***
— Вот это клад! Капитан, вы только гляньте какой отменный жемчуг нашли! — гордо улыбаясь, пират водрузил ящик к ногам капитана. — «Нашли» и «украли» такие близкие понятия, что, можно сказать нам повезло так же сильно, как и тем, кто кропотливо добывал этот жемчуг, — рассмеялся один из участников недавнего абордажа. Натаниэль присел на корточки и взял одну жемчужину, чтобы рассмотреть поближе. Честно признать, в последнее время его оценочный взгляд сокровищ стал подводить. Он смотрел на украденное и всё, в чём он был уверен, — это может стоить немалых денег, когда они решат продать некоторую часть. Это всё равно что есть пищу, но не чувствовать вкуса, а лишь знать, что результатом станет сытое удовлетворение. Одним словом — и близко не похоже на то, каким он являлся раньше. Хотя поддельный жемчуг в торговле встречался достаточно редко, пара таких случаев выпала и на опыт Натаниэля. И всё же несмотря на то, что эти жемчужины не выглядели как полые поделки, Натаниэль был бы не против, если бы сейчас высказался кто-то из более опытных членов команды. Кто-то вроде старика Роджера, проведшего в море добрых тридцать лет и безмерно преданного капитану. Он как раз осматривал добытый шёлк, когда услышал обсуждение жемчуга и подошёл ближе, чтобы рассмотреть. — Как на «восточный» похож, — одобрительно прокомментировал он. — Уверен, настоящий, даже если не оттуда. Сразу видно: дорого на рынке за него возьмут. — Отличный улов, господа, — объявил Натаниэль. — Стивенсон, — подозвал он квартирмейстера, — поделишь добычу, оставшееся продадим в ближайшем порту. — Есть, капитан! — Я отойду ненадолго, — Натаниэль оставил команду наедине с добычей под присмотром своей правой руки и направился в сторону своего кабинета. Абордаж должен был приободрить его, но на деле он всё ещё чувствовал себя уставшим и выбившимся из колеи из-за ситуации с Натаном и ответственности за жизнь и безопасность матери. К тому же, он задолжал Эндрю объяснения и извинения при личной встрече… Без лишней мысли о том, что в собственный кабинет ему стоит стучаться, Натаниэль просто дёрнул за ручку и открыл. Внутри было как никогда многолюдно, поскольку там собрались единственные на корабле люди, не желавшие не то что участвовать в абордаже, но и наблюдать. — Думаю, замок здесь уже бесполезен, — сказал он, заходя внутрь. — Как всё прошло? — тут же подскочила с места Элисон. Если до этого какие-то разговоры и велись, то теперь они стали достаточно неважными, чтобы переключиться на тему прихода капитана. — Крайне удачно, — усмехнулся Натаниэль и прошёл к своему столу, с одной стороны которого сидела Мэри. — Раньше ты говорил, что удача — для слабаков, для тех, кто не верит в собственные силы и полагается лишь на волю случая, как на единственное спасение, — подал голос Жан, отвлекаясь от атласа. — Не придирайся к словам, — отмахнулся Натаниэль. Вообще-то раньше он, кажется, чествовал удачу в большей мере, по крайней мере, пока не вступил на первый в жизни пиратский корабль. — Лучше вспомни, когда мы в последний раз обнаруживали среди награбленного жемчуг? Жан задумался на пару мгновений и в конце концов согласился с тем, что найти жемчуг — действительно своего рода везение: — Давно. Натаниэль сел за стол и посмотрел на Мэри ровно в тот момент, когда она решилась на вопрос: — Что ещё там было? — Шелка, шерсть Альпак и, кажется, даже горсть изумрудов, — без должного восторга, скорее - с отголосками гордости ответил он. — Грех не говорить о везении, на редкость обильный и качественный товар, — по несмелому, но отдающим любопытством голосу Натаниэль понял, что, вероятно, ранее она получала от Натана лишь деньги, полученные с награбленного, но как таковых ни обыденных сокровищ, ни редких не видела. — Твоя правда, — кивнул он и решил перейти к действительно требующей обсуждения теме: — Так, до Нэувитаса должны добраться за день. У меня есть кое-какой