Бескрайность

      Под широкими рукавами маленькая ладошка сильно сжимала нефритовую подвеску мастера Ли. К сожалению, её приходилось держать в руке, пропуская ци внутрь непрерывно, иначе и он, и Нин Бай вылетят из Пагоды «Семи Познаний». Тогда точно все узнают о проникновении чужаков туда! Пагода «Семи Познаний» впускает лишь мастеров, старейшин и Главу секты, но никак не учеников, будь они хоть трижды внутренними личными учениками мастеров, да даже братьями или сёстрами по крови.       Это условие посещения сокровищницы всевозможных техник приводило в ярость демона даже в первой жизни — что уж говорить об этой. Повезло отобрать подвеску, когда эта «падаль» была в медитации. Интересно, понравился ли ему «подарок»? Вей Ли чётко понимал, что с его помощью, а точнее, с его кровью мог усилить внутреннего демона настолько, что тот мог обрести собственный разум и захватить тело у культиватора. Жаль, только будучи коронованным Владыкой Царства Демонов, он понял это. Когда стало уже слишком поздно…       Да и ту безделушку он испортил нарочно! Красная бусина, которую пятый мастер держал в руке, являла собой не что иное, как темницу Демонической Души: этот лишённый здравого ума учитель захотел использовать несчастную душу сородича ради подчинения демонического меча «Чёрное Солнце». Вей Ли предполагал искажение разума мастера Ли из-за жажды силы, но не настолько… Та душа, после поглощения его крови, могла высвободиться и войти в Демоническое Царство для обретения силы на перерождение.       Белый силуэт вот-вот готов был исчезнуть за книжными стеллажами, и Вей Ли отвлёкся от размышлений и последовал за ним, не отрывая взгляда от знакомой спины. Нин Бай уходил всё дальше и дальше, скрываясь за книжными полками. Мальчик ускорился, почти срываясь на бег, и влетел в юношу, непреднамеренно его испугав.       — Сяо Ли?       Подняв голову, Его Высочество не мог не улыбнуться: всё-таки, когда он зовёт его, это всегда вызывает содрогание в сердце и дикий ужас, что Учитель вновь покинет его, как в тот раз, будучи на площади Небесной кары с ног до головы обожжённым от ударов молний, когда Вей Ли пришёл слишком поздно… Он успел лишь увидеть, как тело Учителя падает на каменный, почерневший от мощных ударов молний, пол, и спокойные лица мастеров со старейшинами, поднимающихся со своих мест. Они оставили Учителя лежать там, а сами просто ушли… Никто не подошёл к нему, кроме Вей Ли. Он крепко обнимал обугленное тело, и его крик боли и агонии разнёсся по всей секте, будто гром, а молнии и дождь были тому свидетелями…       — Сяо Ли, тут только мы? Разве здесь не должны быть ещё люди?       — Мы рано пришли… — Вей Ли отвёл взгляд. — Ведь шисюн Бай не любит многолюдные места. Вей Ли подумал, что ему понравится читать в тишине.       — Вот как… — Было удивительно, что за такой короткий срок мальчик успел узнать её лучше, чем она сама. — Сяо Ли действительно наблюдательный.       Нин Бай бродил, осматривая названия каждой из книг. Ничего, хотя бы отдалённо напоминавшего «Основы» или «Для чайников», ну, или, на крайний случай, «Для самых тупых пользователей ци или вен», не было. Мастер Ян не опровергал, что в нём они есть, наоборот, лишь сказал, что якобы заблокировал их. Это объясняло многое, хотя было абсолютно непонятно, как бы чувствовал себя человек, совершенно обычный, с этими силами. Стоит ли сравнивать с телевизионными сериалами или не же нет? Современная душа понятия не имеет, что хочет изучить, но что-то однозначно для особо тупых и на понятном языке! Ведь то, что удалось увидеть, современным разумом никак не постичь, сколько попыток ни предпринимай. Вся эта литература, собранная тут, была слишком заумной и сложной: возможно, позже она прочтёт нечто подобное, но сейчас вся эта информация только создаст лишнюю кашу в голове.       Позади шёл мальчик с горящими глазами, поэтому спрашивать о чём-то столь примитивном было бы, по меньшей мере, странно. Ох, стеллажи с какими-то техниками: меча, веера, секиры, лука и прочих оружий. Справа полки с деревянными дощечками «Цинью Дао — вершина пяти небес, Пагода в сознании» в нескольких томах, занимающими добрую половину стеллажа. Двое соучеников дошли до лестницы, и тут пришло осознание ужаса. Это, получается, каждый этаж заполнен такими рукописями?       — Шисюн Бай? — окликнул его мальчик. Спина юноши выпрямилась, но на самом деле тот немного упал духом: вышли на поиски полезных знаний, и всё, что удалось сделать, — это запутаться ещё больше в этих «знаниях», заставляя лишь сильнее чувствовать неуверенность в себе и стеснение. Всё же просить что-то у детей было не в её привычках. На минуту прикусив нижнюю губу, Ань Чжи обернулась с виноватым видом:       — Сяо Ли не знает, где книги по основам… Эм… Ци?       