The King's Mate | Пара Короля

Когда Се Лянь проснулся, его шея невероятно болела, и даже малейшие движения причиняли сильную боль. Однако, зная, как появилась боль, Се Лянь улыбнулся. Помимо шеи, спина и задница тоже немного болели, но ничего страшного в этом не было. В конце концов, он уже немного привык к такой боли и даже научился ценить ее. Это доказывало, как хорошо его альфа позаботился о нем. Мой альфа… мой муж, — с восторгом подумал Се Лянь и уткнулся лицом в грудь Хуа Чэна с ухмылкой на лице. Он даже хихикнул. — Гэгэ? — спросил Хуа Чэн, похоже, забавляясь. Конечно, Се Лянь покраснел от того, что его застали за глупым занятием, но он не обратил внимания на свое смущение и еще крепче прижался к мужу. — Я счастлив, — пробормотал он, и Хуа Чэн крепко обнял его. — Я тоже. Я счастлив настолько, что даже не могу выразить это словами, — усмехнулся альфа, после чего принялся целовать лоб Се Ляня, его щеку и неповрежденную сторону шеи. Однако альфа, похоже, был в несколько игривом настроении, и если сначала поцелуи были нежными, то уже позже шея приобрела малиновый оттенок. Это не только сильно напугало и пощекотало Се Ляня, но и издавало довольно неприятный звук. И вот так он был жестоко вырван из своего счастья и брошен в импровизированный поединок, пытаясь заставить альфу отцепиться от его шеи, чтобы этот неловкий звук прекратился. В конце концов, Се Ляню это удалось, но он немного перестарался и случайно опрокинул Хуа Чэна на спину, вместо того чтобы просто отодвинуть его лицо на приличное расстояние. Однако теперь, когда его альфа лежал вот так — на спине, позабавленный и полностью открытый для атаки, омега не мог не поддаться желанию пощекотать его. Хуа Чэн вскрикнул, как только Се Лянь набросился на его живот и бока; альфа неожиданно оказался невероятно щекотливым. Конечно же, омега воспользовался полученными знаниями и нещадно мучил своего мужа, пока тот не оказался на грани слез от смеха. Се Лянь подумал, что было бы мило с его стороны дать альфе небольшой перерыв, прежде чем снова приступить к щекотке, чтобы отомстить как следует. Однако он не ожидал, что Хуа Чэн воспользуется этими несколькими секундами, чтобы поменяться местами. Не успел Се Лянь осознать, что происходит, как альфа уже держал его в своих объятиях сильным и эффективным захватом. — Мой омега вышел из-под контроля, — развеселился Хуа Чэн. — Думаю, мне нужно остудить его, пока он совсем не одичал. Се Лянь даже не успел спросить, что именно тот имел в виду под «остудить», как альфа подхватил его на руки и понес к бассейну. Осознав его коварный план, Се Лянь стал вырываться из хватки мужчины и кричать, чтобы тот опустил его, но, как и ожидалось, это было бесполезно. Его альфа был слишком силен. Омега говорил себе, что он не смог вырваться, потому что его тело все еще напоминало кашу, а также из-за поврежденной шеи, хотя даже он должен был признать, что это была довольно жалкая попытка утешить себя. В итоге Хуа Чэн без труда сбросил Се Ляня в воду с громким всплеском. Се Лянь поднялся на поверхность, закончив свое театральное представление, и, хмурясь, стал сурово смотреть на альфу, хотя ему пришлось признать, что прохладная вода действительно была невероятно приятна его коже. Ощущения были настолько приятными, что омега подумал, что будет очень несправедливо, если он не поделится этим открытием со своим мужем, и поэтому плеснул на Хуа Чэна довольно много воды, фактически обливая его. Неудивительно, что Хуа Чэн прыгнул в бассейн, и завязалась ожесточенная схватка. В глубине сознания Се Лянь понимал, что они ведут себя как пятилетние дети, но ему было так весело плескаться, что он не обращал внимания на их непристойное поведение. К счастью, его альфа был таким же бесстыдным и потакал ему, пока они оба не согласились на ничью и не сели у бортика бассейна. Как только они уселись, Хуа Чэн без колебаний обнял Се Ляня и притянул его к себе как можно ближе. Некоторое время они молча обнимались, просто наслаждаясь присутствием друг друга и время от времени целуясь. Се Лянь действительно был невероятно счастлив. Однако после того, как прошло довольно много времени, Хуа Чэн мягко напомнил ему, что им все еще нужно предъявить суду доказательства того, что они правильно выполнили свои брачные обязанности. — Гэгэ, как бы я ни хотел остаться так до конца дня, нам нужно выполнить последнюю обязанность. — Знаю, — со вздохом ответил Се Лянь, чувствуя крайнее нежелание двигаться. — Когда мы закончим с судом, я отведу тебя на пикник за городские стены, как насчет этого? — спросил Хуа Чэн, несомненно, уловив настроение Се Ляня. — С удовольствием, — кивнул Се Лянь