план, — Мэри придвинулась ближе, готовясь во все внимание выслушать стратегию её же спасения. — В порту я знаю одного человека, который в узких кругах славится быстрыми сделками и весьма щедрыми ценами за предложенное. Я продам ему свою долю сегодняшней добычи, ты возьмёшь себе эти деньги, их должно хватить на первое время. — Уверен, что тебе это не навредит? — с сомнением спросила она. — Брось, я и близко не на мели, — усмехнулся он, в общем-то хотя бы в этом случае обходясь без лжи и недоговорок. Она тепло улыбнулась и накрыла его руку своей, говоря: — Спасибо, Натаниэль. Хоть в чём-то он мог быть полезным.***
Пробуждение выдалось болезненным и, честно признаться, отчасти боязливым. Голова трещала по швам, кости отказывались координировать движения друг с другом, но благо Эндрю сидел привязанным к стулу. Заломленные руки порядком затекли, как и шея. Он приложил все силы для того, чтобы открыть глаза и хотя бы примерно понять, где находится и какого чёрта происходит. Оглядевшись расплывчатым взглядом, легче не стало. — Ваше высочество, вы наконец проснулись! — тот самый мужчина из бара поднялся со стула, широко ухмыльнувшись и вскинув руки в благодарном жесте, как будто не он похитил человека. Шарф, — осознал Эндрю. Его лицо ничем не скрыто и теперь весь сидевший в помещении десяток разбойников в курсе, кто перед ними. Злость взяла верх над иррациональным страхом. Не давая себе времени на гнетущие мысли о том, как попался в подлую ловушку, Эндрю решил не сдерживать порыв выместить гнев на людях, которые явно не подозревали, во что ввязались. — Какого чёрта вы творите? — процедил он, дёрнув руками. Надёжно привязаны к спинке. Заломлены так, что ещё пара часов в таком положении и они смертельно затекут. С невероятно важным и уверенным видом мужчина с рыжей бородой и шрамом, на который теперь без зазрения совести можно обратить внимание, вышел в центр комнаты, чтобы взять право голоса на себя: — Позвольте немного прояснить ситуацию. Я отец Натаниэля, может вы уже догадались. Зовут меня Натан, — отчего-то мысль о схожести имён возлюбленного с его ужасным отцом пробирала до мурашек. Имена и внешность жутко похожи, но люди, носящие их, настолько разные по характеру, что это кажется недоразумением. — И обычно я не слишком контролирую круг его общения, но недавно у нас случился конфликт, так что я пошёл на крайние меры. Недавно? Вписывались ли их временные рамки в те три недели, пока Натаниэль молчал? Пока существовала хоть какая-то вероятность выяснить причину, Эндрю стоило взять себя в руки и унять злость хотя бы внешне. — Как я связан с вашим конфликтом? — предельно серьёзно спросил он. Натан кивнул, принимая его вопрос, словно репетировал этот разговор, и сейчас всё шло ровно по его плану. — Сначала я думал использовать друга Натаниэля лишь как способ ударить по нему больнее, — кулаки Эндрю сжались до побелевших костяшек, но он приказал себе не провоцировать здесь никого, пока он — как бы ни хотелось признавать — находится в уязвимом положении и к тому же не имеет ответы на важные вопросы. — Но теперь можно даже обратиться за щедрым выкупом к королеве. По помещению прокатился одобрительный гул. Эндрю сжал челюсти, напряжённо обдумывая, что на него Натан, получается, наткнулся случайно. Ему бы подошёл любой, кто хорошо знал Натаниэля, но Эндрю подходил под этот критерий лучше всех остальных, тем самым непреднамеренно даря Натану возможность полноценного возмездия в чём бы то ни было. Из-за уверенности, что его не станут посвящать в подробности того самого конфликта, Эндрю молчал. Но, встретившись взглядом с самоуверенным Натаном, назрел другой вопрос. Как он всё это подстроил? Он точно знал, что некий "друг" Натаниэля придёт в «Пеший путник», поскольку он ожидал его. Вариантов немного: либо он сам участвовал в назначении встречи, либо каким-то образом узнал это от Натаниэля. Какая-то деталь… существовала