Господи, Ань Чжи готова была провалиться сквозь землю: её мозг всё равно не мог понять, какое, к чёрту, ци, и орал во всё горло: «Ты что, совсем рехнулась?» И звучало это из её уст как-то странно.       — Шисюну стоило спросить Вей Ли раньше. Этот ученик знает всё!       — Правда? Что ж… Извини, что пришлось из-за меня проделать такой путь сюда.       Вей Ли схватил за руку Нин Бая и потащил к столику у окна. Сев за него, мальчик взял в руки кисть и макнул пару раз в чернила, аккуратным почерком вырисовывая замысловатые и пока что понятные лишь ему одному круги да линии.       — Это потоки ци на континенте Гао, — Вей Ли ткнул деревянным концом кисти в линии и символы. — Это место смертные называют «Небесами», а нас — «Небожителями», «Феями» или «Божествами». Теми, кем они не могут стать.       Пока она внимательно слушала маленького мальчика, её тело внезапно словно пробило молнией озарения. Есть и обычные смертные? И как она могла забыть?! Ведь слышала это в чайной совсем недавно! Обычные люди… Тогда возможность зажить обычной жизнью крайне высока, без этого ци и презрительных взглядов.       — Но на континенте Лу находиться нам следует недолго, из-за скудной ци в атмосфере. Сама земля поглощает энергию из самосовершенствующихся. Самый большой срок, который возможно там прожить, не умерев от истощения ци, — это год.       — Но если нет никакой ци…       Вей Ли нахмурился и с серьёзным лицом взглянул на соученика напротив. И о чём думает Нин Бай, неужели хочет покинуть его? Да даже если и так, он этого не допустит!       — Но у шисюна Бая заблокированы только лишь Духовные Вены, до момента выздоровления.       Этот ответ маленького Вей Ли несчастную душу сильно огорчал. Значит, придётся встречаться с людьми, которые знали Нин Бая, и жить не своей жизнью, а чужой. Как никогда, в этот момент захотелось выкурить полпачки сигарет: стресс зашкаливал настолько сильно, что лишь сигареты могли бы помочь снять это напряжение. Может, в этом мире есть и табак? Люди должны были наткнуться на него в этом чёртовом мире.       В перерывах между чтением платёжек и документов редко выдавалась возможность отвлечься на фильмы и сериалы, да и то всё это казалось странным: иные миры с боевыми искусствами про Кунг-фу и магию — и оставалось в памяти как просто художественное кино. А на то, чтобы увлекаться литературой либо героями до фанатизма и поклонения, уж точно не было времени.       Всё, чем интересовались девушки её возраста, пришлось убить в себе, взяв груз ответственности. Сам её разум зачерствел и не мог принять нечто иное, отличное от того, к чему привыкал годами. Многое было непонятно, что сказал Вей Ли, хоть маленький мальчик старался объяснять изо всех сил. Было неимоверно стыдно признаваться, что это ни черта не понятно. Вот как это: чувствовать ци? Где эта таинственная энергия? Для обделённой в магии современной души воздух был просто воздухом, ведь никакой силы в нём нет и не чувствуется. И уж, тем более, она не думает, что с разблокированными Духовными Венами что-то ощутит.       — Также мир делится на несколько континентов, каждый из которых является той или иной ступенью, правом, дающимся при рождении. Не у каждого младенца будут Духовные Вены, шисюн Бай ведь уже это знает?       Вей Ли спросил это с улыбкой, или, даже, некой игривостью: ему очень нравилось обучать Нин Бая, вспоминая, как тот обучал его. Это было до забавного весело, как если бы они поменялись ролями. Вот бы Нин Бай назвал его Учителем… А что было бы, если бы он назвал в будущем Вей Ли мужем? Юный демон опустил взгляд, пряча своё смущение: о таком он мог лишь грезить. Но ведь на сей раз эта мечта наверняка могла бы стать правдой.       — Эм, да… Сяо Ли такой умный.       — Вей Ли рад помочь шисюну Баю!       Двое соучеников решили покинуть Пагоду, так как Вей Ли рассказал уже всё что можно и смысла тут оставаться не было. Переступив ворота Пагоды «Семи Познаний», Вей Ли разжал кулак с нефритом, прекратив передачу ци. Теперь он точно мог расслабиться и убрать эту безделушку подальше от глаз Нин Бая и остальных.       В «Павильоне Трав» было слишком беспокойно: многие адепты носились с корзинами, кто-то — с алхимическими печами, заменяя сломанные на новые, кто-то натирал полы. Но как только Нин Бай показался, все тут же примолкли, странно поглядывая в его сторону.       — Смотрите… Тц, какого чёрта он тут делает?       — Его ещё не казнили?       — Как такой преступник может спокойно разгуливать по секте?       Отовсюду послышался ядовитый шёпот. При воспоминании о вчерашнем вечере он непроизвольно ссутулился и быстрым шагом последовал за Вей Ли с опущенной головой, надеясь побыстрее очутиться в комнате. Мальчик делал вид, что вовсе не слышал эти едкие слова, за рукав ведя Нин Бая к их временной комнате.       