“Ему надоело доказывать, что у него добрая и глубокая душа, вот он и строит из себя злюку и верхогляда, нарочно демонстрирует буйный, а то и грубоватый нрав.»
Фредерик Бегбедер
Музыка, казалось, разрывает наушники громким ритмом, хотелось подпевать, а лучше ещё и сплясать горячий танец прямо на парте, один хрен, этого никто не заметит в таком классе. Все здесь были как на подбор — грубые, ломанные жизнью люди и монстры, ещё подростки, но уже на пороге совершеннолетия, успевшие дерьма хлебнуть поболее некоторых взрослых. Ты окидывала их безумное побоище с ленивым прищуром: кто-то пытался затеять драку, девчонки одобрительно улюлюкали, а добрая половина парней страстно желала зрелищ. Их крики перебивали музыку в твоём плеере, но что-то менять ты не собиралась. Лень, устала, а ещё хотелось курить. И преподаватель куда-то запропастился, черт бы его за ногу, можно было давно свалить на заброшку, где с крыши не раз приходилось встречать рассвет, чтобы не возвращаться к родителям, которых таковыми назвать было можно очень условно. Отец появлялся редко, а мать слишком была увлечена попытками наладить личную жизнь, полностью предоставив дочь самой себе. А уж алкоголь и подавно был дома завсегдатаем, а потому ты старательно меняла траекторию перемещений по городу, огибая дом как только могла. Ну его к дьяволу, на улице было приятнее. Да, жизнь не сахар, далеко не сытная, но ты привыкла, хотя и надломилось что-то в душе ещё в детстве... Дверь класса распахнулась настежь, словно ее выбили ногой, отчего та жалобно скрипнула и ударилась ручкой о стенку осыпав с потолка побелку. Внутрь, о чем-то ворча, вошёл незнакомый монстр, мужчина, причем... вид имел не самый преподавательский. На шее цепь, зубы, один из которых выглядел золотым, острые, куртка темно-бурая, совершенно не по сезону. Странный скелет, и его взгляд, горевший гвоздичным заревом не предвещал ничего хорошего. Тем лучше... Здесь новичков никто не любил и не важно, кто это был: человек, монстр, учитель или ученик. Тебе тоже пришлось несладко, стоило попасть сюда пару лет назад, и свое место под солнцем ты буквально выбила силой и вырвала зубами. Далось нелегко, но зато никто больше не задирал — опасались получить по физиономии. Монстр окинул класс недовольным взглядом, но никто и не думал прекращать беситься, только ты среди всех задержала на нем взгляд, пересекаясь с алым безразличием, в котором мелькнула искра чего-то слишком быстрого, чтобы это суметь как-то описать. — Завалили ебальники! — рявкнул скелет, да так хрипло и мощно, что волей-неволей, а вздрогнули все. Ты даже ручку, которой рисовала каракули, выронила из руки, сердито щурясь и вынимая наушники, не сумевшие заглушить рев его голоса. Монстр скривился, словно кучу мусора перед собой лицезрел, сел на стул за учительским столом, на который уложил ноги в ботинках. Голову запрокинул на спинку и вздохнул угрюмой, злой тучей. — Молчание — золото. Всем, кто не издаст ни одного ебучего звука, поставлю за урок отличные оценки. Время пошло, — монстр взял со стола классный журнал, открыл его и просто накрыл им лицо на манер панамы, устроившись с явным намерением спать. Класс был заинтригован. Таких преподавателей здесь не было... никогда. И даже тяжёлым на характеры подросткам такой явный нестандарт приглянулся, как и перспектива халявных отметок по физике, — как ни странно, но этот монстр должен был вести именно этот предмет на замену былому преподавателю, которого этот класс буквально спровадил из личной неприязни. Этот тип знакомство начал неплохо, как рассудила ты, да только вот, хоть ты никому и не говорила, но физика тебе была нужна. Так дело не пойдет... — И как Вас зовут? — нарушила тишину совершенно дерзко, привлекая десятки любопытных глаз одноклассников, в которых едва ли не бегущей строкой плыла фраза: "Вот тупая". — Рэд. А тебе "два" за урок, сопля, — прорычал голос монстра, что сперва поднял журнал, взглядом найдя такую выскочку. Ты фыркнула с усмешкой и закинула за зубы жвачку, начав громко и беспардонно надувать и лопать из нее пузыри, чем явно раздражала горе-преподавателя. Вид ты имела самый безмятежный, ведь свой неуд уже получила, а значит теперь могла шуметь, чем пользовалась нагло и совершенно спокойно. Рэд стоически терпел, даже казалось, что монстр действительно спал, но спустя минут десять весьма раздражающих звуков зарычал глухо, отбросив журнал на стол с глухим хлопком, отчего даже какие-то бумаги слетели на пыльный линолеум классной комнаты. — Если уже получила свою оценку — это не повод шуметь! — скелет пытался говорить спокойно, но тебе сложно было понять эмоции, только на багряный взгляд смотрела завороженно, отмечая, что всегда любила такие оттенки, и Рэду очень даже шло. — Чой-то? — нагло спросила, снова надув пузырь из розовой сладости, нарочито медленно облизнув губы после того, как тот лопнул с характерным щелчком. — Нахуй иди. Не хочешь лёгкой