важная деталь, ускользающая от Эндрю. «…Я обязательно заглажу свою вину перед тобой за этот инцидент, но позже, договорились?» Так ему написал Натаниэль два дня назад, а на следующее после этого утро Эндрю нашёл у себя письмо с предложением встретиться. Возможно, он слишком обрадовался этому, поэтому не придал должного значения различию настроя и изначальных планов Натаниэля. А стоило бы, чёрт возьми. — И как же вас угораздило связаться с пиратом, Ваше высочество? — спросил Натан, словно за несколько прошедших часов так и не пришёл к единому выводу касательно отношений его сына со старшим принцем. — Пошёл к чёрту, — выплюнул Миньярд. Он решил не спрашивать, как Натан провернул похищение, вместо этого он выбрал стратегию выжидать следующей нападки. Натан смерил его холодным взглядом, давая шанс передумать, но Эндрю продолжал молчать, и тогда воцарилась враждебная тишина. Только когда Натан снова заговорил, стало ясно, что он не знает всей сути чужих отношений втайне: — Признаться честно, я думал, что Натаниэль совсем не удался как пират, но теперь думаю, что он, вероятно, выдающийся лжец и лицемер, раз ему удалось завладеть доверием принца. Интересно, с какой именно целью он решился на это? В своём взгляде Эндрю выразил всё отвращение и ярость касательно этой теории Натана, согласно которой Натаниэль лгал о своей любви больше двух лет. — Капитан, не думаете ли вы, что он сделал это в угоду власти? — подал голос какой-то мужчина с повязкой на глазу и впечатляющим арсеналом оружия на поясе (таких людей лучше не провоцировать). — Обладать влиянием над наследником — хитрый ход для заядлого преступника. По их мнению, обладание чем-либо несло либо выгоду, либо победу, их мышление явно не знало понятия «любви», и Эндрю точно не собирался посвящать их в это. — Или иметь самого принца ради утехи, как вариант, — высказался кто-то негромко, но его мнение оказалось достаточно непопулярным, чтобы остаться проигнорированным. Про себя Эндрю выдохнул. Малая победа, что их рассуждения уйдут в другое русло. — Он не так умён, чтобы нацеливаться на политику, — покачал головой Натан, почти искренне разочарованный «не дальновидностью» сына, что показалось Эндрю просто возмутительным. Тогда-то Натан решил напрямую спросить: — Эй, какая выгода ему от тебя? — А какой прок ему от того, чтобы угодить тебе? — парировал Эндрю. Это ведь не провокация? Он защищается, не позволяя им считать, будто у них есть все преимущества данной ситуации. Он — единственный здесь, кому известна полная картина, кусочки которой сейчас старательно пытается собрать Веснински-старший. — Язык остёр, — ухмыльнулся Натан, подходя ближе. Эндрю напрягся всем телом. Кажется, всё же спровоцировал, когда не сдержал порыв раздражения из-за той небрежности, с которой Натан отзывался о сыне. Натан подошёл совсем близко, смерил Миньярда колким предупреждающим взглядом и наклонился, чтобы прошептать: — Но у меня есть кое-что острее, — и приставить нож к чужому горлу, ощутимо надавливая на дёрнувшийся кадык. Подождав, пока это произведёт должный отрезвительный эффект на принца, он потребовал: — Рассказывай, с чего вдруг Гавана усилила свои оборонительные позиции в порту. На этот вопрос, однако, Эндрю мог ответить так, чтобы не поставить ни на ком конкретном клеймо виновника. — Пираты нередко раньше нападали на порт, поэтому было принято решение об улучшении защитных функций, — ровным голосом произнёс он, словно зачитывал доклад на собрании. Каждый вдох приходилось делать неглубоким, поскольку давление лезвия на горло исключало часть тех немногих действий, которые Эндрю мог делать в обездвиженном положении. Но он утешал себя мыслью, что, скорее всего, Натану нет смысла избавляться от него прямо сейчас, особенно если Когти строили планы на королевский выкуп. — Идиоты! — выругался Натан и, к облегчению Эндрю, убрал нож за пояс. — Кто из наших мог так сильно