Внутри помещения сидел Гуй Чжан, попивавший лекарство и закусывавший горечь рыбой в остром соусе в надежде и вовсе умертвить свои вкусовые рецепторы. Он был вынужден это пить, чтобы не потерять разум… Заметив, как двое соучеников пришли, молодой мужчина поднял взгляд, отвлечённый своими мыслями, но они всё ещё отображались в глубине его глаз, делая вид более тяжёлым и задумчивым. Нин Бай подошёл к кровати, не поднимая головы, и опустился на матрас. Очень неприятно получать обвинения, к которым ты вовсе не причастен, но, к сожалению, другим это доказать крайне тяжело. И как только удалось избежать казни? Но оставаться в живых или же умереть — что именно из этого было удачей?       — Шиди Бай, тебе лучше не выходить наружу, — Гуй Чжан неотрывно смотрел на поникшую фигуру и, взяв тарелку с куском рыбы и палочки, подошёл к юноше. — Держи.       Перед лицом Нин Бая показалась тарелка. Осторожно взяв её в ладонь, он тут же опустил её на колени, рассеянно разглядывая страшно-красный соус. Молодой мужчина сел рядом с юношей, не замечая острого взгляда мальчика. Тот не хотел оставаться в стороне и сел с другого бока, поджимая от гнева губы и пристально наблюдая за действиями первого шисюна.       — Спасибо.       Молодой мужчина плавным движением вынул из своего рукава веер и положил рядом. Деревянный веер был потрёпанным: видно, что им часто пользовались, но совершенно не жалели при использовании. Духовное оружие и вовсе перестало надеяться на какое-либо бережное и уважительное отношение. При виде хозяина веер оставался безмолвным и апатичным. Не было от тела его обладателя ни энергии, ни отвращения к нему… Веер «Агонии Огня и Воды» за все годы, проведённые с хозяином, оставался безразличным, но позволял пользоваться собой, даже осознавая всю ненависть владельца к нему.       Когда хозяин взял в руки меч, веер «Агонии Огня и Воды» ощутил сильное стремление господина завладеть холодным лезвием. И кто сказал, что предательство и обиду могут чувствовать только люди? Безмолвный веер с тех пор лишь сильнее поддался своей печали, но желания отомстить своему хозяину не было. Тогда, в первую встречу, они были похожи по духу: одинокий веер решился преданно служить своему избраннику и никогда не нарушал свою клятву.       Его взяли в тёплые руки, и что-то в его хозяине показалось странным. Душа, как в самом начале их встречи, резонировала с веером, но больше обычного. Веер тут же убил надежду на радостные мысли: всё же его господин хочет владеть тем мечом, а не им…       — Красивый…       — Ты оставил его в своём доме. — Гуй Чжан встал с кровати. — Носи с собой, опасно сейчас разгуливать без оружия. Пусть даже и пользоваться не можешь, энергия в этом веере может отбить пару атак.       «Веер — это оружие? Это ведь веер настоящего Нин Бая!»       На вид он был очень обветшалым, а бумага — пожелтевшей настолько, что и рисунка за желтизной не видно. Но что-то в нём притягивало. Сложив веер, юноша положил его на свои колени, ближе к животу. Веер «Агонии Огня и Воды» послушно лежал и слушал. Хозяин впервые назвал его «красивым». Но это ведь не тот хозяин, что был раньше? А тело его… Внутри тела кто-то ещё?       — Этот ученик сможет защитить его. — Юный демон потемнел лицом, с угрозой поглядывая на повзрослевшего Гуй Чжана. — Он не нуждается в твоей помощи.       Гуй Чжан хотел бы высказаться, но какой в этом толк? С самого начала третий шиди вцепился в Нин Бая так, что места в их дуэте для него не осталось. Но это лишь первые попытки наладить отношения с двумя своими шиди после пары лет оскорблений, что он извергал, как пробуждённый вулкан.       Юноша взял палочки в руки. Рыба на вид была прожарена хорошо, но этот ярко-красный соус не внушал доверия и заставил на некоторое время остановить в воздухе палочки. Тут тело больше не испытывало симптомов гастрита, поэтому можно было полакомиться чем-то острым без последствий.       Рыба в этом страшно-красном соусе и впрямь сильно обжигала, но, признаться, она была весьма съедобной. В комнате повисло молчание, и только один из троих чувствовал себя более-менее комфортно. Да, эта тишина успокаивала Ань Чжи и давала возможность переварить не только рыбу, но и информацию, без опасений через пару минут очутиться в тюремной камере.       Вновь за пределами их комнаты, помимо привычных беспокойных шагов учеников мастера Ян, чётко было слышно, как к их двери кто-то приближался. Гуй Чжан и Вей Ли резко обернулись: дверь со стуком отворилась, и в комнату вошли люди с масками на пол-лица. Ань Чжи вздрогнула: они же приходили вчера, чтобы забрать в темницу! Руки сами собой задрожали, однако не выпускали ни тарелку, ни палочки для еды.       — Что вам нужно?       Вей Ли тут же вскочил с кровати, всем своим видом выражая готовность немедленно броситься в бой, а Гуй Чжан не успел отойти от кровати, так что стоял рядом с замершим от испуга Нин Баем.       — Господин желает видеть первого ученика Ли Шэнь Юя, Гуй Чжана.       — Этот ученик повинуется.