и не смог сдержать улыбку, которая появилась на его лице. Встреча с судом была утомительной. Конечно, Се Лянь знал, что все просто выполняют свою работу, но то, что его брачная метка, а также брачная метка, оставленная им на шее Хуа Чэна, так тщательно изучались, было похоже на вторжение в их личную жизнь. Он предпочел бы покончить с этим, чтобы еще один член суда не проверял его шею на предмет правильного расположения укуса, его глубины, возможных ошибок, дополнительных повреждений, которых там не должно быть… список можно продолжать и продолжать. Се Ляню пришлось сосредоточиться на том, чтобы держать альфу за руку на протяжении всего этого испытания, чтобы не сгореть от смущения, которое он испытывал при таком тщательном осмотре. В конце концов, суд закончил свою работу и признал обе брачные метки действительными, и, услышав приговор, Се Лянь не мог не испустить вздох облегчения. Он не хотел признаваться в этом, но на самом деле очень переживал, что как-то испортил метку на шее Хуа Чэна. Когда они вышли из зала, солнце было уже ниже, чем он ожидал. Однако Хуа Чэна это не смутило, и он все равно повел их до конюшни, где Тяньма и еще одну лошадь уже заседлали и приготовили к отъезду. Поскольку никто из них особо не торопился, они не спеша ехали по городу, не обращая внимания на свиту стражников, следовавших за ними, и разговаривали обо всем на свете, пока не достигли западных городских ворот. К счастью, лишь горстка стражников последовала за ними из города, поскольку в пустыне было гораздо меньше людей, чем в городских стенах. Се Лянь, честно говоря, сомневался, что им нужна охрана даже внутри стен, но он также знал, какими бывают стражники, и не мог понять их мотивов. В любом случае, он предпочел бы побыть наедине со своим новоиспеченным супругом. Как оказалось, Хуа Чэн вел его к другому оазису, гораздо меньшему, чем тот, вокруг которого располагался их город, но это был невероятно очаровательный участок земли. Здесь был не только небольшой бассейн с чистой водой, пальмы и другая зелень, но и трава, на которой можно было сидеть или лежать! Се Лянь опустился на траву и раскинул конечности во все стороны. Он никогда не думал, что когда-нибудь дойдет до такого состояния, когда ему будет не хватать травы, но вот он здесь. Взглянув на Хуа Чэна, он по одному только выражению лица понял, что муж смеется над ним, хотя и с большой долей умиления. Это было видно по его глазам, и омега не смог побороть румянец. Хуа Чэн сел рядом с Се Лянем и, к счастью, избавил его от комментариев, которые могли бы усилить его смущение. Вместо этого альфа взял руку омеги в обе свои и начал играть с его пальцами, время от времени поглаживая то тыльную сторону, то ладонь. Было видно, что он о чем-то задумался, и Се Лянь терпеливо ждал, когда он начнет говорить, любуясь тем временем яркими красками заката. — Гэгэ… — в конце концов начал Хуа Чэн, и Се Лянь обратил все свое внимание на него. — Хм? — Гэгэ, я тут подумал… что хочу перенести столицу. Се Лянь удивленно моргнул, совсем не ожидая, что речь пойдет о чем-то подобном. — Ты хочешь переехать? — спросил он, просто чтобы убедиться. — Думаю, да. Но только если ты не слишком привязался к этому месту. Я не хочу заставлять тебя уезжать, если ты предпочтешь остаться здесь. В любом случае, я только рассматриваю эту идею. Се Лянь не мог не улыбнуться. — Почему ты хочешь перенести столицу? — спросил он. Хуа Чэн бросил на него косой взгляд, а затем тихо рассмеялся. — Когда ты был в Сяньлэ, у меня было несколько встреч с окружным магистратом Ваном… — Помню, — кивнул Се Лянь. — Похоже, ситуация в Гуйши гораздо более тревожная, чем мы оба предполагали. Я не говорил тебе об этом раньше, потому что не хотел беспокоить тебя всей этой политической чепухой, но… Се Лянь не привык видеть неуверенного в своих словах Хуа Чэна, поэтому пауза заставила его напрячься. — Ну, на самом деле мы сами до сих пор не уверены в том, что именно происходит, несмотря на все наши усилия. Сейчас мы предполагаем, что кто-то пытается создать повстанческую армию, но мы не можем быть уверены, что это не серийный убийца. Факт в том, что люди продолжают бесследно пропадать, трупы не найдены, следов нет, не на что ориентироваться, кроме того, что некоторые люди слышат голоса по ночам. Один из них всегда знакомый, другой — нет, никогда не бывает больше двух разных голосов одновременно, и всегда слишком тихо, чтобы разобрать, что говорят, по словам всех свидетелей, без исключения. — Так вот почему ты считаешь, что скорее всего их вербуют, а не убивают, — вслух подумал Се Лянь. В этом тоже был смысл. Конечно, не все похищения или убийства