наследить перед флотом, чтобы доставить столько проблем? — обернулся он к окружавшим их разбойникам. Что ж, на этот вопрос Эндрю отвечать точно не собирался. Да и «наследить перед флотом» не совсем верное понятие в данной ситуации… — Может как раз твой сын непутёвый? — спросил мужчина, первый за всё время подобравшийся к подлинной причине. — Не зря же метку получил. — Какую метку? — вклинился Эндрю в разговор неожиданно для самого себя. Он не слишком понимал, о чём речь, но если так называемая «метка» — что-то серьёзное, он обязан был знать, что случилось с Натаниэлем. — Пиратские формальности, ваше высочество, только и всего, — ядовитым от издёвки голосом сказал Натан и, не тратя больше время на вопросы и тем более объяснения чего-либо принцу, он отошёл и вступил в ярое обсуждение возможности причастности своего сына к произошедшему в Гаване. Возможно, Эндрю сглупил, показав свой интерес в открытую, но старик-пират, стоявший в шаге от него, негромко заговорил: — Чёрная метка. Она же проклятье и страшный кошмар любого уважающего себя пирата. Её заслуживает тот, кто сошёл с пути разбоя или предал свою команду. Легче не стало, потому что предчувствие кричало, что «формальность» — это не простой выговор с документом-меткой в руках. Поэтому Эндрю спросил с затаённым дыханием: — Как её ставят? — Почём мне знать? — пожал плечами пират. — Бог уберёг от этой участи. Да и… — он замолк, с запуганным уважением смотря на Натана, и в конце концов тихо сказал: — у каждого свои способы.***
Не распугать бы местных, — размышлял Натаниэль, смотря на всё приближающиеся черты порта Нуэвитаса. — Мистер Робс, заходите с юго-восточной стороны, где останется больше места! — крикнул он рулевому. — Будет сделано, капитан! По мере приближения к порту — конкретно: его отдалённой от шумных добросовестных моряков части — палуба становилась всё более оживлённой, но Натаниэль ещё до того, как сбросили якорь, находился где-то в глубине порта, размышляя над местонахождением его знакомого Габриэля и вопросом о том, ездят ли люди отсюда всё так же стабильно в Камагуэй. — Не верится даже, — тихо призналась стоявшая рядом Мэри. — Как ты и говорила, похоже, охотник проиграл, — усмехнулся Натаниэль, позволяя себе немного расслабиться. Крыло Ворона замедлило ход впоследствии сложенных парусов и плавно подошло к пирсу. После сбрасывания якоря и пришвартовывания, выставили трап; команда устремила вопрошающие взгляды на капитана, которые тот распознал именно так, как задумывалось. — Можете сойти, если хотите, но через час чтобы все были на месте, — объявил Натаниэль, пока Мэри спускалась к пирсу. — И не попадайтесь на глаза охране. — Да, капитан! Поправив на плече кожаную сумку с награбленным, Натаниэль вслед за матерью сошёл на пирс. Она выглядела несколько взволнованной, поэтому он решил сначала заверить её в том, что они на полпути к успешному завершению дела: — Итак, нам осталось только найти того, кому мы продадим это добро, и узнать на чём и за какую цену отсюда можно добраться до Камагуэй. Внимательно выслушав, Мэри кивнула, а затем спросила: — Где нам искать твоего знакомого? — Пойдём немного дальше в порт, обычно он работает там, — Натаниэль показал рукой недалеко от пирса, где обычно скапливалось много прибывшего груза и людей, заинтересованных в его приобретении или же транспортировке. Чтобы не втягивать Мэри в не совсем легальную с точки зрения закона куплю-продажу добычи, Натаниэль попросил её подождать его около условного входа в порт, а сам пошёл искать Габриэля. Честно говоря, таких, как Габриэль, среди богатых торговцев находилось не слишком много — эдакие «отчаянные богачи», скупавшие ценности с пиратских рук, чтобы потом продать по завышенной из-за качества цене. В своих кругах такие люди были не слишком открытыми и доверяющими, держали источники товаров и доходов строго при себе, составляя конкуренцию простым добросовестным