***

Пару часов назад/

Дворец Главы секты Небесных Чертогов

      На тихие величественные горы, стоящие не одно тысячелетие и повидавшие всё на своём веку, поросшие лесами и сменившие много поколений живности на своих склонах, лил моросящий холодный дождь. Обширные улицы пустовали. Мрамор и камни потускнели от влаги, и в некоторых расщелинах постепенно накапливалась вода.       Стоявший у большого окна пожилой мужчина скрещивал ладони за спиной и смотрел вдаль. Под длинными рукавами было не заметно, как одна из его рук уже в который раз сжимает пергамент, обращая его в мятый комок. Пальцы нервно сминали каждый фэнь бумаги, а взор был устремлён только вперёд — на Его секту.       После заседания, напоминающего какой-то цирк, бесполезный и бессмысленный, на столике в кабинете его ожидало аккуратно завёрнутое письмо, украшенное печатями шести Великих Сект… Их могло бы быть семь, если бы не слова, сказанные там. Бо Хай Сиан от ярости выпустил большую часть своей ци, разрушив как стоивший целое состояние стол из чёрного дерева, так и весь свой кабинет.       — Так и не нашли его?       — Нет, мой Господин.       Бо Хай Сиан мгновенно развернулся, выпуская переполненный ци бумажный комок, делая его подобием смертоносного снаряда. Слуга в железной маске не смел увернуться. Удар оставил сквозное отверстие в лице, и он с грохотом упал на пол, заливая кровью разбросанные повсюду щепки и страницы книг.       — Бесполезные… Одного человека и то найти не могут. Ты? — Перед Бо Хай Сианом показался другой мужчина, в той же одежде чёрного цвета, которому старик хриплым рычащим голосом тут же приказал: — Иди и не смей явиться без него! Понял?       — Слушаюсь!       Старик вновь повернулся к окну, только его взгляд не смотрел прямо, а устремился выше облаков. Столько месяцев он находился в скверном настроении, и с каждым месяцем ситуация против воли становилась только хуже. Будто и впрямь кто-то извне вредит ему, расстраивая все планы, с момента загадочного убийства Сию Ван Ши до исчезновения Ли Шэнь Юя, не считая пропажи свидетелей. Стоило лишь просочиться какой-либо информации, как все ниточки мгновенно перерезались. В его секте действительно завёлся не то что предатель — скорее, его смело можно было назвать врагом. Его личным врагом, настроившим против него и Шесть Великих сект континента Гао.       Змей, убийство, Тайное Царство в гиблых землях и их уничтожение. Враг непростой, сильный и беспощадный. Бо Хай Сиан не в том возрасте, чтобы воевать: мышцы уже не те, а кости изветшали, уподобившись трухе. Сейчас его тело скорее напоминало огромный деревянный бочонок с тонкими стенками, источенными короедами. В любую минуту, от использования боевых приёмов, тело могло взорваться, как пороховая бочка, возвращая приобретённую ци обратно в мир. Веками старик накапливал мощь для вознесения, однако так и не вознёсся в Царство Богов. Вместо славы и почёта его ждала лишь унизительная гибель.       И к чему под конец жизни такое невезение? В момент его бессилия не то чтобы его секта была бессильной, но ни один мастер девяти пиков не стал бы за Главу секты. Пока у Бо Хай Сиана есть мощные артефакты, верные рабы с их секретными техниками создания Кровавых Червей и огромные объёмы ци, они будут его слушать, но, узнай сейчас, что из себя теперь представляет их Глава секты, явно не стали бы сидеть сложа руки. Но какого же дьявола, даже с помощью всех артефактов, невозможно отыскать этого пронырливого врага? Ни его ауры, ни следов ци — словно он был без материи, просто воздухом.       По ночному небу пронеслась фиолетовая молния, окрашивая налившиеся темнотой облака. Ни звёзд, ни ясного неба не видать…       «Ни неба, ни звёзд…»       Старик глубоко задумался. Зал «Почёта и славы» — место вознесения молитвы павшим, место, где отражалась жизнь в камне, и воздаяния к основателю… Разрушенная и собранная воедино табличка… Может ли быть, что некоторые вещи утаиваются от Бо Хай Сиана и мастер шестого пика что-то не до конца ему рассказала? Верить тут никому не стоит, лучший способ всё прояснить — пойти на шестой пик самому. Возможно, с табличкой Ли Шэнь Юя что-то не так!       Открыв ставни огромного окна, старик вынул свой сосуд из тыквы, и в тот же миг фляга увеличилась в размерах и воспарила, ожидая, пока хозяин взберётся на неё. Набирая высоту, старик ловко управлял своим оружием, и было всё равно, что на дворе ночь и дождь. Бо Хай Сиану осточертело сидеть в ожидании да глухом неведеньи.       С серых витиеватых вензелей грациозных драконов из камня падали капли дождя; по обеим сторонам вдоль тропы, ведущей прямиком в зал «Почёта и славы», стояли каменные фонари, подвязанные амулетами из киновари, освещающие дорогу золотым светом и попутно ещё и отпугивающие нечистую силу. Насколько верным было утверждение, что они так и работают, было неясно. Но одно было известно наверняка: ни злых духов, ни демонов в этом месте за тысячу лет не было!       К Главе секты подбежали ученики «Павильона Семи звёзд» под красными зонтиками. Молодые ученики заслоняли ими достопочтенного Главу секты. Сразу же вслед за ними показалась и сама Мастер Данг в слегка растрёпанном виде. Было заметно, что женщина очень торопилась одеться и совсем недавно ещё отдыхала в постели.       — Мастер шестого пика Данг Хэ Ран приветствует Главу секты.       Старик нахмурился и молча прошёл мимо учеников и шестого мастера. Женщина в недовольстве скривила губы: этот старикашка явился в такой час и ещё смеет её игнорировать? Закусив губу, чтобы не сказать ничего лишнего, Данг Хэ Ран молча направилась следом за стариком.       