аттестации, значит будешь страдать. Вышла из класса и больше не отсвечивай, — злобно рыкнул скелет, указав на дверь сбоку рукой в перчатке тона его глаз. — Пфф, какой грозный, — фыркнула, медленно и очень громко собирая свои вещи под одобрительное хихиканье одноклассников и добавила, стоило дойти до преподавательского стола, — учитель — душ мучитель. Впервые отправили кого-то, кто даже преподавать не умеет. Зло усмехнулась и ушла, спиной ощущая, как вслед жгут угли разъяренного взгляда, под аккомпанемент коротких, сдерживаемых смешков товарищей по несчастью. Это подняло тебе настроение, ещё и уйти удалось пораньше, да только тон веселья поубавился, когда, открыв двери школы, встречающим с занятий стал слепой ливень. — Да, черт, — закатила глаза и вернулась обратно, намереваясь как-то перекантоваться в столовой. Дождь ты всей душой не любила — из-за него ужасно распушались волосы, да и противно липнувшая к коже одежда являлась не самым приятным спутником свободного уличного вечера. В столовой заняла любимый уголок за колонной у окна, где места хватило всего для одной скамьи и столика. Денег не было, а потому ты просто вытянула ноги, спиной оперевшись об оконную раму, вещи в рюкзаке с кучей потёртых значков небрежно кинула на столик и прикрыла глаза, с фырком отметив, что поза напоминала таковую Рэда, оставшегося бодаться с упрямством толпы. Мысли текли отрывочно, ни на чём не задерживаясь, а шелест ливня приятно мешался с лёгким гулом кухни, звяканием моющихся тарелок и тишиной конца учебного дня. Сморило дремотой вопреки неудобной позе, даже мерещилось что-то приятное. Свобода. Воздух. Чьи-то объятия держат... Как жаль, что неправда. Даже поморщилась от этой мысли болезненно, словно душу дёрнуло в пустоту прошлого и настоящего, заставив открыть глаза и наткнуться на кровавый взгляд зрачков, смотрящий почти в упор, сверху вниз. — Я уж надеялся — померла к черту, — фыркнул Рэд, смерив тебя взглядом и уселся рядом, стоило твоим ногам сползти на пол, и стукнул чашкой кофе по исписанной ручкой столешнице, — тебе домой не пора, дерзкая? — Вам могу тот же вопрос задать, — протянула сонно, пытаясь размять шею и плечи, все будто задеревенело. Взглянула в окно мрачно — там все ещё ливнем затапливало пустые, стремительно вечереющие улицы. — Я теперь препод, могу уйти, когда хочу, — хриплый голос звучал непривычно, когда говорил достаточно тихо. Рэд глотнул из кружки и выдохнул как-то устало, словно задолбался не с занятием, а с жизнью. — С таким преподом не светит сдать экзамен нормально, — ты зевнула, но голос все равно прозвучал обиженно. Сама себе готова была дать подзатыльник за рвущуюся наружу откровенность, видимо, сказалось то, что ты уснула. — С таким поведением, как у тебя — точно не светит, — Рэд назидательно указал на тебя пальцем, снова отпивая из кружки, — я один хер ненадолго, просто друг попросил, пока не найдут кого-то подходящего. Физику знаю и ладно. — Так научите, — пожала ты плечами, хитро щурясь на монстра, но тут же улыбка с лица медленно сползла, стоило раздаться жалобному звуку урчания твоего голодного живота. Рэд медленно опустил взгляд красных огоньков ниже и тут же усмехнулся. — Что это щас за стон погибающего кита был, мелочь? Иди пожрать возьми да дуй домой уже, впервые вижу, чтобы школота в школе вне занятий тусовалась, — Рэд даже подвинулся, абсолютно уверенный, что ты уйдешь, но удивлённо замер, увидев в твоём взгляде и выражении лица самую настоящую неуверенность. Потерянную, забитую и озадаченную. — Окей, — тихо ответила, вымучав привычно дерзкую ухмылку, подхватила вещи и ушла, так ничего и не купив на несуществующие деньги. Вот и отправилась прямо под ливень, обреченно отметив, что все же придется идти домой, не заметив и не зная, что через окна столовой тебя провожал озадаченный взгляд чужих алых глаз, отметивших все то, что сейчас произошло, как нечто важное... И снова день сурка. Ты слегка простудилась после прогулки под ливнем, но это не было для тебя весомой причиной быть дома. Ещё чего! Подумаешь, насморк и немного тяжёлая голова. Ты спокойно переносила такое на ногах да и вида не подавала, совершенно не желая проводить лишние дни в обществе родителей, особенно на пороге выходных, которые обычно скоротала, где придется и с кем придется... И снова физика. Все беснуются, в тебя прилетела смятая бумага, кто-то умудрился уронить стул с жутким грохотом и взрывом смеха. Кто-то сидел на парте, кто-то спал, кто-то передавал друг другу сигареты. Ничего нового. — Слышь, (Твоё имя), дай зажигалку! — к тебе повернулся одноклассник, лучезарно улыбаясь и подмигивая. — А больше тебе ничего не дать? Иди и купи, олень, — прищурилась сердито. Делиться такой вещью не собиралась, денег и так не хватало, чтобы купить себе такую мелочь. Последние гроши оставались, чтобы добыть себе хотя бы просто хлеба, про нормальный обед ты не вспоминала уже месяц. — Может лучше я