купцам. А вот разбойники таких людей по-своему, но ценили. Обеим сторонам выгодно поддерживать негласное сотрудничество. И, конечно, у Натаниэля имелся свой щедрый источник. Габриэля он нашёл курящим у какого-то склада и вокруг было достаточно малолюдно, чтобы капитан мог сдвинуть свою треуголку со лба, приоткрыв лицо. — Глазам своим не верю, Натаниэль! — воскликнул Габриэль, заметив его всего в паре шагов от себя. Отведя сигарету от лица, он приветственно усмехнулся, будто увидел дальнего родственника, по которому тосковал. — Сколько же лет не виделись, друг? Натаниэль подошёл ближе и негромко - чтобы услышанное осталось лишь между ними - произёс: — Помнится, прошлой весной я обеспечил тебя весьма качественными золотыми кольцами и серебряной посудой. — Точно, твоя память — истинное чудо. Чем порадуешь на этот раз? — его глаза вспыхнули жадным блеском. Натаниэль огляделся вокруг и, удостоверившись, что в их сторону никто не смотрит, достал из сумки мешочек, чтобы показать Габриэлю: — Восхитительный жемчуг. Это определённо был верный ход — Габриэль обожал драгоценности и восторженно зашептал: — Господи, что за искушение! — про себя наверняка уже отмеряя сумму, которую готов выложить за товар. — Сколько отдашь за него? Подумав ещё с полминуты, он предложил: — Скажем, 300 крон устроит? — 300? Здесь по меньшей мере 500! — не сдержал возмущения Натаниэль. Его матери нужно больше. Ему нужно больше, чтобы меньше беспокоиться о ней. — 400? — неуверенно нарастил цену Габриэль. Натаниэль вздохнул. Нервы у него в последнее время ни к чёрту. Словно сноп сена, воспламеняющийся от одной лишь искры. — Не с тем торгуешься, Габриэль, — серьёзно предупредил он. — Откуда у меня по-твоему с собой такие деньги? — в свою очередь нахмурился Габриэль. Но вдруг его словно посетила идея и он с вспыхнувшим во взгляде энтузиазмом предложил: — 430 крон и с меня ценная информация. Натаниэль насторожился. Какие сведения могли стоить целых 70 крон? Не находя точного ответа, он не удержался от вопроса: — Что за информация? — Товар вперёд. — Говорят «деньги вперёд», если не ошибаюсь, — поправил его Натаниэль. Они обменялись: Натаниэль протянул мешок с жемчугом и получил увесистый мешочек с кронами, который сразу же убрал в сумку. Больше, чем полпути в помощи матери уже было пройдено. Габриэль придвинулся ещё ближе и заговорщически зашептал: — Поговаривают, что в Гаване последнее время неспокойно. — В каком смысле неспокойно? — нахмурившись, спросил Натаниэль. Слишком неоднозначно, слишком неопределённо, слишком волнительно ожидание в омуте беспокойных предположений. — Мол, солдаты ходят по улицам и даже прочёсывают близлежащие леса. Видать, пропал кто-то очень важный и знатный. Какого чёрта? — Откуда слышал? — серьёзно обдумывать происходящее нужно лишь после убеждения в надёжности источника. — Торговцы проездом здесь бывали и за стаканом коньяка обмолвились слухами, — как ни в чём ни бывало ответил Габриэль. — И давно уже слухи идут? — Пару дней, кажется. Чёрт, что-то здесь нечисто. Такие слухи не возникают с пустого места, что означало: скорее всего и правда пропал кто-то знатный. Но ведь всё не настолько серьёзно, чтобы сразу думать о королевской семье? — Спасибо, Габриэль, я пойду, — тем не менее он решил поспешить уйти, чтобы попытаться улаживать проблемы по мере поступления. — До скорой встречи, приятель, — напоследок махнул ему рукой с сигарой Габриэль. Мысли о слухах не покидали Натаниэля, они вгрызались в фальшивое спокойствие и норовились вытащить наружу всё, что хотелось спрятать глубоко внутри. Он не выносил тревогу, она делала его уязвимым. Она, чёрт возьми, подталкивала его на пути к поражению. Поэтому он нередко бросался на рожон, лишь бы не дать волнению завладеть собой и вынудить отступить. Но здесь? Слухи даже не давали примерного предположения о том, кто мог пропасть. Это мог быть губернатор, граф, известный