Бо Хай Сиан чуть ли не вышиб двери здания, проходя внутрь. Повсюду виднелись сотни каменных табличек ещё живых адептов его секты, выставленные на огромном ступенчатом пьедестале, — это место для внутренних учеников, таблички же мастеров находились в совершенно другом месте: в закрытом помещении со строжайшей защитой. Дверь немедленно откликнулась на нефрит Главы секты и пропустила их внутрь комнаты.       На этом пьедестале, кажется, все таблички были целы. Без трещин и потемнений, ни одна не развалилась. Старик поднял табличку Ли Шэнь Юя…       — Достопочтенный Сяньцзунь хочет что-то прояснить?       Данг Хэ Ран была в слегка вымокших от проливного дождя одеждах, но шестого мастера больше внешнего вида волновал только один вопрос: зачем же Глава явился сюда?       Но Бо Хай Сиан вновь остался безмолвен, всё его внимание было обращено на эту табличку, после которой на руке оставалась пыль… Старик вновь потёр камень — пыли осталось ещё больше, и тут один кусочек откололся, упав на каменный пол. Сжатый ладонью с огромной силой, камень превратился в мелкую пыль и осколки глины.       — Э… это… Достопочтенный Сяньцзунь, — Данг Хэ Ран могла лишь неловко заикаться. — Два дня назад всё было в порядке с табличкой мастера Ли…       — Было? А что же случилось сейчас?       Глава секты не поворачивался к женщине. Стоило только взмахнуть рукой, как позади Данг Хэ Ран уже стояли его рабы:       — Лишение сил и уничтожение Золотого Ядра развяжет тебе язык.       — Нет, Лаоши говорит правду!       Мастер шестого пика начала отбиваться: кто же добровольно согласится с приговором лишиться Золотого Ядра и накопленной за пятьсот лет силы? Данг Хэ Ран призвала свой посох «Буйство звёзд» и начала отбиваться. Делая резкие круговые взмахи, шестой мастер очертила в воздухе пентаграмму. Сразу же мужчин в масках приковало к полу от мощной гравитационной силы, что постепенно усиливалась.       Бо Хай Сиан обернулся, откупорив крышку своего кувшина из тыквы и высвобождая крепкое рисовое вино, сотворённое из его силы. Пару капель попало на лицо Данг Хэ Ран. Она мигом вытерла капли, но их оказалось вполне достаточно, чтобы сильно опьянеть: вину для этого вовсе не требовалось попадать внутрь тела. Сил «Боевого Генерала пятой ступени» было недостаточно, мужчины высвободились и скрутили женщину подавляющими цепями, насильно выводя её из зала «Почёта и славы».       Бо Хай Сиан вышел из охраняемой комнаты, прокашливаясь в руку. Оборачивать ладонь к глазам вовсе не хотелось: старик чувствовал, как пальцы увлажнились от крови… Даже такой пустяковый приём вызывает кровавую рвоту. В глубине души старик сильно запаниковал, осознавая, насколько плачевно его состояние и насколько тяжела ситуация в его владениях.       Теперь ему было всё понятно, отчего Ли Шэнь Юй не прибыл на заседание: если табличка заменена на липовую, значит, кто-то совершил над ним расправу и, скорее всего, его уже и в живых нет. У Бо Хай Сиана не было ни жены, ни наследников, чтобы передать власть по крови, и он надеялся на Ли Шэнь Юя. Если бы не то письмо, вряд ли он когда-нибудь подумал о таком. Все главы шести Великих Сект пришли к выводу о том, что Бо Хай Сиану следует покинуть свой пост, отдав его кому-то более молодому и перспективному, нежели он сам. А если не будет по сему, они явятся в секту с войной, поделив огромную территорию по частям.       Им мало было получить извинения и сокровища, так они ещё посягнули на самое ценное, что было в его жизни, — власть. Старик не в форме, чтобы воевать, а в секте слишком многое идёт не по плану. Бо Хай Сиан уже начал думать, а не выгодно ли это ему. Посадить юнца на место Главы и из тени далее пытаться искать способы вознестись. Так бы он успокоил остальных шесть Глав без причинения особого вреда его землям и мог бы сохранить теневое положение Главы, оставаясь при этом в безопасности от убийцы, что шныряет по секте.       После его возвращения на первый пик, морщинистые руки Главы потянулись к нефритовой подвеске, прислоняя её к непримечательной скале. Тело старого Главы охватило серебристое свечение, и мужчина очутился уже внутри. Перед глазами предстали ряды огромных стеллажей, которых было даже не счесть, с аккуратно сложенными разнообразными предметами и шкатулками всевозможных форм и размеров. В освещении элегантных светильников, покрытые золотом и другими дорогими металлами и камнями, сверкали ценные артефакты и сокровища.       Манекены, облачённые в божественные доспехи, стояли вдоль красной ковровой дорожки, каждый на своём подиуме, а мечи и луки с прочим оружием располагались на бархатных подушках, прикрытые закалённым стеклом, добытым из недр горы Лиюцзэ. Если подняться чуть выше по ступенькам в конце этой дорожки, можно было увидеть низкий столик и трон с фигурными вырезками Богов Фуси и Нюйвы-Гуань Ди. Чтя себя равным им, осматривая с высоты свои сокровища, именно в этот момент сердце старого Главы успокаивалось, а энергия, бьющая мощным водопадом по Духовным Венам и Золотому Ядру, немного расслаблялась.       Взяв в свои руки шкатулку с низенького столика, Бо Хай Сиан открыл её… Там лежал круглый перламутровый шарик, недавно созданный Богом Медицины Ян Ён Минем из собранных Кровавых Червей. Попытать ли ему шанс вновь? Энергии в его теле было много, но казалось, оно ничто по сравнению с силой, что нужна для Вознесения. Вот если бы сейчас в его ладонях было Сердце Бога… Он бы тут же, не задумываясь, проглотил его… Закрыв шкатулку, мужчина опустился на трон, вздыхая и осматривая приятную глазу картину.

