***
Высоко в небе вместе с облаками парил маленький, полностью белый воробей. Задорно чирикая, он ловил своими крыльями ветряные вихри. Ловко преодолевая их, белый воробей чирикнул и резким, уверенным маневром начал свой спуск, прижимая крылья к своему маленькому тельцу. Вот-вот и покажется земля, но птичка не спешила останавливать падение, подражая большому ястребу во время охоты. Как только до земли оставалось пару метров, крохотная птаха вновь расправила крылья и мягко приземлилась на выступающую деревянную оконную раму. Проделав небольшую дыру в маленьком бумажном окне, воробей ловко перепрыгнул через проделанный проход, проникая внутрь помещения. — Чирик-чирик… Белый воробушек направился в сторону большой кровати. Подлетев поближе, птичка села на плечо Ли Шэнь Юя. Мужчина был ещё жив, но без сознания. И, кажется, ещё не скоро придёт в себя… — Чирик. Воробей склонил маленькую головку вбок, всматриваясь в мужчину, и спрыгнул с его плеча, расправив крыло, и его перья ярко засияли голубым светом. Один взмах крыла заставил мощный ветер откликнуться на призыв. Порыв ветра перевернул Ли Шэнь Юя на спину, чем, кажется, воробей был весьма доволен. Вновь запрыгнув на грудь, маленькая птичка сощурила серые глазки. — Чирик… Сжав клюв, белый воробей впился в грудь Ли Шэнь Юя, погружая его сквозь рёбра мужчины, пока не добрался до самого сердца… Ловким движением клюва воробей подцепил мутно-голубой шарик, чем-то похожий на дымку, и резко его вытащил, а белые перья окрасились в кроваво-красный цвет. Но птичка не отпускала туманный прозрачный сгусток, она резко подкинула его и, широко раскрыв клюв, проглотила шарик в полёте…***
Открыв двери, Ян Ён Минь, в тех же странных чувствах, подошёл к кровати. Осмотрев тело, мужчина мог чётко сказать, что Ли Шэнь Юй был в другой позе, но всё так же в растрёпанных одеждах, с алкогольным перегаром и аурой, как у мертвеца… Он не мог ошибиться: пятый мастер давно был мёртв, возможно, ещё до того, как пришёл к нему пару часов назад. Но если остальные будут расследовать это дело, сухим из воды ему явно больше не выйти. К тому же, Ли Шэнь Юй был личным учеником стоящего у поста Главы секты. Так просто он не спустит это с рук. Единственный вариант… Мужчина быстрым движением обмотал Ли Шэнь Юя в одеяло и поднял на руки. Быстрым шагом, срывающимся на бег, он направился в свои подземные комнаты. Там второй мастер «Павильона Трав» хранил огромные чаны с ядом, да и прошлые мастера до него и даже его старый учитель проводили эксперименты с ядами в тех комнатах. Смешивали яды, делая подобие вина, чтобы те могли невообразимым способом настаиваться, становясь немыслимо губительными. Бо Хай Сиан знал об этом месте, сюда же и бросали трупы после извлечения Кровавых червей, погружая те в чаны с ядом, позволяя едкой губительной жидкости не оставить даже костей. Правда, для разъедания плоти нужно время. Пары суток точно должно хватить для уничтожения тела, переполненного ци. В подземной комнате зажглись факелы, освещая, по меньшей мере, чанов триста высотой с самого Ян Ён Миня и даже больше, а внутрь поместилось бы около десяти таких же по сложению людей, как Ли Шэнь Юй. Мастер Ян с помощью духовной силы открыл крышку одного из чанов с крайне едким ядом «Древесной пятисотножки» — яд этого громадного чудовища в длительной выдержке просто колоссальный. Чан, в котором хранился этот яд, без помощи заклинаний и амулетов вряд ли бы выстоял так долго. Второй мастер аккуратно погрузил в жидкость тело, стараясь создавать как можно меньше всплесков и капель… Ян Ён Минь наблюдал, как тонет в чёрной жидкости тело. Закрыв крышку чана, второй мастер поспешно вышел, пытаясь утихомирить биение своего сердца. Вот и всё! Враг, которого он знал более двух сотен лет, умер таким бесславным образом. Ян Ён Минь чувствовал, как ноги налились свинцом, а шаги вроде бы казались тяжёлыми, но в то же время силы в них было мало — вот-вот рухнет где-то в коридорах своего поместья, на потеху ученикам. Да, а ведь скоро наступит рассвет… Лицо мужчины побелело, ведь он теперь такой же грязный человек, как и Ли Шэнь Юй, и пусть тот был под действием чего-то тёмного, однако это не отменяло факта слабой воли. Этот идиот Ли Шэнь Юй мог