The King's Mate | Пара Короля

Поскольку турнир должен будет проходить в течение двух дней, начиная уже с послезавтра, и поскольку они потеряли четыре дня подготовки из-за первых общих течки и гона, в случае Хуа Чэна, Се Лянь теперь чувствовал, что ему немного не хватает времени, чтобы потренироваться. Он вздохнул, внутренне проклиная время проведения турнира, хоть и понимал, чем это вызвано. В конце концов, Хуа Чэн назначил дату блица на Юнань еще до того, как возникла идея турнира, и он был твердо намерен не откладывать его. И, конечно же, Се Лянь тоже был за то, чтобы как можно скорее вернуть себе Сяньлэ. Однако это не отменяло того факта, что все тело Се Ляня все еще болело от занятий любовью, которые закончились только вчера. Он не мог игнорировать дискомфорт в мышцах и суставах, но турнир должен был быть веселым, и в данный момент он всерьез подумывал отказаться от участия. Омега сомневался, что в его нынешнем состоянии ему будет весело сражаться. Он вздохнул и почувствовал себя довольно мрачным. Или, может быть, он просто чувствовал себя немного подавленным, потому что уже давно миновал закат, а его альфы все еще не было в их доме. Однако, как только он подумал об этом, открылась дверь, вошел Хуа Чэн и сразу же сел на край кровати, а затем плюхнулся на Се Ляня с той же грацией, что и мешок с рисом. Омега не мог удержаться от смеха. — Сань Лан? — весело спросил он, его настроение сразу поднялось от выходки альфы. — Гэгэ, обними меня, — пробормотал король в ответ. Конечно, он послушался и обнял своего глупого альфу так крепко, как только мог, заработав блаженный вздох. — Я собирался устроить яростное убийство, но потом подумал, что гэгэ разочаруется во мне, если я так поступлю. Улыбка застыла на лице Се Ляня, когда он услышал это. — Что случилось? — спросил Се Лянь и начал гладить Хуа Чэна по волосам, не уверенный, поможет ли это успокоить его. В конце концов, когда Сань Лан вошел в дом, он не выглядел и не пах возбуждением. Се Лянь был уверен, что заметил бы, да и альфа не старался скрыть свой запах. Омега все равно ласкал его, даже если это ничем не помогало мужчине, то уж точно помогало самому омеге, который вдруг начал нервничать и, возможно, даже беспокоиться о безопасности того, кто вызвал гнев короля. — Пэй Мин нашел шпиона из Юнань и заставил его проболтаться. Оказалось, было почти 30 человек, что проникли в наши войска. Не то, чтобы они получили какую-то важную информацию, наш план атаки все еще очень секретный, — ворчал Хуа Чэн, еще глубже зарывшись в объятия Се Ляня. — И ты уверен, что нашел их всех? — не удержался от вопроса Се Лянь, чувствуя беспокойство по совершенно другим причинам. — О, я очень уверен. Оказывается, у людей из Юнань не так уж и много опоры. Пэй Мин сказал, что ему даже не пришлось его пытать, парень испугался до смерти, как только его раскрыли. Возможно, он надеялся избежать наказания, если будет сотрудничать. Глупец. — Какое наказание предусмотрено для шпионов в Уюне? — спросил Се Лянь, любопытство взяло над ним верх. — Ну, если бы они были обычными шпионами в городе снаружи, то отделались бы пожизненным тюремным заключением. Однако, поскольку они были достаточно нахальны, чтобы думать, что им сойдет с рук шпионаж за нашими военными, их приговорили к смерти. Честно говоря, я бы хотел хоть раз побыть в роли палача, — сказал альфа, теперь его голос звучал скорее опасно, чем ворчливо. — Ты убил всех 30? — Естественно, — вздохнул Хуа Чэн, когда Се Лянь начал осторожно почесывать кожу его головы и шеи. — Я подумываю послать этому королю-идиоту Юнаня несколько голов, но пока ещё не решил. В конце концов, они всего лишь шпионы и, возможно, не заслуживают такого обращения, какое я оказал