проходят так тихо, что близкие люди даже не слышат, о чем идет речь. Было вполне разумно предположить, что кто-то вербует людей. Для повстанческой армии или нет, Се Лянь не мог сказать. Он не видел причин, по которым кто-то мог быть недоволен правлением Хуа Чэна, но, конечно, это зависело только от идеалов людей. А они, разумеется, могли сильно отличаться. — Так ты хочешь переехать в Гуйши, чтобы… что? Сделать себя легкой целью? — спросил Се Лянь, прекрасно понимая, что это не так. Но он все равно решил, что должен указать на это. Хуа Чэн надулся. — Конечно, нет. Честно говоря, мне не очень нравится жить в пустыне. Я уже давно подумываю о том, чтобы переехать в более центральную часть страны. Се Лянь согласился, что в пустыне действительно больше недостатков, чем преимуществ, и, по логике вещей, он должен быть рад, что Хуа Чэн хочет переехать, но все же он будет очень скучать по их брачным покоям. Се Лянь взял Хуа Чэна за руку и потянул его на землю рядом с собой. Альфа, словно по рефлексу, тут же обнял омегу, чтобы тот мог прижаться к нему. — И когда ты планируешь переехать? — спросил Се Лянь, устроившись поудобнее на груди своего мужа. — Это зависит от того, как пойдет строительство. В Гуйши нет дворца, который можно просто отремонтировать, как в Баньюэ. Его нужно строить с нуля, и это займет несколько лет. Но начало строительства само по себе уже будет знаком для тех, кто создает проблемы, чтобы они хотя бы сбавили обороты, как думаешь? Конечно, окружной магистрат Ван будет продолжать работать над этим вопросом, и все мы надеемся, что он будет решен к тому времени, когда дворец будет построен. Но даже если это произойдет, мне все равно не очень нравится пустыня. Поэтому я тоже хочу знать, что думает гэгэ, — закончил он и посмотрел на Се Ляня, приподняв бровь. — Думаю, что все это звучит очень разумно. Если тебе не нравится жить в пустыне, то переезд в Гуйши — это как убить двух зайцев одним выстрелом. Я никогда не был в других местах Уюна, кроме старой столицы, поэтому не могу ничего сказать о местности, но я уверен, что это будет прекрасное место для жизни. Я был бы счастлив снова ощутить, как меняются сезоны. Хотя… мне очень нравится здешнее небо, — сказал он, потому что небо над ними сегодня действительно было необыкновенно красивым. — Согласен, — тихо сказал Хуа Чэн и быстро указал на созвездие, смутно напоминающее кролика. С большим воображением. Конечно же, Се Лянь указал на Млечный Путь, напоминающий дракона. Также с большим воображением. Тем временем один из охранников принес им еду, и теперь, закончив говорить о серьезных делах, они наслаждались ужином, пытаясь найти всех животных зодиака в звездах. К тому времени, когда они закончили есть, им удалось добиться некоторого успеха, но только потому, что они давали друг другу достаточно большую свободу действий. После захода солнца стало еще холоднее, но поскольку они все это время обнимались и прижимались друг к другу, это было почти незаметно. — Пойдем домой, — сказал Хуа Чэн, приподнявшись на локте и заставив Се Ляня почувствовать себя довольно подавленным. — Уже? — спросил он, все еще наслаждаясь. — Ты дрожишь. Я не хочу, чтобы ты простудился, гэгэ, — мягко объяснил его альфа. Се Лянь растерянно моргнул, но заметил, что Хуа Чэн был прав. Но… — Я хочу остаться еще ненадолго, — сказал он и попытался изобразить щенячий взгляд. Хуа Чэн, казалось, был немного ошеломлен тем, что Се Лянь пошел на такое, но потом усмехнулся. — Стража! — внезапно закричал он, заставив Се Ляня подпрыгнуть от удивления. — Ваше Величество? — Вы можете возвращаться. Остаток ночи мы прекрасно проведем одни, — приказал Хуа Чэн. Как только стражники сели на лошадей и уехали, Хуа Чэн повернулся к Се Ляню. — Если гэгэ настаивает на том, чтобы остаться здесь, мне нужно будет тщательно его согреть. Надеюсь, гэгэ это понимает, — сказал он, ухмыляясь. Се Ляню потребовалось лишь мгновение, чтобы понять подтекст, но когда он понял, то был возмущен. — Сань Лан! Мы снаружи! — крикнул он, а его лицо стало невероятно горячим. — И никого, кроме нас, здесь сейчас нет, — ухмыльнулся Хуа Чэн еще шире, а затем демонстративно понюхал воздух вокруг Се Ляня. — О? Что это? — сказал таким тоном, будто уже точно знал, что именно он учуял. Черт, Се Лянь и сам знал, что то, что предложил Хуа Чэн, возбудило его почти так же сильно, как и вызвало возмущение. Он знал, что заниматься подобным на улице аморально и совершенно неприлично, но когда Хуа Чэн зарылся носом в его шею и просунул одну руку под его одежду… что ж, искушение было слишком манящим, чтобы сопротивляться, и он сдался, не задумываясь о приличиях.