офицер. Необязательно принц, верно? По крайней мере, ничто не указывало на причастность к произошедшему Эндрю. А если нет доказательств, волнения тоже не должно быть. Внушив себе эту простую истину, Натаниэль вышел к воротам, у которых его ожидала мать. Он подошёл ближе с призраком ободряющей улыбки, чтобы не давать поводов для беспокойства. Вот уж о ком не стоит волноваться, так это о нём. — Как всё прошло? — тревожно спросила она. Натаниэль мог бы сказать, что получил нечто большее, чем деньги, но матери обо всём этом знать не стоило, поэтому он ограничился лаконичным ответом: — Отлично. Держи, — и отдал ей сумку, повесив на плечо. — Какая увесистая… — охнула Мэри. — Так я буду меньше переживать о том, как ты освоишься в Камагуэй. Найди хороший дом, деньги позволят, — он наклонился ближе и прошептал: — а если вдруг столкнёшься с проблемами, то загляни во внутренний карман сумки. Основы самозащиты ты знаешь. Мэри кивнула — кажется, за время его отсутствия она значительно приблизилась к стадии принятия и готовности начать новую жизнь. — Спасибо, родной, — на её губах расцвела нежная благодарность. Натаниэль как мог отразил её улыбку, хотя с нынешними смешанными эмоциями получилось, наверное, не слишком хорошо. Его раскалённые нервы успокоило только то, что им чудом удалось поймать не просто повозку с местными торговцами, а экипаж, который привёз в порт какого-то зажиточного купца и уже собирался уезжать, когда его как раз заметил Натаниэль. — Три кроны, если довезёте в Камагуэй до вечера! — крикнул Натаниэль, чем заслужил удивлённый взгляд кучера. — Садитесь, — согласился он, взяв вожжи покрепче. — Хорошей дороги, — напоследок пожелал Натаниэль и обнял мать. — Я навещу тебя как только разберусь с делами. — Ты моё золото… — прошептала она ему в плечо. — Надеюсь скоро свидимся. Когда они распрощались, Натаниэль не смог заставить себя сразу уйти от дороги. Какое-то время он просто смотрел вслед экипажу и ушёл лишь когда карета превратилась в небольшую точку вдали. Итак, он сделал довольно смелый — если не дерзкий — ход перед отцом на шахматной доске под названием жизнь. Теперь стоит ждать либо ответного хода, либо совершить нечто безумное, чтобы прекратить эту бессмысленную игру. Смысла не имело и то, что часть его мыслей теперь прочно заполонили слухи, услышанные от Габриэля. Ему следовало уже вернуться на корабль, чтобы придерживаться собственного приказа, но не успел он выйти обратно к пирсу, когда, проходя мимо какого-то мужчины, услышал едкое «капитан». Инстинктивно обернувшись, он смерил незнакомца грозным взглядом. Кто, чёрт возьми, ещё хочет перейти ему дорогу? Натаниэль молчал, не собираясь первым начинать разговор. Выжидал, словно хищник в засаде. Хоть мужчина на первый взгляд не имел при себе оружия, его вопросы по-странному метко ударяли по чужому самообладанию. — Уделите минуту? — спросил он, казалось бы, с чистым интересом и почти осязаемым приглашением в разговор, который наверняка не будет полезен собеседнику. — Я спешу, — решительно отказался Натаниэль. — Ох, я вас не задержу. Подумал, вам было бы интересно узнать, — мужчина загадочно усмехнулся, запустив удочку со своей недоговоркой. Любопытство сыграло с Натаниэлем злую шутку, когда он спросил: — Что узнать? — Как связан ваш отец со слухами из Гаваны. Что? Натан решил подставить его? Втянуть в грязное дело? Сдать стражам порядка? На какую подлость из этих он пошёл бы в первую очередь, Натаниэль, честно говоря, не знал, поэтому насторожился ещё сильнее. — О чём вы говорите? — хмуро уточнил он. — Он нашёл нечто очень ценное, — стал объяснять незнакомец. — Человека, из-за которого солдаты готовы столицу перевернуть, лишь бы найти, ведь под угрозой престолонаследие. Натаниэль не заметил, что задержал дыхание и не дышал, пока не ощутил болезненно медленный удар сердца, эхом прошедшийся по всему телу. Он потянулся за саблей и одним