Цзюнь У. Я сказал себе, что подумаю об этом завтра. — Ты сказал, что не совершал убийств, — с легким весельем сказал Се Лянь. Конечно, то, что погибло столько людей, не было поводом для веселья, но опять же, шпионы знали о риске, связанном с их работой, и принимали этот риск добровольно. В конце концов, никто не был бы настолько наивен, чтобы думать, что принуждение кого-то быть шпионом приведет к каким-либо хорошим результатам. — Я не убивал их сам и оставил в живых их семьи. Думаю, это было очень благородно с моей стороны. Гэгэ, можешь почесать еще немного справа? — попросил он и блаженно застонал, когда Се Лянь подчинился. — Гэгэ лучший. Се Лянь рассмеялся и продолжил разговор. — Так ты отпустил их? Просто так? Хуа Чэн фыркнул. — Гэгэ, пожалуйста, не принимай меня за дурака. Конечно, я бросил их в тюрьму. Фэн Синь не будет торопиться, чтобы осмотреть каждого из них и определить, знали они обо всем этом или нет. — Звучит разумно, — одобрительно кивнул Се Лянь. — Гэгэ, ты в порядке? — спросил Хуа Чэн и приподнялся на локтях. Вопрос заставил Се Ляня растерянно нахмурить брови. — Почему бы мне не быть в порядке? — Ты выглядишь немного напряженным. Твои мышцы все еще болят? — спросил альфа, как всегда внимательный к его нуждам. Се Лянь улыбнулся и покачал головой. — Не так уж и сильно. Возможно, через несколько дней, я буду в порядке. Хуа Чэн нахмурился, услышав это, и сел обратно на колени. — Какая часть болит больше всего? — спросил он с большим беспокойством, чем было необходимо. — Проще было бы спросить, какая не болит. На что можно ответить: голова, руки и ноги. — Похоже, Дянься нуждается в массаже всего тела, — ласково сказал альфа, хотя в его глазах появилось легкое озорство. Се Лянь хмыкнул в раздумье и закрыл глаза. — Это было бы просто замечательно, — улыбнулся он в предвкушении. Хуа Чэн тихо засмеялся, но тут же начал развязывать однослойный халат, в который был одет Се Лянь. — Тогда я позабочусь о своем драгоценном омеге как можно лучше, — тихо сказал Хуа Чэн, после чего полностью избавился от халата и поднял обнаженную руку Се Ляня, чтобы поцеловать тыльную сторону его ладони. И действительно, от такой заботы, с которой альфа обращался с ним, омега потерял дар речи. Хуа Чэн положил руку Се Ляня на колени в удобное для того положение, а затем начал массировать ее так, что это было совсем не больно. Однако омега все равно издал удивленный звук. Хуа Чэн не спеша перешел к верхней части руки, чтобы подвергнуть ее такому же воздействию. Се Лянь мог только вздыхать в блаженстве. Омеге казалось, что он не должен заставлять своего альфу делать что-то подобное для него, особенно когда у одного из них двоих у него был более напряженный день, но также не мог заставить себя сказать ему остановиться — было слишком хорошо для этого. Через некоторое время Хуа Чэн сменил положение и встал на колени над Се Лянем, а затем принялся массировать его мышцы живота, которые болели гораздо сильнее, чем руки. Омега не мог удержаться от сомнительных звуков, которые издавал, пока его альфа творил свою магию. — Я рад, что гэгэ нравится, — добродушно хмыкнул альфа, продолжая мучить его. Се Лянь даже не мог притвориться, что злится на него, и только стонал в ответ, когда Хуа Чэн попадал в очередную точку. В конце концов, он перешел к массажу бедра, и это был момент, когда массаж стал скорее болезненным, чем приятным. Что было неудивительно, ведь ноги омеги приняли на себя основную тяжесть их… недавней деятельности. Тем не менее, Хуа Чэн продолжал тщательно массировать бедро, уделяя внимание не только внешней, но и внутренней его части. Таким образом, альфа неизбежно затронул несколько стимулирующих точек, что привело к тому, что Се Лянь начал