тебе дам в качестве оплаты? — парень не унимался, а его друг рядом гнусаво заржал, толкая в плечо приятеля. Ты улыбнулась, нарочито игриво опуская взгляд и поднимая его к парню вновь. — Милый, я бревна за валюту не принимаю~. — Ах ты сучка, — парень все ещё улыбался, но взгляд его похолодел на пару ощутимых тонов. — Знаю, малыш, — кивнула согласно и продолжила рисовать в тетради какие-то эскизы. Одноклассник хотел ещё что-то сказать, да только дверь класса открылась, впуская внутрь мрачную тучу в лице Рэда, окинувшего класс сердитым прищуром. — Чё, неудачники, опять собрались? Уже похвально. Лафа закончилась, сегодня будете учиться, — на реплику Рэда все недовольно загоготали, да только после следующей его фразы тон сменился на радостный, — идём на улицу, в порт, юные придурки. Вещи с собой берите, я потом не пойду в эту дыру. Ты закатила глаза, но скинула в рюкзак тетрадь и ручку, устроившись в конце класса в ожидании. Все собрались очень даже быстро — ещё бы, не каждый день учитель тащит на прогулку вместо тоскливых нравоучений в душном классе, пока за окном танцевало в кронах деревьев солнце. После вчерашнего ливня там очень посвежело, осень была все ещё теплой, а потому всё буквально манило на свободу просторных улиц и окраин города. Класс вынырнул наружу с громогласным ревом, среди всех, пожалуй, только ты сохраняла спокойствие — жмурилась на солнце и тихо шмыгала носом. Рэд на все это сборище смотрел с обречённой сердитостью. Никого не стесняясь, достал сигареты и прикурил, тем самым дав отмашку всем тем, кто хотел того же. Ты не стала брезговать случаем и тоже вытянула пачку, посмотрела на нее и поморщилась. Из-за простуды запах табака чуть искажался и казался противным. Пожала плечами и поплелась за всеми, не очень понимая, чему можно было научить такую прорву лентяев в порту. Как выяснилось — можно... В порту Рэд завел рассказ, перемеженный весьма неплохими и не очень цензурными байками, которые подростки слушали не отрываясь, иногда срываясь на весёлый смех и добавляя и своих историй из жизни, подходивших под тему. Все это каким-то чудом сплеталось с физическими явлениями, окружавшими класс повсюду. От кораблей в воде и объемом выталкиваемой воды до интерференции волн и преломлении солнца, разлагаемого на спектр радуги. Рэд ещё и формулы выдавал по памяти, иногда срываясь на дотошность и глубину той физики, которую ты уже не понимала. Пыталась все это запомнить, хмурилась, не выдержала и вытащила тетрадь быстро начеркав то, о чем говорил Рэд, чтобы попытаться разобраться в этом самостоятельно. Но это не осталось незамеченным: кто-то из одноклассников выдернул из рук вещь, не дав дописать и с громким хохотом швырнул в воду. — Чё, не пойдешь купаться, (Твоё имя)? — кажется, этот парень мстил за зажигалку. Улыбался, нагнувшись слишком близко и зло сверкал глазами. И только ты хотела ответить, как его просто за шкирку от тебя оттянул Рэд. — Щас сам за тетрадью и полезешь. Не веришь? Давай, плыви, собачонка, — рыкнул преподаватель, толкнув парня в воду, куда тот рухнул растерянным мешком под истерический ржач его товарищей. — Пиздец, — заключила ты мрачно и шмыгнула носом снова, глядя на Рэда, в глазах которого плясало что-то, похожее на веселье, пока потерпевший, стуча зубами и кашляя, выбирался на каменистый берег с довольно высоким бортиком. — Как и вся жизнь, — пожал тот плечами и снова обратился к классу, — пошли, придурки, на корабль прошвырнемся. Ты обреченно вздохнула, стоило увидеть, как главные зачинщики всяческих событий переглянулись хитро и начали шептать один другому, явно что-то передавая. Всем, даже тебе, кто-то из монстров на ухо успел шепнуть: "Валим с урока". Так и растворялась потихоньку толпа по дороге к докам и причалу, у которого стоял старый траулер, заброшенный и никому ненужный. А ты невольно занервничала, что Рэд шел именно туда — ведь в этом месте ты ошивалась чаще, чем дома, обосновав там что-то вроде убежища... К счастью, одноклассники действительно один за одним улизнули, пользуясь тем, что в этих местах легко было затеряться среди большого числа старых контейнеров, деталей, ржавых лодок, потертого волнами гравия и старых досок, перемеженных с небольшими хозяйственными постройками. Рэд все говорил и говорил, нисколько не интересуясь тем, что творилось за спиной, зашёл на борт старого судна и обернулся, сталкиваясь с потерянным взглядом единственного оставшегося слушателя. Тебя. — Ты чё, сумасшедшая? До сих пор слушаешь, твои уже все разбежались, — Рэд оперся о леер, всматриваясь в тихую гладь металлического оттенка залива. — Они не мои, — буркнула в ответ, отмечая, что голос по-дурацки гнусавил, выдавая простуду. Нырнула в трюм, где оставила вещи и вернулась обратно, слегка напрягаясь от того, что осталась здесь с ним. А с другой стороны — как же было наплевать... Ты устала постоянно что-то кому-то доказывать, так стоило ли прятаться? Устроилась