The King's Mate | Пара Короля

Праздник Середины Осени в этом году сильно отличался для Се Ляня от предыдущего. В прошлом году он присутствовал на банкете в качестве одного из танцоров, и ему не разрешили остаться до конца. В этот раз он сидел рядом с королем, своим мужем, и мог делать все, что захочет. Однако, если честно, ему хотелось присоединиться к танцам, чтобы показать всем, как сильно продвинулись его навыки с прошлого раза. Тем не менее, возможность насладиться банкетом вместе со своим альфой была, конечно, неплохим компромиссом. Он получил огромное удовольствие, и не в последнюю очередь потому, что ему удалось пошутить с Бань Юэ и поддразнить Пэй Су чуть больше, чем обычно. Ему действительно очень нравилась семейная атмосфера. Однако это была довольно горькая радость, ведь в последний раз он праздновал Праздник Середины Осени вот так, с родителями и старыми друзьями. Но, как ни странно, эта мысль не причиняла такой боли, как в прошлом году. Се Лянь решил, что это, вероятно, потому, что ему удалось отвоевать свою страну у Юнань, и ему не нужно было стыдиться этого каждый раз, когда он вспоминал о своих погибших друзьях и близких. В любом случае, был самый разгар банкета, поэтому, чтобы отвлечься и отогнать грустные мысли, он поцеловал мужа в щеку. Это вызвало у него теплую улыбку и поцелуй в лоб. *** Уже довольно поздно вечером, когда Се Лянь выпил два кубка вина, он пришел к выводу, что не может сегодня не станцевать для Хуа Чэна. Поэтому он наклонился, чтобы прошептать на ухо своему альфе: — Сань Лан? Можешь ли ты прислать музыкантов в свои покои для развлечений? Вопрос вызвал у альфы заинтригованный взгляд и кивок. — Тогда встретимся там, когда закончишь здесь, — снова прошептал Се Лянь ему на ухо, на что Хуа Чэн понимающе ухмыльнулся и снова кивнул. Тогда омега откланялся, сказав, что ему пора идти спать. Когда он подошел к двери, чтобы выйти из зала, он увидел, что альфа уже разговаривает с Инь Юем, несомненно, прося прислать музыкантов в его личные покои для развлечений. Увидев это, Се Лянь не мог не усмехнуться. Омега быстро вернулся в их дом, и как только он пришел, перед ним встала дилемма выбора наряда, в котором он хотел бы танцевать. Прошло уже несколько недель с тех пор, как он в последний раз танцевал для Сань Лана как следует, нарядившись и все такое, но сегодня он хотел соблазнить своего альфу и выглядеть при этом по-настоящему соблазнительно. Именно поэтому он разрывался между красным и черным танцевальным одеянием. В конце концов, он решил надеть темно-красный с золотыми манжетами. Просто потому, что увидел золотые декоративные цепочки, которые Хуа Чэн подарил ему на свадьбу, и понял, что никогда не использовал их, а сейчас хотел это сделать. Надеть все эти цепи на талию и бедра, а также на грудь и руки было непросто, но в итоге все выглядело неплохо, и он решил, что все сделал правильно. Однако, надевая эти цепи, особенно те, что были на верхней части туловища, он понял еще одну вещь. Цепи были не совсем легкими по весу, и, хотя они были тонкими, их было довольно много, некоторые из них задевали соски. Се Лянь даже не задумывался об этом, когда надевал их, но ощущение того, как эти цепи перебираются по его груди при каждом движении, каким бы легким оно ни было, было действительно нелегко игнорировать, несмотря на то, что под цепями была надета верхняя одежда. Черт возьми, его соски уже заметно выделялись через одежду! Этого Се Лянь никак не ожидал, но он решил, что это, скорее всего, доказательство того, что лекарство, которое он начал пить неделю назад, уже работает. Омега просто не ожидал, что станет настолько чувствительным. И, честно говоря, он немного боялся, что Хуа Чэн может сделать с ним, если эти цепи уже так возбудили его. Ну, может, и не страшно, но уж точно волнительно. Се Лянь решил не надевать вуаль, но все же распустил волосы из аккуратного узла, в котором обычно держал часть волос. Закончив одеваться, он направился в покои для развлечений. Придя туда, омега увидел, что музыканты уже на месте и настраивают свои инструменты, поэтому он попросил