немного постанывать. Когда Се Лянь приоткрыл глаза, пытаясь оценить реакцию Хуа Чэна на это, он был немного ошарашен, увидев, что его собственный член, хоть и не совсем твердый, проявляет видимый интерес к действиям альфы. Поэтому он покраснел и прикрыл глаза рукой. Омега заметил, что Хуа Чэн не обратил никакого внимания на реакцию его тела, но теперь альфа приостановил массаж, и Се Лянь почувствовал, что он смотрит на него. — Похоже, гэгэ действительно наслаждается, — мягко сказал он, но в его голосе также слышалось веселье. — Хочешь, чтобы я сначала позаботился об этом? — спросил он. Се Лянь покачал головой, он был не в настроении снова заниматься этим так скоро после течки. — Просто не обращай внимания, пожалуйста, — прошептал он и позволил своей руке опуститься обратно на матрас, хотя все еще не мог заставить себя снова открыть глаза. Хуа Чэн немного пошевелился, и Се Лянь почувствовал, как пара сдвинулась на матрасе, прежде чем альфа поцеловал его в щеку, а затем в висок и лоб. — Как пожелаешь, — мягко сказал он, поцеловал кончик носа и вернулся к массажу бедра, хотя на этот раз он работал ближе к колену. Се Лянь не знал, почему на глаза вдруг навернулись слезы от нежности, с которой Хуа Чэн обращался с ним, но он решил, что все еще слишком эмоционален из-за недавней течки. Омега был уверен, что это отразилось и на его запахе, но альфа был достаточно любезен, чтобы не упоминать об этом, и вскоре он начал массировать левую ногу, уделяя ей столько же внимания, сколько и правой. Закончив массировать и ее, альфа осторожно похлопал по внешней стороне бедра. — Повернись, гэгэ. Так Се Лянь и сделал, немного подвигался, пока не нашел удобное положение на животе, и снова расслабился на матрасе. Хуа Чэн терпеливо ждал, пока омега успокоится, а затем начал массировать заднюю часть его ног, поднимаясь вверх. Закончив с ногами, он перешел к массажу руки, которой раньше не уделял должного внимания. Альфа разминал ее от запястья вверх, пока не добрался до плеч. С ними, как и со спиной, дело обстояло еще хуже, чем с ногами, и Хуа Чэн не мог подавить ни единого звука, когда разминал все узлы под кожей до полного их исчезновения. По сравнению с другими частями тела, массаж спины и шеи занял у Хуа Чэна больше всего времени. Се Лянь солгал бы, если бы сказал, что не оценил усилий, которые приложил его альфа. Закончив, Хуа Чэн сказал Се Ляню не двигаться, встал с кровати и скрылся в ванной. Вернулся он с небольшой задержкой, неся в одной руке что-то маленькое. — У тебя очень красная спина, гэгэ, думаю, будет лучше, если я намажу ее мазью. Сейчас будет холодновато, — предупредил его альфа, а затем принялся размазывать мазь по всей спине, от основания шеи, по лопаткам и позвоночнику вплоть до половинок. Действительно, было холодно, и по спине Се Ляня пробежала дрожь, но уже через мгновение ему стало довольно приятно, особенно из-за того, что Хуа Чэн еще долго гладил его спину, даже после того, как кожа уже впитала мазь. — Сань Лан… ты меня балуешь, — сонно пробормотал Се Лянь. — Это потому, что гэгэ заслуживает того, чтобы его баловали, — усмехнулся Хуа Чэн, заставив Се Ляня хмыкнуть. — Хочешь спать? — спросил его альфа, на что Се Лянь снова хмыкнул. Хуа Чэн улыбнулся, но все же продолжил ласкать спину Се Ляня. Через некоторое время Се Лянь пробормотал: — Сань Лан… Я хочу обниматься… — его речь была немного невнятной из-за сонливости. Только тогда Хуа Чэн перестал гладить его по спине и слез с него, а затем натянул на Се Ляня одеяло. Хотя сразу же после этого он забрался под него и обнял омегу, прижав к своей груди. Се Лянь уже почти заснул, когда прижался к альфе, улыбаясь и чувствуя себя расслабленной лужицей, переполненной любовью.