Cocaine

      — Не хочешь еще пунша? — Фрэнк испуганно перевел взгляд с яркого экрана мобильного в сторону и невольно задержал дыхание.       Сколько подросток выпил, было уже не сосчитать, он снова погружался в утреннее блаженство, чувствовал ту приятную легкость. За день произошло так много всего и, казалось, будто он хлестал коньяк неделю назад, если не больше. День рождения был бы обычным днем, если бы не украшенный дом и пухлый торт в холодильнике. Ах да, еще у него жутко болели уши, их дернули бессчётное количество раз все кому не лень.       Сэм решился подойти к имениннику только после хэллоуинской игры с родственниками и нескольких коктейлей с долькой апельсина в полупрозрачной жидкости. Наверное, нужно было набраться смелости, чтобы выплюнуть что-то очередное мерзкое.       Фрэнк поморщился, вспомнив их последнюю встречу, и спрятал телефон в карман. Если сейчас Сэм его спросил, почему он сидел один у лестницы на втором этаже и пялился в телефон, то парень бы не успел так быстро придумать хорошую отмазку.       Хотелось побыть наедине? Но у тебя же сегодня праздник, зачем уединяться.       Пунш был слишком крепким? Но Фрэнку было еще далеко до себя утреннего.       Хотелось поиграть в игры на телефоне, поэтому Айеро пялился в него и не решался… открыть игру? Пф.       — Я могу присесть? — подал голос Сэм, и Фрэнк, задумавшись на несколько секунд, похлопал рукой по линолеуму рядом с собой и опустил глаза.       Он не злился от слова совсем — его новому другу нужно очень постараться, чтобы переплюнуть вчерашнее представление. Может быть, Фрэнк ошибался, но Сэм казался слишком светлым и сочувствующим человеком, чтобы переплюнуть придурка Уэя.       — Мы можем поговорить? — собеседник поставил бокал рядом с собой и сел в позе лотоса, как и Фрэнк. Громкая музыка и смех из зала слышались фоном, и подросток не смог сделать вид, что не услышал. Было темно и интимно.       Сэм повернулся к нему, немного наклонился в сторону и словил взгляд Фрэнка — такой грустный и сочувствующий. Подросток поджал губы и вытянул правую ногу, которая немного затекла за время самоуничтожения здесь. Он сотню раз пожалел, что напился и устроил этот беспредел в школе — завтра же он может прийти на первый урок, а после него уже оказаться в кабинете директора Хагривса. Мужчина выглядел очень дружелюбно на первый взгляд, когда Айеро сталкивался с ним в одном из коридоров. Парень мило улыбался и слышал такое же вежливое приветствие в ответ. Но он готов был поспорить, что кто-то когда-то ему рассказывал, что у директора в кабинете жутко и висит огромная голова лося на стене.       А еще Фрэнк жуть как жалел себя за то, что его обвели вокруг пальца и заставили поверить в какие-то чувства от человека, который ни дня, наверное, без внимания не прожил. Как можно было надеяться, что этот человек будет ждать, пока неопытный подросток соберет всех своих тараканов, проведет с ними воспитательную беседу и все-таки раздвинет ноги.       — Фрэнк, я хотел извиниться, — Сэм звучал тихо, но очень уверенно. Он прокашлялся и поджал губы, глядя собеседнику прямо в глаза. — Я не должен был так реагировать. Мне очень жаль, что я позволил себе сказать что-то подобное в сторону тебя и твоего парня.       Фрэнк заправил за ухо волосы и резко выпрямился, упираясь спиной в стену. Слово «парень» застыло в горле. Подросток натянул рукава свитера и взял полупустой стакан с пуншем.       — Как думаешь, у нас получится сделать вид, что этого не было? — с надеждой в голосе, задумчиво пялясь в сторону.       Наверное, это было лучшим решением. Фрэнк сделал несколько глотков пунша, допивая все до последней капли, и приподнял бокал, мягко улыбаясь Сэму.       — Принесешь еще пунша? Мой дядя Джон просто невыносим, я не выдержу слушать еще одну историю про его зятя-француза, — Фрэнк скривился то ли от воспоминаний, то ли от цедры на языке при разжёвывании апельсиновой корки. — Я тебя жду в комнате, она вон там, крайняя дверь.       Парень приподнялся, встал на колени и указал рукой, наклоняясь вперед, чтобы увидеть дверь. Сэм нелепо хихикнул и кратко кивнул.       — Скоро буду, не успеешь и глазом моргнуть, — выпалил он, подобрал свой бокал и спустился вниз.       Фрэнк успел подняться с колен и сделать несколько нелепых шагов, как его повело. Он уперся руками о стену и выдохнул, прикрывая глаза. Сидеть было безопаснее, сидя нельзя было вписаться в кого-то или что-то, нельзя было с высоты роста разбить нос или лоб. Ему определенно не стоило бы больше пить, но ведь День рождения всего раз в году и нельзя себе было отказывать в таком удовольствии — нажраться до потери сознания второй раз за день.       Был бы Джерард здесь, он бы наверняка этим воспользовался, заставил бы Фрэнка поменять мнение касательно произошедшей ситуации, убедил бы в том, что, если бы не выкидоны Айеро, то ничего не бы подобного не случилось.       И Фрэнк поблагодарил Бога, что Уэй сюда не заявился. И уже точно не заявится. Он, скорее всего, закрылся в вип-комнате с кем-то поопытнее и уже забыть забыл о подростке. Парень мысленно ударил себя по щеке за мысль о том, что ему бы хотелось. Хотелось бы увидеть его в этом доме, с виноватым видом, может быть, даже подарком в руках. Может быть, он бы прислал сообщение «выходи на улицу» и они бы спокойно поговорили, без лишних глаз и ушей. Джерард бы искренне извинился, пообещал, что этого больше не произойдет и засунул бы в свою машину. Они бы уехали в Лос-Анджелес и купались бы тридцать первого октября в теплом море на закате. И рядом — никого, ни одной живой души, никого, к кому бы Фрэнк мог приревновать и снова вспомнить о том, что в Бельвиле их ждет реальная жизнь с комнатой для траха в доме Джерарда и одного большого борделя под названием «Крикет».       Место, что их свело, вызывало отвращение.       Сэм появился с бутылкой текилы, едва парень успел упасть на пол и опереться о ножку кровати. Фрэнк был не против повысить градус, особенно после противных мыслей о возможной счастливой жизни в столице Золотого штата.       — Поехали в Калифорнию, а? — свой стакан парень оставил в коридоре, поэтому пришлось пить с бутылки. — Я хочу увидеть море.       Собеседник присел напротив и протянул руку к небольшому светильнику на столе. Теплый свет рассеялся по всей комнате, освещая лица и тела парней. Фрэнк зажмурился и прикрыл одной рукой глаза, держа во второй открытую бутылку.       — Я тебя отвезу, если ты захочешь, — серьезно ответил Сэм и сделал глоток из протянутой ему бутылки. — Там живет моя кузина, мы ездили к ней несколько раз. У нее чудесный дом и большой ретривер по имени Майк. Самое странное, что сына своего они назвали так же, представь.       Айеро невольно улыбнулся, представив, как женщина зовет Майка, а приходят оба. У них была в семье подобная ситуация, ведь его отца тоже зовут Фрэнк и, чтобы избегать путаницы, Линда называла сына Фрэнки, а мужа — Франклин.       — Мы можем даже поехать втроем, — спрятав улыбку, продолжил Сэм.       Подросток непонимающе взглянул на него и помахал головой в немом вопросе. Бутылка, стоящая возле бедра Сэма, легко качнулась, но не упала.       — Ну, я думал, ты без парня не поедешь, — выдавил Сэм и поджал губы. — Я бы хотел с ним познакомится, если мы с тобой продолжим общаться. Мы бы могли бы с ним подруж…       — Нет, — перебил его Фрэнк и схватился за бутылку, прикладываясь к горлышку. Сэм виновато опустил глаза и вытянул ноги прямо, по правую сторону от Фрэнка. Парень засмеялся и опустил бутылку на пол, проглатывая противную жидкость и вытирая рот рукавом кофты.       — Окей, если ты не хочешь, тo…       — Боюсь, вы не подружитесь, — хмыкнул Фрэнк и сплел пальцы в замок на животе. Голова становилась все тяжелее, хотелось вниз, танцевать и праздновать. — Он ни с кем не дружит.       Парень, напротив, провел по легкой щетине на подбородке и улыбнулся, обнажив зубы. Фрэнк выпрямил одну ногу и положил ее поверх вытянутых ног Сэма, рукой касаясь его кроссовок.       — Он попозже подъедет? — парень напрягся, когда Фрэнк начал медленно поглаживать его голень ладонью и сжал в руке бутылку.       Фрэнк покачал головой, откидывая ее назад, и выдохнул, легко улыбаясь. Это не та тема, которую хотелось поднимать. Совсем не та.       — У тебя есть сигареты? — ответил он, немного погодя, когда пауза затянулась. Сэм удивленно поднял бровь, словив взгляд парня, и покачал головой.       — Я же спортсмен, — полушепотом ответил он и тут же засмеялся. — Могу только травку предложить.       Пьяный мозг подростка совсем перестал выполнять мыслительные процессы до этого времени. Айеро убрал руку с ноги Сэма и уперся ладонями в пол, немного приподнимаясь, но получилось плохо. Руки тут же согнулись в локтях, и он здорово приложился головой о край кровати. Его собутыльник, насколько это было возможно, проскользнул по полу к парню и заботливо приложил ладонь к предполагаемому месту удара. Фрэнк поморщился не столько от боли, которая совсем не ощущалась в таком состоянии, сколько от беспомощности.       В нос ударил крепкий запах мужских духов, и парень глубоко вдохнул через нос.       — Сильно больно? — заботливо промурчал Сэм, пододвигаясь ближе. Фрэнк прикрыл глаза и перехватил руку друга, отталкивая ее.       — Забей, все ок, — только смог вымолвить он. — Не… не трогай, я… норм.       Парень не успел опомниться, как его подняли на кровать, чувствовал только руки и убаюкивающий голос, а потом мягкий матрац и шелест постельного белья под собой.       — Да ты в хлам, — шепнул Сэм, нависая над ним. Фрэнк открыл глаза, в попытках разглядеть лицо парня, которое превратилось в разноцветные пятна и хихикнул. — Мы же вроде поровну пили, ты когда так успел.       Подросток согнул ноги в коленях и поднял руку, касаясь груди Сэма. Всегда хотелось почувствовать какая она на ощупь. Он, как завороженный, следил за своей рукой, которая двигалась от шеи до пупка, а потом поднималась снова вверх и обводила пальцами большие бицепсы — они были твердые, как камень.       — Часто тренируешься? — выпалил Фрэнк и поднял глаза. Шатен сжал челюсти так сильно, что скулы казались еще острее, и задержал дыхание.       Не сказать, что ему не нравилось то, что он сейчас ощущает под своими пальцами. Фиолетовый пиджак парень оставил на диване внизу, и сейчас на нем красовалась только зеленая обтягивающая рубашка. Атласная. Как постельное белье. На атласе очень приятно скользит тело, когда лежишь голый, а кто-то вбивается, навалившись сверху. Сжимает бедра до боли и целует в шею.       Фрэнк убрал руку и, собравшись с мыслями, повернулся на бок. Сэм тут же сел на кровать ровно, восстанавливая дыхание.       — Не делай так больше, если не… Ты сказал, что у тебя есть парень и… — звучало глухо, взволновано.       Айеро пробормотал «прости» и снова откинулся на спину.       — Как думаешь, динозавры действительно существовали? — серьезно спросил парень и вытянул руки вперед, рассматривая их.       