их сыграть что-нибудь соблазнительное, когда придет время, и они согласились. Затем Се Лянь расположился в центре комнаты, спиной к дивану, и стал ждать прихода мужа. Вскоре в дверь вошел Хуа Чэн и сел на диван, даже не взглянув на пару, наверное, потому что хотел как следует удивиться, подумал Се Лянь и не удержался от легкой усмешки. Правда, ему удалось быстро взять выражение лица под контроль. После того, как Хуа Чэн занял свое место, наступила долгая тишина, во время которой Се Лянь начал немного нервничать. — Начинайте, — сказал Хуа Чэн, и музыканты заиграли именно то произведение, на воспроизведение которого надеялся Се Лянь. Он начал медленно, вначале двигая только руками и кистями, и так продолжалось довольно долго, пока он не стал покачивать бедрами в такт музыки, делая все движения плавными и чувственными. Когда омега наконец повернулся лицом к своему альфе, он постарался держать спину дугой, чтобы выставить грудь на всеобщее обозрение и дать Хуа Чэну возможность увидеть, что цепи, танцующие по его телу, делают с ним при каждом его движении. Се Лянь также старался медленно танцевать, приближаясь к Хуа Чэну, хотя иногда и отдалялся от него, чтобы немного подразнить его. Однако музыка остановилась, когда между ними оставалось еще немного расстояния, что заставило омегу нахмуриться от собственного просчета. — Не прекращайте играть, пока я вам не скажу, — довольно строгим голосом обратился Хуа Чэн к музыкантам. Се Лянь пожалел, что нет экрана, чтобы музыканты могли видеть его и легче координировать музыку с его движениями, но как только музыка заиграла снова, он вспомнил, почему он благодарен за то, что они не видят его столь дерзкого танца. После того как музыка возобновилась, Се Лянь снова не спеша направился к королю, стараясь, чтобы у альфы был хороший вид на его заднюю часть. Однако, как бы медленно он ни старался, в конце концов, омега преодолел расстояние, и, коснувшись одним из движений колена своего альфы, он опустился на колени и склонил голову в почтительном поклоне перед королем. В конце концов, он чувствовал себя немного игривым. Хуа Чэн долгое время ничего не предпринимал, а затем кончиком указательного пальца приподнял подбородок Се Ляня, чтобы они могли посмотреть друг другу в глаза. — Это все, что у тебя есть? — спросил он низким голосом, который звучал несколько угрожающе и вызвал приятную дрожь по позвоночнику Се Ляня. — Нет, Ваше Величество, — тихо ответил Се Лянь, на что Хуа Чэн ухмыльнулся и наклонился вперед так, что их носы почти соприкоснулись. — Правильный ответ, — прорычал он, а затем приказал: — На этот раз будь более внимателен. Не успел Се Лянь даже попытаться встать, как король одним быстрым движением перетянул его к себе на колени и уже откинулся на спинку кресла, когда омега снова обрел опору. Теперь он стоял на коленях на диване. В любом случае, Се Лянь мог сказать, что его танцы были невероятно эффективны, учитывая, как сильно альфа уже напрягся, просто наблюдая за ним. Поэтому, конечно, он был обязан подразнить его еще немного. Се Лянь мило улыбнулся королю, а затем оторвал свой зад от его ног и начал танцевать, используя в основном руки, грудь и задницу, так как на коленях над своим альфой он не мог делать большего. Когда он выпятил грудь одним из своих резких движений, Хуа Чэн заметил, как его соски напряглись на ткани. В этот же момент король не смог больше не прикасаться к нему. Се Лянь старался не показать своего веселья, когда любимая пара рук крепко схватила его за бедра, но это было трудно. После этого прошло всего несколько секунд, как руки Сань Лана начали блуждать по всему торсу Се Ляня, заставляя цепи двигаться еще сильнее. Пока король ощупывал его, омега старался двигать бедрами так, чтобы они время от времени ударялись о довольно значительную выпуклость в штанах альфы. В конце концов, Се Лянь сам почувствовал себя слишком возбужденным, чтобы продолжать подобные игры, и опустился на эту выпуклость, потираясь о нее в такт тяжелой мелодии, все еще пронизанной чувственностью. Что-то в Хуа Чэне, должно быть, сломалось, потому что