ведь противостоять тьме, будь его помыслы благородны и чисты. И как он мог позволить сотворить с собой подобное? Этот сумасшедший говорил, что хотел его? И о чём только тот думал? — Мастер Ян? От неожиданности у мужчины дёрнулись плечи. Медленно повернувшись, он увидел молодого человека в маске и в чёрных одеждах. Сразу поняв, кто это, Ян Ён Минь тут же изменил выражение лица на более непредвзятое. — Что вас привело сюда в такой час? — Господину нужен пятый мастер. Его видели, когда он шёл сюда. Он случайно не здесь? Ян Ён Минь думал, что может умереть прямо тут. Но, собравшись с духом, он вновь взглянул на этого слугу. — Мы с ним не виделись довольно давно. Последний раз, кажется, был около трёх суток назад, в бамбуковом лесу. Он что-то опять натворил? Молодой человек в маске, ничего не говоря, исчез, оставив мастера Ян одного. Да, та встреча была странной: мало того, что он показал настоящий трактат, заставляя Ян Ён Миня испытывать ярость, и, вместо того, чтобы проведать Нин Бая после пробуждения от смерти, вынудил Ян Ён Миня вступить в схватку, так сейчас ещё заявился на ночь глядя и нёс всякую чушь, с не менее бредовыми действиями.***
Когда он открыл глаза, у него было странное ощущение, словно вместо рук — крылья, а тело находилось в полёте, ловя каждым пером ветер, твёрдым и уверенным взмахом крыла прорезая непослушную стихию. Может, это всего лишь выдумка больного мозга? Как же трудно привыкнуть… Вокруг вновь старинная, в китайском стиле мебель, прозрачные балдахины, деревянные резные колонны с причудливыми узорами, широкая, но жёсткая кровать. Чуждость этого места была крайне некомфортной — это не тот диван с дырками, не та скрипучая табуретка. Наверное, можно счесть это место лучшим, что у неё было! Но, помнится, положение, в котором Нин Бай лёг, не то, и… Повернув голову, глазам предстала тёмная знакомая макушка… Вей Ли сжимал его, как мягкую игрушку, лицом зарывшись в одежды Нин Бая и дыша ему в грудь. Попытавшись немного отстраниться, Нин Бай заметил, как Вей Ли дёрнул головой, и тут же бросил эту затею, боясь разбудить ребёнка. Повернув голову, юноша увидел, что тот человек с лицом айдола тоже спит. Значит, придётся побыть в роли подушки-обнимашки ещё какое-то время… Подбородком он коснулся Вей Ли. И что, скажите на милость, с этим ребёнком делать? Настоящий Нин Бай мёртв, но это не расстроило Вей Ли, а обрадовало? Наверное, у малыша с головой тоже не всё в порядке, как и у Ань Чжи. Ну, вроде, тот мастер Ян — медик али врач? Сможет им оказать медицинскую помощь. — Мм-м… — Вей Ли потёрся носом об одежду Нин Бая и открыл заспанные глаза, широко улыбаясь. — Шисюн Бай уже проснулся. — У-угу… — мягким шёпотом произнёс Нин Бай. — Вей Ли было страшно… Шисюн ведь не злится? — Нет, — всё так же тихо проговорил Нин Бай, опуская голову на подушки. — Ещё слишком рано, спи. — Да, — Вей Ли с радостью вновь продолжил использовать Нин Бая как подушку-обнимашку. На соседней кровати молодой мужчина безмолвно открыл глаза, вслушиваясь в странный разговор. Нин Бай уже может говорить, и Вей Ли это знает? Они специально скрывали это от него? Гуй Чжан понимал, что не только он изменился, но и люди вокруг. Или раньше он был настолько узколобым, что не замечал ничего, кроме отношения других к нему? Делал выводы лишь по этой простой схеме. Второй и третий шиди сблизились… Может, то, что не получалось сделать тогда, они смогут осуществить сейчас, став настоящей командой. Ведь, поступив сюда, Гуй Чжан узнал, что Вей Ли и Нин Бай — все они сироты. По сути, у них никого нет, кроме их учителя Ли. Вей Ли уже не смог уснуть, просто лежал, ощущая, что все в этой комнате уже проснулись. Но решил притвориться спящим. Если Гуй Чжан хоть на несколько шагов приблизится к кровати Нин Бая, он готов сжечь этого человека на месте! Но мужчина лежал спиной к ним, не шевелясь. Секту Небесных Чертогов осветила утренняя заря, освещая улицы, поля, реки и горы. Но пару человек в эту ночь точно не ложилось. Мастер Ян до сих пор расхаживал по своему поместью, пока не добрался до сушильной комнаты. Работа, как никогда, помогала отвлечься от тревожных мыслей. В комнате на подставках и столах располагались ступки, ножи, верёвки и другие самые