The King's Mate | Пара Короля

Когда Хуа Чэн закончил убираться, ему очень захотелось прижаться к гэгэ и провести рукой по его голове, шее и спине, но так как такой возможности не было, он некоторое время дулся и представлял, как обнимается с гэгэ. Это была не самая лучшая идея, потому что от этого он еще больше заскучал по мужу. В конце концов он вздохнул и сдался, решив, что с таким же успехом можно начать с перевода этой дурацкой романтической книги. Собственно, на этом он и сосредоточился до конца недели, пока не пришло время снова наведаться в книжный магазин. Демон-ворон был рад, что с его книгами ничего не случилось, но немного меньше обрадовался, когда Хуа Чэн сказал ему, что он готов вернуть только романтическую книгу. Однако в конце концов он просто повторил то, что сказал Хуа Чэну в прошлый раз, и попросил вернуть книгу в том же состоянии, в каком она была сегодня. Хуа Чэн, конечно же, снова согласился. После того как дело было улажено, Хуа Чэн отправился к начальнику почты. Он написал еще одно письмо своему гэгэ, в котором объяснил, что произошел ряд непредвиденных обстоятельств, которые нельзя оставить без внимания, но что он сделает все возможное, чтобы решить все проблемы и вернуться домой как можно скорее. Хотя ему было неприятно, что он пока не может рассказать своему гэгэ всю правду о своем положении, он хотел хотя бы заверить его, что с ним все в порядке и что беспокоиться о нем не стоит. Передав письмо демону-летучей мыши, Хуа Чэн решил еще немного изучить город. Он сделал это довольно тщательно, вернувшись в свой дом только глубокой ночью. Он гордился собой, что не заблудился на этих бесконечных извилистых дорогах, и даже смог составить в голове полуразборчивую карту, по крайней мере, для ближайших окрестностей своего дома. Однако во время прогулки по окрестностям Хуа Чэн заметил одну странную вещь. Он не мог понять, что именно, но что-то было в этих домах. В большинстве из них не было ничего особенного, но некоторые вызывали у него чувство настороженности. Хуа Чэн не знал почему, на этих зданиях не было ничего, что отличало бы их от других зданий в этом странном городе, но инстинкты словно подсказывали ему, что в некоторых из них есть что-то, чего следует остерегаться. Он не знал, что это может быть, но предупредил себя, что должен серьезно относиться к своим инстинктам, несмотря на их непонимание. Тем не менее, прогулка прошла без происшествий. Как и следующие несколько дней. Хуа Чэн приступил к переводу философской книги, и это действительно оказалось довольно сложной задачей. Однако в ней было много полезных слов, которые ему было бы полезно выучить, так что он справился. Он даже заметил систему формирования более сложных узоров, что значительно сократило время, которое нужно было потратить на перебор символов, подходящих к формации. Помимо изучения писания, эта книга научила его и кое-чему другому. Поскольку это была философская книга о бедственном положении демонов, очень похожих на свою жертву, она, конечно же, начиналась с изложения фактов, которые уже были известны каждому демону, к которому она была адресована. Кроме Хуа Чэна, который не знал, что демоны могут одичать, если не будут есть в течение 40 дней. Это, конечно, объясняло, почему в последнее время ему не хотелось ничего есть и почему он до сих пор не умер от голода. Мысль о том, что ему придется есть человеческую плоть, была для Хуа Чэна крайне мерзкой, поэтому он не мог не думать о том, что ему придется голодать. Даже если бы он захотел попробовать, то вряд ли смог бы это выдержать. И хотя об альтернативных диетах пока ничего не говорилось, Хуа Чэн уже решил, что как-нибудь попробует поохотиться на какого-нибудь зверя. По крайней мере, он попытается выжить на мясе животных до тех пор, пока не сможет еще раз увидеть своего гэгэ и их детей. Если же это не сработает… что ж. Придется искать другой способ прокормиться. Именно в этот момент его сосредоточенность нарушил стук в дверь. Вздохнув, он пошел открывать и, как ни странно, обнаружил, что по ту сторону снова стоит Яньли. Как и в прошлый раз, они поприветствовали друг друга, после чего Хуа Чэн предложил ей войти и присесть. — Похоже, у Вас все хорошо, — с нерешительной улыбкой сказала она, усевшись на свое место. — Да, — ответил Хуа Чэн и посмотрел на нее, ожидая объяснений, почему она пришла именно сегодня. Она сразу же поняла намек. — Я узнала больше о печати, которая была наложена на Вас, и о том, как именно вход в барьер повлиял на нее. Если Вам тоже интересно узнать об этом, я готова рассказать, — улыбнулась она. — О, мне очень интересно, — сказал Хуа Чэн и прислонился к стене, скрестив руки на груди. — Ну, печать была сделана в четыре слоя, каждый из которых запечатывал разные черты. Можно представить это как сферу. Ваша мать запечатала в ядре этой сферы то, что труднее всего подавить. В случае с превращением Вас в человека это было все магическое. В том числе Ваши способности к нашей магии зачарования, а также к неразбавленной магии демонов. В том числе и способность просто чувствовать магию. Первый слой вокруг ядра запечатывает черты, которые не имеют ничего общего с магией, но все равно являются нечеловеческими. Например, сила демона или способность к регенерации. Сюда же относится и ваша бессмертная продолжительность жизни. Если бы печать не сломалась, вы бы умерли от старости. Я просто поражаюсь, как Мэйли удалось создать такую мощную печать. Я никогда не встречала никого, кто был бы на это способен, — сказала Яньли, немного прослезившись. — Вы хотите сказать, что я теперь тоже бессмертный? — спросил Хуа Чэн, не в силах подавить усмешку. — Боюсь, что да. Если Вы хотите узнать об этом подробнее, мы можем обсудить это позже. Гибриды, рожденные от демонов и хули-цзин, хоть и редки, но не являются чем-то неслыханным, и теперь мы знаем, чего от них ожидать, — терпеливо объяснила Яньли. Хуа Чэну отчаянно хотелось возразить против того, что бессмертие действительно существует, но он как-то сумел прикусить язык и оставить свои мысли при себе. В конце концов, до прибытия сюда он и так не знал о существовании многих вещей. Что еще добавится к этому набору? — В любом случае, второй слой вокруг ядра запечатывает яд. Хотя он должен был быть запечатан под первым слоем, яд демона — это физическая продукция тела демона, поэтому его нужно запечатывать отдельно. И наконец, последний слой запечатывает самую очевидную, но в конечном итоге наименее важную часть любого сверхъестественного существа — внешность. Единственная причина, по которой у Вас был один демонический глаз, не в том, что Ваша мать не смогла правильно создать внешний слой печати, а в том, что она спрятала печать в Вашем глазу. Если бы она поместила ее на любую другую часть тела, оба Ваши глаза выглядели бы как человеческие. И конечно, когда печать ломается, она проникает внутрь, поэтому Ваша внешность изменилась первой, когда Вы прибыли сюда, — закончила Яньли. Хуа Чэну потребовалось несколько мгновений, чтобы переварить всю эту новую информацию, но ему все равно казалось, что он должен быть шокирован происходящим больше, чем на самом деле. В конце концов, он уже заметил, что его сила значительно возросла, и решил, что странные вещи, которые он почувствовал во время последней прогулки по городу, как-то связаны с тем «чувством магии», о котором говорила Яньли. Во всем этом было достаточно смысла, чтобы поверить в это. Кроме бессмертия, Хуа Чэн собирался поразмыслить над этим позже, когда снова останется один. — Так почему же печать разрушилась, как только я переступил через барьер, если она была такой сильной? — спросил он, надеясь, что на этот раз его усмешка не слишком заметна. — Потому что заклинания, которые использовались для создания барьера, гораздо старше и гораздо