единственным предупреждением для Се Ляня было очень низкое рычание, которое донеслось прямо до его паха, прежде чем мир вокруг него перевернулся, и он ударился нижней частью спины о маленький столик, стоявший в центре дивана, а верхней — о подушку с другой стороны столика. Король не дал ему и секунды, чтобы перевести дух, выбитый из него этим маневром, и мгновенно оказался на его губах, целуя его почти агрессивно. Омеге очень понравился энтузиазм альфы, и он прижался к нему так крепко, как только мог, а руками притянул его к себе. Пока они продолжали страстно целоваться, Хуа Чэн каким-то образом умудрился задрать топик Се Ляня так, что обнажились соски, что само по себе усилило его возбуждение. Омега ожидал, что пара будет играть с его грудью своими руками, поэтому он был удивлен, когда почувствовал, как две цепи перекатываются по его уже затвердевшим соскам с гораздо большим давлением и намерением, чем раньше, и он не мог не задохнуться от этого ощущения. Он также не смог подавить последовавшие за этим несколько содроганий всего тела. Только когда дрожь утихла, Сань Лан наконец-то просунул одну из своих рук под цепи и провел большим пальцем по одному из сосков, слишком легко, по мнению Се Ляня, но омеге все равно пришлось подавить стон. — Грудь гэгэ стала такой мягкой, — пробормотал Хуа Чэн ему на ухо, а затем, чтобы доказать свою точку зрения, сжал ее. Се Ляню пришлось проглотить едва не вырвавшийся у него стон, и он понял, что должен признать свое поражение. — Сань Лан-гэгэ, — тихо пробормотал он, заставив своего альфу на мгновение замереть, что дало ему передышку, необходимую для того, чтобы произнести следующие несколько слов, обязательно прошептав их на ухо королю с мурлыканьем. — Я хочу, чтобы ты был во мне прямо сейчас, и чтобы ты был грубым. Его слова произвели приятный эффект, заставив альфу вздрогнуть всем телом, но он быстро оправился и лишь мгновение смотрел на него с огнем в глазах, прежде чем сесть на колени. Затем он быстро стянул штаны, чтобы освободить свой член, и, взяв лодыжки Се Ляня в руки, грубо закинул его ноги на свою верхнюю часть тела. От этого Се Лянь едва не покатился бы назад и не упал с дивана, если бы Хуа Чэн не схватил его за бедра и не поставил их в центр маленького столика быстрым грубым движением, как только отпустил его ноги. Се Лянь только успел понять, что не упадет с дивана, когда Хуа Чэн спустил штаны настолько, что обнажил его задницу, которая в таком положении, когда колени были близко к ушам, также весьма эффектно демонстрировала его омежьи прелести. Не успел Се Лянь даже вздрогнуть от прохладного воздуха, попавшего на чувствительную зону, как альфа уже погрузился в него, а затем начал безудержно долбиться в него. Се Ляню казалось, что единственное, что удерживает его на месте, — это тяжелая рука, надавливающая на живот, а сам он мог только цепляться за спинку и край дивана. Однако это было именно то, чего он хотел, нет, в чем он нуждался, и он быстро понял, что не сможет долго продержаться; на самом деле он уже чувствовал приближение оргазма. И если Хуа Чэн, казалось, не испытывал проблем с тем, чтобы молчать, то Се Лянь немного паниковал из-за того, что не мог сдерживать свои стоны. Он даже не мог держать рот на замке, когда почувствовал, что его оргазм нарастает. К счастью, Хуа Чэн тоже увидел это и прижал руку, которой до этого держал лодыжку Се Ляня, к его рту. Однако Се Лянь забеспокоился, что она слишком свободна, и обеими руками прижал руку Хуа Чэна плотнее к своему лицу. К моменту оргазма он уже несколько мгновений не мог нормально дышать, поэтому из него вырвался лишь слабый захлебывающийся звук, который легко заглушили руки, прижатые ко рту, а также музыка, которая все еще играла. Се Лянь позволил Хуа Чэну убрать руку со рта, когда оргазм почти утих, хотя альфа благоразумно оставил руку на его горле на случай, если ему понадобится снова заткнуть его. Именно в этот момент омега понял, что ему очень нравится, когда рука Сань Лана слегка давит на горло, поэтому он не стал убирать ее к груди, а принялся играть со своими сосками. В идеале, он