The King's Mate | Пара Короля

Хуа Чэн покинул Гуйши всего несколько минут назад и был очень рад, что за городскими стенами больше нет людей, и он наконец-то может отказаться от роли доброжелательного короля. Не то чтобы он не любил своих подданных, просто предпочитал, чтобы все держались от него подальше и оставили его в покое. Он откинулся на спинку сиденья в карете и, подперев рукой подбородок, посмотрел в окно, наслаждаясь безмятежным лесным пейзажем и вспоминая о своем гэгэ. Каждый раз, когда Хуа Чэну приходилось отправляться в одну из таких утомительных поездок, он не мог не скучать по своему омеге. Конечно, он скучал и по своим детям, но Се Лянь всегда был и будет для него самым важным человеком. Иногда ему все еще было трудно поверить в то, что его гэгэ так искренне принял его таким, какой он есть, и оставался с ним уже более десяти лет. Несмотря на то, что Хуа Чэн иногда что-то портил, он никогда не надоедал паре до такой степени, чтобы тот высказал желание покинуть его, и альфа был бесконечно благодарен за то время, которое ему было позволено провести со своим гэгэ на этой земле. А уж то, что Се Лянь подарил ему не одного, а двух детей — их собственных детей, малышей, олицетворяющих их союз… Даже думать об этом порой было слишком для его сердца. Хуа Чэн уже давно научился размышлять, не теряя при этом бдительности, и поэтому ему не составило труда заметить фигуру, стоящую в глубине леса, уже через некоторое время после начала путешествия. Хуа Чэн стал более бдительным, ведь всегда может найтись причина для засады, да и фигура находилась далеко, слишком много деревьев закрывали обзор. Хуа Чэн сдвинул повязку с глаза, чтобы точнее определить намерения человека. Ему не нравилось делать это, когда люди могли его увидеть, но рисковать засадой хотелось еще меньше. И как бы уродлив ни был правый глаз, он был очень удобен в таких случаях. Хоть и левый глаз тоже работал отлично, но правый глаз давал гораздо более четкое видение. Он мог видеть предметы на большом расстоянии с такой же точностью, как если бы они стояли прямо перед ним, и даже в полной темноте он работал так же, как и днем, в отличие от левого глаза, который был очень ограничен в зрении в ночное время. В этом смысле правый глаз был весьма удобен. Как и ожидалось, теперь он мог разглядеть фигуру в лесу гораздо лучше, однако с трудом мог поверить в то, что видит. Это была человекоподобная фигура, достаточно неприметная по своим очертаниям, но вместо кожи у нее, похоже, был мех. На лице не было видно человеческого носа, оно больше походило на морду крысы и имело два ряда пар таких же крысиных глаз-бусинок. Шерсть была черной, словно ожившая тень. И если правый глаз Хуа Чэна не обманывал его, то у существа был еще и крысиный хвост. Хуа Чэн предпочел бы просто проигнорировать это существо, но в ближайшие несколько месяцев здесь должен был поселиться его гэгэ, и он не мог допустить, чтобы неизвестный риск, подобный этому, существовал в непосредственной близости от его мужа. Да и от детей тоже. Поэтому, снова нацепив повязку на глаз, Хуа Чэн приказал всем остановиться, а сам выскочил из кареты и велел своим спутникам ждать его возвращения. Посмотрев на существо, Хуа Чэн сразу понял, что в глазах-бусинках нет ничего, кроме злобы. Если он не сделает этого первым, то эта тварь сделает обязательно, и ему вовсе не нужно было, чтобы при виде такого существа среди его охраны началась паника. Странно, но тварь не стала ни убегать, ни нападать, когда поняла, что Хуа Чэн направляется прямо к ней, а просто ждала, пока он окажется на расстоянии слышимости. — Нечасто случается, чтобы добыча добровольно подходила ко мне, — сказало существо, обнажив два ряда острых зубов. Хуа Чэн ухмыльнулся. — Не думаю, что ты знаешь, кто является добычей, — уверенно ответил он. Однако ему пришлось скрыть удивление, когда он понял, что это существо способно говорить по-человечески. Этого он, честно говоря, не ожидал. Его также несколько удивил звук голоса существа. Он звучал глубоко и искаженно, как голос нескольких человек, говорящих одновременно, но даже это не передавало всей глубины искажений. Хуа Чэн также заметил, что тело существа было искажено не меньше, чем его голос. Оно не просто имело цвет тени, но и было размыто, как это часто бывает с тенями. На мгновение он даже засомневался, что это не более чем оптический обман. В любом случае, существо готовилось к атаке, и Хуа Чэн выхватил из ножен свой верный скимитар, чтобы отразить первый удар. Он с удивлением обнаружил, что тварь гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд: ему даже пришлось использовать обе руки, чтобы блокировать атаку, и даже тогда тварь отбросила его назад, да так, что его ноги заскользили по земле, пока он не ударился спиной о дерево. Больше всего Хуа Чэна беспокоило то, что это существо напало на него с голыми руками и давило на острую сторону его скимитара, не получив ни малейшей царапины. Хуа Чэн точно знал, что его клинок очень острый, и не мог найти объяснения, почему он не может разрезать кожу существа. Кроме очевидного вывода о том, что перед ним не кожа животного или человека, Хуа Чэн не знал ни одного материала, кроме металла, который нельзя было бы разрезать. Любое живое существо слабо противостоит острым предметам. Поэтому было немного неприятно видеть, что норма неприменима к данной ситуации. Хуа Чэн даже попытался повернуть лезвие под другим углом, чтобы разрезать то, из