мощнее, чем та печать, что была на Вас. Печать действительно была очень сильной, чтобы защитить одно-единственное существо. Но барьер был создан для того, чтобы сдержать сверхъестественные следы миллионов демонов. Мало того, в барьере есть несколько слоев. Даже я не могу сказать, что именно было использовано при его создании, но он скрывает нас и дезориентирует любого человека, который приблизится к нему. Кроме того, он непроницаем с обеих сторон. И, что еще более впечатляюще, он искажает пространство. Внутри барьера мы имеем огромный город, который расширяется вместе с его жителями. Но снаружи он занимает лишь пространство между четырьмя точками входа. А между этими точками он по-прежнему создает иллюзию обычного леса. Магия, используемая для создания подобного, намного, намного мощнее, чем печать, которую сделала Мэйли. Если что и нужно знать о магии, так это то, что она всегда отменяет действие другой магии, а значит, более сильные заклинания всегда побеждают. Нет никаких хитрых способов обойти это. Как ни странно, в этом был большой смысл. Хуа Чэну оставалось только вздохнуть. Все эти разговоры о магии уже порядком надоели ему. — Значит, я тоже должен уметь пользоваться магией? — спросил он, потому что ему просто необходимо было это сделать. — Конечно, — улыбнулась Яньли. — Как? — спросил Хуа Чэн, приподняв бровь. Ему все еще не нравилась эта идея. Услышав его вопрос, Яньли слегка ухмыльнулась. — Если хотите, я могу Вас обучить. Конечно, я могу научить Вас только той магии, которой пользуюсь сама, но мой муж, возможно, захочет научить Вас и Неразбавленной магии. — Сначала мы посмотрим, насколько успешными будут Ваши занятия, прежде чем я попрошу кого-то еще о помощи, — решил Хуа Чэн. Яньли согласилась, и они решили начать обучение прямо сейчас. Как ни удивительно для Хуа Чэна, все началось с медитации. Но поскольку он медитировал впервые с тех пор, как печать на нем полностью разрушилась, это было совсем не то, что раньше. Когда он пытался сосредоточиться, ему не удавалось сделать это так легко, как обычно. Причиной тому было другое ощущение, которое он заметил лишь через несколько минут после начала медитации. Как только он это заметил, то рассказал об этом Яньли, на что она одобрительно кивнула. — Поскольку до сих пор Вы жили как человек, Ваши меридианы пересохли. Потребуется некоторое время, чтобы Ваша магия нашла путь через них, но если Вы будете продолжать концентрироваться на ней, то сможете почувствовать ее достаточно легко и определить, когда она сможет свободно перемещаться по меридианам во всем Вашем теле. Это займет не более нескольких дней, — объяснила она и даже попыталась успокоить его. Как ни странно, Хуа Чэн действительно мог определить, в какую часть его тела попала магия. В основном это были центр, живот и плечи, и он почти физически ощущал, как расширяются его меридианы на руках, если только позволял себе сосредоточиться на этом и ни на чем другом. Честно говоря, для Хуа Чэна это было странное ощущение. Ему всегда было комфортно в своем теле, он никогда не чувствовал, что с ним что-то не так, если не считать лица, но сейчас он чувствовал себя еще более правильным. Словно действительно чего-то не хватало. Если бы ему нужно было описать это ощущение, он бы сказал, что по телу медленно распространяется тепло, почти как тогда, когда ему удавалось заставить своего гэгэ улыбнуться. Только чуть более… интенсивное. Если улыбка гэгэ вызывала в нем нежное и мягкое тепло, то эта… эта магия была мощным теплом; она словно разогревала его, чтобы он был готов к использованию в любой момент. Примерно как гэгэ любил делать разминку перед танцами для Хуа Чэна. Хуа Чэн не мог сравнить это ощущение ни с чем из того, что знал. Он просто знал, что чувствует тепло, правильность и силу внутри себя. Прошло не более двух часов, прежде чем Хуа Чэн открыл глаза и дал понять Яньли, что закончил.