разнообразные приборы, серпы и специальные пинцеты. Все полки и столы были заполнены духовными травами для пилюль и различными лекарствами. Да, его ученики, отвечающие за сушку трав, отлично справлялись! Выйдя из сушильной комнаты, Ян Ён Минь наткнулся на Вей Ли и Нин Бая. Заметив мужчину, поклонился только мальчик: — Вей Ли приветствует второго мастера. — А, да-да… — Ян Ён Минь посмотрел на Нин Бая. — Ваш учитель пока отсутствует, да и ученикам Гуй Чжану и Нин Баю следует побыть тут, чтобы понаблюдать за процессом их восстановления. Нин Бай кивнул головой, и мастер Ян ушёл в параллельном направлении от адептов пятого пика. — Второй шисюн, — Вей Ли сразу же взглянул на соученика, — пойдём кушать? — Пойдём. Ань Чжи с Вей Ли общалась шёпотом, не зная, что у здешних людей крайне чувствительный слух. За дверью Гуй Чжан, сидя на кровати, натягивал сапоги и верхние одежды, а затем медленным шагом направился к выходу из комнаты. Но двое соучеников уже были довольно далеко. Мужчина молча следовал за своими шиди, часто бросая взгляды на спину Нин Бая. Отчего-то молодой человек не мог не думать о нём, ну и поесть бы самому тоже не помешало! Те двое прибыли на крытую веранду, откуда открывался чудесный вид с высокого склона на поля духовных трав. Там уже суетились внешние адепты, пропалывая грядки да поливая ценные ростки. Нин Бай с Вей Ли сели за столик, и мальчик из воздуха, как показалось юноше, вынул две миски с рисом и кусочками вяленого мяса, а также фарфоровый кувшин. Ань Чжи вновь впала в ступор, но ненадолго. Чему-то удивляться, наверное, не стоит, иначе нервов точно не хватит, чтобы «переварить» всю информацию. Признаться, гравировка на кувшине была невероятно изящной — с узорами снежных цветов. Вей Ли поднял взгляд на юношу: — Это роса утренней зари, она помогает утолить жажду с пары капель. — О… Ясно. — «Мне понравился кувшин, неужели там волшебная роса?.. И сколько же тут необычных вещей?» — Ань Чжи всё вглядывалась в кувшин, ну и, признаться, она сопоставляла цены: сколько бы он стоил в современном мире? Наверное, кучу денег! Вей Ли резко обернулся и изменился в лице, увидев того человека, что спал с ними в одной комнате. Он шёл сюда за ними? Нин Бай смущённо отвёл взгляд, стараясь меньше контактировать зрительно. «Этот красивый мужчина может всё неправильно понять!» Гуй Чжан сел посередине за маленьким квадратным столом, оказавшись между Вей Ли и Нин Баем. Он со спокойным видом достал уже готовую жареную рыбу, приправленную солью и острым перцем. Вей Ли молча смотрел на Гуй Чжана, а после перевёл взгляд на Нин Бая. Юноша с опущенной головой палочками ковырялся в рисе. В воздухе повисло молчание, Гуй Чжан нахмурился и взглянул на Вей Ли: — Тяжело было выйти из Леса Тишины? — Какое первому шисюну есть дело до этого мешка с навозом? Вей Ли положил пару кусочков мяса в рот: он явно не хотел общаться с Гуй Чжаном. Молодой мужчина вздохнул: — Прости, если тогда мои слова тебя задели. Мальчик удивлённо покосился на Гуй Чжана, медленно проглатывая мясо. Вей Ли недавно вернулся в секту, до этого у него были другие дела, кажись, Гуй Чжан умом тронулся в Лесу Тишины. Прощения просит, что называл мешком навоза, и за нелепые драки? Если бы он не лез к Нин Баю, то и драк бы не было! Лучшее его извинение — умереть на месте… За всё, что сделал в прошлом! — Второй шиди, — Гуй Чжан поймал вопросительный взгляд юноши, — я слышал всё. Ты уже можешь говорить, не притворяйся. — Ты…! — вскочил Вей Ли с места, угрожающе тыча в Гуй Чжана серебряной палочкой для еды. — Хорошо, — перебил Нин Бай мальчика, отчего тот вновь уставился на юношу. — Адепты мастера Ян говорили, у тебя было искажение ци… Это из-за нашего учителя? Нин Бай замер, не зная, что ответить, — он вообще не знал причину, что было в прошлом у Нин Бая. Тут же всё было совсем не так, как в сериалах: что с новым телом бонусом шли и воспоминания, но Ань Чжи ничего не знает… Прикусив губу и опустив голову, она ничего больше не могла ответить, кроме: — Не знаю… — Второй шисюн мало что помнит, он очнулся всего пару дней назад, — Вей Ли с угрозой посмотрел на Гуй Чжана. — Наш учитель посадил его в тюрьму на четвёртый же день, как шисюн Бай очнулся… И ты ещё что-то