***

      Гуй Чжан последовал за слугой до первого пика. Зачем Глава хотел его видеть, ему было всё равно. Какая вообще разница? И так было ясно, из-за чего учитель Ли отобрал его мешочек Цянькунь: для вознесения дани Главе секты. И, наверное, тот им недоволен. Порой молодому мужчине казалось, что лучше бы он так и оставался среди смертных. Пусть в голоде и в грязи, зато, возможно, его жизнь сложилась бы тогда намного удачнее, нежели сейчас. Старый посёлок, даже не деревня: там и было-то пару десятков жителей — и все бедняки наравне с рабами. Но Гуй Чжан не думал плохо о своём родном крае и хотел при возможности вновь там побывать. Возможно, все люди давно перебрались в другое место, но когда-нибудь стоит посетить его.       Странно держать в голове подобные мысли при встрече с вышестоящим человеком. Может, это один из отголосков расшатанного разума? Учитель когда-то обмолвился, что Глава секты был его наставником, а он — единственным учеником, тем самым становясь для Гуй Чжана, Нин Бая и Вей Ли достопочтенным старшим мастером. В книгах наставников учителя в узких кругах называли дедушками. Но, увы, Гуй Чжан не мог позволить себе назвать Главу просто дедушкой, а Ли Шэнь Юя — приёмным отцом.       Войдя в большой зал, Гуй Чжан с каменным лицом поклонился:       — Этот ученик приветствует Сяньцзуня.       — Поднимись.       Гуй Чжан выпрямился. Бо Хай Сиан с опущенными уголками рта осматривал молодого мужчину. Первый ученик пятого пика даже немного озадачился при виде, как этот старый Глава секты молча смотрит на него.       — Достопочтенный Сяньцзунь что-то хочет от этого ученика?       — Да, — Бо Хай Сиан подошёл к Гуй Чжану. — Отныне ты будешь моим преемником и следующим Главой секты Небесных Чертогов.       — Но…       — Отказы не принимаются. — Грубым хриплым басом он процедил: — А второй ученик Ли Шэнь Юя станет следующим мастером пятого пика. Иначе, не спущу с рук те обвинения и он отправится на площадь Небесной кары.       Молодой мужчина, шокированный, хлопал глазами: так вот для чего его сюда позвали… Но это вовсе не то, чего он желает. И…       — Достопочтенный Сяньцзунь, Гуй Чжан просит год на лечение.       — На вид здоров. Чем же ты болен?       — Нестабильный поток ци в Духовных Венах, — Гуй Чжан вновь склонился, складывая перед собой ладони. — Шицзунь!       Пожилой мужчина нахмурился и тяжело выдохнул:       — Я не твой Шицзунь, и не смей меня так называть. Пошёл прочь.       — Да.       Он не стал оставаться ни на минуту дольше. Покинув кабинет Главы секты, Гуй Чжан прислонил холодную ладонь к горячему лбу, тяжело выдыхая. Этот старик и впрямь рехнулся, как все и говорили, — теперь и он был готов поверить этим слухам.       «Учитель Ли умер?»       Молодой человек не подал виду при Главе секты, но он, кажется, догадывался, что с их мастером что-то случилось, иначе бы ему не дали пост пятого мастера, будь тот жив. Нин Бай же может никогда не оправиться после такой новости!.. Мальчишка всегда был предан и зависим от учителя Ли, как бы его ни наказывали, и всегда отказывался от утешений с его стороны. Хоть и сейчас Нин Бай казался странным: не такой нелюдимый, как раньше, и не устраивает скандалов, если кто-то к нему прикоснётся. Может, при этой новости будет всё по-другому…

***

Царство Смертных/

Континент Лу

      — В атаку! — крикнул мужчина, поднимая вверх свой меч. Конь, как и его наездник, облачённый в железные защитные доспехи, громко заржал, подымаясь на задние ноги, и с грохотом и звоном железной боевой экипировки опустился. Вперёд помчалось войско, с яростным кличем обнажая мечи и наставляя их, как пики. В другой руке первый фланг держал щиты с шипами, пропитанными всевозможными ядами, которые только существовали на континенте Лу. В этот раз их враг непременно будет растоптан пятисоттысячной армией Великой Империи Лян.       Теперь уж они точно не оставят ничего от Империи Сунь. Как только эти грязные черви посмели оклеветать их страну в убийстве третьего принца в день его рождения? Раз Империя Сунь такого мнения о них, значит, этой страны более не будет вовсе!       Генерал, что оставался стоять на вершине холма, плюнул на землю, глядя, как его войско уже начало оттеснять армию Сунь, и, надев шлем и в одной руке держа меч, а в другой — поводья, помчался в атаку. Поле еле вмещало две огромные имперские армии, а скалистая местность мешала проанализировать дальнейшую тактику боя: местность была крайне неудобной, потому что из-за скал не было видно большей части ландшафта.       