чего оно было сделано, но результат не изменился. Осознав это, Хуа Чэн попытался оттолкнуть существо от себя, чтобы дать мышцам передохнуть, но это удалось лишь с некоторым усилием. Оттолкнув существо на значительное расстояние, то, к неудовольствию Хуа Чэна, вновь проявило к нему интерес. — Ты не человек, — высказало существо свою нелепую гипотезу. Услышав такое безумие, Хуа Чэн мог только усмехнуться. — Ты ошибаешься, — ответил король. — Хех, я покажу тебе, что ты не прав, — сказало существо и снова набросилось на Хуа Чэна. Однако на этот раз Хуа Чэн подождал, пока тварь приблизится к нему, и, уклонившись, попытался пронзить ей спину скимитаром, прежде чем она успела изменить направление движения. Неожиданно, но на этот раз ему удалось ранить существо. Он не был уверен, потому ли это, что он атаковал кончиком клинка, или потому, что спина твари была слабым местом, но об этом он мог подумать позже. Тварь издала пронзительный крик, когда Хуа Чэн пробил ее кожу, или из чего там она состояла, и в тот момент, когда он вытащил скимитар, чтобы нанести добивающий удар, тварь отпрыгнула и бросилась бежать. Однако Хуа Чэн не имел привычки оставлять дела незаконченными и бросился в погоню. Хуа Чэн понял, что попал в ловушку, только когда тварь внезапно развернулась и полоснула его когтями, прежде чем он успел сбросить скорость. К счастью, он успел уклониться от удара, и тот не причинил ему особого вреда — лишь поцарапал лоб. Однако повязка на глазу была перерезана и упала на землю. Хуа Чэн не стал отвлекаться на это мелкое неудобство: он займется этим позже, после того как расправится с уродливым существом. — Я знал, что ты не человек, — прохрипела тварь и остановилась. Спустя мгновение, словно что-то поняв, тварь сделала шаг назад, издав писк, и снова бросилась бежать, но уже с большей скоростью. Хуа Чэну очень не нравился его правый глаз, но он не мог сдержать довольной ухмылки, когда понял, что он достаточно уродлив, чтобы отпугивать подобных существ. Он был немного не в себе, это он прекрасно знал. Погоня за существом привела его в невероятное место в таком диком лесу. Мало того, что с каждым мгновением становилось неестественно темно, настолько, что можно было подумать, что сейчас середина ночи, так еще и небольшая поляна появилась словно из ниоткуда. Хуа Чэн должен был увидеть ее своим правым глазом гораздо раньше. Уже одно это обстоятельство заставляло его быть особенно осторожным при приближении к этому месту. На поляне находилась платформа высотой всего в одну ступеньку, на которой стояла небольшая пагода, состоящая всего из трех ярусов. По обе стороны от нее стояли два каменных фонаря, скорее всего, обозначавшие вход. Все это выглядело обветшалым и вызывало жутковатое ощущение. Еще одно обстоятельство заставило Хуа Чэна насторожиться: он не видел нигде существа, хотя только что довольно отчетливо разглядел его отвратительную заднюю часть. Не теряя бдительности, Хуа Чэн подошел поближе к пагоде, осматривая ее и одновременно следя за окружающей обстановкой. Он прекрасно понимал, что это существо вполне может прятаться за одним из бесчисленных деревьев, пытаясь выманить его на открытое пространство. Но даже если Хуа Чэн выйдет на открытое пространство, тварь все равно должна будет приблизиться, чтобы причинить ему вред, и он был уверен, что его рефлексы достаточно быстры, чтобы отразить такое трусливое подлое нападение. Подлое нападение произошло не в тот момент, когда Хуа Чэн ступил на платформу. Однако в тот момент, когда он вошел во внутренний круг платформы, произошло нечто неожиданное. Это была резкая, ослепляющая боль, от которой он едва не закричал в агонии. Боль не была вызвана атакой, она исходила из правого глаза и медленно распространялась по всему телу. Хуа Чэн не мог вспомнить случая, чтобы он когда-либо ощущал столь сильные физические ожоги по всему телу. Даже то время, когда его до беспамятства избивал этот дерьмовый пекарь, не шло ни в какое сравнение с той болью, которую он испытывал в этот момент. Хуа Чэн был уверен, что вот-вот потеряет сознание от этой боли, но потом она внезапно исчезла, как будто ее и не было. Почувствовав себя дезориентированным из-за столь сильных впечатлений, Хуа Чэн не сразу понял, что за те несколько мгновений, что он был в замешательстве, обстановка вокруг него кардинально изменилась. Он больше не находился посреди дикого леса. Он стоял перед городскими воротами самого диковинного места, которое когда-либо попадалось ему на глаза. Улицы заполняли существа, подобные тому, за которым он только что гнался, только в самых разных видах. У одних были кабаньи головы, другие походили на огромных жаб с ногами аиста, а еще одна группа выглядела почти как обычные люди, если бы не рога на их головах. На мгновение Хуа Чэну пришла в голову мысль о том, что его успешно накачали наркотиками, но потом он отбросил эту мысль. Хуа Чэн хотел было провести рукой по волосам, досадуя на то, что ему пришлось столкнуться с такой нелепой ситуацией, когда он уже мог бы снова встретиться со своим гэгэ, как вдруг его рука натолкнулась на что-то на макушке. Ощупав кожу головы, он пришел к выводу, что боль была вызвана быстро растущими рогами, скорее всего, похожими на те, что он видел минуту назад на некоторых уродах. Опустив руку, альфа увидел, что его ухоженные ногти превратились в острые черные когти, а видимая часть кожи, не скрытая рукавами, тоже почернела. Хуа Чэну стало совсем невесело.