да, ласки были неумелые, глупые, но то, с каким трепетом ДжоДжо касался её, восхищало даму. Лора поцеловала его в губы требовательно, с некоторым напором, ДжоДжо нежно и робко ей ответил. Было заметно, как женщина смущалась. Это ведь он должен быть напорист, а она нежна, но что-то пошло не так. Что-то пошло не так с самого начала. Ещё задолго до этого дня всё катилось в тартарары. Ещё тогда, когда ДжоДжо встретился с Робертом. Всё не так. Всё совсем не так. Джонатан — воплощение пороков и безумства. Так он считал. Так он думал о себе, когда смотрел на нагую задыхающуюся от счастья женщину под собой, когда отвлекался на её и свои стоны, вздохи, какие-то нежности, сказанные невпопад, когда длинные тонкие изящные пальчики сжимали его огромные плечи, когда он покрывал чужое тело поцелуями, когда их губы соприкасались. Лора была бесподобна. Свои изящные черты она выгодно показывала. В слабом сиянии луны и фонарей на улице её бёдра, её груди, её изгибы талии смотрелись прекрасно и нежно. Джонатана удивляло то, какие у неё тонкие запястья, щиколотки и шея. Он не мог представить, как такое хрупкое создание ещё не сломалось. Ему казалось, будто её может сбить с ног даже лёгкое дуновение ветра. Да, Лора была красива, она умело действовала. Понятно было, что она имела опыт в таких делах. И ДжоДжо надо было бы насладиться моментом, отдаться полностью Лоре, но было что-то странное и неискреннее во всех действиях. Джонатан чувствовал эту фальшь в своих и её словах и действиях. Они поминутно признавались друг другу в любви, но даже наивный Джонатан понимал, что это не та любовь, которую зовут любовью. Эта любовь была самой нелепой, самой земной, самой низменной, которую можно было представить. ДжоДжо казалось, что всё это не то. Ему нужны были и искренность, и любовь. Но даже если бы он чувствовал любовь Лоры, то это было бы всё равно какое-то подобие истинного единения с человеком, но не оно само. Джонатан не мог всё взять в толк, что именно ему не даёт полностью расслабиться и получить удовольствие. Несмотря на все противоречия в его душе, Джонатан сгорал, словно сухая трава. Его тело сгорало в пламени страсти. Ему казалось, будто он легко может стать щепоткой пепла. Воздуха не хватало, они будто находились в пустыне под палящим солнцем. И если сначала он сдерживал все самые непотребные звуки, то сейчас он, как и женщина, не сдерживал бесстыдные стоны и слова. Практически сразу после того, как они закончили, Лора засобиралась куда-то. Джонатан ничего не понял. Он думал, что они пролежат в объятиях друг друга до утра. ДжоДжо уже смирился даже с тем, что будет её любовником, но, кажется, что-то снова пошло не так. — Лора, куда же ты? — спросил Джонатан, приподнявшись на локтях. — Называйте меня миссис Белл, мистер Джостар, — холодно ответила она, будто всё то, что между ними было сейчас, лишь почудилось ДжоДжо. — Извините, — он потупил взгляд, — но куда же Вы? — Помогите затянуть корсет, пожалуйста, — попросила Лора, повернувшись к Джонатану, — видите ли, мне пора домой. Уже ночь, муж будет волноваться. И не вздумайте просить меня остаться: между человеком, которого я знаю одну ночь, и мужем я выберу второго. — А как же… — ДжоДжо смущался и не мог подобрать слов. — После того… — Поймите, это был наш первый и последний раз, — объясняла женщина, — просто забудьте о том, что было. Вы очень хороший человек, и я хочу с Вами дружить. И кроме дружбы между нами ничего не может быть: я замужняя женщина. Не надо за мной ухаживать: я буду непреклонна. Я ни на что не куплюсь. И я знаю, что Вы хороший человек и не будете меня компрометировать. Лора продолжала собираться, иногда прося у Джонатана помощи с застёжками и завязками. ДжоДжо поразило то, как она быстро изменилась. Ему вдруг стало необычайно холодно. Лунный свет будто делал комнату ещё более холодной. И от этого мороза нельзя было спастись одеялом. Он был где-то внутри, в самом сердце. Они простились. ДжоДжо думал, что она хотя бы обнимет его на прощание, но и этого не случилось. Джонатан лежал совершенно один. Ему было тяжко на душе от всего того, что произошло сегодня вечером. Он стыдился всего, что натворил. Вставать ему не хотелось, но и остаться на ночь в этой комнате он не мог. ДжоДжо хотелось рыдать от разочарования в себе. Нет, совершенно не таким человеком он хотел быть. Если бы отец обо всём этом узнал, то он бы точно его проклял. ДжоДжо было ещё обидно от того, что им просто так воспользовались. Всё то, что было у него с Лорой, было без каких-либо чувств. Это была просто какая-то игра, это нужно было ей, чтобы удовлетворить себя. А Джонатан поверил в то, что у них хоть что-то может получиться. Да, спустя время, да, тайно, но он думал, что они полюбят друг друга по-настоящему. Он готов был смириться с участью любовника, но нет, она избавила его от этой противной участи. «И для чего тогда было это всё?» — размышлял Джонатан. — «Это было всего-то для того, чтобы испытать радости плоти?» Джонатану было мало удовлетворить тело, ему хотелось найти человека, с которым они бы стали едины и душами. Покурив и одевшись, ДжоДжо поплёлся вниз. На первом этаже уже почти не было посетителей. За дальним столом сидели два человека, их Джонатан узнал. Он подошёл к напившимся Чарли и Спидвагону. Увидев ДжоДжо, Роберт встал, шатаясь, подошёл к нему и повис на шее. Он громко и неразборчиво что-то говорил. Чарли, лёжа на столе, лениво и сонно бормотал: — Крик подобен грому: «Дайте людям рому!» Нужно по любому людям выпить рому… Джонатан понимал, что сами они не дойдут до дома, поэтому вызвался их проводить. Они согласились. Спидвагон всё что-то говорил, но ДжоДжо всё не мог его понять. Да и мысли о вечере его сильно отвлекали. — Роберт, давай завтра поговорим? — сказал Джонатан, доведя их до квартиры. — я приду как обычно. Сможешь? Спидвагон промямлил что-то и кивнул. Они распрощались, Джонатан пошёл восвояси. Ночь. Холодная тёмная ночь. Джонатан кутался в свой сюртук, но никак не мог согреться. Завтра определённо будет холодно и пасмурно. Но ДжоДжо сейчас не думал об этом, он вспоминал прошедший вечер. Мысли роились в его голове. «Если бы мы сделали это с Робертом, то он бы наверняка не оставил меня после, ” — подумал он. Эта мысль задержалась дольше всех остальных, она плотно засела в его голове, как бы Джонатан не пытался её вытравить. — Наверное, я болен, — шёпотом произнёс ДжоДжо в разговоре с самим собой, задрав голову вверх. Из глаз у него по щекам потекли слёзы от этого осознания.