рядом робкой тенью, но все равно храбрилась, напустив на себя вид самый ершистый, искоса глядя, как Рэд снова курил. — Как ты докатился до школы? Явно ведь не твое, — поделилась наблюдением и плохо скрывая любопытство. Рэд повернулся, пристальным взглядом алых глаз всматриваясь в твои. — (Твоё имя), да? — уточнил, получая твой кивок и снова поворачиваясь к морю, — деньги были нужны, меня друг попросил подменить, пока сам не сможет к работе приступить, — монстра совсем не волновало, что ты дерзко перешла на "ты". Словно ему и самому так было легче, и теперь разговор пошел более гладко. — С твоим подходом у меня был бы шанс хоть что-то сдать, — вздохнула грустно, вспоминая утопленную тетрадку. — Э? Так вот почему ты так судорожно там писала что-то, да, мелкая? Бля, и конспект утонул... — Рэд затянулся сигаретой, развернувшись лицом к рубке, куда и пошел, сунув так некстати любопытствующую моську в трюм, и на тебя после этого он взглянул совсем иначе, — не понял, мисс-дерзость этого года. Ты бомжуешь? — Началось... Не бомжую я, это просто... типо базы что-то, куда можно свалить, когда все осточертело, — оправдалась ты, нервно почесав проколотую пирсингом бровь, к чему привлекла внимание багряных огней. — Ага, конечно. А я учитель рисования. Ладно, сопля, с физикой я мог бы помочь, если тебе надо для экзаменов, — Рэд пристально осмотрел твои пожитки с высоты над люком в палубе и смерил взглядом твою растерянность и явный вызов в глазах, — вопрос на миллион, мелочь. Ты чем питаешься, водорослями? Или на чаек охотишься? — Твое терпение поджираю, — съязвила, скрестив на груди руки, будто огораживаясь от него. Но монстр лишь усмехнулся, блестя золотым зубом и выуживая из кармана куртки запечатанную в целофановый пакет сосиску в тесте. Кинул ее тебе, и ты поймала, чуть вздрогнув и выдохнув невольно в изумлении. — Это повкуснее будет. Задержись завтра после уроков, скажу, где можно будет упасть и позаниматься, — Рэд стрельнул бычком докуренной сигареты за борт, отсалютовал рукой и покинул твое общество, позволяя ни от кого не скрываясь, жадно наброситься на ужин, пусть и скудный, но и такой нечасто удавалось заполучить. Шмыгнула носом и улизнула в трюм, чтобы там немного подремать после целого дня непродуктивной учебы в буйно-помешанном классе. С этих пор жизнь пошла совсем иначе. Ты оставалась заниматься с Рэдом едва ли не каждый день. Дни, недели, месяцы. Осень дохнула зимой, а тебе всё чаще приходилось ловить себя на мысли о том, что на занятия ходишь уже не ради самих занятий, а ради встреч с Рэдом. Разговоров на грани фола, шуток и странных взглядов. Ради его раздражения, за которым тот прятал что-то очень похожее на заботу о тебе. Монстр часто приносил тебе что-то перекусить, и это превратилось в своеобразную традицию. Если тебе перепадали деньги, хоть немного, то ты покупала печенье и приносила его Рэду. Вы долго гоняли чаи, где придется: иногда на том самом траулере, куда ты теперь из-за холодов редко приходила, иногда в пустом классе или спортзале, иногда где-то в парке с термосом, который приносил скелет. Да только вот дома не считали важным, что ты пыталась, действительно старалась, учиться лучше. Отец лишь фыркнул и отмахнулся, сказав, что все равно бросишь и надолго пропал, а мать... Она вообще, если честно, ничего не сказала, занятая каким-то чужим мужчиной... И этот самый мужчина у тебя лично вызывал много вопросов. Он часто грубил тебе, а вечером накануне изрядно напился, разозлился на твою дерзость и за руку вышвырнул из дома, наставив синяков, а от падения теперь ещё и колено нещадно ныло. Ночевать, не долго думая, ты ушла на вокзал, где никогда не трогали за непрошенный ночлег в зале ожидания. На занятия явилась потрёпанная и хромая, пряча за драными джинсами стесанную ссадиной кожу, да и настроение оставляло желать лучшего. Вместо привычной дерзости осталось какое-то раздражение и тяжесть на душе, от которой не хотелось говорить вообще ничего. Смотрела на одноклассников — словно сквозь них смотрела невидящим взором, на переменах лежала на парте, пытаясь вздремнуть, заткнув уши наушниками, да и не лез никто, все слишком были заняты своими делами, привыкли к тому, что тебя лучше не трогать лишний раз. Час за часом, а время подошло к концу учебного дня, а ты даже и не поняла толком, что происходило, о чем рассказывали учителя, пытаясь втолковать что-то в умы одноклассников. О еде пришлось вновь забыть, а мысли о том, что и домой не пойдешь, заставляли душу болезненно ныть... Ты не знала, что теперь делать. Пришла в свободный класс, где условилась о встрече с учителем, упала за парту, скинув вещи на пол, и головой уткнулась в сложенные на столешнице руки. Тикали часы, дуло из-под оконной рамы морозом, пахло книгами и деревом. Тишина. Ногу, что периодически ныла, вытянула под партой, слегка поморщившись, вздохнула и стала ждать. Пять минут, десять... Задремала. Что-то