смеешь спрашивать? — Учитель Ли всегда был таким, третий шиди, — первый ученик пятого пика потупил взгляд, сосредоточив всё внимание на рыбе в руке. — Он отобрал мой мешок Цянькунь с собранными травами и оставил умирать, пока мастер Ян не подобрал меня у выхода из того места. Нин Бай в удивлении обратил на Гуй Чжана внимание. Он говорит, что они все ученики одного учителя? Конечно, в первый день увидев его, отношение к этому учителю было не очень хорошее. — Я рад, что вы выбрались оттуда, — первый ученик пятого пика тяжёлым взглядом посмотрел на Нин Бая. — Он ведь приходил к тебе вчера? По всей секте гуляет слух, что ты убийца… — Второй шисюн не убивал никого. Если и дальше собрался чушь нести, вали отсюда! — Вей Ли, — тихо позвал его Нин Бай. — Что вообще тут происходит? Оба соученика молчали, не понимая, как ответить. Один из них явно понимает, но не хочет это говорить, второй просто не понимает всей картины, но кое-что всё-таки знает. Ань Чжи более не решалась заговорить, мастер Ян сказал, что им всем стоит тут побыть какое-то время. Пусть так. «Каша… — Ань Чжи поняла, что долго ковыряет рис палочками, — безвкусная…» К троим ученикам мастера Ли подошла девушка, проводив их к мастеру Ян. Мужчина сидел за столом, выкладывая на весы перемолотые лечебные травы, а после расфасовывал их по разным бутылочкам. Заметив прибывших детей, Ян Ён Минь поднялся и подошёл к ним. Схватив Нин Бая за руку, всё так же бесцеремонно и молча, он принялся нащупывать его пульс. Вей Ли и Гуй Чжан стояли и следили за движениями мужчины, по серьёзному лицу которого было видно, что он что-то понял, а затем тут же направился к столу, кинув в ступку измельчённые травы. — Через час будет готов отвар. Гуй Чжан, твоё лекарство лежит готовое на столе, около алхимической печи. — Гуй Чжан благодарит мастера Ян. Мужчина ничего не ответил, в данное время он как никогда сосредоточился на взвешивании лекарств. Приглашённые ученики поняли, что не следует мешать мастеру, и решили оставить его. — Ученик Нин Бай, останься. Ань Чжи замерла, но после развернулась. Мальчик взволнованно посмотрел на юношу: заметив уверенный кивок, Вей Ли вышел, но остался у дверей. Гуй Чжан же направился к временным покоям. — Ученик Нин Бай, — Ян Ён Минь обернулся, — ты не можешь практиковать боевые искусства… Из-за искажения ци, твоя энергия нестабильна, мне пришлось её заблокировать. Это может повлиять на процесс твоего выздоровл… Второй мастер Ян запнулся, увидев его улыбку. Нижняя губа дрогнула, и, чтобы не выдать своего волнения, он до боли прикусил её. Этот ребёнок улыбается ему? После того, что он сделал с его учителем? Нет, этот ученик ещё ничего не знает… Ян Ён Минь подошёл к юноше, положив руку на плечо: — После того, как голос вернётся, ты можешь называть меня Учителем… Если, конечно, захочешь… Я не настаиваю. Ань Чжи не совсем поняла его слова, но тот просит называть его Учителем, да хоть Буддой! Какая разница вообще? Странный какой-то этот мужчина. Ох, как всё сложно… Дождавшись, когда её лекарство будет готово, Ань Чжи залпом выпила всё до капли и молча покинула мастера Ян. За дверью её встретил радостный маленький мальчик. Он напомнил Нин Баю, прижав палец к губам, чтобы тот молчал, а тот, улыбнувшись, по привычке взъерошил чёрную макушку малыша. Предстоял самый непростой период — учёба… Тогда Ань Чжи не дали даже прочесть и пары страниц, лишь несколько названий бесполезных книг. Может, на сей раз никто уже точно не помешает? Наклонившись поближе к уху мальчика, она тихо прошептала: — Сяо Ли, не знаешь, есть ли тут где-то библиотека? Вей Ли замер, и Ань Чжи подумала, что вновь что-то не так сделала. Вроде бы довольно тихо попросила, написать не было возможности — не было ни кистей, ни бумаги под рукой… Вей Ли схватил юношу за длинный белый рукав и куда-то потащил. Мальчик вывел его из поместья мастера Ян, направившись к самой большой башне древней семиэтажной Пагоды. Вынув нефритовую подвеску из своего мешочка Цянькунь, Вей Ли прислонил её к большим деревянным дверям, которые тут же сами по себе отворились, пропуская их двоих. Внутри были огромные стеллажи с книгами… Вей Ли смотрел на Нин Бая, пряча подвеску с надписью на обратной стороне — «Ли Шэнь Юй».