Имперские псы Сунь могли бы устроить засаду, но, казалось, те сглупили. Вряд ли в скалах кто-то поджидал их, иначе разведка непременно бы доложила об этом. Генерал Империи Лян уже приблизился к месту бойни, делая замахи острым лезвием. Землю обагрили реки крови, а головы одна за другой слетали с плеч. Время от времени одним взмахом мужчина разрубал тела врагов напополам.       Над скалами кружили коршуны да вороны, в ожидании, когда всё стихнет и они смогут полакомиться щедрым ужином. А солнце давно заслоняли чёрные, тяжёлые облака. Хоть местность и окружали скалы, тут было как никогда ветрено. Генерал Империи Лян не стал использовать луки: вместо этого он усилил свой первый фронт ядами и хорошими боевыми доспехами.       Второй принц Империи Сунь, Тао Хэй, нёс большие потери: вероятнее всего, этот бой будет проигран, без шанса отомстить за смерть брата. Мужчина был уверен, что к смерти причастны Лянцы, нанявшие бессмертных Саньжэней вместо обычных убийц. Хоть Тао Хэй никогда в жизни не встречал бессмертного Саньжэня, но был готов выдумать любую причину для излития боли и гнева... На самом деле, на первом месте в его сердце была вина за дурные мысли о смерти своих братьев, и восхождения на трон.       Он бился так отчаянно и яростно, как никогда, позабыв о стратегии, рыча, словно лев, и делая замахи мечом смертоносными, однако лишёнными хоть какой-либо тактики. А перед глазами был только обожжённый труп брата, подвешенный верёвкой к потолочной балке.       «Чёртовы Лянцы, уничтожу, убью… Убью всех вас!»        Войско второго принца всё редело, его люди замертво падали, обезглавленные, окропляя кровью чёрную торфяную землю. Всё казалось таким медленным, уши закладывало от ора многих голосов и звона мечей, разрезающих плоть. Тао Хэй был словно погружён в бочку с водой, слух притупился, а в глазах всё расплывалось. Капающая со лба кровь попадала в глаза, стекая по щекам, и падала вниз с подбородка вместе с потом. Мужчина задыхался от беспорядочных движений.       Сзади к нему подкрались солдаты Лян, размахивая мечами. Тао Хэй тут же развернул свой меч и сам повернулся к двум врагам, яростно отбивая их атаки. После приложенных им усилий двое солдат отлетели в стороны, ударяясь о выступающие из земли камни.       — Ты проиграл, Принц Сунь.       Генерал Империи Лян приблизился к мужчине на своём бронированном коне, с серьёзным лицом осматривая того сверху вниз. Тао Хэй, прерывисто дыша, обернулся и тяжёлым взглядом посмотрел на мужчину.       — Ха~… Это не конец. Вы за всё ответите, ха-тьфу, — Тао Хэй сплюнул под ноги бронированного коня. Генерал Империи Лян скривил губы.       Второй принц ловко, с разбега, размахнулся на проклятущего Генерала-убийцу его брата, разрубив мечом ноги генеральской лошади, но тот ловко приземлился на землю, не выпуская из рук клинок. Солдаты Лян окружили их двоих, однако оставляли своё оружие опущенным, давая право их Генералу самому сразиться со вторым принцем Сунь.       Тао Хэй бросился в бой. Генерал заблокировал атаку, и многие могли поклясться, что ощутили, как от соприкосновения двух мечей поднялся ветер, разносимый на несколько ли вокруг, — настолько была велика сила их атак. Все видящие это думали, что они создадут своим боем вихри смерча. Пока генеральский клинок не вонзился в плечо Тао Хэя.       В безумном гуле мужчина остановился и взглянул на свою рану: да, его плечо насквозь было пронизано холодным металлом. Неужели это и вправду конец? Такого быть не может! Усмехнувшись, второй принц поднял усталый взгляд на Генерала:       — Боги покарают тебя вместо меня…       Вынув свой меч, Генерал с холодом произнёс:       — Проигравшим — смерть, победившим — победа и правда. Империя Лян неповинна, но вы убивали наших людей беспричинно. Ваше наказание — смерть!       Тао Хэй понял, что его тело заваливается на бок и падает, и осознал он это лишь после шумного удара собственного тела о почву. Это было последним, что слышал Тао Хэй перед тем, как потерять сознание.       Генерал оставил второго принца лежать среди трупов собственной армии, под крики коршунов и карканье ворон, в объятиях мрака тёмных облаков и проливного дождя. Какой позор, какая несправедливая и жалкая жизнь Тао Хэя! Отомстить за брата и то не смог, теперь ему не вернуться обратно в Империю Сунь. Там не примут его без победы, да и смысл возвращаться, если теперь-то всё уже кончено.       