такое чудилось неопределенное, ты, кажется, вздрагивала, слышала шорох, который тут же путался с образами прошедших суток, надо отметить, не очень приятными. Снова казалось, что куда-то вытаскивают силой, а потом ещё и бьют, отчего ты дернулась, инстинктивно закрыв лицо руками и жмурясь. Но было тихо, рядом что-то невесомо брякало, словно цепочка чуть звеньями потерлась о молнию куртки. А ещё кто-то касался колена, невесомо очерчивая границы потемневшего ушиба. Красные глаза совсем близко, горели маковым цветом, выражая в себе всю концентрацию чужого недовольства. Блеск... Мало тебе собственного, так ещё и чужим плеснут в душу с лихвой. — Мелочь, ты с поезда что ли спрыгнула? Что за отбитый вид? — Рэд взял стул позади себя и подвинул к тебе, садясь рядом и бесцеремонно оттягивая край декоративной дыры в джинсах, рассматривая, что к чему. Ты махнула рукой на сопротивление, сгоняя морок сна, потерев глаза и растерянно глядя вокруг. За окнами стремительно темнело, судя по всему, ты дремала не меньше получаса. — Скорее, меня сбросили... — ты устало легла на парту снова, — я, наверное, мусор... — равнодушие в голосе заставило Рэда напрячься и помолчать, в попытке прийти к одному ему известному решению. Чертыхнулся тихо и потёр ладонями в красных перчатках нахмуренное лицо, то и дело метая взгляд к твоей поникшей фигурке. — Пойдем перекурить, мелкая, — сказал хрипло, внимательно глядя за твоей реакцией. Ты скривилась в знак своеобразного согласия и начала потихоньку шевелиться, вставая. Да только совсем не ожидала, что монстр встанет рядом, взяв тебя под руку и уверенно прижимая к боку, словно опору давал. Ты замерла на миг, прислушиваясь к ощущением, но кроме тепла в душе ничего тревожного не ощутила, доверчиво опираясь на предложенную помощь... Словно твой внутренний стержень готов был сломаться без чьей-то защиты. Ее хотелось как никогда прежде. Так и вышли, идя близко, ощущая тепло друг друга, и неловкости между вами практически не было. Ты впервые совсем притихла, а на Рэда это действовало совсем ему непривычно. Он не хотел оставлять тебя одну в таком состоянии, как он сам себя убеждал, хотя смутно чувствовал, что уже не одну неделю причина была в чем-то ещё. В разговорах, шутках, взглядах, дыхании... Вышли за территорию, где одиноко темнела крыша пустой беседки, что местная шпана давно облюбовала в качестве свободной курилки. Тут же щёлкнула зажигалка, заалел огонек сигареты, а ты потянулась со своей к Рэду, да только тот неожиданно дал прикурить с фитиля, в непростительной близости взглядов и вдохов. Помедлила секунду и прикурила таким способом, чуть прикрывая уставшие глаза. Рэд без лишних предисловий затянулся, через нос пуская струи сизого как этот пасмурный день дыма. — Чё случилось, малая? — тихий и вкрадчивый вопрос явно не терпел увиливаний, лжи — тем более. Затянулась следом, кутаясь в куртку, села на бортике беседки, глядя, как в небе клубы табачного дыма растворяются в серости облаков. Вздох — и полилась ручьем горькая правда. Ты все рассказала, не приукрашивая и без утайки, уложившись в своей беде на пару абзацев, успев прерваться на пару глубоких затяжек. Повисла приятная тишина вечера, грядущие выходные маячили мрачными тенями нежеланного будущего, а ещё было чертовски холодно. Даже руки дрожали, хотелось их спрятать в карманы, что ты и сделала, потушив сигарету потертым носком кроссовка. — Пиздец... Ладно, ты не переживай, мелочь, это все уладим... Пойдем, заскочим поесть, — хлопнул тебя по плечу, толкая к парковке, где кроме грузного мотоцикла больше транспорта не имелось. Ты с удивлением нахмурилась, рассматривая красно-черный корпус железного коня и нервно оглянулась, словно ожидая, что там будет зрительский зал с подсказками. Страшновато — на мотоциклах ты ещё не каталась, хотя стоило отметить, что этот транспорт чисто визуально очень тебе нравился. И Рэду подходил как нельзя лучше, полностью довершая образ брутального мужчины. — На этом что ли? Не то, чтобы это мне не нравилось, но... — протянула ты, невольно ежась от ветра и прижимая локти к бокам, на что Рэд снисходительно фыркнул, всучив в руки шлем, который вынул из багажного отделения. — Рот закрой. Тепло тратишь. Давай, прыгай и за меня держись, тут недолго ехать, трусиха, — Рэд оскалился, смешливо рыкнув, пока ты обиженным воробьем дулась рядом с мотоциклом. Натянула шлем, начав копаться с застёжкой, но выходило слишком долго, из-за чего монстр закатил глаза, заворчал недовольно и подошел помочь, мягко коснувшись кожи и застегивая ремешки. Это смутило... Ты робко опустила прежде дерзкий взгляд и устроилась неловко позади, все ещё не очень уверенная, что можно вот так запросто обнять Рэда. Оказалось, можно. Ветер хлестал в полы куртки, замораживая ещё сильнее, и если бы не тепло спины монстра перед тобой — совсем бы околела. И действительно, ехать пришлось совсем недолго. Не успела опомниться, как