Сэм прыснул от смеха и прилег рядом. Они лежали на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы никаким образом не касаться.       — Я в седьмом классе ездил в музей раскопок, — начал Сэм, запинаясь. — И там правда была огромная голова динозавра, собранная из косточек.       Айеро легко улыбнулся, прикрывая глаза. Он хотел бы сказать, что сейчас должен быть совсем не здесь и совсем не с тем человеком, но не мог. Странно хотелось здесь находиться. И хотелось общаться. И вот так смеяться с его историй. Так легко ему было только с Филлом.       И у них не сложилось. Пьяный Фрэнк все-таки пришел к тому, к чему не мог прийти трезвым — ему нравилась опасность Джерарда. Нравилось то, что его отталкивают, а потом разрешают подойти ближе. Именно разрешают.       Линда ворвалась в комнату неожиданно, Фрэнк уже дремал. Женщина закричала, что срочно нужно спускаться вниз и дуть свечи, ведь именно в двадцать сорок две родился ее ненаглядный сынок. Но парень только промычал в ответ, переворачиваясь на другую сторону и упираясь в плечо Сэма лбом.

***

      Как оказалось, на следующее утро после Дня рождения, было только хуже. Парень проснулся ближе после полудня с жуткой головной болью. Ему понадобилось полчаса, чтобы встать с кровати и спуститься вниз, чтобы сделать хотя бы один глоточек воды и найти спасительную таблетку. Дома уже было убрано и чисто, как будто вчера не было никаких гостей и праздника.       Парень пошарил по всем полочкам, хмурясь от пульсирующей боли в висках и, как только нашел баночку с таблетками, выпил сразу две, выпавшие на ладонь, запивая водой из-под крана.       К вечеру ему стало легче, но появилась другая проблема — начало жутко болеть горло. Парень решил даже не анализировать свои вчерашние поступки и почему он поперся по холоду в школу в одной футболке. Линда зашла к нему в комнату после семи, когда пришла с работы. В комнате было прохладно, Фрэнк открыл окно настежь и по шею замотался в теплое одеяло.       — Снова ты себе тут морозилку устроил? В своем уме вообще? — тут же отчитала сына и закрыла окно, громко хлопнув.       Фрэнк приподнял одеяло и накрылся с головой, промычав что-то в ответ, но Линда присела на край кровати, рядом с парнем, и дернула одеяло, чтобы тот стянул его с лица.       — Я тебя не будила в школу, жалко стало. Сказала, что мы уехали за город на один день к бабушке, которая не смогла прийти на День рождения. Теперь буду надеяться, что Бог меня не накажет за такое наглое вранье, — зло прошипела она. — Не хотите объясниться, молодой человек?       Он бы, может, и хотел, но что сказать? Разве можно как-то оправдать то, что он нажрался, как свинья и пропустил собственный торт.       — Мам, я не знаю, как так произошло, я пил ваш пунш. Кто же знал, что он такой убойный, — Фрэнк виновато выглянул из-за одеяла, наблюдая за лицом женщины. Она недовольно фыркнула и потерла лоб.       — Конечно, его делал твой дядя Джон, от него нельзя ждать другого, — Линда подмяла одеяло под себя руками и обвела взглядом комнату. — Джерард ушел еще утром. Он такой вежливый, просто чудо.       Линда восторженно пискнула и одарила сына широкой улыбкой. А тот почти подавился собственной слюной. Какой еще блять Джерард?       — Ты что, совсем ничего не помнишь? — женщина тут же посерьезнела, как только увидела ошарашенное лицо сына. — Вы же уснули вместе. Мне пришлось вас перекладывать на подушки и укрывать. Тяжелые быки, попробуй поднять. Благо Патрик помог.       Ах, Джерард. Ну точно. Тот самый Джерард. Парень выдохнул и приподнялся, упираясь спиной в спинку кровати.       — Что еще за Патрик? — горло неприятно заболело, и парень тут же закашлялся.       — Мой друг, — просияла женщина и смущенно опустила глаза. — Я потом вас познакомлю.       Новый друг? Очень интересно. Фрэнк так давно не слышал ничего о ее «друзьях» мужского пола, что даже удивился, снова вспомнив о них.       — Ты приболел, милый? — Линда придвинулась ближе и положила ладонь на лоб, проверяя температуру. — Я срочно несу градусник.       Все оказалось не так радужно, как хотелось бы. Фрэнк переохладился и серьезно заболел. Настолько серьезно, что впервые за двенадцать лет учебы Линда пошла в школу и письменно предупредила учителей и директора, что Фрэнк будет на больничном не менее недели.       Медсестра заходила два раза в день — утром и вечером. Утром на завтрак была капельница и три длинные таблетки, а вечером — поцелуй в щечку… Шутка. Вечером укол в правую ягодицу и две длинные таблетки. Кашель не прекращался даже спустя три дня лечения, но парень уже мог передвигаться по дому без ощущения слабости и желания выплюнуть легкие.       Кушал он три раза в день: два раза еду приносила нанятая медсестра, а один раз, а именно в обед, ему приходилось спускаться на первый этаж и греть себе грибной суп, от которого уже тошнило, если честно.       Домашние задания он старался делать и передавать через Боба, который приходил к нему каждый вечер и рассказывал темы, которые они прошли на уроках. Обычно разговоры о школе и объяснения материала занимали около часа, после этого они вместе делали домашнее задание и немного готовились к поступлению даже. Фрэнк решил начать подготовку именно на больничном, потому что как нельзя кстати оказалось много свободного времени и появилось сильное желание побыстрее отсюда свалить. Подальше. Желательно на другой континент.       — Мы перешли к новой теме — кинематика, — начал Боб. — Сегодня выводили из определений скорости и ускорения уравнения, представляющие равноускоренное прямолинейное движение.       Фрэнк уселся на стул, подобрав под себя ноги, и принялся листать записи Боба, пока тот рассказывал и тыкал пальцем на уравнения. Они прошерстили весь интернет, чтобы ответить на все вопросы, которые возникали по ходу ознакомления с материалом у Фрэнка. За эти три дня он пользовался стареньким компьютером в разы больше, чем за все время его существования в этой комнате. Он достался ему от маминого коллеги, купила его совсем за копейки. Повезло просто. Этот парень со своей женой переезжали в другой штат и избавлялись от всякого хлама и предложили Линде купить компьютер сыну. Она достала свои сбережения и потратила практически все деньги на эту полезную (бесполезную) покупку.       Когда пришла медсестра, Боб вышел на какое-то время и спустился вниз, чтобы немного поболтать с Линдой. Она готовила что-то безумно вкусное, запах чувствовался даже в коридоре на верхнем этаже. Брайар помог нарезать рукколу и отделить рыбу от кости — она только-только из печи. На ужин было пюре из сельдерея и запеченная палия.       — Бобби, поставь на стол рыбку, — пропела Линда, накладывая пюре. — Фрэнк скоро спустится.       Боб послушно помогал, глотая слюну. Он давно не видел свою маму на кухне. Она уезжала в Канаду на деловые встречи и часто задерживалась там на несколько недель. Парень не откидывал вариант, что у нее там могла появиться другая семья. За пятнадцать лет постоянных командировок-то.       — Ты, наверное, уже знаком с Джерардом? — будто невзначай кинула она, и Боб присел на стул, донеся рыбу. — Этот засранец совсем не хочет нас знакомить, а мне так интересно узнать о нем побольше.       Лицо Боба удивленно вытянулось, как только он услышал знакомое имя и очень хорошо, что Линда все еще не могла разобраться с пюре и стояла к нему спиной.       — Эм, да, мы знакомы, — Боб замялся и выдохнул. Его застали врасплох, он не успел подготовить речь о всех достоинствах Уэя.       Линда быстро закончила раскладывать гарнир по тарелкам и, поставив их на стол, уселась на свой стул.       — Ну же, расскажи, — женщина поставила локти на стол и подперла руками подбородок. — Мне так интересно. Он так быстро убежал к Фрэнку на дне рождении, что я даже не успела обмолвиться с ним словом.       Брови парня тут же поползли вверх, и он сделал вид, что поправляет шнурки на кроссовке, чтобы скрыть эмоции от любопытных глаз. Боб почувствовал себя обманутым слепым придурком, не ожидавшим предательства друзей. Все три для, сколько он ходил к Фрэнку, тот ни разу не обмолвился о том, что они помирились. Боб старался не поднимать эту тему, так как видел, что парень и так чувствует себя не очень хорошо и был уверен, что ковырять раны не лучшая идея.       С Джерардом с понедельника они не виделись, но Боб решительно прошел через охрану во вторник вечером, чтобы поговорить с мужчиной. Чтобы как-то донести до него всю горечь ситуации и рассказать о том, что Фрэнк приболел. Ему как никогда нужно было убедить старого друга, что кое-кто очень бледный и грустный в нем очень нуждается. Билли перехватил его, когда парень уже поднимался по лестнице на второй этаж, и уведомил о том, что Джерард на рабочей встрече с важными людьми и сейчас не может уделить ему время. Боб, спускаясь, хотел было заглянуть в вип-комнату, где обычно можно было найти Уэя, но, чувствуя на себе взгляд Билли, не решился.       — Я не знаком с ним близко, виделись пару раз, — выплюнул Боб, стараясь скрыть раздражение в голосе, быть как можно мягче. — Не думаю, что знаю его достаточно, чтобы дать какую-то характеристику, — а немного погодя добавил. — Хороший он парень, не переживайте.       Фрэнк вернулся как раз вовремя. Спустился по лестнице, едва передвигая ногами и натягивая пижамную кофту с рукавами на голое тело по дороге. Линда с сожалением поджала губы, глядя на высохшее бледное тело сына, который совсем исхудал за это время. Всему была виной эта ужасная болезнь.       Болезнь называется «больное сердце». И лекарств от нее еще не изобрели. Весь день, с утра до вечера, он лежал один на один со своими мыслями, за исключением визитов мамы, Боба и звонков Сэма. Парень хотел бы зайти тоже, но на этой неделе их команда по бейсболу уехала в Нью-Джерси на игру. Сэм звонил и писал, так же часто, как до этого, он даже рассказывал, что познакомился с парнем из другой команды и их симпатия, кажется взаимна. И Фрэнк был искренне рад за друга. Как бы он не хотел ответить ему взаимностью, все равно не мог. И был не против, если кто-то другой подарит парню бабочек в животе.       А Фрэнк своих бабочек сто лет уже не видел. Он чувствовал только отчаяние и пялился в телефон, ожидая звонка. Джерард даже не соизволил позвонить и поздравить его с Днем рождения.       — Благослови, Господи Боже, нас и эти дары, которые по благости Твоей вкушать будем, и даруй, чтобы все люди имели хлеб насущный. Просим Тебя через Христа, Господа нашего. Аминь, — протараторила Линда и перекрестилась. Парни нехотя сделали тоже самое и придвинули к себе тарелки.       После ужина они вернулись в комнату, нужно было еще столько всего обсудить. Боб старался не касаться темы личной жизни Фрэнка и за время ужина принял позицию наблюдающего. Если ни один из них не соизволил сказать ему о том, что они помирились или, на худой конец, обсудили и снова поругались, то так тому и быть. Если же они не хотят, чтобы Боб знал, то он сделает вид, что не знает.       — Как Эмили? Все еще таскается за этими шлюхами, Брендой и Блэйк? — Фрэнк снова нырнул под одеяло и вещал уже оттуда, пока Боб развалился на стуле, скинув вещи с него на пол.       — Они теперь подружки не разлей вода. Приняли ее в свою стаю за то, что она им домашки по всем предметам пишет ночами, — хмыкнул Боб и сцепил руки на затылке в замок. — Крис подрался с каким-то десятиклассником. Не знаю, что они не поделили, но Крису впаяли тридцать часов исправительных работ и теперь он листья убирает после уроков вокруг школы.       Фрэнк открыл рот от удивления и громко рассмеялся после, до хрипа в груди, до кашля. Отдушиной были визиты Боба, в такие моменты он чувствовал, что ничего не упускает. Будто жизнь совсем не продолжает течь без него там, за окном. Когда он выздоровеет, все наладится — все проблемы и переживания сдует вчерашний ветер. Он снова переступит порог школы, встретит знакомые лица, улыбнется им, а потом возьмет любимую гитару и улыбнется тому, как она успела расстроится за дни без него. А его старенькая, деревянная, стояла в углу комнаты, покрываясь пылью. Но не хотелось ее брать. На ней остались отпечатки одного человека.       — А Берт? И ребята. Как они там все? — воодушевленно выпалил Фрэнк. — Они репетируют?       Берт звонил ему пару раз, но связь в подвале, мягко говоря, хреновая, поэтому поговорить им нормально так и не удалось. Фрэнк божился, что перезвонит попозже, вечером, но все время забывал.       — Я видел его один раз только, у нас же совместная биология по средам, — Боб приложил указательный палец к подбородку и задумался. — Не могу сказать точно репетируют они или нет.       Парень хотел узнать больше. Так давно хотел спросить.       — А остальные твои друзья как? — парень облизал губы и покрутил колечко языком.       Боб удивленно поднял одну бровь и покосился на друга.       — Нормально, — растерянно выдал он. — Не знаю, не видел никого больше.       Фрэнк понимающе кивнул и улегся на бок. Молчание затянулось, оба понимали, что тема, которую они там избегали, наконец-то всплыла на поверхность.       — Откуда знаешь, что все нормально, если не виделся с ними, — тихо спросил Фрэнк и закашлялся снова.       — Я приходил к ним, чтоб увидится, и… они были заняты, мы не смогли поговорить, — честно ответил Боб и уставился в плакат «Misfits» на стене напротив.       Фрэнк недовольно хмыкнул и откинул одеяло в сторону. Ему вдруг стало безумно жарко, горячая кровь поднялась к лицу.       — Ну, конечно, занят, — злобно выпалил парень. — Наверное, тем же, чем и раньше.       Боб выдохнул и перевел взгляд снова на друга. Фрэнк приподнялся немного и уперся спиной в подушку, складывая руки в замок на груди.       — Фрэнк, я думал вы поговорили и все решили, он тебе все объяснил, — Боб не знал, как начать, но его перебили.       — А мне ничего не нужно объяснять, я все своими глазами видел, — крикнул подросток, мгновенно раздражаясь. Все это время он прятал эмоции за толстым панцирем, позволяя дать слабину только наедине, но пришло время высказаться.       Боб был слишком спокоен, будто совсем не беспокоился за своего друга. Скорее, выглядел растерянным, с нескрываемым желанием избежать допроса.       — Ты знал, — выпалил Фрэнк и скривился. — Отвечай. Ты знал?       Фрэнк подорвался с места и встал на колени на кровати.       — О чем ты? — Боб глухо ответил и сглотнул. Он так и застыл в одном положении, боясь пошевелить рукой или ногой.       Айеро истерически засмеялся и провел руками по грязным волосам.       — Ты знал, что он трахается с другими, да? — скорее утверждение, а не вопрос. — Ты молчал, блять.       — Фрэнк, я думаю, тебе не со мной это нужно обсуждать, — виновато затараторил Боб.       