резким движением вытащил её, приставив к горлу мужчины. — О, вижу вы догадались, что речь о вашем близком друге, — тот лишь расплылся в мерзкой ухмылке, явно уверенный, что в порту, хоть и не слишком многолюдном, его точно не убьют. Что ж, всё зависит от того, что ещё станет известно капитану. — Где он? — процедил Натаниэль. — Ваш отец будет ожидать вас на острове Дункан-Таун, — услужливо сообщил один из, Натаниэль подозревал, ручных псов Натана. Не без усилий над собой Натаниэль убрал саблю, выплюнув: — Ублюдок, — и развернулся по направлению к пирсу. — Лучше бы вам поторопиться! — крикнул ему вдогонку мужчина. Натаниэль прибавил шаг. Ни разу за прошедший месяц он не думал так серьёзно о том, чтобы отправить Натана на встречу к праотцам. Возмездие. Если Эндрю пострадал, Натаниэль убьёт всех, причастных к этому. И ему глубоко наплевать, что чёрная метка забирает право на открытые пиратские противостояния. Предполагалось, что, будучи выгнанным из рядов разбойников, пират не осмелится не то что грабить, но и вызвать кого-либо на априори не честную дуэль. Но Натаниэль уже бросил вызов, когда вернулся к Крылу Ворона, и его приказ прогремел по палубе: — Отдать швартовы, живо! Команда оживилась сию секунду и, пока они совершали приготовления к отплытию, Натаниэль подошёл к штурману, который очень кстати обсуждал что-то с Жаном. — Капитан, куда прокладываем курс? — с готовностью спросил Фитцберг. — Дункан-Таун. Сколько займёт времени? Штурман сверился с картой Моро и вынес вердикт: — Остров примерно в 200 милях от нас. Больше половины дня в пути. Чтобы добраться до чёртова Дункан-Тауна, — Богом забытого места — им нужно будет развернуться в противоположную сторону, как до этого они плыли в Нассау. И в любой другой день Натаниэль бы подумал: «доберёмся туда к утру». В другой, не в этот. — К ночи мы должны быть там, — сказал как отрезал он. — Капитан… — неуверенно начал Фитцберг, ища молчаливой поддержки у Жана. — Известите Робса о курсе, — бесцеремонно перебил его Натаниэль. Спорить они не решались. Как впрочем и остальные из команды, которым предстояло работать остаток дня, вечер и ранние ночные сумерки.***
Кисти рук окончательно онемели. Плечи обжигало иглами боли, стоило только немного пошевелить ими. Спина стала деревянной, так что Эндрю ничего не оставалось, кроме как не двигаться. Его никто и не заставлял, по сути, поскольку всё, что нужно, Натан узнал в большей или меньшей степени. Эндрю всё время, пока имел возможность сохранять непоколебимое молчание, думал о том, где Натаниэль, что с ним и в чём именно заключается план Натана. Помимо королевского выкупа, явно существовали ещё личные причины. Противостояние отца и сына — чистой воды безумие, но Эндрю понимал, что родство для них значит не больше, чем принятый против разбойников закон. Когда Натан говорил о Натаниэле, его голос был пропитан небрежностью, разочарованием и отвращением. Но сам Натаниэль почти никогда не говорил о Натане. Эндрю удалось вспомнить лишь пару фраз вроде: «Он очень строг», «Мы общаемся раз в несколько месяцев, когда появляется необходимость», «Мне не стать таким же, как он». Натаниэль говорил об отце, как о человеке, который вершит судьбы всех вокруг. И теперь Эндрю понимал, что в такой семье легко ощутить себя пленником, даже без верёвок по рукам и ногам. По прошествии нескольких осознанных часов усталость, голод и жажда начинали брать верх над злостью и волнением, но когда Натан получил письмо от внезапно появившегося стрижа, Эндрю всем телом напрягся. Мышцы прострелило болью, на которую Эндрю не обращал внимания, неотрывно наблюдая за Натаном. Веснински прочитал письмо, — не вслух, конечно же — ухмыльнулся и встретил прикованный взгляд Миньярда, сказав: — Славно, скоро Натаниэль будет здесь. Вот тогда и начнётся самая увлекательная часть сделки. Господи, прошу, Натаниэль будь осторожен, не спасай меня ценой своей жизни.