оказалась в частном секторе, а Рэд ловко закатил железного коня в небольшой гараж сбоку невысокого, довольно простого дома. Но после серых стен однотипных многоэтажек это место казалось если не раем, то очень похожим местечком. Ты чуть дрожала от пробирающего до костей холода, но все равно озиралась, рассматривая все убранство гаража с кучей инструментов на полках, ящиками с ними же, какими-то запчастями, машинным маслом, в общем всем тем, что обычно наполняет подобные помещения заядлых холостяков. Даже пустые банки из-под пива имелись в полном наличии, небрежно расставленные на полу. — Идём, воробей, — Рэд уложил руку на твои лопатки и нахмурился, ощутив волну дрожи, прошедшую ощутимо через ткань неважнецкой одежды. — Так ты схитрил. Это твой дом, — недовольно скрестила на груди руки, упрямо артачась, да только и успела пискнуть, когда Рэд просто подхватил тебя за ноги и закинул на свое плечо. — Да-да, завались уже, глыба льда упрямая. Здесь действительно можно нормально пожрать и отдохнуть, — тебя быстро донесли в комнату, через дверь в гараже и сгрузили на диван довольно бережно. Рэд тут же умотал куда-то вглубь дома, попутно везде включив свет. Комната оказалась вполне простой: мягкий диван, словно велюровый, журнальный столик черного цвета, за ним целый стенной шкаф, в котором устроился большой телевизор, торшер, заурядные портьеры, закрывающие свет с улицы, на полу ковер с пятном, но... Это все казалось таким уютным. Надёжным... Хотелось никогда больше в жестокий мир за дверью не возвращаться, и ты так и сидела, разувшись, обняв ноги, прямо в куртке, дрожала и морщила носик. Рэд чем-то громыхнул, видимо в кухне, ругнулся, звякнула посуда и запищала микроволновка. Перед носом появилась тарелка с сосисками и кружка чая, а ты до сих пор была словно не здесь, не во времени и пространстве. Рэд это словно чувствовал, поставил еду на столик и сел рядом, молча начав расстёгивать твою куртку, а ты и не сопротивлялась. Одежду стянули, откинув на кресло в углу у окна, а сам монстр легонько, почти ненавязчиво, приобнял за плечи, притянув поближе и позволяя прилечь на его плечо. Вздохнула... От него пахло табачным дымом, горько, пряно, по-домашнему как-то, что невольно зарылась носом в воротник его куртки, доверчиво обняв того, кто учителем воспринимался едва ли. Ваши перепалки, взаимные тычки, подколы, мелкие пакости, занятия по вечерам, шутки, истории, доверие... Словно друзья, но в душе что-то сжималось протестующе против этого определения. Будто уже не друзья, но ещё не... кто? Возлюбленные? А как же разница в возрасте? Ты просто тонула в отчаянии. Вцепилась сильнее, словно этот монстр готов был исчезнуть, уйти, раствориться в мясорубке однотипных дней, что молола настоящее в ушедшую память и боль таких потерь. Рэд и сам обнял крепче, грея собой, вздохнул глубоко, повернувшись и носом ткнулся в макушку, не то целуя, не то наслаждаясь запахом твоих волос. И робко тлела надежда, что и все разом. — Легче, детка. Все будет хорошо. Я тебе помогу со всем справиться, — пробурчал тихо, а сам залился смущением в цвет его глаз, что ты не только ощутила, но и увидела, подняв к нему глаза, — поешь, — кивнул на горячий ужин и мягко погладил по плечу, убирая руку и ободряюще фыркая. Стало чуточку легче. На душе, в мыслях, в вере в будущее. Рэд неотрывно следил за тем, как ты ела, а сама ты старалась не казаться слишком жадной, хотя и разрывало всё внутри от голода. — Не сдерживайся, — коварно прошептал на ухо Рэд, любуясь тем, как ты залилась до ушей краской, а сам отодвинулся хитро посмеиваясь и открывая банку, подозрительно напоминавшую горчицу. Отпил из нее и блаженно прикрыл глаза, словно ждал этого целую вечность, а ты, согнав приятную дрожь смятения, довольно усмехнулась, начав, наконец, расслабляться. Давно уже не было так хорошо. — Это... Лучший в моей жизни день рождения, — тихо сказала, после еды откинувшись на спинку дивана и сонно закрывая глаза. Рэд рядом замер, хотя до этого собирался перещелкнуть канал недавно включенного телевизора. — (Твоё имя)?! Мать твою, ты почему не сказала то? — Рэд явно рассердился, порывисто нависнув над тобой, рукой несдержанно хватаясь за твое плечо. Даже не вздрогнула, расслабленно фыркая: — А зачем? Мое совершеннолетие вряд ли что-то меняет в этой круговерти дерьма. — Для меня меняет, дура ты. Я подарок между прочим планировал на такой случай, — тихо проворчал монстр, чем заставил тебя приоткрыть заинтересованно глаза и задохнуться в вопросе из-за близости, от которой так некстати кругом пошла голова. — Какой? — сорвалась на шепот, почти неосознанно руку уложив на бок монстра. Теплый — за ним билась и дрожала птицей его жизнь. Рэд чуть засветился новой волной смущения, явив взгляду россыпь малиновых, едва заметных веснушек на жемчужно-белом черепе с хищными изгибами... И тут же ткнулся поцелуем, не дав времени на отказ и возмущение. Да и последнее если