Тао Хэй вновь открыл тяжёлые затёкшие кровью веки. Лянский Генерал давно покинул поле битвы. Перевернувшись на спину, мужчина смотрел на небо. Неужели для богов его праведное дело совсем ничего не стоит? Может, их вообще не существует и молился он в воздух? Ни к кому и ни к чему. Тратил время и благовония зря, распаляясь в горячих молитвах перед каждым боем. Прося о благословении и не покидать его во время тяжёлых сражений.       Сколько прошло времени, принц не знал, но то, что он остался в живых, было настоящим чудом. Через пару дней он всё же смог покинуть место сражения и направился куда глаза глядели, пока не наткнулся на домик среди глухого леса и гор.       — Ха-ха-ха, не издевайся надо мной.       — И с чего ты это взял?       — Гэгэ Лу такой серьёзный, Тянь-эр лишь пошутил.       Тао Хэй шёл на голоса и без спроса переступил порог небольшого деревянного домика. Впереди он заметил двух мужчин. Один обнимал другого, весело смеясь и топчась босыми ногами в деревянной бочке с бельём. Один из мужчин обернулся к гостю и тут же нахмурился, заслоняя собой довольно нежного на вид юношу.       — У нас ничего нет. Господин, не могли бы вы нас покинуть?       Тот с виду грозный мужчина настороженно осматривал Тао Хэя: конечно, вид второго принца, всего в крови и с тяжёлыми ранениями, облачённого в доспехи, не внушал доверия.       — У вас не найдётся чарки воды? — хриплым голосом пробормотал второй принц, в надежде глядя на грозного мужчину со шрамами. Миловидный юноша тут же ринулся в дом и вынес чарку с водой. Мужчина со шрамами постоянно закрывал его своим телом, опасаясь, что Тао Хэй способен как-то навредить ему. Но сейчас второй принц хотел лишь отдохнуть: мужчина был крайне подавлен проигрышем и поражением его армии.       — Вы из Императорской семьи? — спросил мужчина со шрамами на лице, осматривая меч и доспехи гостя.       — Да!       — Вам тут нечего делать, уходите.       — Постой, гэгэ Лу. Может, ему нужна помощь?       Мужчина взглянул на юношу за своей спиной и нахмурил брови:       — Ты забыл, что сделали с тобой люди? Сейчас мы не те, что раньше.       Тао Хэй опустил чарку на траву и с поникшим видом направился к выходу. И чего он ожидал? Даже такие отшельники, как эти двое, не принимают его. Так как примет собственный народ в столице?       Мужчина со шрамами прошёл вперёд. Даже с уничтоженными Духовными Венами он мог чувствовать жилку ци: наверное, всё потому, что это произошло совсем недавно и тело ещё не отвыкло.       — Подождите. — Гость остановился в дверях. — Не могли бы вы назвать своё имя?       — Сунь Тао Хэй, второй принц Империи Сунь, Генерал Имперской армии, — не оборачиваясь, произнёс гость.       — Гэгэ Лу, мы должны помочь ему!       Внимательно осмотрев мужчину и зная ситуацию Империи Сунь, тот мог строить некие догадки. По его мнению, армия второго принца с треском проиграла, а третий принц был убит странным образом. Это далеко не новость даже в землях Лян. Подумав пару минут, мужчина взглянул на миловидного юношу, и тут ему в голову пришла мысль, как отомстить за Тянь-эра, будучи немощным, и спровадить этого человека прочь…       — Если второй принц желает силы для мести, то ему нужно идти на гору Лиюцзэ. В туманных лесах будет лестница, ведущая наверх. Вам нужно одолеть весь путь до конца. Возможно, ваш враг вовсе не из этих земель.       Тело второго принца окаменело: неужели эти двое были бессмертными Даочжанами?! Мужчина был готов на всё ради победы. Но, ощутив горечь поражения, думал, что впереди ждёт только смерть, — и вот ему вновь подарили надежду! Тао Хэй всегда верил в то, что смерть его третьего брата — дело рук не простых людей, а кого-то ещё. Теперь эти люди говорят, что Бессмертное Царство существует и находится на горе Лиюцзэ?! Он не упустит эту возможность ни за что на свете. Отыщет этот путь, будь второй принц хоть троекратно при смерти.       Тао Хэй обернулся, упав коленями в землю, и низко поклонился:       — Этот принц не забудет вашей доброты, достопочтенные бессмертные.       Теперь у второго принца была цель двигаться и жить дальше. Искупить вину и позор своего проигрыша, вознести дань уважения павшим и, наконец, растерзать убийцу…