хотел бы поиграть с грудью альфы, но руки пары были намного длиннее его собственных, и его грудь была недосягаема для Се Ляня. Однако, поиграв с собственной грудью, он понял, что она действительно стала более мягкой и податливой с тех пор, как они делали это в последний раз. Удивление, которое он испытал от этого открытия, почти затмило ощущение, что альфа все еще вбивается в него, хотя и ненадолго. Хуа Чэн слишком хорошо умел попадать по простате, чтобы омега утонул в ощущениях. На самом деле, Се Лянь уже почти готов был кончить снова, когда вдруг почувствовал, как его альфа наполняет его своей спермой, и хотя ему очень понравилось это ощущение, он был немного разочарован тем, что все закончилось так быстро. Когда Се Лянь начал чувствовать растяжение узла своего альфы, он не смог сдержать хныканья, и только благодаря тому, что Хуа Чэн немного сжал его горло, звук удалось удержать под контролем. После этого Хуа Чэн быстро подтянул Се Лянь к себе и устроился на диване в несколько правильной позе, при этом омега, конечно же, оказался у него на коленях. Однако из-за новой позиции член Се Ляня оказался зажат между ними, и поскольку он не успел кончить во второй раз, он все еще был невероятно твердым и чувствительным. Однако Хуа Чэн, как всегда, был внимателен и быстро схватил член Се Ляна в кулак, отчего тот сильно вздрогнул, и быстро схватился за плечи своего альфы, испытывая легкий страх. — Сань Лан, — прошептал он, настолько потрясенный, что не знал, что еще сказать. В конце концов, они уже были повязаны вместе, что означало, что их секс должен был закончиться. Он даже не знал о последствиях кончания после вязки! — Все в порядке, гэгэ. Просто расслабься и позволь мне с этим разобраться, — тихо, но уверенно сказал ему Хуа Чэн, отчего омега сразу же почувствовал себя гораздо спокойнее, чем секунду назад. — Я, скорее всего, закричу, если ты не задушишь меня снова, — прошептал Се Лянь, на что Хуа Чэн моргнул, а затем поднял руку и положил ее на горло пары. — Лучше? — спросил он, на что Се Лянь кивнул. Хуа Чэн дал ему мгновение, чтобы успокоиться, а затем начал работать над его членом. Было почти неловко от того, как мало времени ему понадобилось, чтобы снова почувствовать нарастающий оргазм, но Се Лянь оправдывал это тем, что у него почти не было опыта в стимуляции своего члена. В конце концов, они занимались этим всего несколько раз. Почувствовав, что вот-вот кончит, он сжал плечи альфы гораздо крепче, чем раньше, что в свою очередь заставило того усилить давление на его горло, отчего он не только немного поцарапал пару, но и немедленно кончил, гораздо сильнее, чем ожидал, и все, что он мог сделать, это не закричать. После того, как оргазм утих, Се Лянь чувствовал себя скорее лужицей слизи, чем чем-то еще, что, скорее всего, было вызвано тем, что он кончил, когда в нем уже был такой большой узел, заполнивший его до краев. Его тело, вынужденное работать вокруг такой твердой, большой, неподвижной штуки, заполняющей его во время оргазма, не было ничем, что омега когда-либо испытывал раньше, хотя он определенно был готов к повторению этого, подумал Се Лянь, распластавшись на груди своего альфы. Его альфа осторожно вытер слезы из уголков его глаз, а затем принялся гладить его по голове и волосам, пока Се Лянь пытался взять дыхание под контроль. Хуа Чэн также не забывал время от времени целовать его голову, что, честно говоря, было просто прекрасно, и именно то, в чем, как ему казалось, нуждался омега. Когда альфа был груб с ним, это было весело каждый раз, но баловство, которое он всегда получал после этого, было, честно говоря, главной причиной, почему Се Лянь продолжал просить грубого обращения. Он не был уверен, что это говорит о нем, но пока Хуа Чэн не возражал против этого, он не мог заставить себя беспокоиться. Се Лянь был очень благодарен за то, что у него есть пара, которой он может полностью доверять и чувствовать себя в безопасности, независимо от обстоятельств. Я действительно самый счастливый омега на свете, — сонно подумал он, мурлыча, в то время как его глаза медленно закрывались.