ты и испытывала, то уж точно не в адрес Рэда. А в свой... Ведь ты неумело ответила, пуская искру нового танца в свою жизнь, отчего внутри собственная душа расплылась огнем, обжигая выдох подобно лихорадке, а на языке завитал привкус пряной остроты. Рэд на удивление не был грубым, словно осторожничал, отстранился быстрее, чем ты ожидала, шало глядя в твои глаза потемневшим, почти винным взглядом, а ты совсем беззащитно держалась за него, нисколечко не жалея о произошедшем, из-за чего стало чуточку стыдно и страшно. — С Днём рождения, — сипло поздравил монстр, — и с началом новой жизни. — С каким... началом? — непонимающе склонила голову, силясь отогнать чувство нетрезвости, волной сметшее все мысли прочь. — Звучит тупее, чем в мелодрамах, но я лучше под поезд лягу, чем ты пойдешь домой! — сердито ответил, почти рявкнул, заставив от неожиданности вспугнуто вздрогнуть, но тут же его телом снова вжало в мягкую спинку дивана, — свое счастье я, считай, только что выкрал. Осталось это самое счастье убедить остаться. И он убеждал... Целовал снова и снова: то в губы, то в шею, то в руки, остатки самообладания души, подкошенные усталостью, утопив, подобно тому, как заливало весенними паводками и приливами старый, побитый жизнью траулер в том самом порту. А ты не могла понять, когда прошляпила момент, тот самый, когда начала ощущать смутную тягу к Рэду, старательно не веря в то, что долготой взгляда измерялось расстояние между вами, сокращённое в момент шага в совершеннолетие, которое только его и держало на краю пропасти. Уняв таким образом часть твоих страхов, отвлекая от боли прошедшего дня, Рэд отстранился, лбом боднув твой висок, неприкрыто лелея взглядом твою искренность, которую ты старательно прятала под коркой злободневной язвительности. — Можешь ведь, когда хочешь, (Твоё имя), — протянул он совершенно беззлобно, а ты в ответ устало закрыла глаза, обняв монстра за шею и прислушиваясь к такому непривычному, немного щекотному чувству защищённости. А ещё очень хотелось спать, что скелет безоговорочно улавливал, отпуская из объятий и переводя собственное сбитое дыхание. — Это выглядит так, словно я пытаюсь заплатить за спасение. Заплатить собой, — ответ прозвучал грустно, но за него тебе сразу же влетел несильный подзатыльник. — Ещё чего умного скажешь? Взаимностью долги не оплачивают, ей строят фундамент будущего. Знаешь кто сказал? — монстр назидательно поднял к потолку указательный палец. — Нет. — Я! А теперь иди в душ, да устрою тебя поспать, малышка, не думай ни о каких глупостях, — Рэд смягчился, подталкивая тебя с дивана, рукой указав в направлении ванной комнаты. Черный кафель, белая ванна, багряный узор на плитке. Мило. Не особенно хотелось рассматривать детали, а в зеркале над раковиной отражалось выражение растерянной утомленности. Вода смывала остатки сил вместе с застывшими темнотой разводами ссадины на коленке, одежда небрежным комком тряпья осталась за темной шторкой, но стоило тебе вылезти, как ее уже не оказалось там, зато на бельевой корзине ютились шорты и чужая чистая футболка, доходившая почти до колен. И пахла она так головокружительно приятно, что ты не сразу поймала себя на том, что стоишь голышом и дышишь ей, дышишь, словно никак не могла насытиться воздухом и ароматом того, кто держал за ниточку от окончательного падения уже не первый месяц. Мысли о родителях как-то сами ушли на второй план. Они не думали о тебе, так с чего бы и тебе о них думать? Сколько раз ты действительно пыталась наладить с ними отношения? И ведь действительно старалась... и учиться не так уж хреново, и завязывать разговоры, и проводить время, однако... Им это было не нужно. Пора было с наступлением совершеннолетия начать жить и строить свою жизнь так, как хотела того именно ты. И ты больше не была одна. Вышла из ванны мокрым комочком в футболке Рэда, найдя того в совсем другой комнате, где монстр стелил постель чистым бельем и замер, вперившись алым взглядом в твою потрепанную, худую фигурку. Подошел медленно и сгреб в охапку тепла и чего-то такого родного, приятного. Ты едва не замурлыкала от приятной дрожи в душе, носом ткнувшись в позвонки шеи, жмурясь. Охнула, когда подняли на руки и уложили в постель, накрыв одеялом, от которого пахло стиральным порошком и Рэдом. — Это странно, ты знаешь? — сказала сонно, кутаясь в одеяло, когда монстр щёлкнул выключателем, окуная вас в пьяный бархат темноты. — Из-за того, что я монстр? — в его голосе кольнуло обидой, настолько явной, что ты просто села и дернула его наощупь к себе, роняя на постель сверху, отчего из тебя самой вышибло дух тяжестью его костей, скрытых теперь лишь футболкой, вроде той, что была теперь на тебе. — Из-за того, что ты старше, Рэд. Боюсь, что ты меня сочтешь... наивной дурой, малолеткой с ветром в голове и шилом в жопе... Только это не любопытство. Я хочу, чтобы ты это знал. Знал, что полюбила тебя, — шепотом коснулась