Айеро вытаращил глаза, словно приведение увидел, и почувствовал, как в груди больно давит. Хотелось закашляться и заплакать одновременно. Его предали. Лучший друг оказался предателем.       — Что с тобой не так, блять? Ты же мой друг, мой лучший друг, — истерически закричал Фрэнк, размахивая руками. — Ты же хотел мне всегда только лучшего. Ты знал, что я этого не переживу. Почему ты не сказал мне? Не пресёк все на корне? Чтобы я, блять, не увидел это своими глазами. Да я умер в тот момент, я натурально сдох, понимаешь?       Айеро подорвался с кровати и начал ходить по комнате взад-вперед, хаотично раскидывая руки в стороны, будто ведя какой-то внутренний диалог с самим собой.       — Я тебе не говорил, именно поэтому. Поговорил с ним сразу же, как только узнал, — сказал Боб, и Фрэнк резко остановился, уставившись на него безумным взглядом. — Сказал, что не мое дело его учить и, что ты не хочешь, ну… извини, это слишком личное, я не должен.       — И что с того? Трахаться я не захотел, так и скажи, все правильно, — свел брови на переносице и развел руки в стороны. — И что? Теперь нужно трахать все проходящие мимо дырки?       — Фрэнк, давай вы это обсудите сами, я не хочу быть крайним. Я уже и так получил за твою утреннюю выходку, — выдохнул Боб и потер лоб.       И Айеро застыл.       — Что значит… При чем тут ты? — растерянно пробормотал Фрэнк. У него, кажется, снова начала подниматься температура.       — Меня попросили за тобой присматривать, чтобы таких случаев не было, — Боб не смог выдержать удивленного взгляда друга и начал разглядывать свои пальцы. — Я проебался.       Фрэнк так и остался в одном положении, не в силах сдвинуться с места, а потом истерически засмеялся, прикрывая лицо руками.       — Ты мне друг или кто? — выкрикнул он. — Ты, может, еще следишь за мной или роешься в моем белье? Может, еще на диктофон наши разговоры записываешь и от меня сразу поедешь передавать?       — Фрэнк, он за тебя волнуется. Как и я, — подхватил его тон Брайар и поднялся на ноги, вставая напротив.       — Ты вообще веришь в то, что говоришь? Даже не смей, — он замотал головой. — Этот человек… он даже не человек. Животное, которое действует на уровне инстинктов. Покушать, поспать, всунуть куда-то хуй. Все!       — Фрэнк, — выдохнул Боб и уже хотел его переубедить, но его оборвали.       — Оставь меня, — твердо.       — Фрэнк, не руби, послушай, — попытался Брайар. — Пожалуйста, поговорите уже.       — Я сейчас с ним поговорю, не переживай, — зловеще кинул Фрэнк. — Только уйди, прошу.       Через пару минут Боба уже здесь не было. Фрэнк перерыл всю постель в поисках телефона и сжал зубы до боли. Он так долго ждал звонка и представлял, как будет носом воротить от звонков и его сообщений, а теперь набирает номер по памяти.       Слушая долгие гудки, он ощущал, как энтузиазм, честно, поубавился. А жуткую злость зашлифовали автоответчиком. Парень сильно сжал телефон в руке и набрал еще несколько раз. Он то и дело ходил по комнате, не в состоянии унять грохочущее во всю сердце.       — Я сейчас занят, — сухое, без эмоциональное, прямо в лицо.       Фрэнк подавился от такой наглости, ведь ожидал, что это он будет показывать свое недовольство и холод.       — Ты какого хуя творишь вообще? Не смей использовать моих друзей. Я не твоя собственность, не нужно устраивать за мной слежку. Тебя волновать моя жизнь не должна, понял? — с каждым словом воздуха оставалось все меньше и меньше. Еще немного и он зайдется в диком приступе кашля. — Все уже кончено, оставь меня в покое, я больше…       — Извините, я перезвоню позже, — бросил Уэй и тут же раздались быстрые гудки.       Фрэнк бросил телефон на кровать и разрыдался.