его черепа, мазнув по нему губами, а Рэд порывисто выдохнул с видимым облегчением, но с тебя слезать не торопился. — Ты наивная дура с ветром в голове и шилом в жопе, но я тебя тоже люблю, — нагло протянул в ответ, твое возмущение ловя своим ртом. Вопреки ожиданиям, острота его зубов не ранила, но придавала всему процессу какой-то перчинки и пряности, от которой захватывало дух. Странное сочетание скрытой в силе нежности и бережности заставляло таять в ответ на непривычную ласку, и ты перестала добивать себя мыслями об иллюзорности происходящего. Рэд ещё немного тебя понежил, помял в объятиях и опустил, ложась рядом и поправляя на тебе одеяло, призывая спать и баюкая не словами, но взглядом, в котором грело закатное солнце. Непривычно... Но ты готова была учиться у Рэда жить по-другому. Первые шаги в этом давались до смешного робко. Утром ты кралась по дому неуверенной тенью, сперва в уборную и ванную, затем в кухню, где уже маячил запах завтрака. Сунулась туда, будто воришка, но пустота встретила вместо привычной насмешки и багряного взгляда. На плите источал аппетитный запах поджаренный бекон и яичница, шипел греющийся чайник, а зимняя прохлада дышала в приоткрытое окошко, втягивая в мороз застывший привкус сигаретного дыма. Хотела было вернуться в постель, да только сзади кто-то накинулся с щекоткой, пугая до визга, пока обладатель странного чувства юмора хохотал хрипло позади, вжав в стенку массивом костей. — Ничего себе голосок, а? А в других обстоятельствах ты так же будешь приятно вскрикивать? — Рэд обдал сгиб шеи жаром двусмысленного вопроса, а сам погладил бока, которые только что щипал, заставив вздрогнуть от остаточного испуга, — да ладно тебе, детка, я тебя не трону, — монстр ласково боднул лбом, целуя под подбородком и выше, идя к мочке уха, тихо гудя смутным урчанием удовольствия, расслабляя и заглаживая испуг. Утянул завтракать, явно счастливый, давно мечтавший и представлявший, что это вообще такое — просыпаться с кем-то рядом. Смотреть на лицо того, кого любишь всей душой и тайком следил долгое время, пытаясь поймать момент, помочь тем, чем мог бы. И у Рэда, наконец, получилось, найдя чудесный предлог под дополнительными занятиями. — И что сегодня будем делать? — спросила у монстра, жмурясь довольно после сытной еды и чувствуя некоторые угрызения совести за нежданное тунеядство. — Займёмся физикой, малышка, — улыбнулся монстр, нагло подмигивая, пока ты снова краснела тому, каким дерзким Рэд стал после признания. Словно все сдерживал в себе и теперь вел себя открыто. Нравилось до странной щекотки глубоко под диафрагмой, перебивавшей дыхание. — О, теперь это так называется? — в тон ему все же дерзнула с ответом, хотя и сводила вместе голые колени под столом, ощутив, что сбоку прижалось тепло его вытянутой ноги. — Ага. Физика тел. Этот раздел надо изучить и потом повторить как минимум пару раз для закрепления результатов, — Рэд ещё сильнее улыбнулся, хотя у самого уже вовсю на щеках светился румянец, а ты готова была поперхнуться чаем, прыснув от смеха. — Боже, главное в школе так не говори, — прикрыла лицо рукой, счастливо посмеиваясь, а потом вздыхая, — эх, черт... А домой все равно надо, за вещами для уроков как минимум, — это сбило весь настрой, но действительно, без вещей было бы совершенно тяжко ходить на уроки. — Я заберу, мелкая, не парься. Заодно твоим скажу кое-что, поверь, они тебе ничего не сделают. Поздно, ты уже совершеннолетняя, — Рэд уверенно допил залпом свой кофе, — вот прям щас и заеду, все равно выходные, мелочь. Ты сглотнула нервно, тут же поменявшись в лице, но думать никто не дал, силком усадив за задачи и строго наказав, что все проверят по возвращению. А ты не могла никак сосредоточиться. Четверть часа пролетела одна за другой, а ты только и успела, что записать "Дано" и "Решение", но ответ так и завис в неизвестности принятого не тобой. Тикало неустанно за спиной, хотелось метаться или смотреть в окно неотрывно, а про физику ты думала в последнюю очередь. И вот, когда хлопнула входная дверь, ты вылетела пулей, нос к носу столкнувшись с заветным взглядом злого багрянца. — И что там? — Хорошие новости, сладкая. Даже две. Вот твои вещи. И ты теперь живешь у меня, — скелет фыркнул, вручая скромный пакет и сердясь за то, что у тебя действительно почти ничего не было по вине людей, которых он так и не смог назвать твоими родителями. Виновато жмурился, повздорил с ними и не оставил тебе выбора, кроме как жить с ним, хоть и любимым. А ты прильнула к нему всем телом, благодарно выдыхая и шепча "Спасибо" десятки раз. Ведь Рэд освободил из плена и гнета тех, кто никогда не был опорой... И монстр только и мог, что ласково провести по волосам, зарываясь фалангами в пушистую мягкость, а самому шептать тебе на ухо: — Все у нас будет хорошо. И действительно, так оно и было с тех самых пор, когда новым шагом из вашего дома начался период вашей новой жизни.